Исполняется песня «Мамы и папы» (выходят выступающие)

Исполняется песня «Мамы и папы» (выходят выступающие)

Земля вокруг дышала тишиной,

Трава росой вчерашней умывалась.

Спала страна – июньский выходной…

Но до войны мгновение осталось…

Крики «Мама»

Без музыки(поют)

На Федюнинских холмах тишина,

Над Мамаевым курганом - сны

Будто не было войны, но она,

Остается на ветвях тишины…

Маки, маки, красные маки,

Вечная память Земли,

Неужели вам снятся атаки, тех,

Кто с этих полей не пришли.

Сценка-стихотворение (мама, ребенок) (Р. Рождественский)

Снова дралась во дворе?

Ага, мама, но я не плакала

Вырасту, выучусь на моряка,

Я уже в ванной плавала.

Боже… Ни девочка, а беда,

Сил моих больше нету…

Мам, а вырасту я когда?

Вырастешь, ешь котлету…

Мам, а купим живого коня?

Коня! Да что ж это делается?

Мам, а в летчики примут меня?

Примут, куда они денутся,

Ты же из каждого, сатана, душу сумеешь вытрясти…

Мама, а правда, что будет война, и я не успею вырасти…

Отрывок из песни (на сцене двое из сценки медленно расходятся в разные стороны под музыку песни)

Уж сколько вас упало в эту бездну,

Разверстую вдали…

Настанет день, когда и ты исчезнешь с поверхности Земли.

Застынет все, что пело и боролось

Сияло и рвалось…

И зелень глаз твоих, и нежный голос. И золото волос….

На сцене чтецы композиции

Люди войны, вам досталась от монстров фашизма не по заслугам такая судьба!

Мужчины войны, братья, деды, отцы, сыновья…

Женщины войны, дочки, матери, бабушки, сестры…

Дети войны. Как больно, печально и страшно…

Одни, без защиты, без крова, одежды и ласки.

Дети войны. Повзрослевшие и помудревшие так рано.

На пороге бездны общей, поседевшие от беды ужасной…

(Стихотворение разделить чтецам) Стихотворение «Дети Лычково» - А. Молчанов - отрывки)

Есть места на земле, чьи названия, словно оковы,
Держат в памяти то, что осталось в печальной дали.
Вот таким местом скорби и братства нам стало Лычково –
Небольшое село на краю новгородской земли.

Здесь в июльский безоблачный день сорок первого года
Враг, нагрянув с небес, разбомбил пассажирский состав –
Целый поезд детей Ленинграда, двенадцать вагонов,
Тех, что город хотел уберечь в этих тихих местах.

Кто же мог в Ленинграде в тревожном июне представить,
Что фашисты так быстро окажутся в той стороне,
Что детей отправляют не в тыл, а навстречу войне,
И над их поездами нависнут машины с крестами?..

Им в прицел было видно, что там не солдаты, не пушки,
только дети бегут от вагонов – десятки детей!..
Но пилоты спокойно и точно бомбили теплушки,
Ухмыляясь злорадной арийской усмешкой своей.

И метались по станции в страхе мальчишки, девчонки,
И зловеще чернели над ними на крыльях кресты,
И мелькали средь пламени платьица и рубашонки,
И кровавились детскою плотью земля и кусты.

Глохли крики и плач в рёве, грохоте, "юнкерсов" гуде,
Кто-то, сам погибая, пытался другого спасти...
Мы трагедию эту во веки не забудем.
И фашистских пилотов-убийц никогда не простим.

Разве можно забыть, как детей по частям собирали,
Чтобы в братской могиле, как павших солдат, схоронить?
как над ними, не стыдясь, и мужчины рыдали
И клялись отомстить... Разве можно всё это простить!

На Руси нету горя чужого, беды постороннее,
И беду ленинградцев лычковцы считали своей.
Да кого же убийство детей беззащитных не тронет?
Нету боли страшнее, чем видеть страданья детей.

Вечным сном спят в Лычкове на кладбище
в скромной могиле
Ленинградские дети – далёко от дома и мам.
Но лычковские женщины им матерей заменили.
Отдавая заботы тепло их остывшим телам,

Убирая могилу невинных страдальцев цветами,
Горько плача над ними в дни скорби и славы страны
И храня всем селом дорогую и горькую память
О совсем незнакомых, безвестных, но всё же родных.

И воздвигли в Лычкове на площади, возле вокзала,
Скорбный памятник детям, погибшим в проклятой войне:
Перед рваною глыбою – девочка,
словно средь взрывов, в огне,
В смертном ужасе к сердцу дрожащую руку прижала...
(Говорят, при отливе её капля бронзы слезой побежала
И осталась на левой щеке – до скончания дней.)

А по рельсам бегут поезда. Остановка – Лычково.
пассажиры спешат поглядеть монумент, расспросить,
Врезать в сердце своё страшной повести каждое слово,
Чтобы лычковскую боль все страной не забыть, не простить

Чтец

Тише, пожалуйста, люди,
Тише... тише... тише...
По мостовой идут «юден»,
Шаг их историю пишет.

По мостовой, словно так надо,
Людское колышется стадо,
Не на прогулку, не в бой –
Людей ведут на убой.

Двадцать семь тысяч евреев Ростова
Идут в последний путь,
К тебе идут, Иегова,
Слепо надеясь судьбу обмануть.

Август, в разгаре лето,
А им сказали, что в гетто,
А их ведут на убой,
Боже! Души их упокой!

Кровью залита земля Донская,
Балка, запомните, Змиевская!
Ложатся рядами тела все выше,
Люди, пожалуйста, тише, тише...