Выражение признательности. Я раб Иисуса Христа, и поэтому с глубокой благодарностью хочу выразить искреннюю

Я раб Иисуса Христа, и поэтому с глубокой благодарностью хочу выразить искреннюю благодарность тем, кто побуждал меня написать свое свидетельство и сделать его книгой.

Прежде всего, я хотел бы поблагодарить моего Господа Иисуса Христа, которому я даю всю славу, всю честь и всякую хвала! Без него эта книга никогда не стала бы реальностью.

Моему пастору Дэвиду Вилкерсону из церкви «Таймс-сквер» я благодарю Иисуса Христа за то, что у меня было много времени провести с вами домой и много слов мудрости, которыми вы делились со мной в эти ночи. Они действительно повлияли на мою жизнь. Я дважды был затронут в моей жизни - однажды Христом, а другой вами. Когда я шел домой, однажды ночью после службы, я оставил вас перед вашим домом. Вы могли бы многое сказать мне, но вы сказали: «Я вижу в вас Иисуса». Благодарю вас, пастор, за те слова, которые вдохновили меня еще больше рассказать миру о том, что Бог совершил в моей жизни.

Для моей домашней церкви, церкви Таймс-сквер в Нью-Йорке, где меня поддерживала опытная проповедь и учение Слова Божьего в мое время нужды. Сердечное спасибо пастору Картеру Конлону, старшему пастору TSC. Благодарю вас, пастор Картер, за то, что вы поделились со мной любимым библейским стихом. Он благословил меня глубоко, и я тоже сделал это сам: Псалом 112. Вы сказали, что вы собираетесь выгравировать его в зеркале и поставить в своем доме. Удивительная идея!

Пасторам Александру и Сандре Сарраге из министерств чемпионов в Орландо, штат Флорида. В жизни Господь благословляет нас многими отношениями. Но я никогда не знал, что Господь будет так добр, чтобы благословить меня двумя такими же особенными людьми, как вы. Ваше ученичество и наставничество сыграли важную роль в Божьем плане моей жизни. Я благодарю Господа за вас обоих. Ты большая часть моей жизни.

Пастору Сандре, спасибо за ваши навыки редактирования и творческое мышление. Я также хочу поблагодарить пастора Александра за дар его графического дизайна. Спасибо вам за прекрасную обложку. Ваш вдохновленный Богом подарок сделал его тем, чем он должен был быть.

Я также хочу поблагодарить Бога за мою прекрасную дочь Аманду. Я каждый день благодарю Бога за то, что из всех дочерей в мире Он дал мне тебя. Я счастлив, что ты моя дочь.

Моей матери, которую я люблю всем своим сердцем. Я благодарю Бога за вас каждый день. Ты не только была великой матерью, но и стала папой в моей жизни. Спасибо вам за все великие дела и великие примеры, которые вы вложили в мою жизнь.

Моей сестре в Господе Энджи Кислинг, за которую я от всего сердца благодарю Бога. Я благодарю Его за то, что Он дал нам божественное соединение в течение такого времени, как это, и за то, что вы позволили мне отредактировать свидетельство моей жизни. Когда мне нужен был редактор, и у меня было так много выбора, я благословил, что Господь выбрал тебя.

Вы не только выдающийся и превосходный редактор, но и мой личный друг.

Моим дорогим друзьям Хосе Понсе и Хулио Ньевесу за то, что они были настоящими братьями в Господе. Я вас очень люблю, и я благодарю Бога за вас обоих и за то, что постоянно поддерживал меня в молитве. И Питеру Торресу, которого я люблю быть настоящим братом в Господе. Я благодарю Бога за то, что мы много раз встречались у алтаря по утрам для молитвы, а также много раз, когда мы служили вместе.

Моей сестре во Христе, Ольге Родригес, за то, что она взялась за составление моего свидетельства о том, что Бог сделал в моей жизни.

Я хочу поблагодарить всех людей в церквях, радиостанциях, телестанциях, колледжах и средних школах, которые поддержали мое служение, разрешив мне поделиться своими показаниями.

Каждому читателю, купившему эту книгу. Я благодарю Бога за то, что позволил Его чуду в моей жизни изменить свое.

 

Пролог

Я был благочестивым последователем Сантерии, Спиритизм, и Пало Майомбэ, Паперо первосвященником Тата и Колдуна. Мы называли это «религией». В течение целых двадцати пяти лет я понятия не имел, что я порабощен неописуемым злом, втянутым в веру, что я раб Божий и потерянный в отвратительном культе, учивший своих членов ненавидеть и убивать всех под видом поклонения Богу. И вот однажды Святой Дух раскрыл великую ложь, которая держала меня с завязанными глазами на долгие годы. И все же, не имея силы или воли, чтобы вырваться из религии (те, кто пытался, были под угрозой и понесли наказание смертью), я продолжал делать то, что делал, любуясь культовыми членами, которые говорили, что любят Бога. Но однажды случилось чудо. Меня освободили как апостола Павла.

 

Когда он путешествовал, он подошел к Дамаску, и внезапно вокруг него сиял свет с небес. Тогда он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: «Савл, Савл. Почему ты преследуешь меня? » И он сказал: «Кто ты, Господи? » Тогда Господь сказал: «Я Иисус, которого ты гонишь. Трудно тебе идти протии в рожна». И он, дрожа и изумленный, сказал: «Господи, что ты от меня хочешь? »

Деяния 9: 3-6

Точно также я совершил чистое прохождение через крест Иисуса Христа. Так я избавился от того, кто тянул меня к вечному аду - самого дьявола. Это мое свидетельство.

 

Знак зверя

Переставив ноги на борьбу с холодом, я ждал на перекрестке с оживленным движением и наблюдал, как мое дыхание рассеивается, словно дым в зимнем воздухе. Несмотря на то, что температура колебалась в районе минус 20, главная улица через Замковый холм в Бронксе изобиловала людьми, как это всегда случалось в это время суток. На тротуаре играли группы маленьких детей, которые, по-видимому, не знали о прохождении транспорта мимо них всего в нескольких ярдах отсюда. Кто-то прислонился к их автомобильному рожку и кричал непристойности на другого водителя. Полицейская машина затормозила в пробке, ее сирена взревела и издала звуковой сигнал, чтобы пробиться сквозь толпу автомобилей. Дом, милый дом, подумал я цинично.

Свет изменился.

«Привет, Джон! Что случилось? » - раздался голос.

Я поднял глаза, чтобы увидеть человека, которого я узнал из Step-In, углового бара возле вокзала, прислонившись к двери парикмахерской. «Ничего, все нормально. Разве что холодно», - ответил я. Мы пожали друг другу руки, прежде чем я быстро повернул за угол по боковой улице, не желая разговаривать.

Холодный ветер, летевший через Касл-Хилл, ударил меня в лицо, и я поднял воротник шерстяного пальто. Хотя зимний холодок физически подбадривал меня, что-то наводило на мои мысли - беспокойное чувство, которое я не мог победить. Я поднял глаза, чтобы посмотреть на пожилую испано-язычную женщину за ее витриной, она смотрела на меня, и когда я повернулся к ней темными пронизывающими глазами, страх охватило ее лицо. Она сделала знак креста и поспешила внутрь, на ней прозвенел колокол.

«Иди в дом своей тети». Та же самая мысль, что была у меня в тот день, снова прозвучала у меня в голове, на этот раз более настойчивой. Теперь это было безошибочно: духи говорили со мной. «Иди в дом своей тети». Я решил не сходить, но только на минутку. Меняя направление, я зашагал назад, как я пришел, но избежал главной улицы, и через несколько минут прибыл в трехэтажный дом из теплиц. Я позвонил в дверь и подождал, затем позвонил еще раз. После третьего кольца я решил, что ее не должно быть дома, но что-то подсказывало мне стучать в дверь в подвал. Пройдя через ворота цепи, которые заходили в подвал, я начал стучать, когда увидел, что дверь уже распахнулась. Я вошел.

Звёздные вибрации заполнили комнату - флюиды, которые я хорошо знал, - и тут же понял, что происходит какой-то колдовской ритуал. В темноте я увидел свою тетю, мужчину и еще одну женщину, сидящую на меза-бланке, «белый стол», используемый для чтения колдовства. Я посмотрел на пол перед столом и увидел странные символы, написанные мелом, с зажженными свечами на них, и казалось, что пол горит. Впервые я хорошо разглядел человека, сидящего за столом. Короткий и коренастый, он носил бандану вокруг головы, как байкер, и его черные волосы средней длины подходили к его угольно-черным глазам, которые, казалось, пронзили меня насквозь. Кто бы он ни был, я мог бы сказать, что он руководил этим сбором, и его таинственная аура странно манила.

Тетя махнула рукой, не желая прерывать чтение. Когда чтение продолжалось, я смотрел на символы на полу, очарованные силой и тяжестью, которые висели как свинцовый плащ над комнатой. Колдовство не было для меня чужим - я был знаком с заклинанием и развивался до новых уровней могущества, так как мне было десять лет, но энергия, исходящая от этого человека, была как нечто, что я когда-либо чувствовал. Как бы то ни было, я тоже этого хотел.

Я слушал, как он описывал различные аспекты этой религии, пока, наконец, мое любопытство не взяло верх.

 

«Эй, что тут происходит? » - шепнул я тетушке.

«Это Пало Майомбе», - ответила она монотонно, заправляя прядь ее волос под свою белую бандану. Когда она сказала это, мужчина повернулся ко мне и открыл было рот, чтобы говорить. Мое сердце колотилось, как отбойный молоток в моей груди, когда я услышал слова его пророчества.

«Этот молодой человек - твоя правая рука и самый преданный человек в оккультизме», сказал он моей тете. Он долго смотрел мне в глаза, позволяя себе просочиться в них. «Он очень сильный колдун, который станет главным игроком в этой религии. Он должен быть в первой группе новых посвященных в следующем месяце из-за его власти и приверженности Пало Майомбе».

Глаза тети Марии расширились от страха, и я наблюдал, как на ее лице появилась медленная улыбка. В тот момент мы оба знали, что я только что вошел в сверхъестественное назначение - ее племянник собирался стать главным игроком в силе, контролируя духовные области Бронкса.

Этот день стал поворотным моментом для меня. Я знал, что перейду на другой уровень в духовном царстве и будет обладать силой, как я никогда раньше не знал.

 

Контракт с дьяволом

Церемония священства состоялась через две недели в подвале дома тети Марии. Когда я подошел к дому пешком, я почувствовал, как ритм барабанов конги вибрирует в ночном воздухе. Звук пения внутри сказал мне, что те, кто пришел посмотреть на церемониальных священников религии, призывают духов, создавая духовную атмосферу для того, что произойдет в ту ночь в феврале 1997 года.

Открытие двери в подвал привело меня в мир, который мало кто когда-либо испытает. Подвал моей тети был превращен в ритуальную комнату, одетую для серьезной церемонии колдовства. Мерцающие свечи отбрасывали таинственные тени на стенах, и семнадцать ветвей деревьев покрывали пол, по одному для каждого посвященного, где они должны были сидеть. Две или три дюжины петухов пронзительно кричали из самодельной клетки в углу комнаты. Я знал, для чего они нужны.

Музыка стала звучать громче, а песни стали более интенсивными, а тексты приглашали дьявола прийти, поскольку часы тикали к полуночи. Кто-то попросил помощников провести нас в другую часть подвала, и мы стояли плечом к плечу перед тем, что я считал алтарем. Я чувствовал присутствие демонов такой толщины, что я мог почти дотронуться до нее. Когда барабанный бой достиг своего полного апогея, в комнате появилось тяжелое присутствие за пределами человеческого понимания. Несмотря на то, что слова скандировали, были африканские и испанские, я знал в своем сердце и духе, что они призывают дьявола.

Это был Наумбе, сам дьявол.

Капли пота выступили у меня на лбу, и странная смесь ужаса и возбуждения наполнила меня. За пять минут до полуночи священник высокой таты встал передо мной и начал повторять некоторые слова, излагая контракт, который должен был состояться. Он выбрал меня первым. Беря обрезную бритву, он врезался в мою плоть. Когда моя кровь бежала, я знал, что контракт начинается.

 

Из семнадцати посвященных в ту ночь, дьявол выбрал только меня, чтобы быть посвященным как тата, в первосвященника. Крестный отец врезал пентаграмму в плоть моей правой руки, отличая меня от других. Священники хвастались о том, как редко можно выделить призвание тата, и я высоко поднял голову: у меня была метка зверя на моем теле.

Рано следующим утром я проснулся, окровавленный и опухший от ночного ритуала, и направился в ванную. Было все еще темно и очень тихо, но я мог сказать из единственного маленького окна в подвале, что рассвет скоро наступит. Я щелкнул выключателем, чтобы включить свет, и наклонился, чтобы посмотреть на мое отражение в зеркале.

Лицо, которое смотрело на меня, было лицом нового человека, нового человека. Черные глаза, которые смотрели на отражение, были глазами, которых я никогда не видел прежде: я родился в Пало Майомбе, чтобы стать Палеро татой – первосвященником.

 

Глава 1.

Начало

Моя кровь кипела от ярости, я вошел в бар и осмотрел дымную комнату моего отца, зная, что он должен быть здесь. Где еще он был бы, когда его не было дома, если он не водил цыганское такси? И вот он, как я и ожидал, сидел на табурете, прислонившись к женщине с темными волосами в узкой блузке. Он улыбался и смеялся, и я знал, что мысли моей матери были далеки от его мыслей.

Мое внимание привлекло движение по всей комнате. Человек, которого я никогда раньше не видел, посмотрел на отца и сжал кулаки. Даже с этого расстояния я мог чувствовать толстые вибрации ревности и гнева, исходящие от него.

Странный человек засунул руку внутрь пальто, и в этот момент я понял, что он собирается делать - то, что я тайно хотел, чтобы кто-то сделал в течение долгого времени: убить моего отца.

Прозвучали два выстрела, и когда мой отец упал на деревянный пол, незнакомец пересек комнату, чтобы выпустить оставшиеся пули в его холодное, мерзкое сердце. Пока мой отец лежал умирающий, дырки от пули все еще дымились, я вышел из-за незнакомца и уставился на лицо отца. Его глаза расширились, и когда серебряный шнур его души затрепетал, я сказал ему, что ему нужно только проявить любовь и заботу о своей жене и семье. Немного. Тогда его первенец не пробыл так много дней и ночей своей молодой жизни, желая, чтобы его отец умер, и, наконец, увидев это.

Последние слова, которые он услышал, я сказал: «Хотел бы я быть тем, кто нажал на курок».

 

Вопль сирены разбудил меня, и я сел в вертикальном положении в постели, дрожа от холода. Мечта. Это был всего лишь сон. Тот самый, который у меня был снова и снова после убийства моего отца в год, когда мне исполнилось тринадцать. Я посмотрел на своих братьев, тихо похрапывая сквозь шум улиц Южного Бронкса за окном нашей квартиры. В комнате было холодно, как обычно, но я привык. Не в состоянии заснуть, я подошел к окну и выглянул наружу. Пара окрестных головорезов прижалась к мусорослазному огню на углу, и второй полицейский автомобиль заревел по улице, его сирены гонялись за первым, который пробудил меня от жестокого сна.

«Как я сюда попал? » поинтересовался я. Я родился в Пуэрто-Рико, но вырос в Бронксе как старший из четырех сыновей. От Карибского острова Пуэрто-Рико с его великолепным солнцем, пальмами, теплыми бризами и кристально чистыми водами мы переехали на суровые холодные улицы Южного Бронкса. В детстве я складывал руки на открытом подоконнике на одном из верхних этажей нашего жилого дома и смотрел на заполненное мусором море из бетонных, стеклянных и кирпичных зданий. У меня была артистическая душа, даже в детстве, но на многие километры в горизонт я не видел искусства или красоты. Все, что я видел, было океаном уродства.

 

Добрый до безумия, я был энергичным ребенком, который сделал все возможное, чтобы помочь маме и братьям. Я знал, что моя мать любит меня, и это очень важно, но больше всего я жаждал одобрения и любви моего отца. Это было необходимо каждому растущему мальчику. Я очень хотел, чтобы папа мог участвовать в моей жизни, сказать, что он гордится мной и что он любит меня. Это было то, чего у меня никогда не было.

Вместо этого у моего отсутствующего отца было бесчисленное количество женщин на стороне, барные схватки и пьяные ярости. Его безумные подвиги овладевали им и глубоко опечалили нас. Я чувствовал кипучую обиду даже в юном возрасте, когда он обманывал нас в благополучии, благословениях и счастье нормальной семьи.

С каждым годом его беззаботное, жестокое поведение по отношению к моей матери и нашей семье становилось все ужаснее. Я бы превратился из доброго мальчика в очень злого. Со временем мои чувства и мировоззрение изменились с той горечью, которую я ощущал. В конце концов мое доброе сердце стало холодным.

 

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: