Анна Александровна Танеева и её книга

 

14 августа 2000 года Юбилейным Архиерейским Собором Русской Православной Церкви единогласно принято решение о прославлении в лике Святых Православного Царя‑мученика Государя Императора Николая II и всех членов Его семьи.

Этому великому долгожданному событию посвящено издание настоящей книги.

 

Нравственный портрет

 

В ряду многочисленных воспоминаний о Государе Николае II и Государыне Александре Феодоровне книга Анны Александровны Танеевой (Вырубовой) «Страницы моей жизни» занимает особое место.

Читая её, не покидает ощущение удивительной силы, убедительности и искренности слов автора, верности характеристик событий, точности в оценках людей. В то же время повествование проникнуто необыкновенным спокойствием и умиротворённостью, как рассказ человека много повидавшего, пережившего, передумавшего и много перестрадавшего, но при этом достойно вышедшего из всех испытаний, посланных судьбой, и не омрачившего своего сердца чувствами обиды и мести к своим гонителям и обидчикам, сохранившего внутренний мир и осенённого глубоким видением, проникающим в суть явлений, которое может даровать человеку только Господь Бог. Невольно охватывает тёплое чувство симпатии к автору, Анне Александровне Танеевой, и возникает желание поближе познакомиться с ней самой и её судьбой. Сделать это читатель сможет, прочитав «Страницы» её воспоминаний. Здесь же отметим лишь наиболее существенные черты её нравственного облика, которые позволили ей совершить этот необычный и замечательный труд.

Чтобы полнее справиться с поставленной задачей, коротко коснёмся происхождения Анны Александровны, считая, что для раскрытия её духовного облика это обстоятельство ее жизни является немаловажным. Вот что она пишет о себе. «Отец мой, Александр Сергеевич Танеев, занимал видный пост статс‑секретаря и главноуправляющего Его императорского Величества Канцелярией в продолжение 20 лет. По странному стечению обстоятельств тот самый пост занимали его дед и отец при Александре I, Николае I, Александре II и Александре III.

Дед мой, генерал Толстой, был флигель‑адъютантом Императора Александра II, а его прадед был знаменитый фельдмаршал Кутузов. Прадедом матери был граф Кутайсов, друг Императора Павла I».

По свидетельству современников, её отец был человеком широко образованным, выдающимся музыкантом и сделал всё от него зависящее, чтобы развить эти качества у своей дочери.

Сама же Анна Александровна, не смотря на свое аристократическое происхождение, по природе была человеком простым, мягким и вовсе не обладала качествами героя. Однако, будучи человеком не только русским по крови, но и воспитанным в лучших русских традициях, православным, верным Престолу и преданным семье Помазанника Божия, осенённая глубокой верой в Бога и водимая особым о ней Промыслом Божиим, она смогла пройти через все тяжелейшие испытания, выпавшие на её долю, перенести физическую боль, нравственные страдания, унижения и поношения от людей и страшную, разрушительную клевету, которая, казалось бы, неминуемо должна была сломить её волю, подавить её как личность, наконец, ожесточить, заставить хоть в чём‑то поступиться правдой, допустить эту ложь на страницы своих воспоминаний.

Но этого не произошло и, благодаря особым качествах своей души, она выстояла, не изменила любви и верности своим венценосным друзьям. Она не предала их, не исказила правды о них в угоду обстоятельствам и человеческой злобе, вынесла эту правду на своих немощных плечах, также как воин ценою жизни выносит боевое знамя с поля боя, не оставив его на поругание врагам и, тем самым, продолжила традиции своих славных предков.

Чтобы лучше понять необыкновенные свойства её души, полнее представить её нравственный облик, обратимся к свидетельствам людей, хорошо знавших её и занимавших самостоятельную, непредвзятую позицию в отношении Царской семьи и по отношению к ней самой, что было тогда редкостью, так как большинство представителей высшего аристократического общества, к которому принадлежала А. А. Танеева, повторим, за редким исключением, находились во власти той атмосферы, которую можно было бы охарактеризовать, как атмосферу разнузданной клеветы и жесточайшей травли Престола, а также всех тех, кто был искренне предан ему.

Вот как характеризует состояние петербургского общества накануне революции товарищ обер‑прокурора Св. Синода князь Н. Д. Жевахов в своих воспоминаниях.

«Ещё меньше было тех, кто понимал, что происходило в тылу и что выражала собою та вакханалия сатанинской злобы, какая бушевала в самом Петербурге и всею своею тяжестью обрушивалась на самых лучших, самых чистых, самых преданных слуг Царя и России».[1]

Последние слова целиком и полностью можно отнести к Анне Александровне. О ней самой и её дружбе с Царицей князь Н. Д. Жевахов пишет следующее.

«Войдя в лоно Православия, Императрица прониклась не только буквою, но и духом его, и, будучи верующей протестанткой, привыкшей относиться к религии с уважением, выполняла её требования не так, как окружавшие её люди, любившие только «поговорить о Боге», но не признававшие за собою никаких обязательств, налагаемых религией.

Исключение составляла одна только Анна Александровна Вырубова, бывшая фрейлиной Государыни, старшая дочь Главноуправляющего Собственною Его Императорского Величества Канцеляриею, обер‑гофмейстера А. С. Танеева, несчастно сложившаяся личная жизнь которой рано познакомила её с теми нечеловеческими страданиями, какие заставили её искать помощи только у Бога, ибо люди были уже бессильны помочь ей. Общие страдания, общая вера в Бога, общая любовь к страждущим создали почву для тех дружеских отношений, какие возникли между Императрицею и А. А. Вырубовою.

Жизнь А. А. Вырубовой была поистине жизнью мученицы, и нужно знать хотя бы одну страницу этой жизни, чтобы понять психологию её глубокой веры в Бога и то, почему только в общении с Богом А. А. Вырубова находила смысл и содержание своей глубоко несчастной жизни. И когда я слышу осуждения А. А. Вырубовой со стороны тех, кто, не зная её, повторяет гнусную клевету, созданную даже не личными её врагами, а врагами России и Христианства, лучшей представительницей которого была А. А. Вырубова, то я удивляюсь не столько человеческой злобе, сколько человеческому недомыслию… И когда императрица ознакомилась с духовный обликом А.А. Вырубовой, когда узнала, с каким мужеством она переносила свои страдания, скрывая их даже от родителей, когда увидела её одинокую борьбу с человеческой злобой и пороком, то между Нею и А. А. Вырубовой возникла та духовная связь, которая становилась тем большей, чем больше А.А. Вырубова выделялась на общем фоне самодовольной, чопорной, ни во что не веровавшей знати. Бесконечно добрая, детски доверчивая, чистая, не знающая ни хитрости, ни лукавства, поражающая своею чрезвычайною искренностью, кротостью и смирением, нигде и ни в чём не подозревающая умысла, считая себя обязанной идти навстречу каждой просьбе, А. А. Вырубова, подобно Императрице, делила своё время между Церковью и подвигами любви к ближнему, далёкая от мысли, что может сделаться жертвою обмана и злобы дурных людей…».[2]

Вот как раскрывает нравственный облик А. А. Танеевой (Вырубовой) следователь В. М. Руднев, возглавлявший один из отделов чрезвычайной комиссии, учрежденной Керенским. Отдел этот назывался «Обследование деятельности тёмных сил».

«Много наслышавшись об исключительном влиянии Вырубовой при Дворе и об отношениях её с Распутиным, сведения о которых помещались в нашей прессе и циркулировали в обществе, я шёл на допрос к Вырубовой в Петропавловскую крепость, откровенно говоря, настроенный к ней враждебно. Это недружелюбное чувство не оставляло меня и в канцелярии Петропавловской крепости, вплоть до момента появления Вырубовой под конвоем двух солдат. Когда же вошла г‑жа Вырубова, то меня сразу поразило особое выражение её глаз: выражение это было полно неземной кротости, это первое благоприятное впечатление в дальнейших беседах моих с нею вполне подтвердилось.

Мои предположения о нравственный качествах г‑жи Вырубовой, вынесенные из продолжительных бесед с нею в Петропавловской крепости, в арестном помещении и, наконец, в Зимнем дворце, куда она являлась по моим вызовам, вполне подтверждались проявлением ею чисто христианского всепрощения в отношении тех, от кого ей много пришлось пережить в стенах Петропавловской крепости. И здесь необходимо отметить, что об этих издевательствах над г‑жой Вырубовой со стороны крепостной стражи я узнал не от неё, а от г‑жи Танеевой. Только лишь после этого г‑жа Вырубова подтвердила всё, сказанное матерью, с удивительным спокойствием и незлобивостью заявив: «Они не виноваты, не ведают бо, что творят». По правде сказать, эти печальные эпизоды издевательства над личностью Вырубовой тюремной стражи, выражавшиеся в форме плевания в лицо, снимания с неё одежды и белья, сопровождаемое битьём по лицу и по других частям тела больной, едва двигавшейся на костылях женщины, и угрозы лишить жизни «наложницу Государя и Григория» побудили следственную комиссию перевести г‑жу Вырубову в арестное помещение при бывшем Губернском Жандармском управлении.

…Все её объяснения на допросах в дальнейшем, при проверке на основании подлежащих документов, всегда находили себе полное подтверждение и дышали правдой и искренностью… Г‑жа Вырубова всегда просила за всех, поэтому к её просьбам при Дворе и было соответствующее осторожное отношение, как бы учитывались её простодушие и простота».[3]

Невозможно удержаться, чтобы не привести отрывки из удивительных по своей непосредственности воспоминаний И. В. Степанова, который после ранения на фронте проходил излечение в Царскосельском госпитале.

«Меня переносят в палату № 4, где лежат два офицера. Молодая сестра с простоватым румяным лицом и большими красивыми глазами подходит ко мне. С первых же слов я чувствую к ней искреннюю симпатию. Славная деревенская баба. Весёлая, болтливая. Она стелет мне простыни и вместе с санитаром переносит на мягкую кровать. Укладывая, всё спрашивает, не больно ли? Понемногу осваиваюсь. С ней так легко говорить.

– Сестрица, мне бы хотелось помыться, почистить зубы.

– Сейчас всё принесу. Обещайте, что вы мне будете говорить всё, что вам нужно. Не будете стесняться?

– Что вы, сестрица, с вами не буду. Но я знаю, что здесь придворная обстановка. Вероятно, все люди этикета. И мне радостно, что будет хоть один человек, с которым я не буду конфузиться.

– Теперь будем вас кормить. Что вы хотите, чай, молоко?

– Сестрица, спасибо. Я ничего не хочу. Мне так хорошо.

– И заслужили. Что же вы о своих не подумали? Хотите я протелефонирую?

– Потом. Петрограда из Царского не добиться. Я лучше напишу телеграмму.

Сестра приносит бумагу. Пишу. Она стоит, улыбается. Как‑то сразу полюбил её. Редко видел людей, столь располагающих к себе с первого знакомства. Кто она? Сиделка простая?

– Давайте. Я пошлю санитара на телеграф.

– Спасибо, сестрица.

Хочется как‑то особенно поблагодарить и не нахожу слов. В комнату ежеминутно заходят дамы в белом. Осваиваюсь. Расспрашиваю соседей. Мне называют фамилии: графиня Рейшах‑Рит, Добровольская, Чеботарева, Вильчковская… Все мне знакомые. Привык читать в свите Императрицы: фрейлина Гендрикова, фрейлина Буксгевден, гофлектриса Шнейдер и госпожа Вырубова. Эта «госпожа Вырубова» (она не имела ни звания, ни должности) меня всегда особенно интересовала. Столько про неё говорили. Она ведь неразлучна с Императрицей… Мне говорили: интриганка, темная сила, злой демон…

– Вы не слышали здесь фамилию Вырубовой?

– Анна Александровна? Да ведь она всё утро тут с вами провозилась и теперь ушла с телеграммами…

Вырубова всегда приезжала и уезжала в автомобиле с Высочайшими особами. В палаты она заходила одна, когда никого из них не было. Каждого подробно обо всём расспрашивала. Очень смешила нас всякими пустяками. Всегда в прекрасном настроении. Её добродушие и сердечность как‑то вызывали просьбы. И с какими только просьбами к ней ни обращались! Сколько вспомоществований, стипендий, пенсий было получено благодаря ей. Она ничего не забывала, всё выслушивала и через несколько дней радостно сообщала всегда благополучные результаты. От благодарности отказывалась.

– Я же тут ни причём. Благодарите Ее Величество».[4]

Что можно еще добавить к впечатлениям простого русского раненого офицера, в своих собственных физических страданиях так глубоко ощутившего красоту души Анны Вырубовой, так просто, трогательно и высоко оценившего качества золотого сердца русской женщины: милосердие, заботу о страждущем, ласку, доброту, отзывчивость на всякую просьбу.

 

1234Следующая ⇒

Поделиться: