Воспринимаем ли мы мир одинаково?

Если наше восприятие является сознательным, т. е. опосредуется системой значений, то где гарантия, что все люди воспринимают мир одинаково? Хотя все мы обладаем примерно одинаковым физическим строением, наша психология может существенно различаться.

Наиболее радикального взгляда на межкультурные различия придерживаются сторонники гипотезы лингвистической относительности (гипотезы Сепира – Уорфа), утверждающей, что психология и поведение человека определяются языком, на котором он говорит.

На психику человека (и в том числе на его восприятие) оказывает существенное влияние культура, к которой он относится. Можно сказать, что человек смотрит на мир через очки культуры, которые он не может снять.

Многочисленные наблюдения и эксперименты показывают, что чем дальше друг от друга культуры, тем больше будет и различий в восприятии. Яркий пример – знаменитая иллюзия Мюллера – Лайера. Вам кажется, что одна линия длиннее другой? Правильно, мне тоже. Но в действительности они одинаковы.

Еще в 1930 году советский психолог А. Р. Лурия, путешествуя по Средней Азии, обнаружил, что жители узбекских деревень не поддаются таким иллюзиям. Впоследствии о культурных различиях в восприятии геометрических иллюзий говорили и другие ученые. Одно из недавних исследований было проведено в 2010 году группой психологов под руководством Йозефа Хайнриха из Университета Британской Колумбии. В своем эксперименте они измеряли длину, на которую следует продлить одну из линий, чтобы иллюзия исчезла. Эта длина оказалась различной для представителей разных культур (жителям пустыни Калахари линии и вовсе казались одинаковыми).

В разных культурах восприятие пространственных отношений формируется по-разному. Мы попадаем в ловушку иллюзии из-за привычки соотносить перспективу с прямыми углами. Но такой привычки может не быть у туземцев, строящих округлые жилища, поэтому они иллюзии не поддаются.

Различия между культурами касаются не только восприятия пространственных отношений. Более существенные различия связаны с формами предметной деятельности, существующими в виде системы предметных и вербальных значений. То, что человек не может обозначить, он и не воспринимает сознательно. Система значений может быть неодинаковой не только в разных культурах, но и в разных социальных группах.

 

Восприятию нужно учиться

Культурная принадлежность человека сказывается на его мышлении и восприятии. В ходе развития мы овладеваем формами предметной деятельности, которыми располагает наша культура. Поэтому, чтобы увидеть предмет, недостаточно просто открыть глаза.

Лев Толстой полагал, что сила искусства заключается в непосредственном воздействии на чувства человека. Современная психология может с этим поспорить: если мы учимся восприятию пространственных отношений, то тем более это будет касаться восприятия произведений искусства. Поэтому, к примеру, одни люди умеют слушать классическую музыку, а другие – нет.

Вы когда-нибудь видели лошадей или коров, пасущихся вдалеке? Вряд ли вам придет в голову счесть их насекомыми: вы понимаете, что они только кажутся крошечными, поскольку находятся далеко. Но если вы провели всю жизнь в лесу и впервые вышли на открытое пространство, то такого понимания у вас не будет. Именно так произошло с пигмеем по имени Кенж, который был проводником у антрополога Колина Тёрнбалла, путешествовавшего по Центральной Африке в середине XX века.

Впервые покинув лес и оказавшись на равнине, Кенж принял буйволов, пасущихся в нескольких милях от него, за жуков. Когда Тёрнбалл подвез его к стаду, Кенж не мог понять, как животные успели увеличиться в размере.

Восприятию пространства и времени, а также массы, плотности и других характеристик физических объектов мы должны учиться. Это можно проиллюстрировать на примере зрительно-весовой иллюзии (иллюзия Шарпантье). Если вам на ладони поставить гирьки одинаковой массы, но разного объема, то меньшая гирька покажется вам более тяжелой (этого не произойдет, если опыт провести с закрытыми глазами). Мы привыкли к тому, что чем больше объект, тем больше и его масса. Столкнувшись с нарушением этого правила, мы воспринимаем большую гирьку как объект меньшей плотности. Здесь вступает в силу другое правило: чем больше плотность, тем больше масса. Поэтому меньшая гирька кажется нам тяжелее. Если же мы не видим сравниваемые гирьки, то фактор объема на восприятие не влияет, и иллюзия не возникает.

Этой иллюзии обычно не подвержены дошкольники, которые еще не научились соотносить объем, массу и плотность, а также люди с умственной отсталостью. Парадоксально, но факт: чтобы оценить массу гирек правильно, человек должен быть умственно отсталым!

 

Покажите мне «дакс»!

Взгляд западного человека на мир можно назвать аналитическим: нужно вычленять отдельные объекты и управлять ими. Восточный человек, напротив, видит мир холистически: обращая внимание на материал и среду, он скорее стремится к гармонии с миром, чем к управлению им.

Указанные особенности восприятия меньше выражены у людей, ассимилировавшихся в чужой культуре. Поэтому их нельзя объяснить врожденными особенностями функционирования нервной системы. Скорее, они являются результатом развития человека в определенной культурной среде.

Чем отличается человек с Востока от человека с Запада? Психологи Муцуми Имаэ и Дедре Гентнер провели серию экспериментов, в которых участвовали американцы и японцы. Задача состояла в том, чтобы определить, на что человек обращает внимание при восприятии – на форму предмета или же на материал, из которого он состоит. Например, испытуемым показывали пирамиду из пробок, говоря: «Это – “дакс”». Затем им показывали пирамиду, составленную из другого материала, а рядом – фигуру другой формы, составленную из пробок, и просили показать «дакс». Американцы чаще указывали на пирамиду, японцы – на фигуру из аналогичного материала. Иначе говоря, американцы при восприятии предмета ориентировались прежде всего на его форму, а японцы – на вещество, из которого предмет состоит.

Американский психолог Герман Виткин в середине XX века разработал методику, позволяющую оценить зависимость восприятия и поведения человека от перцептивного поля. В одном из опытов испытуемые, находясь в темной комнате, наблюдали за светящимся стержнем внутри светящейся рамки. Наклон стержня и рамки изменялся. Нужно было сигнализировать, когда стержень оказывается в вертикальном положении, не отвлекаясь на рамку. Полезависимыеиспытуемые допускали ошибки, ориентируясь на рамку, поленезависимые – оценивали положение самого предмета, не ориентируясь на фон. Профессор социальной психологии Ричард Нейсбит провел аналогичные эксперименты с участием американцев и представителей Восточной Азии. Оказалось, что азиаты склонны воспринимать предмет в его отношениях со средой. Американцы скорее воспринимали объект как таковой, обращая меньше внимания на перцептивное поле. Упрощая, можно сказать, что для жителя Запада мир состоит из отдельных (дискретных) объектов, а для азиата мир – это континуум отношений в структуре сложного целого.

Первобытная магия

Представители английской антропологической школы (Э. Тайлор, Дж. Фрэзер и др.) придерживались эволюционной теории развития культуры. Однако они не переносили идею развития в область психологии: законы психической деятельности считались универсальными. С этой точки зрения психика дикаря отличается от психики цивилизованного человека лишь по содержанию (например, по объему знаний), а не по существу.

Оппонентом Фрэзера был французский ученый Люсьен Леви-Брюль (1857–1939), который доказывал, что «первобытное мышление» имеет свои качественные особенности, не сводимые к механизму ассоциации. Работы обоих великих ученых послужили демистификации феномена магии.

Вы когда-нибудь задумывались над смыслом ритуальных действий суеверных людей? Человек может бояться произносить что-то вслух (чтобы не «сглазить») или прикалывать к одежде булавки, чтобы избежать чего-то плохого. Кто-то скрещивает пальцы в кармане, а кто-то круговым движением руки «очищает ауру». Часто подобные действия свидетельствуют о психической патологии. Но иногда они являются следствием развития в определенной культуре.

Магическое мышление наиболее характерно для представителей первобытных культур (поэтому его можно называть первобытным). Знаменитый антрополог Джеймс Джордж Фрэзер (1854–1941), собравший огромное множество свидетельств о первобытной культуре, оставленных путешественниками и миссионерами, предлагал различать два вида магии. Имитативная магияосновывается на принципе подобия: вещи, подобные друг другу, взаимосвязаны, а значит, действуя на одну вещь, мы тем самым действуем и на другую. Например, если в ритуальном танце проткнуть изображение какого-либо человека, то тем самым можно нанести ему вред. Контагиозная магия основывается на принципе заражения или контакта: вещи, когда-либо бывшие в контакте, остаются в контакте постоянно. Поэтому, например, целебную мазь можно смело наносить не на рану, а на нож, которым рана была нанесена. Часто эти виды магии сочетаются: так, куклы, используемые в магии вуду, могут быть чьим-то подобием и в то же время содержать материал, который ранее был в контакте с данным человеком (в т. ч. его волосы).

Поскольку Фрэзер, объясняя первобытную психику, опирался на традиции английской школы ассоциативной психологии, он связал описанные виды магии с механизмом ассоциации. Имитативная магия сводится к ассоциации по сходству, а контагиозная – к ассоциации по смежности.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: