ГЛАВА XVI. На взбунтовавшихся поляков

 

Как взбунтовались поляки. — Местность, на которой приходилось действовать. — Подвиг хорунжего Кузнецова у Гарболино. — Дела у Куфлево и Сарочино. — Плененная застава 3-й сотни. — Дела у Мациоржиц и под Варшавой.

 

И года не простояли Атаманцы в Новочеркасске и Таганроге, как вышло повеление спешно снарядиться и усиленными переходами идти к польской границе.

Начиналась война с польскими мятежниками.

Вот какую песню сложили наши деды про эту войну:

 

 

Задумали поляки на Россию воевать

Да старый край Польшу взять:

«Мы Россию завоюем,

Короля будем иметь,

Закон польский мы уставим,

Орла белого поставим —

Узнает нас и пруссак,

Он сдается нам и так!»

Наш Царевич Михаил

 

 

Из лесу Польшу манил,

Разузнал стежки-дорожки

И расправил Польше ножки,

Буг и Вислу он отставил,

Корпус гвардии поставил,

А в Нарове вода кисла,

Погнал поить их до Вислы.

Он Хлопицкий, самозванец,

Показал он Польше танец,

Он по-хлопски убирался

И в Пруссию подался,

Прусс его принял —

В Петербург отослал.

 

Осенью 1830 года «задумали поляки на Россию воевать»…

Польша принадлежала тогда России и управлялась особо назначенным от Государя Наместником. Наместником этим был родной брат Государя Великий Князь Константин Павлович. У поляков были свои войска, обученные по русскому уставу. Вот эти-то войска и большая часть жителей 17 ноября 1830 года взбунтовались и с оружием в руках бросились в казармы русских полков, квартировавших в Варшаве. Многие русские офицеры были зарезаны на своих квартирах. Великий Князь успел выехать из Варшавы и собрать вокруг себя русские полки. Около него было 7000 войска. Между тем в одной Варшаве польских войск было до 10000 человек. Весь польский край поднялся. У кого не было ружей, брали косы, насаживали их на палки и образовывали батальоны «косинеров». Верных долгу и присяге мятежники захватывали, дома их сжигали, а их самих вешали. Как только узнали об этом в Петербурге, Государь приказал двинуться на усмирение поляков гвардейскому корпусу под начальством Великого Князя Михаила Павловича, а с Дона примкнуть к нему донским казакам.

9-го февраля 1831 года Атаманский полк прибыл в город Пултуск и вошел в состав корпуса генерала Гурко.

Сейчас же наши сотни были разделены на отдельные партии и втянулись в громадные леса, окружающие реку Буг. Им было приказано узнать, насколько крепок лед на реке и может ли по нему пройти кавалерия и артиллерия.

Эта война была совсем особенная. Местность, на которой действовал полк, покрыта дремучими лесами и непроходимыми болотами и топями. По всем деревням, в лесах, по корчмам и трактирам ютились мятежники. Всякий крестьянин был опасен, во дворах у помещиков скрывались отряды, или, как их называли, «банды» поляков. Не проходило дня, чтобы кто-нибудь из казаков не был убит из-за угла изменнической пулей.

Но зато в эту войну казаки, привычные действовать маленькими партиями под командой хорунжих и урядников, имели случай отличиться. За мелкие стычки и захваты мятежников 27, 29 и 31 марта и 1 апреля урядник Никулин и казаки Сидоров, Абросимов, Харитонов, Аксенов, Горелов, Калмыков и Кузнецов награждены знаками отличия Военного Ордена 4 степени.

Главная армия наша под командой графа Паскевича Эриванского подавалась к Варшаве. Атаманский полк очищал ей путь с южной стороны.

В самую распутицу, 7-го апреля, полк, имея впереди хорунжего Кузнецова с разъездом из нескольких казаков, подходил к местечку Гарболино.

Дорога шла лесом. За лесом открывался мост и видны были дома местечка. Едва только передовые казаки показались из-за леса, как со стороны Гарболина раздался дружный залп. Хорунжий Кузнецов выскочил вперед и увидал, что поперек моста навален хворост и доски, а за ними видны поляки.

— За мною, стройся! — крикнул атаманский офицер. Казаки по тяжелой грязи поскакали к мосту. В неприятельской стороне произошло движение. Часть защитников моста побежала к лошадям, стоявшим за домами, часть открыла беспорядочную стрельбу.

Казаки пришпорили своих лошадей. Толкнул шпорами коня Кузнецов и перепрыгнул через завал. Польский конный егерь замахнулся на него прикладом своего штуцера, но тут же был свален сильным ударом шашки. Казаки покололи еще нескольких и ворвались в деревню.

Конные егеря, занимавшие ее, бежали, часть была захвачена в плен, и от них казаки узнали, что мятежники занимают м. Сарочино. Разъезд хорунжего Кузнецова, состоявший из урядников Семенцева, Ерофеева, Соковникова и казаков Пушкарева, Ажинова, Турчанинова, Захарова, Дашкова и Фомина, украсился знаками отличия Военного Ордена 4 степени.

М. Сарочино лежит в глухом лесу среди болот. На коне к нему не подъехать. Поляки укрепились в нем, заняли дома, завалили улицы и переулки, закрыли ставнями окна.

Полковник Кузнецов приказал Атаманскому полку огнем выбить неприятеля. Застучали в лесу казачьи штуцера, и пошла перестрелка. Поляки покинули Сарочино, и наш полк мог продолжать движение к Главной Армии. В этом деле особенно отличились урядник Ушаков и казак Жиров, получившие георгиевские кресты.

11 — го апреля к нашему полку присоединились Донской казачий Ильина полк, 2-й и 5-й Черноморские полки, и этот конный отряд под командой полковника Кузнецова собрался у деревни Руда. На другой день наши разъезды открыли мятежников у сел. Куфлева, потеснили их и погнали перед собою. 28 апреля мятежники собрались в больших силах у местечка Ленчно. Несмотря на сильный ружейный огонь, полковник Кузнецов выстроил атаманцев и повел их в атаку на польские эскадроны. Наш полк опрокинул четыре эскадрона и, сопровождаемый казаками Ильина и черноморцами, врубился в толпы неприятеля. За это дело полковник Кузнецов был награжден золотою саблею «за храбрость», а урядники Коньков, Поликарпов, Крюков и Костин и казаки Таперичкин, Фролов, Карпов, Никулин и Харланов получили знаки отличия военного ордена.

В начале мая месяца отряд полковника Кузнецова присоединился к главной армии, и Атаманскому полку приказано было занять аванпосты.

Разделенные друг от друга, где взвод, где полусотня, жутко чувствовали себя казаки среди мятежного края. Так как война началась внезапно и Действовать приходилось среди неприятельской страны, не удалось заготовить ни фуража, ни провианта. Приходилось брать и то и другое от жителей. На каждую сотню приказано было завести по пяти кос и ежедневно посылать команды на сенокос и за провиантом. Днем атаманцы охраняли фуражиров, а ночью несли тяжелую сторожевую службу. Лето было дождливое, дороги набухли, и трудно было поддерживать сообщение между заставами. 23-го июня, наконец, пришло приказание снять аванпосты и начать наступление. Но в ночь на 23-е число в нашем полку случилось несчастье, лишившее нас почти полусотни людей.

3-я сотня нашего полка под командой есаула Урасова при офицерах хорунжих Харитонове и Грекове занимала заставу в дер. Плонск.

Весь день 22-го лил дождь. Местность была лесная, закрытая, настроение у казаков унылое. Больше месяца застава стояла на одном месте, в бездействии. От долгой стоянки без происшествий и казаки стали беспечные, да и начальство прощало часовым проступки. 22-го после трудной командировки за фуражом казаки так приморились, что застава вопреки приказания разделась, расседлала коней и полегла по домам спать…

Заснул и часовой…

А в это время к Плонску без шума подошли польские уланы. Атаманский часовой был снят. Люди в ближайших домах связаны и обезоружены спящими. В числе первых были захвачены есаул Урасов и хорунжий Харитонов. Проснувшиеся казаки подняли шум. Хорунжий Греков разбудил свой взвод, похватали наскоро оружие и выбежали из домов. Началась бестолковая стрельба в темноте, под проливным дождем. Но уланы уже уходили, увозя пленных, орудие и лошадей.

Взяты в плен есаул Урасов и хорунжий Харитонов, 2 урядника и 34 казака. Хорунжему Грекову удалось собрать остальных шестерых урядников и 60 казаков. С ними бросился он в погоню. Но ночь была темная, кругом лес, и он принужден был вернуться.

Как громом поражены были в штабе полка, когда узнали об этом. Правда, в эту кампанию много было пленных с обеих сторон, потому что неприятель был кругом, повсюду были леса и труднопроходимые болота. Но тут захвачена была целая застава, со всеми людьми и лошадьми, захвачена по вине одного негодяя, который осмелился заснуть на часах. Он устал, правда, за день, но разве может казак устать на походе? Хорошо еще, что в штабе главнокомандующего понимали, что занимать в продолжение полутора месяцев изо дня в день аванпосты, да еще в стране, где каждый житель неприятель, нелегко и ошибки могут выйти. Виноватые за вину свою поплатились кто жизнью, кто пленом, а в общем аванпостная служба полка была безупречна, и потому, несмотря на это несчастье, за аванпосты командиру полка полковнику Кузнецову была объявлена благодарность от имени главнокомандующего графа Паскевича.

Летом армия подавалась в глубь Польши, тесня мятежников к Варшаве и к границам Пруссии.

От поры до времени поляки собирались большими силами и, вдохновляемые заговорщиками и католическими священниками, устраивали завалы и пытались за ними задержать наступление русских войск.

Так, на рассвете 5-го августа урядник нашего полка Пухляков и казак Бровкин, бывшие в ночном дозоре, приехали израненные и привели с собою нескольких поляков.

Оказалось, что они ворвались ночью в село Бронино и схватили мятежников из первого дома. Урядника и казака за храбрость пожаловали георгиевскими крестами, а пленных допросили.

Они показали, что в селении Мациоржицы неподалеку от Варшавы собрались большие силы мятежников.

Полковник Кузнецов решил атаковать их. Живо посели на коней атаманцы, и сотня за сотней поскакали к деревне. Едва только они вышли на опушку, как хорунжий Тамбовцев и казаки лейб-сотни Талдыкин и Шубин были ранены пулями…

Но падение их не задержало 1-ю сотню.

По команде есаула Орлова она развернулась вскачь и помчалась на мятежников.

За нею понесся есаул Андрианов с 2-ю сотней, дальше есаул Стоянов с 4-ю, пятая и шестая сотни разворачивались вправо и влево. Только третья, почти уничтоженная под Плонском, не участвовала в этом деле.

Перед атаманцами оказались частью регулярные мятежные полки, частью косинеры.

Косинеры не выдержали стремительной атаки атаманцев и дрогнули, офицеры и солдаты регулярных полков пытались их удержать, но под ударами палашей и они запросили пардона. 1-ая сотня, порубившая больше всех, взяла в плен 2 офицеров поляков, 2-ая — 3 офицеров и 25 рядовых, 4-ая — 2 офицеров и 22 рядовых, 5-ая — 1 офицера и 12 рядовых и 6-ая -1 офицера и 7 рядовых, а всего было взято нашим полком в плен 7 офицеров и 66 польских солдат.

Почти все офицеры нашего полка за это дело получили награды. Особенно отличившийся есаул Андрианов был награжден орденом св. Владимира 4 степени с мечами и бантом, есаул Стоянов — орденом св. Анны 3-й степени, раненый хорунжий Тамбовцев получил орден св. Анны 4-й степени; урядники Сербинов, Харланов и Бударин и казаки Карташов, Бочаров, Фролов, Носов, Косяков, Нечаев, Егоров, Карпов, Кравцов, Ушаков, Борщов, Морсков, Панфилов и Воинов награждены знаками отличия военного ордена. Атаманцы отомстили за дело при Плонске. 16 августа наш полк уже стоял против Варшавы на аванпостах в отряде начальника авангарда генерала от кавалерии графа Витта.

На заре казаки заметили, что в укреплениях у неприятеля начинается необычное движение.

Послали донесение графу Витту. Он выехал сам и, сопровождаемый разъездом Атаманского полка, продвинулся к укреплениям.

Четыре батальона пехоты, 4 орудия и 10 эскадронов выходили из-за валов. Пехота и артиллерия шли по шоссе, кавалерия держалась левее.

Граф Витт приказал нашему полку и полку Грекова сделать атаку на неприятельский фланг.

Быстро вынеслись атаманцы и, опрокинув неприятеля, гнали его более двух верст. Многих покололи пиками, 2 унтер-офицеров и 40 солдат взяли в плен.

В это время прибыли орудия нашей артиллерии, 5-й Конно-Черноморский полк, эскадрон лейб-казаков, эскадрон Л.-Гв. Конно-Егерского полка и эскадрон Л.-Гв. Гусарского полка — словом, собралась вся кавалерия графа Витта. Они бросились на пехоту и артиллерию и заставили ее скрыться за укреплениями.

К полудню бой кончился. Усталые атаманцы возвращались, везя убитого казака и семерых раненых.

Полякам не удалось разведать, где стоит наша армия, наш же полк был особо выделен в донесении графа Витта, который «отдает полную справедливость решительному действию казачьих полков, и в особенности Атаманскому Е. И. В. Наследника Цесаревича и Грекова полкам, а равномерно эскадрону Л.-Гв. Конно-Егерского полка».

Через неделю после этого граф Паскевич Эриванский назначил штурм города Варшавы.

 

⇐ Предыдущая891011121314151617Следующая ⇒

Поделиться: