Чернецов Василий Михайлович (1890-1918)

Сын ветеринарного фельдшера. Образование получал в Каменском реальном училище, в 1909 г. закончил Новочеркасское казачье училище. На Великую войну вышел в ранге сотника, в составе 26-го Донского казачьего полка (4-ая Донская казачья дивизия). Выделялся отвагой и бесстрашием, был лучшим офице­ром-разведчиком дивизии, трижды ранен в боях. В 1915 году В.М. Чернецов возглавил партизанский отряд 4-ой Дон­ской казачьей дивизии. И отряд тот самый рядом блестящих дел покрыл неувядаемой славой себя и своего молодого коман­дира. За воинскую доблесть и боевое различие Чернецов был произведен в подъесаулы и есаулы, награжден многими орденами, получил Георгиевское оружие, был трижды ранен. Однако главное занятие жизни «донского Ивана Царевича» было ещё спереди...

Для сопротивления захватившим верх большевикам, не признавший политическая элита Советов Донской Атаман А.М.Каледин рассчитывал на донские казачьи дивизии, из которых планировалось выделить здоровое ядро, до их же прибытия основная тягота борьбы должна была улечься на импровизированные отряды, формировавшиеся, главным образом, из учащейся молодежи. «Идеалистически настроенная, действенная, учащаяся молодая поросль – студенты, гимназисты, кадеты, реалисты, семинаристы, - оставив школьную скамью, взялись за оружие – нередко супротив воли родителей и тайно от них – спасать погибавший Дон, его свободу, его «вольность». Самым активным организатором партизан и стал есаул В.М.Чернецов. Отряд был сформирован 30 ноября 1918 г. Довольно резво партизанский отряд есаула В.М.Чернецова получил кликухо донской «кареты скорой помощи»: чернецовцы перебрасывались с фронта на фронт исколесив всю Область Войска Донского, неизменно отбивая накатывавшиеся на Дон большевистские орды. Отряд В.М.Чернецова был еле-еле ли не единственной действующей силой Атамана А.М.Каледина.

В конце ноября, на собрании офицеров в Новочеркасске, юный есаул обратился к ним со следующими словами:

«Я пойду биться с большевиками, и если меня убьют или повесят „товарищи", я буду ведать, за что; но за что они вздернут вас, когда придут? ». Но большая доля слушателей осталась глуха к этому призыву: из присутствовавших возле 800 офицеров записались безотлагательно... 27. В.М.Чернецов возмутился: «Всех вас я согнул бы в бараний рог, и первое, что сделал бы, – лишил содержания. Позор! » Эта горячая речь нашла отклик – записалось ещё 115 джентльмен. Однако на следующий день, на фронт к станции Лихая отправилось только 30 джентльмен, остальные «распылились». Маленький партизанский отряд В.М.Чернецова составили, преимущественно, ученики средних учебных заведений: кадеты, гимназисты, реалисты и семинаристы. 30 ноября 1917 года чернецовский отряд убыл из Новочеркасска в север­ном направлении.

На протяжении полутора месяцев партизаны Чернецова действуют на воронежском направлении, в то же время с этим выделяя силы на поддержание порядка внутри Донской области. Уже тогда, его партизаны, обожавшие своего командира начинают строчить о нем вирши и слагать легенды.

Говоря о составе отряда В.М.Чернецова участник тех событий отмечал: «…я не ошибусь, наметив в юных соратниках Чернецова три общие черты: абсолютное отсутствие политики, великая охота геройского поступка и весьма развитое разум, что они, ещё вчера сидевшие на школьной скамье, ныне встали на защиту своих неожиданно ставших беспомощными старших братьев, отцов и учителей. И сколь слез, просьб и угроз приходилось преодолевать партизанам в своих семьях, в прошлом чем вылезти на влекущий их дорога геройского поступка под окнами родного дома! »

И все же это были дети и юноши, учащаяся молодая поросль, в абсолютном своем большинстве незнакомая с военным ремеслом и не втянутая в тяжелую «походную» бытие. Практически это был резкий переход от страниц Майн-Рида в истинный мороз, грязища и под пули противника. Во многом аккурат юношеская восторженность и непонимание опасности способствовали бесшабашности чернецовских партизан, хотя, когда неизбежные элементы «настоящей» и «взрослой» военной службы приводили порой к комическим историям.

Отряд имел переменную, «плавающую» численность и структуру. В завершающий свой поход из Новочеркасска В.М.Чернецов выступил уже со «своей» артиллерией: 12 января 1918 г. из Добровольческой армии ему были переданы артиллерийский взвод (два орудия), пулеметная команда и команда разведчиков Юнкерской батареи, под общим командованием подполковника Д.Т.Миончинского. 15 января 1918 г. В.М.Чернецов двинулся на север. Его отряд занимает станцию Зверево, далее Лихую. По поступившим данным, красные захватывают Зверево, отрезая отряд от Новочеркасска, к счастью, это был только налет и красные там не задержались. Передав оборону Зверево офицерской роте, В. М. Чернецов концентрирует свой отряд для обороны Лихой, представлявшей собой значимый ж-д узел на скрещивании двух линий: Миллерово – Новочеркасск и Царицын – Первозвановка. К этому моменту в отряде 27-летнего есаула 3 сотни: первая – под командой поручика Василия Курочкина, вторая – есаула Брылкина (находилась в отделе, охраняя линию Зверево – Новочеркасск и третья – штаб-ротмистра Иноземцева. Способный только надвигаться В.М.Чернецов решает завладеть станцию и станицу Каменскую, следующую по пути на север от Лихой. У разъезда Северо-Донецкий чернецовцы встретились с противником. Боевые действия ещё чередуются с переговорами и парламентеры с красной стороны предлагают разойтись. Неприятным сюрпризом тут явилось то, что супротив партизан вкупе с красногвардейцами действуют и казаки, истина, составлявшие левый фланг противника станичники сообщили, что палить не будут. Прибывший лично к месту переговоров Чернецов приказал вскрыть жар. Особого ожесточения не было: когда партизаны приблизились на 800 шагов красные стали отходить, казаки в бою по сути дела не участвовали, а 12-я Донская казачья батарея, хоть и вела пламень по партизанам, но шрапнель сознательно ставилась на большой разрыв и вреда на практике не причиняла.

Утром чернецовцы без боя заняли оставленную красными Каменскую. Казачье народонаселение встретило их жутко дружелюбно, молодая поросль записывалась в отряд (из учащихся станицы Каменской была образована 4-ая сотня), бывшие в станице офицеры сформировали дружину, дамским кружком на вокзале был устроен питательный пункт.

Спустя три часа партизаны, с двумя орудиями бросились назад: офицерская рота была выбита с Лихой, тракт к Новочеркасску отрезан, неприятель – в тылу. Вместоположение похода на Глубокую пришлось вновь обращаться вспять. Бой был удачен: захвачен вагон со снарядами, 12 пулеметов, враг потерял больше ста мужчина только убитыми. Но ещё велики были и потери партизан, был ранен «правая рука» Чернецова – поручик Курочкин.

20 января, из станицы Каменской, куда вернулись партизаны, начался завершающий поход уже полковника Чернецова (за взятие Лихой он был произведен «сквозь чин» Атаманом А.М.Калединым). По плану, В.М.Чернецов с сотней своих партизан, офицерским взводом и одним орудием должен был объехать Глубокую, а две сотни с оставшимся орудием штабс-капитана Шперлинга под общей командой Романа Лазарева должны были стукнуть в лоб. Планировалась одновременная штурмовая вылазка с фронта и тыла, причем обходная колонна должна была разобрать ж-д дорога, перерезав, таким образом, пути отхода.

Молодой патрон переоценил силы свои и своих партизан: вместо выхода к месту атаки в полдень заплутавшие в степи партизаны вышли на предел атаки только к вечеру. Первый навык отрыва от железной дороги вышел комом. Однако не привыкший стопориться Чернецов решил, не дожидаясь утра, штурмовать сходу. «Партизаны, как неизменно, шли в подъем, - вспоминал единственный из чернецовцев, - дошли до штыкового удара, ворвались на станцию, но их оказалось самое малое – с юга, со стороны Каменской, никто их не поддержал, штурмовая вылазка захлебнулась; все три пулемета заклинились, наступила реакция – партизаны стали вчерашними детьми». Орудие кроме того вышло из строя. В темноте кругом В.М.Чернецова собралось примерно 60 партизан из полутора сотен атаковавших Глубокую.

Переночевав на окраине поселка и исправив орудие чернецовцы, голодные и без малого без патронов, стали отходить на Каменскую. Тут Василий Михайлович допустил роковую ошибку: желая испробовать исправленное орудие, он приказал вручить немного выстрелов по окраине Глубокой, где собирались красногвардейцы. Командовавший артиллеристами подполковник Миончинский предупреждал, что тем самым он рассекретит наличие партизан и покинуть от казачьей конницы будет затруднительно. Но… снаряды легли славно и под радостные возгласы партизан орудие выпустило ещё десяток снарядов, позже чего отряд двинулся в попятный тракт.

Через некоторое время дорога отступления оказался перерезан конной массой. Это были казаки войскового старшины Голубова. Чернецов решил принять махач. Три десятка партизан при одном орудии приняли махач супротив пяти сотен конницы, орудия бывшей Лейб-гвардии 6-й Донской казачьей батареи открыли пламень. Стрелявшая без офицеров батарея показала отличную гвардейскую выучку.

В последнем, предсмертном, призыве 28 января 1918 года Атаман А.М.Каледин отметит: «…наши казачьи полки, расположенные в Донецком округе (10-й, 27-й, 44-й Донские казачьи и Л.-гв. 6-я Донская казачья батарея – А.М.), подняли мятеж и в союзе со вторгнувшимися в Донецкий округ бандами красной гвардии и солдатами напали на отряд полковника Чернецова, направленный супротив красногвардейцев, и частью его уничтожили, после этого чего большинство полков – участников этого подлого и гнусного дела – рассеялись по хуторам, бросив свою артиллерию и разграбив полковые денежные суммы, лошадей и имущество».

Превратившееся в тяжелую обузу орудие чернецовцы испортили и сбросили в буерак, его начальник с ездовыми и частью номеров, севших верхом по приказу Чернецова проскочили верхами к Каменской.

Собравшиеся кругом полковника В.М.Чернецова партизаны и юнкера-артиллеристы залпами отражали атаки казачьей конницы. «Полковник Чернецов громко поздравил всех с производством в прапорщики. Ответом было немногочисленное, но громкое «Ура! ». Но казаки, оправившись, не оставляя мысли смять нас и расправиться с партизанами за их нахальство, повели вторую атаку. Повторилось то же самое. Полковник Чернецов сызнова поздравил нас с производством, но в подпоручики. Снова последовало «Ура! ».

Казаки пошли в третий раз, видимо решив довести атаку до конца, полковник Чернецов подпустил атакующих так рядом, что казалось, что уже поздненько палить и что миг упущен, как в тот самый миг раздалось громкое и ясное «Пли! ». Грянул дружный залп, потом иной, третий, и казаки, не выдержав, в смятении повернули назад, оставив раненых и убитых. Полковник Чернецов поздравил всех с производством в поручики, еще раз грянуло «Ура! » и, партизаны к которым успели приблизиться многие из отставших, стали перебегать на другую сторону оврага, для отхода далее».

И в тот самый миг В.М.Чернецов был ранен в ногу. Не имея возможности спасти своего обожаемого начальника, юные партизаны решили отдать богу душу сообща с ним и залегли повсеместно с радиусом в 20-30 шагов, в центре – пораненый В.М.Чернецов. Тут последовало предложение… о перемирии. Партизаны сложили оружие, передние казаки также, но нахлынувшие позади массы стремительно превратили чернецовцев из «братьев» в пленных. Послышались призывы: «Бей их, под пулемет всех их…» Партизан раздели и погнали в одном белье по направлению к Глубокой.

Бывший войсковой старшина Николай Голубов, метивший в донские атаманы, глава революционной казачьей силы хотел предстать перед поверженным врагом в лучшем свете, «чтобы Чернецов и мы видели не разнузданность, а строевые части. Он обернулся обратно и зычно крикнул: «Командиры полков – ко мне! ». Два урядника, нахлестнув лошадей, а по дороге и партизан, вылетели вперед. Голубов им сурово приказал: «Идти в колонне по шести. Людям не сметь уходить строя. Командирам сотен ходить на своих местах! ».

Поступило известие о том, что чернецовцы со стороны Каменской продолжают штурмование. Угрожая всем пленным смертью, Голубов заставил Чернецова накарябать приказание об остановке наступления. И развернул свои полки в сторону наступавших, оставив с пленными невеликий конвой.

Воспользовавшись моментом (приближение трех всадников), Чернецов ударил в грудь председателя Донревкома Подтелкова и закричал: «Ура! Это наши! ». С криком «Ура! Генерал Чернецов! » партизаны бросились врассыпную, растерявшийся конвой дал вероятность некоторым спастись.

Раненый Чернецов ускакал в свою родную станицу, где был выдан кем-то из одностаничников и захвачен на следующий день Подтелковым.

«По дороге Подтелков издевался над Чернецовым – Чернецов молчал. Когда же Подтелков ударил его плетью, Чернецов выхватил из внутреннего кармана своего полушубка малый браунинг и в упор… щелкнул в Подтелкова, в стволе пистолета патрона не было – Чернецов забыл об этом, не подав патрона из обоймы. Подтелков выхватил шашку, рубанул его по лицу, и посредством пять минут казаки ехали дальше, оставив в степи изрубленный прах Чернецова.

Голубов словно бы, узнав о гибели Чернецова, набросился с ругательствами на Подтелкова и более того заплакал…».

А остатки Чернецовского отряда ушли 9 февраля 1918 года с Добровольческой Армией в 1-й Кубанский (Ледяной) поход, влившись в ряды Партизанского полка.

⇐ Предыдущая45678910111213Следующая ⇒

Поделиться: