Индивидуализированные животные

Когда индивидуализированное животное умирает, оно ведёт довольно продолжительную и счастливую астральную жизнь, в течение которой оно обычно остаётся в непосредственном соседстве со своим земным домом и в ближайшем соприкосновении со своим особым другом и защитником — способное видеть его и получать удовольствие от общества своего друга в такой же мере, как и всегда, хотя само и невидимое последнему; а его память о прошлом существовании будет такой же совершенной, как была и на земле. За этим последует ещё более счастливый период того, что иногда называется “дремлющим сознанием”, который будет продолжаться до тех пор, пока в каком-нибудь будущем мире не будет принята человеческая форма. Всё это время оно будет находиться в состоянии, аналогичном состоянию человеческого существа в небесном мире, хотя и на несколько низшем уровне. Оно будет создавать себе окружение, даже если сможет осознавать его лишь в полусне, и оно несомненно будет включать присутствие своего земного друга в самом его лучшем и симпатизирующем настроении. Для каждого существа, входящего в соприкосновение с этим миром, вступает ли оно только в человеческую эволюцию или готовится шагнуть за её пределы, небесный мир означает высочайшее блаженство, на которое это существо на своём уровне способно.

 

Локализация состояний

Идея местоположения применима и к подпланам астрального, но лишь в ограниченной мере. Несомненно, здесь, на поверхности земли, нас окружает материя всех степеней, и живущий человек, использующий во время сна своё астральное тело, входит во соприкосновение со всеми ими одновременно и может получать впечатления от их всех. То есть, если используя своё астральное тело во время сна, я посмотрю на астральное тело другого живущего человека, я увижу всё это тело, включая, конечно же, материю каждого подплана. Но у обычного умершего вследствие деятельности того, что обычно называют элементалом желания, [22] в астральном теле происходит перестановка, и вообще говоря, принимать впечатления может лишь один тип астральной материи.

 

То, что мы называем “зрением” на астральном плане, на самом деле вовсе не зрение, поскольку это слово подразумевает использование особого органа, предназначенного для восприятия определённых вибраций. Астральное же познание построено совсем на другом принципе. Часто говорят, что человек может “видеть” любой частью своего астрального тела — то есть принимать впечатления извне и передавать их к внутреннему сознанию в астральном теле может всякая частица. Но не каждая частица способна принимать все возможные впечатления.

 

Например, я познаю низший тип астральной материи при помощи материи того же подразделения, имеющейся в моём собственном астральном теле, и его вибрации я получаю через те частицы этой низшей материи, которые в данный момент оказались на поверхности моего астрального тела. Поскольку во время жизни все частицы астрального тела находятся в постоянном взаимном движении, во многом напоминая частицы кипящей воды, неизбежно получается так, что на поверхности астрального тела представлены все подразделения этой материи, и вот почему я могу видеть все уровни одновременно. У обычного же человека после смерти, из-за концентрического перераспределения, сделанного элементалом для практических целей, снаружи оказывается лишь один тип материи, потому доступный ему вид окружающего астрального мира получается очень несовершенным.

 

Если он, заключённый в оболочку из материи низшего типа, посмотрит на астральное тело живого человека, он увидит лишь часть, состоящую из этого самого типа материи, но поскольку он вовсе не сознаёт ограниченности своих способностей, он неизбежно решит, что видит всё астральное тело человека, а потому заключит, что этот человек не обладает иными чертами характера, кроме совсем уж неудовлетворительных, которые только и выражаются через материю этого подплана.

 

И живя среди всех видов возвышенных влияний и прекрасных мыслеформ, он почти что совсем не сознаёт их существования, поскольку те частицы его астрального тела, которые могли бы ответить на их вибрации, тщательно запечатаны там, где до них нельзя добраться. Этот низший тип астральной материи соответствует твёрдому подразделению физической, а астральное соответствие всякого твёрдого физического предмета состоит именно из этого — седьмого подразделения астральной материи, если нумеровать подпланы сверху вниз. Астральные соответствия пола, стен и мебели комнаты — все состоят из этого низшего типа материи, а потому только что умерший обычно ясно их видит, в то же время совершенно не сознавая окружающее его огромное море мыслеформ, поскольку почти все они построены из комбинаций более тонких типов астральной материи.

 

Со временем, по мере того как сознание постепенно удаляется внутрь себя, эта оболочка из грубейшего типа материи атрофируется и начинает распадаться; материя более высшего типа открывается и становится поверхностью, через которую могут приниматься впечатления. Поскольку обычно это происходит постепенно, это означает, что человек замечает, что соответствия физических предметов всё тускнеют и тускнеют, и вовсе не обязательно переместившись в пространстве, он обнаруживает, что живёт уже в другом мире. Если бы в течение этого он встречал вас через некоторые интервалы времени, то стал бы замечать то, что представлялось бы ему в виде значительного улучшения вашего характера. Но это значило бы не то, что вы обязательно изменились, но что он приобретает способность оценить высшие вибрации черт вашего характера и теряет способность воспринимать низшие. Ваши склонности могли остаться теми же, но умерший, сначала увидев лишь худшие черты, постепенно перешёл к состоянию, в котором его сознанию доступны лишь лучшие и высшие стороны вашего характера.

 

Вот это-то и подразумевается под переходом с одного подплана на другой — человек теряет из виду одну часть того удивительно сложного явления, которое представляет собой астральный мир, и ему становится видна другая его часть. В конце концов, это лишь повторение в малом масштабе того, что происходит с нами, когда мы переходим с плана на план. Весь астральный мир, и весь мир ментальный — вокруг нас здесь и сейчас, но пока наше сознание сфокусировано в физическом мозгу, мы совершенно их не сознаём. Со смертью сознание переносится в астральное тело, и мы сразу же видим астральную часть нашего мира, потеряв из виду физическую. Когда ещё позже мы потеряем в свою очередь и астральное тело и будем жить в ментальном, мы будем сознавать (хотя лишь частично) ментальную часть нашего мира, и на время совершенно упустим и астральную, и физическую. И точно так же, как человеку, живущему на астральном плане, можно не подчиниться элементалу желаний и настойчиво удерживать частицы астрального тела в постоянном движении, так и живущему физической жизнью можно пройти такую подготовку, что физическое, астральное и ментальное сознания будут в его распоряжении практически одновременно, но это подразумевает значительное продвижение вперёд.

 

Теософ, который понимает условия астрального плана, первым делом не даёт элементалу желания произвести перераспределение материи астрального тела; а если же это случится в момент бессознательности, который следует сразу же после смерти, те из нас, кто старается помочь умершему, сразу же разрушат перестройку, произведённую элементалом, и вернут астральное тело в точно то же состояние, в котором оно было при жизни, то есть когда все разновидности материи естественным образом перемешаны; так что умерший сможет воспринимать весь астральный план, а не только одно его подразделение. Таким образом, его астральная жизнь с самого начала будет совершенной, и он сможет быть более полезным человеком, чем если бы был ограничен лишь одним подпланом.

 

Условия небесной жизни

Основная трудность в понимании условий небесной жизни происходит из нашей закоренелой привычки думать о личности, как о самом человеке. Если между двумя друзьями существует привязанность, мы должны помнить, что связь эта между душами, а не между телами — что они друзья на земле, потому что в совсем других телах они знали и любили друг друга на протяжении, возможно, тысяч лет. Этот факт сводит вместе их тела на физическом плане, но это не даёт им понимать друг друга больше, чем позволяют их физические способности. Более того, на каждом — три тяжёлых завесы в виде ментального, астрального и физического тел, которые скрывают их истинные “я” друг от друга.

 

Когда один из них умирает, он переходит на астральный план, и там лицом к лицу встречается со своим другом во время сна последнего. Даже тогда он может видеть в своём друге намного большее, поскольку каждый из них в эти часы сна освобождён от самой тяжёлой из этих трёх завес. Умерший всё ещё имеет дело лишь с личностью своего друга, и потому, если на последнего, в его дневной жизни, свалится какая-нибудь большая печаль, она неизбежно отразится и в его астральной жизни, и умерший сможет это воспринять. Ведь наши жизни сна и бодрствования в реальности составляют одну жизнь, и во время сна мы сознаём этот факт, и перед нами открывается связная память обоих. Потому вы увидите, что астральное тело живущего друга, с которым имеет дело друг умерший — это астральное тело личности, а потому оно вполне сознательно о том, что с этой личностью происходит.

 

Когда же достигается небесный мир, всё это меняется. Умерший действует тогда уже в своём ментальном теле — в том же, которое он использовал в прошедшей земной жизни, но он не встретит там ментального тела, которым его друг при жизни пользуется. Напротив, умерший сам, своей мыслью построит для своего друга совершенно отдельное ментальное тело, а одушевлять его будет само “я” этого друга, работая со своего собственного уровня, из каузального тела. Для друга это — дополнительная возможность деятельности на ментальном плане, во всех отношениях совершенно отдельная от личности его физической жизни.

Одному человеку невозможно одновременно одушевлять более чем одно физическое тело, но вполне можно одушевлять любое количество мыслеформ, которые могут сделать для него другие люди на ментальном плане в ходе своей небесной жизни. Я думаю, именно неправильное понимание этого факта привело некоторых к мысли, что несколько физических тел могут быть воплощениями одного человека.

 

Потому будет видно, что хотя всякая беда и печаль, которая может постигнуть личность живущего человека, понтятным образом повлияет на ментальное тело, она ни малейшим образом не подействует на другую его мыслеформу, используемую в качестве дополнительного ментального тела. Если в этом проявлении он вообще будет знать о подобных печалях и неприятностях, он будет относиться к ним с точки зрения каузального тела — то есть это не будет для него вообще печалью или неприятностью, а лишь уроком или выработкой какой-то кармы. И это вовсе не будет иллюзией, поскольку здесь-то он видит всё так, как оно на самом деле, то есть с точки зрения “я”, находящегося на своём собственном плане. Это наш низший личностный взгляд является заблуждением, поскольку мы видим беды и печаль там, где на самом деле лишь шаги нашего пути восхождения.

 

На этом уровне наши друзья могут узнать друг друга куда лучше, потому что на индивидуальность каждого наброшена лишь одна завеса — ментального тела, но всё же она есть. Если умерший знал своего друга при жизни лишь с одной стороны, то лишь через эту сторону этот друг сможет выражаться для него в небесном мире. Он может выражать эту свою сторону намного полнее и удовлетворительнее, чем раньше, но он в значительной мере ограничен этой стороной. И всё же, это более полное выражение, чем то, что умерший был способен видеть на низших планах. Он вовсе не забывает, что есть такая вещь, как страдание, поскольку ясно помнит свою прошедшую жизнь, но теперь он понимает многие вещи, которые были ему неясны, когда он жил на физическом плане, а радость настоящего для него столь велика, что печаль кажется ему почти что сном.

 

Спрашивают, как же мы, ещё живущие на земле, можем общаться с нашими друзьями на небесах. Если под “нами” вы понимаете нашу личность, то она с ними не беседует. Это делает истинное “я”, как уже было сказано, но за завесой личности мы об этом ничего не знаем.

Представьте, что умерла добрая католичка, сильно любившая свою дочь, и после того как мать достигла небесного мира, дочь приняла теософию. Мать будет продолжать представлять дочь ортодоксальной христианкой, и разве не будет это иллюзией? Да, она будет под ней находиться, ведь это пример одного из возможных ограничений, которые я ранее упоминал. Если мать сможет видеть лишь те мысли своей дочери, которые могут быть выражены через ортодоксальные идеи, то в новом откровении, полученном дочерью, естественно, будут моменты, которые мать будет мало способна усвоить. Однако в той мере, в какой “я” дочери приобрело от того, чему научилась её личность, со стороны дочери проявится склонность расширять и совершенствовать представления матери, но это всегда будет делаться согласно направлениям, привычным последней. Не будет ни чувства разницы мнений, ни уклонения от обсуждения религиозных тем.

 

Вы поймёте, что я говорю здесь о человеке обыкновенном; в случае же более продвинувшегося человека, который уже вполне сознателен в каузальном теле, он может сознательно направиться в мыслеформу, которую обеспечил ему друг в небесном мире, как в дополнительное ментальное тело, и работать в нём с определённым намерением. Так что если такой человек приобретёт дополнительные знания, он может прямо и намеренно передать их своему другу. Таким же способом с учениками, принявшими небесную жизнь, работают Учителя, в огромнейшей степени меняя их характер.

 

Состояние человека в небесной жизни зависит от количества имеющейся в нём духовной силы. Их двух людей того же класса или типа более духовный естественным образом остаётся там на более долгое время, но следует учитывать, что сила эта может использоваться быстро или медленно согласно потребностям развития каждого человека. Те, кто особо посвятили себя работе для Великих, а через них — служению человечеству, скорее всего испытают опыт, в чём-то отличающийся от обычного. Очевидно, что наши Учителя уже много тысячелетий назад образовали команду служителей и помощников из числа предложивших себя для такой работы, и используют эту группу людей, как отряд пионеров, посылаемых повсюду, где требуется работа этого типа.

 

Читавшие в “Теософисте” о жизнях Алкиона [23] поймут, что герой этой примечательной истории — член этой команды, или, вероятно, лучше сказать, одной из этих команд. По этой-то причине можно обнаружить, что те же люди в последующих воплощениях снова и снова собираются вместе в самых разнообразных местах. Очевидно, что в группе из ста человек должны быть различия, и некоторые непременно производят больше духовной силы, чем другие, а карма может поместить их в разное окружение, и всё же один великий факт того, что они посвятили себя служению другим, пересиливает все эти препятствия, и они сводятся вместе, чтобы их можно было использовать, как единое целое.

 

Будьте уверены, что в этом нет никакой несправедливости, и что никто из них, по той или иной причине, не избежит и малой части заслуженной ими кармы. Действительно, предложившие себя для служения в ходе его нередко значительно страдают — иногда из-за необходимости быстрой очистки их прошлой кармы, чтобы они были свободны для высшей работы без всяких кармических препятствий, а в других случаях — потому что их работа жизнь за жизнью делала невозможным исполнение той кармы, которая иначе к ним бы пришла, и эти значительные накопления могут разом свалиться на них в виде какой-нибудь огромной катастрофы. Примеры действия обоих этих методов можно найти в жизнях Алкиона.

 

В случае огромного большинства человечества особого вмешательства извне нет, и небесная жизнь каждого идёт своим обычным темпом. Естественно, разница во времени исполнения подразумевает и разницу в интенсивности, которая демонстрируется в большем или меньшем сиянии ментального тела. Более развитый человек, особенно поставивший перед собой идею служения, обычно создаёт во время своей небесной жизни карму, и таким образом он может изменять её даже когда она в действии.

 

Верно, что Е. П. Блаватская в “Ключе к теософии” заявляет, что небесная жизнь для материалиста невозможна, поскольку на земле он не верил в какое-либо подобное состояние, но мне представляется вероятным, что она употребляла слово “материалист” в более узком смысле, чем оно используется обычно, поскольку в той же книге она заявляет, что для него никакая сознательная жизнь после смерти невозможна вовсе, в то время как среди тех, чья ночная работа проходит на астральном плане, общеизвестно, что там можно встретить многих из тех, кого мы обычно называем материалистами, и они вовсе не бессознательны.

 

Например, один известный материалист, близко знакомый одному из членов нашего общества, был недавно обнаружен своим другом в высшем подразделении астрального мира, где он окружил себя книгами и продолжал свои исследования почти так же, как делал это и на земле. Будучи спрошен своим другом, он охотно признал, что теории, которых он придерживался на земле, были опровергнуты непреодолимой логикой фактов, и тем не менее, его склонность к агностицизму была ещё достаточно сильна, чтобы не дать ему принять то, что говорил ему друг о существовании ещё более высокого духовного состояния в небесном мире. И всё же в характере этого человека конечно же было многое, что могло бы найти полное выражение лишь в небесном мире, а поскольку его полное неверие в какую-либо жизнь после смерти не предотвратило его астрального переживания, то не видно причин и полагать, что оно может пресечь должное действие в нём высших сил на ментальном плане.

 

В здешнем мире мы постоянно обнаруживаем, что природа не делает никаких скидок на наше невежество относительно её законов, и если находясь под впечатлением, что огонь не жжёт, человек сунет в него руку, он быстро убедится в своей ошибке. Точно так же и неверие человека в будущее существование никак не подействует на законы природы, и по меньшей мере в некоторых случаях он просто обнаружит после смерти, что находился в заблуждении. Тот вид материализма, который имела в виду Блаватская, это, вероятно, что-то намного более грубое и агрессивное — то есть когда у человека вряд ли есть какие-либо качества, которые для своего выражения потребуют небесной жизни, но пока таких случаев нам наблюдать не доводилось.

 

Карма в небесной жизни

В ранний период нашего изучения теософии мы были склонны смотреть на все другие миры, кроме физического, как на почти что исключительно театр следствий, но не причин. Предполагалось, что человек в значительной мере тратил жизнь на создание кармы, а своё существование на астральном и ментальном планах — на её исполнение, и предположение, что человек мог как-либо создавать ещё карму даже на астральном плане, считалось почти еретическим.

 

Но годы шли, некоторые из нас смогли изучать астральные условия лично, и тут стало очевидным, что эта идея была ошибочной, поскольку оказалось явно возможным, работая на этом плане, производить разного рода действия, влекущие далеко идущие результаты. Мы скоро увидели, что такие результаты может производить не только человек, всё ещё привязанный к физическому телу, но это было и в силах того, кто уже отбросил этот проводник. Мы обнаружили, что любой развитый человек в астральной жизни после физической смерти столь же активен во всех отношениях, как и в предшествовавшей физической жизни, и что он несомненно может помогать или вредить не только своему прогрессу, но и прогрессу остальных в той же мере, что и раньше, а следовательно, что он всё время порождает карму величайшей важности.

 

Эти изменённые взгляды на посмертные условия постепенно проникли и в нашу литературу, и можно считать, что они теперь общеприняты среди теософов. Но на протяжении долгих лет после того, как мы подправили свои представления по этому важному вопросу, мы всё же придерживались идеи, что хотя бы в небесном мире человек не должен делать практически ничего, кроме как наслаждаться условиями, которые он создал для себя в течение предыдущих стадий своего существования. В целом для обычного человека это верно, хотя мы не всегда осознаём, что даже в ходе получения этих удовольствий обитатель небесного мира воздействует на других, а потому производит результаты.

Тот же, кто смог поднять своё сознание на уровень каузального тела, уже соединил высшее и низшее я (если использовать старую терминологию), и к нему заявления, сделанные о среднем человечестве, естественно, неприменимы. Он владеет сознанием “я” на протяжении всей физической жизни, и на него вовсе не действует ни смерть физического тела, ни даже вторая и третья смерти, при которых он оставляет соответственно астральное и ментальное тела. Вся эта последовательность жизней для него — лишь одна долгая жизнь, а то, что мы называем воплощением — день в этой жизни. На протяжении всей его дальнейшей человеческой эволюции его сознание вполне активно, а из этого естественно следует, что он создаёт карму в один период так же, как и в другой; и в то время как его положение в любой данный момент является результатом причин, запущенных им в действие в прошлом, нет момента, в который бы он не изменял свои условия силой мысли и применением воли.

 

Люди, достигшие этого, сейчас редки, но есть и другие, обладающие подобной способностью в меньшей степени. У каждого человека, после того, как он проведёт жизнь на астральном и ментальном планах, бывает мгновенная вспышка сознания “я”, при которой он видит свою последнюю жизнь, как целое, и получает впечатление об успехе или неудаче назначенной для неё работы. Вместе с этим он получает и предсказание будущей жизни, в общем узнавая, какой урок предстоит выучить, или какой именно нужно в ней сделать прогресс. “Я” очень медленно пробуждается к тому, чтобы оценить эти проблески, но когда приходит к их пониманию, то, естественно, начинает ими пользоваться.

 

Таким образом, постепенно, неощутимо малыми этапами, человек приходит к той стадии своего развития, когда этот проблеск уже не является одномоментным, и он способен рассмотреть вопрос более полно и посвятить некоторое время планам на следующую жизнь. Его сознание постепенно возрастает, и он приходит уже к вполне ощутимой жизни на высших уровнях ментального плана каждый раз, когда их касается. Достигнув этой стадии, он скоро обнаруживает, что он — одно из огромного количества “я”, и что в этой жизни среди них он может заниматься и чем-то другим, кроме составления планов на будущее. Он может жить и живёт сознательной жизнью среди себе равных, и в ходе её он многими способами на них влияет и сам в свою очередь подвергается влиянию. Потому здесь есть возможность производить карму, причём в масштабе, совершенно недоступном на низших планах — ведь каждая мысль на этих высших ментальных уровнях обладает силой, совершенно несравнимой с той, которая есть у нашей ограниченной мысли во время физической жизни.

 

То, о чём я говорю, совершенно отлично от сознания, приходящего с соединением высшего и низшего я. Когда этот подвиг совершён, сознание человека всё время пребывает в “высшем я”, и из него действует через любой проводник, который ему случится использовать. Но в случае человека, ещё не достигшего этого единения сознания, “я” вступает в деятельность, только когда ему уже не мешают какие-либо низшие проводники, и существует так, лишь пока снова не пошлёт себя вниз, в воплощение, поскольку как только оно примет какое-либо низшее тело, его сознание временно сможет проявляться лишь через него.

Кроме этого совершенного сознания “я”, есть и другие стадии развития, которое необходимо отметить. У обыкновенного “человека с улицы” обычно нет никакого определённого и устойчивого сознания вне физического плана. Его астральное тело может быть вполне развито и годно для использования в качестве проводника любым способом, но он, вероятно, ещё не привык им пользоваться, а потому его переживания в астральном мире имеют смутный и неуверенный характер. Иногда он может живо вспомнить одно из них, но всё время сна физического тела для него пусто.

 

Следующая за этим стадия — это постепенное развитие привычки использовать астральное тело, со временем сопровождаемое и некоторыми воспоминаниями о сделанном в нём. Заканчивается это полным открытием астрального сознания, хотя обычно это случается лишь в результате определённых усилий в направлении медитации. Когда это раскрытие достигнуто, сознание человека становится непрерывным и ночью, и днём, и так до конца астральной жизни, поскольку он избегает обычной временной потери сознания в момент смерти физического тела.

 

Следующая за этим стадия — и обычно, стадия длинная — развитие сознания ментального тела, и при её достижении всякая личность остаётся сознательной с физического рождения до конца жизни в небесном мире. Но даже тогда это всего лишь сознание личности, а не “я”, и для полного единения с ним должен быть предпринят ещё один шаг.

Ясно, что люди, достигшие любого из этих состояний, совершают свою карму повсюду, куда только достигает их сознание, но как насчёт обычного человека, которому ещё не вполне удалось хотя бы соединить астральное сознание с физическим? Настолько, насколько он как-либо действует на астральном плане во время сна, он должен производить результаты. Если он чувствует, даже слепо, любовь и привязанность к некоторым лицам, и во время сна отправляется к ним со смутными доброжелательными мыслями, он неизбежно в некоторой мере повлияет на них, и эффект должен быть хорошим. А потому и у него нет возможности избежать для себя соответствующей реакции, которая тоже будет хорошей. К сожалению, то же верно и касательно мыслей неприязни или активной ненависти, и результат тут не может не быть для него болезненным.

 

Когда же, после смерти, он уже всецело живёт в астральном мире, его сознание обычно бывает намного более определённым, чем оно было во время сна его физического тела, соответственно он лучше способен думать и намеренно действовать в отношении других людей; так его возможности создавать хорошую или плохую карму возрастают. Но когда такой человек заканчивает свою астральную жизнь и переходит в небесный мир, он достигает состояния, где активная деятельность для него больше невозможна. При жизни он поощрял лишь некоторые направления деятельности своего ментального тела, а теперь, когда ему приходится жить всецело в этом теле, он оказывается заключён в нём, как в башне, отрезан от окружающего мира и способен смотреть на него лишь через те окна, которые он открыл путём упомянутой деятельности.

 

Через эти окна на него действуют могущественные силы ментального плана; он откликается на них и ведёт жизнь живой радости, которая, однако, ограничена этими конкретными направлениями. Но хотя он таким образом оказывается отрезан от полного наслаждения возможностями ментального мира, не следует полагать, что он хотя бы в малейшей степени сознаёт ограниченность своих действий и чувств. Напротив, он полон блаженства до крайнего уровня, на который он способен, и для него немыслимо, что может быть б`ольшая радость, чем переживаемая им самим. Верно, что он заключил себя в некоторые пределы, но он их совершенно не сознаёт, и у него есть всё, чего он только может пожелать, или о чём он в этих пределах может помыслить. Он окружил себя образами своих друзей, и через эти образы он в действительности связан с ними гораздо сильнее, чем когда либо был на любом другом плане.

 

Давайте посмотрим, какими же он обладает возможностями для создания кармы в этой любопытно ограниченной жизни — ограниченной, мы должны помнить, лишь с точки зрения ментального мира, поскольку в выбранных особых направлениях возможности здесь куда больше, чем в физической жизни. В таких условиях человек не может начать новую линию любви или благоговения, но по уже заданным направлениям они будут заметно мощнее, чем могли быть при тяжёлых ограничениях физического тела.

 

Обычный человек, типа описанного нами, совершенно ненамеренно и бессознательно для себя, в течение всей своей небесной жизни производит три отдельных результата. Возьмём например эмоцию любви или привязанности. Он сильно чувствует её к некоторым друзьям, и вероятно, что даже после его смерти эти друзья всё ещё будут сохранять о нём добрые воспоминания, таким образом память о нём не может не оказать влияния на их личности. Но совершенно отдельно от этого существует эффект, упоминавшийся мною выше — он создаёт образ каждого из друзей, и тем вызывает сильный отклик от “я” каждого друга. Любовь, изливаемая им на это “я” (проявляющаяся через мыслеформу, для него созданную) — это мощная благотворная сила, которая сыграет вовсе не незаметную роль в эволюции этого “я”. Она пробуждает в нём столько ответного чувства, сколько иначе никак бы не могло быть вызвано, а равномерное усиление этого превосходного качества на протяжении столетий небесной жизни заметно поднимает его друга по шкале эволюции. Когда такое делается для другого “я”, это несомненно действие, порождающее карму, даже если человек, запустивший весь этот механизм в действие, сделал это без всякого понимания.

 

Иногда действие такой силы на “я” ещё живущего друга может даже проявиться в его личности на физическом плане. Действие производится на “я” через особую мыслеформу, но личность друга, ещё живущего в этом мире — это проявление того же “я”, и если оно значительно изменится, то по меньшей мере возможно, что это изменение отразится и в физическом проявлении на этом низшем плане. Могут спросить, почему мысль человека, находящегося в небесном мире, не действует на его друга точно таким же образом, как мысль живущего человека — то есть почему вибрации, посланные его ментальным телом, не могут прямо подействовать на ментальное тело друга, и почему оно не создаёт мыслеформу, которая прошла бы через пространство и привязалась к его другу обычным способом. Если бы он передвигался по ментальному плану свободно и сознательно, то происходило бы именно это, но причина, почему он этого не делает — в специфических условиях, в которых находится в небесном мире человек.

 

Человек в небесной жизни совершенно отрезает себя от остального мира, причём от ментального мира так же, как и от остальных, и живёт в оболочке из своих собственных мыслей. Если бы его мысли могли достичь нас обычным путём, то и наши могли бы достичь его точно так же, но мы знаем, что это не так. Мыслеформа, созданная им для друга, находится внутри его собственной оболочки, и потому он может на неё влиять; а поскольку в эту мыслеформу излилось “я” друга, сила достигает его именно таким путём. А уже из этого “я”, как мы сказали, она может в некоторой мере проявляться даже в личности друга, живущего здесь. Что же касается ментального плана, то оболочка там действует подобно скорлупе яйца на физическом плане. Единственный способ поместить что-либо в яйцо, не разбивая скорлупы — влить это из четвёртого измерения, или найти силу, вибрации которой достаточно тонки, чтобы проникнуть между частицами оболочки, не тревожа их. Это верно и в отношении этой ментальной оболочки — в неё не могут проникнуть вибрации материи её уровня, но более тонкие вибрации, принадлежащие “я”, могут пройти туда без малейших затруднений, так что на неё можно свободно действовать сверху, но не снизу.

 

Мыслеформу, сделанную умершим, можно считать чем-то вроде дополнительного ментального тела, сделанного для друга, на которого изливается любовь, и подаренного ему. На земле личность об этом ничего не знает, но “я” вполне сознаёт это и погружается в это тело с радостью и охотой, сразу же понимая, что это предоставляет ему дополнительную возможность для проявления, а потому — для эволюции. Из этого следует, что человек, добившийся всеобщей любви и имеющий много друзей, будет развиваться куда быстрее, чем человек более обыкновенный; и это, очевидно, карма, связанная с развитием им в себе качеств, за которые он столь любим.

 

Таков прямой результат действия человека, находящегося в небесной жизни, на другие индивидуальности, но есть ещё два аспекта этой деятельности в целом, которые нельзя игнорировать. Человек, таким образом изливая огромный поток любви, и вызывая подобные потоки у своих друзей, определённо очищает окружающую ментальную атмосферу. Для мира и человечества хорошо развиваться в атмосфере, заряженной такими чувствами, поскольку они действуют на всех его обитателей — дэв, людей, животных, растения — на каждую из этих разнообразных форм жизни они оказывают влияние, и влияние это всегда благотворное.

Второй, и более важный из результатов, касающихся мира в целом, будет легко понятен тем, кто изучал книгу “Мыслеформы”, поскольку там сделана попытка показать излияние логоса в ответ на мысль бескорыстного благоговения. Часто объяснялось, что такой отклик нисходит не только на пославшего мысль — он помогает наполнять резервуар духовной силы, предоставленный нирманакаями в распоряжение Учителей Мудрости и их учеников, чтобы они использовали её для помощи человечеству. [24] Что верно для религиозных чувств, верно и для неэгоистичной любви, и если всякий порыв таких чувств производит столь великолепный результат даже в ограниченной физической жизни, то легко увидеть, что куда более сильное их изъявление, поддерживаемое в течение, возможно, тысячи лет, сделает в этот резервуар действительно заметный вклад, а это принесёт миру блага, которые не оценить в понятиях, доступных нам на физическом плане.

 

Таким образом ясно, что хотя способность человека делать добро увеличивается по мере роста его сознания в этих высших мирах, даже совершенно обычный человек, ещё не обладающий особым развитием сознания, всё же может во время пребывания на высших планах принести огромное благо. Во время своей долгой жизни в небесном мире он может принести пользу своим собратьям и тем создать себе много хорошей кармы, но чтобы сделать это, он должен быть человеком бескорыстной любви и преданного служения. Это-то качество неэгоистичности или самозабвения и даёт ему силу, а потому это та добродетель, которую каждый должен сознательно воспитывать сейчас, чтобы после смерти он мог наилучшим образом воспользоваться теми намного более длительными периодами, условий которых он сейчас не может понять и осознать.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: