Ганимед. Горнодобывающий комплекс «Фаэрта». * * * кадр 3-й * * *. * * * кадр 3-й * * *

Деметр шёл по жилой зоне комплекса, расправив плечи и горделиво поглядывая по сторонам. Шёл упругим размашистым шагом, словно по плацу, скрипя хромовыми офицерскими сапогами и поправляя на ходу ремень портупеи. Местные работяги с рудника нехотя уступали ему дорогу. Глухо при этом ворчали, но связываться с охраной исправитель-зоны никто не рвался – подобные инциденты ничем хорошим кончиться не могли. Для них, по крайней мере…

Что-то вполголоса напевая, господин поручик следовал на дежурство. Тёмно-синий китель его формы оттенялся серебристыми лейкрионовыми нашивками, где скалилась морда какого-то чудовища, перечёркнутая зигзагами молний и украшенная рунами Мирового Языка. Было в облике Деметра Тонева что-то от энкавэдиста минувших времён. И заодно от эсесовского офицера… Родись он двумя веками раньше, служить бы ему в одной из этих родственных инстанций. Но, увы, на дворе стоял ХХII-й век и названные инстанции давно канули в Лету. Теперь о них вспоминали лишь хроногаторы да лицеисты, зубрящие историю накануне выпускных экзаменов. Ну, и Деметр знал нынче, что это такое и с чем его едят. Неаппетитное, надо сказать, блюдо – красиво смотрится только на первый взгляд. На второй возникает изжога и хочется загнуть что-нибудь непечатное.

Деметр сдвинул пальцем обшлаг кителя и взглянул на часы: до начала дежурства оставалось ещё двадцать две минуты с четвертью. Значит, можно будет поболтать с предыдущей сменой, обсудить с ней результаты Олимпийских игр, заключить пари на итоги финальной встречи «Нью-лионцев» с «Тайваньскими тиграми», дружно поцокать языками над красотками из свежего номера «Эротомана». Словом, не без приятности провести время перед началом новый вахты. Деметр довольно ухмыльнулся и поймал себя на том, что не может разобрать, что же такое он насвистывает. То ли «Дойче зольтатн унд официрен», то ли «Мы прошагаем по развалинам Берлина». Обе мелодии неуловимо походили друг на друга, словно братья-близнецы, выросшие в разных частях Планеты. Да и могло ли быть иначе? Третий Рейх просуществовал на свете всего-ничего - каких-то восемь с половиной лет, а страна с неуклюжим названием Советский Союз около двадцати восьми. Продержись они дольше, и различия между ними неизбежно накопились бы – ну, по крайней мере различия внешние. А так не успели: те же красные знамёна, те же чётко распланированные концлагеря, та же трескучая демагогия, хоть и другими словами.

Деметр разбирался во всех этих нюансах послабее хроногаторв, но куда лучше лицеистов. Девять лет тому назад, сразу после лицея, он поступил в хронотехникум и даже отучился там полтора семестра. Но когда осознал, что в минусе с предками не побеседуешь – ни по душам, ни даже просто парой слов не перекинешься – не выдержал и забрал документы. Нет, он и раньше догадывался о невозможности такого диалога, но одно дело догадываться и совсем другое – усвоить это из учебников. А как хотелось ему высказать предкам в их коммунячьи и нацистские физии всё, что он о них думает. О них и о их порядках! Эх, минус, минус, кому ты только достался - сплошные Блики с большой буквы!

Деметр высказал это прямо сейчас - в лицо воображаемому деятелю, объединившему черты обоих режимов. Высказал мысленно, но весьма иронично и, закончив тираду фразой: «Йа-йа, натюрлихь, товарищ комиссар!» - громко фыркнул, довольный собственным остроумием. Идущие навстречу горняки покосились в его сторону, но крутить у виска не стали – как говорится, не буди лихо, пока лихо тихо. Зато на другой стороне тротуара кто-то чуть слышно произнёс: «Тише-тише, едет крыша». Деметр немедленно развернулся в ту сторону – сапоги музыкально скрипнули – и встретился глазами со взглядом какой-то барышни. Барышня была так себе - заурядная серая мышка, скорее всего из бухгалтерии рудника, дочь какого-нибудь мелкого начальника, но не будешь же затевать ссору с женщиной, коих здесь раз-два и обчёлся - общественность не поймёт. Да и сам себя не поймёшь… Деметр отпустил ей шутовской поклон и потопал дальше. Где-то через десяток метров в памяти всплыло: «Женщина - такой же друг человека, как и братья наши меньшие, только двуногий». Господин поручик покачал головой и ухмыльнулся, дополнив афоризм сатириками словами: «А друзей надо беречь. Даже таких!» Мысленно себе поаплодировал и ускорил шаг. Остроумие клокотало в нём со страшной силой, словно десяток гейзеров у подножья Курильской гряды. День, видать, выдался такой – располагающий к хохмам и приколам, неплохой день, честное слово!

Огромный чёрный кот спрыгнул с ветки тополя, встряхнулся, как пёс, и намереваясь перебежать улицу перед следующим перекрёстком. Деметр погрозил ему пальцем и кот замер, припав к земле. Видимо, он тоже был другом человека, хотя и не двуногим.

- Мя-яу! – сказал ему Деметр, запустив пальцы под ремень пояса. – Мр-р-р!

Кот встопорщил усы и попятился в клумбу, придавив задницей пару гиацинтов. Нервно махнул хвостом.

- А вот это ты зря, – с укоризной сказал Деметр. – Цветы на Ганимеде – большая редкость. Почти, как женщины… - и тут на глаза ему попалась яркая вывеска: «Всё для всех». Деметр резко тормознул напротив неё, всмотрелся. Третьего дня вывески здесь не было. Точно не было! Был здоровенный рекламный щит чуть ли не во всю стену, красочный такой, и надпись на нём… м-м-м, какая же была надпись? А впрочем, неважно – всё для всех щит не предлагал и потому не заслуживал внимания. А лавка под вывеской заслуживала – это несомненно – и должна была быть посещена. Деметр ещё раз взглянул на часы – до смены семнадцать с копейками минут – и взялся за бронзовую ручку двери. За дверью звякнул колокольчик.

 

* * * кадр 3-й * * *

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: