М. В. Алпатов. Сокровища русского искусства XI—XVI вв.
(извлечение из работы «Русский вклад в мировую культуру»)
В чем заключается главная особенность древнерусской живописи по сравнению с тем, что мы привыкли называть живописью? На этот вопрос принято отвечать так: в древнерусском искусстве много всевозможных условностей, которые были преодолены в последующее время. Слово «условность» обычно противополагается такому изображению, которое без всяких предварительных условий производит на зрителя впечатление куска реальной действительности. Условность — это древнерусская иконопись, в которой светлый кубик с узким черным пролетом означает жилое строение, небольшой кустик означает дерево, кусок камня — гору.
Между тем в древнерусской живописи всегда можно точно определить, какой предмет реального или воображаемого мира хотел увековечить мастер.
Но, конечно, главное, что занимало древнерусских мастеров, — это не создание обманчивого впечатления жизни, а возможность ухватить и передать красками на доске самую сущность жизни, ее ядро, ее духовную основу, ее существенные устойчивые черты. В самых замечательных древнерусских иконах именно это и составляет их характерную особенность. Древнерусская живопись поры расцвета всегда содержательна, но никогда не многоречива. Ее притягательная сила в том, что все в ней передано чисто живописными средствами, простым соотношением форм и красок. Каждый предмет, все взаимоотношения между ними имеют определенный смысл, наводят мысли на многое, и потому, чем больше зритель вникает в представленное, тем большая перспектива значений ему открывается. Памятники древнерусского искусства в свое время имели вполне определенное церковное назначение. Иконы и шитые пелены располагались на стенах и столбах храмов, миниатюры, заставки и инициалы — на страницах рукописей. Все они не только украшали храмы, как всякого рода драгоценное «узорочье», которое дарили щедрые вкладчики. Они как бы участвовали в священном ритуале, составляли часть церковного обряда.
Впрочем, этим не исключается, что в пору своего расцвета живопись должна была удовлетворять также чисто эстетические потребности людей. Выработанные веками каноны имели, конечно, большое значение, их почитали, им следовали, никто не смел ими пренебрегать. Но это вовсе не означало полного запрещения творчества. К тому же и сами каноны вырабатывались не без участия художников.
До нас дошло небольшое число имен древнерусских художников. Но это не значит, что творчество Древней Руси было сплошь безымянным. Такие мастера, как... Феофан, Рублев, Дионисий, Кремлевский мастер, создавший икону «Апокалипсис», — это гении русского искусства. Каждый из них проявил в своих созданиях не только свой характер, но и свое мировоззрение. Возможно, что выражением высокого признания гения художника было то, что современники называли Дионисия не только «иконописцем», но и «живописцем».
Рядом с блистательными гениями на Руси, особенно в Новгороде, существовало множество превосходных рядовых мастеров, в совершенстве владевших всеми средствами художественного выражения и создававших подлинные произведения искусства.
На Западе уже в XIII в. в связи с расцветом городской культуры, с возникновением университетов, философских кафедр, различных школ и горячих споров, с проникновением арабского рационализма, с ростками ученого гуманизма искусство стало одной из многих сфер проявления мысли и творчества. На Руси всего этого не существовало. Искусство было главной формой выражения образного мышления. Язык искусства был емким и популярным. Через него люди выражали самые заветные свои понятия и мечты.
Народная мудрость — это пословицы, поговорки, загадки, в которых при всей их видимой наивности таится много ума, юмора, способности сложные вещи выражать при помощи простых слов. Древнерусская живопись содержит в себе сходные признаки. Многие идеи и представления не раскрываются в ней во всей их полноте, но на них намекается, они выражаются в художественной форме.
Мир древнерусской живописи — это мир легенд и мифов. Оставаясь в его рамках, художник имел возможность творчески себя проявить. Взять хотя бы широко распространенный в живописи образ ангела, составлявшего как бы промежуточную ступень между земным и небесным миром. Ангел в более древних текстах обычно «страшен зело» и даже «ужасен» и внушает человеку страх. Позднее в представление об ангеле вносятся черты большей человеческой теплоты и женственной грации. Ангелов представляют себе как существа ликующие. О звонком женском хоре говорят: «ангельские голоса». Ангелы — это воплощение счастливого единства небесного и земного, о котором можно было только мечтать. У Феофана ангелы «Троицы» еще строго и торжественно восседают, подавляя своим величием крохотные фигурки Авраама и Сарры. Рублев, «ангельский мастер», дал наиболее полное выражение новому представлению об ангелах, обаятельных, нежных, женственных, задумчивых, мечтательных. В кремлевском «Апокалипсисе» особенно ясно выступает роль ангелов-хранителей.
Среди множества легенд и мифов древнерусской живописи один имеет ключевое, решающее значение. Это образ рая. Представление о справедливом устройстве человеческой жизни и о вечном блаженстве связано в нем с понятием нерушимого покоя и гармонии. Вместе с тем рай — это светлая утопия, нечто вроде тысячелетнего царства, которого люди ожидали после низвержения Антихриста. Вера в существование рая должна была служить утешением для людей, страдающих в земной юдоли.
Глубоко человечная в своей основе, древнерусская живопись решительно не похожа на искусство Древнего Востока, в котором человек составляет всего лишь часть природы, растворяется в ней. В древнерусской живописи человеку или человекоподобному божеству всегда обеспечено преобладание. В этом ясно проявляется античная, классическая основа древнерусской живописи, в этом ее близость к классическому искусству Италии. Впрочем, в отличие от античного искусства, русская иконопись периода ее расцвета отвечает больше всего потребности человека «заглянуть в помыслы души своей» (Владимир Мономах).
Древнерусские мастера никогда не стремились охватить и воспроизвести человеческую жизнь во всех ее проявлениях. Они проходили мимо всего чрезмерно уродливого, отталкивающего, страшного, жестокого, мимо пошлой повседневности, мимо неразрешимых конфликтов, мимо человеческих пороков: гордости, эгоизма, жестокости, сладострастия. Это не значит, что они «приукрашивали» действительность. Они предпочитали воспевать радости и печали людей, их мужество и нежность, чинность и простоту, их единодушие и готовность пострадать за правое дело... В их поэтических идеалах многое типично для той суровой эпохи, когда человеку приходилось склоняться перед жизненной необходимостью, чувствовать себя слабым и беззащитным, покорным и смиренным в духе монашеских идеалов. Но самое замечательное — это то, что в иконописи человек и в беде не падает духом, но сохраняет спокойствие, чувство собственного достоинства. <...>
Благодаря символическому моменту смысловые рамки иконописи расширяются. Помимо церковных догматов, священных легенд, в иконопись входит еще много общечеловеческого, в каждом образе раскрывается бесконечный ряд подтекстов, подразумеваемых значений.
«Троица» Рублева — это классический пример изображения, в котором, помимо буквального значения, имеется и несколько других. Но «Троица» далеко не единственный пример.
«Сошествие» Дионисия — это не столько изведение праведников из ада, сколько явление Христа народу, победа добра над злом. Помимо обычного буквального смысла, «Сошествие» Дионисия имеет еще второй: это торжество света над тьмой.
Древнерусская живопись примечательна не только заключенными в ней философскими, моральными, человеческими ценностями, но и своими живописными средствами выражения. Это искусство зрелое, совершенное, высокое. Этими своими достоинствами оно заслуживает признания.
Современный зритель привык «читать» изображения, исходя из жестов, взглядов персонажей. В древнерусской иконописи эти моменты никогда не преобладают. Фигуры обычно сохраняют покой, в лицах не подчеркивается мимика. Все происходящее выражено прежде всего через расположение фигур, через композицию целого, через соотношения масс.
Драгоценное качество древнерусской живописи: простейшие человеческие состояния выражаются в ней простыми, зрительно впечатляющими формами. Смерть человека — это горизонталь: и в образе мертвого Глеба, и в образе мертвого Христа в иконе «Положение во гроб». Вместе с тем в «Воскрешении Лазаря» действие выражено через две противостоящие вертикали: фигуры Христа и восставшей мумии Лазаря.
Замечательным созданием Древней Руси был иконостас. Его прототипы восходят еще к Византии, но то, что мы имеем в русских иконостасах в три яруса, — это нечто иное и по идее, и по форме. Это отчасти продолжение стенописи храма, но сосредоточенной на его восточной стороне. В нем меньше повествования, меньше догматики, больше чисто зрительных впечатлений, больше единства. Здесь ясно выступает замечательное свойство древней иконописи: создавать почти иллюзию жизни и вместе с тем вступать в жизнь, вносить в нее свет, порядок, гармонию. Иконостас состоит из отдельных икон, но они складываются воедино, как камни, образующие стены и своды здания. Иконостас стал школой для древнерусских мастеров: он развил в них понимание того, что икона может восприниматься двояко, вблизи со всеми подробностями повествования, издали своими общими массами, ритмами, пропорциями, силуэтами.
Особая проблема древнерусской живописи — до сих пор еще совсем не изученная — это вопрос о том, какое место каждая икона занимала в пространстве.
Картины можно развесить в ряд на стене музея, их рамы даже при различной пространственной глубине изображения образуют ряд пролетов на плоскости стены. Что касается икон, то они могут быть или даже должны располагаться в разных планах, на различных дистанциях от зрителя — это необходимо для их правильного «прочтения».
Предание рассказывает о том, что Рублев по праздничным дням имел обыкновение садиться перед древними памятниками и долго пребывать в состоянии созерцания, «на них неуклонно зряще». Это указание следует вспоминать современному человеку, у которого кино и телевизор отбили способность «медленно читать» произведения живописи. Для понимания древнерусской иконы такой быстрый просмотр ничего не дает. Самая художественная структура икон так многосложна, что для ее раскрытия нужно целиком погрузиться в их рассмотрение. Для того чтобы проникнуть через несколько слоев к самому главному, нужно много терпения и внимания. Только тогда, несмотря на коренные различия мировоззрений, современный человек сумеет вкусить ту высокую радость, которую способно доставлять вдохновение и мастерство художников Древней Руси.
Древнерусская живопись принадлежит к числу наиболее значительных явлений мирового искусства. Восхищение, которое она вызывает в наше время, вовсе не является прихотью моды. Это результат подлинного и плодотворного открытия ее современной историей искусств. Вряд ли можно всерьез утверждать, что вся прелесть древнерусской живописи заключается в детской наивности и простодушии. Она вобрала в себя многовековые традиции античной классики, Востока, Византии. Вместе с тем она сумела найти язык, понятный и доступный для многих людей. Одна из самых привлекательных особенностей древнерусской живописи — это то, что все выражено в ней языком искусства. Богословское глубокомыслие, эрудиция, условности и каноны не убили в ее мастерах готовности доверять своему творческому воображению, выражать в красках свой жизненный опыт, свою веру, свое разумение.
Домашнее задание: 1. Ответить на вопрос 5 к § 13. 2. По желанию: выполнить задание 7 к § 13 (письменно). 3. Выполнить задания 4, 5 к § 11—12. 4. Индивидуальное опережающее задание: представить статистический материал вступления к § 14—15 в виде диаграмм «Россия первой половины XVI в. в зеркале статистики».
