Мироописание Хакеров сновидений. Отблески Абстрактного

 

Формат: Книга

Ведущий/автор: Cayetanа

Период проведения: 15.08.2004 – 24.03.2009 г.

Ключевые слова: ХС

Место проведения/источник: http://www.aworld.ru/maska/forumsp1619a.htm#lastinfo

Связанные документы:

Персоналии: МО, neon, Cayetanа, Karras, kupru3, Vigo, Irina, k‑13, ночной дозорцев, Odinarus, Diego, qwerty, луна, масяня, Veravika, serp, oaSis

Редактировал текст: lelitam

 

Cayetanа

Когда они собираются, они вспоминают о шагах, которые они недавно сделали, о моментах поворота своего пути. Их глаза улыбаются, а мягкий свет Луны озаряет их чистые лица. В них тайна, знание и удивительное тепло.

Когда они вместе, им не нужно более ничего, но завтра им снова пора в путь. Чтобы при следующей встрече их глаза снова сияли. Чтобы немного уставшие лица чувствовали на себе теплый воздух, чтобы их тела наслаждались звуком воды где‑то там, внизу, чтобы их волосами играл ветер, который сверху немного холоднее.

На этом месте когда‑то шла борьба, а теперь оно словно застыло во времени. С трех сторон их окружает камень, камень, пропитанный этим множеством историй, после некоторых из которых здесь раздавался смех, от чего звезды светили ярче, после других здесь были мгновения тишины почтения пути тех, кто уже достиг того, к чему шел. Здесь были сладкие моменты ожидания, и каждый раз кто‑то из них отдавал звездам часть себя, спаршивая эту черную бездну о том, что ждет их в пути, и, хотя звезды молчали, они знали ответ. Они пытались сохранить это место как можно дольше....остаться здесь, быть вечно здесь и сейчас....Они отдали бы все еще за несколько мгновений бесконечности.

Они никогда не говорили здесь, и часто просто опускали глаза, улыбаясь и вспоминая о снах....Но все знали, о чем были эти сны. Это был их дар друг другу и вечности.

А потом они просыпались, стоя и смотря вниз. По их волосам стекали капли дождя, и было сложно открыть глаза чуть шире. Они возвращались туда, где их ждало множество битв. И улыбались, зная об этом. Шум воды, тяжелые капли, падающие вниз и неслышно сталкивающиеся с поверхностью неизвестности впереди. Тяжелые ресницы, наполненные водой, и капли, стекающие по щекам. Когда они открывали глаза, то видели перед собой темноту. А впереди была дорога, уходящая в ночь перед ними. Они были одни, и по их лицам текли теплые и холодные капли, смешиваясь и падая на дорогу.

…Прозрачный шум покрыл собой шаги одиноких путников. Их путь освещают звезды, те же звезды, что освещают вечность. И они иногда смотрят вверх, позволяя себе погружаться в улыбку, до тех пор, пока прохладный ветер, их вечный союзник, не напомнит им о том, что пора идти дальше, пока дорога однажды не закончится в таинственном храме на краю обрыва, вокруг них будут скалы, сверху будет луна, и исчезнет время. Но и тогда путь не закончится – однажды они сделают шаг вверх.

 

Cayetanа

Буду рада, если понравится. Можно сделать тему сказок о Силе и об Абстрактном.

 

oaSis

Cayetanа, Делайте , фантазия и творчество , это часть Иного.

 

Cayetanа

Да. Пусть это будет то место отдыха, где можно просто позволить Силе течь сквозь себя. Момент отдыха от Действия ‑ хотя и это будет действием. Пусть это будет в этой теме.

 

Karras

Здорово получается! Каэтана, продолжай! Я, для затравки, тоже кое‑что выкладываю. Кхе‑кхе... Основано на реальных событиях, хоть и не поверите :)

====================================

Мы стояли друг напротив друга. Я знал, что сплю, он знал, что я это знаю. Я знал, что он знает, что я знаю, что всё, что ему надо ‑ моя энергия, моё осознание. За этим он и пришёл. Кто бы мог подумать? Мне противостоит маленькое существо, принявшее облик кота. Вроде бы обычный кот, но один из моих режимов зрения показывал скалящийся мне в лицо кошачий череп вместо головы. Это создание давно мертво, а может и никогда не было живо. Оно живёт и не живёт одновременно... Это неправильно, так не должно быть! Ну, я ещё никогда не бежал от врагов, особенно здесь, за гранью реальности, в месте, ставшем моим вторым домом.

Схватка... Это не просто драка в реале. Это нечто невообразимое. Противостояние воли, ума и воображения одного и второго. Я знал, что уже моё вступление в поединок ‑ ошибка, этим я добровольно открыл канал, питающий это создание. А кот вёл себя странно. Как только я останавливался, он останавливался тоже и начинал терпеливо обьяснять мне все допущенные мной ошибки в атаке. Он учил меня! Меня ‑ своего врага! Тем не менее я принимал всё к сведению и снова шёл в атаку. Наконец кот сдался, он безнадёжно проигрывал и отступал к странному старинному комоду. Я медлено подошёл туда же. Под этим сооружением было пустое пространство, возле которого кот настороженно замер. Что же ты там прячешь? Я заглянул туда и понял, что проиграл, но в то же время и выиграл. Противоречивое чувство, такое же неправильное, как и кот, живой и мёртвый одновременно. Под комодом сидел котёнок. Недавно родившийся, но уже скалившийся своей странной мордой‑черепом. Маленький и беззащитный. Кот дрался и пытался вырвать у меня крохи осознания не ради себя, а ради него! Он знал, что останется полумёртвым навсегда, но своему ребёнку пытался помочь... Мне стало стыдно. Кот‑мертвец дрался ради жизни котёнка, а я вступил в схватку ради смерти врага, даже не попытавшись его понять. Мне стало невыносимо грустно. Почему же я стал таким? Почему за никому ненужную энергию и безличное осознание готов причинять боль другим? Разве это цена за развитие? Это неправильно, как выигрыш и проигрыш одновременно, как живой и мёртвый одновременно кот... Я больше так не могу. Я раскрыл самое ценное, что у меня есть, светящийся золотой шарик в моей груди ‑ сердце моей души, само сосредоточие моей жизни. Почувствовал, как часть меня отделяется от него и уходит к котёнку, увидел, как его охватывает золотистое свечение. Ну чтож, друг, теперь уже даже, скорее, брат, надеюсь, у тебя теперь всё будет в порядке.

Нереальность начала таять. Дневной мир, в котором никогда нет и не будет места для таких странных созданий, нарушающих все его законы вступал в свои права. Я открыл глаза. Странное ощущение, к нему никогда невозможно привыкнуть. А вот такая ерунда впервые ‑ по моей щеке текла слеза...

 

Cayetanа

:) Это грустная улыбка.....здорово. В проявлениях Силы, в ее прикосновениях всегда есть что‑то......вот такое.....

 

Cayetanа

RAIN

Вот она – реальность. Лежит передо мной этим перекрестком, этим серым асфальтом, этой черной птицей, которая летит под облаками, которые только что закрыли Солнце. Начало.

Город – серые пыльные дороги.....И пустота. Люди ушли из города, оставив его мне – подарок для моих чувств. Свобода.

Еще мгновение назад все здесь было так законченно, так устойчиво. Свет – это законы. Свет делает все видимым и статичным. А теперь.......легкие, но сильные облака, которые пришли с Запада, постепенно захватывая чистоту синего неба и накладывая тени.....Одну за другой.....Темно серые пятна на сером асфальте....Темно – зеленое на ярких весенних листьях...... Как интересно наблюдать за этим – время движется со скоростью распространения Тени. И, когда Тень приходит, тени исчезают. Как и время.

Свет стал прозрачным....и подул ветер. Он ранее был за сценой, скрытый светом – а теперь он освободился. Свежий, нежный и прохладный. Через прозрачные облака можно видеть Солнце – но оно отступило.....на мгновение....Мгновение волшебства. Мир остановился.

Невольно я чувствую на себе черное длинное свободное платье, оно летит сзади меня, когда я чувствую порывы ветра, нежные и сильные.....Магичность всего вокруг завораживает. И я – часть ее. Не имеет значения, куда я иду – главное сохранить это волшебство.....Мир перед дождем. Через мгновение дождь начнется.....Небо прольется водой, а потом опять выйдет Солнце....И оно опять вернет свои законы......А пока – их нет. И нет ничего, кроме свежести мира. Этот мир так молод, когда он такой.... Солнце же обнажает его морщины.

Растянуть мгновение магии...... Тень, прозрачные облака, ветер и пустота.....Я – часть этого. И я пронесу это в себе, когда прийдет Солнце. Это останется в моих глазах.

Мир чист сейчас......Чист от всего чужеродного.....Чист от статичности. Чист от познания – его невозможно ЗНАТЬ, когда он такой. Как невозможно знать и себя в таком мире.....Или наоборот....Ты не знаешь, с какой стороны к тебе подойдет ветер в следующий момент и взмахнет своей невидимой рукой, поэтому у тебя нет защиты. И это ощущение того, что все проходит – ощущение смерти, и одновременно ощущение вечности.....Эта пыль, игру которой я вижу у обочины – ее убьют первые капли. Эта тень – ее убьет первый луч.....Даже ветер исчезнет......Но мир останется. И пыль тоже. И тень просто станет невидимой в свете....

Нет, не думать о свете сейчас....Эта призрачность живет последние секунды. Эта прохлада тоже. Это единство и молодость мира....

Но ветер усиливается. Он уже приобрел направление. Прозрачность сумерек вокруг тоже начала обращаться во что‑то, имеющее структуру......Исчезли таинственные звуки игры – стало просто тихо. Через мгновение эту тишину нарушат капли, летящие вниз и, сталкиваясь с пылью, покроют темной и сильно пахнущей субстанцией город.

Стоит ли видеть это? Или это будет слишком сильным откровением... Нет, не стоит. Лучше закрыть глаза и запомнить, навсегда вобрать в себя свободу...

С моих рук капает вода. И я быстрым шагом иду домой. В большой серый дом. По мокрому асфальту. Я приду, сделаю себе чай и включу телевизор. Возможно, поговорю о чем‑то с кем‑то.....

Но, когда я посмотрю в зеркало в свои глаза – я увижу тайну......и почувствую ветер......В моих глазах – тень, которая приходит перед дождем. И я засну с этим знанием.

 

Cayetanа

STERBLICH

В своем развитии зло принимало разные формы: торжество стихий, мистерии тьмы, таинства культов. Лики зла, антропоморфные и абстрактные, хаотичные, словно порывы осеннего ветра, а иногда подчиняющиеся странным последовательностям, недоступным людскому разуму, проявляющиеся в темноте и в лучах палящего солнца, заставляли трепетать поколения и эпохи. Менялись люди и идеалы, одни символы сменялись другими, менялось даже само понятие абсолютного зла, и всего одно явление оставалось неизменным, внушающим страх с самого начала истории. Имя ему – смерть. Имя, которое произносить нельзя.

Задумывался ли ты, почему в жизни нет силы? Чего‑то, что было бы самым веским доказательством значения всего, что ты делаешь? Чего‑то, что придало бы законченность поступкам? Чего‑то, что постоянно вдохновляло бы тебя на новые вызовы, не оставляя ни минуты на сомнения? Чего‑то, что стало бы основным мотивом действий, что погрузило бы тебя в настоящее и дало почувствовать мгновение длиной в вечность? Чего‑то, что сделало бы тебя легче колибри и наполнило бы тебя силой ветра, бросающего на скалы огромные волны? Чего‑то, что заставило бы тебя улыбаться, и улыбка эта заменила бы миллион слов....

Удивителен факт того, что мы живем в прошлом. Событие развивается, переходит в другое, а его отголоски тревожат тебя даже тогда, когда уже ни события, но последствий его не существует. Наше внимание очень редко обращено на настоящее: событие, которое длится секунду, притягивает мысль параллелями с воспоминаниями и мечтами, захватывая ее полностью и не оставляя возможности к непосредственному восприятию реальности. Реальность привлекает нас всего на мгновение, а после мы просто не видим ее, будучи во власти мыслей, которое это мгновение породило. Следующее мгновение уже недоступно для нашего осознания. Люди прошлого – достойный эпитет, приченимый к человечеству.

Это странное явление ‑ результат нашей забывчивости, воспитания и обычного подхода к необычной проблеме. Мы забыли один факт, который не можем ни отрицать, ни признать и принять. А забыли мы его вовсе не потому, что он настолько незаметен, наоборот, он всегда с нами, заложенный в само наше существование. Забыли мы потому, что нас этому научили. Мы забыли о том, что кождый из нас однажды умрет. Шанс выживания у каждого из нас равен нулю. Точка. Пожалуй, это единственная истина, которую отрицать невозможно. Но и принять ее мы не в силах. Поэтому‑то мы и предпочли забыть.

Сейчас сама мысль о смерти представляется нам чем‑то противоестесственным, хотя само явление смерти не только естесственное, но и закономерное и достойное окончание существования любой идеи, любого существа. Согласно какому‑то таинственному пакту, заключенному всем человечеством, принято считать каждого из нас существом бессмертным. И именно это «бессмертие» обрекает нас на существование, которое жизнью назвать сложно, существование без силы, глубины и законченности. Парадоксальное суждение о том, что смерть дает жизнь, абсолютно верно. Прекрасен лик самурая, для которого жизнь – искра гордости и чувственности.

Когда осознаешь свой статус существа – существа, которое умрет, все меняется. Ты принимаешь ответственность. Ты понимаешь, что каждый твой поступок может быть последним, и от этого твоя эффективность возрастает до бесконечности. Ты понимаешь, что каждый день может быть завершающим, и превращаешь его в сверкающее мгновение вечности. У тебя больше нет времени на сомнения и на действия, не мотивированные твоими желаниями. У тебя нет времени на ложь кому‑либо и самому себе, как и на принятие этой лжи. У тебя нет времени на безразличие. Зато у тебя есть осознание смерти, которое может сделать миг твоей жизни ярким и прекрасным, и именно обреченность твоей звезды на неизбежное слияние с бесконечностью позволяет ей еще во время ее существования озарить своим светом всю Вселенную, и вобрать ее в себя, а потом вдруг вспыхнуть чистым пламенем и исчезнуть.....Конец.

 

Cayetanа

............

Закат. Последний танец умирающей бабочки.

Есть что‑то странное в этом дуновении ветра. Какая‑то обреченность. Есть что‑то странное в этом призрачном свете заходящего Солнца. Все замерло, это осознание заставляет тебя замедлить шаг, а затем и вовсе остановиться. Тишина вокруг завораживает и, подобно затишью перед бурей, предвещает что‑то огромное. Что‑то магическое. Что‑то мягкое и невидимое ударяет тебя в лицо. Ты закрываешь глаза....А когда ты вновь открываешь их, то видишь, что одиночные порывы ветра, некоей безликой силы, оставили на небе стрелы необычайных цветов. Красные, лиловые, розовые – они поймали тебя в ловушку чувств. Или освободили? Ты больше не принадлежишь той реальности, что удерживала тебя в своих узах. Ты свободен, но парализован красотой. Мира больше нет. Мир не существует. Тебя тоже не существует, внутри тебя бесконечность.

Краем глаза, или вовсе не глазами, ты замечаешь, как удлиняются тени, и в них появляется что‑то плотное. Тьма покрывает землю и распространяется на небо, образуя со следами ветра замысловатый рисунок, отражающийся в твоих глазах, которые не двигаются, словно боясь развеять этот магический мир. Ты видишь, как тьма заполяет и тебя. Ты не препятствуешь ей, освобождаясь еще более. И когда она доходит до твоей головы, что‑то прорывается в тебе, и ты чувствуешь запах.....Ты становишься частью этой странной нежно‑прохладной эссенции, пахнущей яркими темными цветами ночи. Твои мысли исчезают, и по мере их исчезновения рисунок на небе приобретает осмысленность. В его центре появляется что‑то немыслимо яркое. Его свет, полный силы, но силы существа умирающего, делает тебя свидетелем и участником....Ты летишь вперед, окруженный тьмой, или это оно приближается к тебе, но уже через мгновение во всей Вселенной остаетесь только ты и она. Вы замираете, смотря в глаза друг другу, вы слышите саму тишину. И вдруг она взрывается множеством красок, а на ее божественных крыльях переливается свет. Бабочка приглашает следовать за собой в танце. Вы кружитесь вместе, и порывы ветра иногда подталкивают ее в твои объятия. В эти мгновения счастья она осыпает тебя мириадами сверкающих слез пыльцы. Вы проваливаетесь в бесконечность, или возноситесь в нее. Ты чувствуешь, как она уходит, и не хочешь терять ее. Твое существо воспламенено огнем движений. Ты следуешь за ней, но ты более не с ней. Она постепенно отдаляется, и во определенный миг ты просто останавливаешься, завороженный созерцанием. Она уносится во тьму, и в итоге превращается в маленькую точку где‑то в бесконечности. Ты паришь в темноте, один, и вдруг эта маленькая звездочка, которая уже так далеко, вспыхивает в последнем желании сказать «прощай, Вселенная». Она освещает всю ее в неистовом свете, исполненном силы, пронизывая тебя........и исчезает навсегда. Наступает ночь.

 

serp

Мы стремимся к бесконечности ,и божественным лунным серпом пожинаем ниву знаний и силы. Наслаждаясь видом колышашихся злаков наш разум парит ,а нектар полученный из трав дает блаженство и бессмертие...мы не видим ,что каждый раз в отрезанном пучке среди благородного злака попадается ядовитый сорняк...потому‑что мы слишком увлечены созерцанием ,и перестали понимать сам процесс........бессмертие или забвение.........

...“““сонная трава“““ ,как ты похожа на Амброзию....только ты отнимаешь последние силы....

Cayetanа,...прдолжайте...это удовольствие ...СПАСИБО.

 

serp

P.S.Даже одна капля яда способна отравить напиток ,приготовленный из многих “трав“.

 

Cayetanа

GEBURTSTAG

Однажды он шел по пустынной дороге. Сегодня в нем что‑то сломалось, и ни одна мысль не решалась побеспокоить его разум, который вошел в состояние, доселе неведомое ему. Состояние отрешенности от самого себя.

Пустота в нем заставила его посмотреть вокруг. Он впервые посмотрел на мир вокруг себя. Все эти существа, эти строения – в них был смысл, они были живыми. Он посмотрел и увидел. Каждая деталь навсегда отпечаталась в нем. Он остановился, ловя момент, не будучи в силах решиться снова начать думать. Боясь разбудить разум, который все эти годы скрывал от него это сверкающее великолепие мира.

Очнувшись от созерцания, человек приподнял свои руки. Какая‑то неведомая сила заставила его посмотреть на них. Они были знакомы, но и другие в то же время. Он впервые увидел себя. С все нарастающим чувством любви и счастья он рассматривал свои руки и ноги, свое тело. Он наконец‑то проснулся. Вся оболочка вдруг исчезла, маски, покрывавшие его красивое лицо, потеряли силу и расстворились в воздухе. Осталась истина. И человек, познавший ее, стоял, завороженный миром и собой. Он почувствовал себя, и чувство наполнило его силой. Он дышал каждой частицей себя, себя, который наконец проснулся и сбросил оковы. И с каждым вдохом в него входила сила, не знающая границ и преград. Человек родился, и улыбка озарила светом его облик. Ветер играл им, Солнце отражалось в его глазах, все цвета стали ярче. Он стал поворачиваться и смотреть на все, что окружало его, не теряя осознания самого себя в этом новом мире. Его внимание как‑будто разделилось на два. Одними глазами он видел мир, а другими он видел себя в мире. И в этот момент в нем стерлась граница. Все было им, он был всем, он осознавал мир, весь мир, будучи частью его. Он ничем не отличался от тех зданий, от этих людей, от травы и ветра. Он был их частью, или они были частью его. Он засмеялся и сделал свой первый шаг по этой удивительно знакомой планете. Этот шаг дался ему с легкостью, и он вновь засмеялся. Он шел вперед с улыбкой и блеском в глазах. Люди, которых он оставлял позади, не светились. Они были в другом мире, они были покрыты странным налетом. Подобно строениям, они исчезали где‑то сзади. И Человек не понимал, почему они другие. Но они оставались частью мира. Бессознательной частью, не гармонируя с цветами, Солнцем и ветром. А самым поразительным было то, что глаза их были закрыты.

Он шел все дальше. Исчезали люди, дороги, машины, теряясь из его поля зрения. Он понимал, что больше никогда не потеряет себя. Он не закроет глаза, и не станет серым, противореча всему миру. Как они. И вдруг какой‑то необычный свет осветил его лицо, заставив прикрыть глаза, которые уже в следующий момент раскрылись еще шире. Перед ним стоял Человек. Человек, смотрящий на него. Человек, от которого исходил свет. В этот момент весь мир исчез. Они стояли, живые, глядя друг другу в глаза и улыбаясь. Счастье соединило их. Каждый из них осознал, что он не один. У каждого был свой путь, по которому нужно пройти, и они сделали шаги в разных направлениях. Но они были вместе. И даже через много лет пути, через столько пройденных миль, после стольких встреч, они иногда таинственно улыбаются, смотря за горизонт. Потому что где‑то там живет тот, кто является истинным другом, существом, подобным тебе, и он улыбается в ответ.

 

Veravika

Ночь. Тишина. Уже давно пора спать. Но ты давно уже не спишь, и ещё нельзя... Теплота и тишина этой летней ночи опутывают тебя приятным расслабляющим покрывалом. Ты уже не знаешь, зачем и куда ты идёшь, но идёшь по этому залитому лунным светом пространству между домов, где все уже спят. Твои движения мягки, сильны и непринуждённы. Ты движешься грациозно, даже сам не осознавая этого, и не чувствуешь, что ты идёшь. Ты как будто бы плывёшь в этом сонном и таком плотном воздухе... Сны выползают туманом из окон и опутывают тебя. Ты знаешь всё: все эти сны, всех их хозяев, но просто не хочешь пускать их в сознание. Ты знаешь и можешь всё сейчас, в этот момент, в Полнолуние. Но ничего не хочешь. И просто проплываешь мимо этого сонного города, как часть Сна, впитывая запах, цвет и чувства, которым нет названия, которые идут сквозь тебя этой ночью...

А днём твои движения снова будут угловатыми, неуверенными, лицо потеряет ту мистическую ночную красоту, и мозг будет занят обыденными делами... И ты сможешь лишь Мечтать...

 

Cayetanа

Я рада :)

Иногда те виды, которые открывает нам Сила, порождают внутри......нечто неописуемое.

Человек в силах показывать разные места восприятия ‑ и тогда пусть слова будут тем, чем они должны быть ‑ инструментом.

 

луна

Cayetanа, продолжай, пожайлуста. :)

 

Cayetanа

Привет :) только что прилетела ‑ с удовольствием напишу чуть позже :)

Love & Light,

 

масяня

IV sermones ad Mortuos

 

Мертвые заполнили место и, пошептавшись, сказали:

Поведуй нам о богах и дьяволах, о, проклятый!

 

Бог‑солнце, высочайший и добрый; его противоположность ‑ дьявол.

Потому два у вас бога, и лишь самое высокое и доброе в мире

Оказывается действительно злым.

В этой паре бога и дьявола один сжигает, другой способствует росту.

 

Сжигающий ‑ Эрос, и формой его является пламя.

Пламя порождает свет; они поглощают.

То, что способствует росту ‑ Дерево жизни.

Оно пускает ростки и в развитии наделяет материю силой.

Воспламенившись, Эрос погибает.

А Древо жизни медленно и верно врастает в непомерное время.

Доброе и злое объединяются в пламени.

Добрые и злые объединяются в могуществе Древа.

В божественном плане жизнь и любовь стоят напротив друг друга.

 

Неисчислимые, как сонмы звезд, божества и дьяволы.

Каждая звезда есмь бог.

Любое пространство, заполненное звездой, это дьявол.

Пустота и полнота всего сущего является плеромой.

Действие целого ‑ это Абракас, которому ничто нельзя сопоставить.

 

Четыре ‑ число основных богов, и четыре ‑ число измерений мира.

Один ‑ начало, бог‑солнце.

Два ‑ Эрос, он связал пару вместе и расширяется в их свете.

Три ‑ Древо жизни, заполняющее пространства телесными формами.

Четыре ‑ дьявол, ибо он открывает все закрытое.

Он растворяет все, что образует реальный мир.

Он разрушитель и возвращает все в ничто.

 

Я тот, кому боги даровали знание о сложности и разнообразии,

Доволен этим чудом.

Но это горе для тех, кто заменил хаотическое множество единым богом.

Ибо, сделав это, вы породили муку, из которой не родится понимание.

Вы искалечили суть, чья природа и цель в опреденной ясности.

Как же вам быть реальными в своей природе,

Когда вы свели бесконечный хаос к одному единому?

То, что вы сделали с богами, вы сделали с собой.

Все стали равными, и ваша сущность искалечена.

Равенство не достигло богов, но поразило людей.

Ибо богов не счесть, а людей ‑ очень мало.

Боги могущественны и могут мириться со своим многообразием.

Как звезды, они живут в одиночестве,

Отделенные друг от друга безмерными расстояниями.

Но люди слабы и не терпят многоликой природы.

Поэтому они живут вместе, нуждаются в обществе

И порождают его своей разделенностью.

 

Ради искупления я учу вас отвергнутой истине,

Из‑за которой и был отвергнут.

Множественность богов соответствует множественности людей.

Бесчисленные боги ждут человеческого посвящения.

Бесчисленные боги сами были людьми.

Человек воздействует на их природу.

Он уходит от одних и приходит к другим.

Потому вы не можете рассуждать о плероме

И не можете поклоняться множеству богов.

Человеку доступно самое малое ‑ поклонение первому богу ‑

Впечатляющему изобилию, summumbonum.

Своими молитвами вы ничего не прибавляете и ничего не отнимаете,

Ибо пустота сгладит все ваши усилия.

 

Святые боги образуют небесный мир.

Он многолик, бесконечен и постоянно расширяется.

Бог‑солнце ‑ верховный владыка этого мира.

Темные боги образуют мир Земли.

Они просты, во много ограничены и ведут к упадку.

Дьявол ‑ нижний владыка мира Земли,

Он дух луны ‑ спутника Земли,

Маленького, холодного и мертворожденного.

Нет разницы между могуществом небесных богов и богов Земли.

Небесные боги увеличивают, земные ‑ уменьшают.

Целью тех и других является безмерность.

 

to be continue???

 

Cayetanа

Continue...please.

 

масяня

VIIsermonesadMortuos

 

На следующую ночь мертвые снова приблизились

И, кивая скорбными лицами, сказали:

Есть вопрос, который мы забыли спросить.

Научи нас знанию о людях.

 

Человек ‑ это дверь, через которую

Из внешнего мира богов, демонов и душ

Вы входите в мир реальности ‑

Из величайшего в наименьший из миров.

 

Мал и преходящ человек.

Все перед ним ‑ все бесконечное пространство.

И все же он снова и снова находит себя

В малом внутреннем конечном мире.

И с безмерного расстояния светит ему в зените Звезда ‑

Единственная и постоянная.

 

Это единственный бог человека.

Это его мир, его плерома, его божественная часть.

В этом мире человек сам является творцом,

Абракасом и разрушителем собственной вселенной.

Эта Звезда ‑ бог и цель человека. Его учитель и судья.

В ней человек находит покой.

Только к ней совершает долгий путь его душа после смерти.

И в ее сиянии свет всего, что человек приносит из внешнего мира.

Вот, к какому богу он посылает молитвы.

 

Молитва увеличивает свет Звезды.

Ее сияние освещает мост над смертью.

Звезда дает жизнь маленькому миру людей

И утоляет тоску о великом внешнем пространстве.

Пока великий мир наливается холодом,

Звезда пылает и горит.

 

Между человеком и его богом нет ничего другого.

Но он не может отвести свой взгляд от пламенного вида Абракаса.

Человек ‑ здесь, бог ‑ там.

Здесь слабость и невежество, а там творящая и вечная сила.

Здесь ничего, кроме тьмы и промозглой сырости,

Там же целое солнце!

 

И тогда притихли мертвые и воспарили дымкой над кострищем пастыря,

А тот сквозь ночь присматривал за своим стадом...

 

луна

Бельчонок.

В религии это называют искушением, я это считаю потерей равновесия, название не столь важно. В определённый момент жизни, когда остаешься один на один с неизвестностью, без настоящих друзей и поддержки, когда равновесие нарушено, каплей собственных сомнений, мир становиться угрожающим и опасным, больше нет света, он появляется всё реже и реже, как будто тает прямо на глазах. Больше нет ярких красок, нет радости, яд сомнений и страха проникает в душу, вырастает в огромный снежный ком, разрастается внутри тебя подозрением и ненавистью, разъёдает веру в доброту, искренность, дружбу и возможность жить счастливо, не смотря ни на что. В такой момент я была далеко от дома и друзей, у меня не было возможности не то что бы посидеть в тишине, а вообще побыть одной. Я вставала каждое утро, чтобы посмотреть на Венеру, но были облака, а когда они рассеивались, то уже рассветало. Тогда мне пришла в голову идея, уходить медитировать в лес, раз уже всё равно проснулась, и устраивать прогулку, рано утром, пока ещё никто не проснулся. Потом сон уже улетучивался, ложиться спать в душной комнате, после прогулки на свежем, сосновом воздухе, совсем не хотелось, я сидела на балконе, пила горячий душистый кофе и курила. Напротив, в 10‑15 метрах от балкона стояла сосна, старая, с черной дырой посредине ствола, с пушистой длинной хвоей. Я заметила, что с неё что‑то сыпется, какая‑то белая шелуха, совсем непонятно откуда. Потом ветки начали шевелиться, из хвои показалось что‑то маленькое, рыжее и мохнатое, с пушистым хвостом. Это был бельчонок! Он прыгал с ветки на ветку, сидел и грыз шишки. Столько жизни, силы, беззаботности и энергии было в этом крошечном существе! Он как будто говорил мне: как только ты поверишь во что‑то, это сразу станет твоей реальностью, выбирай свою реальность сама! Конечно, это не были слова, чувства и ощущения невозможно перевести на язык слов, но смысл был таким. Потом у нас завязалась дружба, я всегда приходила на балкон, а он приходил завтракать, обедать и ужинать на эту сосну, я не засекала время, когда он приходит, но не пропустила ни одного его визита! Происходило что‑то вроде игры в прятки, я запаслась фотоаппаратом и терпением, хотела его снять, он прятался среди хвои, выбирал места недоступные для съёмки, показывался, только перепрыгивая с ветки на ветку, да так быстро и мощно! Ветки колыхались, будто бы это слон прыгает по деревьям, а не маленький, юркий зверёк. Но однажды я его сняла на фотоаппарат, его там не видно, он маленький и рыжий сидит между такими же рыжими ветками сосны, только пушистенький хвостик торчит еле заметно из‑за ствола, но я знаю, что там сидел он, мой маленький новый друг!

Иногда, когда дождливо и холодно, я вспоминаю его, думаю о нём, нашёл ли он себе тёплое сухое, надёжное укрытие, и верю, что с ним всё будет хорошо!

(Было бы несправедливо пользоваться вашими материалами и ни чего не оставить взамен, хоть это и немного.) :)

 

МО

Ничто на свете не имеет смысла,

Но смысл без света невозможен.

И тот, кто с этим не согласен,

Похоже, просто заторможен.

 

Не надо вешать на меня собак,

И гнать волну не нужно тоже.

А кто тут бочку покатил,

Тот просто не догнал, похоже.

 

neon

cayetana)

да, понятно)

 

Cayetanа

Я так и думала. Правда, кто‑то удалилил мой первый пост, ну и ладно :)

Я отвечу на письмо сегодня позже.

 

neon

sol luna tierra какая то)

 

Karras

Ребёнкам к звёздам тайный путь

Был мной замечен.

На нём я собран, отрешён ‑

Я безупречен.

Я вижу свет перед собой ‑

Мою награду,

Я слышу шёпот за спиной

Посланцев ада.

За каждый шаг собой плачу,

А я не вечен...

Начала нет, и нет конца ‑

Путь бесконечен.

 

kupru3

проем окна

зрачком ночного ока

буравит мой декоративный мир

стакан вина?

в нем никакого прока

пускай танцует дым

и вяжет рот чифир

 

и желтый свет

не стану убивать я

иначе ночь войдет хозяйкой в дом

навеет бред

и сбросит свое платье

я снова не сдержусь и мы пойдем

 

я буду ждать

так глупо и нелепо

но зов услышав, дымом просочусь

к чему гадать

мне не узнать ответа

в каком из снов

я скоро вновь

проснусь

 

Vigo

Скользя по лезвию судьбы

Не нарушая силой ход событий

Нести свой крест

И думать о живых,

Оплакивая мертвых.

В час ночной

Когда на небе ‑ россыпь звезд

Закрыть глаза

И слушать тишину

И в ней услышать Зов:

Негромкий, слабый

Словно огонек

Сгорающей свечи

Молчи, не дай сгореть дотла

Стремись понять благую весть

И тихо прошептать:

Услышь меня

Я здесь...

 

Irina

Я слово позабыл, что я хотел сказать.

Слепая ласточка в чертог теней вернётся,

На крыльях срезанных, с прозрачными играть.

В беспамятстве ночная песнь поётся.

 

Не слышно птиц. Бессмертник не цветёт.

Прозрачны гривы табуна ночного.

В сухой реке пустой челнок плывёт.

Среди кузнечиков беспамятствует слово.

 

И медленно растёт, как бы шатёр иль храм,

То вдруг прикинется безумной Антигоной,

То мёртвой ласточкой бросается к ногам,

С стигийской нежностью и веткою зелёной.

 

О, если бы вернуть и зрячих пальцев стыд,

И выпуклую радость узнаванья.

Я так боюсь рыданья Аонид;

Тумана, звона и зиянья.

 

А смертным власть дана любить и узнавать,

Для них и звук в персты прольётся,

Но я забыл, что я хочу сказать,

И мысль бесплотная в чертог теней вернётся.

 

Всё не о том прозрачная твердит,

Всё ласточка, подружка, Антигона...

А на губах, как чёрный лёд горит

Стигийского воспоминанье звона.

 

k‑13

Под безбрежными облаками,

На стальной цепи Закона,

Бледно‑мутными глазами

В небо смотрит человек‑ворона.

 

Шея скована в ошейник

И замком закрыта ржавым,

Сделан ключ из лжи и денег

Под крылом скрываясь правым.

 

Машет судорожно редко

Левое крыло Свободы,

Но цепь стальная держит крепко

И всё крепче с каждым годом.

 

В добровольном заточенье

И в страхе перед небесами

Перебираем тихо звенья,

Те, что сковали себе сами...

 

Не судите строго, со школьной поры стих :)

 

ночной дозорцев

Стив Айлетт. “Шаманский космос“

Ну очень торкнуло!

 

ночной дозорцев

Killer

http://www.ast.ru/authors.aspx

 

Odinarus

Стихотворение, “выдернутое“ из сновидения.

 

Пронзая плоскости миров

спиралями мостов,

я путешествовал в тенИ

расхожих слов и снов.

Я раздарил свои плащи

поэтам и ветрам.

Я был пристанищем для них,

но бесприютен сам…

В обитель дальнюю твою,

я сдуру заглянул.

Плененный паутиной струн,

нагар с лампады сдул.

Ты накормил меня, старик,

и ложе уступил.

Ты чУдно пел, а я уснул

и прошлое забыл.

Ты умертвил меня, старик,

во сне и наяву,

но пламенем в твоей груди

я до сих пор живу!

Д.С.

 

Diego

Одинарус, супер! спасибо!

 

kupru3

да, стихотворение мощное, не_из_повседневности_написанное

 

Vigo

Встреча

Он вышел еще затемно. Не хотел, чтобы его видели. Даже уходя, хотел уйти тихо. Никому не мешая, никого не тревожа. Никому о себе не напоминая.

Когда начало светать, он уже был за городом. И только здесь замедлил шаг. Здесь уже можно, здесь его никто не остановит.

Он шел узкой тропой, медленно поднимаясь в горы, и думал о том, почему так получилось. Почему он был чужим, почему никто не понимал его. Тысячи «почему» теснились в его душе, и не находил он на них ответа.

Где‑то впереди послышался тихий неясный шум, человек улыбнулся. Знакомый, милый его сердцу звук. Чем ближе подходил, тем яснее он становился, превратившись наконец в громкое веселое журчание.

Шумный, веселый ручей. Не ручей даже – узкая речушка, сумевшая пробиться сквозь скалы и груды камней. Сумевшая найти свою дорогу. Она смогла…

Через речушку был перекинут мостик. Старый, уже основательно покосившийся, он еще крепко цеплялся за скалистые берега. Остановившись на мостике, путник постоял несколько минут, думая о том, что это их последняя встреча. Жаль, что так получилось…

Он едва заметно вздохнул и пошел дальше – ему предстоял еще долгий путь. Конечно, все можно было сделать проще и легче, но он не хотел. Если уж он решился, то пусть это произойдет именно там…

Изредка он делал небольшие привалы. В такие минуты он доставал из сумки термос и делал пару глотков. В термосе был чай. И лишь в полдень, оказавшись наконец у развалин старой крепости, он позволил себе полноценный отдых. Расположившись в тени у осыпавшейся стены – солнце уже начало ощутимо припекать – достал термос, лепешку и несколько вареных яиц. Очищая яйцо, подумал о том, что, в сущности, этот обед тоже достаточно глуп. Несмотря на то, что он последний в его жизни. А может, именно поэтому.

Он отдыхал больше часа, затем поднялся, тяжело вздохнул. Взял сумку и пошел дальше. Уже не так много…

Солнце уже начало клониться к западу, когда он наконец‑то пришел на место. Пришел туда, куда так упорно стремился. Почти пришел…

Стоя у края пропасти, он глубоко дышал, думая о том, что хоть это место осталось ему верным, что уж оно никогда и ни за что не предаст его. Постояв несколько минут, он оглянулся, затем осторожно сошел с тропы и еще метров сто пробирался по‑над краем пропасти. Перепрыгнув узкую расселину, он обогнул щербатый валун и оказался на большой, достаточно ровной площадке, надежно укрытой с трех сторон. Четвертая отвесно обрывалась в пропасть.

Это было его место. Место, которое он любил. Куда не раз приходил, когда ему становилось особенно трудно. Пришел и сейчас…

В двух метрах от обрыва лежало несколько больших гладких камней, манящих присесть и отдохнуть. Он сам спустил их сверху несколько лет назад – в надежде на то, что когда‑нибудь придет сюда не один. Придет с друзьями, придет с теми, кто его понимает, кто ему дорог. Не получилось. Как не получилось и многое из того, о чем он мечтал. Не поняли они его. Не захотели понять.

Что ж, он пришел сюда один. Уж этого ему никто не в силах запретить. Бог с ними, пусть живут, как хотят. Как могут…

Он не торопился. Присев на камень, устало вздохнул. Отсюда, с высоты птичьего полета, мир был как на ладони. Правда, города видно не было, он остался в стороне. Да это и к лучшему. Он смотрел на поросшие лесом склоны, смотрел на неторопливо плывущие облака. И думал о том, насколько же все это прекрасно. Душа наполнилась теплом и умиротворением – тем не менее, он не собирался менять свои планы. Ни к чему это.

Он действительно сделал всё, что мог. Всё. Когда‑то ему сказали, не то в шутку, не то всерьез, что он родился не в свое время. Наверное, они были правы…

– Эх, Виктор, Виктор… – Голос, раздавшийся совсем рядом, заставил его вздрогнуть. Он обернулся, и увидел рядом с собой человека. Лет тридцати, или немного старше, чуть выше среднего роста, бородатого, с длинными русыми волосами. Незнакомец был одет в старые вытертые джинсы и светлую серую рубашку с закатанными рукавами, его глаза были спокойными и задумчивыми.

– Кто вы? – спросил Виктор, с невольной опаской глядя на незнакомца и думая о том, как тому удалось подобраться так тихо и незаметно.

– Это не столь важно. – Незнакомец едва заметно вздохнул, подошел и сел рядом. – Красиво здесь. Я люблю этот мир, – сказал он, с видимым наслаждением вглядываясь вдаль. – Очень люблю…

– Да, красиво. Мне тоже нравится, – произнес Виктор, чувствуя, как в душе поднимается какое‑то неведомое ему доселе чувство. Не счастье, нет. Но что‑то очень хорошее.

– Нравится? – незнакомец задумчиво посмотрел на него. – Но тогда почему же ты предаешь его?

– Не предаю. Просто не могу так больше… – Виктор вздохнул и опустил голову. Его не удивило, что незнакомец знал его, более того, ему вдруг захотелось упасть перед ним на колени, неудержимо захотелось расплакаться. И он лишь с трудом сумел удержаться.

– Да, Виктор, это трудно. По себе знаю. – Незнакомец едва заметно кивнул. – Но подумай о тех, кого ты оставляешь, кого хочешь покинуть. Что будет с ними?

– Но они не хотят меня слушать. – Виктор повернулся к незнакомцу, вгляделся в его глаза. И поразился их неземной глубине. В этих глазах было все. Были боль и сострадание, была любовь. В них светились Знание и Вера, Надежда и Понимание.

– Ты ошибаешься, Виктор. Тебе сейчас трудно, ты даже думаешь о смерти. Ведь именно за этим пришел ты сюда.

– Да, за этим, – с дрожью в голосе ответил Виктор. – Потому что не могу больше. Ну не могу я ничего изменить, не могу! От меня отвернулись даже те, кого я любил, на кого надеялся, в кого верил. Если даже они не смогли меня понять, если даже им ничего этого не нужно, – он обвел рукой поросшие лесом склоны, – то что говорить о других? На добро они отвечают злом, над бескорыстием смеются, верность называют глупостью. Обман для них – доблесть, воровство и ложь – добродетели. Глупо все, бесполезно. Никому ничего не нужно…

– Но ведь не все они такие. Есть и те, кому нужна твоя помощь. А ты их бросаешь.

– Да ведь не в них дело, – устало ответил Виктор. – Дело‑то во мне. Это я потерял веру, я! Я уже сам не верю в то, о чем говорю им. Когда нет ответа, невольно теряешь веру. Как могу я кого‑то учить, когда уже сам в Него не верю? Не верю, понимаешь?

– Так ведь потому я и пришел, – тихо сказал незнакомец, и Виктор вздрогнул, почувствовав на своем плече ладонь незнакомца.

Несколько секунд он смотрел в спокойные глаза сидевшего рядом с ним человека, еще не веря, не понимая, не допуская мысли, что это действительно может быть.

– Это действительно я. – Незнакомец снова улыбнулся. – Тебе трудно, тебе нужна поддержка. Поэтому я здесь.

– Господи… – тихо произнес Виктор, медленно сползая на колени.

– Не надо, Виктор. – Незнакомец едва заметно покачал головой, в его голосе послышалось осуждение. – Не роняй себя в моих глазах.

Виктор снова сел на камень, с невольным трепетом вглядываясь в глаза сидевшего рядом с ним человека. И чем больше вглядывался, тем больше верил, тем яснее понимал, что это действительно Он.

– Ты живой… – прошептал Виктор, дрожащей рукой прикоснувшись к груди собеседника. – Ты существуешь…

– Теперь ты видишь, насколько слаба была твоя вера, – произнес собеседник. – Потому и не шли за тобой люди, что не видели они в твоих словах правды, не чувствовали ее. Ты хотел верить – и не верил. И хорошо, что ты смог признаться в этом сам.

– Что же мне делать, Господи? – во взгляде Виктора было столько боли, что собеседник невольно вздохнул.

– Жить, Виктор. Просто жить. И делать то, что ты должен делать. Не стремись охватить все на свете, не пытайся всех обратить в свою веру. Будь самим собой, неси в душе свет. И тот, кому надо, сам найдет к тебе дорогу.

– Но как быть с теми, кто не понимает? Кто не хочет понять? Как быть с тем злом, что живет в людях? Почему все так несправедливо, Господи…

– Каждому воздастся по делам его. И не я судить буду, сами себя осудите. Сами поймете грехи свои, сами ужаснетесь делам вашим. Так что не ропщи и не бойся, и не кляни непонимающих слова твои. Позволь людям идти своим путем, и не трудись переделывать их.

– Но как же так, Господи? Если вижу я человека заблудшего и запутавшегося, если вижу, что нет в его душе света – так как не помочь ему? Как не открыть ему истину?

– Не в словах должна быть истина, а в делах наших. Примером своим за собой вести должен. Посмотрит на тебя человек, увидит плоды рук твоих, и возрадуется. И станет у него на душе светлее, и задумается он о судьбе своей. Людям ведь не так много надо, Виктор. Немного веры, немного участия. Немного любви и понимания. Помоги им зажечь сердца свои, и все остальное они сделают сами.

– Не знаю, Господи… – Виктор отвел глаза и опустил голову. – Не получится у меня…

– Получится, Виктор. Поверь, я знаю, что говорю… – Собеседник поднялся, подошел к краю обрыва – похоже, страх высоты был ему неведом. Сложив руки на груди, он с минуту смотрел на поросшие лесом склоны, затем вновь повернулся к Виктору.

– А теперь мне пора. Прости, но меня уже ждут в другом месте. Мы с тобой еще встретимся… А это тебе на память. – Он разжал ладонь и протянул Виктору маленький медный крестик на тонком просмоленном шнурке. – Возьми, Виктор. И верь. Ибо нет в этом мире ничего сильнее Веры…

Пахнуло в глаза ветром, на секунду Виктор зажмурился, сжимая в руке заветный подарок. А когда открыл глаза, рядом с ним уже никого не было. И лишь зажатый в руке крестик говорил о том, что все это не было сном…

…По узкой горной тропинке шел человек. Клонилось к закату солнце, высоко в небе черной точкой парил орел. Человек шел и радовался жизни. Радовался уходящему дню, радовался пению птиц и шепоту ветра. Ему было удивительно хорошо – так хорошо, как не было уже очень давно. Правда, иногда его глаза почему‑то наполнялись слезами – это было тем более странным, что путник при этом улыбался. В такие минуты он всматривался в небо, его губы шевелились в беззвучном шепоте, а правая рука, неловко пошарив по груди, крепко сжимала маленький медный крестик…

 

qwerty

не знаю я, о чем те грезы

что на пути меня ведут,

и отчего не лью я слезы,

о доме, где меня не ждут

и пыль осядет под ногами,

едва мои шаги пройдут

тропой с нетленными следами,

и серым камнем под слезами,

их не мои глаза прольют

от той тоски невыразимой

что вздохом вечности полна

а шепот бездны одолимой

мне скажет, жизнь моя ‑ одна...

и звезды тысячью мерцаний

откроют мне печаль миров, ‑

когда брошенных мечтаний,

и где‑то позабытых снов, ‑

я слышу их далекий зов,

и голос радости беспечной,

о том, что путь мой бесконечный...

я разглядеть сумел без слов,

как необычен жизни круг,

в нем всюду тянутся дороги.

Однажды я увижу вдруг,

что мир мой там, где ставлю ноги.

 

qwerty

солнце закатное в каплях дождя

мимолетного... дланями чистыми

тянется с краю земли ‑ где‑то там

в облаках расплескалось неистово...

 

тени лениво растут в темно‑синей траве

и колышатся... невыразимо...

тихое небо неярко мерцает

ранней печалью неодолимой...

 

12345678Следующая ⇒

Поделиться: