Чернобыльский вальс Ирина Касаткина

Здесь были много лет назад
Тяжелые бои.
В земле израненной лежат
Ровесники мои.
Они клочка родной земли
Не отдали врагу.
Здесь люди жили, и цвели
Ромашки на лугу.

А нынче враг страшней того
Гуляет по лугам.
Не пощадит он никого,
Он всюду - здесь и там.
Проходит он в любую дверь,
Его нельзя убить.
Так что же делать нам теперь,
И как нам дальше быть?

Повинных в том пора, друзья,
Судить - без лишних слов.
Нам больше быть никак нельзя
Страною Дураков.
Судить их всех, кто крал и врал,
И грабил наш народ,
За то, как жили мы вчера,
За все, что завтра ждет.

Не снись мне, старый друг, как продолженье споров,
Где точки все давно расставлены над " і".
Где истина, когда она рождалась вскоре,
Была всегда одна, одна для нас двоих...

Не приходи во сне - все до единой темы
Обговорили мы, порой до хрипоты.
Под кофе или чай, с друзьями или теми
Кого не знал ни я, и, может быть, ни ты.

Зачем меня ночной порой опять тревожишь?
Оставь меня, прошу, душе покой пошли.
Ты мне или себе, видать, простить не можешь,
Что наши навсегда дороги разошлись.

Что горькая полынь явилась Черной Былью,
Пришествием самой " пылающей звезды",
Запорошила все совсем не звездной пылью,
Забвенья пеленой покрыв твои следы….

А ты из небытья, откуда нет возврата,
Мне весточку пошли, но только не молчи -
Мелодией звонка, такой витиеватой,
А лучше просто в дверь привычно постучи.

Увидишь, с той поры ничто не изменилось...
Вот кресло, где сидел, вот чашка, вот бокал.
В подарок мне оставь - не малость и не милость -
Нежданный свой визит, желанный, а пока

МОЛИТВА

Господи, Помилуй и Спаси,
Успокой встревоженные души
Тех, кто даже там, на Небеси,
Свой пожар последний часто тушит.

Господи, дай крылья душам тех,
Кто над мертвым городом летает,
Чей, по-детски, откровенный смех
До сих пор по улицам блуждает.

Господи, Помилуй души те –
Кто в одном х/б, без автомата,
Встал навстречу атомной беде,
Честно выполняя долг солдата.

Господи, Помилуй и Спаси,
Отодвинь немного нашу дату.
Есть еще, что делать на Руси
Атомному старому солдату.

КАК ТЫ ТАМ

Тане Хворостяновой и всем
Чернобыльским вдовам посвящается

Как ты там сейчас, мой дорогой,
Где теперь душа твоя летает,
Может этой утренней росой
На стекле твоя слезинка тает.

Как ты там сейчас, мой дорогой,
Ты сегодня ночью мне приснился,
И во сне какой-то был другой -
Не такой совсем, как возвратился.

Мы с тобой гуляли, по росе,
Васильки в букеты собирая,
Ты сказал: подумай о себе,
Ты еще такая молодая.

Что могла тебе я возразить,
Мне обидно даже, как-то, было:
Как же можно снова полюбить,
Если я тебя недолюбила.

Где ты там теперь, мой дорогой,
Может быть, хотя бы на немного,
Чтобы вместе нам побыть с тобой,
Ты сейчас отпросишься у Бога…

ЗДОРОВО, БРАТ!

Здорово, Брат! Ты всё ещё болеешь?
Давай вставай! Хотя, тебе решать.
Ну что с того, что ты сейчас жалеешь
О том, что было нам не избежать.

Давай зайдём в уют большого сквера
Пройдем в тени раскидистых ветвей.
Там нас с тобою ожидает Вера -
Давай тебя я познакомлю с ней.

Я, как-то, тоже шел опустошённый,
Больные ноги еле волочил.
Я жизнь свою считал уже решённой,
Когда собраться с духом нету сил.

В просвет ветвей я радугу увидел
Среди дождя в неподходящий час,
Когда себя я сильно ненавидел
И с каждым шагом всё быстрее гас.

Она в цвета разрисовала тучи,
И тучи превратились в облака
А по ветвям скользнул искристый лучик
Откуда-то, совсем издалека.

Он засиял в листве над головою
Светил в глаза и не слепил мне глаз.
Я до него дотронулся рукою -
Я это всё увидел в первый раз.

Вокруг себя я голос не услышал,
Но знал, что Он со мною говорит,
Из сквера прямиком я к Храму вышел
Который здесь для всех для нас стоит.

Храню я Спас Чернобыльский в кармане,
Храню я Спас Чернобыльский в душе.
Его, порой, приложишь к старой ране
И жизнь другой окажется уже.

Здорово, Брат! А ты уже собрался.
И подобрал под мышки костыли.
Ты молодец, что всё же не сломался.
Ведь мы иначе, просто не могли!

ПЕСНЯ ВЕРЫ

1
В котелке над костром я болтаю полынь
Вперемешку с водой ключевою.
Искры с треской взлетают в вечернюю синь
Над озябшей моей головою.

Я из мира ушел, я, как будто пропал,
Я хочу подышать пустотой.
И сегодня в пути я с земли подобрал
И узнал, что такое покой.

ПРИПЕВ:

Ну, здравствуй, Зона, я и правда рад,
Что этот старый сон сегодня сбылся,
Что твой вчерашний атомный солдат
К тебе с поклоном низким возвратился.

Я знаю, здесь вранья и страха нет,
Здесь не бывает хуже час от часа,
А есть в кармане пачка сигарет
И светлый лик Чернобыльского Спаса.

2
В небесах облака начертили кресты
И под ними легли куполами.
Это Вера воздушные строит мосты
Между ныне живущими нами.

Это Вера полынь превратила в отвар,
Что сравнится с живою водой.
Это Вера даёт удивительный дар
Выживать нам повсюду с тобой.

Да. Сюда не стоит приближаться:
Кровь в висках сильней винтов стучит.
Горы хоть умеют огрызаться,
А труба предательски молчит.

Здесь под зад не кинешь сковородку,
Даже не поднимется рука.
Ведь рентгены на прямой наводке
Пострашней свинца из ДШК.

По углам рассчитаны маневры,
И любой заход, как в первый раз.
На земле свои оставив нервы,
Мы сейчас покажем мастер – класс.

Тут не встанешь строгой «этажеркой»
Не ударишь беглою волной.
По мешку бросаем в кратер сверху:
Вот такой ведём воздушный бой.

Чёрное небо отравленной пыли –
Чёрное облако из Чёрной Были.
Светлая Русь, что вчера была Белой,
Сделалась чёрною, как обгорелой.

Сочные краски грядущего лета
Гасли под чёрными бликами света.
Чёрные окна глядели уныло,
Как почерневшее солнце остыло.

Чёрные мысли, круги под глазами,
Чёрными стали, казалось, мы сами.
Чёрное горе заставило капать
Чёрные слёзы на белую скатерть.

Только беда длиться вечно не может:
Бог защитит, упасёт и поможет.
Крестным знамением белого знака
Он разведёт тучи чёрного мрака.

А земля устала не рожать
И густым бурьяном колоситься,
А земля не может убежать,
Или так, как мы – переселиться.

Ей нельзя метнуться за флажки
«Радыяцыённай небяспекi», *
Ей нельзя не поднимать ростки,
Числясь отчуждённою навеки.

В нас самих родная соль земли,
Очень прочно пропитала гены
Для того, чтоб устояли мы
Там, где так неистовы рентгены.

5-й смене 4-го энергоблока ЧАЭС
посвящается

Белые шапочки - светлые души,
Чистые руки держали прогресс,
Всё по регламенту, всё по науке,
Вы управляли крупнейшей АЭС.

Всё то, что сверху хотели ускорить
И подогнать под себя ордена.
Вы не успели, как должно, оспорить.
В этом лишь ваша осталась вина.

Чувствуя боль от того, что случилось
Вы не пытались трусливо бежать:
От излученья душа обнажилась,
Но вы сумели Беду удержать.

Первыми приняли первые меры,
Первыми поняли – это конец.
Только АЗ чувства долга и Веры
Как то держало биенье сердец.
-
Очень удобно, когда как угодно,
Можно на мёртвых всё в кучу свалить
И всю чужую вину принародно
К ним так бессовестно подхоронить.

Город неживых аттракционов,
Город недоласканных детей,
Город не светящихся неонов,
Город недослушанных людей.

Город нераспроданных товаров,
Город не полученных квартир,
Город странных звуков и кошмаров,
Город, обречённый быть один.

Город в аварийном состоянье,
Город в диких зарослях ветвей,
Город неисполненных желаний,
Город преждевременных смертей.

Город за змеящимся забором,
Город, отрешённый от любви,
Город, на потеху мародерам,
Город, облучённый до земли.

Это наша беда, а не наша вина.
Нашу боль не залечит и время.
И над Митинским полем кричит тишина:
" Здесь лежит опаленное племя! "

Перед памятью павших, перед совестью нашей,
Перед этой землёй мы честны.
Нам весь век будут сниться
По усталым больницам
В респираторах лица - невесёлые сны!

На могильной плите
Алой кровью - цветок.
Был в сплошной темноте
Враг незрим и жесток.

Две шеренги застыли -
Не движется строй.
Вот такими, как были,
Вы и приняли бой.

Победили, не проливши крови,
Помянули, не проливши слёз.
Очень молча мучились от боли,
Даже если, боль брала всерьёз.

Отстояли мир мы беззащитный,
Сами беззащитные почти,
Рисковав не только щитовидной,
Но и сердцем, бьющимся в груди.

Заслонили мы живым живое,
А потом наткнулись на заслон.
И узнали, что это такое,
Но не шли, при этом, на поклон.