I. Накопительное страхование жизни

Хотя ни в Законе о запрете, ни в Законах о госслужбе и о борьбе с коррупцией, накопительное страхование не упоминается, с принятием в 2017 году поправок в Закон о запрете, уточнивших понятие ИФИ, мы склоняемся к мнению, что скорее всего правоприменительная практика пойдет по пути признания накопительного страхования, предоставляемого иностранными страховыми компаниями, иностранным финансовым инструментом. Так что несмотря на отсутствия прямого и явного запрета, зарубежное накопительное страхование представляется спорным инвестиционным инструментом для госслужащего.

Данный тезис подтверждает недавний случай, когда прокуратура признала нарушением Закона о запрете договора договор инвестиционного страхования жизни (ИСЖ) «Смартполис» с компанией «Сбербанк Страхование жизни», денежные средства по которому могли использоваться покупки фьючерсов на золото на Лондонской фондовой бирже. Если прокуратура считает нарушением «использование денежных средств по сделкам с иностранными компаниями», в рамках договора страхования с российской компанией, что же тогда можно сказать об иностранных?!

Хотя по данному случаю ряд экспертов считают важным фактором, выбирал ли страхователь при заключении договора привязку к иностранным активам, в которые будет инвестировать страховая компания часть их инвестиций, такой критерий в Законе о запрете не указан. Поэтому мы согласимся с утверждением РБК, что «фактически любой госслужащий, попадающий под ФЗ № 79, может быть под угрозой.»

UPDATE 23.02.2018
В феврале 2018 года Минтруд России выпустил разъяснения, где прямо указал, что активы, в которые инвестирует средства страховая компания, являются собственностью страховщиков. Ни страхователь, ни застрахованное лицо, ни выгодоприобретатель не наделяются правами прямого или косвенного владения финансовыми инструментами, в том числе иностранными, приобретаемыми страховщиками на средства страховых резервов и капитала. Таким образом, заключение договоров инвестиционного страхования жизни госслужащими, попадающими под Закон о запрете, не приводит к нарушению запрета владеть и (или) пользоваться ИФИ.

II. Доверительное управление

Доверительное управление, учрежденное в по законодательству иностранного государства прямо запрещено. А как быть с доверительным управлением, учрежденным по праву Российской Федерации? Может ли управляющий по такому ДУ, учрежденному в интересах госслужащего инвестировать в ИФИ?

Ответ на этот вопрос может дать часть 3 ст. 3 Закона о запрете, которая предписывает в течение трех месяцев со дня вступления его в силу (закон о Запрете был принят в мае 2013 года; соответственно срок был установлен до августа 2013 г.) прекратить доверительное управление имуществом, которое предусматривает инвестирование в иностранные финансовые инструменты и учредителем управления в котором выступает лицо, которому адресован установленный данным Законом запрет. При неисполнении этого предписания лица, замещающие (занимающие) государственные должности (иные лица), исходя из ч. 1 статьи 3 указанного обязаны досрочно прекратить полномочия, освободить замещаемую (занимаемую) должность или уволиться.

Из указанного положения можно сделать вывод, что инвестирование в иностранные активы даже через ДУ будет признаваться косвенным владением, а следовательно, быть запрещенным для госслужащих.

III. Криптовалюты

В недавних комментариях к статье Инвестиции для госслужащих: ограничения и возможности уже обсуждался данный вопрос. Хотя с тех пор МинФин успел выпустить проект закона о криптовалютах, который имеет все шансы быть принятым в 2018 году, на сегодняшний день (февраль 2018 года), формально в законодательстве Российской Федерации не закреплено такое понятие как криптовалюта/ виртуальная валюта. В нескольких письмах и разъяснениях на тему виртуальных валют МинФин, Росфинмониторинг и Банк России предупреждают о высоких рисках при работе с данным видом активов. Судя по данным письмам, в целом отношение нашего государства к криптовалютам недоверчивое и настороженное. При этом что такое криптовалюта, до конца никто не понимает. «Правовое определение криптовалют, а также их сущность в законодательстве Российской Федерации не определены.» — Письмо МинФина от 2.10.2017 г.

В декабре 2017 г. Минтруд выпустил рекомендации по предоставлению сведений о доходах и имуществе чиновников и членов их семей за 2017 г. В п. 55 данных рекомендаций, указано что «Формой справки не предусмотрено указание товаров, услуг, полученных в натуральной форме, а также виртуальных валют.» Указанное означает, что в справке о доходах за 2017 год чиновникам не нужно будет указывать виртуальные валюты.

Так что, на сегодняшний, учитывая отсутствие определения криптовалюты как таковой, прямого запрета на проведение российскими гражданами, включая любых госслужащих, операций с использованием криптовалюты законодательство Российской Федерации не содержит. Как указано выше, дополнительный бонус для госслужащих заключается в том, что отчитываться по вложениям в криптовалютам в этом цикле (т.е. за 2017 год) не нужно.

Сколько продлится такая «свобода» – сказать сложно. Учитывая поручение Президента урегулировать данный вопрос и выпущенный МинФином проект закона «О цифровых финансовых активах», можно предположить, что в случае его принятия вопрос с владением криптовалютой (а значит и ограничениями, и отчетностью госслужащих по такому владению) может быть урегулирован уже в этом году.

⇐ Предыдущая1234Следующая ⇒

Поделиться: