День ото дня был по цвету неотличим.

Чёрно-белые - небо, улицы, люди, но

Все дороги - вели к Рождеству, как в Рим.

Жизнь ускользала. Я ей кричал: " Постой»! –

Не остановишь, ну, хоть ложись костьми.

Глубже нырял - в книги, в любовь, в запой,

Словно бы в омут. Господи, мне прости

Мой пофигизм, вечный родной «авось» -
Ветры Твои - планов тщету круша
Этой зимой продувают меня насквозь
Планов ошмётки - только свистят в ушах

Тысячелетие - сходит, скрипя, на нет.

Новый отсчет скоро начнем с нуля.

В хаосе космоса, в сонме других планет
Крутится-вертится шар голубой - Земля

(90-е)

   

*****

На ужин отварю сегодня рис

Подам гостям его, под майонезом:

Другой закуски, в доме не сыскать.

Безденежье и пьянство тянут вниз,

Но все же, средь друзей считаюсь - Крезом,

Поскольку есть и крыша и кровать.

Без этого совсем пришлось бы туго,

А так, глядишь, и скоротаешь век...

Спасение твое - твой дом, твой угол,

Пристанище, прибежище, ковчег!

19 99

 

***

И август догорел сухой соломой

На резком и пронзительном ветру.

И выпив кофе, рано поутру

На улицу выходишь ты из дома

И ничего вокруг не узнаёшь...

Выстукивает сердце кастаньетой

Безумный ритм.

Осенний мелкий дождь –

Совсем не то, что тёплый ливень лета.

Листва лежит на мокрой мостовой

И обложной туман заполнил город.

Размыты краски, контуры... И твой

Усталый мозг пронизывает холод.

 

***

Осенняя шальная стрекоза

Изящная, забывчивая дама,

Концу тепла не верила упрямо,

Порхая по веранде дачной, за

Которой сад - запущенный, как чаща,

Дождь впитывал и сумрак сентября,

И листьями, как временем соря

Напоминал всё чаще нам и чаще

О кончившемся лете, к чьим губам

Уже напрасно зеркало подносим:

Мы знаем, что не отразится там

Его дыханье. Наступила осень,

Календарю согласно, и точь в точь,

Как Чингисхан, овладевая миром –

Внезапно и стремительно... чефиром,
В саду густеет и чернеет ночь.

     

                          ****

                        Сна лишает, память дразнит
                        Город – жизни вечный праздник
                        Город юности моей
                        Где - ты помнишь – дни и ночи
                        Сердце пело громче, звонче
                        Чем заправский соловей

                        Там любовь была «до гроба»
                        Были мы прекрасны оба
                        В двадцать - ты, я - в тридцать лет
                        А внутри, вокруг и сверху
                       Фейерверк за фейерверком
                        Звездопад, парад планет

                         (2016)

 

 

   
                      
        Н.К.

     Отмечали шумно юбилей поэта
     Солнечное счастье наполняло лето

     у фонтана в парке «Липки» пили пиво
     с девушкою юной, юной и красивой

     напустили оба мы тогда туману
     так и закрутился наш романчик спьяну

     и в романе этом, как в волшебной сказке
     яркое в начале, грустное в развязке

     шло повествованье – верьте иль не верьте
     этого романа не забыть до смерти

     я теперь не молод (что уж молодиться? )
     Ну а ей не будет никогда " за тридцать".

    2016

 

             777

     Однажды, поздним вечером, домой
     подругу вёл по городу, в другой
     раскидистого города конец
     весь расползаясь, словно холодец.
     Похмелье, тошнота и денег ноль
     и не на что и негде алкоголь
     купить, что бы спастись и мне и ей
    Тут девушка промолвила «Андрей!
     Взгляни направо – что увидишь ты?
     Неужто тоже, что и я? Мечты
     Сбываются, случается, порой
     Бутылка вот! Бери её, открой! »
     На видном месте там «Три топора»
     Нас ждали и дождались нас. Ура.

(2016)

                                                               
            **** 

В конце двухтысячного года
Иду на дно я и боюсь,
Что не всплыву уже, как «Курск»
И задохнусь без кислорода

на дне болотном, склизком дне
лежу, как старая колода
в конце двухтысячного года
в долгах, бессоннице, вине.

Намедни – что ещё за мода! -
ментам попался я опять
стал к ним я часто попадать
в конце двухтысячного года

«Да, да, в семье - не без урода»
Я сам с собою пошучу,
Взглянув в глаза, как палачу,
Концу двухтысячного года.

 1999

                                                            

**

Товарищ, товарищ, бесценный мой друг
мы загнаны оба в бессмысленный круг

внутри так темно, а вовне его свет
Но выхода нет
А впрочем, быть может, я круг этот сам
придумал и зря доверяю глазам
и надо всего лишь мне перешагнуть
за круг, чтоб отправиться в путь?
А там, за пределами круга – поёт
От счастья душа, устремляясь в полёт
спадает, уходит навеки тоска
как боль из больного виска.

 

                             ***

К концу подходит год очередной,

Все праздники, как листья, облетели,

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: