Жестокость по отношению к только что родившемуся ребенку - что могло быть более

Отталкивающим. Ошо не оказывал ни малейшего сопротивления. Сорвать цветок - это

Насилие, когда это касается Ошо. Его хрупкость и мягкость вызывают благоговение.

Я видела человека, который сделал это. Я и сейчас могу видеть его лицо. Я была в

Таком гневе и такая бессильная сделать что-либо, что когда я видела этого

Человека, я смотрела на его голову и хотела, чтобы она взорвалась.

Вопрос залога был ложью с самого начала. Я заметила, что судья, выглядевшая

По-домашнему женщина, которую звали Барбара де Лейни, ни разу не взглянула на

Ошо во время всей процедуры суда. Однажды во время "судебного разбирательства"

наш адвокат Бил Дейл сказал: "Хорошо, ваша честь, вы по-видимому заранее уже все

решили. Мы можем идти домой".

Ошо был обвинен в незаконном полете. Было сказано, что он знал о своем

Ордере на арест за нарушение эмиграционных законов и старался избежать его. Мы

Были обвинены в помощи и в пособничестве незаконному полету и сокрытии человека

От ареста.

Нам просто становилось плохо, когда мы представляли, что произойдет, если

Ошо придется провести еще одну ночь в тюрьме - он может серьезно заболеть. В

Течение многих лет его диета специально контролировалась в связи с диабетом, и

Он принимал медикаменты в фиксированное время. Весь его распорядок был очень

Строго рассчитан и никогда не нарушался. Если он не ел правильную пищу в

Определенное время, он мог заболеть. У него была астма и аллергия на любые

Запахи. В течение многих лет за этим наблюдали, и даже запах новых занавесок или

Чьих-нибудь духов мог вызвать приступ астмы. Его по-прежнему беспокоила спина -

Выпадение ушибленного позвоночного диска, и это так никогда и не вылечилось. Мы

Попросили, чтобы Ошо перевели в госпиталь.

"Ваша честь", - начал Ошо. - "Я задаю вам простой вопрос..."

Судья его прервала и высокомерно сказала, чтобы он говорил через защитника.

Ошо продолжал: "Ваша честь, я чувствовал себя очень плохо на этих стальных

скамейках и я постоянно спрашивал этих людей - но не было даже подушки".

"Я не думаю, что у них есть подушка", - сказала судья де Лейни.

"Спать на стальных скамейках, я не могу спать на скамейках", - продолжал Ошо. -

"Я не могу есть то, что они дают".

Мы просили, чтобы Ошо по крайней мере оставили его одежду, потому что у него

Могла быть аллергия на ткани из тюрьмы.

"Нет, по соображениям безопасности", - сказала судья.

Слушание должно было продолжиться на следующий день, и нас должны были перевести

В Мекленбургскую Окружную тюрьму. Теперь, по крайней мере, мы вышли из военной

Тюрьмы.

В последние несколько дней жизни Ошо он сказал своему доктору: "Это началось в

военной тюрьме".

Нас перевезли в Мекленбургскую Окружную тюрьму, и снова наши руки и ноги были в

Цепях. Цепи на моих ногах очень сильно врезались в щиколотки, и было трудно

Идти.

Ошо никогда не терял свою мягкую манеру движения, даже когда на ногах у него

Были цепи, а когда Ошо первый раз увидел, что меня и Вивек сковали вместе, он

засмеялся!

Когда заключенный прибывает или покидает тюрьму, он ждет в камере без окон,

примерно восемь футов длиной, в которой есть место только для одиночной стальной

койки, и пространство между его коленями и стеной примерно шесть дюймов. Вивек и

Я сидели рядом на стальной койке, задыхаясь от запаха мочи. Стены были измазаны

Кровью и калом, а тяжелая дверь была покрыта выбоинами, очевидно от прошлых

Обитателей, которые сошли с ума и, жалея себя, бросались на нее.

Мы посмотрели друг на друга широко раскрыв глаза, когда услышали разговор двух

Мужчин по другую сторону двери, которые обсуждали нас, по-южному протяжно

Выговаривая слова. Они говорили о четырех женщинах, которые были вместе с

⇐ Предыдущая56575859606162636465Следующая ⇒

Поделиться: