От Большой Бронной до Остоженки

 

Старейшая синагога, сохранившаяся до наших дней, была построена по заказу Л. С. Полякова на Большой Бронной. На Тверском бульваре, 15, в большом двухэтажном особняке жили Поляковы, и глава семейства решил построить для родных и друзей молитвенный дом во дворе своего дома. В апреле 1883 г. он обратился в городскую управу с прошением: «Желая произвести в доме моем, состоящем в г. Москве в Арбатской части под № 582/703Н, постройку, покорнейше прошу Московскую городскую управу таковую постройку разрешить».

Банкир и меценат Л. С. Поляков пользовался дружеским расположением московского генерал-губернатора князя В. А. Долгорукова, но чиновники не торопились давать разрешение и передали прошение в Московское губернское правление, которое и утвердило проект здания. Строительство молитвенного дома было заказано Семену Эйбушитцу. Московский архитектор, автор доходных домов и общественных зданий, уже построил по заказу Л. С. Полякова два банка — на Тверском бульваре и Кузнецком мосту; в течение года он возвел семейную синагогу в глубине двора (в наши дни здание оказалось на Большой Бронной, 6). Поляковская синагога открыла двери и для местных жителей; на субботние и праздничные службы в молитвенном зале собиралось много людей, в том числе и студенты-евреи, проживавшие на Бронных и Никитских улицах. Первые речи раввина Я. И. Мазе были произнесены в этом зале.

После революции квартиры доходных домов превратились в коммуналки, которые заселили также и многолюдные еврейские семьи, и в бывшей домашней синагоге молились, отмечали праздники, общались жители окрестных мест. Сближение СССР с фашистской Германией и воинствующий атеизм сказались на судьбе еврейских организаций — синагогу закрыли в 1938 г., а здание после войны передали методическому центру художественной самодеятельности. В 1991 г. община «Хабад-Любавич» добилась разрешения властей на открытие молитвенного дома, и вновь после многих лет забвения евреи стали собираться на молитву. Новые хозяева заново оформили молитвенный зал. Панно «Стена плача» украсило южную стену молитвенного зала; перед ним установили старинный, с резным орнаментом Аронкойдеш, в котором хранятся свитки Торы.

На первом этаже перед входом в зал открыта экспозиция, в которой представлены предметы культа: тфилин, праздничное блюдо, мезуза, а также иллюстрации из истории и современной жизни общины «Хабад-Любавич»; при синагоге работает магазин, где можно купить или заказать кошерные продукты. Достопримечательностью старого молитвенного дома стала книжная лавка, адрес которой хорошо известен еврейским организациям СНГ.

Синагога находится в заповедном районе Москвы, вблизи Патриарших прудов. В соседнем Трехпрудном переулке был дом, в котором прошли детство и юность Марины Цветаевой. Гуляя по окрестным улицам и переулкам, мы можем встретить образы любимых писателей, поэтов, воплощенные в памятниках.

Вблизи синагоги, на пересечении Большой и Малой Бронных, в декабре 2001 г. москвичи открыли памятник Шолому Рабиновичу, которого во всем мире знают по псевдониму Шолом-Алейхем. Авторы памятника скульптор Юрий Чернов и архитектор Гарри Копанс тактично, с большим вкусом вписали художественную композицию в окружающую среду и передали обаятельный романтический образ писателя и его любимых литературных героев — мудрого Тевье, влюбленных и одаренных талантом и красотой юных Рейзл и Лейба, мальчика Мотла.

Памятник стоит вблизи театра, известного ныне как Театр на Малой Бронной. Почти 30 лет, с 1924 по 1952 г., здесь находился Государственный еврейский театр, в репертуаре которого всегда были пьесы по мотивам произведений Шолом-Алейхема.

В начале 50-х годов имя еврейского писателя было предано забвению, и только после смерти Сталина в концертных залах гостиницы «Советская» и Библиотеки им. Ленина рассказы писателя в исполнении Э. Каминки вернулись на сцену. Еврейская тема вновь пришла в репертуар московских театров. «Шалом» поставил «Блуждающие звезды», и в течение многих лет в переполненном зале «Ленкома» шла «Поминальная молитва».

От здания театра направимся на улицу Спиридоновка, где находятся два литературных мемориальных музея. В доме № 2/6 в советские годы жил писатель, автор исторических и фантастических романов, друг Соломона Михоэлса, постоянный и благодарный зритель Еврейского театра А. Н. Толстой. На пересечении Малой Никитской и Спиридоновки стоит богатый особняк, возведенный архитектором Ф. О. Шехтелем для российского промышленника и банкира С. П. Рябушинского; в наши дни здесь находится мемориальный музей А. М. Горького. Советское руководство передало роскошный дом пролетарскому писателю, вернувшемуся в СССР, где ему суждено было прожить последние годы жизни. Многих посетителей музея привлекает творчество Федора Шехтеля, сумевшего выразить эстетику модерна в волнообразной мраморной лестнице, в причудливых светильниках, в мозаичных панно и витражах и многих изысканных деталях интерьера. Мы с особым чувством почтим память Алексея Максимовича Горького, который обличал «свинцовые мерзости дикой русской жизни», и в их числе антисемитизм, в котором он видел страшную опасность для России. Гневно и страстно клеймил он идеологов и участников погромов 1919 г. на Украине: «Граждане! Я не столько евреев защищаю, сколько вас самих — поймите! Я говорю резко, потому что необходим обильный дождь горячих слов, чтобы смыть грязь и ложь с русской души, чтобы вы устыдились и вспомнили о совести, а также поняли, что это народ, в котором 92 человека из сотни — бедные ремесленники и только восемь — богачи-торговцы. Как и у вас, у евреев есть свои партии, враждебные друг другу: евреи-сионисты хотят переселиться в Палестину, где у них будет основано государство, а другие против этого и враждуют с сионистами, закрывая их школы, синагоги, запрещая обучать детей еврейскому языку, — евреи такой же раздробленный народ, как и мы, Русь».

Страстный поклонник творчества Хаима Бялика и студии «Габима», Горький донес до нас очарование, талант и духовную силу молодых людей, созидателей национального театра, в их творчестве русский писатель видел настоящий подвиг. С восхищением он писал о посещении «Габимы»: «Это — маленький театрик в одном из запутанных переулков Москвы. Зал его вмещает не более двухсот зрителей. Стены зала обиты серой тканью, из которой шьют мешки, и эта грубая ткань придает театру колорит внушительной серьезности, суровой простоты… Маленькое дело стоило величайшего труда, огромного напряжения духовных сил. Его создали молодые евреи под руководством талантливого артиста Цемаха и гениального режиссера Вахтангова. Это замечательное искусство создавалось в голоде, холоде, в непрерывной борьбе за право говорить на языке Торы, на языке гениального Бялика».

Писатель пророчески предсказал: «„Габима“ — театр, которым могут гордиться евреи. Этот здоровый красавец ребенок обещает вырасти Маккавеем».

Со Спиридоновки направимся в Гранатный переулок, примечательностью которого является дом 7, возведенный архитектором А. Э. Эрихсоном в 1899 г. для Анны-Луизы Леман, жены потомственного почетного гражданина. Зодчий, используя элементы готики, разнообразные декоративные, ажурные узоры, построил роскошный дворец в духе позднего средневековья. С середины 20-х до начала 30-х годов XX в. часть комнат этого особняка занимал «Агро-Джойнт»; именно здесь работал Джозеф Розен, мечтавший о приобщении еврейской молодежи к сельскому хозяйству. А начинал свою деятельность в Москве Джозеф Розен на Большой Никитской, 43а, вблизи которого в 2001 г. при активном содействии современного «Джойнта» открылся Еврейский культурный центр, ставший притягательным для москвичей благодаря своим культурным программам, выставкам и библиотеке «Дома еврейской книги» (Большая Никитская, 47/3).

От Большой Никитской переулками выйдем на Арбат, улицу, воспетую в песнях Булата Окуджавы, известную пушкинским мемориальным музеем, вблизи которого стоит бывший доходный дом (Арбат, 51), построенный архитектором В. Казаковым в начале XX в.

Интересна литературная биография здания: здесь останавливался на короткое время Александр Блок, а известность оно получило благодаря писателю Анатолию Рыбакову. На стене дома мемориальная доска с портретом писателя и надписью: «В этом доме с 1919 по 1933 год жил Анатолий Рыбаков, автор романа „Дети Арбата“».

Биография писателя созвучна времени. Уроженец Чернигова, житель Москвы с 1917 г., узник ГУЛАГа в 30-е годы, участник Великой Отечественной войны, популярный писатель послевоенных лет; в 1978 г. опубликовал роман «Тяжелый песок», посвященный трагедии еврейской семьи, жившей на Украине. В первые годы перестройки его биографические романы «Дети Арбата», «Тридцать пятый и другие годы», «Страх» о судьбах московской, в том числе еврейской, интеллигенции советского времени пользовались огромной популярностью.

От Арбата переулками выйдем к Пречистенке — в прошлом улице богатых дворянских усадеб, ныне литературных музеев, выставочных залов, общественных организаций.

В 70–80-е годы XX в., обычно в марте, можно было видеть людей с большими сумками, следующих к дому 32. В двухэтажном строении в глубине двора размещалась пекарня, в которой ежегодно, за несколько месяцев до праздника Песах выпекали мацу. Листы упаковывали в пачки и продавали. Об этом мы вспомнили, направляясь по Пречистенке к дому 10 — двухэтажному особняку, принадлежавшему в середине XIX в. графу Орлову. На стене дома установлена мемориальная доска, текст которой гласит: «Здесь в 1942–1948 гг. работал Еврейский антифашистский комитет. 12 августа 1952 года члены комитета пали жертвой сталинского террора». На памятнике изображена менора и написан призыв (на русском и иврите): «ПОМНИ».

Мемориальная доска (автор — М. М. Эльман) была открыта через 40 лет после трагического события, и каждый год 12 августа москвичи приходят к дому, чтобы почтить память погибших. Мы тоже задержимся у него и, следуя наказу Анны Ахматовой «всех поименно назвать», вспомним, что четыре года на Лубянке допрашивали, пытали невинных людей, обвиняя их в шпионской деятельности в пользу США, сотрудничестве с националистами и сионистами капиталистических стран, в подготовке к изданию «Черной книги», в которой «преувеличивается вклад евреев в мировую цивилизацию»…

18 июля 1952 г. Военная коллегия Верховного суда СССР приговорила руководителей и нескольких рядовых членов ЕАК к расстрелу. Президиум Верховного Совета СССР отклонил просьбу о помиловании, и 12 августа 1952 г. приговор был приведен в исполнение. В числе погибших были С. А. Лозовский, возглавлявший в годы войны Совинформбюро, поэты П. Д. Маркиш, И. С. Фефер, Л. М. Квитко, писатели Д. Р. Бергельсон, Д. Н. Гофштейн, ведущий артист Еврейского театра В. Л. Зускин, которого привезли на Лубянку из больничной палаты, главный врач клинической больницы им. Боткина Б. А. Шимелиович, журналисты И. С. Юзефович, сотрудники Совинформбюро И. С. Ватенберг, Ч. С. Ватенберг-Островская, Л. Я. Тальми, Э. И. Теумина. Во время процесса в тюремной камере умер С. Л. Брегман, и только известному ученому, академику Лине Штерн, обвиненной в шпионаже, смертную казнь заменили ссылкой в Казахстан.

От Пречистенки отходит Всеволожский переулок, на косяке дома 2 которого прибита мезуза. В 1999 г. здесь открылась синагога прогрессивного иудаизма, при которой работают воскресная школа и редакция журнала «Родник».

 

У Ильинки

 

Прогулки по Москве напоминают нам о людях разных поколений и взглядов, связанных между собой глубинными, национальными корнями. Многие памятники города сохранили еврейские имена, а впервые они появились на плитах, установленных в часовне на площади Ильинских ворот, посвященной памяти воинов России, погибших в 1877 г. при взятии Плевны. Это кровопролитное сражение во многом определило исход русско-турецкой войны, и Болгария была освобождена от гнета Османской империи. Через десять лет после победы ветераны, собрав деньги, установили памятник в центре Москвы. Часовня, возведенная по проекту архитектора и скульптора В. О. Шервуда, была открыта 28 ноября 1887 г.; на ней установили семь мемориальных досок, на которых отлиты тексты, повествующие о сражении, и выписаны имена погибших солдат и офицеров. Русская армия была многонациональной; солдаты-евреи, мужественно сражаясь с противником, разделили судьбу товарищей по оружию. На досках перечислены имена всех погибших воинов, от генералов до рядовых, и в их числе евреи-уроженцы черты оседлости: Абрам Лях и Самуил Брем — гренадеры Сибирского полка; Наум Коломец и Мошка Уманский — гренадеры Малороссийского полка; Моисей Масюк, служивший в Астраханском полку, и Исаак Рудзевич, служивший в Фанагорийском полку.

Памятник стоит напротив Политехнического музея, в Большом зале которого с начала XX в. и вплоть до наших дней проводятся лекции, концерты, философские, религиозные, литературные дискуссии. В 60-е годы здесь же проходили поэтические вечера, памятные выступлениями Евгения Евтушенко, Андрея Вознесенского, Роберта Рождественского, Беллы Ахмадулиной и поэтов довоенного поколения — Павла Антокольского, Михаила Светлова. Стихи в этом известном зале звучали еще до революции.

В феврале 1916 г. в Большом зале Политехнического музея Хаим Бялик прочел лекцию «Агада и Гапаха»; здесь же он читал стихи, и москвичи впервые услышали поэта, о котором с восторгом писал А. М. Горький: «Для меня Бялик — великий поэт, редкое и совершенное воплощение духа своего народа».

Прошло четыре года, и вновь в Большом зале музея заговорили на иврите. 20 апреля 1920 г. здесь собрались на свой съезд сионисты. Вспомним, что в 1919 г. древнееврейский язык был запрещен и советские власти воспринимали сионизм как враждебное идеям революции учение. На третий день работы съезда все делегаты были арестованы и направлены в Бутырскую тюрьму. Сионисты пели «Ха-тикву» и в тюремных камерах достойно встретили первую волну репрессий. Соловецкий камень, установленный на площади перед Политехническим музеем, напоминает о миллионах людей, погибших в ГУЛАГе. Здесь, на Лубянке, были расстреляны члены ЕАК; здесь допрашивали, пытали арестованных врачей. Трагедию всех народов многонационального государства разделили московские евреи.

 

У берегов Яузы

 

С площади Ильинских ворот спустимся к Яузе, на берегу которой стоит здание Всероссийской государственной библиотеки иностранной литературы; во дворике библиотеки установлен памятник Раулю Валленбергу, шведскому аристократу, спасшему от нацистов тысячи евреев Венгрии. Его судьба оказалась трагической после окончания войны. Он был арестован офицерами НКВД, доставлен в Москву и погиб в сталинских застенках. Скульптурный портрет мужественного человека, «Праведника мира», передал в дар библиотеке автор — итальянский скульптор Джанпьетро Кудин.

От здания библиотеки поднимемся к Покровскому бульвару и свернем в Большой Трехсвятительский переулок, значительную часть которого занимает усадьба русского промышленника С. Т. Морозова. На фасаде двухэтажного, с широкими окнами здания, спрятанного в глубине двора, установлена мемориальная доска с текстом: «В этом доме с 1892 по 1900 год жил и работал выдающийся русский художник Исаак Ильич Левитан» и барельефным портретом живописца в обрамлении березовой ветки (автор памятника — скульптор И. Рукавишников). Современники были очарованы изысканностью, эмоциональным настроем работ Левитана. Его друг со времен ученичества Михаил Нестеров вспоминал о своем современнике: «Левитан показал нам то скромное, что таится в каждом русском пейзаже, — его душу, его очарование».

Биография И. И. Левитана была почти нензвестна его друзьям. Он родился в августе 1860 г. в местечке Кибарты Сувалкской губернии. Его дед был раввином; отец, окончив ковенское раввинское училище, работал переводчиком в местной железнодорожной компании и, мечтая дать сыновьям образование, с большой семьей приехал в Москву. Старший сын Адольф, проявивший склонность к живописи, поступил в Московское училище живописи, ваяния и зодчества; там же стал заниматься его младший брат Исаак. Но несчастья обрушились на семью Левитанов. В 1875 г. умерла мать, через два года — отец. Только страстная любовь к живописи и внутренняя сила помогли братьям продолжить учебу. И. И. Левитан учился живописи по классу проф. А. К. Саврасова. Получив диплом преподавателя, И. И. Левитан полностью посвятил себя творческой работе, его картины сразу привлекли к себе внимание ценителей и коллекционеров живописи, и прежде всего П. М. Третьякова. Левитан был участником многих выставок и при этом всегда испытывал страх при мысли, что его могут выселить из Москвы. В 1879 г. городские власти лишали прав на жительство многих евреев, и Левитан был вынужден скрываться вблизи Звенигорода на дачах у друзей. В 1891 г., когда над Левитаном, как и многими евреями, вновь нависла угроза изгнания из города, за известного художника, чьи картины украшали залы музеев Москвы и Петербурга, вступились влиятельные лица, среди которых был великий князь Владимир Александрович. При его содействии Левитан получил звание академика живописи и право на постоянное жительство в столицах. Московский промышленник С. Т. Морозов, почитатель таланта Левитана, предоставил ему дом-мастерскую в Большом Трехсвятительском переулке. Именно в этом тихом уголке Москвы художник прожил наиболее счастливые годы жизни; его мастерскую посещали известные люди, и среди них великая княгиня Елизавета Федоровна; его картины покупали частные лица и музеи; в 1900 г. Лувр приобрел два его пейзажа. Внимание известных людей, пришедшая в конце жизни слава, радость творчества, достаток, общение с друзьями не смогли заглушить обиду за бесправие и унижение родных людей — Левитан не мог пригласить в гости сестру и племянника, ибо они как евреи не имели права даже на временное проживание в столице. С 1898 г. И. И. Левитан стал преподавать в училище, где сам в юности постигал тайны живописи. Художник жил интересами людей своего круга и в повседневной жизни был далек от национальной среды, но в праздники посещал хоральную синагогу, почитая память родителей; он общался с еврейской интеллигенцией и для Общества просвещения евреев оформил афишу благотворительного концерта. Первый биограф художника, его современник С. Вермель отметил глубокую внутреннюю связь творчества художника с национальным мироощущением: «Думается нам, что в мотивах его творчества слышится отголосок скорбной души народа. И в произведениях чувствуется та вечная грусть, та вековая тоска, которую постоянно носит еврейское сердце». Об этом же через много лет напишет К. Г. Паустовский: «Он смотрел на эту природу глазами измученного народа — и в этом отчасти лежит разгадка его обаяния».

22 июля 1900 г. И. И. Левитан скончался в этом доме во время тяжелого сердечного приступа. В этот же день в российском павильоне на Всемирной выставке в Париже выставленные картины И. И. Левитана были отмечены траурными лентами. Москвичи, его друзья (из Парижа на похороны приехал Валентин Серов) и почитатели таланта похоронили художника на еврейском Дорогомиловском кладбище; в 1938 г. останки художника и надгробный памятник с эпитафией на иврите были перенесены на Новодевичье кладбище и перезахоронены вблизи могил близких ему людей — А. Чехова и М. Нестерова.

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: