В него, я и уперся левой ногой.

Не думая ни секунды, я вцепился в рукоять потными ладонями и рванул его вверх. Меч пошел необычно легко, и я чуть не упал. Сзади раздался рык. Но я уже бежал, бежал не останавливаясь, не смотря под ноги, прыгая с кочки на кочку, проваливаясь по колено в топкую грязь, все вперед и вперед, сквозь однообразные островки и торчащие стволы мертвых деревьев  болота…

 

 

 

МАСТЕР МЕЧА

Однажды майским утром 80-х, он появился в проеме нашей бытовки. Увидев меня, он небрежно поманил рукой и вышел на улицу. Я встал с промасленного и прожженного сигаретами дивана и начал натягивать грязные кроссовки. По радио монотонно бубнил голос Горбачева, а за окном скрежетал строящийся завод.

-Ты куда? - спросил Витька, подымая голову от помятой газетки в руках.

-Да так, надо сходить, поговорить, - ответил я, торопливо заправляя рубаху в джинсы и выходя в дверь. - Вы посторожите тут без меня, я на пол часика.

…Миха стоял, прислонившись к стенке нашей будки, и с прищуром смотрел на стройку.

-Ну что, не передумал еще? – и не дожидаясь моего ответа, быстро сказал:

-Завтра в 7.00, как штык, чтоб был у дверей автовокзала.

Не особенно слушая мои сбивчивые слова, он поморщился, а потом пристально посмотрел в глаза и добавил: 

-Одевайся теплей и железку не забудь.

После этого развернулся и ушел.

…Наконец то, - думал я, идя вечером с дежурства домой, - я это увижу. Хватит болтовни и сказок. Неужели это произойдет и меня примут?

-------------------------------------

…После загородного автобуса, мы сразу повернули от поселка в лес. Он виднелся темной стеной справа от дороги, и мы пошли к нему по полю, спотыкаясь на каждом шагу о рытвины и ямы.

 

 

Мы вошли в лес, и тишина и мрак обступили нас. Миха шел впереди, и периодически оглядывался. Он вел меня, ему одному ведомой дорогой. Хмурое утро, все еще вызывало озноб, от влажной травы шел холод. Трава при каждом шаге, цеплялась за резиновые сапоги, а за спиной ритмично покачивался перетянутый веревками меч, завернутый в брезент. Меня не покидало чувство, что я иду как ополченец далекой войны, что возвращался с разведки в партизанский лагерь.

С Михой я был знаком давно. Поэтому, у меня не было причин ему не доверять. Вместе учились в ПТУ от полиграфкомбината, вместе занимались каратэ в «подпольной» секции. А потом после армии, наши пути опять пересеклись, уже на стройке.

И теперь, идя за ним в след, я думал, что все таки, он изменился. Стал каким то другим. Важным и загадочным, что ли... Вроде дружили, но я теперь мало что о нем знал. И сильно меня интриговал, когда начинал рассказывать о славянских боевых традициях. Я тоже этим увлекался, ходил в клуб славяно-горицкой борьбы. Но он только посмеивался над всем этим.

Где то через пол часа, лес кончился, и перед нами открылась большая прогалина в лесу, расширяющаяся во все стороны. Тут и там торчали стволы покосившихся сосен и березок. Это начиналось болото.

 

 

Идя по самому краю болотины, между водой и лесом, мы вскоре подошли к дому. Я бы его не заметил, если бы не Миха, который резко свернул на тропинку между деревьев.

На краю лесной поляны, стояла  покосившаяся хибара, похожая на сарай, с заросшим мхом крышей, из которой там и сям торчали растущие ветки. Перед закрытой дверью, трава была вытоптана.

 

 

Миха подошел к двери и обернулся ко мне.

–Заходи, не стесняйся, и, вообще … будь попроще.

Он открыл дверь, и я шагнул за ним. У единственного окна без рамы и стекол, в маленькой комнате сидел здоровый бородатый мужик лет 50 за столом и грыз семечки. На нем была длинная рубаха косоворотка с вышитым орнаментом по краям. Голову окаймлял кожаный поясок, от чего его волосы лежали простой красивой укладкой.

 -Ух ты, - подумал я. - Волхв или сказитель из сказок. Только гуслей не хватает. Мы сразу уставились друг другу в глаза. Но я не выдержал его взгляд, как то смутился, и глаза перевел в сторону. Больно сурово он на меня глядел…

Внезапно мужик широко улыбнулся, встал и сказал: - Ага, привел пополнение! – и поздоровался с Михой, но не так как обычно, а по славянски, прихватывая руку ниже локтя, после чего шло крепкое объятие, но только правой стороной туловища.

 Потом мужик повернулся ко мне, разведя обе руки в стороны и сказал:

 –Ну, здорово, я Борис.

 –Здрасьте, Алексей, - ответил я и попытался пожать ему протянутую руку, на что он удивленно глянул и сказал: - Ты что, еврей?

Я смутился, и сказал, что нет. А он ответил, что такое рукопожатие Масоны придумали, а у нас, славян, заведено не так. После чего притянул мою руку к себе, взяв под локоть, я машинально тоже, и крепко обнял, от чего мое плечо больно стукнулось о его. Мужик засмеялся и дружески хлопнул меня своей лапой по спине, да так, что у меня от неожиданности, чуть не перехватило дыхание.

 –Короче, присаживайся, поговорим, - сказал и махнул на лавку у стены. 

Ладно, думаю, как скажите, осматриваясь по сторонам, и сел как сказали. Все вокруг было срублено из грубых бревен, почерневших от времени, и лавка, и стол. На земляном полу лежало утоптанное сено и стояли еще две колоды по середке. Больше в низенькой комнате ничего не было. Только по углам грудой стояли какие то палки, похожие на копья.

-А остальные где? - сказал Миха и сел на колоду.

-Пошли к «Белому камню». Борис быстро глянул на меня и продолжил: - Мы уже неделю ходим, по всем приметам пора уже.

-А кто там сейчас? – спросил Миха.

-Я отправил старший Лист. Если найдут, - Борис опять зыркнул на меня, - вызовут остальных. После этого, развернулся ко мне и неожиданно спросил:

-Я слышал, ты ратоборством увлекаешься. И как успехи? – и как то хитро ухмыльнулся. Он, по всей видимости, был сторонник решать проблемы сразу, в лоб.

Я не ожидал, что с первой минуты, меня сразу спросят о главном. Честно говоря, я планировал, как бы самому начать эту тему. Собственно, для этого сюда и тащился.

Пол года назад, Миха как то проговорился, что ходит к настоящему Мастеру меча. Все началось с того, что я один раз привел его в наш клуб «Святогор». Поглядев на нашу тренировку, он потом сказал мне, что это полное фуфло. Я разозлился и вызвал его на поединок и он легко его выиграл, применив хитрые приемчики с мечом. В итоге, меня это сильно задело и разожгло любопытство и после долгих унижений, я все таки уговорил его свести с мастером. И теперь я был в лесу, а тот, кто меня интересовал, лузгал семечки и с любопытством меня разглядывал.

Я начал что то мямлить, мол, давно хочу научиться мечом сражаться, но Борис меня прервал и сказал:

-Давай так. Обещать ни чего не буду. У нас, если хочешь, можешь остаться на пару дней, посмотрим что ты за птица …или зверь. А там видно будет. Короче, пошли, - встал и двинулся к выходу.

У входа, он порылся в куче жердей и вытащил длинный меч. Я тоже стал развязывать свою брезентуху, и тоже вылез из избы.

 

БОЙ

На свету я пригляделся, и отметил, что Борис был постарше, чем показался в начале. Грузный в теле, здоровенный в плечах, но не толстый. Льняные волосы были с проседью, а бородища и усы почти седые. В серой длинной рубахе до колен, перевязанной на пузе обычной узловатой веревкой и в кирзачах на ногах, он смотрелся как типичный светлоглазый славянин далекого прошлого из мультика «Юность Ратибора».

Борис в это время прохаживался по поляне и ловко прокручивал меч в одной руке, небрежным движением перебрасывая из руки в руку.

И тут, у меня дрогнуло сердце, и я почувствовал, как кровь прилила к моему лицу от стыда и зависти… Его бастард был классный! С долом, фигурным яблоком и крестовиной из желтого металла. Не то, что моя железяка из неведомой стали. Свой первый меч, я целый месяц обдирал на домашнем наждаке, а потом напильником до кровавых мозолей. А уж о крестовине с набалдашником, и говорить нечего… Их просто тупо приварил электросваркой Петрович, слесарь со стройки, которую я по ночам сторожил.

Глянув на мой меч, рукоять которого состояла из двух деревяшек, обтянутых изолентой, Борис хмыкнул и сказал:

-Для тренировок сойдет. Ну, покажи, что ты им делать умеешь. И повел рукой приглашающе на поляну.

Я встал в стойку с легким приседом, как меня учили в клубе и начал вертеть «Перунов крест», постепенно наращивая скорость. Меч весело пролетал мимо уха, и у меня стало отлегать на сердце. Вроде не опозорился, крутил красиво и не заваливаясь. Потом круги плавно перевел на восьмерку, держа меч за рукоять обеими руками.

Как я не всматривался в лицо Бориса, оно было серьезным и взгляд был рассеянным. Очень странное чувство - вроде смотрит на тебя, но ты видишь, что взгляд проходит куда дальше, на какую то цель сзади… И было непонятно, нравится ему или нет, что я делаю. На двадцатом махе я почувствовал, что руки реально устали, и я остановился, глубоко дыша.

-Ясненько, - задумчиво протянул Борис, - Ну, а рубиться то им, умеешь?

В его голосе я уловил сарказм, который меня задел за живое. И чтобы доказать, что я не такой простак, как он думает, я с резким выдохом шагнул вперед, нанося мощный диагональный удар с права и слева. Получилось хорошо, быстро и со свистом.

 

 

-Ну, а реально биться пробовал? Меч в меч, глаза в глаза? – не унимался Борис, с улыбкой оглядываясь на Миху. Тот стоял у избы, облокотившись о бревна и хмуро смотрел на нас. Я сказал, что умею, но в клубе на тренировке мы не бьем по противнику, а останавливаем удар в сантиметре от тела.

-Понарошку значит, - хмыкнул  Борис. - А как же узнать, кто победил, если ты не доводишь удар до конца? Я ответил, что за боем наблюдают два судьи и по очкам называют победителя.

-Значит, это судьи решают, кто победил, а не ты? Странные у вас правила, хитрые какие то… У нас, вообще то, понарошку никто не бьются. Ну, да ладно. Хочешь попробовать со мной?

-Конечно хочу, - сказал я, - за тем и пришел.

 

Я встал напротив Бориса в стойку, крепко держа меч. Честно говоря, было боязно, до мурашек в животе. Кто его знает, сейчас как даст по голове своей железкой и пиши письма из больницы…

Но вообще то, я был почти уверен в себе, все таки, пять лет занимался карате, а потом мечом увлекся. На тренировке в кольчуге махался не хуже, чем самые старшие клубные ребята. А если он действительно старый мастер, как обещал Миха, то я в тайне ждал, что будет как в фильме про «Конана Варвара» - меня будут экзаменовать, заценят и примут в ученики. На вид, нормальные люди, убивать вроде как, меня никто не собирается…

Поэтому, я первым, без раздумий ударил оружием по мечу Бориса, чтобы отбить его в сторону и приставить к горлу, как делал всегда. Но мой меч просвистел над мечом моего противника, который его опустил, а сам ловко нырнул в сторону в последний момент. Я невольно шагнул вперед и внезапно почувствовал холод лезвия у своей шеи. Затем,  неожиданно, земля стремительно налетела на меня, и я с головой зарылся в траву. Я тут же вскочил, ошеломленно потирая шею, но ни ран, ни ушибов не почувствовал. 

 

 

Борис, ухмыляясь во весь рот, стоял рядом, пригнувшись в стойке и приговаривал:

- Давай, давай, - и манил ладонью к себе.

Кровь ударила мне в башку, и я как дурак, бросился в атаку, но неожиданно напоролся на выставленный меч животом. Я охнул и замер в замахе, и тут же получил чувствительный удар под коленку плоской частью меча и опять оказался на земле. Только, задницей.

После этого, я вставал еще много раз и атаковал своего противника. Но все было бесполезно. Все мои удары падали в пустоту, и я каждый раз получал сильный удар то по спине, то под мышку, то по бедрам. Удары обидно обжигали мышцы, от чего все тело встряхивало как от удара тока, и я неизбежно падал кулем, разбрасывая руки и хватаясь за воздух при падении.  Очень быстро мой страх прошел, сменив злость на удивление, когда понял, что Борис ни разу не коснулся меня острой кромкой меча. Он играл со мной и явно щадил, как ребенка. И как я не увеличивал скорость удара, только быстрей пахал землю носом.

Вставать и искать улетающий меч в траве становилось все тяжелей. И тут Мастер подошел, протянул руку и помог мне встать. Серьезно глядя в глаза, спросил:

 -Ну как, не передумал еще учиться? Что думаешь?

Стоя в три погибели и держась за коленку, я тяжело дышал и ответил, что мол, нет, не передумал. Вытирая пот с лица, еще добавил, что он, мол, здорово дерется. На что он сказал, что и не бился вовсе, а так, хотел только показать, для чего нужен меч.

 –В старину, если ты воин и если на тебя напал кто с мечом, результат один:  ты либо труп, либо сам кого убьешь. В реальном бою, на размышления - секунда, не больше, а то и меньше. Только смотреть будешь, выпучив глаза, как из дыры в животе кишки полезут. А на поле боя, знаешь, спасать и перевязывать некому.

-Бр-р-р, - подумал я, потирая ушибленные бока. -Что то Борис загибает, с кишками то… Как то трудно поверить, что такое в нашей жизни может быть.

-Что, думаешь, не пригодится эта наука? Что напрасно люди до сих пор мечами махают? – как будто угадал мои думы Борис. – Зря, зря… Мы как были в старину русы воины, так воинами в душе и остались. И всегда были те, кто помнил, как рубиться и других учил. Поэтому, соседи нас, - Борис махнул рукой в сторону леса, - до сих пор боятся.

-А где пригодится? - с прорвавшимся раздражением спросил я. - Если пойду в парке махать, вмиг менты подлетят, а если что, и из пистолета пальнут и вытащить не успеешь…

-Ну, скажем, там, где может пригодиться, и автомат Калашникова не поможет, если только с серебряными пулями.

Тут Борис повернулся к Михе и сказал:

-А помнишь, у моего деда меч серебром покрыт был и ковал он его из креста, что на маковке церкви стоял. Уж не знаю, где взял? Да-а… Шикарный полутор был, там еще руны по лезвию шли…

Миха тоже вздохнул и взял в руки свой меч, что стоял сзади. Он был попроще, но тоже отличный. Сразу чувствовалось, что тот, кто его делал, знал что то про баланс и пропорции. Он мне сразу понравился. Видя, как я на него жадно смотрю, Миха протянул его мне, продолжая обсуждать с Мастером, что то про старые мечи каких то дедов.

 

 

Наборная кожаная рукоять, мягко и четко легла в ладонь как влитая, и я пару раз крутанул меч. Холодная сталь со свистом рассекала воздух, и он был по весу, кажись, вдвое легче моего, хотя той же длины.

-Что ты в него вцепился, словно подковы гнуть собрался, - послышался голос Бориса. – Меч, вещь с душой, его надо ласково держать, как синицу в кулаке. Чуть сожмешь пальцы, - Борис сложил свои пальцы в здоровенный кулачище, - и все, задушишь, но и сильно ослаблять нельзя – улетит.

И Борис крутанул свой меч, который быстро и без каких либо усилий, сам собой, легко провернулся в кулаке. Я заметил, что меч, он и не держал вовсе, а тот свободно гулял между большим и указательным пальцами.

-И еще. Отпусти тело, расслабься. Почувствуй меч в руке, а потом сроднись с ним, чтобы он стал частью тебя. Тогда, в нужный момент, он сам тебя поведет куда надо. А ты только ноги переставляй да поворачивайся.

Я последовал его совету. Прислушиваясь к себе, начал плавно крутить меч, по всякому поворачиваясь и шагая на каждое движение. Меч действительно плавно тянул меня за собой. Я, все больше увлекаясь, шел за ним, делая махи вперед и назад по спирали, только слегка направлял движение меча в конечной точке в другую сторону.

-Ну что, вроде из тебя будет толк, - услышал я голос Бориса за спиной. – И боли не боишься и не сдаешься, и идешь до конца. Я тебя не зря столько валял. Здоровья хоть отбавляй, на хороших харчях рос, и не подумаешь, что сирый.

Кровь вновь прилила к моим щекам, что загорелись даже уши, и я зло глянул на Миху. Тот и не думал отворачиваться, а продолжал спокойно смотреть мне в глаза. Значит, мрачно думал я, он протрепался Борису, что отца и матери у меня нет. А Борис не обращая внимания на мои страдания, продолжал:

-Тебе только реальную технику надо показать, а удары ты сам поставишь со временем. Под моим чутким руководством, естественно… 

-А кто вас учил? - выдавил я из себя слова, вновь сосредотачиваясь на разговоре.

-А это у нас семейное. Дед мой на селе, знатный кулачник был. Тогда часто дрались стенка на стенку,  улица на улицу, особенно по праздникам. Их таких там двое было. Как разойдутся бывало, по веселу, - Борис хохотнул, и махнул кулаком своей здоровенной ручищи в мою, а потом в Михину сторону, - вся деревня пряталась, кто куда. А они все силой мерились, все выяснить не могли, кто сильней. Короче, такая слава была, что даже с окраин Тверской губернии народ приезжал их нанимать! Для серьезных драк в спорах между деревнями.

-Дед много знал чего, из ратного дела… Борис задумчиво поглядел на небо.

-Его то учил прадед, во времена Государя Императора. А тех, кто жил до него - прапрадед, который был из служивых, стрельцов, еще при Царе Батюшке. Там у них в слободе, офицеры были из немчуры. Вот там говорит, он премудрости владения мечом и набрался.

-А я думал, что вы русской системой мече боя владеете, - удивленно протянул я.

-Так она может быть русская и есть. Кто ж его знает, столько времени прошло… Хотя, как удары называются, дед не русские говорил. То ли немецкие, то ли ишпанские, не поймешь. Да дело и не в словах. Как правильно бить, вот чему он меня учил! Как с оттягом плеча, да с подкрутками, да подать волну в руку, как будто у тебя плеть в руке. Этому тебя в книжках не научат…

-Вот смотри, это Тар, - и Борис, отойдя на шаг, нанес мощный вертикальный удар сверху в мою сторону.

-А это Пар, - и нанес удар слева вниз, - его еще Парлане называют.

-А это Вар или еще говорят Варл, - и мощно ударил мечом с право из правосторонней стойки, - им бьют в шею воину над щитом.

-А если надо по кишкам ударить, то это Патта эль, а хочешь справа его подрезать, так это Патта ке.

-А вот это Квинт или Плевок, - и Борис нанес рубящий удар с переходом в колющий, - им надо бить, как бьют кнутом, с подкрутом.

-Но главное, надо учиться плетению ударов – Мулине. Потом освоить Вольты - это когда переводишь удар противника и атакуешь. Ну и Финты, когда плетешь узор, а потом раз - и обманываешь круговыми ударами!

Мастер говорил и, не смотря на седину лет, одновременно бодро свистел мечом, проворно двигаясь как зверь. А когда наносил серию ударов из всевозможных положений, громко хэкал как кабан, и на последнем ударе притоптывал ногой. 

А я  смотрел на все это, и думал, что наконец то счастье улыбнулось мне, и я встретил настоящего спеца, который что то может. Первый раз я видел не клубную показуху, где всякие Яромиры да Рагнары беспорядочно колотили мечом по мечу, а четкую систему. Чувствовалось и верилось, что Борис реально знает, что говорит.

-Вот как то так, - Борис остановился и положил свой меч на плечо. - Если интерес есть, а по глазам вижу, что есть, могу научить. Тебе повезло, я Проводник. Но есть одно условие.

Борис поманил меня ладонью и повернувшись пошел к опушке леса, где начиналась болотина. Я и Миха, поплелись следом.

 

 

 

Там на берегу чернел здоровенный пень и когда мы к нему подошли, я как его увидел, так и встал, разинув рот. Кто то давно, не поленился и ловко работая топором, спереди, придал ему черты лица. Лик имел устрашающий вид - широко раскрытые глаза и ухмыляющийся рот, в котором торчали аккуратно вырезанные острые зубы.

-Бр-р-р, - подумал я, - жуть какая! Кто то здесь здорово развлекается. Такую рожу раз увидишь, не забудешь...

Борис выждал минуту, видимо давая мне время насладиться впечатлением. Потом стал серьезен лицом, поднял правую руку ладонью вверх, растопырив пальцы и громко сказал:

-Вот если вдруг, спросят тебя Боги, - Борис на секунду замолчал, заметив ухмылку, скользнувшую по моему лицу, - ну, не Боги, а ты сам спросишь. Но не тот, кто сейчас на меня уставился, а тот, настоящий. Дух, что внутри тебя сидит, живет и каждое наше слово слышит.

-Так вот… И спросит он у тебя, а ты подумай и твердо ответь: Что выбираешь? Жизнь простую, ровную как доска, спокойную и благополучную. - И Борис махнул рукой в сторону тропинки или города, откуда я пришел.

- Или беспокойную, веселую да с приключениями, где скучать не придется? - И махнул рукой в сторону болота.

Я ответил, что только дурак хочет жить скучно. А я не дурак.

-Ну тогда, будем считать, что приключение тебя нашло. Да будет так!

-И так будет, - тихо отозвался Миха, все с таким же мрачным и задумчивым лицом. И в этой торжественной и печальной тишине мы все повернулись к болоту, и долго смотрели на туманную дымку, что закрывала дальние берега.

 

КОЛОДЕЦ

Борис посмотрел на Миху и сказал:

-Скоро ребята подойдут, а у нас продукты кончаются. Короче, я забираю Леху и съезжу в поселок. А ты тут подожди их. Лады?

Тот кивнул, и мы пошли к избе. За ней, как оказалось, стояла синяя «Нива», которую я не заметил в начале. От нее шел длинный глубокий след по траве от шин и уходил дальше, куда то между деревьями, где виднелся просвет и что то типа лесной дороги. В это время Борис стянул с себя рубаху через голову и бросил ее на заднее сиденье. На нем была обычная красная футболка и потертые брюки, заправленные в сапоги.

 

 

Сидя рядом с Борисом, пока он заводил машину, я молчал и все не решался задать мучивший меня вопрос. Наконец, когда перестало трясти на кочках и Борис вырулил на дорогу, я решился и спросил:

-А вы что, язычники?

Борис хохотнул: - Я так и думал, что так скажешь!

Немного помолчал, крутанув руль на поворот, объезжая огромную лужу и продолжил:

-Да нет, мы другие. Мы с другой ветки. Дерево большое…

Он замолчал, а потом весело добавил:

-Хотя нынче, все бегут в лес… Сделав паузу, пояснил: 

-Современные искатели. С начало колодезной водой начинают обливаться, а потом все поголовно травами начинают лечиться. А там глядишь, кто ни будь, в тихаря, в лесу идолов нарубит из деревьев, и ну давай им молиться!

 

Мы оба засмеялись, хотя мне было не смешно, и я сказал, что, наверное, нет ничего плохого в том, что люди к старым традициям возвращаются. Вот мы в клубе два раза уже прыгали через костер на Ивана Купалу и ночью ходили искать цветок папортника. На что он ответил, что в этом, конечно, ничего плохого нет. Дело, мол, не в том, чтоб в рубашке старинной ходить с венком на голове, да за девками голышом гоняться в лесу, а знать, ради чего это все предки придумали.

-А вы что, знаете?

-Знаю. Знаю, - ответил он.

-Ты пойми, народ ведется на это дело, а не понимает, что это их старый путь зовет. А они как дети - в омут с головой! На этих словах, он с досадой махнул рукой и забавно скривил физиономию.

-Возрождая обрядность, - он то и дело вертел руль, дорога здорово петляла, - они сами того не ведая, подымают старую силу, что последние волхвы уронили перед смертью.

Тут, меня аж передернуло от его слов, или просто тряхнуло сильно, когда колесо машины, что то переехало на дороге. Я молча глядел на него, а он говорил совершенно серьезно и густо выговаривая каждое слово.

-С обрядами так бывает. Это как подарки, - он глянул на меня. - Из прошлого. Ты и знать ни чего не знаешь, а тебе - бац! Приходит посылка, которую тебе отправили дальние родственнички давным-давно. Он замолчал.

-И что? - Тупо спросил я, чтобы хоть что то сказать.

-А ничего. А может быть и что то…

 

В это время лес кончился с его прохладой, и мы выехали на пыльную дорогу, что шла вдоль леса. Свернув на нее, Борис прибавил газу, и поехал к виднеющемуся вдалеке поселку. Был уже полдень, солнце сверху сверкало от зеркалок машины, и я, высунул голову в окно, чтобы охладиться ветерком. В салоне реально накапливалась духотень.

 Машина остановилась у дома, на котором висела не затейливая вывеска «Магазин» и, взяв рюкзак из багажника, мы вошли внутрь и закупились. С полным рюкзаком пакетов с крупой, парой буханок хлеба и с банками консервов, на выцветших этикетках которых, с трудом угадывались надписи, мы вернулись к машине.

 

 

 

-Пойдем, воды нормальной возьмем, - сказал Борис и, взяв большую пластиковую канистру, пошел к колодцу. Колодец был через дорогу, на единственной улице поселка. Поселок был обычный, даже кое где стояли кирпичные домишки, вместе с деревянными. Было тихо и пусто, как бывает в обеденное время. Только слышался шелест флага, почти тряпки, неопределенного цвета, что торчал из козырька одного из домов. 

-Вода здесь хорошая, сладкая, - сказал он, сбросив ведро вниз и крутя ворот.

Ворот громко скрипел и постанывал. Цепь звякнула, когда ведро вынырнуло из квадратной дыры. Я подхватил его и когда ставил на край, и из ведра холодом плеснула вода, прямо мне на рубаху и джинсы. Я громко охнул и внутри колодца отозвалось эхо, вместе с басистым смехом Бориса.

-Ни чего, обсохнешь, - сказал он. - Давай, наклоняй по малу. Из ведра с начало хлынуло потоком через край, а потом уже я приноровился, и вода, тонкой струйкой журча, полилась в отверстие канистры.

-На сегодня воды хватит, - сказал Борис, закручивая крышку, - поехали.

Взял емкость обеими руками и, положив на плечо, понес к машине.

На моих брюках спереди расползалось темное пятно и штанины липли к ногам. Было стыдно и противно. Я повернулся и заглянул в колодец. Там было темно. Я нагнулся ниже и сам не знаю зачем, крикнул: «Эй-й-й!». Но громко не получилось, только просипел с хрипом. Что то застряло в горле, и крик получился сдавленный и глухой.

Колодец не отозвался ни как.

Тогда я прокашлялся, и набрав в легкие воздуха побольше, только хотел гаркнуть, как внезапно получил шлепок по затылку. Отпрыгнув назад как ошпаренный кот, я резко развернулся, сжимая кулаки … и тут же, проглотил матерное слово, что чуть не слетело с языка. Передо мной стояла, грозно набычившись, женщина с ведром, совсем старуха и, не давая мне ни чего сказать, заорала:

- Ты чего там делал, плевался?

Не слушая моих оправданий, старуха продолжала громко кричать на всю улицу мне в след. А я в досаде, махнув рукой, шел к машине, из которой высунулся Борис и внимательно смотрел на всю эту сцену.

 

 

…Мы ехали назад молча. Наконец, Борис нарушил мое мрачное молчание.

-Ну что, ответил тебе колодец?

-Ответил? А-а-а… Это когда я крикнуть пытался? Нет.

-Это тебе урок на сегодня.

-Какой еще урок?

Борис ухмыльнулся в усы. - А ты еще не понял? Думаешь, ты просто так заглянул в колодец и аукал туда? И на том все и кончится? Зря так думаешь...

Я оторвался от своих грустных мыслей и удивленно посмотрел на него. А тот продолжал.

-Послушай, колодец ведь ответил тебе. Только не твоим криком, а своим.

-Так я же ни чего не слышал, - тупо буркнул я.

-Конечно, не слышал. А мог бы... Слушать то, уметь надо. - Тут он значительно поднял указательный палец вверх. – Кто то только шум разберет, а кто то слова, - загадочно продолжал Борис, улыбаясь. - Кто то их поймет, а кто и переиначит. Надо еще дорасти умом, до тех слов то…

Но тут же перестал улыбаться и тихо добавил: - А кто то и лихо на свою голову может накликать. Вместо сил да знания.

Мы подъезжали к лесу. Борис глянул на меня и продолжил говорить.

-Вот ты спросил, не язычники ли мы? А ведь мой дед знавал таких. Говорил, была одна деревенька на болотах, где ведун жил. Странный он был, все время по лесам ходил, силу говорят, все искал. Только поверь мне, ерунда это все, что про них говорят.

-Языыычники! - Протянул он на распев и засмеялся. - Слово то какое придумали. Не так все это было. Не так…

-И что, нашел он силу то?

-Кто?

-Да ведун то, тот.

 

 

-А-а-а… Да, нашел, нашел… Я думаю, он из тех родом, старой веры еще, кто на болота сбежал, когда князья наши да попы всех крестить начали.

-Тогда ведь страшные времена были. Тысяча лет уже прошло. А мы вот до сих пор помним. Тогда волхвы народ подняли, против новой веры. Ну, самых горячих то и поубивали сразу, чтоб народ не баламутили… А кто поумней, в попы пошел. Видели же, что времена меняются. Покон надо было подстраивать под новое время. Понимали, что проигрывают.

-Так они выходит, что, предатели?

-Почему? Я ж говорю, поумней других были, не пошли гордо умирать, а выжили. Покон сохранили. Только, переиначили малость.

-У нас же на Руси, люди постоянно за веру страдали. Последний раз, это при советской власти было. Читал небось, как Храмы рушили, сколько попов тогда перестреляли да в лагерях сгноили. И что? Ведь не погибло православие. Верхушка, хоть и прогнулась под коммунистов, а Церковь сохранила. Помнишь, тогда при Сталине уже, Патриарха нового избрали?

-Что то я не пойму, мне что, креститься идти, в церковь свечки ставить?

-Да верь, во что хочешь! Особливо, когда помогает. Это дело личное. Только другим не мешай, своим богам молиться.

-И кому же молиться?

-А ни кому. Не молились предки Богам.

-А как же Идолы, капища, жертвы там, кровавые?

-Да вранье это все!.. Не было у нас такой религии, как у греков. Олимпийский пантеон Богов! Не родился он еще. Хотя, видно, кто то очень хотел, вел на эту дорогу…

-Ты пойми, - продолжал говорить он. - Нас ведь с верой специально кто то запутывает.

-Смотри. Борис все время жестикулировал перед моим носом правой рукой и стал загибать толстые пальцы.

 –Раньше, каждый для себя был и ведун, и воин и охотник. Каждый про себя все знал. И кто он и для чего он. И кощун спеть могли и рану заговорить. Но постепенно, это все забылось. А почему? Да потому, что развелось вокруг слишком много мудрецов. В каждое село пришел Поп и давай уму разуму всех учить!

 

 

-Короче, как только, появились те, кто стал другим объяснять, чего они должны хотеть и думать, так религия и появилась. А религия у нас что? Правильно! Он самый гашиш и есть! Потому и не зарастает тропа народная к гадалкам да колдунам, потому что в них верят, а в себя нет.

-Что, печальную я тебе сказку рассказываю? Борис глянул на меня, а потом весело подмигнул глазом. 

-Но попы хитрые оказались, не все свитки волхвов пожги. Там, где про власть да как поиметь Силу Велицию - себе оставили.

 

 

ЛИСТ

За разговорами, мы быстро доехали до болота. Перед избой на поляне были молодые пацаны, которые громко вопили, бегали друг за другом и махали палками. Мы подошли и, подняв руку в приветствии, как Брежнев на мавзолее, Борис крикнул:

-Народ! Принимай пополнение. Лехой зовут. Короче, - обратился он ко мне, - подключайся к ним, заодно и познакомишься. Затем, снова хлопнув меня своей лапой по спине, что я невольно шагнул вперед, бодро скрылся в избе с рюкзаком.

Как бы получив благословение, делать нечего - я шагнул на поляну.

На меня в упор уставились пять пар глаз, причем одой из них была девчонка. Пацаны были моего возраста, лет 20-25, тоже в джинсах, но с голым торсом и босиком, только на девчонке было красное платье, типа деревенского сарафана.

-О, привет! - крикнула она подходя. - Я Алиса, а это Серега, Ванька, Егор и Миха.

-Ну, Миху я знаю, -  сказал я, улыбаясь, и с каждым подошел и чинно поздоровался, как Борис учил.

Атмосфера вокруг сразу как то потеплела и неловкость стала уходить. Парни хлопали меня по плечу и называли свои имена. Алиса бегала вокруг нас и, когда обнимашки кончились, последней подскочила и сказала:

-Давай с нами играть!

Не дожидаясь моего ответа, схватила за руку и потащила к центру поляны.

-Эй! Сапоги то снимай, - крикнул Миха. Я быстро их снял вместе с носками и кинул к избе.

Миха подал голос, и все схватили палки и окружили нас. Мне сунули в руки такую же палку и сказали:

-На! Ну, а теперь, беги зайчик, беги! Только чур, с поляны не уходить.

Раздался смех, Алиса размахнулась и больно стукнула меня по спине.

-Чего стоишь то, уворачивайся, - услышал я ее голос. И в тот же миг, вторая палка просвистела над головой. Но я мгновенно присел, и что есть сил прыгнул, уходя в кувырок и как мячик вылетел из круга ребят. Вдогонку, меня по спине опять что то обидно стукнуло и я быстро вскочил, озираясь. Все, крутя палками над головой, смеясь, бежали ко мне.

И тут я озверел.

 

 

-Ах, вы так, - проорал я и бросился вперед, размахивая палкой как палицей, и стал ей бить всех подряд, кто оказывался в поле зрения.

Сразу же вокруг стало пусто. Все, гогоча, разбежались в стороны, а я гонялся за ними как одинокий волк в стае собак, в безумной надежде догнать и укусить. Но ни кого так и не догнал, только каждый раз получал подлый удар в спину. Через некоторое время, чувствуя, что совсем задыхаюсь, я остановился и сел. И в тот же момент все вокруг кинулись на меня, окружили и уперли свои палки в мое тело.

-Ага! Попался! – Засмеялся кто то из парней, и всех звонче был смех Алисы. А я сидел, вытирая пот с глаз ладонью, что тек с волос по лбу и глупо улыбался…

 

-Эй, народ! Пора хавку готовить, - раздался голос Бориса. Он высунулся на половину из входа избы и, облокотившись одной рукой на дверь, смотрел на нас.

Кто то, помог мне встать, дружески похлопывая по спине, и мы всей гурьбой пошли к избе.

-Ну, что скажите? - спросил он, когда мы подошли. Все притихли, и почему то посмотрели на Миху. А тот сказал: - Да волчара, и так понятно было.

Все одобрительно закивали.

-Ну да, в стаю прибыло, - почему то печально протянула Алиса, надув губки. - Нет бы, чтобы птице какой залететь, - печально закончила она и отвернулась. Все сразу помрачнели и как то быстро разошлись, обмениваясь короткими фразами, кто костром займется, а кто по дрова.

Миха подошел ко мне, положил руку на плечо и сказал: - Пойдем в лес. Хвороста поищем...

 

 

…Я шел вслед за ним по лесной тропинке и прокручивал в голове впечатления дня. Да, денек был что надо… Случилось всего столько, что хотелось сесть и обстоятельно разобраться. Что то, здесь было не так. Мне явно, чего то не договаривали…

Из размышлений меня вывел голос Михи.

-Ну что, сильно тебя Дед загрузил? Небось, всю дорогу байки да сказки рассказывал?

-Да не особо, только странно все как то. Вроде сказал много. А я так ничего и не понял. А почему дед? Борис вроде не старый?

-А мы его так зовем, хотя верней надо бы говорить - Дедоскал.

-Ну, у вас и кликухи!..

-А это не кличка. Так в старину у нас называли самого старшего. Кто учит отроков. Это тот, кто растит новые листья. Листья на ветке дуба, которые питают его корни.

-Ни чего себе!.. Я так и подумал, что вы тут язычеством занимаетесь.

-Да нет. Мы, как и ты, просто пытаемся учиться старой школе. А Борис, до фига чем владеет… Лучше него, технику меча никто здесь не знает. Ну, может быть и есть такие. Где, ни будь, в Англии или Ирландии. Но это, как бы далеко… А он здесь. Так что, не щелкай клювом, бери, пока дают.

Миха шел рядом и весело говорил, посматривая по сторонам в поисках сучьев. Но глаза его совсем не улыбались. По моему, он по жизни вообще ни когда не улыбался.

-Дед все просто объясняет, доходчиво. Он у нас знатный объясняльщик. Даже если ты совсем тупой, то тоже поймешь.

Миха вздохнул.

-А у меня вот так не получается. И у Егора тоже. Он как начнет говорить занудно, так уши вянут. Так мудрено скажет, так завернет, что ничего не поймешь. Все бубнит и бубнит с умным видом. Только его уже ни кто не слушает… Если что, все к Деду бегут с вопросами.

-А я думал, что у вас народа побольше…

-Те, кого ты видел, это младший Лист, их Дед всего лишь с прошлого года натаскивает. Кроме меня. Я из старшей группы. Нас Дед на настоящую охоту водит. Познакомлю как нибудь…

-А почему Лист?

-А потому, что Лист о пяти концах, - Миха растопырил пальцы ладони. - Дед говорит, чтоб группа одним целым была, надо четверых вокруг одного собрать. Только разных, и вожака во главе.

-Алису ты видел. Мы ее все Лиськой зовем. Был еще один, Семен, Сокол наш сизокрылый, он с ней дружил. Но только нет его теперь. Пропал.

-Как пропал?

-А вот так, нет и все. Ушел на болото и не вернулся.

-И что, не искали?

-Искали…

-До Лиськи была еще Юлька. Но с ней, как у всех кошек бывает…

-А что это ты всех своих, разными животными называешь?

-Да потому, что так и есть. Разве не замечал? Вот ты, например, одиночка, что отбился от стаи. Гордый, злой, зубами кого хочешь порвешь, если поперек встанут. А почему? А все потому, что уважаешь силу. И если кто победит тебя или встретишь кого сильней, пойдешь за ним. И присоединишься к стае, что идет за вожаком…

Миха глянул на меня искоса и добавил:

-Хотя, может быть, и один останешься. Путем героя значит, пойдешь…

Мы шли не торопясь меж сосен, и Миха опять заговорил.

-Знакомо? И таких людей волков, очень много в нашем мире. Потому, что они умеют объединяться в стаи. Всем остальным людям, приходится только подлаживаться под них.

Я задумался. Да, вроде все сходится. Волки мне всегда были симпатичны. Есть в них что то, настоящее... И дружить мне ни когда не с кем не получалось. И слабым себя не считал…

-А остальные? Кроме волков, еще много зверья есть.

-А остальные - это Медведи, что в своей берлоге живут. Для них дом и семья, самое главное. Им хорошо, когда другим хорошо. Они вообще любят заботиться о других. Чтоб порядок был. Они - самые трудяги и есть, на них все держится.

-Вот Ванька у нас - чистый медведь. Как вернемся, увидишь. Он больше всех работает и наверняка уже костер развел и в котел крупу сыпет. А остальные, - Миха ухмыльнулся, - наверняка, как и мы по лесу бегают. Правда Егор ни сколько бегает, сколько летает.

Видя мой недоуменный взгляд, Миха пояснил:

-Ну, кроме Медведей и Волков есть еще Соколы и Кошки. Дед говорит, что это такой род людей, что знания ищут. Но только одни через голову идут, а другие через сердце.

В отличии от них, Медведи на Земле живут и под ноги смотрят, а Соколы все в верх смотрят, потому что их небо зовет…

-До Егора, был Семен у нас, как я уже говорил. Так он, как сейчас помню, все ходил задумчивый, как слепой. Вечно его приходилось хватать за шиворот, когда он спотыкался о корни. Это обычно Лиська делала. Она все время вокруг него крутилась. Но лучше было бы, если он себе Медведюху нашел. Такая бы, до конца жизни рядом была, и пылинки с него сдувала…

 

 

Миха замолчал и пока он не передумал рассказывать, я быстро спросил:

-Значит, ты тоже волк?

-Почти. Дед говорит, что я, какой то не чистый волк, а с крыльями. А вот Лиська - зверь интересный, зверь невиданный. Такая же, как кошка. Но другая.

Миха остановился, поднял лицо вверх и быстро-быстро вдохнул носом воздух. Потом глянул на меня и приложил палец к губам. Затем пригнулся и пошел вправо, все время прячась и выглядывая из за деревьев. Я за ним. И тут я увидел Лиську. Она стояла на бревне к нам спиной и смотрела вглубь леса.

Миха попятился и мы, осторожно ступая, на полусогнутых ногах, вернулись на тропинку.

 

-В курсах, что все бабы кошки? – Вновь заговорил он вполголоса.

-Только они двух видов. Одни любят только для себя, поэтому всегда без роду племени и с семьей у них плохо. Больно свободу любят... Так и мечутся всю жизнь между любовью и свободой. А Лиська, из других… 

 Миха нагнулся, поднимая очередную сосновую ветку, и сказал: 

-Такие не бросают и всегда возвращаются. И всегда в паре с кем ни будь. Видел бы ты, как она Семену ранку вылизывала, когда он поранился на тренировке. Носилась, как курица с яйцом…

К тому времени, каждый из нас набрал целую охапку валежника и мы брели обратно. Разговор как то натужно увял и говорить не хотелось.

Я сегодня столько всего нового узнал, что хотелось лечь, где ни будь на солнышке, перед речкой и думать, думать...

 Самым удивительным были откровения, идущие от Михи. За 4 года знакомства, я не слышал от него много слов. А тут он такие речуги задвигает…

Хотя, я и раньше всегда тянулся к нему. Чувствовал за ним что то... И не потому, что он единственный из нашей учаги, поступил на заочку в универ. Теперь он заканчивал юрфак, а я так и остался в работягах…

СОН

…Обед прошел быстро и как то незаметно.

Иван действительно сварил рисовую кашу с тушенкой и мы всей толпой чинно расселись за столом в избе. Борис–Дед дал мне деревянную ложку, сказал, вот мол, как раз есть одна. И все такими же ложками стали черпать из котелка, что стоял по середке стола. 

Я посмотрел, как все едят и тоже стал ломтем хлеба поддерживать ложку и таскать кашу в рот. Только у Лиськи была своя тарелка, и она постоянно отпуская шуточки, что мы, мол, грязнули, всю кашу расплескали по столу. Но это было вранье. На удивленье, никто и капли не уронил.

Когда котелок опустел, Дед последним кусочком хлеба пару раз мазанул по донышку и отправил его в рот. Хлопнул в ладони и сказал:

-Ну что, братцы кролики, поели, а теперь можно и на передовую! Значит так, план у нас такой сегодня… Пару часов отдыхаем, а потом, это у нас часа в 4 будет, в лесу собираем дрыны и тащим сюда. Потом тренировка. Вечером, кому надо идти - уходят, а кто остается на ночь, я тем все потом расскажу.

 

..Я сидел на утоптанной траве поляны, прислонившись к дереву. Земля была еще совсем теплая от солнца. На ней приятно было сидеть и чувствовать, как постепенно уходит гул в ногах и боль в мышцах.

Все куда то разбрелись, только Иван прошел мимо с котлом в сторону болота.

Обед приятной тяжестью переваривался в животе. Я щурился от бликов солнца, что прорывались сквозь листву деревьев. Глаза невольно закрывались и я провалился в сон.

 

 

 

…Я бежал по лесу. Трава была влажной, а стволы деревьев, что попадались на пути, молочно блестели от сырости. Где то впереди маячил свет сквозь туман и я бежал к нему. Справа, треснув, упало дерево, и глухо плюхнувшись в зеленое  месиво мха, нырнуло в него и выскочило обратно, плывя и медленно покачиваясь.

Я ускорил бег, потому что чувствовал надвигающуюся беду. Тревога все нарастала и вот еще одно дерево впереди подломилось, словно кто то его подрубил снизу, и медленно заваливаясь, с плеском упало у меня на пути.

Я прыгал с кочки на кочку, а вокруг становилось все светлей и ярче. Жар окутывал со всех сторон, становилось все трудней дышать. Вокруг мелькали тени деревьев, но желтый свет лился сквозь них и слепил глаза. Все вокруг блестело и нестерпимо сверкало, и этот нещадный свет проникал внутрь меня, от чего хотелось выть…

И я завыл и несся вперед, не разбирая дороги. А впереди стелился яркий желтый путь…

 

 

СТРАХ

…В лесу, вдоль болота, мы нашли много длинных жердей и притащи к дому. Миха вместе с Иваном, критически осматривали их и срубали топориками сучки. В итоге, каждому из нас достались две приличные крепкие палки.

-Ну что, - сказал Борис, хлопнув в ладоши, - разобрали дрыны, давайте начнем! 

Себе он выбрал самый здоровый, который никто не взял.

После этого, началась веселуха. Лучше было бы назвать это игрищами, в которые мы играли во дворе с детства. Все встали в круг с Дедом в центре, который с шуточками - прибауточками, периодически ронял на нас свою оглоблю, а мы со смехом перекидывали ее друг другу.

Потом он показывал много всяких хитрых перехватов дрына и способы им вертеть. А уже в самом конце, мы разбились на пары, и дубасили ими друг друга. Мне здорово пару раз съездили по пальцам рук и ногам, прежде чем до меня дошло, как держать свое оружие и бить в ответ. Но в итоге, довольно быстро усвоил науку, и даже успешно контратаковал. Уровень у народа был выше моего, но лучше всех держался Миха. Он спокойно и быстро двигался, легко перемещаясь и всегда бил и попадал.

Солнце, начало клониться над лесом, и деревья отбрасывали на траву длинные тени. К концу тренировки, все расселись по краю поляны, а Борис вышел на середину.

-Ну что орлы, пора посмотреть, на что вы способны! Давай, выходи по одному.

Первым вышел Миха. Борис, сделав страшное лицо, внезапно зарычал и быстрыми перехватами своей здоровенной палки, начал его бить. Миха отскакивал, а оглобля смачно врезалась в землю и тут же Борис, не останавливаясь, переводил ее в новый удар, уже другим концом. Зрелище было жутким. Казалось, что если оглобля попадет, то, наверное, у Михи будет перелом чего ни будь, или его просто зашибет, насмерть.

Но ничего такого не случилось. Миха ловко принимал скользящие удары на свой дрын, отскакивал в сторону, заходил Борису в зад и даже контратаковал. Смотрелось это обалденно красиво, как китайское кино про кунг фу.

-Хорош, - сказал Борис, останавливаясь и тяжело дыша. - Прошел, короче. Потом посмотрел на нас.

-Так. Кто следующий?

У меня, все похолодело внутри. Ну, все, конец. Выходить, категорически не хотелось.

Но поднялся Ваня, и все повторилось с начало. Иван вообще был самый здоровый из нас. Этакий Никита Кожемяка, степенный и неторопливый, но сильный на руку. И в этот раз, Борис опять начал с бешеной атаки и почти сразу выбил у него палку. Иван получил мощный удар плашмя по пузу и отлетел в сторону. Потом выходил Егор. Он был тонкий в кости и юркий, но как не старался  скакать и не прыгать, дрын его догнал.

Это походило на игру, типа, «останови крылья мельницы». Где, как не останавливай колесо, а оно все равно крутилось и тебя перемалывало в муку. Но, не смотря ни на что, все улыбались и реагировали на эту бойню шуточками и задорными криками, как болельщики на скачках. Правда, при этом, потирая бока…

Тут я заметил, что все смотрят на меня, а Борис, машет мне своей ручищей и зовет к себе, облокотившись на свою оглоблю, которую упер в землю.

Ну, вот и все, обреченно подумал я, вставая.

Тут я поймал взгляд Лиськи, которая мне улыбалась, держа руки кулаками вверх. Пацаны то же что то кричали, но я, почему то, плохо разбирал их слова…

-Готов? - спросил Борис.

Я кивнул и встал в стойку, диагонально держа палку перед собой, как учили.

Борис, выпучил глаза и, открыв рот, громко крикнул, крутанув свою дубинушку руками над головой. Потом с шагом, махнул ее на меня. Я отскочил в сторону. С права гулко шлепнуло. Я обернулся и тут же присел. Надо мной, что то со свистом пролетело. Я вскочил, отпрыгнул, но на меня опять сверху падало бревно. По крайней мере, мне так показалось. Дубина смачно шмякнула по земле, где я только что стоял. Я, дико озираясь, вцепился в свою палку, а Борис, громко рыча при каждом ударе, крутил свое оружие и продолжал бить меня попеременно, то справа, то слева. Я шустро отскакивал, как испуганный заяц, сам удивляясь своей прыти, и уже не понимал, от куда что летит. А Борис, бешено крутя оглоблей, гнал и гнал меня назад…

-Все, - услышал я его хриплый голос.

Я, тяжело дыша, опустил дрын, что судорожно держал перед собой. Сердце бешено колотилось в груди и я, слегка шатаясь, поплелся за Борисом в сторону дома.

 

 

 …Дед задумчиво прохаживался перед нами, а мы сидели на траве перед избой. Тело у меня все ныло и я полулежал, вытянув ноги. Шло обсуждение тренировки и как было заведено у ребят, кто то подымал руку и высказывал все что думает. Иван, в это время, что то говорил про особый вид удара мечом. Я слегка приподнялся на локтях, и «навострил уши».

-Да все это, я вам покажу, - улыбнулся Дед, - Мне не жалко. Всю технику вы и так знаете уже. Только приемы - это не главное. Самому главному то, вы еще не научились.

-Никто из вас пока не готов. Кроме него. И тыркнул пальцем в сторону Михи.

-Вот он - не боится, потому что знает, что страх в нашем деле, самый главный враг.

-Вот скажи, - обратился он к Михе, - я кого ни будь больно ударил сегодня или зашиб сильно?

Тот отрицательно помотал головой, загадочно улыбаясь, привалившись к бревенчатой стенке. Иван потер свой живот, и глядя в небо, изобразил на лице задумчивое выражение, а потом тоже энергично замотал головой.

-А чего ж вы бегали как зайцы?

-А потому, - он сделал значительную паузу, подняв палец вверх, - что только один Михаил видел, что я бью не по противнику, а рядом.

-Он видел, потому что не боялся. Он не дергался, а грамотно уходил в сторону с линии атаки. А вы как один, скакали назад. Что, помогло вам это? Разве не говорил я вам, что кто отступает, того бить легче всего?

-Это страх вас гнал. А тех, кто боится, бьют всегда. Это закон, который знает любой хищник. Жертва не может дать отпор, когда ее сковал страх. И пока вы не победите страх в себе, так и останетесь жертвой. А как победите, только тогда можно и на Зверя идти.

 

 

 

Мы молча переваривали его слова и сидели, с кислыми рожами.

Поглядев на заходящее солнце, он с досадой махнул рукой.

-Так, поздно уже, хотел я еще кое что вам показать… Ну, да ладно.

-Итак, кто остается на ночь?

Как оказалось, остаются все, кроме Алисы. Ей пора было уже торопиться, чтобы не опоздать на вечерний автобус до города. В принципе, она уже была готова, ей и надо было только причесаться и собрать свою сумку. Простившись с каждым, она быстро ушла по тропинке вместе с Михой, который пошел ее провожать.

 

НОЧНЫЕ РАЗГОВОРЫ.

Мы сидели у костра, и ели хлеб с вареньем, которого была много, целая трех литровая банка, которую кто то привез с собой. В котелке сварили чай, и пили его из стеклянных банок, что нашли в избе. Дед степенно прихлебывал из алюминиевой кружки и заговорщицки поглядывал на нас. И наконец, заговорил. Чувствовалась, что он давно ждал момент и готовился.

 

 

-Вот я сегодня испытывал вас. А зачем? А потому, что все вы вызвались быть воинами. Все вы выбрали этот старый путь. Хотя есть и другие древние дороги.

-Но я, тоже воин в душе! И если уж судьба привела вас сюда, мне очень хочется, чтобы вы понимали, какими надо быть.

Тут Миха подал голос, и попросил рассказать народу, про подготовку славянских дружинников. Борис кивнул и начал:

-Здесь просто все. Смотрите. Если вдруг случится драка и кто кулаком в зубы получит… Здесь как бывает… Кто то ляжет и сдастся. А другой получит, но встанет и будет биться до конца. Потому что в нем дух есть! Дух предков наших, что бились с врагами, не гнулись и не ломались. Вот это воины и есть, кто не побоится смерти и крови! Нет ничего страшней позора - трусом оказаться! Слабаком.

-Если ты воин - то умрешь, но ни за что не унизишься, не прикинешься слыбым и хворым. Не упадешь на колени и не будешь униженно ползать и просить о пощаде. Именно таких трусов, наши враги презирают больше всего и будут их бить сапогами в лицо, как последнее животное.

-Вот и не должны мы трястись при виде ножа,  что машут перед нашим носом, чтобы запугать! Здесь нечего раздумывать. Если ты уважаешь себя, то засунь свой страх себе в задницу! Учись умело уклониться от удара и долбани врага по зубам!

 

Слова Деда всем очень понравились. Тут все на перебой стали рассказывать случаи, кто и как попадали в драки и, в общем то, судя по всему, никто не опозорился. Я тоже вспомнил несколько историй из своей жизни, но не стал хвастаться и промолчал.

Разговор постепенно перешел про обереги воинов, и кто то Деда спросил про славянских Богов. Тот громко причмокивая, попивал чаек из своей кружки, и многозначительно помалкивал. Но потом, как бы поддавшись на уговоры, сел поудобней и начал рассказывать.

-Я много чего про старую магию слышал, и с народом таким общался. Есть, есть такие, - улыбнулся он, видя наши заинтересованные лица.

 -И вот что я вам скажу. Помню, сидели мы как то с одним знающим человеком в его избе, что тут не далеко, кстати, и пили брусничную настойку. Хотя может быть и младенцовочку. Уже не помню, точно...

Видя наши вопрошающие лица, пояснил: - Это спирт в банках, что в анатомичке на полках стоит. Может кто был в Ленинграде, в Кунсткамере? Там целая коллекция таких есть.

Видимо, Дед ждал нашей реакции, и смеясь, смотрел на наши скривившиеся физиономии. А потом добродушно махнул рукой и сказал: - Шутю я, шутю…

-Так вот, о чем это я… Ну вот, я все пытал его, на эту тему. Скажи мол, спрашиваю, как ты силу то у Богов просишь? А он мне и отвечает - да нет ни каких Богов, говорит. Есть просто Сила, а чтоб понятно было всем, мудрые люди Богов и придумали. Он мне все просто объяснил.

-Кто понимает, тому объяснять не надо. Энергия везде, и от Солнца идет, и от реки, от березовой рощи, от холма. Только раньше знали, как эту силу взять, а сейчас забыли. Точнее, помогли забыть. И все благодаря новой вере, вместо старой, истинной. 

Раньше предки были счастливы и свободны и верили в то, что достигнешь всего сам. Без всяких Богов. Жизнь так воспитывала. Истинная вера рождается только у людей не забитых, гордых и смелых. Кто не боялся знать и потерял страх. И тогда вступал на дорогу героев. Которым было все ни почем. Все вокруг этого крутится.

Так и было, пока не пришли те, кто хитростью накинул ярмо запретов на твою свободу. А лишившись этой свободы, ты вдруг обнаружишь, только не сразу, а погодя, что стоишь на коленях и с петлей на шее. А за то, что старые песни поешь или к речке на русалий день бегаешь, можешь и в темницу попасть. По обвинению в ворожбе да колдовстве.

-Все праздничные обряды с их хороводами да гуляньями, для того и были придуманы, чтоб связь с Землей держать. Это была часть древнего покона, чтоб сила между природой и человеком не прерывалась. А теперь, если что, надо идти в церковь и ползать там перед иконой как раб, вымаливая себе крохи милости.

 

 

-Церковники тоже пытаются совершать старые обряды, ибо знают за ними власть. Но они их извратили. Крестным ходом ходят с хоругвиями, да всякие таинства совершают. А как в алтарь зайдут, занавесочкой закроются и давай тайные обряды вершить! Но только для себя. А старые волхвы - делали для всех…

 

 

 Дед встал, с пня, на котором сидел, и слегка прогнулся взад вперед, чтобы размять затекшую спину. В это время вернулся Миха и принес по его просьбе одеяло. Дед снова сел и накинул его на плечи.

-Холодает однако, не пора ли нам баиньки? – спросил, но услышав просьбы еще чего нибудь рассказать, кивнул и продолжил.

-Так, на чем я остановился? А… Я про разговор с этим ведуном говорил. Ну так вот, он много чего знал. Даже предсказал многое. Например, что скоро настанет время, когда старая вера вернется. Когда народ перестанет верить и в коммунизм и в Христа. Вот тут то, в нас и пробудится то, что спит. И народ опять встанет в полный рост с колен.

-Да вы, наверное, и сами видите, как молодежь сейчас потянулась к язычеству, к старым традициям да обрядам. Выходят в круг люди перед костром, вроде простые с виду, поворачиваются на восток, подымают руки и начинают вдруг слова говорить правильные, что только предки могли сказать. Или поступки делают такие, которые только воины из летописей старых сделать могли …

-Древнее в нас живет, и ни куда не пропадало. И когда приходит момент - подает через нас голос. Голос тех, кто жил до нас. Их слова, поступки, жесты. Это все в нас и в земле нашей изначально лежит… Если позвать.

 

…Все тихо преговаривались, обсуждая слова Деда, а он смотрел на угли в костре, шевеля их сучком и снова заговорил.

-Есть еще одна сила, о который вы все, наверное слыхали. Сила рода. Она у каждого есть, у кого больше, у кого меньше. Вы даже знать ничего не знаете про нее. А она есть и все тут. Ждет.

-Чего? – не вольно вырвалось у меня.

-А когда вам понадобится. Можно всю жизнь прожить, так ни разу ее и не коснувшись. Она спит в вас, и вы ни чего не делаете, чтобы ее разбудить. А у некоторых она пробудилась и такая, что жить спокойно не даст! Вот они с ней и маются, то в экстрасенсы идут, то в доктора. То сны начинают вещие видеть, то грезить наяву и предсказывать как Ванга. Так что - это дар, а для кого и проклятие…

-В старину было проще. Таких, волхвы сразу примечали, и брали к себе…

 

Я почему то вспомнил свой послеобеденный сон и рассказал его, обращаясь преимущественно к Деду. Очень хотелось услышать, что он скажет.

Все молчали и он тоже. Потом он сказал, что подумает.

 

Становилось холодно, была уже ночь, и как это бывает в лесу, все вокруг было черным черно и ни чего не видно. В избе оказалась керосиновая лампа, и при ее слабом свете, Миха с пацанами вытащили с чердака матрацы с одеялами. Все это растелили на полу и улеглись всей ватагой.

Перед сном, я вышел по нужде до ближайшего дерева и когда возвращался, то услышал голос Деда и Михи, что тоже шли в лес за тем же.

-Завтра Леху на бугор свожу. Не хотел я торопиться. Но что то мне подсказывает, что надо его испытать. Посмотрим, что силы скажут.

ВЕЛИКОЕ ДРЕВО

Рано утром, когда все спали еще, я проснулся, и меня потянуло почему то встать. Я пролез по спящим к входу и вылез наружу. На бревнышке перед избой, сидел Дед, задумчиво глядя в траву перед собой. Увидев меня, приветливо махнул рукой и спросил:

-С добрым утром, как спалось на новом месте?

Я сказал, что нормально, потягиваясь и зябко обнимая себя за плечи.

-Только вот все бока намял, на полу лежа, с непривычки…

-Ну, это ничего. У тебя кровь молодая, вмиг все рассосется. Внимательно вглядываясь в мое лицо, вдруг спросил:

-Ну что, вижу по лицу, спросить что то хочешь?

Я не знал, что спросить, хотя в голове еще с вечера крутился рой вопросов. Но и сейчас не знал, с чего начать. Он, видя, мои затруднения, не стал настаивать, а только и сказал, вставая:

-Пойдем прогуляемся. По дороге расскажешь. Видишь, какое утро то красивое.

 

 

И правда. Солнце было еще только над горизонтом, а его лучи прорывались сквозь забор деревьев, которые стояли как черные столбы, от которых тянулись длинные тени. Лесная прохлада и свежесть, приятно бодрила и звала куда то. Хотелось расправить руки, вдохнуть этого свежего воздуха побольше и пробежаться трусцой, как я делал это в городе каждое утро.

Мы пошли по тропинке в глубь леса и вскоре вышли на высокое место, где стоял одинокий дуб. Все его нижние ветки, были обвешаны цветными ленточками. А вокруг образовалась небольшая поляна, вся заросшая травой. Но он величественно стоял по середине, расправив крону, и как то сразу бросался в глаза своей мощью.

Дед ласково положил на его ствол ладонь, обернулся и загадочно поманил меня рукой. Я подошел и он сказал:

- Слышишь?

Я напрягся. Но было тихо-тихо. Даже птиц не было слышно. Только где то далеко, со стороны болота, раздался сухой треск, словно ветка обломилась. Я поежился.

-Нет, ничего не слышу.

-А ты ладонь то на ствол положи. Тогда и услышишь.

Я положил ладонь на кору, она была вся в бороздах, шероховатая и холодная.

-Глаза закрой.

Я послушно закрыл глаза. Голос Деда слышался рядом.

-А теперь откройся, как дверь. Не думай ни о чем.

 

 

Я так и сделал, сосредоточившись изо всех сил. С начало, не происходило ни чего. Я слышал стук своего сердца, который постепенно становилось все более гулким. Потом, я его уже слышал в ладонях, и его ритм бился о кору дерева и эхом несся обратно в руку и куда то внутрь меня.

Внезапно, я обратил внимание на слабый гул в ногах. В голенях разлилось онемение, то ли холод, то ли жар. А потом, в ступнях начала нарастать дрож, как вибрируют дверь трансформаторной будки. И я почувствовал, что словно сотни муравьев побежала по коже моих ног вверх. Я отпрянул назад и резко распахнул глаза, сразу посмотрев вниз на ноги. Но ни каких мурашей не увидел, только свои сапоги, к которым прилипла зеленая трава.

 

-Что, кусается? Дед улыбаясь, внимательно разглядывал меня сверху вниз.

-Ты не бойся, не бойся, это дерево с тобой говорит. Слушай его, оно тебе сказать что то хочет.

Я решил не подавать вида на свой испуг, и послушно, снова подошел к дереву и положил на ствол обе ладони. Опять закрыл глаза. Стою, слушаю изо всех сил. Но того гула, что в первый раз, больше не было слышно, только приятное тепло начало разливаться по телу.

Тут я заметил, словно кто то тянет меня за волосы вверх. Ощущение было таким странным, что я сосредоточился только на нем. И внезапно, осознал себя подвешенным в воздухе и мои ноги, совсем не чувствовали землю. Я висел, не дыша, обнимая дерево. А оно тянуло меня вниз, и я наклонился и глянул туда, внутрь. Там я увидел его бесчисленные концентрические кольца и прорезающие их каналы, по которым текли соки снизу. Они раскрывались все больше и больше, превращаясь в один большой колодец и я полетел вниз, вниз, по извилистым трубам, все глубже и глубже…

Как вдруг, что то больно ударило меня по затылку и вспыхнул яркий свет.

Широко раскрыв глаза, я судорожно глотал воздух ртом, а на меня сверху смотрело небо, синее небо, сквозь крону дерева. Потому, что я лежал на земле…

 

…Мы стояли у того же дуба. В моей голове слышался какой то звон. И со зрением, что то случилось. Лицо Деда как то плыло, и его голос слышался издалека. Словно я лежал дома в ванне и смотрел из под воды. Я попытался встряхнуть головой, чтобы сосредоточиться. И мне это удалось. Постепенно, я настроился на голос, и он поглотил все мое внимание. Я устало привалился к дубу спиной и слушал.

А Дед стоял передо мной, широко расставив ноги и говорил, говорил…

 

-Вот стоишь ты на земле, - он топнул правой ногой, - а ведь по ней предки наши ходили. И следы их еще видны. Это они тропы проложили и их дороги из леса идут. Земля им силу давала, и когда они ушли, обратно в себя ее взяла.

-А сможешь ли ты силу их взять? Она ведь, никуда не пропала. Так и лежит здесь, ждет того, кто ее подымет…

- Посмотри вокруг, - и он повел рукой перед собой.

-Видишь, сколько деревьев? Но все они от главного произошли, от Великого дерева, самого первого. И люди от него идут, от того самого родового Древа, с которого все началось.

-Почувствуй себя маленьким листиком на большом дереве. И тогда каждый на своей ветке окажется. И на том дереве, которое всем деревьям Отец. Так и надо, рядом с главным всегда быть, что лес породил.

-Листья опадают к корням древа и становятся солью земли, что питают соками корни. А некоторые листья не долетают, и их уносит ветер в никуда.

-Не будешь питать корни - и твой род зачахнет. Потому то, Древо всегда рождает тех, кто помогает ему растить новые листья.

-Так вот, открою я тебя главную тайну. Если ты родом с этого Древа и Древа опять коснешься, то сольешься с ним.

…Но церковники не пускают народ в старый лес с его старыми дорогами, которые к Великому Древу идут. Они сами с того Древа. Но давно ушли от него. Они извратили старое знание и подсовывают всем свое…

-Но во все времена, всегда будут те, кто несет семя, чтобы его посадить в нужный момент. Чтобы потомство продолжалось. И всегда Древо рождает того, кто приходит и поднимает то, что старые волхвы уронили. И кто то всегда есть, кто поведет новые листья по старой дороге. До перекрестка, где ты сам уже выберешь, на какую дорогу сворачивать…

 

 

 

…Я ехал в автобусе домой. Дело близилось к вечеру и мне надо было торопиться, чтобы попасть в свою смену на суточное дежурство. В голове был полный сумбур, и я думал о всем и ни о чем. Великое Древо, волхвы, листья, церковники… Истинная вера…

Переварить услышанное, как то не получалось. Слишком много впечатлений за одни сутки…

Утром тогда, когда мы вернулись с прогулки к дубу, все воспринималось как то механично и смутно. Позавтракали, потом позанимались с короткими палками.

Дед учил стоять и двигаться с ударом и мы долго били по воздуху из разных положений. Потом, когда руки просто одеревенели от маханья, Дед заставил нас рубить палку палкой, которую мы держали как мешень по очереди. В итоге, перерубить удавалось только ему. Коротким и быстрым махом, он буквально срубал часть нашей деревяхи, а когда это делали мы, палка чаще всего ломалась у нас самих или просто отскакивала.

Он говорил, что вся хитрость этого удара не в силе, а в расслабленности руки.

-Руби сквозь цель, словно ее и нет. Главное, не останавливайся и когда бьешь, скорость только наращивай в конце, - приговаривал он, резко махая и укорачивал палку, как морковку ножом.

Потом, когда я уже прощался со всеми и уходил, он сказал:

-Возвращайся, как сможешь. Я тут живу не далеко и все лето бываю. Держи связь с Мишей. Он все знает.

 

 

 

Потом многозначительно добавил:

-Сейчас, может быть, для тебя самый главный момент в жизни. Подумай, что для тебя самое важное. Люди всю жизнь сосредоточены на всякой ерунде. А то, самое главое, что надо делать, так и не начинали.

 

 

ГОСТИ

…Мне снова снился все тот же сон. Опять я бежал и меня душил желтый свет. В центре груди все сжималось от нарастающей тревоги и внезапно, я просыпался…

Я лежал в кровати, а сердце бешено колотилось. Но постепенно боль, что пульсировала рядом с сердцем, утихала, уходила, медленно растворялась в недрах тела. 

И так продолжалось уже вторую неделю. Как раз с момента, как я стал ездить к Деду в лес.

Правда, снилось и еще кое что…

Иногда, я видел между кошмарами, молодую светловолосую девушку, и меня в эти счастливые минуты, буквально распирало от счастья. Она тоже улыбалась мне и что то говорила. Но я не слышал. Видел только, как она открывает рот, но слов не разбирал. Только однажды, больше понял, чем услышал, она все повторяла: - Откройся, откройся, пройди огонь…

Но что это значит, какой огонь? - как не ломал голову, так и не понял. Хотя самым мучительным было то, что ее лицо мне было ужасно знакомо. И даже больше того, я чувствовал, что она была мне родная как сестра. Только где она, и что это значит – неизвестно…

 

 

…Когда я в очередной раз снова приехал на тренировку, то рассказал Деду о своих кошмарах. Он молча выслушал меня, насупив брови, а потом поднял глаза и сказал:

-Да не бойся ты, так сильно то… Ничего в этом страшного нет. И с ума ты не сходишь. Как растолковать твои сны, большого ума не надо. Ясно же все.

Я подождал продолжения, но он как воды в рот набрал и молчал. Тогда я возмутился и чуть ли не заорал: Чего тут ясного то? Я тут крышей еду, а он все загадками говорит…

Спокойно выслушав мои вопли, он отвечал, что если он все про все растолковывать станет, то не интересно будет. Я мол, сам все скоро узнаю.

-Вот увидишь, - загадочно закончил он. И больше ничего говорить не стал. Как я потом к нему не подкатывал.

 

А тренировки шли своим чередом. Я здорово продвинулся в мастерстве владения мечом. Правда, долго пришлось повозиться с техникой дрына. Но как объяснил Дед, хочешь владеть мечом, дрын не обойти. Древковое оружие хорошо прививает чувство дистанции и правильно закаляет тело. Именно так в старину учили даже в европейских фехтовальных школах. Оружие постепенно укорачивалось и становилось легче, чтобы вся геометрия движений шлифовалась и оттачивалась.

После меча, по этой схеме, можно было переходить к кинжалу или ножу. А потом к бою без оружия. И если включить в нашу программу, еще и обучение стрельбе из боевого лука, то, как дед утверждал, из нас получились бы профессиональные воины. Но не стал этому учить, хотя по разговорам, владел и этим умением. Но только, вряд ли нам это пригодится…

Да мы, в общем то, и не настаивали.

Все это время, Дед хвалил меня за усердие и много чего рассказывал по мечу, особенно по полуторному. Его он любил больше всего. Но о силе волхвов, да про родовое Древо, что у дуба говорил, ни разу не вспоминал…

Но однажды, случился интересный случай.

Ехал я как то в автобусе, вместе с Егором. Он жил тут недалеко, в Торжке. И зашел у нас интересный разговор.

Я спросил его, знает ли он кого из старшей группы. И пока мы шли по лесу, он весело болтал, а я узнал такое, что по новому взглянул, на свое новое увлечение.

 

РАССКАЗ ЕГОРА

Егор: …А там, вообще волкодавы. Дед их старшим Листом называет. Их там пятеро, вместе с Михой. Реально, безбашенные ребята… Бьются заточенными мечами. Фанаты, короче. Мы, по сравнению с ними - дети. Только они в другом месте встречаются. Тут не далеко еще одна сторожка есть, они туда на все лето приезжают. Один раз они к нам приходили. Это в прошлом году было, и Дед нам реальный бой показывал.

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться: