Неоиндуистский коммунализм

 

При жизни Вивекананды в “Миссии Рамакришны” не практиковался прием в Орден саньясинов, а значит и обращение в индуизм этнических неиндусов; тем более не занимались прозелитизмом среди иностранцев другие индуистские и неоиндуистские секты. Положение изменилось в XX веке с появлением коммунализма и нетрадиционных гуру.

Коммунализм — это религиозный национализм, отождествляющий нацию и религиозную общину в полирелигиозной стране. Индуистский (вернее, неоиндуистский) коммунализм, вышедший из “Арья Самадж” и подобных групп, сочетает идею модернизации Индии с идеей индуистского мессианства и с враждебностью по отношению к другим религиям, прежде всего исламу и христианству. Можно привести курьезные утверждения коммуналистов, что “парижский Нотр-Дам был когда-то храмом богини Дурги, река Сена называлась Синдху, да и сам Париж был некогда индусским городом Парамешвариумом. Само собой разумеется, что святыня мусульман в Мекке, Кааба, оказывается " гигантским храмом Вишну" ”; [381] название “Москва” коммуналисты производят от “мокши”, “Россия” (“Рашша” в английской транскрипции) будто бы означает “страна риши” (легендарных составителей Вед), а “Пруссия” (соответственно “Прашша”)—“страна пред страной риши”.[382]

Первый подъем коммуналистского движения в Индии пришелся на 20-30-е годы. Его участники выступали за обращение или возврат в индуизм последователей иных религий и за упразднение кастовой системы, которая, по их мнению, мешала сплочению индуистской общины. В области религии коммуналисты придерживались фундаменталистских взглядов и ратовали за возвращение “к святой старине”. Государственным идеалом коммуналистов была переосмысленная под влиянием идей европейского фашизма варнашрама, в которой индивидуум полностью подчинен интересам “индуистской нации”. В политической борьбе первостепенное значение коммуналисты придавали вождизму, насилию, ритуализму и символике (со знаменами и шествиями). Политические коммуна листе кие партии противостояли общеиндийским националистам из Индийского национального конгресса, лидер которого Мохандас Ганди был убит в 1948 году фанатиком фундаменталистом, связанным с крупнейшими коммуналистскими партиями “Хинду махасабха” и “Раштрия сваямсеваксангх” (РСС). В связи с этим деятельность многих коммуналистских организаций была запрещена, а их политическое влияние, которое и так сильно уменьшил ось после разгрома фашизма во Второй мировой войне, после этого почти совсем сошло на нет. Центр тяжести их деятельности переместился в культурно-идеологическую область. Однако уже начиная с конца 50-х годов влияние коммунализма в Индии вновь стало усиливаться; в 1998 году на выборах в парламент победила умеренная коммуналистская парламентская партия “Бхаратия джаната” (БДП), что дало возможность коммуналистам сформировать нынешнее правительство Индии. Приход к власти коммуналистов ознаменовался обострением отношений с Пакистаном, испытанием Индией ядерного оружия и началом гонений на христиан (речь идет о массовом уничтожении церквей, убийствах миссионеров и священников, в том числе сожженных заживо, об изнасилованиях католических монахинь и даже о нападении на миссию почитаемой в Индии матери Терезы Калькуттской).

В контексте роста коммуналистских настроений в индуизме весьма интересно проследить динамику изменения социально-политических воззрений “Миссии Рамакришны” (при том, что социальная база " Миссии на Западе и в самой Индии осталась практически неизменной на протяжении всего XX века — ее составляют городские слои: творческая и научная интеллигенция, служащие, отдельные политики, а в Индии еще и ремесленники и средняя и мелкая буржуазия). Если в колониальный период “Миссия” исповедывала буржуазно-либеральные социальные и этические идеалы, то после получения Индией независимости “Миссия стала говорить о необходимости “духовного” или “ведантистского социализма” (социализм в экономике и политике + неоведанта в идеологии), каковая выводилась из постулируемого неоведантой единства и равенства всех людей. Классовая борьба при этом не осуждалась, но предпочтение отдавалось идее сотрудничества классов ради общенационального единства.[383] Демократия, чтобы быть успешной, должна, по мнению идеологов “Миссии”, подразумевать, что административные должности всех уровней могут занимать лишь люди с твердыми неоведантистскими убеждениями, рассматривающие управление как йогу действия и служение людям, то есть богослужение.[384] Для воспитания управленцев в духе неоведанты необходимо тесное сотрудничество между государственно-политической системой и религиозно-просветительскими организациями, а провозглашенный индийской конституцией секуляризм должно понимать как традиционную индуистскую “терпимость”.[385] Таким образом, государству предлагается перейти с позиции невмешательства в религиозную область на позицию неоиндуистского инклюзивизма.

“Миссия” никогда не осуждала коммунализм, хотя и выступала против его крайностей, связанных с насилием. С начала 80-х годов “Миссия” стала воспроизводить коммун ал истеки и тезис о необходимости “сильной государственной власти”. В редакционной статье периодического издания “Миссии” говорилось: “Конечно, свобода нужна, но еще больше нужна дисциплина… Недисциплинированная нация не может быть великой”.[386] В этой же статье было сказано о необходимости “коллективной дисциплины”, предусматривающей принуждение любыми средствами и контроль со стороны государства. Согласно новой общественной концепции “Миссии”, индивид должен подчинить свои интересы национально-государственным, светское образование, не выполняющее воспитательной функции, должно передать роль воспитателя гуру и ашрамам, и в результате народ станет однороден, а значит, един социально и духовно.[387] Таким образом, последовательное проведение принципа недвойственности в общественной проблематике привело “Миссию Рамакришны” от идеи либеральной демократии через демократический социализм к идее авторитарного коллективистского националистического государства, иными словами — к национальному социализму, идеалы которого близки также правящей БДП.

Коммуналисты всегда поддерживали прозелитические проекты неоиндуистских сект, а во второй половине XX в. — и некоторых постреформаторских. В свою очередь, последние видели в коммуналистах гарант своей “духовной натурализации”. Например, после создания “Международного Общества сознания Кришны” (MOCK) Прабхупада был “отлучен от общения” другими, более традиционными гуру возрожденного в XIX веке гаудия-вишнуизма, к которому он принадлежал ранее. Его последователей — белых “индуистов” из Америки и Европы — не пускали во многие традиционные вишнуитские храмы. Чтобы обрести признание в Индии, MOCK в 80-е годы началоактивносотрудничать с одной из наиболее экстремистских коммуналистских организаций — “Вишва хинду паришад”[388] (“Всемирное собрание индуистов”), которая признает индуистами вообще всех, называющих себя таковыми и почитающих культурное наследие древней Бхараты. Само собой, признали они и последователей Прабхупады, тем более что MOCK стало одним из главных спонсоров ВХП. Отметил заслуги прабхупадовцев в деле распространения “индуизма” в мире и нынешний премьер-министр Индии коммуналист А. Б. Ваджпаи, посетив в 1998 году открытие их храмового комплекса в Дели. Российские кришнаиты надеются с его помощью построить индуистский храм в Москве. Вообще подобное признание в фундаменталистской среде получили почти все псевдоиндуистские секты (кроме “Ананда марги”, культа Раджниша и “Трансцендентальной медитации”, которые приобрели скандальную репутацию, слишком увлекшись соответственно насилием, вседозволенностью и погоней за прибылью). Однако надо заметить, что такое “признание” ничего общего не имеет с действительным приобщением к традиционному индуизму.

Обращение в индуизм иностранцев уже давно стало привычным явлением в современном индуизме. Объединения западных индуистов кто-то из гуру-фундаменталистов принимает как новые касты или ашрамы йогов, кто-то отрицает такой “индуизм”, большинство же предпочитают отмалчиваться и уходить от проблемы. Многие из храмовых жрецов делают на индуистах и духовных искателях с Запада свой бизнес. Например, один очевидец рассказывал, как группа белых кришнаитов из MOCK пыталась попасть в Индии в храм Нарасимхи (человека-льва, одной из аватар Вишну, а для кришнаитов — Кришны). Жрец-вишнуит пускать их отказывался. Руководитель группы долго его упрашивал и, наконец, достал толстую пачку купюр. Жрец взял деньги и, пропуская западных “вайшнавов”, пробурчал: “Надеюсь, здесь хватит на молоко, которое мы купим, чтобы заново освятить храм после вашего посещения”. Но, в общем, в последние годы все больше храмов становятся доступными для иностранцев-неоиндуистов и даже для простых туристов.

 

9. Гуру-фундаменталисты и “бизнес-гуру”

 

Новый тип гуру-фундаменталиста сложился в первой половине XX в. под воздействием коммуналистских идей. Гуру-фундаменталисты используют западный опыт организационной, социально-благотворительной и миссионерской работы и пренебрегают традиционной варнашрамой ради прозелитизма и утверждения индуизма в качестве универсальной, мировой религии.

Свами Шивананда (1887–1963) — одна из ключевых фигур позднейшего неоиндуизма. Он родился в семье тамильского брахмана — деревенского сборщика налогов. До принятия саньясы Шивананда носил имя Куппусвами. В молодости увлекался игрой на сцене и спортом, получил медицинское образование, после чего работал врачом, в том числе с 1913 по 1922 годы в Малайзии, где лечил главным образом индийских рабочих-иммигрантов из низких каст. Параллельно с этим Куппусвами издавал журнал “Амброзия”, в котором пропагандировал оздоровление с помощью как европейской медицины, так и хатха-йоги и аюрведы. [389]   В1924 г. Куппусвами стал саньясином с именем Шивананда в ортодоксальном ордене Сарасвати[390] в Ришикеше. Здесь же Шивананда создает больницы, приют для странствующих садху, издательства, радиоцентр, художественную студию, курсы санскрита и музей йоги. Но главным его детищем стало основанное в 1936 году “Общество божественной жизни” , почти 200 филиалов которого существуют в Индии и во многих странах мира. Шивананда написал около 200 книг и брошюр, которые изданы на многих языках. Его учение — “интегральная йога-веданта— делает акцент на мистицизме, психотехнике, пропаганде “индуистского образа жизни” и национализме (Шивананда говорил, что Индия — гуру всех народов, а санатана дхарма — мать всех религий). После смерти он был обожествлен, [391] а Ришикеш постепенно превратился в международный туристическо-паломнический центр.

В Москве действует группа последователей Шивананды. В1997 году они проводили воскресные занятия йогой в школе № 16, практически напротив храма св. Царевича Димитрия при 1-й Градской больнице. На русском языке в последние годы вышло несколько книг Свами Шивананды.

Шивананда усердно работал над распространением модернизированного индуизма на Западе. В первой половине 50-х годов он писал:

 

Санньясины, йоги, махатмы и бхагаваны Индии должны начать активную, организованную пропаганду. Только они могут исправить современный мир, только они могут создать новую эру и новый порядок на земле… Судьба современного мира должна быть отдана в их руки.[392]

 

Шивананда был одним из главных вдохновителей создания “Вишва хинду паришад” и оставил множество учеников, среди которых нынешний гуру ашрама в Ришикеше и президент “Общества” Свами Чидананда, основатели популярных на Западе гуруистских движений Сатчидананда, Чинмайананда, Сатьянанда, Вишнудевананда, Шивананда Радха и многие другие. Их мнение часто бывает решающим в признании ВХП индуистским того или иного нового религиозного движения, действующего на Западе.

Свами Чинмайананда (1916–1993) был соучредителем ВХП; создал “Миссию Чинмайананды” , располагающей широкой сетью центров в Индии и на Западе. В Дели близится к завершению строительство претенциозного здания “Центра Чинмайананды содействия всемирному взаимопониманию”. В США “Миссия Чанмайананды” пытается создать учебный центр по подготовке кадров миссионеров для Запада.

Другое заметное лицо современного индуистского фундаментализма — американец Шивайя Субрамуниясвами (род. 1927) , носящий титул “верховного Гуру шиваитов западных стран””. В1947 году он прибыл в Индию из Сан-Франциско и спустя два года получил на Шри-Ланке посвящение от Шивайогасвами (1872–1964), активного деятеля шиваитского возрождения, садгуру Кайласа-парампары Надинатха-сампрадайи, одной из сект шиваитской школы шайва-сиддханта. Шивайогасвами якобы передал титул садгуру (то есть верховного гуру парампары) Субрамуниясвами, который не замедлил в том же 1949 году основать “Церковь шайва-сиддханты”  и “Орден шайва сиддханта йоги”. Вернувшись в Америку, Субрамуниясвами в 1957 году создал так называемую Гималайскую академию и первый в США шиваитский храм (в Калифорнии). В другом излюбленном месте американских гуру — на Гавайях — он построил (на о. Кауаи) монастырско-храмовый комплекс и штаб-квартиру своей международной неошиваитской секты. Показательно, что гавайский центр секты был построен на месте древнего языческого святилища, камни от развалин которого использовали в 20-х годах теософы при возведении своего центра. Некоторая преемственность с теософией прослеживается у неошиваитов и на уровне терминологии (“астральный план” и т. п.). В1979 году Субрамуниясвами основал англоязычную газету “Hinduism Today” (“Индуизм сегодня”), ставшую международным “коллективным организатором и пропагандистом” неоиндуистского фундаментализма. В1994 году Субрамуниясвами создал “Хинду Хэритейдж Индаумент”, первый индуистский транснациональный трест. Во время Второго глобального форума за выживание человечества, который проходил в Москве с 11 по 15 января 1990 года, Субрамуниясвами выступал с докладом.[393] Интересно, что в первый раз посетить Россию Субрамуниясвами удалось еще во времена “железного занавеса”, когда с 1967 по 1983 годы он, вместе со своими последователями, совершал “паломничества внутреннего поиска” в разные страны мира. Как и в случае с Прабхупадой, [394] “компетентные органы” удивительным образом не обратили внимания на то, о чем “беседовали и медитировали” странные туристы. На юбилейном Всемирном парламенте религий, проводившемся в сентябре 1993 года в Чикаго, Субрамуниясвами был избран в Ассамблею президентов, представляющих различные религиозные течения и секты.[395] Получил он признание и среди этнических индуистов: если раньше его последователями были в основном американцы и европейцы, то сейчас среди его паствы около двух третей составляют тамилы, живущие на Западе.

В 1997 году на русском языке был напечатан труд Шивайи Субрамуниясвами “Танец с Шивой. Современный катехизис индуизма”. “Катехизис”, объемом под 800 страниц, со множеством иллюстраций и словарем, отвечает своем у названию. Он действительно составлен в совершенно нехарактерной для индуизма форме католического катехизиса: [396] вопрос — краткий ответ, развернутое пояснение, цитаты “от писаний”, затем краткий “символ веры” и апологетико-полемические приложения. В конце “Катехизиса” размещена рекламная информация “Ордена сиддханта шайва йоги” и предлагается адрес, по которому могут написать “граждане СНГ”, желающие сделаться монахами Ордена.

Субрамуниясвами принадлежит к ВХП, с которым был связан еще один известный персонаж движения современного неоиндуистского прозелитизма — гуру кашмирского тантрического шиваизма Свами Муктананда Парамаханса (1908–1982). Когда ему было 15 лет, он покинул родителей, богатых землевладельцев, и стал садху и учеником Свами Нитьянанды, гуру кундалини-сиддха-йоги. В1956 году Муктананда основал ашрам Шри Гурудева в пригороде Бомбея Ганешпури. К концу его жизни созданная им секта “Сиддха-йога дхама” имела 37 ашрамов и более 300 центров медитации по всему миру. Муктананда разъезжал между своим индийским центром в Ганешпури и американским центром секты в Окланде. У него было около полумиллиона последователей в Индии и 250 тысяч — за рубежом. Конечно, будучи гуру кундалини-йоги, Муктананда утверждал, что он — Бог и может дать своим ученикам возможность реализовать их собственную божественность посредством шактипата. Для этого Муктананда давал им следующие указания: “Полностью откажитесь от себя ради гуру, он сделает остальное. Полностью доверяйте и подчиняйтесь ему. Он может рассердиться и обругать вас, но его методы эффективны”.[397]

Б.И. Клюев приводит описание происходившего в ашраме Муктананды, составленное на основании свидетельств зарубежных очевидцев:

 

Муктананда заставлял людей застывать без движения, петь, плясать, совершать непроизвольные движения, плакать, кричать, терять сознание. Перед ними возникали видения — заснеженные вершины гор, увеличивающееся лицо гуру, нестерпимо яркие вспышки голубого света, сливающиеся в голубую жемчужину. Такого рода видения, описанные самим Муктанандой, повторялись у его учеников. Нейтральные наблюдатели высказывают мнение, что гуру погружал своих учеников в транс посредством гипноза. Далеко не все подпадали под его влияние. Некоторые покидали ашрам разочарованными. “Психотерапии здесь поддавались в основном люди слабые, издерганные, с расстроенной нервной системой. За иллюзорный душевный покой они расплачивались полным подчинением своей воли воле гуру — выполняли все его указания, делали работу по поддержанию ашрама, возделыванию принадлежащей ему земли, уходу за скотом, — работу нередко тяжелую и грязную. Английский писатель Питер Брент, проживший в Шри Гурудев ашраме несколько дней, рассказывает, что, когда он заболел и находился в лихорадочном состоянии, ученики Муктананды говорили ему, что это не болезнь, а шактипат, влияние божественной энергии гуру, с которым Брент беседовал несколько раз. “Вернувшись в Бомбей, — замечает он не без юмора, — я обнаружил, что все мои неприятности вызвал не шактипат, а гепатит. Моей следующей остановкой оказалась больница”[398]

 

Муктананда вошел в пятерку самых богатых гуру мира, [399] и после его смерти развернулась борьба за наследство покойного, в которой участвовали назначенные им гуру брат и сестра — Свами Нитьянанда и Свами Чидвиласананда. Последовали детективные истории с похищениями, избиениями, применением наркотиков, и в результате секта раскололась.

Если Муктананда представляет собой некий смешанный тип гуру-универсалиста и “нового гуру”, озабоченного прежде всего деньгами, властью и славой, то его преемники — это уже типичные примеры неогуру.

Этот тип гуру сыграл решающую роль в экспансии псевдоиндуизма на Запад после Второй мировой войны. Не без иронии их называют “реактивными” (jetguru), из-за пристрастия к многочисленным перелетам по миру на реактивных лайнерах, также “бизнес-гуру” и “кока-кола гуру”. “Стейтсмэн” метко замечает:

 

Традиционный индийский гуру был отшельником, доступ к которому имели только ближайшие ученики. Сегодняшние же бизнес-гуру с их агентами по рекламе, пресс-конференциями и даже с периодически разражающимися скандалами выступают в роли звезд поп-религий.[400]

 

Клюев пишет о них:

 

Достигнув материального процветания, гуру строят в живописных уголках страны роскошные обители-ашрамы, которые отличаются изысканной архитектурой, оборудованы по последнему слову техники (кондиционированные “пещеры” для медитации, телевизоры, цветомузыка) и нередко имеют собственные взлетно-посадочные площадки.

Подобно типичным нуворишам, процветающие “реактивные” гуру любят выставлять напоказ символы своего богатства. У Бхагвана Раджниша — это кремовые “роллс-ройсы”, у Саи Бабы — алые “мерседесы”, у Дхирендры Брахмачари — бело-голубой самолет…[401]

 

Большинство бизнес-гуру имеют филиалы своих сект на Западе или вообще перебираются туда жить. Далеко не все из них получили признание даже гуру-Фундаменталистов из ВХП, не говоря уже о гуру-традиционалистах. Верховный жрец храма в Двараке (Гуджарат), имеющий значительный авторитет среди ортодоксальных индуистов, назвал таких новых гуру обманщиками и мошенниками.[402] Моральная низость вообще отличает “бизнес-гуру” от традиционных гуру и гуру-фундаменталистов. Вместо благотворительных заведений деятелей неоиндуизма “бизнес-гуру” заводят коммерческие предприятия (бюро услуг, мастерские, фермы, магазины, фабрики и др.), к бесплатной работе на которых они привлекают своих последователей. Отметим также, что в доктринах неогуру идея индуистского мессианства, которую разделяли реформаторы и фундаменталисты, сменяется подчеркиванием избранности собственных интернациональных сект.

Псевдоиндуистские секты — это новые религии, созданные ““бизнес-гуру” на основе индуизма и воспринявшие его синкретический характер как родовой признак. Неогуру вовсе не заботятся о возрождении и пропаганде индуизма, но стремятся только к распространению своих универсалистских и синкретических культов, которые они и сами обычно называют самостоятельными религиями (обычно говорится о “всеобщей”, “чистой”, “единственной”, “научной”, “исконной”, “древнейшей” или, наоборот, “новейшей” религии) или вообще отрицают их, казалось бы, очевидный религиозный характер, предпочитая говорить, например, о методике самосовершенствования.

 

Индуизм как он есть

 

Деятели первой волны неоиндуизма осуществляли свои реформаторские проекты в контексте христианской миссии в Индии. Определенное влияние на умы индийской интеллигенции оказывал также европейский позитивизм. С появлением “Теософского общества” европейский оккультизм, возводивший себя к герметизму, гностицизму, мистериальным культам и магии позднего античного язычества, обрел в индийских религиях живую традицию “тайного знания”. Благоговейное отношение теософов произвело на индуистов сильное впечатление. Оказалось, что обличаемый христианскими миссионерами и презираемый рационалистами индуизм, в особенности йога, есть сокровищница эзотерической мудрости и путь к достижению магической власти. Благодарность индуистов была столь велика, что один из теософских лидеров — американец полковник Генри Олкотт — был даже посвящен в брахманы традиционным бенгальским пандитом (событие, необычное и для наших дней, а для конца XIX в. просто исключительное). Уже второе поколение индуистских реформаторов начало миссию на Западе, не стесняясь больше своего индуизма и акцентируя его мистические и оккультные элементы. Конечно, еще долго неоиндуисты действовали с оглядкой на западных христиан и скептиков, скрывая язычество и магию под покровом универсализма и религиозной философии, но постепенно, со все возрастающей деградацией самой западной цивилизации к потребительству и синкретическому неоязычеству, гуру преодолевают условности. Современные гуруистские секты, которые можно было бы назвать постиндуистскими, строятся по моделям претендующей на глобальность современной либеральной цивилизации супермаркета, предлагая различные “духовные товары” на любой вкус и кошелек.

Начиная с конца прошлого века Индия поставила на внутренний и внешний идеологический рынок множество различных синтетических продуктов, каждый из которых ориентирован на определенного потребителя. В начале века среди интеллигенции, увлеченной религиозным модерном, хорошо расходился “религиозный синтез” Вивекананды. В 60-х искателям всяческого кайфа из хиппи пришлась по вкусу “любовь с Кришной”, а разочарованным западной демократией молодым неоконсерваторам 80-х кришнаиты предложили свой вариант варнашрамы — новый мировой кастовый порядок, что-то вроде платоновского государства по-кришнаитски. Для достижения “духовного наслаждения” Прабхупада, основатель “Международного Общества сознания Кришны”, требовал от своих последователей строгого аскетизма. Махариши не требовал ничего. Новому среднему классу Запада были предложены спасительные мантры (“принимать” утром и вечером натощак) как средство от всех индивидуальных и общественных болезней. Брокерам фондовых бирж и “ударникам шоу-бизнеса” это средство очень понравилось. Реклама “секса по-тантристски”, предложения “пробудить кундалини” и “открыть чакры” также находили горячий отклик у строителей “общества всеобщего благоденствия”. Идеологический товар “Ананда марги” был ориентирован на революционно настроенную молодежь, причем предлагалась экзотическая индийская модель в коричневой упаковке “консервативной революции”. Все это вполне вписывается в либерально-постмодернистское представление о религиях как о поставщиках “духовных услуг”.

Итак, “индуизм как он есть” — наиболее мощная языческая традиция нашего времени. Выдержав натиск христианского Запада, позаимствовав у него некоторые идеи и миссионерские приемы, привлекая к себе его заблудших детей, индуизм уже сто лет назад перешел в контрнаступление, стремительно заполняя духовный вакуум, образованный апостасией. Через теософию и гуруистские секты, через контркультуру и попрелигию, через йогу и биоэнергетику, через глобалистские проекты “Нью эйдж” и нацистские доктрины неоязычников вернулись в наш мир “из пещер и дебрей Индостана” древние боги Юлиана Отступника; они только сменили маски.

Индуизм, особенно в своем оккультном аспекте, питаети, возможно, составляет ядро формирующейся на наших глазах религии или, вернее, консенсуса религий антихриста. Современный индуизм и, в первую очередь, гуруистские секты — это миссионерский вызов Церкви Христовой, на который ей еще предстоит дать достойный ответ.

 

 

Глава 9. " Общество сознания Кришны"

 

Господь Иисус говорит, что он — сын Бога. Он не Бог, а Его сын… Между Богом и сыном Бога не может быть ссор. Иисус говорил: “любите Бога”, а Кришна, Верховная Личность Бога, говорит: “любите Меня”. Это одно и то же. [403]

Шрила Прабхупада [404]

 

Я Яма, Бог смерти… Я всепожирающая смерть… Я есть время, великий разрушитель миров, и Я пришел сюда, чтобы уничтожить всех людей.

Слова Кришны о себе в “Бхагавад-Гите как она есть” [405]

 

⇐ Предыдущая52535455565758596061Следующая ⇒

Поделиться: