От многих потерь хочется потеряться самому

 

Ари ощущала гнев и горе Лилиф, как свои. Она следовала за джинном, растерявшись от юного вида Лилиф. Ей словно было не больше восемнадцати. Ветер трепал длинные черные волосы Лилиф, грязь и кровь были на ее лице, пачкали металл платья, идеально сидящего на теле. Стены из песчаника были отполированы до блеска, коридоры были широкими, слуги глядели на Лилиф, проносящуюся с яростью мимо. Ари спешила за ней, сочувствуя Лилиф, пока она пробивала двойные двери. Как коридоры снаружи, комната была высокой, отполированной, почти пустой, но роскошной, большую кровать в центре покрывали меховые одеяла. Асмодеус поднял голову над кроватью и застонал при виде сестры. Он толкнул обнаженную женщину рядом с ним.

– Оставь нас.

Шайтанка поспешила схватить ткань, что едва прикрывала ее, и убежала, испуганно поглядывая на Лилиф.

– Отвернись, сестра, чтобы я оделась.

Лилиф послушалась, Ари тоже отвела взгляд. Ей не нужно было знать такое об Асмодеусе.

– Поверить не могу, что пока я воюю, ты нападаешь на все, что движется.

– Не все, – возразил Асмодеус. – И где ты была?

– В Африке.

Ари растерянно пыталась собраться. Она знала, что это был сон, но от этого понятнее не становилось. Время снов менялось. Эти сны были из времени раньше. Намного раньше, чем она видела раньше. О чем Лилиф говорила? Ари присмотрелась, и, словно ее любопытство имело силу, она получила знания от Лилиф. Они с Асмодеусом были частью равновесия в войне. Годами они бились со смертными, возвращали равновесие ситуации. Порой Лилиф соблазняла лидеров своим даром суккуба или физически билась рядом с джиннами, которых посылали помочь ей с теми, кто помогал другой стороне. Так она делала и прошлой ночью. И месяц до этого, и раньше…

– Я потеряла Мину, – выдохнула Лилиф, глаза были круглыми и блестящими от потрясения.

Асмодеус вдруг оказался рядом, развернул ее, в его глазах сияло сочувствие.

– Мне жаль, сестра. Я знаю, как сильно ты заботилась о ней.

– Она была моей подругой, – Лилиф покачала головой. – Мы дружили больше сотни лет. Я знала ее еще ребенком. У нее было еще столько жизни впереди. Мина была светом, Асмодеус. Она была красивым светом. Как кто–то мог потушить этот свет? Как так можно?

– Шш, Лилиф, все хорошо, – он обнял ее.

Но Лилиф не поддавалась. Она вырвалась из его хватки и грубо оттолкнула его, пронзая его взглядом.

– Как ты можешь так говорить? Не хорошо! И Мина – не первая! Веками я следила за войнами людей. Азазил ищет равновесия, ставит джиннов по обе стороны, и мы боремся со своими людьми, чтобы уравновесить жизни смертных! Мину убил один из наших. Всех моих друзей убили свои. Это выход? Нам нужно оставить войны смертным, пусть уничтожат друг друга!

Асмодеус помрачнел.

– Ты горюешь. Ты не это имеешь в виду. Если Азазил тебя услышит… Лилиф, у тебя с ним вот–вот пройдет свадьба. Не порть это глупостями.

Лилиф с отвращением скривила губы.

– Будто я могу. Господину придется жениться на мне, судя по его словам о будущем. Я рожу ему сыновей.

– Именно. И равновесие выровняется. Может, нам уже не нужно будет биться.

Лилиф обмякла от усталости, слеза покатилась по ее нежной щеке.

– Ты так думаешь, брат? Когда я буду султаншей, может, господин будет слушать мои предложения перемен?

– Возможно.

– О, Асмодеус, – Лилиф всхлипнула как девочка. – Мне снился мир, что так далеко от этого, и грудь болела от тоски по нему. Это новая пустошь, не тронутая. Пустая. Готовая к жизни. И эти сны не прекращаются.

– Ты про После, – вздохнул Асмодеус.

Лилиф напряглась.

– Тебе это тоже снилось?

– Не давало покоя, и я рассказал Азазилу. Это не сон, сестра, а предупреждение.

– Предупреждение?

– После случится, если равновесие разрушат. Если мы разрушим равновесие. Царства столкнутся, и это уничтожит все существующее. В этом месте будет существовать После, и только сильные выживут… и окажутся одни.

– Самые сильные?

– Азазил. Ты, я… и несколько сильных джиннов, какой была Мина.

Лилиф отвела взгляд от брата.

– Для Мины уже поздно, – прошептала она, Ари ощутила, как горе Лилиф ослабевает, заменяясь новым чувством.

Надеждой.

…Ари, проснись, – голос Джея ворвался в голову Ари и вытащил из мира сна к нему. Ее глаза открылись, и она со счастливым удивлением обнаружила себя в теплых руках Джея, его прекрасное лицо было над ней. – Доброе утро, – он нежно поцеловал ее в губы, щекоча щетиной.

Ммм, – лениво буркнула она, задевая пальцами его лицо, – тебе нужно побриться.

От ее смеха она выпучила глаза и спросила «что?». Он покачал головой, улыбаясь.

Это мило.

Ты о чем?

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: