Превращается в драму. Мы все окоченели от холода и плакали, и в конце концов

Нилам сказала: "Давайте дадим Ошо поспать".

Ошо обычно немного ел ночью. Это изменялось в зависимости от того, как он себя

Чувствовал, но эти несколько месяцев он что-то съедал два или три раза за ночь.

Если его желудок был полон, это помогало ему спать, и он однажды сказал нам, что

Это началось, когда за ним ухаживала его бабушка, и она давала ему сладости.

Он ел около полуночи, так что когда он звал меня, я брала еду, он сидел на

постели, а я сидела на полу. Я ждала... но он больше ничего не говорил о том,

Чтобы оставить тело. Он говорил совсем о других вещах, как будто ничего не

Произошло, и я старалась быть очень-очень спокойной и не собиралась напоминать

Ему.

Он пришел разговаривать с нами на следующий вечер, и с того вечера аудитория

Больше не была аудиторией, а была собранием медитирующих. Изменилось качество

Того, как мы слушали, и даже несмотря на то, что прибывали новые люди, они

Соскальзывали в это качество, как в шелковую перчатку.

Несколькими неделями позже в конце каждого дискурса Ошо начал вводить нас в

Медитацию, которая начиналась с джиббириш. Каждый в зале позволял вылетать

бессмысленной чепухе из его ума. Ошо потом говорил нам: "Стоп, полностью

замрите", - и мы сидели, неподвижные, как статуи. Потом: "Отпустите себя", - и

Мы раскидывались на полу. Когда мы лежали на полу, Ошо мягко вводил нас в

Молчаливые пространства, которые должны были стать нашим домом. Он дал нам вкус

Нашего внутреннего мира, где мы однажды поселимся навсегда. И потом он возвращал

нас назад и спрашивал: "Можем мы праздновать собрание десяти тысяч будд?"

•••

Алмаз - это самая твердая субстанция в мире, и некоторые из моих самых трудных

Дней с Ошо были, когда он пытался разбить мое бессознательные женские

Обусловленности. Возраст этих обусловленностей измеряется столетиями; они такие

Глубокие, что очень трудно не ассоциироваться с ними и видеть, что это не я. Вы

должны понять, что под "столетними обусловленностями" я имею в виду то, что мой

Женский ум запрограммирован моей матерью, а ее - ее матерью и так далее. И еще

Вам потребуется если не принять, то по крайней мере поиграть с идеей, что наши

умы не "новые". Наши умы - это собрания умственных стереотипов, которые прошли

Сквозь века.

Никто никогда не давал женщинам так много возможностей раскрыть себя как

Индивидуальности и быть свободными от рабства, как Ошо. Вокруг Ошо всегда было

Матриархальное общество. Мне нравилось слышать все восхваления женщин в

Дискурсах Ошо на протяжении многих лет, и я слышала, как мужчины-санньясины

Жаловались, что они родились не того пола в этой жизни. Но в начале 1988 года

Ошо уделил внимание другой стороне женщин. Видимо, мы получили так много

Сострадания, потому что мы нуждались в нем.

Через женские обусловленности труднее пройти, так как мы позволяли, чтобы с нами

Обращались как с рабынями, и глубоко внутри женщина по-прежнему обладает

Менталитетом рабыни. В ответе на вопрос Маниши, когда она спрашивала об

учениках, с которыми обращаются как-то особенно, он ответил:

"...это не вопрос, Маниша, что специальное обращение означает "переезд в Лао-Цзы

(дом Ошо) и ежедневные личные беседы с мастером". Если ты осознаешь, что ты

спрашиваешь... ты видишь ревность? Ты видишь свою женщину?"

Он продолжал объяснять, что люди приходят увидеть его, только если это связано с

Их работой. Что не каждый человек в коммуне может делать ту же самую работу.

Кто-то должен приготавливать его еду, кто-то должен делать заметки и выполнять

Работу секретаря. Он объяснил, почему Анандо подходит к своей работе, а у Маниши

есть ее работа. Он продолжал:

"Первая коммуна разрушилась из-за женской ревности. Они постоянно ссорились.

Вторая коммуна была разрушена из-за женской ревности. И это третья коммуна и

⇐ Предыдущая124125126127128129130131132133Следующая ⇒

Поделиться: