В. ОСЕЕВА. «ВОЛШЕБНАЯ ИГОЛОЧКА»

Жила-была Машенька-рукодельница, и была у неё волшебная иголочка.

Сошьет Маша платье - само себя платье стирает и гладит. Разошьёт скатерть пряниками да конфетками, постелит на стол, глядь - и впрямь сладости появляются на столе. Любила Маша свою иголочку, берегла её пуще глаза и всё-таки не уберегла. Пошла как-то в лес по ягоды и потеряла. Искала, искала, всю травку обшарила - нет как нет иголочки. Села Машенька под дерево и давай плакать.  Пожалел девочку Ёжик, вылез из норки и дал ей свою иголку:

 - Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!

 Поблагодарила его Маша, взяла иголочку, а сама подумала: "Не такая

моя была". И снова давай плакать. Увидела её слезы высокая старая Сосна - бросила ей свою иголку: - Возьми, Машенька, может, она тебе пригодится!

Взяла Машенька, поклонилась Сосне низко и пошла по лесу. Идёт, слезы утирает, а сама думает: "Не такая эта иголочка, моя лучше была".

Вот повстречался ей Шелкопряд, идёт - шёлк прядёт, весь шёлковой

ниткой обмотался.

- Возьми, Машенька, мой шёлковый моточек, может, он тебе

пригодится.

Поблагодарила его девочка и стала спрашивать:

- Шелкопряд, Шелкопряд, ты давно в лесу живёшь, давно шёлк

прядёшь, золотые нитки делаешь из шёлка, не знаешь ли, где моя иголка?

Задумался Шелкопряд, покачал головой...

- Иголка твоя, Машенька, у Бабы-Яги - костяной ноги. В избушке на

курьих ножках. Только нет туда ни пути, ни дорожки. Мудрено достать её

оттуда.

Стала Машенька просить его рассказать, где Баба-Яга - костяная

нога живёт.

Рассказал ей всё Шелкопряд:

- Идти туда надо не за солнцем, а за тучкой,

По крапивке да по колючкам,

По овражкам да по болотцу

До самого старого колодца.

Там и птицы гнёзд не вьют,

Одни жабы да змеи живут,

Да стоит избушка на курьих ножках,

Сама Баба-Яга сидит у окошка,

Вышивает себе ковёр-самолёт,

Горе тому, кто туда пойдёт.

Не ходи, Машенька, забудь свою иголку,

Возьми лучше моточек шёлку!

Поклонилась Машенька Шелкопряду в пояс, взяла шёлку моточек и

пошла, а Шелкопряд ей вслед кричит:

- Не ходи, Машенька, не ходи!

У Бабы-Яги избушка на курьих ножках,

На курьих ножках в одно окошко.

Сторожит избушку большая сова,

Из трубы торчит Совиная голова,

Ночью Баба-Яга твоей иголкой шьёт,

Вышивает себе ковёр-самолёт.

Горе, горе тому, кто туда пойдёт!

Страшно Машеньке к Бабе-Яге идти, да жалко ей свою иголочку.

Вот выбрала она в небе тёмную тучку,

Повела её тучка

По крапиве да по колючкам

До самого старого колодца,

До зелёного мутного болотца,

Туда, где жабы да змеи живут,

Туда, где птицы свои гнёзда не вьют.

Видит Маша избушку на курьих ножках,

Сама Баба-Яга сидит у окошка,

А из трубы торчит Совиная голова...

Увидела Машу страшная Сова, да как заохает, закричит на весь лес:

- Ох-хо-хо-хо! Кто здесь? Кто здесь?

Испугалась Маша, подкосились у неё ноги от страха. А Сова глазами

ворочает, и глаза у неё, как фонари, светятся, один жёлтый, другой

зелёный, всё от них кругом желто да зелено!

Видит Машенька, некуда деться ей, поклонилась Сове низко и просит:

- Позволь, Совушка, Бабу-Ягу повидать. У меня к ней дело есть!

Засмеялась Сова, заохала, а Баба-Яга ей из окошка кричит:

- Сова моя, Совушка, само жаркое к нам в печку лезет!

И говорит она девочке так ласково:

- Входи, Машенька, входи!

Я сама тебе все двери открою,

Сама их за тобой и закрою!

Подошла Машенька к избушке и видит: одна дверь железным засовом

задвинута, на другой тяжёлый замок висит, на третьей - литая цепь.

Бросила ей Сова три перышка.

- Открой, - говорит, - двери да входи поскорее!

Взяла Машенька одно перышко, приложила к засову - открылась первая

дверь, приложила второе перышко к замку - открылась вторая дверь,

приложила она третье перышко к литой цепи - упала цепь на пол,

открылась перед ней третья дверь! Вошла Маша в избушку и видит: сидит

Баба-Яга у окошка, нитки на веретено мотает, а на полу ковёр лежит, на

нём крылья шёлком вышиты и Машина иголочка в недошитое крыло воткнута.

Бросилась Маша к иголочке, а Баба-Яга как ударит помелом об пол,

как закричит:

- Не трогай мой ковёр-самолёт! Подмети избу, наколи дров, истопи

печку, вот кончу ковёр, зажарю тебя и съем!

Схватила иголочку Баба-Яга, шьёт и приговаривает:

- Девчонка, девчонка, завтра ночью

Ковёр дошью да с Совушкой-Совою попирую,

А ты гляди, чтобы избу подмела

  И сама бы в печке была!

Молчит Машенька, не откликается,

А ночка чёрная уже надвигается...

Улетела чуть свет Баба-Яга, а Машенька скорей села ковёр дошивать.

Шьёт она, шьёт, головы не поднимает, уж три стебелька осталось ей

дошить, как вдруг загудела вся чаща вокруг, затряслась, задрожала

избушка, потемнело синее небо - возвратилась Баба-Яга и спрашивает:

- Сова моя, Совушка,

Хорошо ли ты ела и пила?

Вкусная ль девчонка была?

Застонала, заохала Сова:

- Не ела, не пила Совиная голова,

А девчонка твоя живёхонька-жива.

Печку не топила, себя не варила,

Ничем меня не кормила.

Вскочила Баба-Яга в избу, а иголочка Машеньке шепчет:

- Вынь иголочку сосновую,

Положи на ковёр как новую,

Меня спрячь подальше!

Улетела опять Баба-Яга, а Машенька скорей за дело принялась:

шьёт-вышивает, головы не поднимает, а Сова ей кричит:

- Девчонка, девчонка, почему из трубы дым не поднимается?

Отвечает ей Машенька:

- Сова моя, Совушка,

Плохо печь разгорается.

А сама дрова кладёт, огонь разжигает.

А Сова опять:

- Девчонка, девчонка, кипит ли вода в котле?

А Машенька ей отвечает:

- Не кипит вода в котле.

Стоит котёл на столе.

А сама ставит на огонь котёл с водой и опять за работу садится.

Шьёт Машенька, шьёт, так и бегает иголочка по ковру, а Сова опять кричит:

- Топи печку, я есть хочу!

Подложила Маша дров, пошёл дым к Сове.

- Девчонка, девчонка! - кричит Сова. - Садись в горшок, накройся крышкой и полезай в печь!

А Маша и говорит:

- Я бы рада тебе, Совушка, угодить, да в горшке воды нет!

А сама всё шьёт да шьёт, уж один стебелёк ей остался.

Вынула у себя Сова перышко и бросила ей в окошко:

- На, открой дверь, сходи за водой, да смотри мне, коль увижу, что

ты бежать собираешься, кликну Бабу-Ягу, она тебя живо догонит!

Открыла Машенька дверь и говорит:

- Сова моя, Совушка, зайди в избу да покажи, как надо в горшок

садиться, как крышкой накрыться.

Рассердилась Сова да как прыгнет в трубу и в котёл угодила!

Задвинула Маша заслонку, а сама села ковёр дошивать. Как вдруг задрожала земля, зашумело всё вокруг, вырвалась у Маши из рук иголочка:

- Бежим, Машенька, скорей,

Открывай трое дверей,

Бери ковёр-самолёт,

Беда на нас идёт!

Схватила Машенька ковёр-самолёт, открыла Совиным перышком двери и

побежала. Прибежала в лес, села под Сосной ковёр дошивать. Белеет в руках проворная иголочка, блестит, переливается шёлковый моточек ниток, совсем немножко остаётся дошить Маше.

А Баба-Яга вскочила в избушку, потянула носом воздух и кричит:

- Сова моя, Совушка,

Где ты гуляешь,

Почему меня не встречаешь?

Вытащила она из печки котёл, взяла большую ложку, ест и похваливает:

- До чего девчонка вкусна,

До чего похлёбка жирна!

Съела она всю похлёбку до самого донышка, глядит - а на донышке Совиные перышки! Глянула на стенку, где ковёр висел, а ковра то и нет!

Догадалась она тут, в чем дело, затряслась от злости, схватила себя за

седые космы и давай по избе кататься:

- Я тебя, я тебя

За Совушку-Сову

В клочки разорву!

Села она на своё помело и взвилась  в воздух; летит, сама себя веником пришпоривает.

А Машенька под Сосной сидит, шьёт, торопится, уж последний стежок ей остаётся. Спрашивает она Сосну высокую:

- Сосна моя милая,

Далеко ли ещё Баба-Яга?

Отвечает ей сосна:

- Пролетела Баба-Яга Зелёные Луга,

Помелом взмахнула, на лес повернула...

Ещё пуще торопится Машенька, уж совсем ей немного остаётся, да нечем дошить, кончились у неё нитки шёлковые. Заплакала Машенька.

Вдруг откуда ни возьмись - Шелкопряд:

- Не плачь, Машенька, на тебе шёлку,

Вдень мою нитку в иголку!

Взяла Маша нитку и опять шьёт.

Вдруг закачались деревья, поднялась дыбом трава, налетела Баба-Яга

как вихрь! Да не успела она на землю спуститься, как подставила ей

Сосна свои ветки, запуталась она в них и прямо около Маши на землю упала.

А уж Машенька последний стежок дошила и ковёр-самолёт расстелила,

только сесть на него остаётся.

А Баба-Яга уже с земли поднимается. Бросила в неё Маша ежиную

иголку: прибежал старый Ёж, кинулся Бабе-Яге в ноги, колет её своими

иголками, не даёт с земли встать. А Машенька тем временем на ковёр

вскочила, взвился ковёр самолёт под самые облака и в одну секунду

домчал Машеньку домой.

Стала жить она, поживать, шить вышивать людям на пользу, себе на

радость, а иголочку свою берегла пуще глаза. А Бабу-Ягу затолкали ежи

в болото, там она и затонула на веки вечные.

 

 

Р. СЕФ. «СКАЗКА О КРУГЛЕНЬКИХ И ДЛИННЕНЬКИХ ЧЕЛОВЕЧКАХ»

Жили под горой

У речки,

Кругленькие человечки,

Жили тихо,

Без забот.

Пили чай

Из круглой кружки,

Ели круглые ватрушки

С круглых блюдец

Круглый год.

 

По утрам

У них всходило

Очень круглое светило,

Ночью -

Круглый круг луны.

Не спеша,

Привычным кругом,

Дни тянулись

Друг за другом

От весны и до весны.

 

На полях качались кашки,

Круглые цвели ромашки,

Круглые кружились пташки,

Плавал в речке

Круглый сом.

А зимой

Шальные вьюги

Танцевали польку в круге,

И снега во всей округе

Покрывали

Все кругом.

 

В городах у человечков

Было круглым всё подряд:

И поленья в круглых печках,

И дворняжки на крылечках,

И колечки на овечках,

И хвосты у поросят.

 

В магазинах

Продавали

Только круглые сыры,

Раз в году

На карнавале

Раздавали

Всем шары.

Говорили там

Друг дружке

Только круглые слова:

Про диванные подушки,

Про волнушки

На опушке,

Про пушистые игрушки,

И, конечно, все старушки

Там вязали кружева.

Самым вкусным угощеньем

Там считали карамель,

А единственным леченьем

Признавали

Карусель.

Если дети

Там болели,

Доктор назначал тотчас:

В выходной

На карусели

Прокатиться тридцать раз,

Год не думать

О квадратном

И не делать

Людям зла -

Словом,

В том краю приятном

Жизнь приятная была.

 

Лишь одно

На белом свете

Нарушало их покой -

Непонятные соседи

В ближней роще

За рекой.

 

Жили в рощице,

У речки,

Длинненькие человечки -

Удивительный народ,

Всё в их королевстве было

Тоже хорошо

И мило,

Только всё наоборот.

 

Там

Семь долгих дней в неделе

Длинные сосиски ели,

А в лесу

На длинной ели

Шишки длинные росли.

Если дети

Там болели,

Их сажали

На качели

И протяжно песню пели:

Спи, мой длинный, не шали.

 

Там катались

На машинах

Небольших, но очень длинных,

Торговали

В магазинах

Только длинной пастилой;

Раз в году

На карнавале

На ходули

Все вставали

И, довольные, плясали

Но ходулях

Под луной.

 

Всё, что было

Угловатым,

Длинным и продолговатым,

Там считали

Самым главным,

Самым славным

На земле.

Там жирафов

Обожали,

Крокодилов

Уважали,

И питонов содержали

В холе, воле и тепле.

 

Были там

И таксопарки,

В них гуляли

Таксы в парке,

Можно было

С таксой в парке

Бегать всем,

Кому не лень.

Только ворчунам и плаксам

Запрещали

Бегать к таксам,

И поэтому все плаксы

Улыбались

Каждый день.

 

В общем,

Жизнь была прекрасной,

Безопасной,

Долгий,

Ясной.

Лето - длинным,

Осень – красной,

А зима

Была зимой.

Лишь одно

На белом свете

Им мешало

Жить на свете:

Непонятные соседи

Возле речки

Под горой.

 

Жили под горой

У речки,

Кругленькие человечки -

Удивительный народ,

Пили чай

Из круглой кружки,

Ели круглые ватрушки

С круглых блюдец

Круглый год.

 

По утрам

У них всходило

Очень круглое светило,

Но у длинненьких людей

Это вечное круженье

Вызывало раздраженье,

Жженье,

Головокруженье

И ангину у детей.

 

А у круглых человечков

Каждый длинненький предмет

Вызывал

Рахит и свинку,

Корь,

Коклюш,

Лишай на спинку,

Дифтерит и диабет.

 

Долго ль, коротко ль,

Однако

Разгорелась в поле

Драка -

Кругленькие человечки

Смело

Двинулись в поход.

 

Забубнили барабаны,

Затирликали тимпаны,

Впереди везут тараны,

Сзади

Конница идёт.

Артиллерия

Сначала

Помидорами стреляла.

Покатились помидоры

По полям и по лугам.

Враг

Для самообороны

Бросил в дело

Макароны

И сардельками

Патроны

Зарядил назло врагам.

 

Сильно человечки бились,

Вскоре

Жертвы появились:

Был ушиблен помидором

Кто-то длинный

И худой.

А в ответ

По круглой цели

Макароны полетели,

И контужен был

Сарделькой

Главный кругленький герой.

 

Шла бы драка

Бесконечно

Только вдруг

Случилось нечто:

Был у круглых человечков

Очень кругленький

Мудрец.

Палец он ко лбу приставил,

Думать он себя заставил,

Круглые очки поправил,

И придумал

Наконец.

 

Он сказал:

- Постойте, братцы,

Если вы

Хотите драться,

То деритесь и сражайтесь.

Не пойму я одного -

Я совсем не против

Драки,

Но скажите,

Забияки,

В чём причина

Вашей драки?

Бой идёт

Из-за чего?

 

Кругленькие загалдели:

- что такое?

В самом деле,

Мы дерёмся две недели

И не знаем почему.

В чём причина

Нашей ссоры?..

Зря мы губим

Помидоры,

Кончим миром

Эти споры,

Нам сраженье ни к чему.

 

Длинненькие закричали:

-Верно! Не было печали!

Как же мы

Не замечали,

Что сардельки губим зря.

Мы на круглых

Не похожи,

Не похожи?

Ну и что же -

Из-за этого

Негоже

Затевать войну, друзья.

 

Мир настал,

Соседи дружат,

Не горюют

И не тужат,

Круглые на карусели

Кружат длинненьких

Людей.

Длинные, забыв о злости,

Приглашают круглых

В гости

И качают на качелях

Круглых маленьких

Детей.

 

Всё.

Конец приходит сказке.

Мой хороший,

Без опаски

Заходи в ворота сказки,

Тихо и спокойно там.

А награда?

Что награда -

Лишь бы знал ты,

Что не надо,

Ах, не надо,

Ох, не надо,

Ссориться по пустякам!

 

 

К. ЧУКОВСКИЙ. «ТЕЛЕФОН»

У меня зазвонил телефон.
- Кто говорит?
- Слон.
- Откуда?
- От верблюда.
- Что вам надо?
- Шоколада.
- Для кого?
- Для сына моего.
- А много ли прислать?
- Да пудов этак пять.
Или шесть:
Больше ему не съесть,
Он у меня ещё маленький!

 

А потом позвонил
Крокодил
И со слезами просил:
- Мой милый, хороший,
Пришли мне калоши,
И мне, и жене, и Тотоше.

- Постой, не тебе ли
На прошлой неделе
Я выслал две пары
Отличных калош?

- Ах, те, что ты выслал
На прошлой неделе,
Мы давно уже съели
И ждём не дождёмся,
Когда же ты снова пришлёшь
К нашему ужину
Дюжину
Новых и сладких калош!

 

А потом позвонили зайчатки:
- Нельзя ли прислать перчатки?

А потом позвонили мартышки:
- Пришлите, пожалуйста, книжки!

 

А потом позвонил медведь
Да как начал, как начал реветь.

- Погодите, медведь, не ревите,
Объясните, чего вы хотите?

Но он только "му" да "му",
А к чему, почему -
Не пойму!
- Повесьте, пожалуйста, трубку!

 

А потом позвонили цапли:
- Пришлите, пожалуйста, капли:
Мы лягушками нынче объелись,
И у нас животы разболелись!

 

А потом позвонила свинья:
- Пришлите ко мне соловья.
Мы сегодня вдвоём
С соловьем
Чудесную песню
Споём.
- Нет, нет! Соловей
Не поёт для свиней!
Позови-ка ты лучше ворону!

 

И снова медведь:
- О, спасите моржа!
Вчера проглотил он морского ежа!

 

И такая дребедень
Целый день:
Динь-ди-лень,
Динь-ди-лень,
Динь-ди-лень!
То тюлень позвонит, то олень.

А недавно две газели
Позвонили и запели:
- Неужели
В самом деле
Все сгорели
Карусели?

- Ах, в уме ли вы, газели?
Не сгорели карусели,
И качели уцелели!
Вы б, газели, не галдели,
А на будущей неделе
Прискакали бы и сели
На качели-карусели!

Но не слушали газели
И по-прежнему галдели:
- Неужели
В самом деле
Все качели
Погорели?
Что за глупые газели!

 

А вчера поутру
Кенгуру:
- Не это ли квартира Мойдодыра?

Я рассердился да как заору:
- Нет! Это чужая квартира!!!
- А где Мойдодыр?
- Не могу вам сказать...
Позвоните по номеру сто двадцать пять.

 

Я три ночи не спал,
Я устал.
Мне бы заснуть,
Отдохнуть...
Но только я лёг -
Звонок!
- Кто говорит?
- Носорог.
- Что такое?
- Беда! Беда!
Бегите скорее сюда!
- В чём дело?
- Спасите!
- Кого?
- Бегемота!
Наш бегемот провалился в болото...
- Провалился в болото?
-Да!
И ни туда, ни сюда!
О, если вы не придёте,-
Он утонет, утонет в болоте,
Умрёт, пропадёт
Бегемот!!!

- Ладно! Бегу! Бегу!
Если могу, помогу!

 

Ox, нелёгкая это работа -
Из болота тащить бегемота!

 

«ТАРАКАНИЩЕ»

Часть первая

Ехали медведи
На велосипеде.

А за ними кот
Задом наперёд.

А за ним комарики
На воздушном шарике.

А за ними раки
На хромой собаке.

Волки на кобыле.
Львы в автомобиле.

Зайчики
В трамвайчике.

Жаба на метле...

Едут и смеются,
Пряники жуют.

Вдруг из подворотни
Страшный великан,
Рыжий и усатый
Та-ра-кан!
Таракан, Таракан, Тараканище!

Он рычит, и кричит,
И усами шевелит:
"Погодите, не спешите,
Я вас мигом проглочу!
Проглочу, проглочу, не помилую".

Звери задрожали,
В обморок упали.

Волки от испуга
Скушали друг друга.

Бедный крокодил
Жабу проглотил.

А слониха, вся дрожа,
Так и села на ежа.

Только раки-забияки
Не боятся бою-драки;
Хоть и пятятся назад,
Но усами шевелят
И кричат великане усатому:

"Не кричи и не рычи,
Мы и сами усачи,
Можем мы и сами
Шевелить усами!"
И назад ещё дальше попятились.

И сказал Гиппопотам
Крокодилам и китам:

"Кто злодея не боится
И с чудовищем сразиться,
Я тому богатырю
Двух лягушек подарю
И еловую шишку пожалую!"

"Не боимся мы его,
Великана твоего:
Мы зубами,
Мы клыками,
Мы копытами его!"

И весёлою гурьбой
Звери кинулися в бой,

Но, увидев усача
(Ай-ай-ай!),
Звери дали стрекоча
(Ай-ай-ай!).

По лесам, по полям разбежалися:
Тараканьих усов испугалися.

И вскричал Гиппопотам:
"Что за стыд, что за срам!
Эй, быки и носороги,
Выходите из берлоги:
И врага
На рога
Поднимите-ка!"

Но быки и носороги
Отвечают из берлоги:
"Мы врага бы
На рога бы,
Только шкура дорога,
И рога нынче тоже не дёшевы".

И сидят и дрожат под кусточками,
За болотными прячутся кочками.

Крокодилы в крапиву забилися,
И в канаве слоны схоронилися.

Только и слышно,
Как зубы стучат,
Только и видно,
Как уши дрожат.

А лихие обезьяны
Подхватили чемоданы
И скорее со всех ног
Наутёк.

И акула
Увильнула,
Только хвостиком махнула.

А за нею каракатица -
Так и пятится,
Так и катится.

 

Часть вторая

Вот и стал Таракан победителем,
И лесов и полей повелителем.
Покорилися звери усатому
(Чтоб ему провалиться, проклятому!).
А он между ними похаживает,
Золочёное брюхо поглаживает:
"Принесите-ка мне, звери, ваших детушек,
Я сегодня их за ужином скушаю!"

Бедные, бедные звери!
Воют, рыдают, ревут!
В каждой берлоге
И в каждой пещере
Злого обжору клянут.

Да и какая-же мать
Согласится отдать
Своего дорогого ребёнка -
Медвежонка, волчонка, слонёнка, -
Чтобы ненасытное чучело
Бедную крошку замучило!

Плачут они, убиваются,
С малышами навеки прощаются.

Но однажды поутру
Прискакала кенгуру.
Увидала усача,
Закричала сгоряча:
"Разве это великан?
(Ха-ха-ха!)
Это просто таракан!
(Ха-ха-ха!)
Таракан, таракан, таракашечка,
Жидконогая козявочка-букашечка.

И не стыдно вам?
Не обидно вам?
Вы - зубастые,
Вы - клыкастые,
А малявочке
Поклонилися,
А козявочке
Покорилися!"

Испугались бегемоты,
Зашептали: "Что ты, что ты!
Уходи-ка ты отсюда!
Как бы не было нам худа!"

Только вдруг из-за кусточка,
Из-за синего лесочка,
Из далёких из полей
Прилетает Воробей.
Прыг да прыг!
Да чик-чирик,
Чики-рики-чик-чирик!

Взял и клюнул Таракана,
Вот и нету великана.
Поделом великану досталося,
И усов от него не осталося.

То-то рада, то-то рада
Вся звериная семья,
Прославляют, поздравляют
Удалого Воробья!

Ослы ему славу по нотам поют,
Козлы бородою дорогу метут,
Бараны, бараны
Стучат в барабаны!

Сычи-трубачи
Трубят!
Грачи с каланчи
Кричат!

Летучие мыши
На крыше
Платочками машут
И пляшут.

А слониха-щеголиха
Так отплясывала лихо,
Что румяная луна
В небе задрожала
И на бедного слона
Кубарем упала.

Вот была потом забота -
За луной нырять в болото
И гвоздями к небесам приколачивать!

 

 

«ФЕДОРИНО ГОРЕ»

Скачет сито по полям,
А корыто по лугам.

За лопатою метла
Вдоль по улице пошла.

Топоры-то, топоры
Так и сыплются с горы,

Испугалася коза,
Растопырила глаза:

"Что такое? Почему?
Ничего я не пойму".

 

Но, как чёрная железная нога,
Побежала, поскакала кочерга.

И помчалися по улице ножи:
"Эй, держи, держи, держи, держи, держи!"

И кастрюля на бегу
Закричала утюгу:
"Я бегу, бегу, бегу,
Удержаться не могу!"

Вот и чайник за кофейником бежит,
Тараторит, тараторит, дребезжит...

Утюги бегут, покрякивают,
Через лужи, через лужи перескакивают.

А за ними блюдца, блюдца -
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!
Вдоль по улице несутся -
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!
На стаканы - дзынь! - натыкаются,
И стаканы - дзынь! - разбиваются.

И бежит, бренчит, стучит сковорода:
"Вы куда? куда? куда? куда? куда?"

А за нею вилки,
Рюмки да бутылки,
Чашки да ложки
Скачут по дорожке.

Из окошка вывалился стол
И пошёл, пошёл, пошёл, пошёл, пошёл...

А на нём, а на нём,
Как на лошади верхом,
Самоварище сидит
И товарищам кричит:
"Уходите, бегите, спасайтеся!"

И в железную трубу:
"Бу-бу-бу! Бу-бу-бу!"

 

А за ними вдоль забора
Скачет бабушка Федора:
"Ой-ой-ой! Ой-ой-ой!
Воротитеся домой!"

Но ответило корыто:
"На Федору я сердито!"
И сказала кочерга:
"Я Федоре не слуга!"

А фарфоровые блюдца
Над Федорою смеются:
"Никогда мы, никогда
Не воротимся сюда!"

Тут Федорины коты
Расфуфырили хвосты,
Побежали во всю прыть,
Чтоб посуду воротить:

"Эй вы, глупые тарелки,
Что вы скачете, как белки?
Вам ли бегать за воротами
С воробьями желторотыми?
Вы в канаву упадёте,
Вы утонете в болоте.
Не ходите, погодите,
Воротитеся домой!"

Но тарелки вьются-вьются,
А Федоре не даются:
"Лучше в поле пропадём,
А к Федоре не пойдём!"

 

Мимо курица бежала
И посуду увидала:
"Куд-куда! Куд-куда!
Вы откуда и куда?!"

И ответила посуда:
"Было нам у бабы худо,
Не любила нас она,
Била, била нас она,
Запылила, закоптила,
Загубила нас она!"

"Ко-ко-ко! Ко-ко-ко!
Жить вам было нелегко!"

"Да, - промолвил медный таз, -
Погляди-ка ты на нас:
Мы поломаны, побиты,
Мы помоями облиты.
Загляни-ка ты в кадушку -
И увидишь там лягушку,
Загляни-ка ты в ушат -
Тараканы там кишат,
Оттого-то мы от бабы
Убежали, как от жабы,
И гуляем по полям,
По болотам, по лугам,
И к неряхе-замарахе
Не воротимся!"

 

И они побежали лесочком,
Поскакали по пням и по кочкам.
А бедная баба одна,
И плачет и плачет она.
Села бы баба за стол,
Да стол за ворота ушёл.
Сварила бы баба щи,
Да кастрюлю поди поищи!
И чашки ушли, и стаканы,
Остались одни тараканы.
Ой, горе Федоре,
Горе!

 

А посуда вперёд и вперёд
По полям, по болотам идёт.

И чайник шепнул утюгу:
"Я дальше идти не могу".

И заплакали блюдца:
"Не лучше ль вернуться?"

И зарыдало корыто:
"Увы, я разбито, разбито!"

Но блюдце сказало: "Гляди,
Кто это там позади?"

И видят: за ними из тёмного бора
Идёт-ковыляет Федора.

Но чудо случилося с ней:
Стала Федора добрей.
Тихо за ними идёт
И тихую песню поёт:

"Ой вы, бедные сиротки мои,
Утюги и сковородки мои!
Вы подите-ка, немытые, домой,
Я водою вас умою ключевой.
Я почищу вас песочком,
Окачу вас кипяточком,
И вы будете опять,
Словно солнышко, сиять,
А поганых тараканов я повыведу,
Прусаков и пауков я повымету!"

И сказала скалка:
"Мне Федору жалко".

И сказала чашка:
"Ах, она бедняжка!"

И сказали блюдца:
"Надо бы вернуться!"

И сказали утюги:
"Мы Федоре не враги!"

 

Долго, долго целовала
И ласкала их она,
Поливала, умывала,
Полоскала их она.

"Уж не буду, уж не буду
Я посуду обижать,
Буду, буду я посуду
И любить и уважать!"

Засмеялися кастрюли,
Самовару подмигнули:
"Ну, Федора, так и быть,
Рады мы тебя простить!"

Полетели,
Зазвенели

 

Да к Федоре прямо в печь!
Стали жарить, стали печь, -
Будут, будут у Федоры и блины и пироги!
А метла-то, а метла - весела -
Заплясала, заиграла, замела,
Ни пылинки у Федоры не оставила.

И обрадовались блюдца:
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!
И танцуют и смеются -
Дзынь-ля-ля! Дзынь-ля-ля!

А на белой табуреточке
Да на вышитой салфеточке
Самовар стоит,
Словно жар горит,
И пыхтит, и на бабу поглядывает:
"Я Федорушку прощаю,
Сладким чаем угощаю.
Кушай, кушай, Федора Егоровна!"

 

⇐ Предыдущая10111213141516171819Следующая ⇒

Поделиться: