Занять соответствующую нишу: эволюционная стратегия А. Вилейанур Рамачандран — Б. Йоки Мацуока

 

А. Ребенком — а детство его проходило в 1950-е годы в индийском городе Мадрасе — Вилейанур Рамачандран чувствовал, что отличается от других. Его не интересо­вали ни спорт, ни прочие обычные развлечения мальчи­шек его возраста. Он любил читать о науке. Часто маль­чик в одиночестве бродил по безлюдному берегу моря, поражаясь невероятному разнообразию ракушек, вы­брошенных на песок. Он начал собирать их и подробно изучать. Знание позволяло ему почувствовать себя силь­ным — в этом ему не было равных, никто в школе не знал о раковинах столько, сколько было известно ему. Рамачандрана привлекали наиболее редкие и удивитель­ные формы морских моллюсков, такие, например, как ксенофора, которая подбирает пустые раковины других моллюсков и прикрепляет к собственной, маскируясь таким образом. В какой-то степени он и себя считал кем-то вроде ксенофоры — аномалией. В природе по­добные аномалии несут особое эволюционное предна­значение: они помогают занимать новые экологические ниши, расширяя возможности для выживания вида. Мог ли Рамачандран сказать то же самое о собственной не­обычности?

 

Шли годы, детская увлеченность теперь касалась уже других предметов — подростка Рамачандрана интересо­вали особенности анатомического строения человека, некоторые химические феномены, всевозможные анома­лии. Отец, опасаясь, как бы юношу не занесло в увлече­ние эзотерическими практиками, уговорил сына посту­пить на медицинский факультет. Здесь для него открыва­лась возможность изучать науки всесторонне, набираясь и практических навыков. Рамачандран согласился.

 

Поначалу учеба на медицинском факультете понравилась, но уже вскоре юношу начала мучить неудовлетворен­ность. Постоянная зубрежка была ему не по душе. Его тя­нуло экспериментировать, исследовать и совершать от­крытия, а преподаватели требовали механического заучи­вания. Рамачандран читал всевозможные научные журналы и книги, которых не было в списке обязатель­ной литературы. В числе прочих изданий ему подверну­лась книга «Глаз и мозг» нейробиолога Ричарда Грегори. Особенно заинтриговали студента оптические иллюзии, эксперименты со слепым пятном и другими удивитель­ными свойствами зрительной системы, изучение которых проливало свет на работу собственно мозга.

 

Вдохновившись этой книгой, он начал проводить соб­ственные эксперименты, результаты которых сумел опубликовать в престижном журнале. Результатом было приглашение изучать нейробиологию зрения в аспирантуре Кембриджского университета. Рамачан дран без колебаний воспользовался этим предложени­ем, радуясь шансу заняться чем-то более соответству­ющим его интересам. Но, проведя в Кембридже не­сколько месяцев, юноша понял, что попал не туда. В мальчишеских мечтах занятия наукой виделись ему романтическим приключением, поиском истины, чем- то даже сродни пути религиозного познания. А в Кем­бридже студенты и сотрудники относились к этому как к обыденной работе, рутине: твое дело — отбыть в ла­боратории требуемое количество часов и внести ми­зерный вклад в виде нескольких цифр в статистический анализ, только и всего.

 

Рамачандран не сдавал позиций, упорно трудился на ка­федре, искал тему, которая была бы интересна ему, успешно защитил диссертацию. Спустя несколько лет он получил место ассистента профессора на кафедре психо­логии зрения Калифорнийского университета в Сан- Диего. Прошло время, и, как уже не раз бывало прежде, интересы молодого ученого переместились в другую об­ласть — теперь они касались функционирования челове­ческого мозга. Ему не давал покоя феномен фантомных болей — люди с ампутированной ногой или рукой не­редко испытывают нестерпимые боли в отсутствующей конечности. Рамачандран начал изучать явление фантом­ных болей. Его эксперименты привели к удивительным открытиям в области нейробиологии и помогли нащу­пать новые подходы к избавлению таких пациентов от страданий.

 

Внезапно ощущение, преследовавшее его с детства — что он не такой, не на месте, — пропало. Изучение ано­мальных неврологических расстройств стало темой, ко­торой он хотел посвятить остаток своей жизни. Перед ним открывалась головокружительная возможность найти ответы на такие вопросы, как проблемы эволю­ции разума, происхождения языка и другие, подобные им. Он словно описал полный круг и вернулся к тем дням, когда собирал редкостные раковины. Это была ниша, которую он хотел бы занять полностью, осваивая и развивая ее в последующие годы жизни, это дело со­ ответствовало его изначальным наклонностям, занима­ясь им, он мог наиболее эффективно служить делу на­учного прогресса.

 

Б. Для Йоки Мацуоки детство было нелегким, смутным временем, полным смятения. Девочка росла в Японии 1970-х, и все, казалось, было предрешено для нее заранее. Система школьного образования предписывала ей заня­тия, приличествующие девочкам, почти не давая возмож­ности выбора. Родители, уверенные в том, что для разви­тия дочери важен спорт, настояли, чтобы с ранних лет де­вочка занималась плаванием на весьма серьезном уровне. Помимо того, ее отдали учиться игре на фортепьяно. Многим японским детям такая жизнь показалась бы завид­ной, но для Йоки она была сплошным мучением. Ее инте­ресовало совсем другое, в школе привлекали серьезные предметы, особенно математика и естественные науки. Нравилось ей и заниматься спортом, но отнюдь не плава­нием. Девочке было непонятно, как сложится ее дальней­шая жизнь, если с самого начала всё решают за нее.

 

В одиннадцать лет девочка взбунтовалась. Довольно с нее плавания, заявила Йоки, она хочет заниматься тен­нисом. Родители согласились с ее выбором. Нацеленная на победы и успех, Йоки в мечтах видела себя чемпион­кой, однако в теннис она пришла довольно поздно. Что­бы наверстать упущенное время, девочка начала упорно заниматься, работая в невероятно напряженном графи­ке. Она ездила на тренировки в пригород Токио, а уроки делала в поезде по дороге домой. Часто ей приходилось читать учебник математики или физики, стоя в перепол­ненном вагоне, и в таком положении решать заданные на дом уравнения. Йоки нравилось ломать голову над за­дачами, иногда она так сосредоточивалась на мыслях о задании, что совершенно не замечала, как пролетало вре­мя в пути. Странно, но чем-то это напоминало трени­ровку на корте — полная сосредоточенность, когда ни­что другое для нее не существовало.

 

В редкие свободные минуты Йоки думала о своем буду­щем. Наука и спорт стали для нее двумя важнейшими делами в жизни. Через них она могла выразить разные стороны своей натуры — стремление к лидерству, жела­ние что-то делать своими руками, красиво и изящно двигаться, анализировать и решать проблемы. В Японии не принято разбрасываться, человек рано должен выби­рать себе конкретную специальность. Что бы она ни из­брала для себя, прочими интересами придется пожерт­вовать, но при одной этой мысли Йоки охватывала то­ска. Однажды она размечталась о том, что хорошо бы изобрести робота, который играл бы с ней в теннис. Ра­ботать над созданием этого устройства, а потом играть с роботом в теннис — так она удовлетворила бы все свои разносторонние интересы. Но ведь это только мечты...

 

Хотя Йоки удалось подняться на высокий уровень и стать одной из ведущих теннисисток страны, она уже понимала, что ее ждет другое будущее. На тренировках она побивала всех, а во время соревнований часто мед­лила, упускала инициативу и могла проиграть спортс­менке, намного уступающей ей в мастерстве. К тому же ее измучили постоянные травмы. Стало понятно: пора сделать выбор, сосредоточиться не на спорте, а на науке. Пройдя обучение в специальной спортивной школе тен­ниса во Флориде, Йоки убедила родителей разрешить ей остаться в Штатах и подала документы в бакалавриат Ка­лифорнийского университета Беркли.

 

В Беркли Йоки долго не могла ни на чем остановить­ся — ни одно направление не соответствовало ее обшир­ным интересам в полной мере. За неимением лучшего девушка остановила свой выбор на электротехнике. Од­нажды она рассказала профессору этой кафедры о своей детской мечте создать робота для игры в теннис. К ее удивлению, профессор не рассмеялся, а вместо этого предложил девушке сделать дипломный проект в лабора­тории робототехники. Работу Йоки сочли настолько многообещающей, что она была принята в магистратуру в Массачусетском технологическом институте, а поз­же — в лабораторию искусственного интеллекта, воз­главляемую пионером робототехники Родни Бруксом. Лаборатория работала над созданием робота с искус­ стенным интеллектом, и Мацуока получила задание разработать для робота руку и кисть.

 

С самого детства, занималась ли она теннисом, играла на фортепьяно или торопливо записывала математические уравнения, Йоки внимательно изучала собственные руки. Человеческая рука — удивительный, фантастиче­ский проект. Сейчас ей предстояло своими руками по­трудиться над созданием руки — это вызов, пусть и не в спорте. Наконец нашлось занятие, соответствующее ее многочисленным и разнообразным интересам! Йоки ра­ботала день и ночь, стараясь наделить конечность робота силой и изяществом человеческой руки. Ее проект поко­рил Брукса — молодая японка намного опередила время, предложив уникальное решение, которое никому пре­жде не приходило в голову.

 

Чувствуя, что ей серьезно недостает базовых знаний, Йоки приняла решение получить дополнительное обра­зование в области нейробиологии. Если она сможет луч­ше разобраться в том, как действуют связи между конеч­ностью и мозгом, можно будет создать протез, повину­ющийся владельцу, как живая рука.

 

Йоки продолжала работу, приобретая все новые позна­ния, а результатом стало появление совершенно нового направления в науке. Она назвала его нейроробототех­никой — создание роботов, наделенных подобием нерв­ной системы человека, которая принципиально изменит и намного облегчит управление ими. Разработки в этой области стали огромным научным успехом Йоки, позво­лили ей занять лидирующую позицию — и реализовать все свои жизненные интересы и наклонности.

 

Профессиональный мир чем-то напоминает экосистему: люди занимают определенные ниши, в которых могут существовать, конкурируя, однако, за место и ресурсы. Чем больше конкурентов собрано в одном месте, тем на­пряженнее борьба между ними. Работа в такой обста­новке быстро утомляет и изнашивает человека, которому приходится сражаться за то, чтобы быть замеченным,

участвовать в политических играх и интригах, вырывать у окружающих кусок хлеба. Подчас мы столько времени тратим на эти занятия, что на достижение истинного мастерства его почти не остается. Подобные места вле­кут, кажутся соблазнительными, ведь часто можно ви­деть, как люди безбедно существуют и даже процветают, двигаясь по проторенному пути. Вы не представляете, насколько в действительности сложно такое существова­ние.

 

Лучше выберите для себя другую игру: вместо того чтобы толкаться локтями, найдите такую нишу, где вы сможете стать главным.

Это совсем-совсем не просто — найти такую нишу. От вас потребуются терпение и це­леустремленность.

 

Вначале вы выбираете отрасль, хотя бы приблизительно соответствующую вашим интересам (медицина, электро­техника). Отсюда можно двигаться в двух направлениях. Первое — путь Вилейанура Рамачандрана. Отталкиваясь от избранной сферы, вы начнете искать боковые ответ­вления, особо привлекательные для вас (в случае Рама­чандрана — исследования в области оптики и физиоло­гии зрения). По возможности вступайте на этот узкий путь. Процесс уточнения продолжится до тех пор, пока вы наконец не обнаружите никем не занятую нишу — чем более узкую, специализированную, тем лучше. В каком-то смысле эта ниша будет отражать вашу уни­кальность, как, например, особая форма неврологии, за­интересовавшая Рамачандрана, отражала его восприятие самого себя как некоего исключения.

 

Второй вариант — путь Йоки Мацуоки. Добившись успеха в одной отрасли (робототехника), вы занимаетесь поиском новых знаний, пытаетесь овладеть какими-то новыми методами (нейробиология), пусть даже потра­тив на это свое свободное время, если необходимо. Те­перь можно комбинировать новые знания и умения с теми, что у вас уже есть, и создать принципиально но­вую область или, по крайней мере, построить новые свя­зи между уже имеющимися. Продолжать этот процесс можно сколь угодно долго, как в случае с Йоки, которая и не думает останавливаться на достигнутом. В конеч­ном счете вы сумеете создать нишу, идеально соответ­ствующую лично вам. Эта вторая версия развития собы­тий хорошо соответствует нашим условиям, когда ин­формация широкодоступна, а соединение различных идей может являться формой власти.

Двигаясь в одном из описанных направлений, вы обре­тете нишу, в которой вас не будут теснить конкуренты. Теперь вы можете свободно искать и исследовать инте­ресующие вас вопросы. Вы сами можете определять себе ритм работы и решать, как и на что расходовать доступ­ные в данной нише ресурсы. Вы более не отягощены не­обходимостью интриговать и бороться за место и обре­ли время и пространство для того, чтобы позволить рас­крыться делу своей жизни.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: