Роль в развитии социалистического движения

 

Антагонизм капитализма и социализма столь подчёркнут, демонстративен, что невольно внушает сомнение: не маскирует ли он внутреннее единство? Не есть ли это два пути, ведущие к одной цели: создание индустриального общества или «технологической цивилизации»? По крайней мере, сточки зрения интересующего нас вопроса оба эти явления очень схожи: если, согласно Зомбарту, евреи сыграли значительную роль в создании капиталистического варианта современного индустриального общества, то их роль в создании идеологии социализма и организации социалистического движения бросается в глаза каждому.

В области идеологии капитализм и социализм проявились впервые как раз не в виде антагонистов. Наоборот, первое социалистическое учение, возникшее в XIX веке, вполне можно оценить и как радикальный вариант идеологии капитализма. И в то же время в его развитии очень значительную роль сыграл и евреи. Речь идёт о сенсимонизме.

В сен‑симонизме идеология создающегося общества развитого капитализма и социалистическая идеология ещё не разделились, ещё не стали выступать как две противоположные друг другу тенденции, так что в нём их часто трудно и различить. Основу составляет ощущение того, что наступила какая‑то новая, совсем необыкновенная эпоха: «Индустриальный век». На первый план выступает проблема организации. Организаторы общества, особенно его экономики, должны стать истинными лидерами государства, им должна быть подчинена жизнь.

 

«Неопределённая и метафизическая» идея свободы противоположна развитию цивилизации и планомерной организации общества. Общество‑это настоящая машина, оно должно быть построено рационалистически, на основе научного плана. Вся жизнь должна быть перестроена так, чтобы служить одной цели‑увеличению эффективности экономики. Для этого надо создать и подходящую религию, «также, как в нормальной школе учат строить мосты или дороги».

 

Надо добиться такого же совершенства в управлении психологией масс, с каким математика решает геометрические задачи. И собственности надо придать ту форму, которая будет более благоприятствовать развитию централизованного, управляемого государством, хозяйства (это собственно и есть единственный элемент учения Сен‑Симона, который делает его «предшественником научного социализма»). Уже позже, ученики Сен‑Симона распространили эту идею и на семью.

Сен‑симонизм — это было первое течение в Европе, в котором политический мессианизм, мечта о приходе «нового века» соединился с сильным еврейским влиянием. Сам Сен‑Симон отождествлял будущую победу своего учения с еврейским «Царством Мессии», тем переворотом, который предсказывал Ветхий Завет и которого дожидались евреи.

Среди последователей Сен‑Симона евреи играли выдающуюся роль. Он пользовался финансовой поддержкой нескольких еврейских финансистов. Среди ближайших его сотрудников евреями были финансист Олинд Родригес и его младший брат Евгений, Эмиль и Исаак Перейра, д’Эйхталь, поэт Леон Галеви, Моис Реноде, Фелисьен Давид. Ходил дажеанекдото дельце на парижской бирже, который на совет для успеха своего дела обзавестись партнёром‑евреем (интересный штрих для характеристики тогдашних финансовых кругов!) ответил: «Но у меня есть два сен‑симониста»! Даже столь часто потом возникавшее в правых кругах обвинение, что социализм есть еврейский заговор с целью разрушения христианского общества, было, по‑видимому, впервые высказано в связи с сен‑симонизмом (в произведении «Безбожная комедия» польского поэта Красиньского).

После смерти Сен‑Симона еврейское влияние среди его последователей стало ещё сильнее. Сен‑симонисты (даже не евреи) посещали парижскую синагогу. Родригес писал, что его встреча с Сен‑Симоном сделала возможным синтез иудаизма и христианства. На похоронах Сен‑Симона он сказал: «В будущем Моисей будет создателем культа, Иисус Христос — догмы, а Сен‑Симон — религии, папой». В своих мессианских исканиях сен‑симонисты пришли к убеждению, что должен родиться Мессия, мать которого должна быть еврейкой. Они опубликовали воззвание «К еврейским женщинам», в котором говорилось: «Ваша раса — политическая и экономическая связь человечества». Для поисков матери нового Мессии некоторые из них отправились даже на Ближний Восток. Мессию, правда, они не нашли, но разработали план постройки Суэцкого канала, позже осуществлённый.

Поразительно, что в сен‑симонизме можно найти истоки как идеологии финансового капитализма, так и социализма. Часть его учеников стала вождями революционного движения во Франции, а часть — создателями банков, железных дорог (и не только во Франции). Но все они произошли из среды профессиональных учёных и инженеров, сложившейся в Париже вокруг Политехнической и Нормальной школ. Потом Базар, Бюше, Серкле стали руководителями тайны хобществ, профессиональными революционерами. Анфантен стал организатором строительства железной дороги Париж‑Лион, братья Перейра — железнодорожного строительства в Австрии, Швейцарии, Испании и России, Тальбо — в Италии. Причём в качестве инженеров привлекались и другие сен‑симонисты. Ими же был основан ряд крупнейших французских банков. Вообще, основоположники социализма XIX в. много одел ал и для капиталистического развития Европы, для придания ему характера «финансового капитализма». Например, в Германии видную роль в этом направлении играли Г. Мевиссен и А. Оппенгейм, находившиеся под влиянием Сен‑Симона.

А с другой стороны, в сочинениях Сен‑Симона впервые появляются такие понятия, как буржуазия, пролетариат, классовая борьба, организация труда.

Но, конечно, истинный свой размах социалистическое движение приобрело в Германии. У истоков его находится загадочная фигура Мозеса (или Морица) Гесса. Этот вышедший из ортодоксальной еврейской среды самоучка внешне производит впечатление неудачника: он не только не создал своей группы или партии, но не нашёл даже хоть сколько‑нибудь значительного числа последователей. И тем не менее, его влияние на первые шаги социалистического движения в Германии громадно, ему принадлежит ряд концепций, которые потом легли в основу сложившейся социалистической идеологии, хотя те, кто вдохновились его идеями (прежде всего, Маркс и Энгельс), старались представить его как полукомическую фигуру, не заслуживающую серьёзного отношения.

Гессу принадлежит мысль, что будущее Европы будет определяться союзом Германии как носительницы гегельянской философии, Франции — революционного социализма и Англии — новой политической экономии (ср. «три источника марксизма»). Уже в 30‑х годах XIX века он высказал мысль, что вся жизнь определяется индустриальным развитием, которое ведёт к прогрессирующему обнищанию трудящихся и «социальной катастрофе. Он развил идею отчуждения труда в форме денег, ему принадлежит критика прав человека как прав буржуазных. Критикуя Вейтлинга, он доказывал, что социализм не может осуществляться лишь как протест против материальных лишений, что он должен основываться на логике мысли, науке. Наконец, ему принадлежит взгляд, что реализацией в жизни Фейербаховского атеизма является коммунизм. Именно он открыл Бакунину мир этих новых коммунистических концепций. Маркс пришёл к этим взглядам на несколько лет позже, и ввиду близкого знакомства с Гессом — невероятно, чтобы не без его влияния. Бакунин писал (письмо Гильому от III.1869 г.):

 

«Мориц Гесс такой же образованный, как и Маркс, но более практичный (?) и в известном смысле создавший последнего».

 

Об Энгельсе Гесс писал:

 

«Он покинул меня сверхревностным коммунистом. Так я сею опустошение».

(Письмо Ауэрбаху от 19.VI.1843).

 

Но загадочно в Гессе то, что одновременно он был убеждённым сионистом, неутомимым пропагандистом еврейских национальных идей. И поразительно, что это не было результатом кризиса, смены взглядов; нет, это происходило именно одновременно, и в течение всей его жизни.

В первом своём произведении «Священная история человеческого рода» Гесс писал:

 

«Этот народ (евреи) был изначально призван, чтобы завоевать мир не так, как языческий Рим, силой своей мышцы, но через внутреннюю возвышенность своего духа. Он сам странствовал, как дух, по завоёванному им миру, и его враги не могли его уничтожить, ибо дух неуловим. Этот дух уже пронизал мир, уже чувствуется тоска по укладу, достойному древней Матери. Он появится, этот новый уклад, старый Закон вновь явится в просветлённом виде».

 

Он — его главным врагом. Еврейство, говорит он, — это нация, а не религия. Гесс предсказывает, что даже после создания еврейского национального государства большинство евреев Запада останутся на своих местах, а переселятся туда, в основном, евреи из «восточных варварских стран». В более поздней книге «Рим и Иерусалим» Гесс говорит:

 

«Прежде всего расовая борьба, борьба классов второстепенна».

 

Он писал:

 

«Всякий, кто отрицает еврейский национализм — не только отступник, изменник в религиозном смысле, но и предатель своего народа и своей семьи. Если окажется, что эмансипация евреев не совместима с еврейский национализмом, то еврей должен пожертвовать эмансипацией. Каждый еврей должен быть прежде всего еврейским патриотом».

 

И в то же время он участвовал в работе I Интернационала, выступал за интернациональную солидарность рабочих и классовую борьбу и даже критиковал Эрфуртскую программу немецкой социал‑демократии за то, что в ней присутствует национальный душок.

Наконец, в статье «О сущности денег» Гесс высказывает и ещё более сложную мысль:

 

«Евреи, которые в естественной истории мира должны были выполнить функцию превращения человека в дикого животного, исполнили это как профессиональную работу».

 

Ту форму, в которой социалистическое движение в Германии сыграло свою всемирно‑историческую роль, оно приобрело в руках двух деятелей: Маркса (настоящее имя которого была даже не Карл, а Мардохей) и Лассаля. Оба они были под сильным влиянием английского экономиста еврейского происхождения Рикардо — не социалиста, но создавшего основоположную для ряда социалистических течений «трудовую теорию стоимости». Маркс и Лассаль враждовали, и в переписке Маркс любил называть Лассаля «жидком», а Лассаль, по‑видимому, имея в виду Маркса, говаривал, что евреев надо держать подальше от социал‑демократии. Но в юности Лассаль был ярым еврейским националистом, он мечтал встать во главе своего народа и повести его к освобождению «пролитием христианской крови», а такие чувства нелегко изживаются.

А вот как характеризовал Маркса и его окружение Бакунин (в рукописи «Мои отношения с Марксом»):

 

«Сам еврей, он имеет вокруг себя, как в Лондоне, так и во Франции, но особенно в Германии, целую кучу жидкое, более или менее интеллигентных, интригующих, подвижных и спекулянтов, как все евреи, повсюду, торговых или банковских агентов, беллетристов, политиканов, газетных корреспондентов всех направлений и оттенков, — одним словом литературных маклеров и, вместе с тем, биржевых маклеров, стоящих одной ногой в банковском мире, другой в социалистическом движении и усевшихся на немецкой ежедневной прессе — они захватили в свои руки все газеты, и вы можете себе представить, какая из всего этого получается мерзкая литература. Так вот, весь этот еврейский мир, образующий эксплуататорскую секту, народ‑кровопийцу, тощего прожорливого паразита, тесно и дружно организованного не только поверх всех государственных границ, но и поверх всех различий в политических учреждениях, — этот еврейский мир ныне большей частью служит, с одной стороны, Марксу, с другой — Ротшильду. Я убеждён, что, с одной стороны, Ротшильды ценят заслуги Маркса, а с другой — Маркс чувствует инстинктивное влечение и глубокое уважение к Ротшильдам».

 

Конечно, это отзыв врага и человека до крайности пристрастного. Неожиданным образом, более объективную информацию о национальных чувствах Маркса можно почерпнуть из воспоминаний князя Хлодвига Гогенлое. Он рассказывает о беседе с известным французским журналистом Максимом Дю Кам:

 

«Между прочим мы заговорили о евреях и он сказал, что познакомился с Марксом и последний будто бы высказал ему мысль, что Интернационал и его партия не признают отдельных народностей, а только человечество. Дю Кам ответил, что хотя патриотизм вещь второстепенная, однако, возведённый в принцип, он не мало способствовал совершению важных дел. Маркс страстно возразил на это: „Как вы хотите, чтобы мы были патриотами, когда со времён Тита у нас нет отечества!“.

 

Дю Кам вынес впечатление, что это и есть причина возникновения Интернационала, обязанного своим возникновением евреям».

Так или иначе, наследство своё Маркс и Лассаль оставили почти исключительно евреям. Мы встречаемся ещё с одной загадочной фигурой: Пауль (Пинхус) Зингер, еврейский миллионер (зингеровские швейные машины ещё долго после революции были в большинстве семей у нас в стране), в то же время как меценат социал‑демократии открывал партийные съезды и представлял партию в Рейхстаге, а кроме того, был главой еврейской религиозной общины.

Первое социалистическое немецкое рабочее объединение «Рабочее братство» организовал в 1848 г. Буттермильх (взяв имя Стефан Борн). Уже позже Лассаль организовал «Немецкий рабочий союз», председателем которого после его смерти стал Зингер. Первую социал‑демократическую газету на немецком языке начал издавать еврей Карл Хохбер. Центральным органом социал‑демократии стал «Форвертс», которым по очереди руководили Бернштейн, К. Либкнехт (его отец — известный революционер В. Либкнехт был немцем, а мать — дочерью биржевого спекулянта из Польши Парадиза) и Курт Эйснер. Во время I мировой войны в немецкой социал‑демократии произошёл раскол, после чего редактором стал австрийский еврей Штампфер, потом его заменил Куттнер. Так же обстояло дело и с другими органами немецкой социал‑демократии. Так, Каутский редактировал «Ди Цукунфт» и «Ди Нейе Цейт». «Ди социалистише монатсхефте» финансировал мультимиллионер Ароне, а редактировал Блох.

В области теории ситуация была аналогичной. Когда марксизм ревизовал Бернштейн, то возражал ему Каутский. О роли евреев в руководстве немецкой социал‑демократией говорится в книге В. Зомбарта «Пролетарский социализм». Он приводит такие имена из числа руководящих: Зингер, Остадтхаген, Шёнбанк, Ароне, Парвус (Гельфанд), Р. Люксембург, Каутский, Гаазе, К. Либкнехт, Бронштейн, Браун, Франк, Вурм, К. Цеткин, Гильфердинг, Леви, Кон… Аналогичную картину рисует Робер Михэльс в книге «Социология партий», называя примерно те же имена. Он добавляет, что и во главе местных организаций стояли почти исключительно евреи. В цитированной выше книге Зомбарт пишет:

 

«Во главе социал‑демократии в Австрии стояли и стоят, по‑видимому, одни евреи».

 

Михельс же приводит имена евреев, входивших в руководство ютрийской социал‑демократии: Виктор Адлер, Элленбоген, Аустерлиц, Фритц Адлер, Отто Бауер, Макс Адлер, Гертц, Тереза Шленгнер и многие другие. Видный деятель международного социал‑демократического движения Гендрикде Манвсвоих воспоминаниях говорит по поводу положения социал‑демократической партии Австро‑Венгрии:

 

«При всём уважении, которое отдавал и выдающимся способностям и качествам „отца партии“ Виктора Адлера, ему ставили в упрёк склонность замещать близкие к нему посты предпочтительно евреями.

Случай Виктора Адлера был не единственным в своём роде; в ещё более абсолютной форме то же имело место и в связи сего сыном Фридрихом, который между 1933 и 1940 г. в качестве секретаря II Интернационала под конец был окружён исключительно еврейскими функционерами. Ещё худшие последствия имела, по моему мнению, неудачная политика подбора кадров Леона Блюма для руководимой им французской социалистической партии и имеет и по сей день».

 

Согласно Зомбарту, среди руководящих деятелей периода Парижской Коммуны, евреями были: Леон Франкель, Симон Майер, Дакоста, Исидора де Франсуа, Гастон Кремье.

В Америке основателем социалистической партии в 1877 г. был Даниэль де Леон. В 1905 г., кода Американская Федерация труда разделилась на правую и левую фракции, во главе первой встал Самуил Гомперс, второй — Фостер.

В Англии в руководство Фабиановского социалистического общества входили также Леонард Вульф и Гарольд Ласки.

Михельс пишет, что организационный конгресс французской «Парти Увриер» в 1879 г. был Еозможен исключительно благодаря денежной помощи Кремье. Издание «Юманите» в 1904 г. было осуществлено благодаря финансовому вкладу еврейских банкиров. Среди наиболее влиятельных евреев‑вождей французской социалистической партии он выделяет Мильерана (но, кажется, он происходит от смешанного брака) и уже встречавшегося нам Леона Блюма. Согласно тому же автору, положение в других странах не было существенно отличным. В США среди руководителей социалистической партии евреями были Хилквист, Симоне, Уотерман; в Голландии — Анри Поляк, Вайнкуп, Медельс; в Италии — Лузатти, Тревес, Модильяни, Ламброзо. Михельс говорит:

 

«Во многих странах, например, России, Румынии и особенно в Польше и Венгрии руководство партий было почти без исключения в руках евреев, что было видно с первого взгляда на международных конгрессах».

 

Автор уверяет, что так же обстояло дело и среди анархистов. Важно отметить, что Михельс — социалист, даже лишившийся кафедры за свои социалистические выступления. В высказываниях по поводу евреев он очень осторожен, мягок. Например, он поздравляет немецкую социал‑демократию с тем, что она сумела победить опасность антисемитизма, главным представителем которого в ней был Дюринг (когда и появился «анти‑Дюринг»). Тем не менее, он не может удержаться от наблюдения:

 

«Общая черта приспособляемости и духовной подвижности еврейства не может объяснить интенсивность количественного и качественного влияния евреев в рабочем движении».

 

И вот оказалось, что в XX веке, веке революционных потрясений, руководство революционных партий состояло, в большинстве своём из евреев.

Прежде всего возникает вопрос: может быть, евреи, участвовавшие в социалистическом движении, были интернационалистами и атеистами, порвавшими со своими национальными корнями и их влияние на это движение никакие отражало их еврейского происхождения? По крайней мере во многих случаях можно установить, что дело обстояло не так: даже в этой работе мы встречали примеры ведущих деятелей социалистического движения, которые в то же время явно были национально‑мыслящими евреями. Ярчайшим примером является Мозес Гесс. Нам меньше известно в этом отношении о Марксе и Лассале, но существуют прямые свидетельства о каких‑то национальных элементах в их мировоззрении. Кремье сначала создал «Всемирный Израильский Союз», а потом помогал организовать французскую рабочую партию. Бернштейн был одним из вождей немецкой социал‑демократии, а к концу жизни переселился в Палестину. Один из основателей российской партии социалистов‑революционеров и редактор её органа «Русский рабочий», Хаим Житловский был в тоже время автором брошюры «Еврей к евреям», в которой призывал еврея вернуться к своему народу. Каутский, в его полемике с Троцким в книге «От демократии к государственному рабству», в качестве одной из самых страшных опасностей, проистекающих из красного террора, пугал «погромами против евреев и большевиков» (евреев на первом месте!).

Таких примеров можно привести много, но они только оправдывают постановку основного вопроса: каков же был характер еврейского влияния на развитие социалистического движения? — но никак не помогают ответить на него. Бросается в глаза, что евреи, мало связанные традицией и происхождением с окружающей жизнью, легче становились проповедниками её разрушения. Она не внушала им любви, им её не было жаль, и они легче приходили к убеждению, что она не годна ни на что, кроме полного уничтожения. К этому примешивались часто и воспоминания о прежних обидах и унижениях, а иногда и прямая ненависть, апеллировавшая к ещё не преодолённому неравноправию. Таким образом, евреи радикализировали и революционизировали социалистическое движение.

Многие наблюдатели отмечали и более глубокую связь между еврейскими религиозными представлениями и идеологией социализма. Вера в грандиозный исторический и космический переворот который разрушит старый, несправедливый мир, вера в избавителя‑Мессию, призванного вернуть «избранному народу» принадлежащее ему главенство в мире и установить новый, совершенный порядок, при котором найдут разрешение все мучащие человечество вопросы — всё это очень близко духу учения о грядущей мировой революции, победе пролетариата и новом строе, в котором найдут разрешение противоречия человеческого общества и даже противоречия человека и природы. И мы видим, что, например, последователи Сен‑Симона действительно осуществили некий синтез еврейского мессианизма и социализма. В ряде интересных работ русский философ и богослов С. Булгаков прослеживает центральную роль идеологии еврейского мессианизма в марксизме. Он пишет, например:

 

«В этом смысле современный социализм представляет собой возрождение мессианских учений, и К. Маркс вместе с Лассалем суть новейшего покроя апокалиптики, провозвещающие мессианское царство».

 

Булгаков находит аналогии между литературой так называемой «иудейской апокалиптики» и «научным социализмом». Они обе исходят из некоторой общей картины исторического процесса. Обычно апокалиптические произведения описываю туже произошедшие события, но приписывается это какому‑нибудь древнему автору (Адаму, Еноху, Баруху…) и излагается как пророчество. Но частично в них содержится и предсказание будущего в обычном смысле. Эта литература опирается, по мнению Булгакова, на очень абстрактную концепцию, согласно которой история детерминирована и её закономерности доступны человеческому пониманию. Хотя и выражается это при помощи необычного для нас языка: символов мифологических зверей, эпох, мистики чисел. Но этот путь даёт возможность предвидеть будущее, которое рисуется в виде грандиозной катастрофы, гибели врагов Израиля, избиения великих мира сего и т. д. Но завершится воцарением в Иерусалиме Мессии и эрой всеобщего материального процветания. Булгаков сопоставляет картину борьбы исторических сил, символизируемых апокалиптическими зверями и детерминированной смены эпох с идеологией «законов истории» и исторического прогресса, а грядущую катастрофу — с социалистической революцией. Царство Мессии соответствует наступлению социалистического или коммунистического строя. И действительно, такие предсказания, как:

 

«И будет земля в 10000 раз давать плод свои, и на одной виноградной лозе будет 1000 ветвей, и на каждой ветви 1000 кистей, а каждая кисть будет приносить 1000 ягод, а каждая ягода даст кору вина», —

 

дышит тем же духом, что предсказание Троцкого (в статье «Литература и революция»), что в будущем коммунистическом обществе «средний человеческий уровень поднимется до уровня Аристотеля, Гёте и Маркса».

Эти наблюдения находят подтверждение с неожиданной стороны. А. Ландауэр, бывший в 1919 г. одним из руководителей восстания в Мюнхене, до того проповедовал именно эту концепцию, что социалистический переворот воплотит в жизнь идеи еврейской веры в Мессию.

Но очевидны и возражения против слишком прямолинейного проведения подобных взглядов. Ведь не только еврейские последователи Сен‑Симона, но и он сам чувствовал и провозглашал связь своего учения с еврейским мессианизмом. А Сен‑Симон не только не был евреем, но происходил из древнего аристократического рода. Как и в случае с «высокоразвитым капитализмом» евреи играли громадную роль в создании социалистического движения, но наряду сними были и очень влиятельные не‑евреи, как Энгельс и Плеханов.

 

 

Литература:

 

Talmon J. L. Political Messianism, The Romantic Phase. London, 1960.

Hayek F. A. The Counter‑Revolution of Science. Glenkoe, Illinois, 1952.

Hess Moses. Philosophische und sozialistische Schriften. Berlin, 1961.

Hess M. Judische Schriften. Hrsg. T. Zlotisti. Berlin. 1905.

Cornu August. Moses Hess et la gauche hegelienne. Paris, 1934.

Лассаль Ф. Дневники. Петроград, 1919.

Sombart W. Der Proletarische Sozialismus. Jena, 1924.

Michels Robert. Zur Soziologie des Parteiwesens. 1925.

Man Hendrick de. Gegen den Strom. Stuttgart, 1953.

Premantie Anne. This little band of prophets. New‑York, 1960.

Россия и евреи. Берлин, 1923 (переиздан: Париж, 1978).

Стеклов Ю. Михаил Александрович Бакунин. М.‑Л., 1927. Т, III.

Сен‑Симон. Собрание сочинений. Спб., 1912.

Булгаков С. Апокалиптика и социализм // «Два града». М., 1911.

Зиновьев Г. История Российской Коммунистической Партии (большевиков). Л., 1924.

Социализм «Еврейская Энциклопедия» T.XIII, статья «Социализм».

Житловский «Краткая Еврейская Энциклопедия», Т. 2.

 

Глава 10

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: