Глава 889: На гору снисходит шторм

Горы затихли.

Ученицы Храма Южного Ручья переглянулись, не зная, что сказать, особенно молодые девушки, как Е Сяолянь.

Те ученицы, которые никогда не взаимодействовали с Чэнь Чаншэном, наоборот, были довольно спокойными.

По их мнению Поп был самым почитаемым человеком в мире, наполненным величием и смелостью. Даже против этих боевых великих теть, имело ли значение, если он говорил несколько строгих слов?

Но Е Сяолянь и ее подруги знали, что у Чэнь Чаншэна был спокойный и мягкий характер, так почему он был настолько непоколебимым сегодня?

Действительно ли возвышенная позиция меняла человека? Или это была сила времени?

.....

.....

Это никак не было связано с его должностью или временем.

Танг Тридцать Шесть и Ху Тридцать Два очень хорошо знали, что Чэнь Чаншэн не был таким прошлой ночью. Они в своем шоке задумались о том, что могло произойти на вершине.

Дурной знак, который он почувствовал перед каменной стеной на вершине Пика Святой Девы и случайный комментарий Принца Сяна были причинами для изменения позиции Чэнь Чаншэна.

Более того, поведение этих трех боевых великих теть уже превзошло уровень, который он мог принять, будь это их отношение к ученицам храма или возможность встревожить Сюй Южун, чтобы она покинула свое уединение, через их попытку закрыть храм. Последнее даже могло быть намеренным.

«Вопрос закрытия храма заканчивается здесь на некоторое время. Все подождет того времени, как выйдет Святая Дева».

Он сказал Хуай Жэнь: «Будь это из злобы или доброты, мой ответ на это дело - все еще ‘нет’».

Не имела значения степень старшинства, величие престижа, или то, что люди, управляющие храмом, были его учениками, или были под влиянием эмоций, действовали с логикой, или их вынудили встать на этот путь.

Не имело значения, поддерживал ли Имперский Двор это, сам ли почтенный даосист составил этот план, или бесчисленные люди хотели закрыть храм, что сила была в единстве.

Если он сказал ‘нет’, то такой вещи не произойдет. Это было ‘нет’, даже если все остальные говорили ‘да’.

Потому что он был Попом.

.....

.....

«Подождать, пока выйдет Святая Дева? »

«Когда же она выйдет? »

«Десять лет? Двадцать лет? Пятьдесят лет? »

«Что, если она никогда не выйдет? »

«Что, если она мертва? »

Из гор вдруг раздался острый голос.

Сначала все подумали, что владелец этого голоса задавал вопрос, но затем они поняли, что что-то было не так.

Этот голос был наполнен ненавистью, он был переполнен злобой. Это были неискренние вопросы, только проклятья, вонзающиеся в кости.

Этот человек проклинал, чтобы Сюй Южун никогда не вышла, и даже умерла внезапной смертью!

Услышав это, даже Хуай Жэнь и ее боевые сестры показали удивление, не говоря уже о тех ученицах внизу.

Цзынь-цзынь-цзынь-цзынь. Прозвучали эти звуки, пока обнажались меч за мечом. Намерение меча наполнило воздух над плато, настороженно и злобно направляясь на горный путь.

Бесчисленные взгляды последовали за этими намерениями меча на горный путь.

На границе плато и горного пути постепенно появилось две фигуры.

Одна фигура была ученым, другая - даосской монахиней.

Появление этой пары заставило многих людей внезапно встать, а их лица были поражены шоком. Принц Сян нахмурился, посмотрел на Божественных Генералов рядом с тобой, после чего тоже медленно встал.

На этом континенте было очень мало людей, которые могли вынудить Принца Сяна встать и приветствовать их, и этот ученый и даосская монахиня были одними из них.

Бе Янхун и Уцюн Би из Штормов Восьми Направлений.

Об их личностях очень быстро узнала тысяча культиваторов на плато.

Толпа встала и поклонилась, как волна, чувствуя ошеломление.

Почему эти два эксперта континента внезапно появились здесь?

Многие секты знали, что у Уцюн Би была обида против Чэнь Чаншэна и Ортодоксальной Академии, но дошло ли это до степени, что она должна была проклинать Сюй Южун такими словами, преисполненными ненавистью? И даже если она была жестокой и грубой, как говорили слухи, каким человеком был Бе Янхун, раз позволил своей жене выйти из-под контроля?

Могло ли что-то недавно случиться, что добавило новую вражду к старой?

Уцюн Би под бесчисленными взглядами вышла к центру плато.

Она осмотрелась холодным и ядовитым взглядам, и, как и ожидалось, в конечном итоге уставилась на Чэнь Чаншэна.

«Где Принцесса Демонов? Спрятана в Саду Чжоу? »

Многие люди в мире культивации знали, что Сад Чжоу был в руках Чэнь Чаншэна, хотя многие люди считали, что у него только был ключ к Саду Чжоу.

Присутствие Принцессы Демонов Нанькэ рядом с Чэнь Чаншэном уже было открытой тайной.

Но даже самый необузданный и жадный человек не посмеет пытаться выхватить Сад Чжоу у Чэнь Чаншэна.

Самый негибкий и вспыльчивый человек не посмеет открывать эту тайну перед людьми, не смея ставить под сомнение достоинство Чэнь Чаншэна.

Потому что Чэнь Чаншэн был Попом.

И хотя это было не его изначальное намерение, его престиж стал еще выше после того, как история о Киноварной Пилюле стала известна.

На северном фронте сейчас было много верующих, считающих его воплощением благожелательности и пожертвования, бесконечно почитая его.

Даже на юге из-за его отношения с Су Ли и Ван По люди чувствовали, что он был больше достоин доверия, чем предыдущий Поп.

Сегодня Уцюн Би внезапно раскрыла этот секрет. Что она хотела сделать?

Плато было совершенно неподвижным.

Уцюн Би уставилась в глаза Чэнь Чаншэну и сказала: «Эта Принцесса Демонов убила многих экспертов людей. Что намеревается сделать Ваше Святейшество, взяв ее с собой? »

Чэнь Чаншэн уже давно знал, что столкнется с этим вопросом, и мысленно подготовился. Он сказал: «В битве в горах Нанькэ получила ранения в ее море сознания, чтобы помочь мне сбежать, и в настоящее время она не в разумном состоянии. В то время я пообещал ей, что вылечу ее. Как только она будет вылечена, я, естественно, прогоню ее, став врагами при следующей встрече».

«Как только она будет вылечена? А что, если ее болезнь никогда не будет вылечена? Если она останется слабоумной до своей смерти? »

Слова Уцюн Би продолжали быть настолько злобными, как проклятья.

Насколько бы мягким ни был характер Чэнь Чаншэна, он поднял брови и задумался о том, что могло случиться, что она кажется почти безумной?

«Ты не желаешь передавать Нанькэ, но ты по крайней мере можешь передать того проклятого Черного Дракона, нет? »

Уцюн Би уставилась ему в глаза с неясной улыбкой на губах. Но выражение ее лица было настолько грустным, что, скорее казалось, что она плакала, а не улыбалась, и это создавало крайне неприятное лицо.

Ее улыбка постепенно исчезла и она невыразительно заявила: «Я хочу содрать с нее кожу, вытащить ее связки, отрезать ее плоть кусочек за кусочком. Возможно, я съем ее сырой, или, возможно, сделаю суп, но я съем всё, не оставив ни одного кусочка, ни одной капли. Я даже погрызу и проглочу тарелки и миски».

Ее голос был настолько холодным, как ледяной воздух, поднимающийся из бездны за Городом Сюэлао.

Ее слова были невероятно злобными и жестокими. Они пронеслись эхом над плато, подобно злым ветрам, из-за которых все задрожали в страхе.

Сейчас даже самый медленный человек мог увидеть, что ненависть Уцюн Би к Чэнь Чаншэну вздымалась до небес.

Чэнь Чаншэн затих на некоторое время, а потом повернулся к Бе Янхуну и спросил: «Сэр Бе, что случилось? »

Переворот Мавзолея Книг привел к смертям многих экспертов континента, и Штормы Восьми Направлений увядали. Даже если добавить Принца Сяна, Главу Секты Меча Горы Ли и Ван По, они все еще не смогут набрать начальное количество. Бе Янхун среди этих людей всегда обладал хорошей репутацией и его глубоко почитали. Он и его жена Уцюн Би создавали сильный контраст.

Божественная Императрица Тяньхай сильно восхищалась Бе Янхуном, а Чэнь Чаншэн тоже желал доверять ему.

Бе Янхун молчал, не отвечая на его вопрос.

«Что случилось? »

Уцюн Би завыла: «Ваше Святейшество, вы приказали своему злому дракону убить моего сына, а теперь у вас есть лицо спрашивать, что случилось! »

Эти слова заставили плато внезапно разразиться криками шока.

Глава 890: Осуждение

Бе Тяньсинь был мертв? Хотя его уровня культивации было недостаточно, чтобы причислить его к истинным гениям, как гении Провозглашения Освобождения и Провозглашения Золотого Различия, он был известным человеком на континенте.

В конце концов, не все могли быть, как он, у кого оба родителя были экспертами Божественного Домена. В действительности, кроме Лоло, нельзя было найти другого.

Такой человек погиб? Кто посмел убить его?

Задумавшись об этом вопросе, тысяча с лишним людей на плато снова повернулись к Чэнь Чаншэну.

Все знали, что Чэнь Чаншэн и Ортодоксия, или, если сказать это более точно, Ортодоксальная Академия, имела глубокую ненависть к матери и сыну, которыми были Уцюн Би и Бе Тяньсинь.

И кто-то, кто посмел убивать Бе Тяньсиня, и имел способность... Было слишком мало людей на континенте, которые могли провернуть это. Кто еще это мог быть кроме Попа?

Чэнь Чаншэн увидел горе в глазах Бе Янхуна и знал, что Уцюн Би говорила правду: Бе Тяньсинь был мертв.

Его настроение ухудшилось, когда он осознал, что ситуация этого дня была еще более проблематичной, чем он рассчитал вчера с Интеллектуальным Мечом.

Несколько лет назад в столице Дворец Ли предложил Боевую Демонстрацию Всех Школ, и он и Ортодоксальная Академия снова оказались в конфликте с Бе Тяньсинем и его слугой. Но в то время Бе Янхун вовремя отправил письмо Су Моюй, чтобы его перевели из Академии Дворца Ли в Ортодоксальную Академию, и он быстро успокоил ситуацию.

Впоследствии Уцюн Би прокралась в Ортодоксальную Академию ночью, пытаясь убить Сюаньюань По для установления своей мощи, но в конечном итоге была избита, как дворняжка, письмом Су Ли.

В этих двух инцидентах Чэнь Чаншэн и Ортодоксальная Академия не испытывали ощущение, что они понесли потери, так что он никогда не думал о мести Уцюн Би и Бе Тяньсиню. С течением времени и всеми последовавшими значительными событиями он почти забыл об этих вещах. Несколько дней назад, когда он встретил Бе Тяньсиня в Городе Ханьцю, он даже не взглянул на него.

«Я прошу Сэра ясно объяснить случившееся», - сказал Чэнь Чаншэн Бе Янхуну.

Бе Янхун окинул его глубоким взглядом, после чего сказал: «Мой сын недостоин, но я не верю, что его преступления заслуживают смерти. Я прибыл сегодня узнать, почему он должен был быть убит».

Чэнь Чаншэн ответил: «Последний раз, когда я встретил Бе Тяньсиня, был в Городе Ханьцю, впервые за три года».

Гоу Ханьши встал и сказал: «Я прошу Сэра сдержать ваше горе. Юниор считает, что в этой ситуации должно быть какое-то недопонимание, и самонадеянно просит Господина дать кое-какие детали».

Бе Янхун поместил руки себе за спину и посмотрел на далекую Реку Тун с постепенно холодеющим выражением лица.

«Мой сын умер вчера в речном каньоне в двадцати ли от Города Фэнъян. Его тело было обращено в пыль и брошено в реку. Если бы не отпечаток, который я и моя жена оставили на его теле, а также другие тайные методы, его было бы невозможно найти. Даже если бы мы прибыли чуть позже, было бы невозможно найти его. Этот преступник был безжалостным, злобным и тщательным. Он действительно достоин восхищения».

Восхищение эксперта для преступника, убившего его сына, естественно, было сарказмом.

Чем больше он восхищался, тем больше он желал смерти этого человека, и хотел самой жалкой смерти, в бесчисленные разы более жалкой, чем перемолоть кости в пыль.

На плато было очень тихо, все серьезно слушали его слова.

Услышав упоминание Города Фэнъян, Танг Тридцать Шесть и Ху Тридцать Два переглянулись, начиная испытывать беспокойство.

Чэнь Чаншэн ответил: «Я действительно был в Городе Фэнъян, но я не встречал вашего сына».

Бе Янхун не был удивлен, что Чэнь Чаншэн признает свое прибытие в Фэнъян. С десятками тысяч верующих в качестве свидетелей, кто посмеет отрицать это?

Он посмотрел в глаза Чэнь Чаншэну и спросил: «Нанькэ переправила тебя через определенную часть реки? »

Чэнь Чаншэн вспомнил это зрелище и сказал: «Верно».

Бе Янхун затих на несколько мгновений, после чего сказал: «Останки его тела были под той частью реки».

Чэнь Чаншэн затих.

Как один из вовлеченных в это, он, естественно, знал, что это был план. Проблема была в том, что этот план был слишком хитрым, так что он ничего не мог сказать.

Уцюн Би поспешила к Бе Янхуну и закричала: «Что ты пытаешься сделать, говоря ему такой нонсенс! »

Холодный ветер дул назад и вперед над плато, разбрасывая ее белые волосы в немного жалкое состояние.

Она никогда не нравилась Чэнь Чаншэну, но когда он увидел ее горестный вид, он почувствовал симпатию: «Это и правда был не я».

Уцюн Би развернулась и уставилась на него глазами, наполненными озлобленностью, похоже, готовясь укусить его: «Тогда передай того злого дракона! »

Чэнь Чаншэн был немного сбит с толку, почему Уцюн Би была так нацелена на Чжичжи, и спросил: «Кто-то видел, как она лично убивает Бе Тяньсиня? »

«Нет. Даже если были свидетели, их можно было подкупить, и я не обязательно поверю им, -

Бе Янхун посмотрел на него и сказал, - но есть кое-какие части доказательства, которые не могут говорить, но они еще больше достойны доверия, потому что их нельзя подкупить, их нельзя подделать».

Говоря это, он вытянул свою правую руку.

Прославленный маленький красный цвет все еще парил на его мизинце, дрейфуя на ветру.

Но толпа придавала внимание не цветку, а объектам в его ладони.

Из его ладони возникло невероятно чистое звездное сияние, покрывая десять невероятно маленьких зернышек льда.

Эти зернышки льда были очень маленькими. Если находиться от них на расстоянии, будет невозможно ясно рассмотреть их. Однако, когда появились зернышки льда, на всем плато внезапно упала температура.

На траве вокруг Бе Янхуна появился тонкий слой инея.

Какой объект мог быть настолько холодным?

Чэнь Чаншэн не узнавал эти предметы, но он был очень хорошо знаком с этим холодным ци.

В следующее мгновение его лицо дрогнуло.

Может ли быть, что этот план настолько сложно сломать?

«Это Драконье Дыхание Глубокой Заморозки, которым обладают только Черные Морозные Драконы. Его нельзя сымитировать».

Бе Янхун посмотрел на Чэнь Чаншэна и спросил: «Как Ваше Святейшество объяснит это? »

С этими словами говорящая толпа снова постепенно затихла.

Бесчисленные пары глаз смотрели на Чэнь Чаншэна.

Гоу Ханьши и Заместитель Директора Поместья Древа Ученых помрачнели.

Принц Сян и тот Божественный Генерал рядом с ним обменялись тихим взглядом.

Хуай Би улыбнулась мрачной улыбкой.

Многие важные лица знали, что на континенте в настоящее время был только один Черный Морозный Дракон.

Те культиваторы, которые не знали, быстро узнали от соседних людей.

Черный Морозный Дракон был главным персонажем легенды столицы о Новом Северном Мосте, а также Защитником текущего Попа Чэнь Чаншэна!

.....

.....

«Кто говорит, что Драконье Дыхание Глубокой Заморозки принадлежит Черному Морозному Дракону? »

«Даже если это Черный Морозный Дракон, кто может определить, что это Черный Дракон Чэнь Чаншэна? »

«Раса Драконов живет на островах в Южном Море. Золотые Драконы покинули их, но Черные Морозные Драконы все еще там. Кто знает, мог ли другой Черный Морозный Дракон прибыть на континент? »

В такой давящей атмосфере кем-то, кто мог задать такие фривольные вопросы, мог быть только Танг Тридцать Шесть.

Он уже почувствовал, что это будет проблемой, с которой будет невероятно сложно справиться. Ни он, ни Чэнь Чаншэн не могли подумать о методе решить ситуацию.

Поэтому он только мог пытаться задать нескончаемый поток раздражительных вопросов, чтобы смутить ситуацию и посмотреть, сможет ли он найти выход.

Многие люди отреагировали бы пассивно на методы Танга Тридцать Шесть, а затем наконец ответили бы на них, когда ситуация стала бы довольно неловкой.

Но Бе Янхун ответил очень просто. Он очень серьезно сказал Тангу Тридцать Шесть: «Мой сын мертв. Пожалуйста, не веди себя так».

Танг Тридцать Шесть затих на очень долгое время, а потом отступил.

⇐ Предыдущая44454647484950515253Следующая ⇒

Поделиться: