Нападение хивинцев на Акбулакское укрепление и на поручика Ерофеева.

Во все время движения отряда от линии до укрепления Эмбенского не только не было никаких неприятельских действий, ни от кайсаков, ни от хивинцев, но даже и не видели неприятеля, хотя были слухи о сборе значительных сил хивинцев то на Сыр-Дарье, то на урочище Каратамаке, находящемся на северо-западном берегу Аральского моря; но как эти слухи распространялись почти в течение полугода, то им наконец перестали совершенно верить; вдруг неожиданно, во время расположения отряда при Эмбенском укреплении, получено было от начальника Акбулакского укрепления донесение о нападении хивинцев на это укрепление.

Они появились близ Акбулакского укрепления 18-го декабря, в 7 часов утра, в числе, от 2-х до 3-х т., и при звуке медных труб крупною рысью подъехали на версту к укрепление с юго-западной его стороны: большая часть их была на хороших аргамаках. Лучшие наездники, состоя преимущественно из туркмен, отделились от толпы и бросились на пикет, стоявший в версте от укрепления; но пикет этот успел сняться вовремя, и отступил в крепость; между тем конные хивинцы разделились на несколько частей и напали одновременно на укрепление с восточной и северной сторон.

К счастию, в укреплении еще накануне, по настоянию капитана горных инженеров Ковалевского (потом бывшего директора азиатского департамента), из предосторожности сделала была тревога, люди рассчитаны по местам, офицерам назначены части укрепления, которые они должны были защищать; поэтому при неожиданном нападении хивинцев не било ни малейшего замешательства; в укреплении здоровых всего было 130 человек нижних чинов, но в минуту опасности и больные, которых было 164 человека, кто только мог подняться с постели, взялись за оружие и усилили гарнизон. Ружейный огонь и действие артиллерии, управляемой двумя горными офицерами, случайно попавшими пред тем в укрепление, капитаном Ковалевским и поручиком Герн-Гроссом ⁸³ (бывшим потом директором департамента горных и соляных дел), отразили хивинцев с значительным для них уроном.

Несмотря на это, хивинцы до самой ночи продолжали неудачные свои нападения, собираясь после каждого отражения в новые толпы вне пушечного огня, и кидаясь вновь на укрепление; другие засели на кладбище, производя оттуда ружейный огонь, но без всякого вреда гарнизону. Заметя, что с западной стороны укрепления против входа в него стояли скирды сена, хивинцы несколько раз пытались подбегать к ним, вероятно в намерении ворваться из за скирд в укрепление, но всякий раз были отбиваемы охотниками из пехоты и казаков; наконец хивинцы хотели ночью зажечь сено, и пытались подкрасться к нему, но и в этом не имели успеха. На другой день неприятель, заметя, что со стороны солонца нет орудия, напали на укрепление с этой стороны; но в течение ночи успели устроить с этой стороны барбет; во время нападения перевезли на него орудие и картечью отразили хивинцев.

После этой неудачи они отступили версты за три, построились в одну толпу по значкам, которых заметили всего 5; здесь вероятно узнав чрез разъезды, что верстах в 30 от укрепления двигается небольшой русский отряд, хивинцы решились напасть на него. Отряд этот был тот самый, который послан был в Акбулакское укр. под начальством поручика Ерофеева; в этот день он находился за переход до укрепления. Не зная вовсе о близости неприятеля и не ожидая нападения, поручик Ерефеев перед вечером расположился в 17 верстах от Акбулака на становище. Распустив на пастбище бывших при отряде лошадей и верблюдов, солдаты и казаки занялись копанием корешков для варения кашицы и постановкой кибиток; вдруг из за возвышений показываются хивинские всадники, но вместо того, чтобы напасть на отряд врасплох и истребить его, они бросились к табуну и начали отгонять лошадей и верблюдов нашего отряда; это дало время приготовиться к обороне. Немедленно из повозок, кибиток, тюков составлен был род завала; засев за ним, небольшой наш отряд решился встретить неприятеля ружейным огнем. Нападения хивинцев, то конной, то пешей толпой вскоре последовали, но они всякий раз были отражаемы; между тем настала ночь, во время которой хивинцы пытались подползать к нашему становищу, но их прогоняли штыками и ружейным огнем.

Во время ночи стрелки их успели с разных сторон, саженях в 50 и во 100 от лагеря, выкопать ямы и устроить род прикрытий из земли и, снега, и, засев в них, с рассветом начали стрелять по нашему отряду. К счастию, при нем оставалась часть верблюдов, которых неприятель не успел отогнать, их подняли на ноги и закрылись ими с трех сторон; а с четвертой стороны, откуда причинялось более вреда, сделали вылазку и прогнали неприятеля штыками. Видя безуспешность открытых нападений и потерю от нашего меткого ружейного огня, хивинцы, собрав отогнанных у нас накануне верблюдов и лошадей, погнали их перед собою на наше становище, в намерении, прикрывшись верблюдами и лошадьми, без потери приблизиться к отряду. Но поручик Ерофеев, заметя это, отрядил 25 человек стрелков в сторону от становища, приказав им расположиться так, чтобы гонимые впереди верблюды и лошади не могли закрывать неприятеля.

Это было исполнено; меткий огонь стрелков привел неприятеля в замешательство; тогда из завала была сделана вылазка, и неприятель не только прогнан с уроном, но даже, не успел увезти своих убитых. При этом случае отбили у него часть наших верблюдов и лошадей, захваченных им на пастбище. Видя неуспешность своих нападений на укрепление и на отряд, хивинцы удалились на некоторое расстояние и собрались в толпу; между тем двое из них подскакали на ружейный выстрел к нашему становищу и начали уговаривать наших киргиз и татар перейти к ним как одноверцам, обещая награждение и милость, а в противном случае угрожая мщением; но ружейные выстрелы скоро заставили этих храбрецов ускакать; за ними последовала вся толпа хивинцев, и после этого о них во весь этот поход не было уже слуху.

В последствии только узнали, что аргамаки их от холода большею частию погибли, а вместе с ними и их всадники; и из всей 2-х или 3-х т. толпы, бывшей под начальством Куш-Беги (хивинского военного министра), — хвалившегося хану пред выступлением из Хивы весь русский отряд привести пленным, — едва половина достигла Хивы и то в самом жалком виде. Во время нападений хивинцев в укреплении не было ни одного убитого и раненого, в отряде же поручика Ерофеева убито: 5 человек ⁸⁴ , ранено 13 челов., угнано неприятелем 31 лошадь и 41 верблюд, убито 4 лошади и 17 верблюдов. Потеря хивинцев неизвестна. Но в окрестностях укрепления Акбулакского и месте, где было нападение на наш транспорт, найдено до 80 тел.

Едва получено было, 21-го декабря, это известие в отряде, как у некоторых лиц штаба физиономии вытянулись: идя на легкую победу, они и не думали о встрече с неприятелем на средине пути; теперь им начала представляться тень измученного нашего рядового и тень Бековича, измученного в Хиве, и нет сомнения, что эти трусы, к несчастию и в наказание ген. Перовского за дурной выбор своих любимцев, после получения известия о нападении хивинцев и жестокости их с нашим пленником, начали из подтишка портить все распоряжения по отряду, с целию довести до необходимости возвратить отряд с полпути в Оренбург. Вместо того, чтобы стараться немедленно двинуться вперед, пока верблюды были еще в силах и пути к Хиве слегка только завалило снегом, отряд под разными предлогами простоял при укреплении Эмбенском около месяца, так что последняя колонна выступила оттуда только 16-го января.

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться: