Августин Бл. Творения. О Граде Божием.

Семинар 3.

Августин Бл. Творения. О Граде Божием.

КНИГА ДВЕНАДЦАТАЯ

Вопросы

1.Миф о возникновении человека и человечества.

2.Представление об истории. Критика теории круговорота времен и иных небиблейских летоисчислений.

3.Источники греховности человека и его злой воли. Отчего люди грешат?

4.Миф о граде небесном. Какова его история и судьба?

5.История града земного. Его характеристика.

6.В чем смысл истории? Христианская эсхатология – по Апокалипсису (Откровение Ап. Иоанна).

Глава I

Прежде чем приступить к рассмотрению сотворения человека, в процессе которого уяснится происхождение двух градов в отношении к разумным смертным сущест­вам подобно тому, как оно уяснилось в предыдущей книге в отношении к ангелам, я считаю необходимым предвари­тельно сказать кое-что о самих ангелах, чтобы посредством этого, насколько возможно, доказать, сколь прилично и сообразно говорится об общении людей с ангелами: дабы справедливо признавались не четыре града, то есть два града ангельских и столько же человеческих, а только два, то есть общества, из коих одно состоит из добрых, а другое из злых, — не ангелов только, но и людей.

Не следует сомневаться в том, что противоположные стремления добрых и злых ангелов произошли не от различия природы и происхождения, ибо тех и других сотворил Бог, благой Творец и Создатель всех существ, а от воли и желаний. В то время как одни постоянно пребывают в общем для всех Благе, Которым служит для них сам Бог, в Его вечности, истине и любви, — другие, более услаждаясь своей властью, как будто бы сами они служат для себя своим благом, уклонились от общего для всех Блага, дающего блаженство, к собственному, и обладая тщеславной надменностью вместо высочайшей верности, пустым лукавством вместо несомненной истины, стрем­лением к разделению вместо нераздельной любви, сделались гордыми, лживыми и завистливыми. Таким образом, при­чиной блаженства первых является то, что они преданы Богу. Отсюда, как от противного, следует заключить о причине злополучия последних, которая состоит в том, что они не преданы Богу. Поэтому, если спрашивают:

почему те блаженны, правильный ответ будет такой: потому что они преданы Богу; а когда спрашивают: почему эти злополучны, — правильным ответом будет: потому что они не преданы Богу. …

512

 

Итак, хотя не всякая тварь может быть бла­женной (ибо этого дара не достигают или не получают звери, деревья, камни и прочее в этом же роде), однако только, которая может, только не сама по себе, так как сотворена из ничего, а через Того, Кем сотворена. С достижением Его она блаженна, с утратой Его — несчастна.

Итак, мы говорим, что нет неизменяемого блага, кроме единого, истинного и блаженного Бога; созданное же Им хотя и добро, потому что оно — от Него, но изменчиво, потому что создано не из Него, а из ничего. Оно не есть самое высшее добро: потому что Бог есть благо, высшее его; но немаловажно и то изменяемое добро, которое, чтобы быть блаженным, может привязываться к неизме­няемому Благу, до такой степени служащему благом для него, что без Него оно необходимо было бы несчастным.

А если это так, то для той твари (человека), которая сотворена с таким преимуществом, что хотя сама она и изменяема, однако через привязанность к неизменяемому Благу, т. е. к высочайшему Богу, получает блаженство и удовлетворяет своей потребности только тогда, когда бывает блаженной, причем так, что удовлетворять ее может только Бог, — для такой твари главный порок — не прилепляться к Богу.

513

 

Глава X

Итак, оставим предположения людей, которые сами не знают, что говорят о происхождении рода человеческого. Некоторые как о самом мире верили, так и о людях ду­мали, будто они были всегда. Поэтому и Апулей, описывая этот род животных, говорит: " Каждый в отдельности — они смертны, но в своей совокупности в целом роде — вечны" *. Им возражали, что если род человеческий су­ществовал вечно, то каким образом их история могла говорить истину, повествуя о том, кто и что изобрел, кто были первые основатели свободных и других наук и искусств или кем в первый раз начала населяться та или другая страна, часть земли или остров? На это они отвечают, что через известные промежутки времени хотя и не вся, но большая часть земли так опустошается потопами и истребляется огнем, что число людей сводится к незначительному количеству, от которого затем снова рождается прежнее их число, и таким образом то и дело появляется и созидается как бы в первый раз то, что в действительности восстанавливается, будучи разрушенным и истребленным упомянутыми чрезвычайными опустошени­ями**; а что касается-де человека, то он мог произойти не иначе, как только от человека. Но они говорят то, что думают, а не то, что знают.

Обманывают их и некоторые крайне лживые сочинения, представляющие, будто история обнимает собою многие тысячи лет***, между тем как согласно священным Писа­ниям от сотворения человека мы еще не насчитываем и полных шести тысяч лет. Отсюда (чтобы не рассуждать долго о том, как опровергаются эти пустые сочинения, в которых представляется гораздо большее число тысяче­летий, и не доказывать, что они решительно не заслужи­вают никакого доверия) и известное письмо Александра Великого к матери его Олимпиаде.

* Apul. de Deo Socratis. Апулей…

** Senec. dc Nat. Quaest. lib. V, cap. 27 et 29; Cicer. de Nat. Deor. lib. II. Сенека…

*** Cicer. de Divinit. lib. I; Lact. lib. VII, cap. 14. Цицерон…

526

 

Он писал это письмо, излагая рассказ некоего египетского жреца, заимствован­ный последним из сочинений, считавшихся у них свя­щенными, и обнимающий царства, известные и в греческой истории. Из числа этих царств, царство ассирийское, согласно упомянутому письму Александра, насчитывает более пяти тысяч лет; по греческой же истории оно имеет около тысячи трехсот лет со времени царствования Бела, какового царя вышеупомянутый египтянин ставит в самом начале этого царства. Персидское же и македонское царства продолжались до времени самого Александра, с которым он говорил, более восьми тысяч лет; между тем как греки македонскому царству вплоть до смерти Александра отво­дили четыреста восемьдесят пять лет, а персидскому, до разрушения его тем же Александром, насчитывали двести тридцать три года. Таким образом, последние числа не­сравненно меньше египетских и не могут сравняться с ними даже если увеличить их втрое.

* Plin. lib. VII. Плиний…

527

 

Глава XI

Другие же, не считая этот мир вечным, или признают не один только этот мир, а бесчисленное множество миров *, или же, признавая один мир, думают, что он бесчисленное количество раз по истечении известного ряда веков возрождается и погибает **. Последние приходят к неизбежному выводу, что человеческий род получает пер­воначальное существование не посредством рождения от людей. Ибо те, о которых мы выше говорили, утверждают, что после потопов и истребления стран огнем, которые они не считают повсеместными, всегда остается несколько людей для восстановления прежнего их количества. Но эти не могут думать, чтобы в мире во время гибели его сохранилось хоть сколько-нибудь людей. Признавая сам мир возрождающимся из своей материи, они полагают также, что и род человеческий возрождается в нем из его элементов, а потом уже человеческое поколение размно­жается от родителей, как размножаются и поколения других животных.

Глава XII

Что мы ответили, когда речь шла о происхождении мира, тем, которые хотят представлять мир вечным, но получившим начало своего бытия, как это яснейшим образом признает и Платон (хотя некоторые полагают, что он говорил одно, а думал совсем другое), то же самое я мог бы сказать в ответ и относительно первого создания человека тем, которые останавливаются в недоумении перед вопросом: почему человек не сотворен ранее в неис­числимые и бесконечные времена, а создан так поздно, что по свидетельству священных Писаний прошло менее шести тысяч лет с того времени, как он начал существовать.

* Plin. lib. II, cap. 9. Плиний…

** См. ниже, кн. XVIII, гл. 41. Августин…

528

 

Если их озадачивает краткость времени, если им кажется, что прошло слишком мало лет с того момента, когда по свидетельству наших писаний был сотворен человек, то пусть примут во внимание, что ничто не долговременно, что имеет какой-нибудь последний предел, и что все определенные пространства веков, если сравнить их с беспредельной вечностью, должны считаться не малыми, а равными нулю. …Но если бы он был создан ранее, этот спор о начале временных вещей имел бы те же самые основания и прежде, и теперь, и впоследствии.

529

 

Глава XIII

Философы этого мира полагали, что можно или долж­но решить этот спор не иначе, как допустив кругообра­щения времен, в которые одно и то же постоянно возоб­новляется и повторяется в природе вещей, и утверждали, что и впоследствии беспрерывно будут совершаться кру­гообращения наступающих и проходящих веков, будут ли это кругообращения в мире постоянно пребывающем, или он, возрождаясь и погибая через известные промежутки, будет всегда представлять в виде нового то, что уже прежде было и что будет опять.Это — насмешка над бессмертной душою, и вывести ее из унизительного состояния даже в том случае, если она достигла мудрости, они решительно не могут: потому что она постоянно стремится к мнимому блаженству, но беспрестанно возвращается к истинному несчастью. Ибо как можно назвать истинным то блажен­ство, на вечность которого никогда нельзя надеяться, потому что душа или по крайнему невежеству не знает, что ей в действительности угрожает несчастье, или не­счастнейшим образом страшится его при обладании бла­женством?

530

 

А если она никогда потом не возвратится к несчастьям и от бедственного состояния переходит к блаженству, то, значит, бывает нечто новое во времени, не имеющее временного предела. Но почему в этом случае не то же бывает и с миром? Почему то же не бывает и с человеком, созданным в мире? Почему бы ему в здравом учении стезею правого пути не избежать каких-то мнимых кругообращений, изобретенных ложными и коварными мудрецами?

Некоторые полагают, будто бы и то, что написано в первой главе книги Соломона, называемой Екклесиаст:

" Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делать­ся, и нет ничего нового под солнцем. Бывает нечто, о чем говорят: " смотри, вот это новое"; но это было уже в веках, бывших прежде нас" (Еккл. I, 9, 10), сказано об этих кругообращениях, возвращающих и восстанавлива­ющих все в одном и том же виде*. Но он сказал это или о том, о чем говорил выше, то есть о поколениях, из которых одни проходят, другие приходят, о круговых движениях солнца, о течениях рек или, пожалуй, о родах всех вещей, которые появляются и исчезают. Были, напри­мер, люди и прежде нас, существуют они и вместе с нами, будут и после нас; так же точно те или другие животные и деревья. Самые чрезвычайные явления, вы­ходящие из ряда обыкновенных, хотя отличаются одни от других и о некоторых рассказывается, что они были только один раз, насколько они вообще чудесны и чрезвычайны, непременно и прежде были и будут; ничего нового и небывалого не представляет собою то, что чрезвычайные явления бывают под солнцем. Некоторые, впрочем, тол­ковали эти слова в том смысле, будто Премудрый хотел дать понять, что уже все было сделано в предопределении Божием и потому ничто не ново под солнцем.

Во всяком случае, с правою верой несовместима мысль, будто этими словами Соломон обозначил те кругообра­щения, которые, по их мнению, повторяют те же самые времена и те же самые временные вещи так, что, например, как в известный век философ Платон учил учеников в

Origen. lit). HI, cap. 5. Ориген…

531

 

городе Афинах в школе, называвшейся академией, так и за несметное число веков прежде через весьма обширные, но определенные периоды, повторялись тот же Платон, тот же город, та же школа и те же ученики; и впоследствии, по прошествии бесчисленных веков, снова должны пов­ториться. Чуждо, говорю, это нашей вере. Ибо Христос однажды умер за грехи наши; восстав же, " уже не умирает: смерть уже не имеет над Ним власти " (Рим. VI, 9); и мы по воскресении " всегда с Господом будем" (I Фее. IV, 17), Которому одному только мы говорим то, что внушается в священном псалме: " Ты, Господи, сохранишь их, соблюдешь от рода сего во век" (Псалмы, XI, 8). Вполне соответствующим этому считаю и последующее слова:

" Повсюду ходят нечестивые" (Пс. XI, 9): не потому, что жизнь их будет проходить через воображаемые ими круги, а потому, что таков именно путь их заблуждения, т. е. ложное учение.

Глава XIV

Что же удивительного, если они, блуждая в этих кру­говращениях, не находят ни входа, ни выхода? Они не знают, ни откуда начался, ни чем окончится род челове­ческий и наша смертность; потому что не могут постигнуть высоты Божией: как Он, будучи Сам вечным и безна­чальным, начав, однако же, с некоторого момента, сотворил во времени и времена, и человека, которого прежде никогда не создавал, и сотворил не по новому и внезапному, а по вечному и неизменному решению. Кто в состоянии исследовать и испытать эту неисследимую и неиспытуемую высоту, по которой Бог во времени по неизменяемой воле создал временного человека, прежде которого не было никого из людей, и от одного человека размножил род человеческий?

532

 

Разве можно думать, что Бог внезапно восхотел создать человека, которого никогда прежде в бес­конечной вечности не создавал, — Бог, с Которым не может случиться ничего нового, в Котором нет ничего изменяемого?

533

 

Итак, поелику упомянутые круговращения (душ), в которых душа представлялась по необходимости имеющей возвра­щаться к одним и тем же несчастьям, нами опровергнуты, то ничего не остается более приличного для благочестия, как верить, что для Бога нет невозможности вновь произ­водить то, чего Он никогда не производил, и в силу неизреченного предведения иметь неизменяемую волю. Что же касается, далее, того, может ли постоянно увеличиваться число душ освобожденных и не имеющих более возвра­щаться к злополучиям, это пусть решат сами те, которые с такой тонкостью рассуждают об ограничении бесконеч­ности вещей; мы же сделаем свой вывод из обоих воз­можных решений.

546

 

Если может, то на каком основании утверждают, будто не могут быть сотворены вещи, которые никогда прежде не были сотворены, если число освобож­денных душ, никогда не бывшее прежде, не только однажды было сотворено, но никогда не перестанет создаваться? Если же должно быть какое-либо определенное число освобожденных душ, которые никогда не будут возвра­щаться к злополучию, и если это число не должно более увеличиваться, то каково бы оно ни было, во всяком случае его никогда прежде не было; и возрастать, и достигнуть определенного количества своего оно не могло без какого-либо начала; равным образом, и начала этого когда-нибудь прежде не было. Итак, чтобы быть этому началу, был сотворен человек (Адам), прежде которого не было никакого человека.

Глава XXI

Итак, я прояснил, насколько мог, этот весьма трудный вопрос о вечности Бога, творящего новое без какого-либо изменения воли. Теперь нетрудно увидеть, насколько лучше то, что род человеческий Он размножил от одного человека, которого создал первым, чем если бы этот род начался от многих. … Человека… Он сотворил только одного и единственного. Это не для того, конечно, чтобы оставить его одиноким, без челове­ческого общества, но чтобы тем самым сильнее возбудить в нем стремление к общественному единству и к узам согласия, коль скоро люди соединены между собою не только сходством природы, но и связями родства, потому что и жену, которая должна была соединиться с мужем, Ему угодно было создать не так, как его, но из него же самого, чтобы весь род человеческий распространился от одного человека.

Глава XXII

Бог знал, что человек согрешит и, будучи уже повинным смерти, произведет смертное потомство, в котором до того усилится бешенство греха, что более спокойно и мирно будут жить между собою лишенные разумной воли живот­ные одного рода, которых с самого начала Он во множестве произвел из воды и земли, чем люди, род которых распространился от одного для побуждения к согласию. Ибо никогда ни львы между собою, ни драконы друг с другом не вели таких войн, какие вели люди. Но предвидел Он также, что множество благочестивых будет призвано Его благодатью к усыновлению и, по отпущении грехов и оправдании Духом Святым, соединится в вечном мире со святыми ангелами, когда истребится последний враг — смерть. Этому-то обществу и должно было принести пользу представление о том, что Бог произвел род чело­веческий от одного человека для указания людям того, как приятно Ему единство в среде множества.

Глава XXIII

Итак, Бог создал человека по образу Своему. Ибо Он сотворил ему такую душу, (благодаря) которой человек по уму и пониманию превосходил бы всех животных земных,

548

 

водных и летающих, не имевших подобного ума. Он образовал мужа из земного праха и сообщил ему посред­ством дуновения такого свойства душу, о которой я сказал, создав ли ее уже прежде, или, вернее, создав ее посредством дуновения и порешив, что это дуновение, которое Он сотворил, дунув (ибо что другое значит вдунуть, если не сделать дуновение? ), было душою человека. Затем Он, как Бог, создал ему из ребра, взятого из его бока, жену для деторождения. Все это не следует, конечно, представлять в телесном виде, подобно тому, что наблюдаем мы обык­новенно у художников, которые телесными членами про­изводят из какого-либо земного вещества то, что в сос­тоянии сделать посредством старания и искусства. Руки Божии означают могущество Бога, Который и видимое производит невидимо. Но это считают скорее баснослов­ным, чем истинным те, которые силу и премудрость Божию, могущую и имеющую даже семена произвести без семян, измеряют по этим обычным повседневным дейст­виям; на самом же деле они неверно представляют себе первоначальное творение, потому что не знают его. Как-будто бы и то самое, что им известно о зачатии и рождении, не кажется еще более невероятным, когда рассказывается таким людям, которые с этим не знакомы, хотя и это очень многие приписывают более телесным причинам природы, чем действиям божественного ума.

Глава XXIV

Но в настоящих книгах мы не имеем никакого дела с теми, которые не верят, что божественный ум творит это и печется об этом. Те же, которые верят своему Платону, что не верховным Богом, сотворившим мир, а другими, меньшими, сотворенными Им*, созданы с Его соизволения или повеления все смертные животные, среди которых человек занимает главное и ближайшее к богам место — те, если освободятся от суеверия, из-за которого стараются чем-нибудь оправдать свои священнослужения и жерт­воприношения мнимым своим творцам, легко освободятся и от этого заблуждения.

Plato in Tim. Платон в “Тимее”.

549

Глава XXVI

Платон, впрочем, полагал, что меньшие боги, созданные верховным Богом, творили прочих животных так, что бессмертную часть брали от Него, а смертную созидали сами. Поэтому он признавал их творцами не душ, а тел.

552

Глава XXVII

Истинная католическая религия справедливо признает и проповедует, что Он — Творец всех животных в целом, т. е. и их душ, и их тел. Стоящий во главе их (земных животных) человек, созданный Им по образу Его, создан один или по той причине, которую я привел выше, или, возможно, по какой-то другой, неизвестной и более важ­ной, но одиноким не оставлен. … Под уп­равлением божественного провидения ничто не происходит без причины, хотя бы сама причина и укрывалась от нас. В одном из священных псалмов говорится: " Приидите и видите дела Господа, — какие произвел Он опустошения на земле" (Пс. XLV, 9). Но почему жена была создана из ребра мужа и что прообразовывало это первое в своем роде чудо, об этом мы поговорим в другом месте.

 

553

О двух Градах

Так как пора уже закончить эту книгу, то ограничимся пока тем положением, что в первом человеке получили свое начало хотя еще не обнаружившиеся, но уже сущес­твовавшие в предведении Божием два общества, как бы два града в человеческом обществе. Ибо от него должны были произойти люди, из коих одни должны были быть присоединены для наказания к обществу ангелов злых, а другие для награды к обществу добрых по сокровенному и праведному суду Божию.Если Писание говорит: " Все пути Господни — милость и истина" (Пс. XXIV, 10), то не может быть несправедливой Его благодать и жестоким Его правосудие.

 

КНИГА ТРИНАДЦАТАЯ

Глава I

Глава IV

… Смерть была приобретена посред­ством греха, а теперь посредством смерти совершается правда*. Но последнее — в святых мучениках, которым мучители предлагали одно из двух: или оставить веру, или подвергнуться смерти. Ибо праведные предпочитают за веру подвергнуться тому, чему первые грешники под­верглись за неверие. Если бы те не согрешили, то не умерли бы; а эти согрешат, если не умрут. Итак, те умерли потому, что согрешили; эти не грешат потому, что умирают.

* Что есть правда, как не справедливость?

559

 

Там же Т.4.

Кн.16.

О двух градах

Глава IV

О Граде земном … Из БИБЛИИ (Кн. Бытия): На всей земле был один язык и одно наречие. Двинувшись с Востока, они нашли в земле Сеннаар равнину и поселились там. И сказали друг другу: наделаем кирпичей и обожжем огнем. И стали у них кирпичи вместо камней, а земляная смола вместо извести. И сказали они: построим себе город и башню, высотою до небес; и сделаем себе имя, прежде нежели рассеемся по лицу всей земли. И сошел Господь посмотреть город и башню, которые строили сыны человеческие. И сказал Господь: вот, один народ, и один у всех язык; и вот что начали они делать, и не отстанут они от того,

116

что задумали делать. Сойдем же, и смешаем там язык их, так чтобы один не понимал речи другого. И рассеял их Господь оттуда по всей земле; и они перестали строить город. Посему дано ему имя: Вавилон; ибо там смешал Господь язык всей земли, и оттуда рассеял их Господь по всей земле" (Быт. XI, 1 — 9). Вавилон в переводе значит " смешение". …Но чего предполагала достигнуть людская и суетная надменность? Какую бы громаду не поднимала она к небу против Бога, разве превысила бы она все горы?

117

Глава XI

Поэтому, как в то время, когда у всех был один язык, недостатка в сынах погибели не было; потому что один язык был и до потопа, тем не менее, однако же, все, за исключением лишь семейства праведного Ноя, заслуженно подверглись истреблению потопом; так и тогда, когда за нечестивое превозношение народы были наказаны разли­чием языков, подверглись разделению и град нечестивых получил имя смешения, т. е. был назван Вавилоном. …стал перечислять сыновей Сима, которые, каждый отдельно, были родоначальниками отдельных народов (Востока).

128

Из трех сыновей Ноевых (после потопа) первыми упо­мянуты потомки Иафета (Запад, Европа), который был самым младшим; затем — сыновья Хама (Африка), который был средним; наконец, сыновья Сима (Восток), который был первым и самым старшим.

 

Глава XII

О Граде Божием … Проследим теперь судьбы града Божия с той эпохи, которая начинается с праотца Авраама, с которой он становится более известным и когда даются яснейшие обетования, которые мы видим в настоящее время испол­нившимися во Христе. Из указаний священного Писания мы узнаем, что Авраам родился в стране Халдейской (Быт. XI, 28), в области, принадлежавшей к царству Ассирий­скому.

131

Глава XVII

О Граде земном … Если земной шар разделить на две части, восточную и западную, то Азия будет в одной, а Европа и Африка — в другой. Из трех этих царств, знаменитых в то время, царство Сикионское не было под властью ассирийцев, потому что находилось в Европе; царство же Египетское не могло не подчиняться тем, которые гос­подствовали над всею Азией, за исключением, как говорят, одной Индии. Итак, господство нечестивого града имело наибольшую силу в Ассирии. Ст олицей ее был Вавилон, имя которого, т. е. смешение, было самым подходящим для общества земнородных. Там царствовал в данное время Нин, по смерти отца своего Бела, который первым цар­ствовал там шестьдесят пять лет. Сын же его Нин, наследовавший царскую власть по смерти отца, царствовал пятьдесят два года, и когда родился Авраам, прошло уже сорок три года его царствования. Это было приблизительно за тысячу двести лет до основания Рима, в своем роде другой Вавилонии на Западе.

 

138

Глава XVIII

О Граде Божием … Выйдя из Харрана на семьдесят пятом году своей жизни и на сто сорок пятом году жизни отца, Авраам с сыном брата своего Лотом и с женою своею Саррой направился в землю Ханаанскую и дошел до Сихема. Там снова он получил божественное откровение, о котором так говорится в Писании: " И явился Господь Авраму, и сказал: потомству твоему отдам Я землю сию" (Быт. XII, 7). На этот раз обетование не касалось того семени, по которому он сделался отцом всех народов, а лишь того, по которому он являлся отцом одного народа Израильского; потому что земля та перешла во владение этого семени.

Глава XIX

После этого, построив на том месте алтарь и призвав Бога, Авраам вышел оттуда и жил в пустыне; но голод принудил его идти из нее в Египет. Там он назвал жену своею сестрою, нисколько, однако же, не солгав. Она действительно была и сестрою, потому что была родная по крови; подобно тому, как и Лот, по причине такого же родства, назывался братом его, хотя был сыном его брата.

* Contra Faust. Man. lib. XXII, cap. 36.

139

Итак, через этих трех мужей (Ангелов), при вторичном обещании Аврааму от Сарры сына Исаака, высказано было и такое божественное опре­деление: " От Авраама точно произойдет народ великий и

154

сильный, и благословятся в нем все народы земли" (Быт. XV11I, 18). И в этом определении кратчайшим и полнейшим образом изречены два прежние обетования: относительно народа Израильского по плоти, и относительно всех народов по вере.

Глава XXX

Когда после этого обетования Лот был выведен из Содома и сошел с неба огненный дождь, то была обращена в пепел вся та область нечестивого города, в котором бесстыдство среди мужчин настолько вошло в обычай, насколько законы предоставляют обыкновенно свободу иным действиям. И это наказание содомлян было прооб­разом будущего суда божественного. Ибо какой имеет смысл запрещение со стороны ангелов освобожденным озираться назад, как не тот, что если мы желаем избежать последнего суда, то не следует возвращаться душою к ветхой жизни, которой совлекается возрожденный дейст­вием благодати? Поэтому и жена Лота осталась на том месте, с которого оглянулась, и обратившись в соль, представила собою для верных своего рода приправу, чтобы умудрить их относительно того, что им надлежит опасаться этого примера.

155

КНИГА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Глава I

«О конце благ и зол»

(Эсхатология Августина)

 

Мне предстоит теперь говорить о должных концах обо­их градов — земного и небесного.

…С величайшим усилием разбирая этот вопрос, философы старались открыть, что делает человека блаженным. Конец нашего блага есть то, ради чего должно быть желательно все остальное, само же оно желательно ради его самого; а конец зла — то, ради чего следует избегать прочего, само же оно должно быть избегаемо ради его самого. Поэтому концом блага мы называем в настоящее время не то, чем благо оканчивается, чтобы прекратить свое существование, а то, чем оно доводится до совершенства, чтобы сделаться полным; концом же зла не то, когда оно перестает существовать, а то, к чему оно своим вредом приводит.

Итак, концы эти суть высочайшее благо и высочайшее зло. Заблуждались они различным образом. Тем не менее, положенный самою природой предел не дозволил им настолько уклониться от пути истины, чтобы одни из них не полагали конца благ и зол в душе, другие — в теле, иные же в том и другом месте.

312

В этом тройственном и как бы общем делении сект, подвергнув вопрос внимательному и строгому исследованию, Марк Варрон в кни­ге о философии усмотрел такое различие учений, что весьма легко довел число сект до двухсот восьмидесяти восьми, — не таких (сект), которые непременно были, но таких, которые могли бы быть при добавлении неко­торых различий. Чтобы показать это кратко, я должен начать с того, на что обратил внимание он сам и что изложил в упомянутой книге.

Есть четыре вещи, к которым люди стремятся как бы по природе, без учителя, без всякого с чьей-либо стороны наставления, без рачительности или искусства жить, которое называется добродетелью и которому, несомненно, учатся, а именно: похоть (voluptas), которая приятно возбуждает телесное чувство; покой в такой мере, чтобы кто-нибудь не испытывал никакого неприятного телесного ощущения;

или то и другое вместе (Эпикур называет их одним именем похоти); или начала природы (prima naturae), к которым относится как указанное, так и другое, в теле ли то, как, например, свежесть членов, здоровье и неповрежденность, или в душе, каково все, малое или великое, обнаружи­вающееся в людях в качестве врожденных свойств. Эти четыре, т. е. похоть, покой, то и другое вместе и начала природы, существуют в нас так, что или к добродетели, которую впоследствии внушает наука, следует стремиться ради них, или к ним ради добродетели, или к тем и этой вместе ради них самих. Отсюда возникает двенадцать сект, так как каждая из них таким образом распадается на три. Когда я покажу это на одной, нетрудно будет открыть то же самое и в остальных.

Итак, когда телесная похоть или подчиняется телесной добродетели, или получает над нею преимущество, или уравнивается в значении, она дает три различия сект. Подчиняется она добродетели, когда употребляется на нуж­ды добродетели. К обязанностям добродетели относится, например, жить для отечества и рожать сыновей; ни то, ни другое не может быть без телесной похоти. Без нее не принимаются пища и питье, чтобы жить; без нее не бывает и совокупления для распространения рода. Когда же она ставится выше добродетели, то бывает желательна.

313

Глава XIII

Итак, мир тела есть упорядоченное расположение час­тей.

Мир души неразумной — упорядоченное успокоение позывов.

Мир души разумной — упорядоченное согласие суждения и действия.

Мир тела и души — упорядоченная жизнь и благосостояние одушевленного существа.

Мир человека смертного и Бога — упорядоченное повиновение в вере под вечным законом.

Мир людей — упорядоченное единодушие.

Мир дома — упорядоченное относительно управления и повиновения согласие сожительствующих.

343

Дом человека должен быть началом или частичкою града, а всякое начало имеет известное отношение к своему концу и всякая часть — к целому, которого она составляет часть, то отсюда очевидно следствие, что домашний мир имеет отношение к миру гражданскому, т. е. что упоря­доченное согласие относительно приказаний и повиновения между сожительствующими служит к установлению упоря­доченного согласия относительно повеления и повиновения между гражданами. Отец семейства должен поэтому брать правила из гражданского закона и управлять согласно им своим домом так, чтобы он служил к упрочению мира гражданского общества.

Глава XVII

Но дом людей, не живущих верою, домогается от вещей выгод этой временной жизни земного мира.

Дом же людей, живущих верой, ожидает того, что обещано в будущем как вечное, а вещами земными и временными пользуется как странствующий: не для того, чтобы увлекаться ими и забывать о своем стремлении к Богу, а для того, чтобы находить в них поддержку для более легкого перенесения тягостей тленного тела, которое обременяет душу.

Таким образом, те и другие люди, тот и другой дом одинаково пользуются вещами, необходимыми для этой смертной жизни; но цель пользования у каждого своя и весьма различная.

Так же точно и земной град, который верою не живет, стремится к земному миру и к нему направляет согласие в управлении и повиновении граждан, чтобы относительно вещей, касающихся смертной жизни, у них был до известной степени одинаковый образ мыслей и желаний.

Град же небесный, или, вернее, та его часть, которая странствует в этой смертности и живет верой, поставлен в необходимость довольствоваться и таким ми­ром, пока минует сама смертность, для которой он нужен. Поэтому, пока он проводит как бы плененную жизнь

350

своего странствования в областях земного града, хотя и получив уже обетование искупления и в виде залога его — дар духовный, он не колеблется повиноваться законам земного града, которыми управляется то, что служит для поддержания смертной жизни, чтобы, поскольку обща са­ма смертность, в вещах, к ней относящихся, сохранялось согласие между тем и другим градами.

Но земной град имел неких своих, божественным уче­нием не одобряемых мудрецов, которые, будучи надоумлены или обмануты демонами, полагали, что к человеческому миру следует приурочить многих богов, к различным как бы должностям которых относятся различные подведомые предметы: одному подведомо тело, другому — душа; и в самом теле одному — голова, другому — шея и прочее, особое — особому; так же точно в душе одному — ум, другому — наука, иному — гнев, иному — пожелание; и в самих житейских делах одному — скот, другому — пшеница, третьему — вино, тому — масло, этому — леса, иному — монета, иному — судоходство, иному — войны и победы, иному — супружества, иному — роды и плодовитость, иным — прочее в том же роде.

Град же небесный знал, что следует почитать только единого Бога, и с истинным благочестием полагал, что только ему следует служить тем служением, которое по-гречески называется Ampsict и обязательно лишь в отношении к Богу. Из-за этого вышло так, что он не мог иметь с градом земным общих религиозных законов и был поставлен в необ­ходимость вследствие этого спорить с последним, стал в тягость людям противоположного образа мыслей, подверг­ся их гневу, ненависти и преследованиям, пока, наконец, страхом своего многолюдия и всегдашней божественной помощью не обуздал дерзости своих врагов.

Итак, этот небесный град, пока он находится в земном странствовании, призывает граждан из всех народов и набирает странствующее общество во всех языках, не придавая значения тому, что есть различного в нравах, законах и учреждениях, которыми мир земной устанав­ливается или поддерживается; ничего из последнего не отменяя и не разрушая, а напротив, сохраняя и соблюдая их.

351

 

Глава X

О Страшном суде.

Итак, если воскресение свойственно падающим, а пада­ют тела и души, то следует само собою признать, что тела и души воскресают. А что после слов: " Над ними смерть вторая не имеет власти", добавлено: " Но они будут священника­ми Бога и Христа и будут царствовать с Ним тысячу лет" (Апок. XX, 6), то это во всяком случае сказано не об одних епископах и пресвитерах, которые в настоящее вре­мя исключительно называются в Церкви священниками. Как всех мы называем христианами по причине таинст­венного помазания, так называем всех и священниками, потому что они члены одного Священника.

396

Глава XI

123456Следующая ⇒

Поделиться: