Индивидуализация сознания

 

Понемногу мы начинаем понимать, что такое сознание, и чувствовать, что оно находится повсюду во вселенной, на любом уровне, и имеет соответствующие центры в нас самих, но пока мы еще не нашли «свое» сознание. Может быть, потому, что сознание нельзя найти в готовом виде — это нечто, что должно быть зажжено, как огонь. В некоторые благословенные минуты нашей жизни мы чувствуем в нашем существе некое тепло, какие-то внутренние волны или живую силу, которую невозможно описать словами, которая появляется без нашего ведома, внезапно возникая из ниоткуда, без причины, обнаженная, как нужда или пламя. В детстве нас еще часто охватывает ощущение этого чистого восторга, этой неизъяснимой ностальгии. Но вскоре мы вырастаем из юношеского возраста; этой силой, как и всем остальным, завладевает разум и покрывает ее высокими идеальными словами. Он направляет ее в русло физических усилий, профессии, церкви. Или этой силой овладевает витальное и прикрывает ее более или менее возвышенными сентиментами, или использует ее для какого-нибудь личного предприятия, для осуществления господства, покорения или обладания. Иногда эта сила увязает еще глубже. А иногда они целиком поглощается, и остается лишь подобие жалкой тени под тяжелым бременем. Но ищущий, который заставил замолчать свой ум и уже не становится жертвой идей, который успокоил свое витальное существо и уже не захватывается и не уносится каждую минуту великой неразберихой ощущений и желаний, открывает во вновь обретенной прозрачности своей природы нечто подобное новой молодости, новый толчок в более высокое, свободное состояние. По мере того, как с помощью «активных медитаций», с ростом стремления и потребности ищущего усиливается его концентрация, он начинает чувствовать, что этот толчок как бы оживает внутри него: «Он ширится, выявляя то, что живет, — говорит Риг Веда (I.113.8), — пробуждая кого-то, кто был мертв», — он почувствует, что этот толчок обретает все более ощутимую плотность, все более явную силу и, главное, — независимость, как будто внутри его существа одновременно находятся и сила, и существо. Он заметит — сначала в своих пассивных медитациях (в спокойствии, дома, с закрытыми глазами) — что эта сила в нем движется, имеет массу и различную интенсивность, что она перемещается в нем вверх и вниз, как жидкость, как некая живая субстанция. Эти движения внутри него могут быть даже настолько мощными, что они сгибают его тело, когда сила нисходит, или выпрямляют его и отклоняют назад, когда она поднимается вверх. В наших активных медитациях, в повседневной внешней жизни эта сила ослабляется и ощущается как маленькая приглушенная вибрация на заднем плане — об этом мы уже говорили; затем мы начинаем чувствовать, что это не только безличная сила, но присутствие, существо внутри нас, некая поддержка, нечто, что дает нам крепость и силу, почти как доспехи, и дает нам возможность спокойно смотреть на мир. Эта маленькая внутренняя вибрация делает нас неуязвимыми, и притом мы уже не одиноки. Она существует все время, везде — согревающая, близкая и сильная. И довольно странно — как только мы нашли ее, мы обнаруживаем то же самое везде — во всех существах и во всех предметах; мы непосредственно входим в контакт с ними, как если бы они все были одним и тем же, без всяких различий. Мы соприкоснулись с чем-то в нас, что не является ни марионеткой всеобщих сил, ни неубедительным и сухим «я мыслю — следовательно, я существую», но представляет собою фундаментальную реальность нашего существа, наше «я», наше подлинное «я», наш подлинный центр, тепло и бытие, сознание и силу.[56]

По мере того, как этот внутренний толчок, или внутренняя сила, обретает ярко выраженную индивидуальность — а она действительно растет так, как растет ребенок, — ищущий начинает понимать, что движения ее не случайны, как он думал вначале, но что эта сила концентрируется в различных точках его существа в зависимости от того, какой деятельностью он занят в данный момент — на самом деле эта сила концентрируется за центрами сознания: за ментальными центрами — когда мы думаем, изъявляем волю или выражаем что-нибудь; за центрами витальными — когда мы ощущаем, страдаем или желаем чего-то; а также за другими центрами, расположенными выше и ниже. В действительности именно эта сила начинает осознавать предметы и явления: все центры, включая разум — это только ее каналы, открывающиеся на различных уровнях всеобщей реальности, орудия ее проявления и выражения. Именно эта сила является странником миров, [57] исследователем планов сознания: именно она связует наши различные способы существования от бодрствования до сна и смерти, когда уже не существует ограниченного внешнего разума, который осведомлял или направлял нас; именно эта сила движется вверх и вниз во всех сферах, во всем диапазоне всеобщего существования и сообщается со всем.

Иными словами, мы открыли сознание. Мы освободили то, что в обычном человеке постоянно рассеяно, смешано с другими вещами и увязает в разно- и многообразной деятельности его ума и чувств. Вместо того, чтобы вечно жить где-то между животом и головой,[58] мы теперь можем посылать наше сознание в более высокие и глубокие регионы, которые не доступны ни уму, ни нашим органам чувств. Ибо сознание — это не способ мышления или чувствования (или, по крайней мере, не только это), но способность входить в контакт с мириадами планов существования — видимыми и невидимыми. Чем больше развивается наше сознание, тем обширнее становится поле его деятельности и количество планов, с которыми оно может сообщаться. Мы также обнаружим, что это сознание не зависит от мыслей, ощущений и желаний нашего маленького фронтального существа; оно не зависит ни от ума, ни от витального существа, ни даже от физического тела; в некоторых состояниях (которые мы обсудим позже) оно может даже покидать тело и выходить за его пределы, чтобы получить определенный опыт. Наше тело, мысли и желания — это лишь тонкий пласт нашего тотального существования.

 

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: