Предложение, от которого очень трудно отказаться

 

В «Крестном отце» есть потрясающая сцена: голливудский менеджер просыпается в крови и обнаруживает в постели отрезанную голову любимой скаковой лошади.

 

Менеджер отказал в роли американцу сицилийского происхождения, причем явно несправедливо: он знал, что актер подходит на роль идеально, но ненавидел «масляный голосок», который очаровал его бывшую любовницу и мог соблазнить будущих. Выяснилось, что у актера (не исключено, что его прототипом был Фрэнк Синатра) есть друзья, друзья друзей и все такое; он был даже крестником капо. Визит консильере [100]

«семьи» не смог поколебать менеджера и не смягчил его голливудскую жесткость: этот парень отказывался понимать, что высокопоставленный гангстер, прилетевший из другой страны ради просьбы, оставил не просто рекомендательное письмо, какие посылаются в отдел кадров государственного вуза. Он сделал предложение, от которого нельзя отказаться

(выражение, ставшее популярным благодаря этой сцене).

 

Это была угроза – и не пустая.

 

Когда я пишу эти строки, весь мир спорит о терроризме и террористических группировках, смешивая при этом категории: речь идет о двух совершенно разных группах. Первая – террористы почти для всех нас: для любого человека, который обладает способностью разглядеть истину, не живет в Саудовской Аравии и не работает на финансируемый шейхами мозготрест; вторая – отряды ополченцев, которых их враги называют террористами, а те, кто не питает к ним ненависти, именуют «сопротивлением», или «борцами за свободу».

 

В первую группу входят несолдаты, которые убивают гражданских без разбора для пущего эффекта и не метят по военным целям: они хотят не одержать военную победу, а сделать заявление, убить и покалечить людей, пошуметь, а некоторые также – почти наверняка попасть в рай. В этой категории – бо́льшая часть суннитских джихадистов из тех, что получают несоизмеримое наслаждение, взрывая гражданских: «Аль-Каида», ИГИЛ и «умеренные повстанцы» в Сирии, которые финансировались бывшим президентом США Обамой. Вторая группа планирует стратегические политические убийства: Ирландская республиканская армия, многие шиитские организации, борцы алжирского сопротивления, сражавшиеся с Францией, бойцы французского Сопротивления, сражавшиеся с оккупировавшими их страну немцами, и так далее.

 

Если говорить о шиитах и похожих группах на Ближнем и Среднем Востоке, их история, методы и правила уходят корнями в орден ассасинов, которые, в свою очередь, перенимали образ действия иудеев-сикариев времен Римской империи. «Сикарии» означает «кинжальщики»; своими кинжалами они убивали римских солдат и (в основном) иудеев-коллаборационистов, которые, по мнению сикариев, оскверняли свой храм и свою землю.

 

К сожалению, я кое-что обо всем этом знаю. В моей средней школе – Франко-ливанском лицее Бейрута – есть список «видных» выпускников. Я – единственный «видный» не потому, что стал жертвой успешного теракта или покушения на убийство (хотя салафитских врагов у меня достаточно, и они еще могут реализовать свои намерения – моя шкура на кону).

    

 Ассасины

 

Самое интересное в ассасинах – то, что настоящие убийства[101] их интересовали постольку-поскольку. Они понимали, что такое недешевые сигналы. Они предпочитали покупать своих врагов. Манипулировать ты не можешь только одним врагом – мертвым.

 

В 1118 году Ахмад Санджар стал султаном тюркской Сельджукской империи, занимавшей Малую Азию (современная Турция), Иран и часть Афганистана. Вскоре после восхождения на трон Санджар, проснувшись, обнаружил у кровати воткнутый в пол кинжал. По одной из версий легенды, это было письмо, извещавшее Санджара, что кинжал в твердом полу предпочтительнее, чем в его, султана, мягкой груди. Характерное для гашишинов, они же ассасины, послание; они просили оставить их в покое, или поздравить с днем рождения, или снять их актеров в своем кино. Прежде султан Санджар пренебрегал мирными инициативами ассасинов, и они перешли ко второй части тщательно продуманного плана. Они убедили Санджара в том, что его жизнь – в их руках, и, главное, если он будет вести себя правильно, волноваться ему не о чем. Санджар и ассасины жили после этого долго и счастливо.

 

Заметим: никто не угрожал Санджару на словах. Угрозы на словах не сообщают ни о чем, кроме слабости и ненадежности. Еще раз – запомните: никаких угроз на словах.

 

Ассасины – связанная с шиитским исламом секта, существовавшая с XI по XIV век; они были (и остаются – в новых реинкарнациях) яростными врагами суннитов. Ассасинов часто связывали с тамплиерами – они часто воевали на стороне крестоносцев, и если ассасины и тамплиеры исповедовали общие ценности, скажем, щадили невиновных и слабых, то, скорее всего, потому, что ассасины передали эти ценности тамплиерам. Второй пункт рыцарского кодекса чести гласит: «Я буду уважать и защищать слабых, больных и нуждающихся».

 

Ассасины якобы передали похожее послание Саладину (курдскому правителю Сирии, который отвоевал у крестоносцев Иерусалим), известив его, что пирог, который он намеревался съесть, отравлен… ими самими.

 

Этическая система ассасинов базировалась на том, что политические убийства могут предотвратить войну; но еще лучше бескровно контролировать врагов, втыкая кинжалы у их кроватей[102]

. Говорят, ассасины всегда щадили гражданских и тех, кто не был их непосредственной целью. Они действовали точечно, уменьшая то, что сегодня называют «сопутствующими потерями».

    

Ассасины и маркетинг

 

Те из читателей, кто пытался избавиться от камешков в ботинках (то есть от кого-то, кто вам досаждает и не понимает намеков), возможно, знают, что «заказы» на обычных граждан (чтобы ускорить их похороны) разместить сравнительно легко, да и стоят такие услуги недорого. Как правило, если чуть приплатить, все будет выглядеть «как несчастный случай». Но знающие историки и специалисты по политическим играм прошлого порекомендовали бы прямо противоположное: в политике следует приплачивать, чтобы убийство выглядело намеренным.

 

Систематически изучая насилие (чтобы опровергнуть недоказанный тезис Стивена Пинкера, упомянутый ранее: насилия стало куда меньше), мы с капитаном Марком Уэйзенборном и Паскуалем Кирилло выяснили, что военные потери традиционно раздувались… обеими сторонами. Как у монголов (в ходе средневекового разорения Евразии), так и у их паникующих жертв имелась причина преувеличивать, чтобы запугать всех остальных. Монголам незачем было убивать всех подряд, они хотели покорить народы, что дешевле делать через устрашение. Более того, если внимательно изучить генетические данные завоеванного населения, окажется, что воины восточных степей оставили культурный отпечаток, а гены словно бы забыли дома. Причиной обмена генами между территориями могут быть миграция населения, суровый климат и неподатливая почва, но не война.

 

Из недавнего прошлого: «резня» в Хаме в 1982 году – Асад-старший расправился тогда с сирийскими джихадистами – повлекла задокументированные потери (по моей оценке) на порядок меньше объявленных; остальное – цифры, раздувшиеся со временем с двух тысяч почти до 40 тысяч убитых, причем в отсутствие новой информации. В раздутии цифр были заинтересованы и сирийский режим, и его враги. Любопытно, что число убитых продолжает увеличиваться в последние годы. Мы вернемся к историкам в главе 14 – и покажем, что эмпирическая строгость их науке незнакома.

    

Ассасины как демократы

 

Теперь о политике; если демократическая система не обеспечивает нормального управления – а она его не обеспечивает благодаря кумовству и скрытой законной коррупции в стиле Хиллари Монсанто-Мальмезон, – мы всегда знали, что делать: нужно устроить верхам ротацию. Граф Эрнст цу Мюнстер язвительно описал российскую конституцию следующим образом: «Абсолютизм, смягченный политическими убийствами»[103]

.

 

Нынешние политики не ставят шкуру на кон и не должны ни о чем беспокоиться, пока соблюдают правила игры; благодаря тому что средняя продолжительность жизни увеличилась, они остаются на своих постах все дольше и дольше. Французский «икорный социалист» Франсуа Миттеран правил четырнадцать лет, дольше многих королей Франции, и благодаря техническому прогрессу у него было больше власти над населением, чем у большинства королей Франции. Даже президент Соединенных Штатов, этакий современный император (в отличие от Наполеона и российских царей, римские императоры до Диоклетиана не были абсолютистами), чаще всего правит четыре года минимум, в то время как в Риме за один год сменилось пять императоров, а за другой – четыре. Механизм работал: как мы помним, все плохие императоры – Калигула, Каракалла, Гелиогабал и Нерон – окончили карьеру, либо погибнув от рук преторианской гвардии, либо, в случае Нерона, наложив на себя руки в ожидании преторианцев. В первые четыреста лет империи менее трети императоров умерли своей смертью – если их смерть и правда была естественной.

    

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: