Даже мои руки редко были мокрыми, так как я надевала резиновые перчатки, когда

Стирала руками.

Количество стирки всегда чудесно изменялось, в зависимости от количества рабочих

Часов.

Я никогда не понимала, как стирка всего для одного человека может быть для кого-

То работой на полный день.

Но это было так.

Моя мать, когда она услышала, что я осталась в Индии и получила потрясающую

работу стирать для Ошо, написала, что она не может понять, почему я "проделала

Весь этот путь, чтобы стирать кому-то.

Твой отец сказал - приезжай домой, и ты можешь стирать для него".

Я не только "проделала весь путь в Индию, чтобы заниматься стиркой", но я

Путешествовала по всему свету, чтобы стирать.

Мои чистейшие, супергигиенические условия в Индии изменялись на подвал в Нью-

Джерси, трейлер в орегонской пустыне, каменный коттедж в Северной Индии, где мы

Должны были растапливать снег в ведрах, подвал отеля в Катманду, где я работала

примерно с пятьюдесятью непальскими мужчинами, ванную комнату на Крите, кухню в

Уругвае, снова спальню в лесах Португалии, и, в конце концов, назад, к тому

Месту, откуда я стартовала, к Пуне.

Моя комната для стирки была как утроба для меня.

Эта комната находилась напротив комнаты Ошо и поэтому эта была часть дома, куда

Никто не заходил.

Я была полностью одна; иногда единственный человек, которого я видела за весь

День, была Вивек.

Люди иногда спрашивают меня, не скучала ли я, делая одну и ту же работу много

Лет.

Но скука было нечто, чего я никогда не испытывала.

Поскольку моя жизнь была такая простая, мне было не о чем особенно думать.

Мысли были, но они были как сухие кости, без мяса.

С тех пор как я была вместе с Ошо, моя жизнь изменилась так, как я никогда не

Могла вообразить.

Я была так счастлива и реализована, что стирать для Ошо было моим способом

Выразить благодарность.

И интересная вещь, чем с большей любовью и тщательностью я стирала его одежду,

Тем более реализованной я себя чувствовала, так что это был как круг энергии,

Который возвращался ко мне.

Он никогда не жаловался и не отсылал что-то назад, даже, несмотря на то, что во

Время моего первого месяца муссона я посылала ему полотенца с запахом.

Вам нужно быть в Индии во время муссона, чтобы узнать, что происходит с мокрой

Одеждой: запах, который она приобретает, невозможно почувствовать, пока

Полотенце не используется, и поэтому я не знала этого.

Когда Вивек сказала мне, что полотенца пахнут, я была удивлена, но, когда она

Сказала мне, что полотенца с запахом уже целую неделю, я была действительно в

Шоке.

"Почему же Ошо сразу мне не сказал?" - спросила я.

Он ждал несколько дней, думая, что, возможно, я сама пойму, и это изменится без

Его жалоб.

Были моменты, когда я останавливалась и просто сидела тихо, чувствуя себя

Переполненной чувством любви.

Не думая ни о ком, даже неспособная представить чье-то лицо пред глазами, это

Было странное чувство.

Раньше, я чувствовала себя переполненной любовью, только когда недалеко был тот,

Кто вызывал эту любовь.

И даже тогда это не было так сильно.

Я чувствовала себя так, как будто я очень сильно напилась, хотя это было тонкое

И неуловимое опьянение.

Я написала стихи об этом:

"Память не может позвать твое лицо,

Так что любовь приходит без лица.

Незнакома та часть меня, что любит тебя.

У нее нет имени,

Она приходит и уходит,

И когда она ушла,

Я вытираю свое залитое слезами лицо,

Чтобы это осталось тайной".

Ошо ответил:

"Любовь - это тайна, величайшая тайна.

Ее можно прожить, ее нельзя узнать; ее можно попробовать, пережить, но ее нельзя

Понять.

Это что-то за пределами понимания, что-то, что превосходит все понимания.

Следовательно, ум не может отметить ее.

Она никогда не становится памятью - память, это не что иное, как заметки ума;

Память - это следы, отпечатки оставленные в уме.

У любви нет тела, она бестелесна.

Она не оставляет следов".

⇐ Предыдущая15161718192021222324Следующая ⇒

Поделиться: