Г. Пересвет, база подмосковного ОМОН. 20 марта, вторник, день

Интермедия первая. Юра Пак

Если бы лет двадцать назад кто-нибудь обозвал Юру Пака бандитом, он бы не обиделся. Скорее, наоборот, с гордым видом подтвердил бы правоту обозвавшего. Потому что был Юра Пак не кем-нибудь, а доверенным лицом, можно сказать, «ординарцем для особых поручений» у самого Пети Жмыха, державшего под собой всю Ивантеевку. Да вот беда — не было таких. Как Юра не старался, как не культивировал образ крутого и безбашенного парня, ничего у него не выходило. Не помогало частое посещение спортзала: генетика была у наполовину корейца Юры не та, был он крепким, но маленьким и тощим. Не мог поправить дело «реальный пацанячий прикид»: вся эта спортивно-кожанная амуниция и толстенные золотые цепи, так ладно сидевшие на прочих жмыховых «быках», висела на Юре, как на вешалке. И даже крутая тачка не могла поправить ситуацию: в своем черном «Гран Чероки» Юра выглядел школьником-старшеклассником, забравшимся «порулить» в папину машину. Вот так вот не повезло в жизни человеку!

Тогда, в «лихие девяностые», многие удивлялись: что, собственно говоря, делает этот мелкий кореец среди здоровенных, будто бульдозеры жмыховских бойцов. А ответ был прост — Юра, хоть и не обладал бычьим здоровьем, не имел пудовых кулаков, наглой рожи кирпичом и роста был невеликого, отличался недюжинным умом и подвешенным языком. Да, Юра не умел запугивать взглядом до икоты и проламывать головы легким взмахом руки. Зато он мог договориться с кем угодно и о чем угодно. И именно за это его ценил Жмых.

Девяностые давно ушли в прошлое. Крутой парень Петя Жмых как-то незаметно превратился в Петра Сергеевича Жмыхова, преуспевающего бизнесмена, уважаемого члена общества, щедрого мецената и благотворителя. Большая часть крутых до умопомрачения парней из жмыховой бригады навеки «прописалась» под красивыми гранитными монументами на кладбище. А вот маленький и юркий Пак по-прежнему был жив и здоров, и по-прежнему занимал при Жмыхове все ту же «должность». Правда, теперь услышь Юра, что его назвали бандитом, он был бы искренне возмущен до глубины души. Какой же он бандит? Он — честный предприниматель! У него швейный цех, чуть не половину Черкизовского рынка товаром снабжающий!

А то, что у «честного предпринимателя» в фабричном корпусе на улице Дзержинского около пятисот нелегальных эмигрантов трудятся, так о том и не знает никто. Вернее, кое-кто знает, но с этими господами из мэрии, налоговой и городского УВД Юра уже давно обо всем договорился и все проплатил. Вон, участковый местный, так тот вообще каждый месяц к нему ходит, словно в бухгалтерию — за второй зарплатой. Затратно, конечно. Но есть и плюсы. Не успеет какой-нибудь ОБЭП или ФМС при поддержке «гоблинов» из ОМОНа задумать облаву в Юриных владениях, как кто-то из «доброжелателей» ему уже любезно на мобильный звонит… И застает облава только пустые цеха. Хотя, бывают и накладки. Совсем недавно ФМС и ОМОН, с согласия Главка, устроили рейд, не поставив в известность местное УВД. Некрасиво, помнится, получилось: «гоблины» повязали в цехах фабрики полтысячи не имеющих никаких документов вьетнамских гастарбайтеров. Скандал был серьезный, история даже по центральным телеканалам промелькнула. Жмыхов был очень недоволен и даже пообещал собственноручно оторвать Юре голову, если тот все не уладит, а неприятности доберутся до самого Петра Сергеевича. Но — обошлось. Шустрый и толковый Пак выкрутился, отнес, кому надо пухлые конверты с вечнозеленым шуршащим содержимым и дело как-то само по себе заглохло. А уже через пару недель на втором этаже фабрики опять бурлила жизнь. Правда, без последствий все равно не обошлось. Раздосадованный финансовыми потерями, вызванными двухнедельным простоем, Жмыхов «отлучил» Пака от небольшого продовольственного рынка и пары «минисупермаркетов» с которых тот кормился. Лишенный финансовой подпитки Юра, уже привыкший жить не сильно себя ограничивая, приуныл. Босс — человек, что называется, не злопамятный, но злой и с хорошей памятью. Когда теперь окончательно «косяк» простит — бог весть. Похоже, придется затянуть пояс. От «швейки» не турнули, и то хорошо.

Разумеется, Юра Пак не был настоящим владельцем швейного цеха. На самом деле все принадлежало Жмыхову, а Юра был всего-навсего ширмой, зиц-председателем Фунтом, нужным лишь для того, чтобы никто не смог связать «мутный» цех с работниками-«нелегалами» с кристально честной фигурой Петра Сергеевича. А Пак присматривал за тем, чтобы производство исправно работало и приносило прибыль, и получал за это вполне приличные, но, отнюдь, не поражающие воображение деньги. Но хитрый кореец не был бы собой, если бы и тут не заимел свой «гешефт». Нет, ничего криминального! Юра, не смотря на свою «профессию», умудрился остаться вполне приличным человеком. Он никогда не воровал деньги, выделяемые на продукты для рабочих, не сдавал более-менее симпатичных вьетнамок «в аренду» сутенерам. Он просто договорился с начальницей одного из московских ЖЭКов, и «трудоустроил» туда на должности дворников десяток «мертвых душ». Всю работу выполняли вьетнамцы, которых по ночам Юра на своем разъездном УАЗике-«буханке» отвозил в Москву, а утром возвращал назад. Он и «жековская дама» по-братски делили выделяемые на зарплату дворникам деньги, а вьетнамцы, которым до чертиков надоело сидеть в четырех стенах, сами рвались в Юрину бригаду, чтоб хоть по ночам вволю подышать свежим воздухом и побродить по улице, пусть даже и с метлой или лопатой в руках. Был и еще один стимул: Пак действительно не был плохим человеком, он каждый раз покупал водки и какой-нибудь нехитрой закуси, которые выдавал вьетнамцам на обратном пути, как премию за хорошую работу. И все были довольны. Дело постепенно пошло настолько хорошо, что Юра уже начал подумывать о расширении «бизнеса».

Вечер 19 марта никак не отличался от остальных. Как и всегда, едва начало смеркаться, Юра подогнал свою видавшую виды разъездную «буханку» к проходной фабрики. Поздоровался за руку с вышедшим из будки-дежурки старшим смены Степанычем, пожилым рассудительным мужиком, бывшим военным. Угостил его сигаретой. Махнул рукой двум его напарникам и подчиненным, сидящим в будке, а они, сквозь большое окно, помахали ему в ответ. Взяв ключи от двери на этаже, подогнал «буханку» вплотную к зданию: нечего лишний раз перед прохожими светиться. Хоть и нет вроде никого вокруг, но, как говорится: меньше видят — меньше бредят. Бригада «зайцев», как ласково звал своих работников Юра, уже была собрана и ждала, построившись в шеренгу, прямо у входа в цех. Нет, все-таки великая вещь — дисциплина! Вон, как ихний Мао народ застроил… Или Мао не во Вьетнаме? Точно! Мао в Китае, а у «зайцев» — Хо Ши Мин. Хотя, какая разница? Что там, что там не люди, а просто термиты какие-то. Коллективный, блин, разум. Но работяги отменные, что и говорить.

Загрузив вьетнамцев в тесноватое нутро УАЗика, Пак не спеша двинул в сторону Москвы. Да уж, не слишком комфортно им там, конечно, но зато и внимания тех же «гаеров»^[22] пожилая в меру грязная «буханка» армейского образца без окон не привлекала. А вот будь у него какой-нибудь «Форд Транспортер» с тонированными стеклами — замаялся бы тормозить, и доказывать, что он не путан на «точку» везет. А, принимая во внимание, кто у него в салоне сидит, так уже все равно будет. За «нелегалов» ошкурят не хуже, чем за проституток. Хотя, все равно вскоре придется брать машину покрупнее, если все-таки выйдет задумка с расширением «бизнеса». А там все почти на мази. Ладно, как сказала та симпатичная актриса из старого американского кино: «Об этом я подумаю завтра».

До места назначения добрались без происшествий. Остановив УАЗ возле небольшого скверика перед тем самым ЖЭКом, Юра выгрузил свою «бригаду ух», открыл своим ключом прилепившуюся к стене дома будку с инвентарем, в которой кроме лопат-метел хранились еще и оранжевые жилеты дворников. Необходимая штука! Потому как не трогают милиционеры людей даже самой «неславянской» наружности, если те заняты созидательным трудом и обряжены при этом в ярко-оранжевую жилетку или спецовку со светоотражающими полосами и надписью «Муниципальный округ такой-то, ЖЭК номер N»… Народная примета, блин.

Экипировав и «вооружив» уборочным инвентарем свой «личный состав», Юра быстренько провел экспресс-инструктаж из серии «далеко не уходи, если милиция подойдет — не беги, а сразу мне звони» через своего «штатного толмача». Сам Пак вьетнамского не знал, а «зайцы» не говорили по-русски. Толмач же когда-то учился в «Лумумбарии»^[23], где неплохо выучил русский. Звали его Бам Ван Донг, но Пак, чтобы не ломать себе язык, «перекрестил» его в Ваню. Ваня-Ван Донг не возражал. Он не знал старую русскую поговорку «Хоть горшком назови, только в печку не ставь», но интуитивно был с такой постановкой вопроса согласен.

Оставив Ваню Донга за старшего, Юра отправился домой, спать. Правда, по дороге надо было сделать еще одно небольшое дельце: закупить «доппаек» для «зайцев». Эх, блин, еще три-четыре месяца назад достаточно было бы заехать на «подшефный» рынок и тамошние торгаши все необходимое предоставили бы бесплатно. Но Жмыхов еще не остыл, а потому приходится за все платить своими, кровными. В принципе, сделать это можно и поутру, но много ли работающих магазинов в семь часов утра? Проще сейчас. Притормозил у первого же попавшегося на пути «минимаркета», улыбаясь, немного полюбезничал с симпатичной молодой продавщицей, взял две литровых бутылки водки, пару банок маринованных огурчиков, хлеба и несколько упаковок самой дешевой колбасной нарезки. Все, «программа максимум» на вечер выполнена, пора домой, баиньки.

А вот «баиньки» как раз и не получилось… В половине пятого утра, на полтора часа раньше будильника, запиликал на тумбочке мобильник. Юра со стоном протянул руку, подхватил уже готовую свалиться с лакированной столешницы вибрирующую трубку и поднес ее к уху. Спать резко расхотелось: Ваня Донг, отчаянно путая русский с вьетнамским, испуганной скороговоркой лепетал, что дела плохи. По его словам выходило, что примерно через час после того, как Пак уехал домой, в нескольких кварталах от ЖЭКа что-то сильно грохнуло. Донг уверен, что это был взрыв. Но рвануло далеко, и он решил, что их происшедшее не касается. А вот несколько минут назад буквально в соседнем переулке два милиционера застрелили какого-то мужчину. С чего все началось, Донг не видел, он, привлеченный шумом и криками, выглянул из-за угла в тот момент, когда один из милиционеров стрелял в лежащего на земле мужика из пистолета. Причем стрелял несколько раз. Теперь вся бригада сидит в скверике возле ЖЭКа, и очень просит Юру приехать за ними как можно быстрее.

Пак громко выругался, быстро, будто в армии по команде «сорок пять секунд — подъем!», оделся и выскочил на улицу. До самой Москвы «буханка» летела стрелой, ревя движком так, будто собиралась взлететь. Каким чудом Юре удалось избежать встречи с доблестными инспекторами ГИБДД, он и сам толком не понял. Но факт остается фактом, доехать удалось быстро и без проблем. Перепуганные «зайцы», сбившись в кучку, словно овцы, ждали его возле ЖЭКовской «бытовки». Пак загнал вьетнамцев в УАЗик, быстро убрал метелки-лопаты и прочее в будку и, усевшись на водительское сиденье, оглянулся на сидевшую тихо, будто мыши, бригаду.

— Ну, чего притихли? Молодцы, все сделали правильно!

С этими словами он передал Ване Донгу пакет с водкой и закуской, и вскрытую упаковку одноразовых стаканчиков:

— Угощайтесь, заработали!

Донг полушепотом перевел «зайцам» сказанное Юрой. На узкоглазых лицах стали проступать несмелые улыбки: босс не сердится, и даже про угощение не забыл, значит все в порядке. И только тут Юра заметил, что у одного из вьетнамцев правая щека немного испачкана чем-то, похожим на размазанную кровь.

— Что с ним? — спросил он у Донга.

Тот повернулся к испачканному, и они несколько секунд обменивались непривычными уху русскоязычного, несмотря на фамилию, Пака чирикающими фразами. Потом Донг снова обернулся к Юре:

— Нициво. Говорит — криса покусаля. Из мусарнава бака вылезля и покусаля. Савсем не больна, говорит.

— Ясно. Так, ему, как пострадавшему, водки — двойную порцию. Для дезинфекции!

Донг снова зачирикал, а укушенный заметно повеселел. С тем и поехали назад в Ивантеевку. Трупа в переулке уже не было, зато выезд на Автопроездную улицу, по которой Юра спокойно проехал вчера вечером, сейчас был перекрыт машиной ДПС. Пришлось ехать в объезд, вокруг парка. Хотя, спешить теперь уже особо нечего. А чего уж там, у ментов приключилось, Паку было глубоко плевать, пусть сами о своих проблемах думают.

В Ивантеевке они были уже к шести часам утра, но въехать на машине на территорию фабрики не получилось. Что-то там опять случилось с электромотором, открывающим ворота. Вечно его коротит, и как всегда — не вовремя! Пора уже заменить. Остановив «буханку» перед проходной Юра вылез из машины сам и велел выбираться вьетнамцам. Укушенного с двух стаканов водки совсем развезло: он с трудом передвигал ногами и шел только благодаря Ване Донгу, который придерживал его под локоть. Проходя через «вертушку», он вдруг остановился и, несколько раз судорожно икнув, рыгнул прямо себе под ноги. Прощебетав что-то, видимо извинения, слабым голосом он, по-прежнему поддерживаемый Донгом, поплелся к дверям заводского корпуса. Пак, взяв ключи, пошел следом.

Уже на втором этаже, перед открытой дверью, он дал Ване последние указания:

— Этого уложите спать, завтра пока в себя не придет — не трогайте. Если вдруг ему плохо станет — звони мне, привезу доктора. А то крыса зверь такой… Мало ли какой заразой «наградит»…

Закрыв вьетнамцев, Юра пошел назад к машине. В узеньком коридорчике возле «вертушки» уже елозил шваброй по полу один из подчиненных Степаныча.

— Что, ПХД^[24] у вас? — беззлобно усмехнулся Пак.

— Да ну тебя! — отмахнулся охранник. — Надо было этого твоего узкопленочного убирать за собою заставить!

— Да ладно тебе, сам видел, хреново ему. Азиаты, блин, ни фига пить не умеют! И тяпнул-то два стакана, а накрыло так, как нашего русского с литрухи не накроет.

— Это ты что ль русский? — хихикнул вдруг охранник, отставив швабру.

— Но-но! — шутливо погрозил ему пальцем Юра. — Это что за фашистские и ксенофобские высказывания? Где твой интернационализм, юноша?

Уже выходя из дежурки, он услышал, как охранник со смехом сообщил ему в спину точный адрес, по которому проживает его интернационализм. Старый, всем русским хорошо известный адрес, так хорошо рифмующийся с вопросом «Где?». Все еще улыбаясь, Юра повернул ключ в замке зажигания, прикидывая, куда бы отправится после завтрака — в сауну или по девкам, благо, пара знакомых сутенеров имелась. Совмещать эти виды досуга он не любил, будучи твердо уверенным, что в бане с девушками не получится толком получить удовольствие ни от первого, ни от второго. Прикинув все «за» и «против», Пак остановился на бане и «буханка» бодро покатила к его дому.

Юра даже в кошмарном сне не мог себе представить, что ровно через тридцать две минуты после его отъезда укушенный крысой вьетнамец перестанет дышать. А еще через четыре минуты его мертвое тело встанет с кровати и молча вгрызется зубами в горло спокойно спящего по соседству Вани Донга…

А к вечеру Юре стало плохо. Все-таки правы были люди, говорившие ему когда-то, что пить водку в бане — нехорошо. Слишком сильная нагрузка на сердце. Раньше он на подобные разговоры внимания не обращал, а вот теперь, понял, что все может быть вполне серьезно: его сердце будто кто-то в кулаке стиснул… А при каждой попытке вдохнуть полной грудью, в него словно длинная игла вонзается. Ох, мама, хреново-то как! Что делать? «Скорую» вызвать? Да ну их к чертовой бабушке! Пока доедут — сто раз окочуришься. О! На первом этаже соседнего дома — травмпункт. Уж там-то не откажут в помощи! Как же все-таки хорошо, что отсыпаться он остался в Ивантеевке, на одной из нескольких «конспиративных квартир», оставшихся в собственности Петра Сергеевича Жмыхова еще с тех пор, когда он был просто Петей Жмыхом. Если б укатил к себе, в недавно отстроенный в дачном поселке «Полянка» двухэтажный домик, могло бы быть куда хуже, там врачей поблизости нету.

В «травме» было на удивление многолюдно. Помимо нескольких вечных «завсегдатаев» любого лечебного заведения — старушек разной степени дряхлости, готовых симулировать любое заболевание, лишь бы получить возможность хоть кому-то пожаловаться на невежливую современную молодежь, на бестолковое правительство и вообще, на общую неустроенность жизни, в коридоре сидело довольно много народа. Человек пятнадцать ютились на неудобных пластиковых стульчиках вдоль стен. Были они разного возраста и пола, но объединяло их всех одно: на каждом белели свежие повязки, по большей части на руках. И глаза были какие-то испуганные, что ли. Что это с ними? Хотя, какая нафиг разница! Тут самому бы копыта не отбросить. Юра заглянул в открытую дверь одного из кабинетов, в котором что-то несусветное буровил крепко пьяный мужик, с залитой кровью рубашкой и разбитым лицом, которому мощный врач-кавказец с ломанными ушами и немного оплывшей фигурой бросившего спорт борца-«вольника» пытался вправить сломанный нос.

— Что у вас? — спросила Пака молоденькая и очень миловидная медсестра, обернувшаяся на его тихое покашливание.

— Сердце прихватило! — почти прошептал он, пытаясь не вдыхать слишком глубоко.

— Пили?

Юра в ответ понуро кивнул. Медсестра неодобрительно нахмурила брови и покачала головой, всем своим видом говоря что-то вроде: «Вот только еще одного алкаша нам и не хватает для полного счастья!» Однако встала и провела его в соседний кабинет, усадила на стул. Достала из шкафчика тонометр и, сноровисто натянув Юре на руку синюю эластичную манжету, померила давление. Судя по изменившемуся с недовольного на участливое выражению лица, показания круглого циферблата ей не понравились.

— На кушеточку прилягте. Я сейчас укольчик Вам сделаю.

Он послушно лег на кушетку.

— А что это у вас тут за аншлаг такой?

— Ой, и не говорите, — всплеснула руками медсестра, вынимая из стеклянного шкафчика какие-то ампулы и одноразовый шприц в прозрачной упаковке. — Страшное дело! На Ярославском шоссе рейсовый автобус перевернулся. Один из этих московских психов как-то оказался в салоне и на водителя напал.

Тут медсестра, закрыв стеклянную дверцу, обернувшись и поймав непонимающий Юрин взгляд, удивленно округлила и без того большие голубые глаза.

— Вы что, телевизор совсем не смотрели сегодня?

Юре было тяжело не то, что говорить, но даже глубоко дышать, он просто отрицательно покачал головой, легонько постучал себя указательным пальцем по шее в районе правой гланды и виновато развел руками.

— Ну, вы даете! — медсестре, похоже, прямо не терпелось поделиться свежими новостями хоть с кем-нибудь. — Уже полдня о них по телевизору передают. Неясно, может они наркоманы, а может секта какая, вроде сатанистов. Или просто сумасшедшие, но это вряд ли — слишком их много. Нападают на людей прямо на улицах. Кусаются, пытаются загрызть. Вроде, милиционеры в них даже стреляли. Уж не знаю, убили или нет, но по «ящику» сказали — есть жертвы.

Несмотря на некоторую излишнюю разговорчивость, дело свое голубоглазая медсестричка знала хорошо. Продолжая щебетать о том, как проникший в автобус «псих» напал на водителя и чуть не загрыз того насмерть, а потом, уже после аварии, кинулся на остальных пассажиров, она сноровисто и совершенно не больно вколола ему сразу два укола.

— Так вот, его потом милиционеры в наручники заковали и увезли. Всех «тяжелых» в горбольницу отправили, а тех, кого он просто покусал — к нам, мы ближе всех оказались. Вот и возимся сейчас ними: перевязка, противостолбнячная сыворотка… Ладушки, вроде все. Скоро подействует и Вам сразу легче станет. Вот только со спиртным вам, наверное, пора заканчивать. Не доведет оно вас до добра. Так, давайте теперь с бумажками разберемся. Паспорт и полис, надеюсь, с собой?

Юра утвердительно мотнул головой и полез во внутренний карман куртки за документами. Однако достать их не успел. Дверь в кабинет распахнулась и стоящая на пороге пожилая полная тетка в медицинском халате, на лице которой прямо-таки читалась, будто на двери кабинета, надпись «Старшая медицинская сестра», почти рявкнула:

— Светка, а ну бегом за мной! Там покусанным совсем плохо!

Голубоглазая Света пулей вылетела из кабинета, успев, правда протараторить:

— Вы пока тут посидите, а там или я освобожусь и все оформлю, или как вам полегче станет, кого-нибудь свободного из персонала найдете.

Симпатичная медсестра ускользнула на помощь искусанным «московским психом», которым так внезапно поплохело. Интересно, а что такого страшного может внезапно приключиться с тем, кого искусал сумасшедший? Или наркоман? В любом случае, не бродячая собака и не помойная крыса ведь. Ни чумой, ни столбняком заразить не должен. Хотя, кто его знает… Юриных, мягко говоря, скромных, познаний в медицине тут явно не хватало. Да и фиг с ним, они медики, они точно знают что делать. А он еще чуть-чуть тут посидит, потом оформит все бумажки, причем дождется, пока освободится Света. А по ходу попробует к ней еще и «клинья подбить». А чего? Молоденькая, хорошенькая, общительная. Кольца на безымянном пальце, опять же, не наблюдается. Он, вроде, тоже далеко не Квазимодо и при деньгах. Пригласить в ресторан, то-сё. И повод выдумывать не нужно. Подпустить проникновенности в голос, мол, ты, красавица, мне жизнь спасла в самом прямом смысле. И теперь я просто обязан, так сказать, в знак моей глубочайшей признательности… А что? Вполне может прокатить! Вот только в себя нужно прийти немного. А то, в таком состоянии не в ресторан с красивой девушкой, а до кладбища шкандыбать мелкими шажочками. И с водкой, похоже, действительно завязывать пора, права голубоглазая Света. В этот раз доковылял до «травмы», а в следующий что будет? Лежать на полу в собственном доме и «скорую» ждать, которая если и приедет, то часа через два? И это в лучшем случае, если до трубки телефонной дотянуться силенок хватит. А если нет? Нет, ну ее на фиг, такую «заманчивую» перспективу!

Через несколько минут Юра и впрямь почувствовал облегчение, не обманула медсестричка. И колющая боль поутихла, и дышать можно уже почти полной грудью, не опасаясь потерять сознание при слишком уж глубоком вдохе. Что-то задерживается голубоглазая. За это время можно было тех поплохевших не то что на ноги поставить, но еще и до дому проводить. Пешим ходом. Так не понял, а это что за фигня?

В коридоре кто-то вдруг завопил дурным голосом, вопль тут же на разные лады был подхвачен сразу несколькими глотками, судя по тональности и тембру — бабули-симулянтки визжали, а потом началась какая-то суета и беготня. Твою маман, да что ж у них там происходит-то?! А это бешенство, часом, не заразное? А то начнут сейчас граждане кусаться, а потом ходить, прививки болючие колоть целый месяц… Юра осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. И в ужасе замер, широко раскрыв глаза.

Нервы у него всегда были крепкими, да и повидать в «лихие девяностые» ему пришлось всякого: и на «разборки» выезжать приходилось, и труп в лесополосе однажды прикапывать довелось. Так что, испугать Юру Пака — это надо было еще постараться. Но то, что он увидел сейчас в коридоре, напугало его до ватной слабости в коленях и холодного пота, враз выступившего на лбу. Первое, что бросилось в глаза — это какой-то невзрачный мужичок, в недорогом костюме под расстегнутой синтепоновой курткой, который на залитом кровью полу жрал давешнюю старшую медсестру. Жрал в самом прямом смысле этого слова, тряся, словно собака, головой и вырывая крупные куски плоти из шей уже переставшей трепыхаться женщины. Мало того, он такой в коридоре был не один. Все сидевшие в коридоре жертвы «московского психа», которых Юра видел, входя в травмпункт, теперь уже мало походили на приличных и слегка испуганных пациентов. Больше всего они сейчас были похожи на персонажей какого-нибудь дешевенького «ужастика». Перемазанные кровью чуть ли не с головы до пят, они увлеченно обгрызали лица и руки не успевших убежать от внезапно взбесившихся соседей бабушек. Пака от этой жуткой и мерзкой картины чуть не вывернуло. Господи, да что же это с ними!?

Правда, каннибальской трапезой заняты были не все. Один — крепкий на вид парень лет примерно двадцати пяти, с забинтованными ладонями, неспешной и какой-то неуверенной, качающейся, походкой, словно он был сильно пьян, преследовал голубоглазую Свету. Та, похоже, собиралась было бежать, да то ли споткнулась обо что-то, то ли ногу подвернула, и теперь ползла по коридору, отталкиваясь локтями от скользкой кафельной плитки. Именно эта картина и вывела Юру и ступора. Псих ты, там, родной, или не псих, а вот девушка эта уже занята! Так что, грабки свои от не убрал на хрен!!!

Пак, будто катапультой подброшенный, вклинился между девушкой и этим тормозным шизиком.

— Э, слышь, пацанчик, а ну, отвали! Че не ясно-то?!

Покусанный шизик на грозный окрик Пака внимания не обратил, даже с шага не сбился. Зато поднял на Юру взгляд. Ой, мля, да он, похоже вообще на всю голову стебанутый! Ну не может у нормального человека такого жуткого взгляда быть. И когда успел-то? Ведь еще двадцать минут назад сидел в креслице у стенки, как пай-мальчик, руки свои искусанные баюкал. А теперь прет, как на буфет и слов человеческих не понимает. Ну, тогда и не обижайся!

Пак всегда был парнем некрупным, можно даже сказать, худощавым. Именно поэтому, понимая, что массой и силой он в драке взять не сможет, Юра ставил себе технику удара. Челюсть и у здоровенных, и у мелких, ломается с одинаковой легкостью, нужно только уметь ударить. Вот маленький и худосочный кореец и учился.

Удар получился на загляденье, тренер мог бы Юрой гордиться, хрустнуло громко и отчетливо. Подбородок наступающего на Пака психа прямо-таки съехал влево, отчего вся его физиономия здорово перекосилась. Вот только псих на это совершенно не отреагировал, хотя, как минимум должен был в глубокий нокаут отправиться. А вместо этого, лишь слегка пошатнулся, мотнул головой, и едва слышно захрипев, попытался ухватить корейца за свитер. Твою мать, да что с тобой такое, мужик?! После таких ударов нормальные люди в себя уже в больничной палате приходят!

Зато вот для самого Юры «рукомашество» даром не прошло: в грудь снова, словно острую спицу вогнали, аж в глазах потемнело. Да, блин, боец из него сейчас явно никакой. Вот так вот еще пару раз кулаками махнешь — и в обморок брякнешься. На радость этим чокнутым людоедам. Очухаешься — а тебе уже голову откусили. Да ну их к черту такие расклады! Когти рвать нужно, причем, чем быстрее, тем лучше. А до входа не добраться, возле дверей вся эта шизанутая свора пирует. Он подхватил под локоть начавшую подниматься с пола Свету и потащил ее за собой по коридору, прочь от рвущих зубами неподвижные тела сумасшедших людоедов и снова пошедшего в наступление безумца, который, чего уж греха таить, точно догнал и растерзал бы обоих. Спасла их чистая случайность в лице травматолога-кавказца, того самого, что вправлял нос пьяному мужику. С громовым рыком он вышвырнул прямо сквозь закрытую дверь своего кабинета какого-то субтильного подростка с забинтованной ногой. Тот, словно кеглю, сшиб наседавшего на Юру и Свету крепыша и, хорошенько приложившись об стену и рухнув на пол, начал подниматься на четвереньки. А вот сшибленному с ног здоровячку не повезло: он со смачным треском приложился затылком об пол и замер. Правда, крови из его головы вытекло как-то уж совсем мало, но Паку было не до таких подробностей. Здоровяк-врач сграбастал их обоих и буквально затащил в тот самый кабинет, из которого Пак только что выбрался в коридор.

— Шени деда шевеци!^[25] — судя по интонации, явно выругался сквозь зубы он, захлопнув входную дверь и щелкнув замком. — Тут пока посидим, да! Света, перевязаться мне помоги, а.

Только сейчас Юра заметил здоровенную, сильно кровоточащую рану на левой скуле врача, словно кто-то вгрызся ему в лицо. Хотя, почему «словно»? Скорее всего, так оно и было. И сделал это, судя по всему, тот самый малолетний задохлик, что летал только что по коридору. Да что ж такое тут творится-то?!

— Реваз Анзорович, — чуть не плача Света вцепилась во врача, — да что же это такое?

Снаружи несколько раз громко бухнуло, словно кто-то врезался в запертую дверь и несколько раз ударил по ней кулаками. «Как же хорошо, что двери тут старые, деревянные» — мелькнула мысль в голове Пака, — «Были б из этого новомодного пластика — и пары ударов не перенесли бы».

— Что такое, что такое? — скривился от боли врач, вытерев струящуюся по щеке и шее кровь рукавом еще совсем недавно белоснежного халата. — Это, похоже, звиздец всему, Светик… Перевязаться помоги, говорю.

— В каком смысле «звиздец»? — переспросил кавказца Юра, пока медсестра, достав из шкафчика перекись водорода, тампоны и бинт возилась с его раной.

— В самом прямом, — врач снова, на этот раз уже по-русски, тихо выругался сквозь зубы, когда перекись зашипела и густо вспенилась, соприкоснувшись с кровью в ране на лице. — Ты новости сегодня вообще не смотрел?

— Да не глядел я сегодня телевизор, — не очень вежливо огрызнулся Пак. — Но про шизиков этих меня Светлана просветила уже.

— Шизиков? — кавказец, зло ухмыльнулся. — Слушай, дорогой, ты у этих «шизиков» пульс проверял?

— Нет, — развел руками Юра. — Извини, как-то времени на это не нашлось.

— Зато у меня нашлось. Тому пацану, что меня обгрыз, я лично искусственное дыхание делать пытался. Мертвый он был.

— В каком смысле? — как-то придушенно пискнула Света.

— В самом прямом, родная. Как бревно мертвый. Дыхания нет, пульса нет, зрачки на свет не реагируют. Ты признаки смерти уже позабыла что ли? Так что, думаю, остальные — такие же.

— Погоди, ара… Так они же ходят, — пораженно выдохнул Пак.

— Сам ты «ара». Грузин я, так что, в самом крайнем случае — «батоно». Но лучше — Реваз Анзорович, хотя, можно просто по имени. А вообще — да, ходят, а еще — кушают. Причем, нас кушают, — согласно кивнул врач.

— Зашибись! У нас тут что, фильм ужасов что ли? «Рассвет мертвецов», мля?! — Юра рухнул на кушетку, обхватив голову руками. — Не верю! Это, все неправда! Это, мля, все мой пьяный бред!!! Я сейчас проснусь!!!

— С истерикой завязывай, — тихо и спокойно оборвал его врач. — Перед девушкой-то не стыдно?

Это подействовало. Действительно, выглядеть истеричным невротиком в глазах Светы совсем не хотелось. Не самый лучший имидж для знакомства. Юра постарался взять себя в руки.

— И как такое, по-твоему, возможно? — спросил он у Реваза.

— А я знаю? — по-еврейски, вопросом на вопрос, ответил тот. — Я, блин, травматолог, а не вирусолог.

— Думаете, вирусное? — подала голос молчавшая Света.

— Похоже на то, — кивнул головой грузин. — Очень похоже. Покусали, заразили, заболел, очень быстро помер, встал, сам кусаться пошел. Скорее всего, какой-нибудь боевой штамм у вояк в побег ушел.

— Так ведь нельзя же вирусное оружие разрабатывать. Запрещено оно, — Света забавно наморщила лоб.

— Да ладно тебе, — отмахнулся Реваз. — У нас до хрена чего нельзя, но один черт делают. Вот, похоже, и наделали на свою голову.

— А причем тут «звиздец всему» и новости по «ящику»? — вернулся к первоначальной теме Юра.

— А притом, — наставительно поднял палец врач, — что эта ерунда в Москве, считай, с самого утра творится. И об этом пусть и коротенько, но по всем телеканалам уже рассказали, и не раз. А вот о том, что эти уроды — мертвые, не сказали ни разу. И об их заразности — молчат. А значит, кусающихся мертвяков вяжут, и тянут в ментовку, а покусанных — в больницы. И так уже целый день…

— Едрит твою мать! — до Юры вдруг внезапно начли доходить масштабы происходящего. — Да ведь в московских больницах сейчас, наверное, настоящие рассадники всего этого.

— Угу, — угрюмо кивнул Реваз. — И в отделах милиции — ничуть не лучше. А ведь именно милиция, по идее, порядок поддерживать и граждан защищать должна.

— Ой, да ладно, дождешься от них, защитничков… — привычно отмахнулся Юра, но потом вдруг сообразил, что конкретно в этом случае грузин, похоже, прав.

У ментов и оружие, и транспорт, и связь. А главное — организованность и многочисленность. Вполне смогут ситуацию под контролем удержать. Если их не сожрут раньше. А вот если сожрут — тогда и гражданам амбец приснится. Не всем, конечно, но большинству — точно.

— Стоп, погоди! Так если укусили — заразился, то выходит что ты… — Юра выразительно посмотрел на уже пропитавшуюся кровью повязку на лице Реваза.

— Точно, — взгляд травматолога был тяжелее гранитного надгробия. — Еще час, максимум — полтора, и я такой же вот мерзостью стану. Причем, если вы до этого момента отсюда не смоетесь, то застрянет с этой самой мерзостью в одной комнате. Оно вам надо?

От перспективы застрять в одной комнате со здоровяком-грузином, который в любое мгновение может превратиться в хищную плотоядную тварь, Пака аж передернуло, а спина в один миг покрылась холодным потом.

— Что, страшно? — понимающе кивнул врач. — А мне сейчас, думаешь, каково?

— Так чего же делать-то? — осипшим голосом прошептал кореец.

— Выбираться вам отсюда нужно, и чем быстрее, тем лучше.

— Офигительная идея! И как? В коридоре — этих упырей два десятка. Чем ты от них отбиваться будешь? А эту хрень, — Юра мотнул головой в сторону забранного снаружи мощной сварной решеткой окна, — разве что бульдозером выламывать.

— Ну, у входной двери пожарный щит есть, там топор, багор, лопата…

— Ага, мля, а еще — ящик с песочком и ведерко красное, конусообразное, чтоб на огород себе его никто не спер! — истерично хохотнул Пак. — Вот только щит этот у входной двери, причем — снаружи. Ой, твою ж мать, ну почему же мы не у меня дома, а?!!!

Перед глазами у Юры явственно встали спрятанные несколько лет назад под ламинатом в спальне «конспиративной квартиры» пистолет ТТ и укороченный милицейский автомат АКСУ с парой магазинов к нему и небольшим боекомплектом. Да еще дома в металлическом ящике стоит вполне законный помповый «Моссберг» двенадцатого калибра. И патроны к нему тоже имеются: полсотни картечный и пулевых десятка два. Немного, конечно, ну так охотой он никогда не увлекался, так, любил иногда по пустым бутылкам в одном овражке неподалеку от «Полянки» пострелять.

— Чего причитаешь? — удивленно глянул на него Реваз. — Оружие что ли дома есть?

Пак только молча кивнул.

— Охотник?

— Не совсем…

— Ааа… — понятливо протянул врач, понизив голос до чуть слышного шепота. — Бандит значит… А хоть бы и так! Все одно шансов больше, чем у какого-нибудь бухгалтера или менеджера по продажам всякой дребедени… Короче так, бандит, если ты мне пообещаешь, что ее вытащишь и не бросишь, я вас отсюда выведу.

Оба мужчины одновременно поглядели на Свету, почти беззвучно рыдающую на легком стульчике в углу, прижав добела сжатые кулачки к подбородку.

— Обещаю, — Юра твердо посмотрел в глаза Ревазу. — А хрен ли толку? Через коридор не прорвемся, а клетку эту на окне даже ты не выломаешь.

— А и не нужно. Ты возле входа план эвакуации при пожаре на стенке видал?

— Да черт его знает, — пожал плечами Юра. — Может и видел, не приглядывался. А причем тут это?

— Вот если б пригляделся, то увидел бы, что там написано: «Ответственный за пожарную безопасность — Мвзгришвили Р.А.», в смысле я.

С этими словами Реваз достал из кармана своего халата большую связку ключей с круглой бронзовой печатью-пломбиром вместо брелка.

— Ключ от этих решеток — у меня. Так что, я вас сейчас тихонько выпущу, а вы сразу рвите… Ты, кстати, на машине?

— Не, — мотнул головой Пак и ткнул пальцем в окно. — Я из соседней девятиэтажки пешочком приковылял, вон той, новой, из желто-красного кирпича. А вообще машина есть, разумеется. Даже две.

Сказав это, Юра вдруг поймал себя на мысли, что в условиях надвигающегося «звиздеца всему» его старенький армейский УАЗ будет, пожалуй, транспортом куда более подходящим, нежели ухоженный девятый «Мицубиси Галант», стоящий в гараже его дома в коттеджном поселке на краю Ивантеевского леса.

— Тоже неплохо, — одобрительно хмыкнул Реваз. — Тут всего-то метров сто. По-любому добежите. Только учти, Света — хорошая девушка. Бросишь ее — я тебя и того света достану, матерью клянусь.

Пак лишь молча кивнул в ответ.

— Ну, тогда прощай, — травматолог протянул Паку руку. — И удачи вам.

— И тебе уда… — кореец осекся, поняв, что говорит явно не то и, крепко сжав ладонь Реваза, поправился. — Прощай!

Когда Юра, из последних сил превозмогая боль в груди, чуть ли не на себе волокущий рыдающую девушку, уже подбегал к своему подъезду, откуда-то издалека, со стороны городской больницы, донеслись завывания сразу нескольких милицейских сирен, а потом послышалась частая пистолетная стрельба и несколько коротких автоматных очередей. Похоже, оставшийся в травмпункте врач оказался прав: в больницу отвезли самых «тяжелых» из перевернувшегося на Ярославке автобуса. И теперь, там тоже началось… Хотя, какое к чертовой матери «там». Началось везде. Только пока еще не все это поняли.

Примечания

«Красный», «зеленый» — в спецподразделениях этими голосовыми командами обозначают неготовность или готовность к бою.

(обратно)

Подбив — способ замены магазина в автомате, при котором старый магазин как бы выбивают новым, ударяя им по защелке магазина и самому старому магазину. Способ удобен быстротой, но при нем выбитый магазин падает на землю.

(обратно)

«Горка» — полевое обмундирование спецподразделений из грубого брезента, с дополнительными тканевыми накладками на локтях и коленях, для прочности.

(обратно)

Модульная «разгрузка» — «разгрузка» в виде жилета, либо ременно-плечевой системы, отличающаяся от обычного разгрузочного жилета возможностью произвольного расположения карманов и подсумков. Такую «разгрузку» каждый боец подгоняет под себя, размещая ее элементы там, где это удобно ему.

(обратно)

«Имитация» — общее название холостых боеприпасов, взрывпакетов и имитационных мин.

(обратно)

«Лебединое озеро» — балет Петра Ильича Чайковского, отдельно известный тем, что именно его транслировали по всем телеканалам во время августовского путча в 1991 году.

(обратно)

Отсечка — характерный звук, раздающийся в тот момент, когда в магазине автомата закончились патроны.

(обратно)

ФМС — Федеральная миграционная служба, федеральный орган исполнительной власти, реализующий государственную политику в сфере миграции и осуществляющий контроль, надзор и оказание государственных услуг в сфере миграции.

(обратно)

Иж-71 — служебная модификация пистолета Макарова, в которой используется более слабый 9 мм патрон 9х17 мм «курц».

(обратно)

ГНР — группа немедленного реагирования, подразделение, состоящее из наиболее подготовленных сотрудников ОВД, выезжающее на самые серьезные преступления.

(обратно)

ОМСН — отряд милиции специального назначения (в прошлом СОБР), подразделение спецназа МВД, занимающееся борьбой с терроризмом, освобождением заложников, задержанием особо опасных преступников.

(обратно)

«Штурм» (9А-91) — малогабаритный автомат под 9 мм спец. патроны СП-5, СП-6 и ПАБ-9, состоящий на вооружении спец. подразделений МО и МВД.

(обратно)

«Зорька» — сленговое название свето-шумовой гранаты «Заря-2М».

(обратно)

ЗШ (ЗШ-1.2) — шлем второго класса защиты с поликарбонатным прозрачным забралом. Входит в штатную экипировку спецподразделений МВД.

(обратно)

«Маска» — он же шлем ЗШ-1. Более ранняя версия боевого шлема для спецподразделений МВД. В отличие от ЗШ-1.2 не имеет забрала.

(обратно)

ГП-30 «Обувка» — 40-мм подствольный гранатомет.

(обратно)

КМБ — курс молодого бойца, первоначальный подготовительный этап армейской службы.

(обратно)

«Журавли» — памятник жителям Ивантеевки, павшим в годы Великой Отечественной войны.

(обратно)

«Пепс» — милиционер из подразделения ППС (патрульно-постовой службы).

(обратно)

Кутагы — грубое ругательство на татарском языке.

(обратно)

Джаляб — еще одно грубое ругательство на татарском языке.

(обратно)

«Гаеры» — сотрудники ГИБДД.

(обратно)

«Лумумбарий» — Российский Университет Дружбы Народов им. Патриса Лумумбы.

(обратно)

ПХД — парко-хозяйственный день. В армии в этот день (обычно ПХД объявляется по субботам) солдаты проводят генеральную уборку всех помещений и территории войсковой части.

(обратно)

Шени деда шевеци — грубое ругательство на грузинском языке.

(обратно)

ШТ — шифротелеграмма.

(обратно)

«Джетта» — пластиковый шлем с прозрачным забралом, предназначенный для бойцов спецподразделений МВД, работающих на массовых мероприятиях. Класса защиты, как такового, не имеет и является исключительно противоударным.

(обратно)

ГСГ-9 — антитеррористичесое подразделение федеральной полиции Германии.

(обратно)

«Интерполитех» — проходящая в Москве на ВДНХ ежегодная международная выставка, на которой представляют новейшие разработки в области вооружения, экипировки, специальных средств и техники для правоохранительных структур.

(обратно)

«Брысь» — шутливая переделка названия ОМСН МВД «Рысь».

(обратно)

МОБ — милиция общественной безопасности.

(обратно)

ОБОЗ — отдельный батальон охраны зданий.

(обратно)

Собры — сотрудники ОМСН, ранее называвшегося СОБРом. Кстати, с января 2012 года всем ОМСНам снова вернули название СОБР.

(обратно)

Младший начальствующий состав — сотрудники правоохранительных органов в звании от младшего сержанта до старшего прапорщика включительно.

(обратно)

«Альфонсы» — шутливое прозвище сотрудников Управления «А» ФСБ РФ (бывшей группы «Альфа»).

(обратно)

ОПМ — созданный на базе расформированного долгопрудненского ОМОН Оперативный полк милиции. Основные задачи полка — охрана общественного порядка на массовых мероприятиях, в том числе и спортивных.

«Булат» — ОМСН ГУВД по Московской области.

(обратно)

Дословная цитата из объявления о приеме на службу в милицию, которое крутили в Московском метро в начале 2000-х. Никаких других требований к кандидатам не предъявлялось.

(обратно)

Подразделения ВВ МВД РФ негласно делятся на два типа: «серые» СМВЧ (специальные моторизированные войсковые части, они же «ментобаты»), в которых солдаты несут службу в милицейской форме, и «зеленые» — в которых личный состав носит камуфляж. «Зеленые», обычно, подготовлены несколько лучше, по той причине, что у «серых» на боевую подготовку просто нет времени, они сотрудников ППС на улицах городов изображают.

(обратно)

«Вэвэры» — военнослужащие ВВ МВД.

(обратно)

«Контрас» — он же «сверчок», он же «контрабас» — военнослужащий, проходящий сверхсрочную службу по контракту.

(обратно)

Партак (уголовн. жаргон) — татуировка.

(обратно)

«Слоу-мо» — сокращение от английского slow motion, «замедленное движение».

(обратно)

СШ-68 — армейский стальной шлем образца 1968 года. Обычная армейская «каска» (хотя, каска — это у строителей, все, что в армии — шлем).

(обратно)

«Трехцветка» — стандартный российский армейский камуфляж «флора».

(обратно)

СГУ — она же «крякалка», сигнальная громкоговорящая установка.

(обратно)

«Луна» — мощный прожектор, монтируемый на башнях бронетранспортеров и боевых машин пехоты.

(обратно)

Центроподвоз — специальное управление Министерства обороны, созданное для доставки грузов в гарнизоны на территории Чеченской республики. Обычная колонна Центроподвоза — это 100–150 грузовиков под охраной бронетехники, а, в случае необходимости, и вертолетов.

(обратно)

Центроспас — Центральный аэромобильный отряд спасателей МЧС России.

«Лидер» — Центр проведения спасательных операций особого риска «Лидер» МЧС России. Собственное спецподразделение МЧС, предназначенное для проведения спасательных операций в особого опасных условиях, например, в зоне военного конфликта.

(обратно)

Тухтап тур (узб.) — постой-ка, погоди.

(обратно)

«Мародерка» — она же «сухарка», она же «дей-пак», небольшого размера подсумок для всякой всячины, крепящийся к разгрузочному жилету или РПС на спину или на поясницу.

(обратно)

ИТО — инженерно-техническое отделение, подразделение саперов и взрывотехников.

(обратно)

«Трехминутка» — боевая группа постоянной, «трехминутной» готовности.

(обратно)

«Прилив» — стандартное боковое крепление для ночных и оптических прицелов на автоматах Калашникова.

(обратно)

«Зенит-2» — тактический фонарь, стоящий на вооружении Подмосковного ОМОН. Крепится на ствол и газоотводную трубку автомата при помощи специального крепления, имеющего интегрированный разъем для установки лазерного целеуказателя.

(обратно)

«Рэд дот» (англ.) — «красная точка», коллиматоры называют так потому, что именно так выглядит в большинстве моделей прицельная марка.

(обратно)

«Бардак» (арм. сленг) — БРДМ, боевая разведывательно-дозорная машина.

(обратно)

«Колпак» — защитный шлем второго класса защиты «Колпак-3М» производства Питерского НПО Специальных материалов.

(обратно)

ПП-2000 — одна из новейших российских оружейных разработок, 9-мм пистолет-пулемет весьма необычного внешнего вида. Состоит на вооружении спецподразделений МВД, ФСБ и Минюста.

(обратно)

КХО — комната хранения оружия.

КХСС — комната хранения спецсредств.

(обратно)

Большой каменный мост — мост через Москву-реку, расположенный рядом с Боровицкой башней Кремля.

(обратно)

Специально для хорошо информированных читателей: автор прекрасно знает, как на самом деле называется улица, на которой расположены склады ГУ МВД России по Московской области. Но для сюжета этот момент не существенен.

(обратно)

«Покемон» — бронеавтомобиль на базе армейского грузовика «Урал». В бронированной капсуле кузова может везти до 20 военнослужащих, обеспечивая им защиту от стрелкового оружия. Имеет ряд весьма существенных недостатков, но: «На безрыбье и рак — щука».

(обратно)

«Хозяйка» — армейский тентованный грузовик «Урал» или ЗиЛ-131, предназначенный для перевозки имущества.

(обратно)

ЦУ — ценное указание.

(обратно)

МДЗ — 14,5 мм патрон для КПВД мгновенного действия зажигательный. При попадании в цель — взрывается.

(обратно)

Натти (Натаниэль) Бампо — охотник и следопыт, герой повестей Фенимора Купера «Зверобой», «Последний из могикан», «Следопыт или на берегах Онтарио».

(обратно)

ФСИН — Федеральная служба исполнения наказаний Министерства юстиции РФ.

(обратно)

«Кивер-4» — защитный шлем, состоящий на вооружении спецподразделений МВД и ФСБ.

(обратно)

«Лючник» — универсальный ключ, подходящий для замков бронетехники российского и советского производства.

(обратно)

«Пича» — от английского «speech» — «речь», на жаргоне уличных аферистов — заранее заготовленная речевка, с которой мошенник обращается к своей потенциальной жертве.

(обратно)

Штат одинокой звезды — Техас.

(обратно)

ГБР - группа быстрого реагирования.

(обратно)

ИРП-П — индивидуальный рацион питания повседневный, одна из разновидностей армейского «сухого пайка».

(обратно)

СИБ и САО — средства индивидуальной безопасности и средства активной обороны: общее название спецсредств, стоящих на вооружении в МО и МВД.

(обратно)

«Булат» — ОМСН ГУВД по Московской области. «Долгопа» — подмосковный ОМОН из города Долгопрудный в 2009 году был переформирован в Оперативный полк милиции по охране массовых мероприятий «Авангард», но на момент событий, описываемых в книге, существовал еще в старом виде. ОМСН «Булат» и долгопрудненский ОМОН расположены на одной базе.

(обратно)

АХО — автохозяйство.

(обратно)

«Рохля» — ручная гидравлическая тележка, приводимая в действие мускульной силой грузчика. Называется так потому, что произведены эти тележки-погрузчики финской фирмой Rohla.

(обратно)

«Тревожный рюкзак» — то же самое, что и «тревожный чемодан»: сумка или ранец, в которых у бойца собран минимальный комплект необходимых вещей и предметов, с которыми он в любой момент готов убыть в служебную командировку или на войну.

(обратно)

«Красный конверт» — в каждом подразделении МВД, МО или МЧС России в специальном опечатанном сейфе хранится особый конверт с набором типовых план-приказов, в соответствии с которыми данное подразделение должно действовать, в случае каких-либо чрезвычайных ситуаций: стихийного бедствия, техногенной катастрофы и даже войны (в том числе и ядерной). К сожалению, массовое нашествие зомби подобными приказами не предусмотрено, вот и пришлось использовать наиболее подходящий из имеющихся.

(обратно)

ГАЭС — Загорская гидроаккумулирующая электростанция.

(обратно)

«Шляпники» — точное происхождение данного термина мне неизвестно, но «шляпниками» по какой-то причине называют сотрудников ФСО России из подразделений охраны важных государственных объектов.

(обратно)

Тактическое поле (тактический городок) — армейский тренировочный полигон, имитирующий различные типы местности, на которых может вестись бой (городская и сельская застройка, укрепленные позиции и тд.).

(обратно)

Сечка — крупа из дробленого пшеничного зерна. В сельском хозяйстве она называется «дробленкой» и ею кормят крупный рогатый скот и свиней. Вот такое у нас отношение к защитникам Родины. Хотя, не буду врать, при должном умении и желании даже сечку можно приготовить весьма вкусно.

(обратно)

СД — «самолет и двигатель», борттехники, одна из специальностей инженеров-техников, обслуживающих самолеты и вертолеты армейской авиации.

(обратно)

Склад РАВ — склад ракетно-артиллерийского вооружения. Обычное стрелковое оружие и боеприпасы к нему также хранятся на этих армейских складах.

(обратно)

МСЧ — медико-санитарная часть.

(обратно)

Склад ГСМ — склад горюче-смазочных материалов.

(обратно)

«Амеба» — первая форма, которую в конце восьмидесятых — начале девяностых носили бойцы и офицеры УРСН (учебных рот специального назначения) ВВ МВД России.

(обратно)

Орден Мужества.

(обратно)

«Чепок» — солдатская чайная совмещенная с магазином на территории воинской части.

(обратно)

Кибо-дачи — стойка в каратэ.

(обратно)

Макивара — тренажер для отработки ударов ногами в восточных единоборствах.

(обратно)

Лоу-кик — один из наиболее эффективных ударов в боевых искусствах. Наносится голенью по середине бедра соперника, как по внешней, так и по внутренней стороне.

(обратно)

Вэ-че (в/ч) — войсковая часть.

(обратно)

Изделие «Ключ» — спецсредство, состоящее на вооружении МВД. Небольшой накладной заряд пластита, предназначенный для разрушения дверных замков и иных запирающих устройств путем направленного взрыва.

(обратно)

Оглавление

г. Пересвет, база подмосковного ОМОН. 20 марта, вторник, день

— Красный!^[1] — ору я во всю глотку и падаю на одно колено, сокращая тем самым возможную площадь поражения своего бренного тельца. Глядеть продолжаю вперед, на заваленный обломками кирпича и всяким мелким хламом коридор с отстающей от стен бежевой краской, лоскутами штукатурки, свисающими с потолка и темными дверными проемами без дверей. Из некоторых, оставшихся у меня за спиной, торчат выдвигающиеся щиты с простреленными мишенями. Ствол автомата не опускаю, не далее как пару минут назад сам это молодняку объяснял: куда глаза — туда и ствол, и сектор обстрела из внимания не выпускать ни на миг! Левой рукой на ощупь выхватываю из «разгрузки» новый магазин. Подбивом^[2] выщелкиваю старый и он, с пластиковым дребезгом, падает мне под ноги. Вставляю новый, и снова во всю глотку: «Зеленый!». Встаю с колена. Ставлю автомат на предохранитель. Подбираю лежащий на грязном бетонном полу магазин. В воздухе висит запах сгоревшего пороха. Зеленые гильзы в серой цементной пыли и грязи выглядят инородными яркими пятнами. Разворачиваюсь лицом к замершей в конце коридора короткой шеренге из шести новичков. Чистенькие и не обмятые еще «горки»^[3], ярко-черные бронежилеты и оливковые, без единой царапины шлемы с забралами, одинаковые «казенные» разгрузочные жилеты, довольно бестолковые, надо сказать, с неудобным расположением карманов. На мне, правда, сейчас такой же — сплавовский «Тарзан», но у меня есть и другой — куда лучше и намного дороже. Но я его ношу только на Кавказе, здесь, в Подмосковье, и «Тарзана» — за глаза. Ничего, к следующей командировке закажем парням другие, вроде натовских, модульные.^[4] А пока, на «тактике» побегать, и эти пойдут.

Нет, есть все же и в командировках на Кавказ свои положительные стороны! Тренируемся-то мы постоянно, каждую смену, если не на выезде. Но нормальные, серьезные занятия у нас проводятся не так уж часто — вечно чего-то не хватает. Исключения — «редкие, но меткие» совместные занятия с группами «Вымпела» и период подготовки к очередной полугодовой «кавказской эпопее». Вот и теперь — до отъезда в Чечню всего десять дней. И родимый Главк, в кои-то веки расщедрившись, выделил нам на тренировки по боевому слаживанию целую груду разной «имитации»^[5], да и боевых патронов на «пристрелку и приведение к нормальному бою» подкинул. Как не воспользоваться такой удачей и не погонять необстрелянный молодняк в условиях «близких к боевым»?! Вот и гоняем, пока в Чечню не укатили. А мОлодежь пускай пока на базе посидит, потренируется. Их командировка — в следующем году.

— Все понятно или вопросы есть какие-нибудь?

В начале строя вверх поднимается рука со сжатой в кулак ладонью. Молодцы, кое-что усвоили.

— Что, Сергей?

— А нас в Москву отправят, как думаешь?

Да, блин. В Москве с самого раннего утра какая-то чушь творится. Сперва, когда я собирался на работу под бормотание телевизора, вроде было тихо, а вот к обеду начались беспорядки. Причем какие-то странные. И не массовые вроде, на митинги начала 90-х не похожие. Но, видимо, серьезные. Потому что сотрудникам милиции несколько раз пришлось стрелять. Причем на поражение. Правда, в новостях об этом пока — ни слова, ни полслова. А нам из Главка в дежурную часть позвонили, объявили готовность к общему сбору и «радостными известиями» поделились. Ладно, если «Лебединое озеро»^[6] по всем каналам не пустили — жить будем.

— А фиг его знает. Вряд ли. В Москве своего ОМОНа — три с половиной тысячи рыл… Наверняка сами управятся. Не переживай, ежели случится какая-нибудь заварушка, навроде войны — ты ее не пропустишь. По теме занятия вопросы будут?

— Борь, ты после смены магазина патрон не дослал…

На лицах у молодых начинают проступать улыбки: как же — матерый прапор-«замок», да так прокололся.

— Да ты что?

Вскидываю «семьдесят четвертый» в сторону ближайшей мишени, снимая по ходу предохранитель. Бам! Звук одиночного выстрела бьет по ушам. У молодых вытягиваются лица. Они пока не поняли. Да, мельчает молодняк! То ли дело раньше, когда в Отряд брали только отслуживших в армии, да желательно — в «горячих точках». Таким почти ничего объяснять не надо было. Они и так все знали. Оставалось только боевое слаживание провести. Поверьте, уж я знаю, сам из таких.

— Вообще-то, — начинаю говорить я, — вам это пока рановато. Цель сегодняшнего занятия — наработка навыков работы в тройке при замене магазина. Пока один меняет, двое прикрывают. Плюс — азы перемещения при зачистке здания. Но раз уж заметили — поясняю. Умный и опытный боец всегда контролирует количество израсходованных патронов. До отсечки^[7] стреляют только новички и дилетанты. Лови!

Кидаю глазастому Сереге подобранный с пола магазин.

— Чего видишь?

— Там еще два патрона. Ты их считал что ли?

— Нет. Во время штурма все происходит быстро, реакция на любое событие должна быть мгновенной. Поэтому голова не должна быть занята всякой ересью, типа подсчета выстрелов. Я при снаряжении магазинов просто заряжаю после первых трех патронов три трассера. Потом, в бою, увидал, что трассера пошли — тут же смена магазина. А в патроннике — точно есть еще один патрон. А значит — если в момент замены на тебя неожиданно какой-нибудь «демон» из-за угла выпрыгнет, то ты его даже с непристегнутым магазином привалишь. Ясно?

Молодняк дружно закивал буйными головушками, закачались вверх-вниз поднятые забрала шлемов.

— Ну и отлично. А теперь по порядку номеров на две тройки рассчитались! И покажете старому дяде, чего вы там запомнили. Точно вопросов нет? Если чего не поняли, лучше сейчас спросите. Потом — поздно будет. Учтите, худшая тройка отжимается в полной сбруе полтинник…

Мою грозную тираду прерывает хрип радиостанции.

— Алтай-11, Алтаю-1.

Так, капитану Каменкову Роману Владимировичу, нашему доблестному ротному зачем-то срочно понадобился его верный замкомвзвод-один, то есть ваш покорный слуга.

— Алтай-11 на связи.

— Где находишься?

— В старой казарме. «Тактикой» с молодыми занимаюсь.

— Отставить «тактику», бойцов — в кубрик, а сам бегом в «дежурку».

— Понял тебя, Алтай-1.

Обвожу взглядом парней.

— Так, ноги в руки и бегом в расположение. Похоже, случилось что-то.

В голове промелькнула идиотская мысль: «Только б не государственный переворот! Вот только еще одного путча нам в довесок к поездке в Чечню и не хватает!»

В «дежурке» уже о чем-то спорят дежурный с помощником и ротный. Следом за мной вваливается потный и раскрасневшийся, огромный, словно медведь-гризли, взводный-один — лейтенант Антон Тисов. Дураку видно — опять в тренажерном зале штангу мучил: хорошо ему, свалил обучение молодых на бедного меня, а сам со всем остальным взводом потопал в тренажерку. А я и не в обиде: честно говоря, всякие железяки тягать — не мое это. А вот тактические занятия мне всегда нравились, еще со времен армейской службы. Да и получается у меня это хорошо, чего уж скромничать. И с новичками возиться люблю. Они мозгам закостенеть не дают: иногда такое спросят — голову сломаешь, пока ответ придумаешь. А вот Тисов «железо» нежно любит. И оно отвечает ему полной взаимностью. Я тоже не дите субтильное: рост — без трех сантиметров «двушка» и вес в сто десять кило. Но рядом с Антохой начинаю испытывать могучий комплекс неполноценности. Щедро одарила природа простого парня из Урюпинска. Да и сам он не плошал: с юности толкал ядро, жал штангу, тягал гири. Вот и вырос такой, что смотреть страшно.

Вопрошающе смотрим на Рому и пожилого усатого майора-дежурного, которого весь отряд с давних пор зовет просто Дядя Саня. Вид у обоих… Ну, скажем так, озадаченный.

— Что случилось?

— Фигня случилась! — вздыхает Дядя Саня, — Фабрику старую в Ивантеевке помните?

— Это ту швейную? На которой в прошлый раз полтыщи вьетнамцев-«гастеров» повязали? ФМСники^[8] бедные еще носились как угорелые, не знали, куда ж их всех девать. Помним. А что, опять их отлавливать едем? Как раз, небось, хозяева новых набрали.

Отвечаю на вопрос, а у самого будто камень с души упал. Переворота не случилось, а значит можно малость расслабиться.

— Докладываю голосом: в 14 часов 50 минут в Ивантеевское УВД позвонили сотрудники ЧОПа, что там на воротах сидят. Их трое — старший смены и два охранника, дежурят «двое через двое». Внутрь фабричного корпуса не лезут, их работа — ворота открывать, но тут заподозрили что-то неладное «Гастеры», оказывается, поутру чего-то бузили. Охранникам не слышно было толком, там стены толстые, но вроде орали. За помощью никто не прибегал, они поэтому и дергаться не стали. Там такое частенько бывает: «вьетконг» друг с другом отношения выясняет. Но до серьезных проблем дело не доходило. Повопят да и перестанут. А тут — дело к обеду, а в корпусе тишина, никто наружу не выходит, и даже оборудование не шумит. Вот их старший собрался, и пошел в корпус, проверить, все ли в порядке. А потом вдруг по рации начал кричать, что его убивают. Потом замолк. Но зато из здания были слышны выстрелы.

— У старшего было оружие?

— Да, служебный семьдесят первый «ижак»^[9]. Что и как, непонятно. Короче говоря — полная хрень. Ивантеевские послали туда три экипажа ГНР^[10], оперов из «уголовки» и почти всю дежурную роту ППС. Они на место прибыли в 15 ровно. Оцепили местность, пытаются наладить контакт с теми, что в здании. Но внутрь не лезут, там же просто катакомбы какие-то, Шанхай в миниатюре…

— Шанхай, это вроде в Китае, — глубокомысленно говорю я.

— Ну, значит Сайгон! — рыкнул Рома, — Боря, ты знаешь, как я тебя люблю и уважаю, но помолчи малость, а то в лоб дам! Дослушай. Там все очень серьезно.

— Так вот, — продолжил Дядя Саня. — Короче, пришел нам приказ из Главка — экипировка полная боевая по «тяжелому» варианту, и ехать разобраться, что там случилось. Ивантеевские говорят: здания зачищать и заложников освобождать — не их специфика.

— Так и не наша, вроде… — говорю я. — Это ж вроде ОМСНа^[11] работа. Пусть «Булат» или «Рысь» вызывают.

— Слушай, кончай резину тянуть, умник! — взрывается спокойный обычно Дядя Саня. — Пытались. В «Рыси» ни одной свободной группы. Также как и в «Булате» и даже в «Альфе» или «Вымпеле»… Все в Москве. Там полный дурдом. Дежурный по главку говорит, ситуация ухудшилась. Какие-то психи на людей нападают. Судя по тому, что боли не чувствуют — наркоманы, наверное, или может секта какая. По ним из автомата палят, а они не падают.

— Дядя Саня, а у того дежурного фамилия, часом, не Андерсен? Скажи ему, что пить с вечера надо меньше, а закусывать — больше. Секта Дунканов МакЛаудов, убить можно, только оттяпав голову… Бред!

— Ладно, все! — прерывает нас Рома. — Что там, в Москве творится, нас сейчас не касается. Наша задача — выяснить, что в Ивантеевке приключилось. В гараж уже отзвонились, через пять минут ПАЗик будет тут. Старший — Тисов, боевая группа — двадцать человек. Только «бывалые», молодежь пускай базу сторожит, им пока рано. Даже базовый курс подготовки не прошли еще. Экипировка — «тяжелый» вариант. Оружие — пистолеты всем, на кого закреплены — «Штурмы»^[12], остальным — АК-74, снайперы пусть СВДхи обязательно берут, мало ли чего и как. За светошумовыми гранатами старшины на склад уже умчались, так что, ящик «Зорек»^[13] будет. Все! Построение через пять минут перед «дежуркой». Время пошло!

— Шлемы какие брать? А то у ЗШ^[14] забрало уж слишком сильно потеет, а там еще видимость хреновая. Может «Маски»^[15] взять?

— Хорошо, берите «Маски». Но ты, Антон…

— Ясно, как обычно — в TIGе. — не дает ему закончить мысль Тисов.

Да, вот такой вот он понтовый парень. Все люди — как люди, один Тисов не в нашем ЗШ, а в немецком. Купил в свое время, с больших чеченских командировочных, через Интернет, бундасовский шлем для антитеррористических подразделений. Хороший шлем оказался, хоть и дорогой. Немного похожий на наш «Алтын», в котором ребята из «Альфы» работают, но поменьше, полегче и поаккуратнее сделан. Немцы в экипировке толк знают, TIG стоил каждой заплаченной за него копейки. А еще, на нем были отличные крепления для разных дополнительных «примочек», типа ПНВ… Или — видеокамеры. В том, что камера на захвате нужна — сомнений нет. Случись чего, а у нас «все ходы записаны». Но вот таскать ее в руках — это проблема серьезная. Человек с камерой не может эффективно действовать сам, а иногда просто мешает остальным. А тут такая удача. Миниатюрную камеру брали уже всем взводом, вскладчину. И теперь Антон у нас не только командир взвода, но и штатный видеооператор.

Ладно, пора собираться в путь-дорожку, а то пять минут, как в той песенке, это совсем немного, но вот успеть за них нужно столько… Есть правда и положительные моменты: «горка», «разгрузка», «Маска» и наколенники уже на мне, а значит переодеваться не надо. Тактический фонарь, опять же, уже к газоотводной трубке привинчен. Это штатовскому «СВАТу» хорошо — у них фонарики маленькие и крепятся на планку Пикатинни легким щелчком. Наши же фонари — изделие отечественное. Таким фонарем самим по себе вражину прибить можно. А к газоотводной трубке автомата он крепится при помощи четырех болтов и одной контргайки. Эстетика, конечно, на уровне пещерного века, зато не оторвешь, даже если очень постараешься. Парни в Чечне экспериментировали: к автомату с прикрученным фонарем цепляли ГП-30^[16] и из него стреляли… И ничего! Даже не разболтался фонарик. Одним словом, осталось только скинуть легенькую «Кирасу-Универсал» второго класса защиты, в которой я по разрушенной казарме рысачил, а вместо нее влезть в тяжеленную «Кору-Кулон». А что делать? «Кора» хоть и весит одиннадцать с лишним килограммов, супротив трех «с копейками» у «Универсала», зато и пулю СВД удержит, при некоторой удачливости, конечно. Хотя, ребра при этом поломаются, как сухие ветки. Но тут уж, принцип простой: лучше лежать на больничной койке, чем в гробу. Так, что еще? Теперь — в оружейку. Получить сто двадцать патронов к «Тигре», «Старичка» и два магазина к нему. Да, господа, оружие у меня не простое, а именное. Точнее — имеющее имена. Я, правда, об этом никому не рассказываю, а то еще подумают чего не то и законопатят в заведение с мягкими стенами и ласковыми санитарами с комплекцией культуристов. Нет, не хочу! На самом деле все просто. «Старичок» — это мой ПМ. Он действительно старенький уже. Старше собственного хозяина, то бишь меня на целых десять лет. Мне в прошлом декабре тридцать один стукнуло… Вот и считайте. Но, несмотря на преклонный возраст, мой пистолет — почти новый. Я его получил со склада. И до меня из него если и стрелял кто, то только на оружейном заводе, для приведения к нормальному бою сразу после изготовления. А потом, залили моего «Старичка» толстым слоем солидола и отправили на консервацию. Где он и пролежал больше тридцати лет, меня дожидаясь. С автоматом тоже незамысловатая история вышла. Он тоже, мягко говоря, не новый, всего на год меня моложе. Что, кстати, меня не огорчает, а скорее радует. При Советской власти ко всему, что было связано с армией, относились очень серьезно, даже поговорка такая гуляла: «В СССР делают два вида вещей — одни для армии, а другие хреновые». Так что, преклонный возраст моих «стволов» говорит только об одном — о том, что сделаны они качественно. Так, ладно, что-то я отвлекся. Так вот, о «Тигре». Он, в отличие от ПМа, до меня уже побывал в чьих-то «цепких лапках». Возможно, даже повоевать успел. Но надо отдать должное предыдущему хозяину — следил он за автоматом на совесть. Вот только зачем-то вырезал на деревянном цевье слово «Тигр». Старательно так, ровными и глубокими буквами. Сначала я было хотел цевье заменить, но, как обычно — то лень, то не охота… А потом уже и привык. Так и стал самый обычный АКС-74 за номером 591627 «Тигрой».

Быстро, словно при сдаче норматива на время, снаряжаю все четыре магазина, три распихиваю по карманам разгрузки, четвертый сразу примыкаю к «Тигре», ИПП и жгут я и не вынимаю никогда, они в своих кармашках постоянно лежат. ПМ и запасной магазин «пакую» в тактическую кобуру на правом бедре, автомат закидываю на плечо, стволом вниз. Уже выходя из кубрика, выуживаю из тумбочки масленку, пенал и кусок старой простыни: пострелять-то я сегодня уже пострелял, а вот на чистку времени не было. Ничего, ехать сорок-пятьдесят минут, не меньше, вот в дороге и почищу. Через окно вижу, как перед входной дверью в казарму лихо тормозит ПАЗ, водитель жмет на клаксон, давая понять, что их светлость уже тута и изволют выказать недовольство тем, что им приходится нас ждать. Бежим, бежим, не надрывайся!

12 3 4 5 6 7 8 9 10 Следующая ⇒

Последнее изменение этой страницы: 2019-05-06; Просмотров: 245; Нарушение авторского права страницы