Сентября 312 года о.Х. Около полудня.


Страна Дураков, междоменная территория

 

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Справка-ориентировка. Полоса размежевания ("нейтралка") между доменом Шерстяных и Вондерлендом. Ширина - от полукилометра до полутора. Постоянно живущих разумных (IIQ>70) существ нет. Несмотря на относительную близость Зоны, тесла-мутанты практически не встречаются, из-за кратковременности и непостоянства тесла-зацеплений.
Сохранились отдельные строения дохомокостной эпохи. Ближайшее крупное сооружение: немецкая военная база Graublaulichtung ("Сизая Поляна"). Законсервирована; все попытки проникновения извне безуспешны.
Ближайшие населённые пункты: укрепление Гиен-Аул (шерстяные), мини-сити Кавай (Вондерленд). К посещению не рекомендованы.

 

Карабас бар Раббас лежал на неправдоподобно зелёной, глянцевито сияющей траве. Все травинки были ровненькими, совершенно одинаковыми, с плоскими, будто подстриженными, кончиками. Он задумался над этим и решил, что они и в самом деле стрижены - никакая генная модификация не могла бы так выластить газон по ранжиру. Слишком многое тут должно было играть за разномастность, начиная с разной освещённости.

Присмотревшись, раввин заметил муравья-листореза, сидящего на кончике листа. Муравей был мёртв - или, если угодно, дохл. Бар Раббас немного подумал, можно ли так сказать по-русски, и решил, что по-русски можно сказать всё и по-всякому.

Он перевёл взгляд чуть дальше - там, где газон прорезала лента ручья. Вода текла лениво, нехотя огибая мелкие камни. На другой стороне ручья газона уже не было - там дрожали под солнцем неровные листья обычного дикого разнотравья, с неровными белыми пятнами зонтиков-соцветий, теребимыми случайными ветерками. Цикады самозабвенно пилили какой-то огромный бюджет, им подсвистывали и подхрустывали мелкие насекомые.

Дальше были развалины то ли домика, то ли маленькой церквушки. Рядом с ними стояла стройная, как свечечка, белая башенка - ровная, без единого пятнышка, с гранёной верхушкой, увенчанной чёрным навершием. На нём хорошо смотрелся бы ворон или бэтмен. Однако шпиль был пуст.

Карабас и раньше видел такие постройки. Их строили в последние полвека перед Хомокостом, из непонятных материалов, очень похожих на камень или кирпич, но неразрушающихся. На них почему-то никогда не садились птицы.

Зелёное море рассекала длинная, сужающаяся тень от покосившейся мачты древнего ветряка. С обломка лопасти свисал свинцово-серый кусок оболочки дирижабля с буквами "LED". Дальше было оторвано - если оно вообще было.

Правее располагались какие-то неживописные, потерявшие всякие очертания руины, а за ними виднелись невысокие холмы, поросшие тёмным сердитым лесом. Поверх него - лениво, вразвалочку, как бы цепляясь за неровную стену сосен - плыло огромное облако.

- Пиздец, - сказал Карабас, ни к кому не обращаясь.

- Что-то вроде того, - согласился Базилио, сидящий рядом на расстеленном по газону плаще. Удобно поджав под себя тонкие сухие ноги, он задумчиво ковырялся травинкой в передних клыках.

- Или ты имеешь в виду что-то конкретное? - уточнил кот на всякий случай.

- Кенни пиздец, - пояснил раввин. - Они сейчас его нашли. Пьеро, то есть, нашёл. Теперь вспоминает, что вроде бы что-то такое предвидел.

- Дорога ложка к обеду, - вздохнул кот. - Итак, наши дальнейшие планы, герр Шварцкопф?

- Уж лучше - синьор Тестанера ил как-то так... пфффф, - Карабас перевернулся на живот и надвинул на лоб раввинский капелюш, спасаясь от припекающего солнышка. - Так что мы имеем?

- Эта скобейда со своим псом нас чуть не кокнула, - сообщил несвежую новость Базилио.

- Со своим псом? Не думаю, что Артемон предал. Предательские мысли прорастают исподволь. На это нужно время. Я бы заметил. Нет, его не спрашивали. Мальвина всё сделала сама.

- Дёрнула за какой-нибудь рычаг? - уточнил кот.

- Уже не помню, рычаг там или кнопка, - признался Карабас. - Вряд ли что-то сложное. В общем, выбрала она свободу - за себя и за Артёмку. Меня интересует другое - как она смогла раскочегарить базу. Туда надо было проникнуть и добраться до пульта управления.

- Запилила всё бэтмену в бошку и отправила вниз, делов-то, - проворчал кот.

- Насколько я знаю эти штуки, там даже мышь не проскочит, - не согласился бар Раббас.

- Мышь не проскочит? Ну, значит, мышь. Или крыса. Не основа, а настоящая крыса или мышь. Anima vili, короче говоря. Какое-нибудь мелкое животное с перепаянными мозгами. Пробралось к пультам и перегрызло какой-нибудь проводок. Или село на какую-нибудь клавишу. И оппаньки.

- И как ты себе это представляешь? Бэтмен падает с шести километров, держа в зубах мышку? Они оба сдохнут.

- А кто тебе сказал, что она активировала базу перед побегом? Это было бы глупо. Когда мы последний раз парковались? У озера? Зачем, кстати?

- Мне нужно было кое с кем переговорить, - Карабас дал Базилио ровно столько информации, сколько тот мог выжать сам из имеющихся данных. Тем более, что вспоминать о разговоре со старым плавучим чемоданом ему было неприятно.

- Ну вот пока ты вёл переговоры, Мальвина его и отправила, - заключил кот. - Не на крыльях, конечно. Хотя что-то мне подсказывает, что реактивных ранцев у нас больше нет. И вообще много чего нет. Ободрали нас как липку.

- Не пропадать же добру, - философски заметил раввин, вытирая лоб носовым платком: жара прибывала.

Послышались голоса - возвращались Пьеро и Арлекин. У Пьеро, судя по всему, начался очередной айс-дефолт.

- Лила, лила, лила, качала, - бормотал поэт, постепенно повышая голос. - Белей лилей, алее лала, была бела ты и ала, Мальва, Мальвина, о нет, в тебе нет ни капли алого, лилового нет, ты вся - поцелуй на морозе, вся белая на голубом. Но песню иную о дальней земле носил мой приятель с собою в седле. Он пел, озирая чужие края: Мальвина пропала, невеста моя! - последние слова он провыл уже в полный голос.

Раздался негромкий, отчётливый звук хлопка одной ладонью: Арлекин отвесил Пьеро смачную плюху. Через пару мгновений звук повторился в другой тональности - автор плюхи решил подкрепить достигнутый эффект подзатыльником.

- Завали ебало, вафел, - завершил он воспитательные действия.

Кот оглянулся на звук, на мгновение приподнял очки.

- Они что-то несут, - сообщил он, - вот только не разберу, что.

- Кенни, плитку и мой продуктовый мешок, - объяснил раввин. - Нам надо подкрепиться. Ты как насчёт этого?

- Пожалуй, да, - кот нервно зевнул. - А ты как всегда?

- Дозволенное в пищу млекопитающее должно быть парнокопытным и жвачным, а ситуации пикуах нефеш я пока не усматриваю, - принялся объяснять раввин. - Вообще вопрос очень интересный и спорный. "Книга ангела Рафаэля" абсолютно запрещает даже в ситуации пикуах нефеш, хотя Рамбам в "Маахалот Асурот" пишет...

Кот демонстративно поджал уши.

- Ладно, хватит прохлаждаться, - прервался Карабас. - Набери сушняка, а я пойду поищу какой-нибудь камень на могилу. К останкам надо отнестись уважительно.

Раввин вернулся минут через сорок. Пыхтя и отдуваясь, он тащил на спине могильную плиту.

Маленький отряд к тому времени уже сидел у небольшого костерка. Пьеро, скорчившись и закрыв лицо руками, тихо, беззвучно плакал - у него пошла терминальная стадия айс-дефолта. Арлекин возился с внутренностями, копаясь в кишках. Аккуратный кот поджаривал на прутике печёночку.

- Оскоромиться не желаешь? - осведомился он, протягивая раввину прутик с дымящимся кусочком мяса. - Свежатинку знаешь как хорошо?

- Знаю, - раввин осторожно присел, спуская с плеч груз. - Достань из мешка мои крекеры. И воду надо бы вскипятить.

- Не в чем, - вздохнул кот.

- Сбегай к гондоле, - сказал Карабас, глядя на суетящегося Арлекина. - Принеси что-нибудь, только быстро. Кстати, поищи мой хумидор.

- Шеф, ну дай пожрать-то! - возмутился Арлекин, торопливо набивая рот мясом и брызгая соком.

Карабас прищурился. Арлекин - явно против воли - вскочил, вытянулся, правая рука выронила мясо и угрожающе отошла в сторону, сжимаясь в кулак.

- Понял-понял, я ща, я мухой, - забормотал маленький педрилка.

- Кстати вариант, мухой-то, - заметил кот. - У нас же вроде остался бэтмен? Ты же до него дотягиваешься? Вот пусть и слетает. Заодно и хумидор поищет.

- Он сейчас кормится, - нахмурился раввин, не любящий, когда его распоряжения оспаривают. - Хотя ладно, пусть летит. Сиди, - бросил он Арлекину, - жри.

- А ничего был этот Кенни, - заметил кот, обсасывая прутик после печёнки. - Язык мне поджарь, - обратился он к Арлекину. - Шварцкопф, у тебя в мешке специи?

- Горный перец, должен подойти, - раввин немного подумал. - Слушай, а ты не помнишь, кто был покойник по базе? Свиных генов в нём вроде бы не было... зайца тоже непохоже чтоб было... ничего особенно некошерного не припоминаю...

Арлекин сообразил, что голодный гигант может присоединиться к трапезе, и заработал челюстями с удвоенной силой.

- Напсибыпытретень, - отчётливо, по буквам, выговорил Пьеро. - Нап-си-бы-пыт-ре-тень.

- Чо? - заинтересовался Арлекин, смачно чавкая . - Может, в очо? - решил уточнить он, ответа не дождавшись. - Эт-то мы запросто...

- Напсибыпытретень, - повторил поэт. - Это слово я придумаю завтра. Чтобы всуе поминать того самого, кто во всём виноват. Напсибыпытретень. Пусть он и будет виноват во всём. Ты же, Мальвина, любимая, чиста, ты ни в чём не повинна: так склеились звёзды... - он внезапно выбросил вперёд руку с тонкими длинными пальцами, схватил комок полусырого мяса, и, обливаясь слезами, запихнул его себе в рот.

- Смотри-к ты, оживает, на хавчик пробило, - заметил кот. - Кстати, где мой жареный язык?

- Дык, это... головы нет, - признал Арлекин. - Оторвало взрывом. Не повезло парню. Даже не могу понять, как ему так не повезло. Мы отделались синяками, а он вот так.

- Затем и брали, - Карабас, отбросив колебания, решительно потянулся за очередным прутиком. - Потому и отделались.

- Талисман? - понял кот. - Не знал. Ты не говорил, что у нас есть талисман.

- Он должен был умереть, - почти осмысленно сообщил Пьеро, прожёвывая кусок Кенни.

- Ну да, должен, - снизошёл до объяснений раввин. - Редкий Дар. Вроде как у обломинго, только наоборот. Стягивает негативные вероятности с других на себя. Русские гены. Генетическая карта утеряна. Таких почти не осталось.

- То есть наш секретный козырь мы истратили в самом начале, - констатировал кот. - Жаль. Я руки помою. Там, кажется, вода? - он повернул голову в сторону ручья.

- Да, там. Я тоже схожу. Приберите за собой и сделайте приличную могилу, похороним останки, - распорядился Карабас.

Ручей оказался очень мелким и довольно мутным. Кот, тем не менее, тщательно умыл лицо, расчесал когтями слипшуюсь под подбородком шёрстку и потом снова умылся.

Карабас присел рядом, показывая, что намерен поговорить, но сам начинать не хочет. Базилио понял.

- Что будем делать дальше? Вернёмся к гондоле? - спросил он.

- Нет. Нужно оставаться здесь. Займём, например, в ту башенку. Если сможем открыть дверь. Если не сможем - заночуем в развалинах. К гондоле лучше не возвращаться. Всё равно ничего ценного там нет, кроме моих сигарок разве что. А вот шерстяные там очень скоро объявятся: это их территория, а они нервные.

- Шерстяные - плохо. А что им помешает досюда прогуляться? - осведомился кот.

- Тут у нас есть шансы, - принялся объяснять Карабас. - Смотри какой расклад. Мы упали на щерстяных, буквально на самый край. Тут мы в междоменной зоне. Вон там, - он показал на холмы - начинается Вондерленд. Раньше его держал Великий Ёпрст Апостасий, а теперь там всё запоняшено. Шерстяные поняш стремаются, зазря на них не лезут. По тому направлению - Кооператив Озеро, там мы уже были...

- До Озера неделю пешком, и это если по дороге, - напомнил кот.

- Нам сейчас туда не надо. Важно то, что Тортилла нас приняла. По понятиям, авторитет нас признал за чётких. А поняши, хоть они тварюки ещё те, всё-таки понятия признают. В отличие от шерстяных. Они нас пропустят.

Базилио вздохнул.

- Шварц, ну мы же оба не вчера родились и Страну Дураков знаем. Не верь авторитетам, не надейся на авторитетов, не проси у авторитетов. И никогда не говори за понятия, если ты сам не авторитет. Для электората понятий нет, а мы для местных - именно электорат, что бы они нам в уши не пели. Лучше подумай о том, сколько нахнахов ты можешь построить в случае чего. И можешь ли ты построить хотя бы одну поняшу. Особенно если учесть, что ты, так сказать, мальчик.

- Нам всё равно нужен проход до Директории, - напомнил Карабас. - Через шерстяных мы не пойдём. Я не хочу встречаться с Тарзаном и его обезьянами. Подобное общение контпродуктивно, если ты понимаешь, о чём я. А Царь Зверей нами обязательно заинтересуется. Однако не настолько, чтобы лезть в Вондерленд.

- И как это мы пройдём через поняш? Не говоря уже о том, что нам нужно что-то есть, на чём-то передвигаться и где-то отсыпаться. Всё это требует денег. А наше золото прихватила с собой Мальвина. У тебя что-нибудь осталось?

- Пять соверенов, - вздохнул Карабас, - в кармане завалялись. Это на крайний случай. А вообще - ситуация неприятная, но решаемая. Мы будем давать представления. Эмпатетический театр. Пьеро с Арлекином - готовая пара. Наберём ещё местных для усиления эффекта.

- Это то, о чём я подумал? Мерзость какая, - Базилио встопорщил усы. - Никак нельзя без этого?

- Предложи другой вариант, - развёл руками Карабас. - Не забудь, это поняши. Девочки любят слэш.

- Я и говорю: мерзость, - зашипел кот. - Надеюсь, я в этом не участвую?

- Нет. У тебя другое задание. Ты должен выйти на нашего несостоявшегося проводника. К сожалению, он живёт в неприятном месте, но ты там пройдёшь. Тут недалеко.

- Если это недалеко, ты называешь место неприятным и это не шерстяные - остаётся Зона, - кот поёжился. - Я прав?

- К Монолиту я тебя не посылаю, и сталкерских подвигов на Поле Чудес от тебя никто не ждёт, - усмехнулся Карабас. - Просто встретишь одного легендарного персонажа. Который согласился с нами сотрудничать. Болотный Доктор.

- Пиявочник? - кот впал в задумчивость. - Это который тебя вытащил?

- Он самый. Достал меня из болота. В котором я пролежал очень долго. С момента падения Монолита, собственно.

- Всё хотел спросить. А как он тебя нашёл? - поинтересовался кот.

- Случайно, - ответил Карабас. - Тащил оттуда какого-то бегемота, ну и случайно зацепил меня. Сначала принял за мумию, потом разобрался. Я где-то год провёл у него в яме с пиявками. Отличное было время.

- И он настолько крут, как о нём говорят? - спросил кот.

- Я неплохо его знаю. У него сложный характер, хотя он самый крутой парень по эту сторону Альп. Вы друг другу понравитесь.

- Если я раньше не попаду в какую-нибудь жарку или мясорубку, - проворчал Базилио.

- Ты гайзер, Баз. Ты единственный из нас, кто может видеть тесла-эффекты.

- Некоторые, быть может, - проворчал кот. - Но вообще... в Зону... одному... без единого отмычки...

- Кенни мы истратили, - напомнил Карабас. - Кстати, пошли уже, закончим с ним. Остальное обсудим ночью, когда эти друзья, гм... заснут.

- Вместе, - не удержался кот. Раввин промолчал.

Когда Карабас и Базилио вернулись, объедки Кенни лежали в неглубокой ямке, деликатно прикрытые оранжевой паркой.

- Они убили Кенни, - вздохнул кот, почёсывая когтем под очками. - Сволочи.

- А был ли покойный нравственным человеком? - глупо пошутил Арлекин. Карабас с интересом посмотрел ему в голову и убедился, что классическую цитату занесло туда случайно - Арле в молодости жил с каким-то долбодятлом, вдолбившим ему в голову несколько фразочек.

Раввин поднял плиту. Огромные руки напряглись, рукава сюртука собрались в гармошку.

- Кенни умер за нас, и отдал нам свою плоть и кровь. Спаси... - он ухватил тяжёлую плиту поудобнее, - спасидо.

Единственный уцелевший бэтмен с писком пронёсся над ямкой и уронил туда струйку жидкого помёта. Глупое существо тоже чувствовало смерть и по-своему пыталось выразить сочувствие.

Карабас со вздохом уронил плиту на ямку, поправил, потом встал на неё сверху. Мягкая земля просела под тяжестью огромного тела. Раввин прошелся сапогами по краям.

- Могила покрыта. - сказал он. - Ну, теперь, наверное, всё. Я бы мог ещё прочесть цидук а-дин, но кто это оценит?

- Не я, - решительно заявил Баз. - Заупокойные молитвы не имеют смысла, так как душа уже получает то, что приуготовала себе своими земными трудами.

- Кенни был единственным, кто меня понимал, - сообщил Пьеро, смотря куда-то в небо остановившимся взглядом.

Арлекин открыл рот, явно собираясь сказать очередную гадость, но Карабас скосил глаза - и рот маленького педрилки судорожно сжался в куриную гузку.

Пьеро встал, подошёл к плите, обнял её мягкими руками. Уткнулся лицом в старый камень, на котором ещё виднелись остатки надписи. Прочесть надпись целиком поэт не смог: шредеры-буквоеды погрызли почти все буквы, заменив их, как обычно, на аккуратные пустые квадратики. Осталось только одно слово и хвостик другого - "ПОСТОРОННИМ В". Пьеро попробовал подумать, кто бы это мог быть, вместо этого просто поцеловал камень и зашёлся-забился в рыданиях - обильных и сладких, как всегда, когда айс наконец-то отпускает.

Когда он кончил и поднял голову, то увидел удаляющуюся чёрную спину Карабаса, уверенным шагом идущего к башенке. На мгновение Пьеро показалось, что в руке у раввина что-то вспыхнуло золотом. В спине вдруг сладко кольнуло - и тут же растаяло, как ледяная иголочка.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: