ОТ ПРЕЗИДЕНТА И.В. СТАЛИНУ

 

Сим подтверждается получение Вашего послания от 20 февраля.

Я хочу, чтобы Вы знали, что в соответствующее время мы будем рады пересмотреть с Вами наше соглашение относительно фондов, авансированных нами по закону о передаче вооружения взаймы или в аренду. В настоящий момент самой важной задачей является доставка Вам снабжения. Я распорядился об изучении Вашего предложения о централизации здесь дела поставок вооружения в Россию. Новые вести об успехах Вашей армии нас весьма ободряют. Посылаю Вам свои горячие поздравления в 24-ю годовщину создания Красной Армии. 23 февраля 1942 года.

 

Совершенно очевидно, что у Сталина не было никакой необходимости обращаться к германскому командованию с какими бы то ни было предложениями, тем более о совместной вооруженной борьбе против США и Великобритании, да еще в целях противоборства мировому еврейству! Тем более в канун 24-й годовщины РККА!

И разве непонятно, что ни при каких обстоятельствах Сталин не подписал бы этот, не столько даже несуразный якобы документ, сколько явно «филькину грамоту»?! Ныне публикуется громадное количество подлинных документов с подлинными подписями и резолюциями Сталина. Сталин всегда ставил на документах резолюции «Согласен (или Утвердить). И. Сталин» (как вариант подписи «И. Ст.») либо же просто «И. Сталин». Причем ставил наискосок в левом верхнем углу, слегка захватывая своей подписью резолюцию и первый абзац (а то и два) текста документа! Посмотрим на образцы подлинной подписи И.В. Сталина за разные годы. Образцы подписей под фотографиями И.В. Сталина можно считать классическими. Они взяты из прижизненных изданий краткой биографии И.В. Сталина и первого тома собрания его сочинений. Та, на которой И.В. Сталин изображен относительно молодым, относится явно ко второй половине — концу 20-х гг. прошлого века, а другая — тоже под фотографией — к 1949 г., а остальные к 1934-1935, 1941-1944 гг.

А теперь сравним с тем, что изображено на якобы подписанном Сталиным документе. Конечно, у нас нет права присваивать себе полномочия эксперта-почерковеда, чтобы делать категорически компетентный вывод о несовпадении образцов подписи Сталина на фальшивке и оригинальных, подлинных документах. Но не заметить этого — шансов нет.

 

 

Позволю себе высказать одно предположение — как представляется, оно близко к истине. Если сравнивать подпись на фальшивке с предъявленными подлинными образцами подписи Сталина, то нетрудно будет заметить, что наибольшее сходство обнаруживается с образцом 20-х гг. А почему?

Далее. Адресат — «германскому командованию» — похож на адрес послания чеховского Ваньки Жукова, т.е. «на деревню дедушке»! Понимай, что хочешь. Но при безликом адресате статус «подписанта» в «документе» указан полностью, хотя и неточно?!

Между тем вопросы, затронутые в этом якобы «документе», относятся исключительно к компетенции глав государств, являющихся, по условиям военного времени, также и Верховными Главнокомандующими Вооруженными силами своих государств, По состоянию же на 19 февраля 1942 г. у германского командования уже четыре года и 15 дней был Верховный Главнокомандующий — Адольф Гитлер. Зачем обращаться к безликому адресату «германскому командованию», если и так было ясно, что без Гитлера как Верховного Главнокомандующего никто ничего не решит?! Ведь решать высшие вопросы мировой политики на высшем государственном уровне могут только высшие государственные мужи, а, следовательно, и адресат в таком случае должен был бы быть таким: «Рейхсканцлеру и Верховному главнокомандующему Вооруженными силами Германии, фюреру германской нации Адольфу Гитлеру». Кстати, в таком случае и Сталин должен был бы быть назван как Председатель Совета народных комиссаров и Верховный Главнокомандующий Вооруженными силами СССР!

А как прикажете расценивать то, что якобы предлагалось с 5 мая объявить перемирие аж до 1 августа, но отвод войск произвести с 1 августа до 22 декабря, то есть в период, когда перемирие закончилось? Предлагать оккупантам без малого три месяца спокойно загорать на солнышке, купаться в русских реках и озерах, грабить оккупированные территории, до последней нитки обирая их население, а не согласных уничтожать? Так, что ли? Ведь гитлеровцы с первых же минут агрессии ясно показали, что пришли уничтожать всех «недочеловеков», то есть славян, евреев, комиссаров и т.п.! И после всего этого дать им возможность тихо и спокойно сложить награбленное и мирно убраться в свой «фатерлянд»? И на все это молча должны были бы взирать советские войска причем в период «исхода» тевтонов в ситуации давно истекшего перемирия? Еще раз приглядитесь к якобы сделанному предложению о якобы перемирии. А приглядевшись, попытайтесь хотя бы самим себе ответить на один вопрос. Мог ли Сталин выступить в роли круглого идиота, который, выдвигая идею о перемирии, предлагает установить его через 65 дней после предложения о нем?! Уж что-что, но историю-то, в том числе историю войн, Сталин знал лучше иного профессора Академии Генерального штаба.

А она, история войн, однозначно свидетельствуето следующем. Если у двух воюющих сторон и возникала потребность в объявлении временного перемирия, то никто и никогда даже и не пытался объявить его через 65 дней после выдвижения предложения о нем! Находящиеся в непосредственном боевом соприкосновении войска за эти 65 дней наломают таких «дров», что потом никакая хитромудрая дипломатия не поможет. Если, конечно, останется, кому мудрить-то! История войн однозначно свидетельствует, что предложения о перемирии всегда подразумевали объявление оного на следующие сутки, но, как правило, на третьи сутки с момента выдвижения предложения. Во Второй мировой войне и этого не происходило — ультиматумы с временным перемирием (скорее, прекращением огня) ограничивались максимум сутками!

Или почему мы должны верить в то, что Сталин написал так: «1). С 5 мая 1942 г. начиная с 6 часов по всей линии фронта прекратить военные действия. Объявить перемирие до 1 августа 1942 г. до 18 часов»? Владевший русским языком получше многих профессоров русской словесности, Сталин написал бы, если оно, конечно, было бы ему нужно, только следующим образом: «1. С 06 ч. 00 мин. (по такому-то времени, скорей всего было бы использовано понятие среднеевропейского времени, ибо не по Гринвичу же его устанавливать) 5 мая 1942 года объявить перемирие на всем протяжении советско-германского фронта вплоть до 18 ч. 00 мин. (по среднеевропейскому времени) 1 августа 1942 года, в связи с чем прекратить всякие боевые действия сторон». Так или примерно так написал бы подлинный Сталин, если это ему было бы нужно. Кстати, точно так же написал бы и любой, кто в ладах с русским языком.

Или с какой стати должно верить, например, содержанию п. 2 якобы сделанного Сталиным «предложения», в котором говорится: «2). Начиная с 1 августа 1942 г. и по 22 декабря 1942 года германские войска должны отойти на рубежи, обозначенные на схеме № 1. Предлагается установить границу между Германией и СССР по протяженности, обозначенной на схеме № 1»?! Прежде всего, отметим, что с первых же дней войны Сталин принципиально и последовательно преследовал главную цель — полное и безоговорочное восстановление независимости, суверенитета и территориальной целостности СССР в границах по состоянию на 4.00 22 июня 1941 года. Это настолько полно описано в литературе, что нет нужды все повторять. Тем не менее, хотя и гипотетически, но все же рассмотрим этот случай, правда, только с позиций русского языка и логики политического документа.

Во всем мире границы устанавливаются по линии, а не по протяженности, и, следовательно, ни при каких обстоятельствах Сталин и не додумался бы до использования формулировки «Предлагается (зачем это слово, когда сам якобы документ уже назван «Предложение…») установить границу между Германией и СССР по протяженности, обозначенной на схеме № 1». Если бы это и впрямь было нужно Сталину, то этот, с позволения сказать, «пункт предложения» выглядел бы как минихмум так: «2. Установить границу между СССР и Германией по линии…» и далее были бы указаны соответствующие, населенные пункты, а также реки, по которым она пройдет. Однако с абсолютной точностью можно утверждать, что в действительности, если, конечно же, в том была бы хоть какая-то нужда, этот «пункт» имел бы следующий вид: «2. Установить, что с такого-то числа такого-то месяца 1942 г. граница между СССР и Германией будет проходить по линии…» и далее были бы указаны соответствующие населенные пункты, а также реки, по которым она пройдет. О привязке к широте и долготе уж и не говорю…

Если же и далее гипотетически рассматривать этот бред фальсификаторов, то в этот «пункт» якобы «предложений» должны были бы войти следующие формулировки: «После подписания и ратификации соответствующего соглашения об установлении линии границы германские войска должны быть отведены за указанную линию советско-германской границы. Отвод германских войск за указанную линию границы осуществить в период с 00 ч. 00 мин. (по такому-то времени) 1 августа до 00 ч. 00 мин. (по такому-то времени) 22 декабря 1942 года под наблюдением смешанной советско-германской комиссии». Вот это хотя бы минимально соответствовало бы элементарной логике политического документа.

Как минимум, если, конечно, оно было бы нужно ему, Сталин изложил бы этот «пункт» именно так. Но ему никогда и в голову-то не пришло бы написать сле-дующую глупость: «германские войска должны отой-ти на рубежи, обозначенные на схеме № 1», и лишь после этого предлагать установить границу! Глупость потому, что телега тут оказалась впереди лошади. Ибо сначала указывают линию границы, подтверждают ее соответствующим соглашением и его ратификацией и только затем отводят войска, но не на рубежи (ибо это военный термин), а на (за) линию границы!

Кстати, содержание «п. 2», якобы имевшего место «предложения», являет собой прямое свидетельство незнания элементарных основ международного права. Никогда в истории человечества межгосударственные границы не устанавливались (и не устанавливаются) в условиях и тем более на основе только перемирия! Для их установления необходимо заключение Договора о мире или как минимум Соглашения о мире! Только это может быть основой для установления межгосударственной границы! Фальсификаторы же, а вместе с ними и Карпов, решили позабавить весь честной народ тем, что якобы от имени Сталина предложили гитлеровцам отойти на какие-то рубежи, не отдавая при этом, даже хотя бы самим себе, отчета в том, что это чисто военная акция, называемая «развод войск». Но лиха беда начало. Далее, на основе развода войск они предложили установить межгосударственную границу, но при этом и то, и другое умудрились запланировать к осуществлению в условиях уже истекшего перемирия! Ну, стоило ли столь упорно громоздить столь безмозглую конструкцию? Хоть бы вспомнили, например, советско-германский Договор о дружбе и границе от 28 сентября 1939 г.! А также, что ему предшествовало и как он был оформлен. Быть может, и фальшивка-то получилась бы весомей.

Как можно было не заметить всего этого? Как можно было докатиться до вывода о том, что-де это «сталинские фразы»? Ведь даже самые злобные антисталинисты и то никогда не смели отказывать Сталину в исключительной грамотности и логичности как письменного, так и устного изложений! Это с какого же о бодуна надо было скатиться до вывода, что фантасмагорический бред в виде фразы «германское государство прекратит свое существование на политической карте как таковое» принадлежит перу Сталина?! Тому самому Сталину, который всю войну говорил о том, что «Гитлеры приходят и уходят, а германский народ — остается», а, следовательно, коли есть германский народ — всегда будет и германское государство! Да и кто начинает мирные переговоры с таких глобальных угроз? Хотя бы об этом подумали бы фальфикаторы. Уж если оно и было бы нужно Сталину, то в таком случае он угрожал бы уничтожением самого нацистского режима, а не государства. Что, собственно говоря, он и делал всю войну, о чем и свидетельствует его вышеприведенная фраза!

И в заключение темы — еще об одном важном нюансе. В Советском Союзе никто и никогда не написал бы: «Москва; Кремль 19 февраля 1942 г.». Написали бы так: «Москва, Кремль, 19 февраля 1942 года»! После слова «Москва» должна была бы стоять запятая, а не точка с запятой, после слова «Кремль» — тоже запятая! Испокон веку в Кремле пишут только так!

Завершая тему, еще раз хочу обратить внимание на следующее. Общемировая практика ведения тайных сепаратных переговоров такова, что ни одна из участвующих в них сторон не использует в их процессе какие-либо письменные предписания глав своих государств. То есть формально-то они могут существовать, но никогда и, во-первых, никто их не берет с собой на переговоры и, во-вторых, тем более не показывает их во время переговоров. Причем не столько даже сам документ, сколько сам факт их существования в природе. Тем более этого не делают разведчики. При любых обстоятельствах все держится в памяти и обсуждается устно! На то, собственно говоря, и есть тайные переговоры.

Вспомните хотя бы блестяще, в том числе и по точности воспроизведения событий, показанные в легендарном фильме «Семнадцать мгновений весны» переговоры между Карлом Вольфом и Алленом Даллесом. Абсолютно никаких бумаг ни с той, ни с другой стороны — все только устно. И советской разведке тогда пришлось изрядно, едва ли не до седьмого пота потрудиться, чтобы представить абсолютно неопровержимые документальные доказательства, разоблачающие сам факт таких переговоров, не говоря уж об их яро антисоветском содержании. Что же до реального существа дела, то исключительно осторожный, блестящий конспиратор с колоссальнейшим опытом подпольной, политической и государственной деятельности, более чем очень сильный, по признанию современных ученых, доктор философии политологии — Иосиф Виссарионович Сталин ни при каких обстоятельствах даже и не стал бы рассматривать такой, с позволения сказать, «документ». Ибо это означало бы смертельно убойный компромат против него, Сталина, как лидера СССР. Причем именно тот компромат, смертельная убойность которого проявилась бы, прежде всего, в самом Кремле и едва ли не в самом прямом смысле! Потому что скрыть подобное от остальной части советского партийно-политического руководства было бы невозможно, но узнай оно об этом, то в ту же секунду Сталин был бы арестован и расстрелян без суда и следствия! Охотников до такого в его окружении хватало, как, впрочем, и за рубежом. Сталин никогда не страдал склонностью ни к политическому, ни к просто суициду!

Чтобы окончательно прояснить принципиальную позицию Сталина в подобных ситуациях, позволю себе привести один весьма «родственный» по смыслу и внешним признакам пример. В ноябре 1940 г. с официальным визитом Германию посетил ближайший соратник Сталина — Вячеслав Михайлович Молотов. Перед отъездом в Берлин между ними произошла конфиденциальная беседа, во время которой Иосиф Виссарионович обозначил тематическое содержание тезисов для зондажных переговоров Молотова с нацистским руководством Германии, особенно с Гитлером. Все произошло устно, то есть даже в условиях мира Сталин и то не позволил себе что-либо письменно передавать Молотову. Вячеслав Михайлович собственноручно, по памяти, в полузашифрованном виде на небольшом листке бумаги тезисно набросал все, что сказал Сталин. Сейчас этот клочок бумаги пытаются выдать за некие, едва ли не на грани инструкций, указания Сталина Молотову по организации сговора с Гитлером! А это были всего лишь тезисы для зондажа намерений Гитлера, о чем и свидетельствует подробно, приведенная реакция Сталина на доложенные Молотовым на Политбюро результаты его визита. Этот пример приведен для того, чтобы показать, что даже в отношениях с таким ближайшим соратником, как Молотов, к тому же в условиях мира, Сталин и то ничего не передавал в письменном виде!

Теперь о так называемом «рапорте Меркулова» Сталину, якобы фотокопия которого приведена выше. Это фальшивка. Прежде всего, потому, что затронутые в ней вопросы не входили в компетенцию заместителя наркома внутренних дел СССР В.Н. Меркулова! Это уровень только Сталина — Молотова — Берии!

Например, решение о проведении операции разведки НКВД по воздействию на высшее руководство гитлеровской Германии в целях удержания его от попыток применения химического оружия против советских войск принималось только на уровне Сталин — Молотов — Берия. То есть на уровне трех главных и наиболее полновластных членов Государственного Комитета Обороны. По поручению Сталина Берия лично и устно дал инструкции исполнителю этой операции П. А. Судоплатову, о чем следует говорить с агентом нашей разведки — послом царской Болгарии в Москве Стаменовым. И только лично перед Берией Судоплатов отчитался о проделанной работе, причем, судя по всему, именно устно. Берия же, в свою очередь, также устно доложил об этом Сталину. Подчер-киваю, что это общее правило для таких операций раз-ведки, тем более когда решаемые вопросы выходят на уровень высшей мировой политики.

Общее-то оно общее, но прежде всего следует иметь в виду, что на протяжении всей войны Иосиф Виссарионович Сталин никогда и ни при каких обстоятельствах не вступал в какие-либо тайные, в том числе и сепаратные, переговоры с гитлеровцами. Напротив, на протяжении всей войны он безукоризненно честно со-блюдал взятые перед союзниками по антигитлеровской коалиции обязательства о категорической недопусти-мости такого.

Это вам не Уинстон Черчилль, страдавший испокон веку неизлечимой англосаксонской патологией — непрерывно подличать по принципу «один пишем, два кинжала в уме и три змеи за пазухой»! Ибо только У. Черчиллю и ему подобным, как само собой разумеющееся для человека Запада, могло взбрести в голову следующее. Подписать соглашение с СССР, запрещающее даже попытки вступления в тайные сепаратные переговоры с гитлеровцами, и тут же вступить в тайные переговоры с гитлеровцами о разделе территорий и имущества Советского Союза!

Дальнейший анализ столь полюбившейся В.В. Карпову фальшивки приводит к выводу, что ко всему прочему в ней полностью нарушена атрибутика секретной переписки разведки со Сталиным в годы войны. С 30 июня 1941 г. и до Великого 9 мая 1945 г. советская разведка, в данном случае НКВД, направляла свои сообщения Сталину при жестком соблюдении следующих атрибутов особо секретной переписки. По состоянию на 1942 г. это выглядело следующим образом. В верхнем правом углу документа ставился гриф секретности — в данном случае «Сов. секретно» (изредка встречается «Соверш. секретно»). Сразу после грифа секретности указывался номер экземпляра — выглядело это так:

«Сов. секретно.

Экз. №____________________». Сталину, естественно, направлялся первый экземпляр.

Адресат указывался следующим образом:

 

«ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ

 

т. Сталину, т. Молотову, т. Берии» (если документ подписывал не Лаврентий Павлович). В документах той поры, особенно 1941-1942 гг., встречаются и такие формулировки адресата, как, например:

- «ГОСУД. КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР»;

- «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР»;

- «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СОЮЗА С.С.Р.».

Фамилии указывались следующим образом: «т. Сталину, т. Молотову», «т. СТАЛИНУ, т. МОЛОТОВУ», «тов. СТАЛИНУ, тов. МОЛОТОВУ». Изредка встречается «тт. СТАЛИНУ, МОЛОТОВУ». То есть указанный в «рапорте» адресат «Товарищу СТАЛИНУ» — не что иное, как фарсовое оформление фальшивки.

Приведенный в фальшивке регистрационный номер — № 1/2428 от 27 февраля 1942 г., в свою очередь, и вовсе способен вызвать ироническую улыбку. Дело в том, что регистрация исходящих в адрес главы государства информационных сообщений велась разведкой отдельно, и, следовательно, указанный номер должен означать его порядковый характер. В свою очередь, это означает, что одна только разведка НКВД СССР с 1 января по 27 февраля 1942 г., то есть всего за 58 дней (во всем мире в любом делопроизводстве регистрация начинается с 1 января и заканчивается 31 декабря) направила Сталину 2428 сообщений! Выходит, что только разведка НКВД направляла ему по 42 сообщения в день?!

Теоретически можно допустить, что день-другой, максимум дней пять из этих 58 суток разведка и впрямь могла направлять по 42 сообщения, но не только Сталину, а всем заинтересованным в ее информации адресатам. Но чтобы 58 дней кряду выдерживать такой бешеный режим — ведь это же почти по 2 сообщения в час и то из расчета круглосуточной работы, чего даже во время войны не было. Да, разведка может добывать громадное количество сведений в сутки, тем более во время войны, однако же далеко не все из них соответствуют требованиям, предъявленным докладу главе государства! Этому уровню соответствует 10, максимум 20% всей добываемой информации. Берия же, как к нему ни относись, был высококлассный профессионал разведки. И за зря бумаги в Кремль не гнал!

В этом якобы регистрационном номере особенно «умиляет», что топорно сварганенная фальшивка должна была бы, по смыслу и духу, относиться к разряду «О.В.», то есть к документам «Особой важности», но ведь у фальшивки-то текущий регистрационный номер, в то время как подобные документы тогда регистрировались по отдельному журналу! А, следовательно, и номер должен был бы быть значительно меньше! Уж что-что, но в вопросах секретного делопроизводства во времена Сталина — Берии царил «железный порядок»!

Не меньшее «умиление» вызывает и «шапка документа» — «ПЕРВЫЙ ЗАМЕСТИТЕЛЬ НАРОДНОГО КОМИССАРА ВНУТРЕННИХ ДЕЛ СССР» — и подпись под этим якобы документом: «Первый заместитель народного комиссара Внутренних дел СССР (Меркулов)». Никогда и ни при каких обстоятельствах в годы войны такие документы в адрес Сталина из НКВД СССР не направлялись! Тем более не направлялись на официальных бланках информационные сообщения разведки. Это вообще не было принято в переписке между органами госбезопасности, особенно разведки, и Инстанцией СССР, то есть Политбюро и прежде всего Сталиным. Подобная «шапка» в этом, с позволения сказать, «документе» — одно из наиболее убойных свидетельств того, что перед нами фальшивка. Нет ни одного признака даже минимального соответствия бланкированным документам той поры. В качестве основного признака соответствия должно было бы быть следующее: все атрибуты отправителя должны были быть типографски отпечатаны в левом верхнем углу листа, за исключением конкретной даты и №.

Испокон веку в СССР был принят только один порядок направления информации разведки в Инстанцию: на чистом листе белой бумаги формата А-4 указывалась вся ограничительная атрибутика, адресат, содержание и подпись руководителя органов госбезопасности (разведки), а также дата с регистрационным номером (обычно указывались в левом нижнем углу последнего листа документа). В тех случаях, когда в период войны должны были быть направлены инфор— мационные сообщения разведки для указанного выше адреса, то есть в «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР т. СТАЛИНУ, т. МОЛОТОВУ, т. БЕРИИ», то они подписывались начальником разведки НКВД П.М. Фитиным, формулировка должности которого, вплоть до очередного разделения на НКВД и НКГБ в 1943 г., выглядела так: «Начальник разведуправления НКВД Союза С.С.Р.», либо «Начальник разведывательного управления НКВД Союза ССР (Фитин)». При подписи Фитина адресат документа выглядел следующим образом: «ГОСУДАРСТВЕННЫЙ КОМИТЕТ ОБОРОНЫ СССР (иногда СОЮЗА ССР) т. СТАЛИНУ, т. МОЛОТОВУ, т. БЕРИИ», а чуть ниже— «НКВД СССР — МЕРКУЛОВУ». Именно Фитин как руководитель разведки подписывал большинство сообщений разведки НКВД СССР в адрес Сталина как председателя ГКО. Да в общем-то у Сталина в годы войны и не было другого адреса, кроме как «ГКО, Сталину». Подчеркиваю, что именно Фитин подписывал большинство сообщений разведки, в том числе и по особо важным вопросам.

Именно с этим связан добавочный адресат «НКВД СССР — т. МЕРКУЛОВУ», за которым кроется одна тонкость: Меркулов информировался параллельно как первый заместитель наркома и только. В тех же случаях, когда информация была особо важной, то сообщения подписывал лично Л. П. Берия, формулировка должности которого для подписи выглядела так: «Народный комиссар внутренних дел СССР» или «Народный комиссар внутренних дел Союза С.С.Р.». Если бы то, что, к глубокому сожалению, оказалось принято за чистую монету, и впрямь имело бы место, то документ должен был бы быть подписан в соответствии с вышеуказанными устойчиво действовавшими тогда правилами и уж тем более не выглядела бы нелепой формулировка должности Меркулова «Первый заместитель народного комиссара Внутренних дел СССР».

Однако даже совокупность вышеприведенных тонкостей явно померкнет на фоне наиболее убойного документального аргумента, который даже в одиночку полностью и безоговорочно разоблачает эту гнусную фальшивку. Вверху якобы подпись Меркулова под якобы документом на имя якобы Сталина, а внизу образец подлинной подписи Меркулова под официальным документом за 1941 г.

Это образец его подписи, стоящей под Директивой № 136/6171 от 24 июня 1941 г. (Директива НКГБ СССР Наркоматам госбезопасности республик, Управлениям госбезопасности краев и областей приграничной полосы о задачах, стоящих перед органами государственной безопасности в условиях военного времени), подлинник которой хранится в ЦА ФСБ.Ф. 12 ос. Оп. 3. Д. 4. Л. 241-242, 252-254. Подчеркиваю, что приведенная выше подпись В.Н. Меркулова взята непосредственно с подлинника директивы, с которой возглавляемые им органы госбезопасности вступили в войну, — при публикации этого документа ЦА ФСБ прямо оговорил его подлинность!

Другие образцы почерка — это личные письма В.Н. Меркулова на имя Л.П. Берии, — взяты из архивного следственного дела в отношении Всеволода Николаевича, как на «сообщника Берии». Документы были приведены на 123-й странице книги А. Сухомлинова «Кто Вы, Лаврентий Берия?» (М., 2003). Их ценность еще и в том, что они дают целостное представление о почерке В.Н. Меркулова, что предоставляет возможность лишний раз убедиться в том, что на использованном В.В. Карповым якобы документе приведена глупо подделанная подпись Меркулова!

Наконец, о второй части сути фальшивки. Мало того что фальсификаторы, а вместе с ними и Карпов, проде-монстрировали вызывающее оторопь пренебрежение к необходимости знания не только истории вообще, но и ее деталей и нюансов. Ко всему прочему они еще и умудрились довести дело до того, что при утверждении, что «Сталин не предал своих евреев», по сути дела, «солидаризировали» Сталина с гнусной нацистской затеей по «окончательному решению еврейского вопроса в Ев-ропе»! В результате, несмотря на все свои реверансы в адрес Сталина и его СССР, Карпов попросту подставил СССР и Сталина не только под обвинения в ярой юдо-фобии, чего у него не было и в помине (см. миф № 5). Одновременно он подставил и Сталина, и СССР под угрозу обвинения чуть ли не в практическом содействии нацистским преступлениям!

В самом деле, надо же хоть чуточку осторожнее и внимательней быть с Историей: «сюрпризы», которые она может преподнести, — непредсказуемы! Ведь за месяц до начавшихся так называемых «переговоров между советскими и германскими разведчиками в г. Мценске», т.е. 20 января 1942 г., прошла хорошо известная по истории Второй мировой войны, но печально «знаменитая» Ванзейская конференция, на которой и был принят план уничтожения евреев в Европе. Обратите внимание на то обстоятельство, что и в этом случае также очень коварно обыгрывается временной фактор: 20 января 1942 г. Ванзейская конференция, а 19 февраля 1942 г. — якобы предложения Сталина германскому командованию о «совместной борьбе с мировым еврейством». В момент, когда стряпалась эта фальшивка, а происходило это явно в 1998-1999 гг., уже было известно, что СССР еще в начале 1942 г. точно знал о Ванзейской конференции и ее бесчеловечных решениях — это были материалы британской разведки, которые по каналам «кембриджской пятерки» попали в Москву.

Карпов же увязал фальшивку о переговорах с аналогичной чудовищной ложью о некоем соглашении между НКВД и гестапо от 11 ноября 1938 года. Соответственно выходит, что, в том числе и с помощью Карпова, должно было «ненавязчиво» сложиться впечатление, что-де Сталин все точно знал и тем не менее, как и в 1938 г., вполне осознанно вступил в переговоры с гитлеровцами с позиций оголтелой юдофобии! Чем он на самом-то деле отнюдь не страдал и чего не было в действительности, да и быть не могло по определению! По поручению Сталина НКВД СССР 6 января 1942 г. впервые опубликовал официальный документ-ноту «О повсеместных грабежах, разорении населения и чудовищных зверствах германских властей на захваченных ими советских территориях». Весь мир тогда узнал о «страшной резне и погромах, учиненных в Киеве немецкими захватчиками» против евреев. Кроме того, в ноте сообщалось и о других кошмарных по изуверству массовых убийствах безоружных и беззащитных евреев. Такова была официальная позиция СССР, Сталина и подчиненного ему НКВД. Позиция подлинно гуманистическая, принципиальная, государственная. Сталин никогда не забывал о временно попавших в беду советских гражданах и делал все, что в его силах, чтобы облегчить их положение.

Интересно, каким же образом, тем более в свете только что приведенного факта и на фоне всего вышеизложенного, у Сталина должна была (и должна ли была) зародиться мысль о совместной с гитлеровцами борьбе против мирового еврейства?! Ведь даже только сама попытка предложить гитлеровцам такую сделку уже означала бы смертельнейший компромат против него, Председателя Государственного Комитета Обороны и Верховного Главнокомандующего Вооруженными силами СССР Иосифа Виссарионовича Сталина! Потому как, попади такая информация в руки гитлеровцев, то уж это-то зверье точно использовало бы столь бесценный компромат в целях разрушения и ликвидации даже тени намека на антигитлеровскую коалицию! Уж им-то хорошо было известно, какое сильнейшее влияние на правительственные и вообще правящие круги США и Великобритании имеет еврейское лобби.

В действительности же, не являясь ни антисемитом, ни тем более юдофобом, Сталин с первых месяцев войны включил в борьбу против Германии «еврейский фактор». Уже 24 августа 1941 г. в открытом эфире Московского радио состоялся первый радиомитинг представителей еврейского народа, который разоблачал злодеяния гитлеровцев на советской территории и призывал евреев к активной борьбе с врагом. С этого начинается предыстория Еврейского антифашистского комитета, который стал организационно оформляться в дни нашего славного контрнаступления под Москвой — 15 декабря 1941 г. на пост председателя ЕАК была предложена и утверждена кандидатура С. М. Михоэлса, а его ответственным секретарем стал Ш. Эпштейн. А 5 февраля 1942 г. уже были рассмотрены и утверждены предложения о функциях, структуре и задачах ЕАК, в числе которых числились следующие: «во-первых, средствами пропаганды просоветски настраивать мировую общественность, установив контакты с еврейскими международными организациями, и, во-вторых, привлечь в Россию широкий поток западной помощи».

Любой миф, любая фальсификация, любая ложь в своей основе всегда имеют какой-то реальный факт. Другое дело, конечно, что в их рамках, он, естественно, будет сильно «передернут», вплоть до принципиального искажения. Именно так и произошло в рассматриваемой нами истории. Весной 1942 г. в оккупированном гитлеровцами Мценске приземлился направлявшийся в г. Елец советский военно-транспортный самолет. На его борту находился вновь назначенный командующий 48-й армией генерал-майор А.Г. Самохин, следовавший к новому месту службы. Пилоты и пассажиры самолета попали в плен. В годы войны подобное было отнюдь не редкостью — такие случаи имели место и у наших, и у гитлеровцев, и у союзников обеих сторон. И потому можно было бы и не акцентировать внимание на этом случае, если бы не одно «но»: генерал-майор А.Г. Самохин до войны был советским военным атташе в Югославии и под псевдонимом «Софокл» возглавлял «легальную» резидентуру ГРУ в Белграде. Более того, после недолгого — с июля по декабрь 1941 г. — командования 29-м стрелковым корпусом и пребывания в должности заместителя командующего 16-й армией по тылу, в декабре 1941 г. Александр Георгиевич Самохин снова был переведен в ГРУ. Сначала он был помощником начальника, а затем — до 20 апреля 1942 г. — начальником 2-го Управления ГРУ.

Таким образом, в гитлеровский плен угодил в прошлом высокопоставленный советский военный разведчик. Вот это и есть подлинный факт, и без того явно искаженные слухи о котором, по злой воле фальсификаторов, были вторично искажены и на этот раз практически до полной неузнаваемости! Ну, а прилепить к нему еще и дополнительные, якобы оттеняющие его достоверность компоненты — и вовсе проще простого. Чего-то убавили, чего-то прибавили и — на тебе, ничего не желающее знать и выяснять, но якобы просвещенное «демократическое мнение», новую фальшивку про нехорошего Сталина! Вот, собственно говоря, и ответ, в частности, на вопрос, почему якобы имевшие место советско-германские тайные переговоры между представителями разведок обеих сторон и «произошли» в начале 1942 г. и именно в г. Мценске! Между тем история пленения генерал-майора А.Г. Самохина оставляет отчетливо двойственное впечатление. Во-первых, из-за того, что разнятся в деталях версии истории его пленения. Например, в изложении военного историка Виктора Александровича Миркискина она звучит так: «На пути к новому месту службы его самолет приземлился в оккупированном немцами Мценске вместо Ельца». То есть понимай, как хочешь, то ли действительно по ошибке пилотов приземлился там, то ли умышленно, в том числе и злоумышленно, то ли еще что-то. В свою очередь, авторы обширного справочника «Россия в лицах. ГРУ. Дела и люди» и вовсе пошли странным путем. На одной странице они указывают, что Самохин «…из-за ошибки пилота попал в плен к немцам». Казалось бы, однозначная версия… Однако через двести страниц после этого утверждения те же авторы, очевидно, не моргнув глазом, сообщили, что Самохин «…вылетел в Елец, но летчик потерял ориентировку, и самолет был подбит над расположением немцев. Самохин был пленен». А теперь не сочтите за труд согласиться, естественно, по здравому размышлению, что просто приземлиться не там, где надо, это одно, по ошибке пилота приземлиться не там, где следовало бы, другое, но совсем иное — совершить вынужденную, аварийную посадку из-за того, что самолет был подбит, так как летчик сбился с курса.

Едва ли наличие трех версий способствует установлению истины. Да и, откровенно говоря, трудно поверить в то, что при посадке, например, днем летчики не заметили, что садятся-то они на немецкий аэродром: как минимум пара-тройка самолетов на аэродроме стояли, а намалеванные на них кресты люфтваффе были хорошо видны издалека. К весне 1942 г. наши летчики вдоволь нагляделись на них. Так что в отношении первых двух версий немедленно возникает вопрос: почему летчики, которые не могли не заметить, что садятся на гитлеровский аэродром, не попытались развернуться и улететь подальше от немцев?!

Единственное, что могло бы снять этот вопрос, это факт ночного полета. Но в этом случае непременно вмешается иное обстоятельство. Дело в том, что в годы войны перелеты командующих армиями и фронтами осуществлялись в сопровождении, как правило, минимум звена истребителей, то есть трех самолетов-истребителей. Тем более, если этот полет осуществлялся из Москвы, да еще и с документами Ставки (если верить этим версиям). Мера, как это и так понятно, далеко не лишняя, тем более на войне.

Тогда спрашивается, каким же образом истребители допустили такое? Еще более острым этот вопрос становится для третьей версии: как могло случиться, что наши истребители, а ведь это же боевые летчики, допустили, чтобы пилот подопечного самолета хрен знает куда полетел, к тому же оказался еще и подбит над занятой немцами территорией?! Нет, что-то тут не то с этими версиями. Во-вторых, как уже после войны — в 1964 г. — утверждал бывший начальник штаба 48-й армии, впоследствии Маршал Советского Союза Сергей Семенович Бирюзов, «немцы захватили тогда, кроме самого Самохина, документы советского планирования на летнюю (1942 г.) наступательную кампанию, что позволило им своевременно предпринять контрмеры». В том же году Бирюзов погиб в странной авиакатастрофе во время визита в Югославию. Авторы упомянутого выше справочника о ГРУ утверждают примерно то же самое — «противник овладел оперативной картой и директивой СВГК».

Если принять на веру эти две версии, то, исключив более или менее оправданное нахождение при Самохине оперативной карты, немедленно упремся в удручающий вопрос. Почему у вновь назначенного командующего всего лишь армией на руках оказались по определению особо секретные документы — директива Ставки Верховного Главнокомандующего и документы советского военного планирования на летнюю кампанию 1942 г.?! Ведь принципиально-то директивы Ставки адресовались командующим направлениями и фронтами. Но не армий же! А у Самохина не просто директива Ставки, а «документы советского планирования на летнюю (1942 г.) кампанию»! Мягко выражаясь, это же не его уровень, чтобы, как поется в известной песне, «знать за всю Одессу»!? Да и Верховный Главнокомандующий И.В. Сталин был отнюдь не столь уж прост, чтобы таким образом пересылать свои директивы. В годы войны чрезвычайно жестко соблюдались правила секретной переписки, тем более между СВГК и фронтами, армиями и т.д. И без того всегда секретная фельдъегерская служба осуществляла перевозки секретных документов между Ставкой и фронтами под особой вооруженной охраной НКВД (с 1943 г. — СМЕРШа). Однако самое удручающее начинается при попытке дать ответ на поставленный выше вопрос в зависимости от версии пленения Самохина.

Диапазон ответов действительно удручающе неприятен из-за своей широты. От неизбежных подозрений, что тем самым проводилась (кем и с какой целью?) какая-то военно-разведывательная операция — право на это дает богатая подобными примерами история изощренного противоборства разведок в двух мировых войнах XX века. До преступной халатности, не исключая и игры под нее, что, к сожалению, и тогда было отнюдь не редкостью. Предположим самый безобидный вариант. Допустим, что летчик действительно сбился с курса и попал в зону досягаемости средств немецкой ПВО. Но что в это время делали истребители прикрытия? Самолет был подбит и, предположим, под принуждением истребителей люфтваффе, что, естественно, резко обостряет указанный выше вопрос в отношении наших «соколов», в результате вынужден был произвести аварийную посадку на вражеском аэродроме. Но в таком случае уместно поставить следующий вопрос. Почему профессиональный разведчик и командующий армией не уничтожил особо секретные документы Ставки?! Ну, ведь не чемодан же с документами у него был на руках? Всего-то пакет да карта. Под какую же категорию халатности, да и халатности ли вообще, прикажете отнести этот вариант?!

Сомнения же в том, что халатность ли то была вообще, к сожалению, укрепляют следующие факты. В 2005 г. из печати вышла очень интересная книга В. Лота «Секретный фронт Генерального штаба. Разведка: открытые материалы». 410-я и 411-я страницы этой книги посвящены судьбе генерала А. Г. Самохина. Уж и не знаю, как такое могло случиться — ведь, судя по всему, В. Лота очень хорошо осведомленный в истории военной разведки автор, — но с первых же строк, посвященных судьбе А.Г. Самохина, уважаемый коллега прямиком вводит в оторопь. В. Лота указывает, что перед назначением в середине апреля 1942 г. на должность командующего 42-й армией Самохин занимал пост начальника Информационного отдела ГРУ — помощника начальника ГРУ и тут же добавляет, что находился на службе в военной разведке всего около двух месяцев! Но это полный нонсенс! Самохин еще до войны проходил службу в военной разведке и являлся резидентом ГРУ в Белграде. Да и новичков на такие посты в ГРУ никогда не назначали: центральный аппарат такого солидного ведомства, как советская военная разведка, — это же не контора по продаже мороженого, чтобы запросто так новичка поставить на должность начальника Информационного отдела ГРУ — помощника главы ГРУ. Следовательно, если учесть служебную биографию А.Г. Самохина в первые полгода войны, то необходимо было указать, что эти самые «около двух месяцев» Самохин служил в центральном аппарате военной разведки, а не вообще в системе ГРУ. Так, очевидно, было бы правильней, хотя и это неточно, ибо на те посты он был назначен в декабре 1941 г. и, следовательно, к моменту назначения на пост командарма шел уже пятый месяц его пребывания в должности помощника начальника ГРУ — начальника 2-го Управления (а не Информационного отдела) ГРУ.

А.Г. Самохин был назначен командующим не 42-й армией, действовавшей под Харьковом, т.е. на Юго-Западном фронте, а 48-й армией Брянского фронта. Разница все-таки есть особенно, если учесть, что никакой 42-й армии под Харьковом не было. Да и фронты по названиям принципиально разнятся. В. Лота утверждает, что вначале А.Г. Самохин прилетел в штаб фронта, правда, не указывает какого. Если исходить из его утверждения о Харькове, то получается несуразица — что ему было делать в штабе ЮЗФ, если он назначен командармом на Брянский фронт?! Если же отнестись к словам В. Лоты всерьез, то и вовсе получится нечто зловещее. Потому что, по его утверждению, в штабе фронта он получил какие-то указания, затем был пересажен на другой самолет и после этого угодил в плен…

Однако в данном случае нецелесообразно относиться к словам В. Лоты всерьез, потому как А.Г. Са-мохин летел все-таки на Брянский фронт, а не на ЮЗФ. Если посмотреть на карту, то сразу же возникнет вопрос о том, как можно было угодить в Мценск, имея целью назначения Елец?! Расстояние между ними свыше 150 км! Полет на Елец, тем более из Москвы, фактически строго на юг, полет на Мценск — на юго-запад, в направлении на Орел.

Из-за этого странного залета Самохина Ставка Верховного Главнокомандования вынуждена была отменить а свое решение от 20 апреля 1942 г. о проведении в начале мая того же года силами двух армий и танкового корпуса н операции на Курско-Льговском направлении с целью овладения Курском и перерезания ж.д. Курск-Льгов (История Второй мировой войны. М., 1975. Т. 5. С. 114). И, возможно, это одна из тех роковых предпосылок трагедии наступления под Харьковом, потому как одну из тех двух армий, что должны были наступать на Курск, должен был возглавить Самохин. Кстати говоря, судя по всему, у него на руках находилась Директива СВГК от 20 апреля 1942 г. об упомянутом выше наступлении на Курск (и Курск — Льгов), а вовсе не документы советского военного планирования на всю весенне-летнюю кампанию 1942 г., как об этом обычно пишут.

Согласно утверждению В. Лоты, судьба А.Г. Самохина прояснилась уже после Сталинградской битвы. Однако если исходить из его же слов, то уж больно странно она прояснилась. С одной стороны, он указывает, что Самохин числился пропавшим без вести с 21 апреля 1942 г., с другой, сообщает, что лишь 10 февраля 1943 г. Главное управление потерь личного состава РККА издало приказ № 0194, согласно которому Самохин был определен пропавшим без вести, что, согласитесь, не вносит никакой ясности. Потому что если приказ был издан только 10 февраля 1943 г., то выходит, что с 21 апреля 1942 г. судьба Самохина вообще не была известна ни так, ни сяк, даже для того, чтобы зачислить его в список пропавших без вести. А это уже сверхстранно. Пропажа командующего армией, тем более вновь назначенного, это ЧП высшего разряда! Это то самое ЧП, из-за которого Особые отделы и зафрон-товая разведка мгновенно становились на уши и как минимум ежедневно отчитывались перед Москвой о результатах поисков пропавшего. Это же не шутка — пропал командующий армией, еще несколько дней назад являвшийся очень высокопоставленным сотрудником ГРУ! Естественно, об этом немедленно было доложено Сталину и, уж поверьте, соответствующее строгое ука-ш зание органам госбезопасности и всем звеньям военS' ной разведки немедленно выяснить судьбу командарма Верховный тут же отдал.

В. Лота же сообщает, что в ходе Сталинградской битвы был захвачен некий старший лейтенант вермахта, который на допросах поведал, что он принимал участие в допросах генерал-майора Самохина, особо подчеркивая при этом, что-де «самолет которого по ошибке приземлился на захваченном немцами аэродроме». А ему-то что за смысл был подчеркивать именно это? Со слов этого лейтенанта вермахта Самохин якобы скрыл свою, как указывает В. Лота, «непродолжительную службу в Главном разведывательном управлении Красной Армии, выдал себя за армейского генерала, служившего всю жизнь в войсках, на допросах вел себя достойно. Ничего особенного немцам не сообщил, ссылаясь на то, что был назначен на должность в середине марта и только что прибыл на фронт».

Трудно сказать, заметил ли В. Лота явную несуразицу в своих словах или нет, но выходит, что в абвере сидели круглые идиоты! Да, как и вермахт, абвер потерпел сокрушительное поражение — советские органы госбезопасности (как разведка, так и контрразведка) и ГРУ вчистую выиграли тот смертельный поединок на невидимом фронте. Заслуженно же гордясь этим непреложным фактом, не следует тем не менее полагать, что абвер состоял сплошь из идиотов. Это была одна из сильнейших военных разведок мира времен Второй мировой. И если в плен попадал советский генерал, тем более вновь назначенный командарм, то абвер тоже стоял на ушах, пытаясь выжать из такого пленника максимум сведений. Более того, о пленении генералов и тем более командующих армиями немедленно докладывалось в Берлин. И если войсковых абверовцев Самохин еще мог надуть, то центральный аппарат абвера — никогда! Все документы, в том числе и личные, были при нем, и кактолько в Берлине получили спецсообщение о пленении вновь назначенного командарма 48-й армией Брянского фронта генерал-майора А.Г. Самохина, там тут же проверили его по своим материалам учета советского генералитета, и ложь тут же вылезла наружу. Самохин практически немедленно был идентифицирован как бывший резидент советской военной разведки в Белграде! С опознанием по фото, так как любая военная разведка тщательно собирает фотоальбомы на всех военных разведчиков, тем более тех государств, которые считает своим противником. А Самохин был официальным военным атташе СССР в Белграде и, естественно, его фото было в абвере.

Так что Самохин, по словам того лейтенанта вермахта, именно потому ничего особенного не сообщил немцам на первом-втором допросах, что его тут же переправили в Берлин. Это совершенно естественная, нормальная практика действий военной разведки. И не только абвера — наши, кстати говоря, точно так же поступали и таких важных пленных немедленно отправляли в Москву. Да в общем-то разоблачить его ложь абверовцам было легко еще и потому, что все личные документы у Само-хина были при себе. В том числе и приказ о назначении на должность командарма 48-й и предписание Ставки прибыть и вступить в должность 21 апреля 1942 г. Так что едва ли он продержался со своей ложью более часа — собственные документы его же и уличали.

Но тут дело еще и в другом. Того лейтенанта вермахта, что участвовал в допросах Самохина, допрашивали уже после Сталинградской битвы. Она закончилась

2 февраля 1943 года. Но почему тогда с 10 февраля 1943 г. он, согласно упомянутому выше приказу № 0194, был зачислен в списки без вести пропавших?! И почему этот приказ был отменен лишь 19 мая 1945 г., если еще сразу после Сталинградской битвы стало известно, что с ним произошло?! При всем том, что страшная война еще продолжалась, неразберихи в документах наподобие той, что творилась в первые месяцы войны, уже не было, во всяком случае, в тех масштабах, что тогда имели место. Не говоря уж о том, что это все-таки был генерал-майор, командарм, а их учет велся (и ведется) отдельно. В. Лота же объясняет отмену этого приказа № 0194 от 10.11.1943 г. лишь 19 мая 1945 г. тем, что только тогда выяснилось, что же произошло с Самохиным…

Столь быстрая отмена приказа от 10.02.1943 — уже 19 мая 1945 г. — для победного мая 1945 г. явление фантастическое: всего-то через 10 дней после Победы!? Тогда из плена были освобождены миллионы наших соотечественников и чтобы вот так быстро провернулись бы шестеренки скрипучего механизма кадрового учета в армии?! Да ни в жисть! И не потому, что там сидели злодеи-истуканы. А всего лишь потому, что для того, чтобы отменить такой приказ, был необходим целый ряд действий. Прежде всего, Самохин должен был сначала пройти через фильтрацию советской контрразведки и полностью быть опознан и идентифицирован именно как Самохин. Затем быть доставлен в Москву, проверен по всем материалам и только тогда, по логике кадровой работы того времени да с учетом всей особой его специфики, мог быть отменен такой приказ. Аза десять дней после Победы — это уже даже для генерала чересчур скоро. Тем более, если вспомнить те факты, что касаются дальнейшей судьбы Самохина в плену и после освобождения из плена. Как утверждают авторы упоминавшегося выше справочника о ГРУ, в плену Самохин вел себя достойно, в мае 1945 г. был освобожден советскими войсками. По прибытии в Москву был арестован, а 25 марта 1952 г. был приговорен к 25 годам ИТЛ. В. Лота и вовсе сообщает фантастику, что-де 2 декабря 1946 г. Самохин был уво лен в запас, а 28 августа — без указания года — приказ об увольнении был отменен, Самохин был зачислен слушателем Высших академических курсов при Военной академии Генерального штаба, что уж и вовсе ввергает в «штопор» недоумения. Упоминавшийся историк Миркискин и вовсе указывает, что после возвращения на Родину судьба Самохина не известна.

Между тем авторы справочника о ГРУ указали, что в мае 1945 г. генерал Самохин был доставлен из Парижа(?) в Москву. Советские войска Францию не освобождали, и на территории этой прекрасной страны их не было. Там была только советская военная миссия. Следовательно, если его освобождали именно советские войска, то, надо полагать, если это произошло в мае 1945 г., сие радостнейшее для узника гитлеровского концлагеря Самохина имело место на территории Германии. Вот тут-то и спрашивается, почему его доставили в Москву именно из Парижа, где была всего лишь советская военная миссия?! Наши генералы, бывало, и впрямь пороли откровенную дурь, но ведь не настолько же они сдурели в эйфории Победы, чтобы после освобождения всей Европы от фашизма вызволенного из гитлеровского плена соотечественника-генерала вывозить в Москву через Париж?! От Берлина до Москвы, как ни крути, путь короче. А вот если и впрямь Самохина вывозили из Парижа, то тогда действительно худо. Ведь гитлеровцы свозили туда всех более или менее значимых военнопленных, особенно из числа разведчиков, для организации разведывательно-дезинформационных игр против советской разведки и советского военного командования.

Необходимо учесть, что на 1942 г. приходятся и массовые провалы агентуры советской военной разведки в Европе, в том числе в Германии, особенно «Красной капеллы»(прежде всего, «Отто» -Леопольд Треппер, «Кент» — Анатолий Гуревич и другие), а также на Балканах. Не следует забывать, что Самохин возглавлял 2-е Управление ГРУ и потому знал чрезвычайно много и о многих.

За годы Великой Отечественной войны в плену у гитлеровцев оказались 83 генерала Красной Армии. 26 из них погибли по разным причинам (расстреляны, убиты лагерной охраной, умерли от болезней и истощения). Оставшиеся 57 человек после Победы были депортированы в СССР. Из них 32 человека — репрессированы: 7 повешены по делу Власова, 17 расстреляны на основании приказа Ставки № 270 от 16 августа 1941 г. «О случаях трусости и сдачи в плен и мерах по пресечению таких действий», 8 генералов за «неправильное» поведение в плену были приговорены к различным срокам заключения. Оставшихся 25 человек после более чем полугодовой проверки оправдали. Некоторых генералов оставили на действительной военной службе, как, например, бывшего командующего 5-й армией КОВО М. Потапова и других. А некоторых уволили по состоянию здоровья: гитлеровский концлагерь — не санаторий Министерства обороны.

То есть без малого 44% генералов оправдали, причем для этого потребовалось чуть более полугода. Следовательно, ни о какой кровожадности СМЕРШа или сталинского правосудия речи быть не может. Тем более что еще 14/о (8 чел.) жизнь была сохранена — они получили различные сроки заключения. В числе этих 8 чел. (14%) — генерал Самохин. Но вот ведь что удивительно. Арестовали-то его в том же мае 1945 г., а вот к 25 годам ИТЛ приговорили только 25 марта 1952 года! То есть Самохин находился под следствием без малого 7 лет! И как ни относись к органам госбезопасности, но ведь совершенно же очевидно, что случай с Самохиным был из разряда «трудных орешков». Явно велась трудоемкая, кропотливая проверка, в результате которой что-то удалось установить, а что-то — и нет. Оттого-то и приговор не расстрельный.

Ну ладно бы драматическая одиссея генерала Самохина на том и закончилась бы. Не успели саркофаг с телом Сталина поставить в Мавзолей, как уже в мае 1953 г. приговор в отношении Самохина был отменен! И тогда же, в мае 1953 г., генерал Самохин был реабилитирован! Кстати говоря, В. Лота обосновывает факт реабилитации А.Г. Самохина материалами допроса того самого старшего лейтенанта вермахта, попавшего в советский плен в ходе Сталинградской битвы. На тот период времени столь быстрая отмена приговора — поразительный факт. Это ж какую немыслимую скорость действий придали аппарату правоохранительных органов постсталинского СССР!?

Но если уж не только был отменен приговор в отношении Самохина, но и имела место реабилитация генерала, что, по состоянию-то на май 1953 г., вообще неслыханное дело, тем более в отношении военных, то почему же генерала не восстановили на военной службе? Ведь его определили на должность всего лишь старшего преподавателя общевойсковой подготовки военной кафедры МГУ! Да, можно предположить, что такое решение было принято по медицинским показателям, но дело-то в том, что Самохину-то тогда было всего пятьдесят один год (1902 г.р.) и его, как и иных освобожденных из плена и реабилитированных, можно было спокойно подлечить, а затем восстановить на действительной военной службе. По генеральскому-то статусу вылечили бы экстра-классом! Так было, например, с Потаповым. Ан -нет, из тюрьмы вытащили и в старшие преподаватели на военной кафедре МГУ! Понимаете, в чем весь фокус? С одной стороны, «реактивная» скорость выдергивания Самохина из ГУЛАГа и его реабилитации — со дня похорон Сталина прошло всего 2 месяца и 25 дней(!), а с другой — тут же спихнули на гражданку.

Получается, что кто-то очень пристально следил за делом Самохина, но при Сталине ничего сделать не мог, но едва только вождя отправили на тот свет, так тут же Самохина выдернули из ГУЛАГа, приговор отменили, да еще и реабилитировали, но спровадили все-таки на гражданку. Что он такого знал, кто за его делом так пристально наблюдали, почему этот «кто-то» был настолько влиятельным, что смог мгновенно выдернуть его из ГУЛАГа, да еще и реабилитировать менее чем через три месяца после похорон Сталина?! Правда, воздухом свободы Самохину осталось дышать всего два года — 17 июля 1955 г. он скончался. Естественно, по-человечески искренне жаль, что генерал Самохин в 53 года ушел из жизни. Тем более жаль, если учесть, что многие узники гитлеровских концлагерей, а также отбывавшие в те времена наказания в советской пенитенциарной системе дожили до наших дней.

Однако на следующий, 1956-й, год пришелся первый взрыв оголтелого антисталинизма хрущевского «розлива» — покатилась грязная волна безмозглых обвинений Сталина, в том числе и за трагедию 22 июня 1941 года с одновременным, но не менее огульным и глупейшим обелением всего генералитета. Одновременно с подачи Хрущева пошла болтовня о неких, якобы предпринимавшихся Сталиным попытках вступить в сепаратные переговоры с Гитлером на условиях уступок. Посмотришь на эту хронологию и невольно задумаешься — не слишком ли «своевременно», так сказать, в превентивном порядке, ушел (или «ушли») из жизни бывший высокопоставленный военный разведчик, но так и не вступивший в должность командарма 48-й генерал-майор Самохин?! И дума эта будет тем более печально удручающей, если ее наложить как на хронологию войны, так и некоторые события лета 1953 г.

Если возвратиться к факту пленения Самохина, то с удивлением узнаешь, что вскоре после того, как при о странных обстоятельствах он угодил в плен к немцам, Ј советские летчики перехватили немецкий самолет, у пассажиров которого была захвачена документация о планах проведения летней (1942 г.) кампании германской армии. Считается, что-де «Москва либо извлекла неправильные выводы из них, либо вовсе их проигнорировала, что привело к поражению советских войск под Харьковом». Получается-то нечто вроде того, что состоялся некий обмен посланиями о планах на летнюю кампанию 1942 г.! При этом зловещее значение приобретает нижеследующий факт.

Уже после войны на допросе у американцев экс-глава нацистской внешнеполитической разведки Вальтер Шелленберг показал следующее. С его слов «весной 1942 г. один из японских морских офицеров в беседе с германским ВАТ в Токио затронул вопрос о том, не пошла бы Германия на почетный мир с СССР, в чем ей могла бы посодействовать Япония. Об этом было доложено Гитлеру». Зловещее значение этого факта проявляется прежде всего во времени его свершения — весна 1942 г.

Почему должно было произойти такое, по сути дела, уникальное параллельно-последовательное совпадение событий. Весной 1942 г. самолет с Самохиным хрен знает почему залетает к гитлеровцам, а у него на руках документы советского военного планирования на летнюю кампанию 1942 г., в том числе и директива СВГК, а также оперативная карта. Чуть позже неизвестно почему к нам залетают гитлеровцы со своей документацией о планах проведения летней 1942 г. кампании вермахта. В это же время происходит катастрофа под Харьковом, а затем и в Крыму. И в это же самое время на эти события накладывается странный зондаж японским морским офицером своего германского коллеги в Токио о возможности согласия рейха на заключение тайного сепаратного мира с СССР на почетных условиях?!

С одной стороны, поневоле складывается впечатление, что это была серьезная провокация, рассчитанная на то, чтобы вбить клин между союзниками по антигитлеровской коалиции (японцы, кстати говоря, то же самое затеяли еще и весной 1943 г.), в первую очередь между СССР и США. Но, с другой-то, почему она должна была, во-первых, совпасть по времени с обоими странными залетами наших и гитлеровских высокопоставленных офицеров с важнейшими документами на руках. И почему это оказалось связанным с катастрофами наших войск под Харьковом и в Крыму?

Во-вторых, почему в связи с этим едва ли не автоматически реанимируется сценарий тройственного военно-геополитического заговора с участием германских, советских (во главе с Тухачевским) и японских высокопоставленных военных?! Ведь ликвидированный еще в 1937 г. заговор советских генералов предусматривал сепаратное перемирие и переворот в стране в условиях военного поражения! Кто бы объяснил, что за всем этим стоит?

Особенно если учесть, сколь настойчиво добивался СССР после войны возможности допросить того же В. Шелленберга. А бывшие союзники мало того что мешали этому, так еще в конце концов устроили бывшему обершпиону рейха «ураганный рак», в результате которого он весьма быстро «дал дуба», не дождавшись страшившей в первую очередь союзников заслуженной встречи с советскими чекистами.

Наконец, как свидетельствуют факты, Самохин действительно имел некоторое отношение к грандиозной катастрофе наших войск под Харьковом в 1942 году. Формально до поразительно напоминающего трагедию 22 июня поражения под Харьковом наши войска «доблестно» довели Тимошенко и печально знаменитый кукурузник-троцкист Хрущев. Но дело в том, что Тимошенко и Хрущев заранее, еще в марте 1942 г., знали, что гитлеровцы нанесут удар на южном фланге. А источником их знания об этом был именно Самохин! В марте 1942 г. в Москву с фронта прилетел однокашник Самохина по академии, начальник оперативной группы Юго-Западного направления генерал-лейтенант Иван Христофорович Баграмян (впоследствии Маршал Советского Союза). Баграмян, естественно, посетил ГРУ и от своего знакомого — Александра Георгиевича Самохина, являвшегося уже начальником 2-го Управления ГРУ, узнал разведданные о планах гитлеровцев на лето 1942 г. Вернувшись на фронт, Баграмян поделился этой информацией с Тимошенко и Хрущевым — ведь они были его прямыми начальниками. Тимошенко и Хрущев тут же бодро пообещали Сталину, что разгромят гитлеровцев на Юге, выпросив под обещанный успех огромные силы. Но, увы: угробив массу людей и техники, потерпели сокрушительное поражение.

Ну а теперь самое время сравнить. Следствие по делу Самохина длилось семь лет. Хотя с другими разобрались достаточно быстро и 25 генералов были реабилитированы еще при Сталине в течение полугода. Но едва только вождя не стало, Самохина немедленно выдирают из ГУЛАГа, отменяют приговор, реабилитируют, но выпихивают на гражданку, и через два года Самохина уже нет. Скорость свершения этих событий просто немыслимая для того времени, ибо тогда наверху шла ожесточенная грызня за освободившийся престол и в принципе-то мало кому было дело до реабилитации одного из многих.

Ну, так ведь и это еще не все. По сфальсифицированному Хрущевым делу против Берии, еще 26 июня 1953 г. без суда и следствия незаконно убитому Лаврентию Павловичу задним числом нагло пытались «пришить» обвинение в том, что он якобы готовил поражение советских войск на Кавказе. А ведь к подступам к Кавказу гитлеровцы прорвались в огромной мере благодаря «доблестному» командованию Тимошенко и Хрущева Харьковской операцией.

И что в таком случае и в этом свете должны означать факты беспрецедентно скорой отмены сурового приговора Самохину, его реабилитации, но выпихивания его на гражданку вместе с невероятно ускорившимся для 53-летнего человека уходом из жизни накануне разнузданной вакханалии гнусных обвинений в адрес Сталина?! Должно ли это означать, что сидевший в ГУЛАГе Самохин был чрезвычайно опасным свидетелем для кого-то на самом верху и именно поэтому его срочно и выдернули оттуда, а затем, реабилитировав, отправили на гражданку. Где всего-то через два года он скончался. В 53 года? Если дальше рассуждать таким образом, то выходит, что кто-то наверху чрез-вычайно опасался, что возвратившийся на Лубянку Берия — он ушел оттуда в конце 1945 г. из-за пере-груженности работой по атомному проекту — быстро установит то, что следствие не смогло или не захотело установить в течение почти семи лет. А затем в соответствии с законом использовать эти данные для наказания подлинных виновников военных поражений.

Так вот, не связана ли вся эта история с возникновением только что проанализированного мифа?! Особенно в его общей форме — о якобы предпринимавшихся Сталиным попытках вступить в сепаратные переговоры с Германией на условиях уступок. Тем более что на эту тему породили еще парочку мифов. Ведь получается какая-то глубоко эшелонированная клевета по одному и тому же вопросу. А такое, как правило, неслучайно…

 

Миф № 45. Сталин в самом начале войны намеревался договориться с Гитлером по аналогии с Брест-Литовским договором от 3 марта 1918 г., а в середине войны вновь пытался сепаратно достичь мирного соглашения как с фашистской Германией, так и с ее союзниками.

 

В оборот миф был запущен еще Хрущевым на XX съезде КПСС. Активно поддержан гуртовавшимися вокруг него предателями Сталина. Не обошлось и без поддержки маршала Жукова. Миф до сих пор используется в различных антисталинских инсинуациях. Под конец 1990-х гг. миф получил странное «подтверждение» со стороны покойного аса советской разведки генерала П.А. Судоплатова. В не отличающемся от хрущевской трактовки изложении Судоплатова суть мифа сводилась к следующему. Что-де якобы по указанию Сталина советская разведка задействовала своего ценного агента — посла царской Болгарии в СССР Стаменова — для передачи в Берлин якобы намерения Кремля вступить в сепаратные переговоры и договориться о мире на германских условиях и даже пойти за заключение некоего Брестского договора № 2. Судоплатов отмечает, что лично он осуществлял непосредственную работу со Стаменовым.

В реальности же все обстояло принципиально иначе. Дело в том, что в результате великолепно проведенной в середине июля 1941 г. на Северо-Западном направлении под командованием Ворошилова операции по окружению мощной группировки гитлеровских войск под командованием одного из лучших стратегов вермахта Манштейна, гитлеровские части не только были отброшены на большое расстояние, но и в панике отступления под бешеным напором советских войск бросили ряд важнейших документов. Так, в брошенном Манштейном штабе его корпуса была захвачена совершенно секретная инструкция (наставление) к химическим минометам. Стало очевидно, что, столкнувшись с яростным сопротивлением советских войск, Гитлер уже тогда стал склоняться к применению химического оружия на Восточном фронте.

Естественно, что эта информация немедленно была доложена Сталину, который, после ее обсуждения с Берией, которому подчинялась советская внешняя разведка, приказал осуществить специальную акцию влияния по доведению по агентурным каналам разведки устрашающей информации, дабы удержать Гитлера от применения химического оружия. Инструкция была захвачена 15 июля, а 25 июля 1941 г. Судоплатов уже приступил к выполнению этой операции. Дело в том, что на тот момент наиболее доступный для советской разведки канал доведения устрашающей информации до Берлина олицетворял собой упомянутый выше посол союзной Германии царской Болгарии Стаменов.

Суть этого устрашения сводилась к следующему: если хоть одна капля химического оружия упадет на советские войска, то в ответ советская авиация зальет Третий рейх своим химическим и бактериологическим оружием. Стаменов выполнил задание советской разведки, сообщил об этом в Софию, а оттуда информация уже докатилась до Берлина.

Не понаслышке знавшие о гигантских запасах советского химического и бактериологического оружия — сами же налаживали его производство в СССР еще в 1920-х — начале 1930-х гг., — и памятуя об аналогичных угрозах Советского Союза еще накануне войны, германские генералы в панике отговорили Гитлера от этой безумной затеи. Тем более что в начале августа 1941 г. советская дальняя бомбардировочная авиация демонстративно бомбила Берлин, показав тем самым, что у Кремля руки длинные и, в случае необходимости, дотянутся до самого сердца Германии. Вот что и было в реальности.

Непонятно только следующее. Зачем понадобилось это скрывать уже после развала Советского Союза?! Раскрыли даже номер архивного личного дела агента Стаменова, а о сути операции по-прежнему солгали на хрущевский манер. Непонятно и то, какую цель преследовал сам Судоплатов, повторив хрущевскую ложь. Особенно непонятно именно потому, что еще в середине 1980-х гг. по советскому телевидению был показан документальный фильм о советских химических войсках, в котором вся эта история была описана так, как она и имела место в 1941 г. Зачем же надо было лгать уже после падения СССР?

Иное дело миф о якобы имевших место попытках Сталина начать сепаратные переговоры в самом начале войны. На эту тему упражнялись ныне покойный генерал от истории Д.А. Волкогонов, Л.А. Безыменский и некоторые другие. Откровенная беда всех этих авторов в том и заключается, что они не могут серьезно исследовать столь острые вопросы, не замешивая оные на крутом антисталинизме. В результате — сплошная череда неуместных, основанных на сильнейшем передергивании и искажениях, извращениях, а то и прямых фальсификациях догадок. Происходит это по той простой причине, что они не в состоянии взять в толк, что рассматривать такие вопросы категорически нельзя в отрыве от реального плана обороны СССР, который исподволь готовил Сталин на случай нападения Германии. И уж тем более нельзя их рассматривать в отрыве от политики Сталина, направленной на безусловное сколачивание антигитлеровской коалиции совместно с США и Великобританией. Как только это обстоятельство учитывается, то сразу все становится на свои места. Более того. Становится ясно, что это была тщательно продуманная и целенаправленная игра Сталина на дипломатическом поприще. Да, действительно, в самом начале войны такое имело место. Непосредственно 22 июня 1941 г. НКИД СССР по прямому указанию Сталина в открытом радиоэфире в 12.00 по московскому времени вступил в кратковременный диалог с МИДом Германии. Параллельно также в открытом радиоэфире НКИД СССР от имени Советского правительства обратился к Японии с просьбой представлять интересы Советского Союза по вопросам политических и экономических отношений между СССР и Германией. Это было сделано умышленно. На весь мир Сталин продемонстрировал попытку советской стороны до последнего использовать любой шанс для мирного решения вспыхнувшего вооруженного столкновения. В тот момент было крайне остро необходимо показать всему миру, особенно США и Великобритании, что нападение гитлеровской Германии — абсолютно ничем не спровоцированная Советским Союзом наглая, вероломная и внезапная агрессия фашистских бандитов.

Вот этими шагами Сталин и добился необходимого ему результата. В тот же день США и Великобритания официально объявили о своей солидарности с Советским Союзом. К тому же официальное обращение к Японии стать посредником в урегулировании отношений между Германией и Советским Союзом позволяло хотя бы на время, но затянуть возможное положительное решение японской стороной вопроса об одновременном с Германией нападении на СССР, чего настойчиво требовал Гитлер. В общем-то нехитрым образом на время Сталин нейтрализовал эту угрозу, которая в то время была более чем серьезна. Ну а далее совместными усилиями советских разведслужб в рамках операции «Снег» экспансионистские амбиции Страны восходящего солнца были полностью переключены на южное направление и в декабре 1941 г. Япония напала на Перл-Харбор. Вот так Сталин и ликвидировал крайне опасную угрозу двух-фронтового нападения на Советский Союз.

И еще одно. Даже германская сторона никогда не усматривала в факте этого радиодиалога в открытом радиоэфире попытку Советского Союза начать сепаратные переговоры.

Что же до того, что и в середине войны Сталин якобы вновь пытался сепаратно достичь мирного соглашения с фашистской Германией, то здесь следует сказать следующее. Миф на эту тему стал складываться еще во время Второй мировой войны. После войны, особенно в период холодной войны, подобные мифы были в особой моде на Западе, где этим занимался всякий неленивый журналист или историк. Тем более что вся эта болтовня отлично оплачивалась спецслужбами западных стран, особенно членов НАТО. Как правило, в их основе лежат либо никак не проверяемые и абсолютно ничем не подтверждаемые слухи, либо сильно передернутые, искаженные и извращенные факты о разведывательно-зондажных попытках германской стороны вступить в контакт с советскими представителями на территории нейтральных стран в целях предварительного обсуждения условий сепаратного мира. Сильно передернутые, искаженные и извращенные потому, что обо всех эти попытках советская сторона как честный союзник по антигитлеровской коалиции официально сообщала Великобритании и США по дипломатическим каналам.

Поскольку эта информация длительное время была засекречена, но слухи о ней иногда просачивались, в том числе и по принципу организованных «утечек информации», то это позволяло многим западным борзописцам стряпать на данную тему всевозможные околодостоверные слухи. В том числе, и по прямому заказу конкретных спецслужб Запада, а также центров психологической войны против СССР. Этим, в частности, особенно увлекался тесно связанный с британской разведкой известный историк Б. Лиддел-Гарт. В его версии эти попытки имели место в 1943 году после победоносного завершения Сталинградской и Курской битв. То есть, когда всем стало ясно, что хребет фашистскому зверю сломан, и обсуждать с ним нечего, надо только его добивать. К несчастью даже этого хорошо информированного британского «историка в штатском», а заодно и к вящему неудовольствию всех доморощенных российских любителей воспринимать любую забугорную брехологию как некую «сермяжную правду истории», тут и брехать-то не о чем.

Речь идет о попытках хорошо известных советским спецслужбам агентов германской разведки — Эдгара Клауса (двойной агент — как советской, так и германской разведок) и Петера Кляйста (с 1940 г. хорошо известная советской разведке «подстава» германской разведки) — инициировать или спровоцировать некое подобие инициирования якобы сепаратных советско-германских переговоров. Они действительно имели место осенью 1943 года. Вот почему Б. Лиддел-Гарт и отнес их на период после Сталинградской и Курской битв. Но он, бедолага, «слышал звон, да не знал, каков он». Все эти попытки достаточно быстро были нейтрализованы советской разведкой. 14 сентября 1943 г. ТАСС официально заявил, что вопрос о мире с Германией не подлежит обсуждению. А 12 ноября 1943 г. по указанию Сталина нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов направил послам Великобритании и США в Советском Союзе — Ф. Керру и А. Гарриману — личные ноты «о пробных мирных шагах со стороны немцев, что имело место недавно в Стокгольме», с просьбой передать эту информацию соответственно правительствам Великобритании и США. Вся эта история достаточно полно описана в книге Л. Безыменского «Третий фронт. Секретная дипломатия Второй мировой войны» (М., 2003).

Ну, и, наконец, о том, что во время войны Сталин w якобы вел сепаратные переговоры о мире с союзника— g ми фашистской Германии. Прежде всего, отметим, что ^ с некоторыми государствами — союзниками Герма— s-нии Советский Союз по политическим соображениям сохранял официальные дипломатические отношения. К примеру, с царской Болгарией, с императорской Японией, с Турцией. Так что же, прикажете любое официальное, предусмотренное дипломатическим протоколом действие рассматривать как попытку ве-дения сепаратных переговоров?! Это к тому, чтобы априори исключить всякие домыслы на этот счет. По-тому как такие возможности Сталин использовал для несилового вывода союзников Германии из войны. Так было с Болгарией, с Румынией, с Финляндией.

В то же время, естественно, нет никакого смысла скрывать, что такие попытки были, но только не с советской стороны. Например, Япония в 1942-1943 гг. и даже в 1944 году пыталась инициировать такие переговоры, но ее быстро осадили как советские разведчики, так и советские дипломаты. К примеру, упомянутое выше заявление ТАСС от 14 сентября 1943 г. было связано именно с японскими попытками инициировать германо-советские сепаратные переговоры. Гитлер также осадил японцев, но по другим, естественно,причинам.

В основном об этих попытках известно из так называемых «мемуаров» экс-главы внешнеполитической разведки Третьего рейха Вальтера Шелленберга, известных во всем мире под названием «Лабиринт». Но все дело в том, что В. Шелленберг никаких мемуаров не писал и не издавал. К моменту выхода в свет так называемых «мемуаров» Шелленберга, а произошло это в 1956 г. в Великобритании, экс-обершпион Третьего рейха уже четыре года как пребывал в могиле! И, выходит, из могилы управлял процессом подготовки «своих мемуаров» к изданию? Не говоря уже о том, что лежа, в могиле, написал их? На тот свет нацистского экс-обершпиона отправила непосредственно британская разведка — это произошло 31 марта 1952 г. в клинике Форнака, что в итальянском городе Турине.

Подчеркиваю, что в действительности Шелленберг никаких мемуаров не писал, не редактировал, названия им не давал, а соответственно и не менял их и уж тем более сам лично ничего не издавал. Все, что он успел якобы написать с середины мая 1945 года — свыше 1000 рукописных страниц — это всего лишь черновые записи адресованного британской разведке «отчетного доклада» по передаче «бесценного опыта» ведения разведывательно-подрывной деятельности, прежде всего против СССР. Назывались они «Finalreport». В основу же «мемуаров» Шелленберга была положена собственноручно написанная им по требованию британской разведки еще в период пребывания в плену его детальная, многостраничная автобиография, которой сами же британские разведчики не доверяли, и часть упомянутого выше «Finalreport». Так называемые «мемуары» Шелленберга — очень искусно сработанная фальшивка британской разведки. Элементы правды в ней очень искусно обыграны в интересах Запада, которые в период холодной войны были сосредоточены на максимальной клевете в адрес Советского Союза. Поэтому полностью доверять этому источнику нельзя.

В последнее время за раздувание мифа о попытках Японии инициировать сепаратные германо-советские переговоры о мире по конъюнктурным соображениям антисоветского и антисталинского толка взялись еще и так называемые «братские» украинские борзописцы. Так, украинский «журналист», некто Владислав Гриневич, попытался в 2001 году представить дело таким образом, что в конце апреля 1943 года японцы якобы вышли на Сталина и представили ему немецкие условия переговоров, которые он якобы положительно воспринял:

1. СССР и Германия возвращаются к границам 1939 г. по реке Сан.

⇐ Предыдущая25262728293031323334Следующая ⇒

Поделиться: