ВОЗДУШНЫЕ БОИ 8-9 НОЯБРЯ 1950 Г.

 

Вторая мировая завершилась в момент очевидного возрастания роли авиации, научившейся решать множество задач, как на поле боя, так и на театре войны в целом.

«Энолла Гей» — имя американского самолета который сбросил атомную бомбу на японский город Хиросиму в августе 1945 г. Он в принципе убедил многих, что война может быть выиграна исключительно стратегической авиацией. В Соединенных Штатах Америки и Британии это мнение стало считаться истиной, которая не требует доказательств. Советские специалисты относились к западной аксиоме с осторожностью. Авиацию в СССР ставили высоко, памятуя о неоценимой помощи, оказываемой стаями штурмовиков и пикирующих бомбардировщиков нашим танковым лавинам.

Но при этом отечественный опыт напоминал о том, с каким трудом брались города Германии, казалось до основания разрушенные союзной авиацией. Исходя из этих соображений, советская доктрина считала приоритетной задачей развитие традиционных для континентального государства мощных сухопутных сил, на долю которых выпадала роль главного внешнеполитического инструмента. Но при этом сознавалась необходимость создания для них мощного воздушного щита и стратегических сил сдерживания, строящихся на основе обладания ядерным оружием и средствами его доставки, как главных гарантов стабильности и баланса.

Вскоре  Западная и Восточная доктрины столкнулись, держа строгий экзамен на проверку правильности сделанных выводов. Политическая конъюнктура «холодной войны» уже в 1950 г. привела к «горячему» столкновению двух военных школ, а точнее, над Корейским полуостровом. Стоит заострить внимание на битве в небе, где с наибольшей отчетливостью вырисовывался характер противостояния мировых лидеров.

В начале ноября 1950 г. характер боев в воздухе, а, следовательно, и на земле, начал резко меняться. В предыдущий период авиация КНДР присутствовала в воздухе лишь до появления американцев, затем она исчезла. ВВС США были широко оснащены реактивными истребителями и совершенными ударными самолетами непревзойденного качества. Американские летчики прошли отличную школу войны и быстро освоили новую реактивную технику следующего поколения, почти перечеркнувшего боевую ценность поршневых двигателей, особенно на истребителях, самолетах непосредственной поддержки войск и штурмовиках (истребителях-бомбардировщиках). У корейцев ничего подобного не было, не говоря уже о том, что с первых дней численное превосходство янки ни разу не снижалось под планку показателя 8: 1, естественно, в американскую пользу. Американцы, как правило, воюют числом, в основном все же сопрягая его с умением.

В небе Кореи они были представлены сухопутным реактивным истребителем ВВС F-80 «Шуттннг стар» и палубными F-9 «Пантера» в сочетании со старым добрым ветераном мировой войны поршневым F-4 «Корсар». По земле работали штурмовики А-1 «Скайрейдер», взлетавшие с авианосцев, и целое скопление бомбардировщиков сухопутного базирования, не исключая «отличившуюся» над Хиросимой красу стратегической авиации. Вообще, многообразие типов самолетов, стоящих на вооружении армии и флота США, поражает.

В Корейской войне участвовало свыше 40 типов летательных аппаратов. Такая разномастность была порождена стремлением государства поощрить военные разработки частных фирм, пусть небольшими, но все же заказами их продукции. Такое стимулирование оборачивалось огромными сложностями при снабжении техники запчастями и даже горюче-смазочными материалами. Но с этим мирились ради соблюдения предпринимательских интересов. Проблем со снабжением у американцев не было.

Главной особенностью самолетов с белой звездой была та, что все они без изъятий превосходили основу парка ВВС КНДР — советский истребитель военных времен Як-9, машину заслуженную, но порядком устаревшую. Для воздушных боев она не годилась. Ил-10 в свою очередь был прежде героем военного неба, но его жизнь при встрече с «Шуттинг старами» редко длилась более минуты. Потому американцы летали, где хотели, как хотели и время тоже выбирали сами.

Так продолжалось до 8 ноября 1950 г., когда фортуна круто развернулась к американским асам тылом. В тот день 12 истребителей F-80 совершали обычный патрульный полет над китайскими позициями в районе реки Ялу. Обычно американцы летали спокойно, изредка штурмуя из бортовых пулеметов замеченные цели. Случалось такое нечасто, прятались «добровольцы» мастерски и с энтузиазмом. Очередной полет перемен не сулил, пока командир эскадрильи «шуттингов» не заметил севернее и выше себя 15 быстрорастущих точек. Вскоре выяснилось, что это советские истребители МиГ-15.

По известным американцам данным, самолеты этого типа превосходили «Звездных стрелков». Сориентировались американцы быстро, не приняв боя, начали выходить из опасной зоны. Прежде, чем это удалось, звено МиГов приблизилось, пользуясь преимуществом в скорости, открыло огонь. Один американский истребитель буквально раскололся на куски. Остальные вышли из опасной зоны. Преследования не было, советским летчикам категорически запрещалось углубляться в воздушное пространство над территорией, занятой «миротворцами». Впоследствии штаб Макартура заявит об одном МиГе, сбитом в том бою, но никогда позже подтверждений тому не поступит.

Первая встреча с новым воздушным бойцом «красных» не была для американцев полной неожиданностью. О существовании Ми Га-15 они знали. Как знали о том, что эти самолеты поставляются в КНР. Затем 1 ноября такой самолет сбил одного «Мустанга», но до 8 ноября американцы были уверены, что это единичный эпизод. Советники Макартура считали, что переподготовка китайцев для полетов на новом самолете займет многие месяцы, и их массового применения пока не предвидится. Но вышло иначе.   Очередной противник оценивался американцами всерьез.

Заинтересованные лица знали, что МиГ-15 составляет основу истребительной авиации СССР и, главное, являются стержнем, вокруг которого строится советская противовоздушная оборона. То есть та сила, которая призвана противостоять стратегическим бомбардировщикам США с их атомными и обычными бомбами, на которые в Белом доме возлагали основные упования в рамках доктрины сдерживания СССР.

Продукт конструкторского бюро Микояна относился к машинам второго реактивного поколения. В отличие от первых машин с новым типом двигателя, он имел не стандартное прямое, а стреловидное крыло, позволяющее существенно нарастить скорость. МиГ-15 едва не перешагнул звуковой барьер, разгоняясь до 1000 км/ч. Машина поднималась на 15000 м, была легкой, благодаря чему стремительно набирала высоту. В кабине с каплевидным «фонарем» (остеклением пилотского места) помещался пилот, имевший возможность кругового визуального обзора. На случай оставления самолета летчик имел катапультируемое кресло, позволяющее покинуть кабину па высоких скоростях.

Истребитель оптимизировался в первую очередь для борьбы с американскими носителями атомных бомб типа Б-29, для чего имел очень мощное вооружение из одной автоматической пушки калибром 37 мм и пары более легких — в 23 мм. За столь тяжелую батарею легкого самолета пришлось заплатить малым боекомплектом — всего по 40 снарядов на ствол. Однако трехорудийный залп или два могли разрушить конструкцию очень больших бомбовозов врага. Большим недостатком отличного в целом истребителя было отсутствие бортового радиолокатора, но в домашних условиях это не было большой бедой, поскольку на цель самолет наводился с земли по командам штаба, имеющего сведения от мощных стационарных радаров. Однако в Корее, где наземной системы целенаведения не существовало в помине радар был бы не лишним.

Боевой задачей МиГа-15 были по замыслу: групповой взлет па перехват множественных, крупных целей, поиск объектов атаки. С помощью наземного диспетчера, быстрый набор высоты, сближение и разрушительный пушечный залп. Для маневренных боев с истребителями самолет годился похуже, имея недостаточную скорость горизонтального виража и слишком мало снарядов к избыточно мощным пушкам, но практика показала, что и как самолет воздушного боя, МиГ-15 дебютировал вполне удачно.

Далее предстояла напряженная боевая практика в корейском небе, за которой с повышенным вниманием наблюдали создатели МиГа и его противники. Люди в 64-ом истребительном корпусе были подстать машинам, большинство пилотов начали карьеру в боях с Люфтваффе и в совершенстве владели техникой воздушного боя. Командование корпуса относилось к тому поколению, которое сбросило нацистов с небес Кубани, Курской дуги, Днепра и с триумфом добило зверя в его логове. Командиры полков корпуса знали, как планировать захват воздуха и удерживать превосходство. Многие имели до корейский боевой счет. В общем, «миротворцев» ждала масса сюрпризов.

Следующий день, 9 ноября, знаменовался крупнейшим воздушным боем с начала войны. Отступающие под натиском «добровольцев» американские сухопутные части настойчиво требовали воздушной поддержки. Оказать ее поручили самолетам 7-го флота США. С утра для разведки боевых порядков китайцев был выслан переоборудованный в фоторазведчик Б-29. Осуществлявший наблюдение за линиями расположения «добровольческих» контингентов шпион был сбит. Летчикам ВМС пришлось атаковать вслепую. Задачу сформулировали просто: разрушить переправы через Ялу, по которым снабжались китайские войска. С авианосцев стартовало 20 штурмовиков и 28 истребителей прикрытия, реактивных «Пантер» и поршневых «Корсаров». На подходе к намеченным объектам группу перехватили 18 МиГов. В завязавшемся бою американцы потеряли шесть самолетов, русские — один. Прицельное бомбометание было сорвано. Переправы остались нетронутыми. Количественное превосходство не помогло прикрывающей истребительной группе обеспечить «Скайрейдерам» возможность спокойной работы по мостам.

Сбитый МиГ Михаила Грачева потребовал для уничтожения усилий четырех «Пантер». Причем сам Грачев в том бою успел сбить пару штурмовиков, вследствие чего потерял место в строю и остался без прикрытия, что и стало причиной гибели машины и летчика.

Очевидно, именно в том бою американцы поняли, что имеют дело не с китайцами. Чтобы сохранить присутствие советских частей в тайне от противника делалось многое. На МиГи наносили опознавательные знаки ВВС КНДР. Летчиков переодели в китайскую форму. Даже разработали список радиосигналов и команд на корейском языке. Естественно, выучить их никто не успел, поскольку в бой эскадрильи вступали сразу по прибытии па фронт. Список транскрибированных русскими буквами фраз летчики крепили к колену и должны были выходить в эфир только с их помощью. Однако в разгар боя на реактивных скоростях о наколенном разговорнике забывали. И эфирное пространство заполнялось отборной родной речью летчиков, предпочитавших простые и емкие термины из национального обихода. Звучание таких реплик с точки зрения следящих за радиоволнами американцев сильно разнилось со звуками языка страны утренней свежести. Тайна русского присутствия была раскрыта. После жалоб летчиков на драконовскую лексическую цензуру и заявление о полной невозможности так маскировать национальную принадлежность бдительные товарищи в Москве, не упорствуя, отменили предыдущее распоряжение.

В силе остался только приказ, запрещавший действия над территорией, контролируемой противником. Это серьезно мешало, поскольку маневр в глубину заменился исключительно действиями из глубины, то есть 64-й АК вел только оборонительные бои. Преследовать врага было невозможно. Впрочем, американцам мешали аналогичные препятствия. Им запрещали пересекать китайскую границу. Они знали местоположение китайских аэродромов, где базировался советский корпус, и даже видели их, но наносить по ним удары категорически запрещали из Вашингтона. Китай, как и СССР, формально в войне не участвовал. Кроме того, Москва имела договор о взаимопомощи с Пекином, из чего вытекало, что бомбежки КНР в Кремле расценят как начало большой войны и примут соответствующие меры. Сталин честно дал понять, что так и будет. Если бы у СССР не было атомной бомбы, американцы, очевидно, не стали бы вдаваться в дипломатические тонкости. Но бомба с 1949 г. была. И хотя существовали проблемы с ее доставкой до Вашингтона и Нью-Йорка, чувства полной безопасности у президента США не существовало. Вследствие чего американцы с трепетом относились к далеко не очевидному «нейтралитету» Мао [10, c. 16-18].

Война в Корейском небе велась по определенным правилам: американцам запрещалось бить «спящего» врага, советским пилотам — добивать бегущего.

Несмотря на некоторые пережитки рыцарства, война шла со всем возможным ожесточением. Без господства в воздухе дела у контингента ООН не заладились. Конец года прошел для «миротворцев» в перманентном отступлении. В конце декабря 1950 г. территория КНДР была восстановлена в прежнем объеме, что в основном произошло по причине оспоримости воздушного пространства.

 

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться: