Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


Сентября 1942 г. — 27 января 1944 г.



 

Сентября 1942 г.

Полицейская мерзость нахальным образом подошла к лесу и стала обстреливать лес, в котором находились партизаны. Я принял решение проучить полицию с[ела] Корма. В 19.00 двинулись в село по разгрому полиции. На эту операцию взято 55 чел[овек]. И вот часовые стрелки показывают 22.30, партизаны в селе. В это время все улицы были охвачены народными мстителями. Пошли дела. Полицейские хозяйства уничтожались с кодлом. Необходимые вещи для партизан снимались. В с[еле] Корма провозились до утра. Эта операция дала возможность пополнить базу продуктов питания. Хлеба, мяса и яиц в достаточном количестве. Ребята зажили по-настоящему.

Сентября 1942 г.

Настало утро дележки, делили хлеб, яички и свиней. Много неприятностей через товарищей с группы автоматчиков тов. Ковалева. Было решено, чтобы все вещи и продукты после операции делить пропорционально между группами, но вышло так, что сам Аллах не разберет. Ковалевцы еще в деревне разобрали почти все вещи, забранные у полицейских. При распределении вещей некоторые бойцы моей группы проявили недисциплинированность, даже некоторые хотели проявить демократию в этом вопросе. Хоменку было приказано отдать рубахи и куфайки т[ов]. Пивню. Хоменко заартачился. Кроме того, Хоменко не раз проявлял недисциплинированность, [допускал] проявление мародерства. Так, 15 сентября [19]42 г. Хоменко был послан в засаду со стороны Городня-Гомельская. Вместо того чтобы честно нести службу, этот мерзавец бросил пост и зашел к одной красноармейке, у которой забрал куфайку, верхнюю рубашку и [на]тельное белье. Хоменко не раз не выполнял моего приказания. Хоменко Е.В. 16 сентября [19]42 г. был расстрелян. При расстреле у этого мерзавца оказалась граната Ф-1 — когда его раздевали, он выхватил и хотел бросить, но получилось очень «неудачно» — одна чека сломалась, и граната не взорвалась (дезорганизатор уничтожен). Вечером с ковалевцами ушел в с[ело] Камень. Оставили шить сапоги хромовые. Сделали операцию по снятию военного имущества (сапоги, брюки, шинели и др.).

Сентября 1942 г.

Всю ночь проходил под дождем. Только утром пришел в лагерь, дождь идет, спать негде, все мокрое. Третьи сутки уже не сплю, не придется и эту ночь поспать, собираюсь на операцию [на] ж[елезную] д[орогу] Бахмач — Гомель и Ново-Белица — Добруш. Выход в 18.00. В каждую группу посылаю 12–13 человек. С одной группой на бахмачскую ж[елезную] д[орогу] иду сам, со второй группой, на брянскую идет Левченко Федя.

Двинулись в путь и так шли с 6 часов до 8 часов утра 18 сентября [19]42 г. Двигались через населенные пункты. Путь тяжелый, но для нашего бойца ничего трудного не представляло. Нашему народу если б хорошо покушать, а остальное все прилагается.

Идя на ж[елезную] д[орогу] Гомель — Бахмач, поставлена мина восточнее Добруша.

Сентября 1942 г.

Н[ово]-Белицкие дачи прошли удачно — рано утром. Расположились в небольшом, кустарнике. Просидели день. В пять часов послал разведку на бахмачскую и брянскую ж[елезную] д[ороги]. Разведка возвратилась в 7 часов вечера. До прихода разведки Левченко нарисовал мрачную картину. Из его слов было ясно, что он трусит идти на брянскую ж[елезную] д[орогу]. Принял решение — самому пойти на тот участок, где более опасно. Разбились на две группы и ровно в 8 часов вечера разошлись. Проводник у меня должен быть Герасимов (большой чудак). Построил людей, а проводника нет и нет. И так с 8 часов до 12 часов ночи ждали этого чудака. Появился, двинулись на брянскую ж[елезную] д[орогу]. Заминировали и долго ждали вражеского эшелона, и вдруг идет, прошел мимо, и взрыва нет, досада взяла. Выяснилось, что оборвался шнур. Шнур связали и стали ждать второго вражеского поезда. Поезд мчится, всех бойцов подготовил к бою и уничтожению вражеского эшелона. Вторично эшелон прошел мимо. Оказывается, причина та же — шнур оборвался, а время было позднее — 4 часа утра. Решили заминировать по-иному (колесного замыкания), так было и сделано. И только в 5 часов утра вражеский эшелон тормашками пошел вверх. Поезд быстро очутился под откосом. Паровоз уничтожен. Несколько вагонов свалилось, автомашины, которые были на платформах, летели с них как лист с дерева. Была дана команда обстрелять, что было и сделано. Спокойно отошли по чистому полю в небольшие кустарники. На бахмачской ж[елезной] д[ороге] уничтожено 300 немцев, один паровоз, 9 вагонов; на брянской — уничтожено паровоз, 6 вагонов, убито 23 чел[овека].

Сентября 1942 г.

Вражеский эшелон с автомашинами пущен под откос ровно в 5 часов утра. После взрыва просидели в маленьком кустарнике полуголодные. Костров жечь не было возможности. В 7 часов вечера двинулись в путь. Двигались также через населенные пункты. Кушали в хуторах. В селе Д […][284] остановились, распотрошили вражескую пасеку, уничтожили склад с зерном (пшеница, ячмень, овес, гречиха и рожь) — все это было уничтожено 20 сентября.

Сентября 1942 г.

Утром пришли в Каменский лагерь, небольшой отдых и вновь пошли на операцию. Была сделана хозяйственная операция в хуторе Селице № 1. Сам пошел в село Камень.

Сентября 1942 г.

День напряженный, стрельба продолжается. Враг ищет, как гадина поживы, но ему никак не удается напасть на наш след. Маневренность наша исключительно хороша. Сегодня подготовился к переходу ж[елезной] д[ороги]. Разведка в 19.00 донесла, что противник оказался на том переезде, где должен переходить мой небольшой отряд. Переход через ж[елезную] д[орогу] отложен. Ведется разведка в других направлениях. Есть неплохое место для перехода, но сильный завал, где невозможно проехать лошадьми, весь груз приходится нести на себе.

Сентября 1942 г.

Ночь была морозная, спать пришлось очень мало (всего 3 часа 30 минут), бессонных ночей у меня бессчетное количество. 8 ночей не спал, сил нет, но энергия для борьбы с врагами очень большая. Спущено под откос 8 вражеских эшелонов, но на этом борьба не кончается, 8 эшелонов уничтожено только с 22 августа по 22 сентября.

Сегодня подготавливаю свою группу для перехода с Каменского леса через ж[елезную] д[орогу] по направлению реки Ипуть. Выхожу в 19.00. Путь движения проверен. Разъезд можно пройти с 21.00 по 23.00 — это время свободное, немцы [в] это время находятся на «прогулке», но, если не будет «прогулки», придется под натиском своего партизанского оружия заставить сделать это. Народ подбодрился, хорошо покушал. Создано неплохое ЭНЗЕ[285] (500 гр[амм] сала и 2 кг хлеба, имеется мука — 3 пуда, фасоль — 2 пуда и т. д.).

Двинулись в путь, прошли через дорогу очень удачно. Один лесник провел до ж[елезной] д[ороги] примерно полтора километра, дальше не мог вести, потому что не знал, какая обстановка. Пришлось вызвать объездчика, который замечательно провел через ж[елезную] д[орогу]. Старик [286] рассказал интересную новость, якобы немецкий офицер, который находился на квартире у его сына, рассказал ему, что нашими частями заняты города Смоленск и Орел. Враг поспешно отступает. Дальше он говорил, что если война не закончится в сентябре 1942 г., то в Германии вспыхнет революция. Среди немецких солдат большое брожение. Это исключительно хорошее, отрадное, веселое явление.

Сентября 1942 г.

Спокойно перешли брянскую ж[елезную] д[орогу], расположились в 152-м квартале недалеко от военного городка. Утром послали разведку в Подсочки и Сеньки. Разведка донесла, что когда мы ушли из этих лесов, то приехало немцев более 200 человек. После чего постояли дней 5 в окружающих селах. Сейчас в этих селах никого нет. Правда, некоторые провокаторы, ничтожные шпионы остановились и живут дома (с[ело] Ходки).

Сегодня, примерно в 24.00, посылаю на операцию с целью забрать этих сволочей. Кроме того, необходимо изменить стоянку. 151-й квартал не очень выгоден для стоянки. Этот лагерь находится от ж[елезной] д[ороги] всего полтора километра. В 17.30 вышли из 152-го квартала в 41-й квартал. Поздно вечером пошел на свидание к леснику Базылю. Он рассказал, что делается в ближайших селах. Немцев в лесу было более 200 человек. Прочесывали лес, все искали партизан. Также рассказал о разведке, которая искала нас. Дано задание — разведать ж[елезную] д[орогу] Закопытья — Добруш.

Сентября 1942 г.

Скука. Ночь прошла спокойно. Сегодня подготавливаю на операцию по уничтожению полицейской сволочи в селе Добродеевка. Это делается с тем, чтобы ежедневно не ездить на хозяйственную операцию. Спокойно ходить на диверсии. Подготовили шалаши для людей примерно на 10 дней. Операцию провели удачно. Заготовлено много продуктов. Убит начальник полиции с[ела] Добродеевка. Почти все ребята обулись в сапоги. Осталось три человека без сапог.

Сентября 1942 г.

Рано утром пошла разведка на брянскую ж[елезную] д[орогу]. Разведданные таковы: все будки на ж[елезной] д[ороге] усиленно охраняются немцами: 12–15 человек. По грунтовой дороге разъезжают мотоциклисты [по] 10 человек. Несмотря на усиленную охрану, подготавливаю группу в количестве 28 человек для операции. Дополнительно разведка пришла очень поздно, поэтому операцию пришлось отменить. Часть людей послал в с[ело] Ходки для ремонта сапог. Сам не спал до 20.00. Думал много о том, что вражеские эшелоны движутся без конца. Идут ночь и день. Необходимо, кроме операции на ж[елезной] д[ороге], сделать налет на немчур, которые ездят с военного города на ст[анцию] Закопытье. День проходит, настает лунная ночь, в час который нужно обдумать все.

Сентября 1942 г.

Рано утром послал разведку в количестве 2-х человек на брянскую ж[елезную] д[орогу]. Тов[арищи] Чиков, Антонов. Утром доложили, что вчера в [село] Ходки приехало 20 полицейских из села Добродеевки. «Искали» партизан в крестьянских сундуках и печках — чудаки, и больше ничего нельзя сказать. Подготовил группу на диверсии. В 19.00 двинулись на ж[елезную] д[орогу] под самый Добруш — 1,5. С вечера до утра просидели, поездов не было.

Сентября 1942 г.

Ночь прошла возле ж[елезной] д[ороги]. Полотно было заминировано. Утром в 5 часов встал вопрос, что делать — взрывать полотно или же разминировать. Наконец принял решение всю группу отправить. Самому с 5-ю человеками остаться возле ж[елезной] д[ороги]. Так было и сделано. И вот 6 часов утра. Вражеский эшелон пошел под откос. 2 паровоза и 13 вагонов через несколько минут после взрыва лежали на боку. Убито немцев около 500 человек и один генерал. Наша семерка возвратилась в лагерь. Успех хороший. Воскресный день был тревожный для немчуры. Движение вражеских эшелонов было прекращено на 20 часов. Рано утром враг хотел сделать засаду на партизан, но это было до с…[287]

Придя в лагерь, мне старшина тов. Бебех доложил, что возле Посочко встретился с вооруженной группой, которая идет на связь с отрядами, находящимися в Гомельской, Полесской и др[угих] областях. Пошел на встречу. В группе было 10 человек. Командир тов. Белянчик. Это группа из соединения партизанских отрядов, командир которого тов. Емлютин[288] (эти отряды находятся в брянских лесах). Сам Белянчик уполномоченный Гомельским обкомом ВКП(б).

Сентября 1942 г.

Ночь и день прошел в напряженном состоянии. Враг пустил свое оружие в ход (пулеметы, автоматы и минометы). Стрелял по лесу с целью выгнать партизан с Добрушского леса. Но не так легко партизан выгнать из леса. Мы окопались основательно, делая диверсию за диверсией. Послал разведку на ж[елезную] д[орогу]. Враг, после пуска нами эшелона с живой силой, стал усиленно охранять ж[елезную] д[орогу]. В каждой будке по 12–13 немцев. Стреляет, сволочь, и днем и ночью.

Сентября 1942 г.

Подготовил людей на операцию. План был — рвать ж[елезную] д[орогу] возле военного городка. Послал в разведку к леснику. Лесник сообщил, что у него были товарищи с группы Ковалева и просили его, чтобы передать нам, чтобы мы не рвали ж[елезную] д[орогу] на этом участке с тем, чтобы дать возможность им [в] эту ночь перейти ж[елезную] д[орогу].

Решили не рвать, возвратились в лагерь без результатов.

Сегодня группа в количестве 10 человек из отряда Емлютина ушла в отряд тов. Федорова для связи. А вечером пришли люди, которые заблудились, и с ними пришло 6 человек с воинского отряда. Мной передано письмо товарищу Федорову такого содержания:

 

«Товарищу ФЕДОРОВУ!

Коротко и только коротко о своих боевых действиях. Дерзость и нахальность по отношению [к] врагу проявляется все больше и больше. Диверсии делаю под самым носом врага, где он никогда не ожидает (400–500 м от станции), не даем врагу ни днем ни ночью покоя.

За небольшое сравнительно время спущено под откос 9 вражеских эшелонов, в том числе 2 с автомашинами и горючим, 3 эшелона с живой силой, в т[ом] ч[исле] один эшелон с командным составом летных и танковых частей (это было 27 августа возле станции Закопье), в этом эшелоне убито 327 офицеров и один генерал, с которым „нежно“ пошутили вагонные буфера, делая из него ничтожный блин, 373 офицера ранено, в том числе 172 тяжело. Об этом 28 августа была послана радиограмма в Берлин, о том, что „бандой партизан возле самой (500 м) станции Закопье, где немецкая охрана 65 человек, пущен под откос пассажирско-офицерский эшелон, идущий на Брянский фронт“.

После этой удачной операции на небольшом пространстве ст[анций] Закопытье, Злынка было брошено на охрану ж[елезной] д[ороги] 250 немецких цепных собак, кроме этого, большое количество немцев из Гомеля и Добруша выехало на прочесывание Добрушского леса. Населенные пункты, окружающие этот лес, были заняты немцами и другой сволочью. Они, стервятники, хотели убить нас голодом, но картошка, которая росла в поле, не дала возможности выполнить задуманную ими мерзостную задачу.

С сентября 1942 г. решил со [своей] группой, совместно с группой тов. Кравченко Феди, уйти с Добрушского леса в Шабринское лесничество, а после чего — в Ново-Беседские леса и, наконец, очутился за р[екой] Сожь. Думал взять под свой контроль ж[елезную] д[орогу] Речице — Гомель, Жлобин — Гомель, но этот план сама жизнь подкорректировала. Пришлось резко изменить свой боевой путь. Возвратился в Н[ово]-Беседе кие леса и основательно взял под контроль черниговскую, бахмачскую и брянскую железные] д[ороги].

12 сентября на черниговской ж[елезной] д[ороге] пускаю под откос эшелон с живой силой. В сентябре на бахмачской ж[елезной] д[ороге] — с автомашинами и горючим, а 18 сентября на этой же ж[елезной] д[ороге] ляжет под откос эшелон с живой силой.

17–19 сентября на брянской ж[елезной] д[ороге] разбивается 2 вражеских эшелона.

17–18–19 [сентября] — в эти дни делаю операции под самой Н[ово]-Белицей на той и другой ж[елезных] д[орогах], но лагерь стоянки находится в Каменском лесу, сейчас нахожусь в Добщенских лесах. [В] связи с приходом в эти леса решил напомнить немецким властям о своем существовании и 27 сентября, под самым Добрушом, пустил [под откос] эшелон (с двумя паровозами) с живой силой. Враг остервенел — зажег лес, где был последний взрыв.

Боевой график пуска вражеских эшелонов под откос таков: 23, 25, 27 августа; 12, 13, 17, 18, 19 и 27 сентября. Сейчас решил отдохнуть, не потому, что физически устал, а потому, что тола больше нет. Но счастье народных мстителей улыбнулось. Несколько дней тому узнал, что в одном месте за р[екой] Ипуть имеется тол. Я решил послать 15 человек за этой добычей, 28 сентября пошли и сегодня возвратились с улыбкой на лице.

64 кг толу достали. Опять не будет покоя врагу.

Все кончено, извини, мой боевой командир Алексей Федорович, что много написал. Одно слово, и кончаю.

Итог. На черниговской ж[елезной] д[ороге] пущено под откос 1 эшелон, на бахмачской ж[елезной] д[ороге] — 3 эшелона и на брянской ж[елезной] д[ороге] — 5 эшелонов. Полностью уничтожено 10 паровозов, 92 вагона и большое количество вагонов повреждено. Убито оккупантов в 9 эшелонах, пущенных под откос, 1688 человек и большое количество раненых. Задержано движение за это время (с 23 августа по 27 сентября) по трем ж[елезным] д[орогам] на 190 часов.

Легко сказано и написано черным по белому цифру 9, но это не так легко было сделано. Большие трудности были в выполнении этой задачи с тем, чтобы добиться цифры 9. Убито 7 полицейских, уничтожено (сожжено) большой немецкий склад с зерном (пшеница, рожь, ячмень, овес, гречиха, просо и т. д.).

О личном составе и вооружении: из 30 человек осталось — 28, один (Залуговский) с ума сошел и одного (Хоменко) лично расстрелял как изменника Родины. Пулемет „Универсал“ с 1-го дня моего действия отказал, в венгерском пулемете сломался выбрасыватель патронов… но зато боевой энергии хоть отбавляй.

А сейчас можно и кончать. Прошу передать всем боевым и смелым товарищам партизанам мой боевой привет. Боевые и смелые товарищи, бейте врага, не давайте ему покоя ни днем ни ночью. Бейте фашистскую гадину в селе, в лесу, где только попадется. С приветом Балицкий Г.В.».

 

Письмо передано через тов. Белянчика, который ушел к тов. Федорову на связь из отряда Емлютина.

Сентября 1942 г.

Утро неспокойное, под самый лагерь подошел противник, но успехом это не увенчалось. Кроме того, стоящие на посту тт. Коробко и Антонов бросили пост и прибежали в лагерь с донесением о том, что в 70 м от лагеря движутся немцы; сделали попытку [остановить их], но оказалось, что это не немцы, а группа бойцов из отряда тов. Кравченко, которые остановились в Камышанских лесах, в группе Ковалева, для получения выброшенного груза с самолета. Вечером пошли на операцию [на] железную дорогу, правее военного городка. Только стали минировать путь, и в это время неожиданно появилась группа немцев, которая забросала подрывников гранатами и стала обстреливать с автоматов и пулеметов, а из будки — из минометов. Пришлось отойти, не сделав диверсии. Очень обидно, что без результатов пришлось возвращаться в лагерь: из 9 диверсий это первая задуманная операция получилась неудачной.

Октября 1942 г.

Целое утро немецкие псы стреляли по лесу. Утром, после завтрака, собрал своих бойцов с тем, чтобы разобрать неудачную операцию. Кроме того, пришлось говорить о тех трусах, которые убежали, когда услыхали выстрелы, о трусах и других недисциплинированных бойцах написал следующий приказ:

 

«Приказ № 2

По диверсионной группе[289] партизанского соединения товарища ФЕДОРОВА

от 1 октября 1942 г.

§ 1

Для улучшения работы и боеспособности диверсионной группы назначаю:

1. Комиссаром диверсионной группы тов. Мамонова И.М.

2. Командиром первого взвода тов. Тищенко А.Ф., он же заместитель командира диверсионной группы.

3. Командиром второго взвода тов. Зыкова В.И.

§ 2

1. За неряшливость и утерю боеприпасов к пулемету, за трусость первого номера ручного пулемета тов. Паляницу Н.М. перевожу рядовым бойцом. Личное оружие передать тов. Плевако П.Л.

2. Смелого, дисциплинированного тов. Плевако П.Л. назначаю первым номером ручного пулемета, его вторым номером — тов. Королева А.Е.

§ 3

За проявление трусости во время несения боевой службы и создание паники в лагере 30 сентября 1942 г. тт. Коробко В. и Антонова и за сон на посту, самовольную отлучку тов. Акимова предупреждаю. Если за ними будет замечен хоть малейший проступок, к ним будут применены более суровые меры наказания.

Командир диверсионной группы

партизанского соединения Федорова (Балицкий)».

 

Приказ зачитан перед строем. В строю было 30 человек.

Продуктов питания нет. Решил послать группу в количестве 15 человек на хозяйственную операцию в села Вилево и Демяновка. Заготовка продуктов питания даст возможность больше заниматься диверсиями. С этой же группой ушла группа Лаевского[290] отряда.

Октября 1942 г.

Одно обидно. Хорош лес был, но сейчас стал такой редкий, что просматривается на 300–400 метров. Посмотришь, как осыпается лист, так просто душа болит, маскировки нет ни на стоянке, ни при подходе к железной дороге. Обсыпленный лист создает такой шорох, что просто невозможно подойти к железнодорожному полотну. Враг далеко слышит, когда мы крадемся к железной дороге, и преждевременно, сволочь, начинает стрелять, не дает возможности заложить мину. Эх, ты, листья-листья, послужил бы ты нам еще один месяц, и тогда было б исключительно хорошо. Я мог бы смело догнать до 15 пущенных эшелонов, если бы были эти условия.

Враг звереет и звереет. Они, мерзавцы, на небольшом участке Добруш — Злынка на охранение железной дороги поставили 450 немчуры и прочей сволочи. Ж[елезная] д[орога] охраняется исключительно сильно, подход почти невозможен. Каждую почти ночь пробуем пробраться на ж[елезную] д[орогу] для того, чтобы заминировать, но никак не удается. Враг все время бросает ракеты, простреливает линию, делает засады вечером и т. д.

Настало утро прекрасное, ясное, солнце голубит нас своим теплом, якобы родная мать своих детей. Братва ночью замерзает, и утречком солнышко согревает.

И вот в 8.30 утра раздались где-то в лесу веселые голоса — это наши ребята идут — кто-то сказал. Действительно так. Ребята с хозяйственной операции движутся. Везут трех свиней, много муки, соли и прочего барахла. Стали делить совместно с командиром московской группы тов. Кравченко. Все довольны. Один получает брюки, другой сапоги, третий пальто, кожух, белье и прочее. Настроение повеселело. Продуктов много. Имеется мед, сливки, сало, мясо, хлеб и т. д.

Вечером послал трех человек для наблюдения на железную] д[орогу]. Очень поздно возвратились с донесением — дорога сильно охраняется, враг пускает ракету за ракетой, освещается ж[елезно]д[орожное] полотно, подойти трудно.

Октября 1942 г.

Одно только и беспокоит, что листья осыпаются с дерева, лес редеет, все более и более становится лес прозрачным. Прямо скандал, природа не хочет работать на партизан. Правда, темные ночи, но этого еще недостаточно. Враг также начинает приспосабливаться к темным ночам, все время мерзавцы освещают ракетами дорогу.

Но решили еще раз сегодня попробовать сходить на ж[елезную] д[орогу], неужели не удастся сделать диверсию? Да, не удалось. Враг и сегодня обстрелял. Приняли решение обстрелять эшелон с тем, чтобы отойти по чистому полю. Так было и сделано, эшелон был остановлен, отход сделан отлично. Досада берет, что не удалось спустить под откос вражеский эшелон. Досада берет все время, не нахожу места себе. Мысль не покидает меня, вражеские эшелоны идут один за другим.

Октября 1942 г.

Темная ночь прошла, настал ясный день. Солнце светит якобы в летние дни. Но это никак не успокаивает меня. Волнует меня, что вражеские эшелоны ходят, а рвать никак нельзя. С досады лег спать, и вдруг будит меня Сережка из отряда Феди Кравченко.

— Вставай, немцы приехали на охоту (это было воскресенье) к леснику Усикову.

Быстро встал, собрался и бегом побежал на свою охоту — немецких офицеров уничтожать. Немецкие три офицера сели в автомашину и стали двигаться, я с группой — 7 человек быстро принял решение на дороге сделать засаду, засели, и тут же автомашина. Заработали полуавтоматы и автоматы. Автомашина остановилась от партизанских пуль, полетели фрицы с машины. Стали подсчитывать результаты своей работы. Убито двое и третьего, собаку. Убит один офицер, обер-лейтенант, который занимал должность начальника лесного управления Гомельской области — сволочь большая; оба они имеют документы СС, уничтожена автомашина, короче говоря, немцы и их автомашина преданы кремации (сожжены). Раздели догола, лично себе взял одни карманные часы.

С чистой душой лег спать, как-никак двух сволочей уничтожили, легче на душе стало. Но это еще не успокаивает, меня волнует вопрос — поезда ходят, а рвать нельзя.

Приняли с Кравченко решение основную группу отправить в отряд, при себе оставить всего 7 человек и действовать. Перейти брянскую ж[елезную] д[орогу] и сделать несколько диверсий на бахмачской и черниговской железных] д[орогах]. Хочется полностью использовать тол по прямому его назначению. Хочется уничтожать вражеские эшелоны до тех пор, пока бьется большевистское сердце. Опять ночь настала, настали новые мысли, настали новые дела.

Октября 1942 г.

Рано утром вдруг на местной арене вырисовывается группа автоматчиков. Ковалев и Хадкин из Каменского леса пришли к нам. Переходя ж[елезную] д[орогу], заложили мину (случайно повезло), при приходе автоматчиков у меня остаточно оформилось мнение об отправке с ними тов. Федорову в отряд 25 человек. Самому остаться с семью человеками. Подобрал людей. Многие бойцы опустили носы, не хотели сами идти в отряд тов. Федорова[291], все говорят — сидеть там будем, ничего [не] делать, кроме ходить на заготовку, голодать будем. Все хотят остаться со мной и дальше драться с врагом. Но мне не позволяет этого сделать обстановка. Обстановка исключительно изменилась, действовать сейчас можно только небольшой группой — 10–15 человек. Опять настала тревожная для меня ночь. Спать не могу, все думаю.

Октября 1942 г.

Ночь прошла, спать не спал. Все обдумал, как получится, если отправлю 26 человек к тов. Федорову, что станется с ними, если дорогой нападет враг на группу, если не найдут тов. Федорова, а если и найдут, то что скажет он, что меня нет. Так целую ночь мысль не давала покоя. Утром решил отменить свое решение и остаться со всей группой. Основную группу оставить в Добрушском лесничестве, а с небольшой группой уйти на диверсию на бахмачскую и черниговскую ж[елезные] д[ороги].

День, день мыслей. В конце дня решил отправить группу с Ковалевым, провел беседу с товарищами о том, что я остаюсь с 8 человеками, а вся группа идет в Чечерские леса. И вдруг тов. Кравченко приходит ко мне и заявляет, что он идет совместно со своей группой, поэтому и я решил идти со своей группой.

Взяли проводника Сеню (с Добруша), решили, чтобы Ковалев (группа автоматчиков) ушел раньше на переправу, это сделано потому, что у нас не…[292] Мыслилось, что Ковалев форсирует р[еку] Ипуть и на том берегу ожидает нас. Но этот мерзавец (Ковалев) взял нашего проводника и ушел себе. Мы остались без проводника. Форсировали реку и мы и после форсирования реки целую ночь и до утра блудили. И поэтому решили с Федей [Кравченко] делать дневку в Леонтьевских дачах (это 7 км от места выхода).

Октября 1942 г.

Всю ночь блудили, день простояли в Леонтьевских дачах, не разжигая ни костров, ничего [не делая]. Воды не было. [В] 18.00 двинулись в свой боевой путь через населенный пункт — с[ела] Леонтьевка, Косицкое и т. д. Поздно ночью пришли в Побужье. Вокруг этих населенных пунктов стоят немцы и прочая сволочь. Состояние напряженное. Ковалев (сволочь) своим движением днем вперед может наделать много делов. Он своим движением создает концентрацию противника, который может загородить нам путь передвижения. Враг делает засады, особенно на речных переправах.

Октября 1942 г.

Остановились в Побужевских дачах. Лес небольшой, поэтому опять приходится сидеть на сухом пайке и без воды. Воды нет, возвышенность большая, достать воды нельзя. Буквально лежим, ходить нельзя, потому что лес, где остановились, далеко просвечивается.

Вот [в] 14.00 посылаю разведку в населенный пункт Беседь, говорят, что мост охраняет полиция в количестве 20 человек. Жду результатов разведки. Думаю, что если 20 полицейских охраняют мост, то пройти его просто с боем.

Разведка донесла, что на мосту никого нет. Двинулись вперед. Сделали привал на 2 часа в с[еле] Рудня. Ребята покушали неплохо. Некоторые крестьяне долгое время не хотели открывать [двери], боялись. Запуганные немцами и полицейскими.

Октября 1942 г.

Прошел спокойно. В с[еле] Рудня крестьяне рассказали, что в с[еле] Ухов, куда нам нужно двигаться, находится добровольческий отряд в количестве 40 человек. Не доходя [до] с[ела] Ухов три километра, сделали дневку. В 12.00 послали разведку в село Ухов. В 15.00 разведка доложила, что в этом селе 50–60 добровольцев. [В] 16.00 двинулись в путь мимо с[ела] Ухов, на расстоянии 1 км. Подойдя к мельнице (ветряной), получили дополнительные сведения о том, что в село приехало 2 автомашины немцев в количестве 36 человек. Мы находились под селом, возвращаться некуда было, решили идти вперед. На мельнице взяли двух стариков и третьего задержали. Все они были проводниками, провели через луг и р[еку] Утожка, на с[ело] Рославль. Когда переходили реку, враг открыл ураганный огонь. Наших жертв не было. Проводников отпустили. В с[еле] Рославль взяли проводника и двинулись дальше.

Октября 1942 г.

Ночь прошла в напряженном состоянии. Враг в с[еле] Ухов все бил по нашему направлению с батальонного миномета. Дневку делали за хутором…[293] В 18.00 двинулись дальше по направлению Куковичи. В Куковичи прибыли в 23.00, решили дать ребятам покушать. Собрались в 24.00 и пошли в лес.

Октября 1942 г.

Итак, находимся в Чечерских лесах. С Добр[уш]ских лесов вышли 6 октября и за это время прошли 110 км. Правда, прошли не так много километров, но путь был исключительно трудный. Сегодня просидели в лесу возле с[ела] Куковичи, в 17.00 двинулись по направлению с[ела] Каменка. В Каменке сделали 2-часовой привал для того, чтобы люди покушали. Народ исключительно перепуган. Боится открывать двери, не пускает в хату. Много кое-чего рассказали, как немцы уничтожили полностью с[ело] Гута Осиновская за то, что крестьяне оказывали помощь партизанам.

Пройденный путь с 6 по 11 октября 1942 г.

Октября 1942 г.

Ночь прошла спокойно. День без воды. В нескольких местах копали колодцы, но воды не было. Решил сам заняться этим вопросом, потому сам, что без воды невозможно жить. Подобрал небольшую группу и стал доставать воду. Поздно вечером показалась вода, это была большая радость, зажгли костер, чтобы начатое дело довести до конца. Вечером бойцы пили воду.

Неудачный день, пришлось бойцу Палянице морду набить, и наконец хотел расстрелять, но решил оставить его жить. Вот приказ:

 

«Приказ № 3

По диверсионной группе партизанского соединения

от 12 октября 1942 г.

§ 1

Боец второго взвода диверсионной группы партизанского соединения Паляница Николай Михайлович за время нахождения в группе проявлял систематически недисциплинированность (невыполнение приказания командира взвода), за что мной неоднократно предупреждался, но это на него не подействовало.

Паляница Николай Михайлович продолжал грубиянить среди бойцов и вступать в пререкания с командирами. 7 октября 1942 г., при прохождении через с[ело] Беседь, он ударил по морде дисциплинированного бойца Есентимирова, а 11 октября 1942 г. ударил тов. Румянцева. Однажды тов. Акимов (коммунист) предупредил Паляницу за неправильные его действия. Вместо того чтобы учесть товарищеские замечания, Паляница Н М. угрожал тов. Акимову, что в первом бою застрелит его.

За вышеуказанные факты преступного действия, как неисправимого бойца второго взвода диверсионной группы Паляницу Николая Михайловича расстрелять.

§ 2

За чистосердечное признание всех его поступков и даче перед строем и мне слова, что впредь за ним не повторится ни единого замечания, поэтому [решил] ограничиться последним предупреждением. В случае проявления малейшего нарушения со стороны Паляницы Н.М. недисциплинированности он будет расстрелян на основании изложенного приказа № 3 § 1.

Командир диверсионной группы (Балицкий).

Комиссар (Мамонов)».

 

Хотел послать разведку в поиски товарища Федорова, но бойцы были сильно утомлены. 6 ночей люди не спали. Решил 13 октября послать разведку в несколько мест.

Октября 1942 г.

Кушать нечего, достать продуктов питания невозможно, потому что в окружающих селах стоит немчура. Но все же жить нужно, продукты доставить необходимо. И вот решил послать группу бойцов в с[ело] Каменку. В 19.00 группа боевых товарищей пошли доставать продукты. Пошла разведка вперед, разведали — немцы были в с[еле] Каменке всего 25 минут назад.

Людей отправил, а сам в 20.00 лег отдыхать. И вот снится мне сон: […][294]

В этот день послал людей в с[ело] Каменка для заготовки продуктов. Заготовили немного хлеба, картошки и 2 барашка, но один барашек убежал, пришлось на два отряда делить одного барашка. Операция прошла исключительно плохо, неорганизованно, несмотря на то что послал своего заместителя Тищенко и старшину Бебеха. Главная причина неорганизованности произошла по вине бойцов из отряда тов. Кравченко Феди Иосифовича.

Октября 1942 г.

Сегодня двинулись в поход, двигались весь день по лесу, но все время блудили, не зная дороги. Местность незнакомая, по дороге напали на следы отряда тов. Федорова. След потеряли, потому что отряд проходил очень давно. Наконец заехали в такую трущобу, что нет никаких следов. Решили остановиться и вести разведку, найти населенный пункт. Разведка поехала на лошадях. Долго не было ее. Приехали очень поздно без каких-либо результатов. Населенного пункта не нашли, дороги также не нашли. Дорога была найдена, но неизвестно, куда она идет.

Октября 1942 г.

Ночь прошла в холоде. Ребята замерзают, костры жечь нельзя. Все ищем населенный пункт, никак не найдем. Все блудим. Зашли в такую трущобу, что и конца нет. Кушать нечего, и достать негде. Но все ищем партизанский отряд Федорова. Следы нашли, но отряда так и не нашли. В населенных пунктах говорят, что проходил большой отряд примерно недели две [тому], который очистил все — выкопал картофель и т. д. Рассказывают, что партизаны с большого отряда исключительно грубо обращались, наставляли наганы ко лбу, после прохождения этого крупного отряда осталось плохое впечатление среди крестьян. Двинулись в путь тогда, когда разведка нашла дорогу. Разведка возле пос[елка] Слободка напала на группу немцев в количестве 20 человек. [В] 19.00 группа возле дороги, идущей с населенного пункта Слободка Осиновская, возле пос[елка] Слободка остановились в 2-х километрах, чтобы взять продуктов. В поселке взяли 2 овцы и 2 мешка картофеля. Больше ничего не могли достать. В 21.00 двинулись дальше и на расстоянии 3-х км от Гуты Осиновской остановились. После этой хозяйственной операции увеличилось хозяйство — воз достали. Вот и заживут ребята, кушать кое-что достали.

Октября 1942 г.

Идя по дороге из с[ела] Горки, меня не покидала мысль о том, что делать. Продуктов в этом районе невозможно заготовить на 6 месяцев (на 60 человек). Ну хорошо, допустим, что кое-как продуктов заготовили, а дальше что сидеть, отсиживаться, быть бесполезным человеком для своей Родины. Считаю, что нужно принять такое решение, чтобы я и мой отряд дал максимум пользы для Родины. Считаю, будет правильно, когда пойду с отрядом за [линию] фронта, получу задание, вооружение и снова пойду в глубокий тыл противника, уничтожая его, иначе и быть не может. Главное дело еще и то, чтобы получить рацию, иметь связь с советским тылом.

Эх, неохота двигаться за [линию] фронта, но что поделаешь, нет патронов, нет автоматического оружия. Имеется всего два венгерских ручных пулемета и патронов для них только 600 штук. Этих патронов в хорошем бою хватит на 5–10 минут, а дальше что? Базы никакой нет. Ну хорошо, сделаю одну засаду на немчуру, истрачу все патроны, трофеев не подберешь. Значит, бери винтовку за ствол и бей врага как дубиной[295]. При теперешней технике так воевать не будем, против техники нужна техника, иного быть не может.

Все это так, но хочется драться с врагом днем и ночью, но чем? Черт подери, какая досада, что нечем бить врага. Если бы патроны и парочка ручных пулеметов, да еще хотя бы один миномет с минами, я чудеса творил бы. Немчуре не давал бы покоя ни днем ни ночью.

Очень обидно, что делаешь все для своей Родины, но плохо то, что ничего не знаешь, что делается на фронте. Некоторые говорят, что красные части заняли города Смоленск, Орел, Брянск и т. д., освободили Латвию, Литву и Эстонию. Это очень отрадное явление. Говорят также, что Турция объявила войну Германии. Англо-американскими частями освобождена оккупированная Франция от немчуры.

Октября 1942 г. (вторник)

Дела продолжаются в том же духе. Печально становится, что несколько дней ничего не делаешь в своей группе. Ведь Родина в опасности и я сейчас не помогаю ей. Конечно, для Родины я много сделал. Имею на своем личном счету 11 пущенных вражеских эшелонов (с обстрелом), 3 уничтоженных склада с боеприпасами, 1 ж[елезно]д[орожный] мост (26 метров) под Меной, уничтожено с группой до 2-х тысяч оккупантов. Но это меня не успокаивает. Хочется еще больше делать, но нет никаких возможностей.

Решил еще раз попытаться найти какую-либо группу с рацией с тем, чтобы связаться с фронтом, посоветоваться, получить поддержку и вооружение. Для этой цели послал дальнюю разведку в населенные пункты Вындровка, Октябрь и т. д. и леса. В разведку пошел Королев, Сергеев и Зайцев. Разведка пошла не менее [чем] на сутки.

21 октября 1942 г. (среда)

Неприятная картина получилась сегодня. Прихожу рано утром к Кравченко Феде. Тут разбирается вопрос о недисциплинированности некоторых бойцов. Это о Васе — […][296] и Грише — политруке. Спрашивает командир Васю — почему не стоял на линейке ночью, а все время сидел возле костра в лагере. Вася отвечает — мне сказали, что нужно охранять мясо, чтобы не украли архаровцы (это касалось моего отряда). Меня это сильно взорвало. Я выругался на этого чудака, а сам вызвал комиссара Алексея Павловича и стал говорить по этому вопросу. Что значит архаровцы. Командир Федя и комиссар Алеша приняли меры по отношению этого чудака Васи.

Решили собрать совместное партийное собрание с вопросом: задача коммунистов в предстоящем походе (доклад-информацию сделал я). В своей информации говорил о том, как коммунисты занимали авангардную роль во всей проделанной работе, о конспирации, о недостатках коммунистов, задачи коммунистов — в переходе за [линию] фронта и т. д. Далее вопрос стоял о коммунисте Грише Фишман, стоял вопрос об исключении его из ВКП(б). Гриша в партизанском отряде не проявил себя как патриот своей Родины. Однажды он был послан на разведку в [села] Хатки и Медвежье. В это время в Хатках было 240 немцев, разведка попала на телефонный провод, идущий в Хатки — Добродеевка. Гриша этого провода не уничтожил и струсил. Кроме того, он в отряд не приходил три дня. На этом его проступок не кончается — не так давно он пошел в разведку и напал на немчуру — также струсил — бросил своего товарища, а сам позорно удрал. И последний его проступок — 20 на 21 октября 1942 г. (стоял на посту) он должен ходить по линейке, но он, вместо того чтобы проявить бдительность, пошел в лагерь и почти просидел всю свою смену.

По этому вопросу я дал предложение с такой формулировкой: за проявление трусости в разведке, невыполнение приказания командира (отказался стать на пост) во время хозяйственной операции в с[еле] Каменка, за недисциплинированность (ушел с поста с 20 на 21 октября 1942 г.) объявить Грише Фишман строгий выговор с предупреждением.

Вот и пришла разведка с донесением…[297] никого не нашли, ни отряда, никаких партизанских групп, но зато принесли сведение о том, что враг настолько озверел, что дальше границы нет. Немчура спалила с[ело] Волосовичи, ведет подготовку для полного уничтожения с [ела] Осиновки, а в с[еле] Сидоровичи немчура арестовала 50–60 полицейских — что очень хорошее явление, среди полицейских идет разложение.

Октября 1942 г.

Ночь морозная, костер горит целую ночь, но это неудивительно — пока что имеются условия для этого. Хлопцы спят не в палатках, а возле костра, даже сам спал возле костра. День прошел в напряженном состоянии, немчура начала бить с миномета, причины этого нам не были известны. Только поздно вечером узнали, что вражина мобилизовала все подводы в окружающих селах и направила в с[ело] Осиновку для выкачки всех ценностей села. Враг [в] с[еле] Осиновка забрал весь хлеб, скот и птицу у крестьян, все это отгрузил в районный центр Чечерск, население также было отправлено туда же, село все спалил, сволочь, по дороге много убил мирного населения, детей, женщин и стариков, которые не могли идти быстро. Становится одна жуть, когда посмотришь на бедных крестьян. Вражина хочет наших колхозников превратить в своих рабов. Но этого ему не удастся. Он (фашист) в оккупированных районах и областях издевается с крестьян так, что человеческая история еще не знает таких издевательств. Немцы бьют палками крестьян хуже, чем скотину, не за что, полностью уничтожают семьи партизан и даже всех их далеких родственников. Так, в с[еле] Гута Осиновская фашисты полностью уничтожили семью партизана Мелескина Алексея (1915), убили его отца, мать, сестер, его жену и детей. А сегодня, 22 октября, в с[еле] Осиновка убили последнюю его тетю. Они, мерзавцы, убили только в одной Гуте Осиновской 13 семейств и т. д.

Октября 1942 г.

Ровно прошло два месяца, как я самостоятельно стал действовать со своей группой по диверсии (оставлен отрядом 23 августа 1942 г.). Потерял надежду найти тов. Федорова, связи никакой нет, ничего не известно насчет обстановки международной и внутренней. Готовлюсь к большому походу, по этому вопросу провел совещание с бойцами. Подготовил для каждого бойца ЭНЗЕ. Паек, много мяса, жира, фасоли, пшена и т. д.

Октября 1942 г.

[В] связи с сегодняшним походом провели совместное общее собрание бойцов по вопросу «дисциплина в походе, конспирация, сохранение и экономия ЭНЗЕ». На собрании был принят моей группой социалистический договор на соревнование. Содержание соцдоговора следующее: договор о соцсоревновании между группой тов. Балицкого и группой тов. Кравченко.

Перед началом похода 24 октября 1942 г. [в] 18.00.

Мы, бойцы, командиры и политработники отряда тов. Кравченко, берем на себя следующее соцобязательство и вызываем на соцсоревнование бойцов… (вырван лист)[298].

Октября 1942 г.

День прожили в небольшом леску в 500 м от с [ела] Ельня. Картошку достали в с[еле] Сычин. День прошел неплохо. Двинулись в путь [в] 17.30. Прямо через населенный пункт Ельня. Крестьяне встречали с улыбкой на лице, рассказывали о немцах и французах, которые стояли в ихнем селе. Также рассказывали, как немчура издевалась над ними. Угощали нас молоком, коржами, хлеба не было.

Взяли проводника, который довел до Малых Хуторов. В Малых Хуторах организовали ужин. На это пошло два часа. Я сам ужинал у Морозовой, очень хорошая женщина. Двинулись на пос[елок] Уношев. Здесь немножко взяли картошки и в двух километрах сделали остановку. За эту ночь прошли всего 20 км. (Населенные пункты прошли следующие: Ельня, Малые Хутора, Уношев.)

Октября 1942 г.

День проспали. Кушать готовил кто как мог, потому что воды не было. Попали в колодец, трех не стало, но воды не достали. Коробко Вася [в] 16.00 прибежал с поста с донесением: из леса возле дороги показалось два человека — партизана — один в шинели с автоматом, другой — с винтовкой. Вслед послали разведку в количестве 8 чел[овек]. Искали долго, но ничего не нашли. Решили прождать ночь и день с целью разыскать какой-либо отряд, особенно с рацией. Так было сделано. Остались ночевать, сменили место. стоянки.

Октября 1942 г.

Оказался лагерь неудачным, возле самой дороги. Решил сам пойти и найти место для стоянки. Нашел стоянку неплохую, но также возле дороги. Перешли [дорогу], и я с Федей пошли дальше по лесу. Напали на свежий след небольшой партизанской группы. Нашли лагерь, но в лагере никого не нашли. Послали разведку в 4-е направления. Две группы возвратились с разведки, но ничего не нашли, нашли только много мест стоянок, где стояли партизаны. Много найдено кусков с парашютов — это свидетельствует о десанте. Уже настал вечер, но разведка в количестве 4-х чел[овек] не пришла (Женя, Алексей Павлович, Коробко и Антонов). И вот уже 12 часов ночи, а разведки все нет.

Октября 1942 г.

Целую ночь не спал, все думал, что сделалось с разведкой. До самого утра так ничего и не было известно о разведке, и только в 10.30 прибыло два человека — Коробко и Антонов и рассказали, что Женя и Алексей Павлович остались в найденном отряде. В 11.00 я и Кравченко пошли в найденный партизанский отряд. Расстояние к ним 20 км. Пришли в отряд (командир — Коконыхин и комиссар — Калимуня). Бойцы этого отряда стали рассказывать, как они в эту ночь били шомполами крестьян, которые говорили, что нет хомутов. Били шомполами не только за то, что говорили, что нет хомутов, а и тех, которые просили, чтобы у них не забирали одежду. Меня сильно возмутило, что эти мерзавцы так поступают с мирным населением[299]. Называю их мерзавцами, а не партизанами, потому что их поступки мерзостные. Они обозляют мирное крестьянство против настоящих партизан, которые борются с фашизмом, которые борются за дело партии Ленина — Сталина.

Ровно в 16.00 с десантной группы пришел Женя с тем, чтобы мы с Федей шли в отряд Божкова (комиссар Ломов — выброшенные с Западного фронта). Этот отряд был расположен от отряда Коконыхина в 6 км в глубь леса.

Идя по лесу, немного заблудили и поэтому пришли поздно. Не доходя лагеря, встретили Коробицына Алексея Павловича, иду[щего] с отряда Божкова. Коробицын сообщил невеселую новость — комиссар Ломов не хочет оказать помощи. Кроме этого, рассказал, что он считает нас шпионами. Я решил идти, несмотря на то что Ломов переменил свой лагерь, после того как ушел Коробицын.

Стали идти и нарвались на засаду во главе с комиссаром Ломовым. Засада была сделана на нас. Встреча, конечно, была незавидная, на патриотов Родины делает мерзавец засаду. Стали знакомиться. Ломов безразлично отвечал на мои вопросы. Я не мог вытерпеть, стал крыть его матом. Стал не просить, а требовать оказать помощь в питании, о том, чтобы связаться с фронтом. Долго говорили, наконец Ломов сказал — разрешу питание для работы, но всего на 10 минут, несмотря на то что хорошо знает, что за 10 минут очень трудно связаться, в то время когда радист спустя три месяца не имел никакой связи.

Пришли в лагерь, стали говорить о делах отряда, об успехах его и т. д. И вот Ломов («комиссар») задает мне вопрос. Вы украинец? Я ответил — да, украинец. Ломов отвечает — удивительно, что вы в партизанах, — все украинцы сволочи, предатели. Что мне осталось сказать этому дураку-комиссару, осталось одно ответить — дурак вы, и больше ничего.

Далее Ломов задает мне вопрос. У вас много евреев в отряде? Я ему отвечаю, что много. Ломов ведет дальше разговор — у меня, мол, нет ни одного еврея — они же не вояки, а трусы. Это, к слову сказать, такой комиссар отряда. Ломов — отсталый элемент, он протаскивает великодержавный шовинизм. Или еще такой факт. Я ему говорю — мы партизаны, боремся неплохо, уничтожили за короткое время 10 вражеских эшелонов. Этот (Ломов) мерзавец ответил — […][300] с вами, что вы партизаны. У меня своя задача, а у вас…[301]

Возмутительный тип, а не советский патриот. Зазнались люди. Награждены правительством. Шкурники, зазнайки, дерутся за славу, а не за общее дело. Если у нас такие чудаки в штабах боевых подразделений, то поэтому у нас такие дела плохие. Нет взаимной выручки, товарищеской поддержки. Нет сплоченности, отсутствует организованность.

Октября 1942 г.

Целую ночь не спал, но это неудивительно — в «гостях» был. В болото положили, одежды никакой не дали, несмотря на то что одежда была. Вот и утро туманное. Все поднялись, сели возле костра, начался разговор кто о чем. Я с Кравченко взялся за копировку 10 кил[ометровой] карты от г[орода] Хотимск и до Брянска. Ломов все подгонял нас — скорей, скорей, мне нужно идти. Карта была скопирована, населенные пункты записаны. Радист Гриша не связался с Москвой. Без результатов ушли в отряд Коконыхина. Забрали Антонова и Коробко и ушли в свой лагерь, который находился [в] 20 км. Проходили трактовую дорогу Краснополь — Чириков. Возле этой дороги лес вырубан на 100 м с обеих сторон. Проходя дорогу, встретили двух стариков, которые ехали из мельницы. Дали нам две буханки хлеба, пошли в лагерь. Поздно вечером послал 6 человек в пос[елок] Федоров с целью достать продуктов.

31 октября 1942 г. (суббота)

Утром рано решил пойти на грунтовую дорогу Краснополь — Керечев. По этой дороге проходит много вражеских автомашин с живой силой и продовольствием. На эту операцию взял с собой 26 человек с своей группы — Тищенко, Иванов, Колистратов, Веремеенко, Чиков, Коробко, Акиншин, Антонов, Сокольников, Артамонов, Кашин, Румянцев и Сушков и 12 чел[овек] с отряда Кравченко. Подошли к дороге, туманное утро. Слышим гул моторов вражеских автомашин. Быстро была дана команда — бегом к дороге. Только стали выходить из леса, нас заметил неизвестный человек, ехавший по этой дороге в сторону Краснополья. Этот человек совместно с возчиком завернули подводу и быстро поехали в обратную сторону, я крикнул — стой! Но это ничего не помогло. Стрелять не решился, боясь не испортить основной цели (видно, полицейский ехал). Вот уже и автомашины подходят, расположил бойцов возле самой дороги на расстоянии 10–15 метров. Первые три автомашины подошли к нам и открыли стрельбу по просеке в противоположную сторону. Я подал команду — огонь по вражеским автомашинам и живой силе. Открыли ураганный огонь. Я позвал пулеметчика Иванова к себе. Иванов стал стрелять, но пулемет отказал. В это время немецкий офицер стал стрелять по тов. Иванову. Я с автомата открыл огонь по кабинам трех вражеских автомашин. Поднял голову и перед собой увидел 15 вражеских автомашин с живой силой. Я решил сконцентрировать огонь по 4 автомашинам. С задних машин немцы стали соскакивать и заходить к нам с левого фланга. Нашим огнем было уничтожено 4 автомашины, убито и ранено до 45 немецких солдат и офицеров. Мы отошли исключительно организованно. Враг открыл ураганный огонь из пулеметов и минометов, а также винтовок. При открытии огня противника трус Сокольников, не выстрелив ни одного раза, стал позорно бежать в лес. Я его остановил. Пришли в лагерь, пообедали и в 17.20 час[ов] ушли дальше по направлению к Федоровке, продолжая выполнять свою задачу. Маршрут был — Уношев, Федоровка или Комаровка, Травень и Горезня (здесь обедали), прошли за ночь 23 км. Остановку сделали северо-восточнее этого села.


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-06-09; Просмотров: 206; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.143 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь