Поскольку общество отказалось от добровольного исполнения вынесенного иностранного решения, компания обратилась в суд с заявлением о его признании и приведении в исполнение.

Общество ходатайствовало об отказе в признании и приведении в исполнение данного решения, ссылаясь на то, что его принудительное исполнение противоречит публичному порядку Российской Федерации, поскольку вынесено с применением норм иностранного права, противоречащих положениям ГК РФ.

В частности, общество указывало на то, что законодательство Российской Федерации не предусматривает правовой институт гарантий и заверений, поскольку они носят декларативный характер и не налагают на стороны обязательства, подлежащие судебной защите.

Кроме того, общество полагало, что взыскание иностранным арбитражем заранее оцененных убытков противоречит компенсационной природе гражданско-правовой ответственности. Общество отмечало, что обязательства по продаже установленного соглашением количества товаров были им исполнены в полном объеме. При этом компания в иностранном арбитраже не доказала факт причинения ей убытков из-за осуществления продаж товара через розничный магазин, а не через специализированную аптечную организацию.

Удовлетворяя заявление компании о признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения, суд первой инстанции исходил из того, что принципы свободы договора и добросовестности являются основополагающими принципами гражданского законодательства Российской Федерации. Суд оценил довод компании о том, что включение ею условия о продаже производимой ею продукции через аптечные организации в дистрибьюторские договоры является ее обычной торговой практикой и преследует цель позиционирования производимой компанией косметической продукции в качестве лечебной, что подтверждается соответствующими сертификатами.

Поскольку сторонами добровольно согласовано условие об уплате одной стороне другой суммы заранее оцененных убытков в случае несоответствия сведений, представленных в качестве гарантий и заверений при заключении соглашения, один лишь факт отсутствия полного аналога данного института в законодательстве Российской Федерации при общем его соответствии основам правопорядка Российской Федерации не может являться основанием для применения оговорки о публичном порядке и отказа на этом основании от принудительного исполнения иностранного арбитражного решения.

Арбитражный суд признает принудительное исполнение иностранного судебного или арбитражного решения не противоречащим публичному порядку Российской Федерации, если представленные должником доказательства не свидетельствуют о том, что взысканные на основании гражданско-правового договора заранее согласованные убытки или неустойка носят карательный характер.

Иностранная компания (далее - компания) обратилась в арбитражный суд с заявлением о признании и приведении в исполнение решения иностранного арбитража ad hoc о взыскании с российского общества (далее - общество) суммы основного долга по заключенному между сторонами договору, заранее согласованных убытков и расходов на ведение арбитражного разбирательства.

Возражая против удовлетворения заявления, общество ссылалось на то, что принудительное исполнение указанного решения будет противоречить публичному порядку Российской Федерации, поскольку это решение вынесено с нарушением принципа соразмерности мер гражданско-правовой ответственности, являющегося основополагающим принципом российского права. Обосновывая карательный характер заранее согласованных убытков, общество ссылалось на то, что их размер более чем в два раза превышал сумму основного долга и убытков, которые, по его мнению, могли бы возникнуть у компании в связи с таким нарушением.

Отказывая в удовлетворении заявления компании, суд первой инстанции исходил из того, что согласно подпункту "b" пункта 2 статьи V Нью-Йоркской конвенции, пункту 7 части 1 статьи 244 АПК РФ суд отказывает в признании и приведении в исполнение иностранного арбитражного решения, если принудительное исполнение такого решения противоречило бы публичному порядку Российской Федерации.

Поскольку принципы обеспечения восстановления нарушенных прав и их судебной защиты отнесены к числу основополагающих принципов российского права ( пункт 1 статьи 1 ГК РФ), суд счел, что взыскание заранее согласованных убытков без установления размера реального ущерба компании и ее упущенной выгоды, в том числе в превышающей их сумме, влечет неосновательное обогащение компании и наказание общества как нарушителя. Тем самым, по мнению суда, отступление арбитража от принципа компенсационной природы договорной ответственности само по себе свидетельствует о нарушении публичного порядка Российской Федерации.

Обжалуя определение суда первой инстанции, компания ссылалась, в частности на то, что при определении суммы подлежащих взысканию убытков иностранный арбитраж с учетом обстоятельств нарушения обязательства снизил их размер по сравнению с тем размером, который был согласован сторонами при заключении договора.

Оценивая доводы сторон и выводы суда первой инстанции, суд кассационной инстанции констатировал, что один лишь факт превышения заранее согласованными сторонами в договоре убытками суммы фактически понесенного компанией реального ущерба или упущенной выгоды не может свидетельствовать об их карательном характере и нарушении публичного порядка Российской Федерации, если взысканная иностранным арбитражем сумма заранее согласованных убытков является разумной.

При этом суд кассационной инстанции указал, что ряд институтов российского гражданского законодательства предполагают отход от строгой компенсационности мер гражданско-правовой ответственности (например, штрафная неустойка, ответственность за нарушение исключительных прав и др.). В то же время было отмечено, что в целях реализации принципа соразмерности суд при оценке последствий принудительного исполнения иностранных решений с точки зрения соответствия публичному порядку Российской Федерации должен оценивать, насколько значительным является карательный характер ответственности должника.

Суд кассационной инстанции сформулировал общий подход, согласно которому признание и приведение в исполнение иностранных решений, предусматривающих взыскание заранее установленных в заключенных между контрагентами договорах убытков, противоречит публичному порядку Российской Федерации, в частности, при наличии следующих условий: если размер таких убытков настолько аномально высок, что многократно превышает тот их размер, который стороны могли разумно предвидеть при заключении договора; если при согласовании размера таких убытков имелись очевидные признаки злоупотребления свободой договора (в форме эксплуатации слабых переговорных возможностей должника, нарушения публичных интересов и интересов третьих лиц и др.).

Поскольку арбитраж при рассмотрении спора установил, что размер таких убытков согласован контрагентами как равноправными субъектами гражданских правоотношений в результате свободного волеизъявления, и определил указанный размер с учетом соразмерности взыскиваемых убытков последствиям нарушения обязательства, серьезности допущенного обществом нарушения договорных обязательств и длительности их неисполнения, суд кассационной инстанции, оценив названные обстоятельства, признал, что иностранное арбитражное решение подлежит признанию и приведению в исполнение.

Арбитражный суд признает, что само по себе возложение иностранным судом на российские лица как сторону судебного разбирательства обязанности по уплате судебного залога как условия апелляционного обжалования и ее неисполнение последними по общему правилу не может препятствовать признанию и приведению в исполнение иностранного судебного решения и не свидетельствует о противоречии публичному порядку Российской Федерации.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: