Очками. Сцена была с налетом доверительности и эксцентричности.

Иногда он работал с Хасией и Джаешем, а иногда с Анандо, или он просто сидел в

Полной неподвижности, может быть, два или три часа, до тех пор, пока Вивек не

Приходила сказать ему, что обед готов. Он никогда не читал ничего, он никогда

Даже не двигался в кресле, просто сидел без движений. Когда он сидел около

Бассейна, мы все старались не показываться ему на глаза. Ошо, ничего не говоря,

Всегда создавал в людях чувство уважения к своему уединению.

Когда он был с нами на дискурсе, он давал так много, что когда он гулял в саду,

Или ел, мы оставляли его полностью с самим собой. Если он случайно встречал

Кого-то, то надо было видеть, с какой тотальностью он приветствовал человека;

Его взгляд проникал вглубь, и я была всегда потрясена, когда я случайно

Встречала его, но все же мы чувствовали, что гораздо лучше уважать его

Уединение.

Так что хотя мы жили в том же доме, что и Ошо, когда он не давал дискурсы, он

Сидел молча один. Анандо рассказывала мне, что однажды она сидела с Ошо в саду,

Читая ему выдержки из газет и письма, которые пришли от учеников. С моря подул

Сильный ветер, и высокие ели, которые окружали дом, начали качаться, и с них

Посыпались шишки как дождь из маленьких камней. Шишки падали вокруг нее и Ошо,

бум! бум! и она настаивала, чтобы Ошо пошел под крышу. Он сказал голосом,

констатирующим совершенно естественный факт: "Нет, нет, они не ударят меня", - и

Он спокойно сидел там, в то время как Анандо прыгала, потому что шишки падали

Дождем по обе стороны от нее. Она вспоминала, как расслаблен он был, как обычно,

И с какой уверенностью он сказал, что они не ударят его.

Примерно через две недели полиция установила за нами наблюдение, они наблюдали

За домом двадцать четыре часа в сутки из машины, которая медленно описывала

Круги вокруг дома.

Это означало конец прогулкам Ошо в саду. Он теперь был ограничен своей комнатой

С задернутыми для безопасности занавесками. Мы всегда боялись, что Ошо будет

Нанесен какой-то вред, и это часто означало, что его жизнь была ограничена его

Комнатой. Но он всегда говорил, что все равно он сидит молча с закрытыми

Глазами, так что разница небольшая. Он говорил, что если человек счастлив сам с

Собой, центрирован, тогда нет необходимости идти куда-то, потому что вы не

Можете найти места лучше, чем ваше собственное внутреннее бытие.

"...Я всегда остаюсь самим собой, где бы я ни был. И поскольку я полон

блаженства, в каком бы месте я не был, место становится блаженным для меня".

Ошо

По соседству все было спокойно, так как туристский сезон только что кончился и

Приближалась зима. Это тихое уединенное место стало алмазными россыпями для

меня; исследование и открытие сокровищ внутри себя, так как Ошо давал один ключ

За другим, ключи, которые открывали новые двери к тайнам. Следующие несколько

Недель я полностью забыла мир, он казался тихим и мирным. Нанятые частные

Детективы уехали, и мы даже подружились с полицией. Ошо говорил о наших страхах

и исчезновении иллюзий по поводу того, как мир обращался с ним:

"Доверие просто означает, что что бы ни случилось, мы с этим, радостно, не

Неохотно, не нежелая - иначе вы все упустите - но с танцем, с песней, со смехом,

С любовью; все, что случается, случается для лучшего. Бытие не может быть

Неправильным. Если оно не выполняет наши желания, это просто означает, что наши

желания неправильны".

("Путь Мистика")

Хасия и Джаеш постоянно посещали другие страны, стараясь найти дом для Ошо в

Случае, если с Уругваем ничего не получится.Они проделали сорокачасовой полет на

Маврикий по приглашению премьер-министра только для того, чтобы обнаружить, что

Он хочет шесть миллиардов долларов за въезд Ошо в его страну. Франция попросила

Десять миллионов долларов фактически просто за предоставление пятилетней визы.

⇐ Предыдущая90919293949596979899Следующая ⇒

Поделиться: