Прощай обрыдлый Союз, здравствуй милая сердцу русского

человека заграница!

14.1.Автор:

- Пройдя таможенный досмотр, да паспортный контроль Александр и Евгений, удовлетворённые своей удачно проведённой операцией по провозу всего того, что им поможет за границей чувствовать себя более комфортабельно, по сравнению с законопослушными товарищами, кто ехал с ними за границу, что называется с «пустыми руками», друзья расслабились.

- А расслабившись, друзья невольным образом решили подойти к барной стойке находящейся в свободной зоне аэропорта. Где друзьям уже можно было почувствовать себя оторванными от своего отечества, от всех обязательств данных своей строгой родине, да ощутить подлинную свободу от мнимых клятв, вырванных из уст граждан насквозь порочными парткомами.

- Так вот, сбросив груз морального давления коммунистического режима на психику нормального человека, друзья решили отметить это замечательное событие.

- Для чего, Евгений и Александр заказали в баре аэропорта по соточке коньяка, дабы снять стресс, накопившийся у них за последние дни в результате волнений связанных с оформлением документов, да и с успешно проведённой операции по перевозке сверх нормативного количества товара за границу.

- С Виталием друзья заранее договорились держаться в поездке по Чехословакии намеренно порознь. Дабы не искушать Виталия совершать те поступки, которые могли себе позволить Евгений с Александром, как рядовые участники хора.

- А значит не всегда приличные поступки, но которые всегда сможет прикрыть Виталий, пользуясь своим особым положением в коллективе.

14.2.Евгений (Удобно расположившись у стойки бара): - Ты видишь, друга «вождя Виниту», этого рыжего Ефима с которым я раньше не часто общался, считая его обыкновенным выпивохой, ведь это когда-то так редко наблюдалось у граждан еврейской национальности.

Кочубей: - А я о Ефиме думал иначе, что он своим внешним обликом, да своими особыми национальными повадками осторожных людей всегда, сколько я его наблюдал, был ярким представителем своего гордого народа. Даже, без традиционной шапочки, которую евреи так любят носить открыто за границей, а в СССР одевают только в синагогах.

Евгений: - Поскольку у нас с тобой организовались разные мнения о нашем Ефиме, посмотрим теперь, когда мы его будим видеть часто, кто был прав в своём суждении. Но я знаю точно, что этого Ефима все в хоре зовут другом «вождя Виниту», а это согласись, далеко не совсем положительная характеристика для определения духовного благополучия любого нашего гражданина.

Автор: - Ефим молча, между тем, привычным жестом профессионала опрокинул рюмку водки, что называется, себе за «воротник» и боковым взглядом, не поворачивая своей гордой головы, обнаружив тихо подошедших друзей к стойке бара, как бы в никуда, одним выдохом обронил:

Ефим: - Ну что граждане товарищи, это каким таким ветром Вас, моралистов с чистой шеей занесло на нашу орбиту свободных художников, в прикладном искусстве по уничтожению спиртных напитков? Я, как тайный представитель секты пьющих интеллектуалов еврейской национальности, да как известный всему миру бабтист, как Вы понимаете, этого не одобряю.

Кочубей: - Это как же, так получается? Я наверняка знаю, что вера Ваша не позволяет евреям пить спиртные напитки, да и быть баптистом.

Ефим: - А ты знаешь, что, по последним исследованиям наших еврейских учёных, водка, да и многие другие спиртные напитки, оказались весьма кошерным продуктом, наперекор устаревшего мнения!

Евгений: - Это что, ты сначала выпьешь, а затем заешь водку кашкой?

Ефим: - Дураки Вы все, ну, в смысле Вы все безграмотные атеисты!

Кочубей: - А с какого такого перепуга ты, потенциальный иудей, да переродился в баптиста?

Ефим: - Я не баптист, как Вы понимаете, а бабтист, через два «ББ» а почему, да только потому, что я очень люблю баб тискать, и не только тискать…!

Автор:

- После последней фразы, сказанной друзьям в шутку Ефим, ловким движением своей волосатой руки, снабжённой рюмкой водки, манерно повторил ритуал по уничтожению очередной порции своего любимого напитка.

- При этом решительном действии опытного алкоголика, произошло возлияние этого опасного для здоровья мнимого нектара безрассудства на грешную душу кошерного иудея.

- После чего Ефим, от полученного удовольствия невольным образом оскалил свой рот.

- При этом движении, Ефим, не стесняясь посторонних присутствующих лиц, показал друзьям свои жёлтые зубы, наверно, не чищенных ещё со времён начала его грехопадения, далеко не кошерного его состояния духа.

Кочубей (Тихо говоря Евгению): - Возможно, этот товарищ специально, таким своим экзотическим образом, не ухаживая за своими зубами, показывает своё пренебрежение, но только не к своим зубам, а ко всем советским товарищам.

Евгений: - Ну, ты Сашка гигант следствия.

Кочубей: - Поскольку Ефим, по моему предположению, вынужденно жил, как ему казалось в агрессивной среде потенциальных предателей, рождённых и воспитанных в жёстких рамках большевистской идеологии…

Евгений: - Вот потому, всем советским товарищам, ни в коем случае ни в чём и никогда, по его компетентному мнению, да ни в коей мере им верить нельзя.

Кочубей (так же тихо): - А своим оскалом давно нечищеных зубов, да смрадным дыханием, изрыгающим из самых глубин своего еврейского недовольства Ефим, таким экзотическим способом, по-моему, пытается оттолкнуть от себя людей мало знакомых лично ему, и весьма подозрительных типов, в плане своей порядочности, таких как мы с тобой.

Автор:

 - Евгений с Александром, правда со временем, перестали замечать эти жёлтые зубы Ефима, да в последствие, когда они хорошо узнали и полюбили этого взбалмошного Ефима, так они совсем перестали ощущать и смрадное дыхание этого рыжего хитреца.

- Наверно и друзья в ту пору уже вошли в доверенные лица Ефима, а потому их рыжий товарищ перестал дышать на Евгения с Александром своей смрадной антикоммунистической ненавистью.

- Но это взаимное доверие произошло не сразу, а потом, не сразу, а при более тесном их знакомстве друг с другом.

 14.3.

Кочубей - Мы конечно, уважаемый сэр Ефим, не вправе делать замечание такому важному художнику прикладного искусства каким являетесь Вы, главный алконавт нашего дружного коллектива, но замечу, что, не слишком ли резко Вы сэр взяли старт, в своём излюбленном виде спортивного творчества?

Евгений: - Ведь, с таким сумасшедшим темпом, который Вы взяли уважаемый Ефим, стартуя в мир порочных иллюзий, можно в борьбе с зелёным змием невзначай и отключиться, что, извините, с Вами уже не раз случалось раньше.

Кочубей: - Правда, я только слышал об этих Ваших отключках господин Ефим. После чего Вы, наш уважаемый друг, запросто можете опоздать на самолёт, а тогда Вы, не видать тебе Ефим заграницы, как своих когда-то обрезанных пейсов, жестоким распоряжением сотрудников КГБ.

Евгений: - И тогда ты Ефим будишь бесполезно болтаться в свободной зоне этого аэропорта, до особого распоряжения коммунистического режима.

Ефрем: - А что, Вы в состоянии бросить своего товарища в беде?

Евгений: - Естественно, мы не сможем бросить друга, который нас угостит стаканчиком приличного вина.

Кочубей: - Но товарища жлоба я лично с удовольствием оставлю в баре, а сам, без зазрения моей быстрым образом запрятанной глубоко в шоры бездушной  моей совести, подальше от осуждения моих поступков, сяду в самолёт и сразу забуду о твоём бренном существовании Ефим.

Ефим: - Так, в чём же дело, прошу Вас друзья товарищи сделать заказ самостоятельно, а я оплачу Вашу выпивку, естественно, в рамках моих скромных финансовых возможностей, но предупреждаю, что денег у меня осталось не так много, как мне этого хотелось бы.

Кочубей: - Если ты Ефим будешь нам врать о своём скромном финансовом положении, так тебе точно не придётся ощутить твёрдую руку друзей, которые будут затаскивать тебя пьяного на борт воздушного лайнера.

Евгений: - И в то же самое время меня очень удивляет одно такое соображение, зачем тебе заграница, коль у тебя Ефим деньги на исходе? Не лучше ли тебе, такому бедному еврею вернуться домой и не позорить советских граждан своим преждевременным банкротством?

Кочубей: - А твою партию в хоре, я и без тебя пропою, а Женька, надеюсь, мне в этом деле поможет.

Ефрем: - Ну ладно вымогатели, уговорили, берите себе хотя бы целую бутылку «Белой лошади», я заплачу, но только прекратите пугать бедного еврея возвращением в лагерь родного социализма. Ну, дайте мне подышать на свободе от всевозможных ограничений морального свойства.

Кочубей: - А в какой лагерь, по твоему мнению мы направляемся? Чехословакия, куда мы волею капризной судьбы мы направляемся, так же входит в лагерь социалистического блока по Варшавскому договору, ты, что этого не знал?

Евгений: - Или ты так набрался, что вообразил своими разжиженными мозгами, будто бы что ты летишь в страну находящуюся под эгидой НАТО? В таком случае я тебя, наверно сильно разочарую в том, что и в Чехословакии, как мне говорили компетентные лица, есть свои вытрезвители.

Кочубей: - Но за их услуги тебе придётся платить валютой и на месте, иначе тебя Ефим не выпустят из этого серьёзного учреждения до тех пор, пока ты не отработаешь эту огромную сумму штрафных санкций самостоятельно, трудясь в поте твоего еврейского самосознания, скажем, на пивоварне.

Ефрем: - Где ты говоришь, отрабатывают оброк иностранцы в Чехословакии, попади они в их вытрезвитель?

Кочубей: - Не обольщайся Ефим, на этих пивоварнях работа не такая уж и лёгкая, да и сачковать тебе там не дадут. Тем более что эти чехи не особенно жалуют русских, да и Вашего брата, то бишь евреев советского разлива, а потому постарайся на гастролях держать себя в рамочках относительной трезвости.

14.4.Автор:

- И тут все пассажиры потянулись на посадку в самолёт, что заставило друзей с Ефимом так же поспешить, направляясь по узкому коридору к трапу самолёта.

- Ефим уже тогда еле поспевал за Александром с Евгением, поскольку уже не очень твёрдо держался на своих ногах, неся под мышкой приличного размера сумку, забитую звеняще - булькающей продукцией.

- И когда пассажиры удобно устроились в салоне советского лайнера, да, с нетерпением ждали вылета самолёта, так Ефим уже успел немного задремать в кресле, а потом будто очнувшись, сразу заказал у стюардессы себе порцию водки, до объявления по микрофону распоряжения пристегнуть ремни безопасности.

- Таким незатейливым образом, часто заказывая выпивку, поскольку Евгений конфисковал сумку Ефима, тот быстро, что называется «выпал в осадок», и друзьям, по прилёту в Прагу пришлось выносить пьяного товарища Ефима из самолёта на своих руках.

- Потом друзья, получив в аэропорту свой и общественный багаж с сувенирами, да, с трудом волоча объёмистую сумку Ефима, с облегчением сели в автобус, бросив бесчувственное тело товарища в соседнее с ними кресло.

- После чего советская делегация недолго ехала в мотель, где первую ночь за границей ей предстояло переночевать.

Татьяна Николаевна: - Итак, дорогие товарищи, это кто позволил Ефиму раньше времени напиться? Мне помнится, что возле Ефима я видела в баре Луговского с Кочубеем.

Евгений: - Ну и что, теперь мы, из-за того, что парой фраз перебросились с Ефимом в баре, так мы сразу во всём и виноваты?

Татьяна Николаевна: - Я ни в чём Вас не обвиняю, но мы здесь не дома, а потому я Вас прошу взять Ефима под свою ответственную опеку, ведь не мне же его, на своих женских плечах, относить в номер. А мы, за эту Вашу напряжённую заботу над уставшим нашим товарищем, устроим для Вас самый лучший номер. Согласны?

Кочубей (взваливая бесчувственное тело Ефима на свои плечи): – Помогай Евгений, но если этот Ефим и дальше будет постоянно в таком «усталом» виде, тогда Татьяна Николаевна мы заранее требуем выдачи на все обеды, по солидной порции сметаны, за общение и за нахождение в опасной среде нашего товарища.

Евгений: - Ведь Ефим, как Вы понимаете, распространяет вокруг себя вредные для других людей пары, а жить в такой взрывоопасной атмосфере весьма неприятно и опасно.

Татьяна Николаевна: - Будит Вам сметаны вдоволь и раки с пивом, только Вы пожалуйста не потеряйте его в процессе нашей поездки по Чехословакии, а то нам всем ещё как достанется.

 Евгений: - Ну что же, Татьяна Николаевна, мы согласны наблюдать нашего товарища в номере, но на свободе мы ему не жандармы. Так что, как только наш клиент протрезвеет, так Вы уж постарайтесь запугать его высылкой в СССР.

 Автор:

- Таким образом, друзья всю гастрольную поездку были вынуждены проживать в одном номере с Ефимом.

- Но трезвый Ефим резко отличался от Ефима пьяного, и он неожиданно для друзей оказался весьма приличным товарищем, но только тогда, когда был трезв и по-настоящему хотел источать добро.

 

Глава14.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: