Глава 108. Это всё меняет

Когда фильм закончился, Сьюзен и Алан действовали очень спокойно и холодно, пока Сюзанна и Эми не ушли домой, а Кэтрин легла спать.

Так же, перед тем, как Сюзанна ушла, она сказала Сьюзен:

— Завтра мы поговорим. Обо всем на свете! У нас есть так много обсудить, чтобы нужно наверстать упущенное!

Сьюзен нетерпеливо кивнула.

Она едва могла дождаться, чтобы рассказать Сюзанне обо всем, что она сделала. В тот момент, по крайней мере, она не чувствовала стыда за свои действия. Несмотря на то, что она начала нормально выглядеть, сексуальный огонь все еще полыхал в ней.

Наконец, остались только Сьюзен и Алан в гостиной. Сексуальное напряжение начало расти. Сьюзан с нечитаемым выражением уставилась на сына и спросила:

— Как твои дела?

— Думаю, довольно хорошо,.

По правде говоря, он только начинал оправляться от своего раннего сексуального оцепенения, но хотел быть оптимистом.

Она с нарастающей озабоченностью спросила:

— Как твой… эм… твоя вещь?

Механизмы в голове начали вращаться.

— Ох. Это… Ну, теперь, когда ты упомянула об этом, я, конечно, буду признателен за помощь.

— Прямо сейчас? — в ее глазах был огненный взгляд, который невозможно было упустить.

Он сглотнул и кивнул.

Она медленно и осторожно произнесла:

— Ну, я полагаю, что смогу помочь тебе с этим, если мы сделаем это тщательно продуманным, ответственным и совершенно беспристрастным образом.

Он серьезно сказал:

— Я полностью согласен.

Но его сердце бешено колотилось, а все его тело гудело от ожидания. Он мог сказать, что она тоже очень взволнована, хотя и пытается выглядеть иначе.

Его похмельно-подобный туман из-за его эротического оцепенения немедленно исчез.

Они оба медленно подошли к лестнице, а затем поднялись наверх. Казалось, их темпы и рвение увеличивались с каждым шагом, который они делали. Когда они достигли вершины, то задвигались быстрее. Затем он посмотрел ей в лицо и увидел сияющую улыбку. Это так возбудило и взволновало его, что он пробежал остаток пути по коридору в свою комнату. К его приятному удивлению она тоже побежала, почти не отставая от него.

Эти двое тихо вошли в его комнату, почти прыгая от волнения и держась за руки, как маленькие дети. Они неоднократно и преувеличено шикали друг друга. Ее настойчивое решение быть беспристрастной несколькими минутами ранее было полностью забыто и заменено детским ликованием.

Тот факт, что Кэтрин была через коридор и потенциально могла их подслушать — только добавляло им возбуждения.

Алан получил еще одно эротическое объятие. Он не мог погладить грудь Сьюзен, но он, конечно, должен был их ощущать, когда она терлась ими об его тело подобно тому, как она делала раньше во время их интенсивных «обнимашек».

Он был несколько удивлен, обнаружив, что его член снова полностью встал. Он думал, что это может занять день, или, может быть, в течение многих дней, учитывая, насколько ему было больно, но обед, а затем два часа просмотра фильма позволили хотя бы частично восстановиться.

Сьюзен заметила его эрекцию и приступила к работе. Она разделась до гола, опустилась на колени там же, где стояла, и начала делать ему продолжительный минет. На этот раз слов не было сказано из-за страха того, что Кэтрин услышит, потому что ее комната была почти прямо через коридор.

Он вроде хотел сесть на стул, но остался стоять, потому что когда она начала сосать, то было так хорошо, что он не хотел, чтобы она остановилась даже на нескольких секунд, которые ему потребовались бы чтобы сесть. То, чего он не понимал, было тем, что она любила тот факт, что он был одет и стоял над ней, в то время как она была «вынуждена» обслуживать его, пока стояла на коленях и голая. Он обратился к ее покорной стороне, которая в последнее время была частой темой в ее мечтах.

Только после того, как минуту или две тщательно сосала, она вздрогнула от того, что последствия ее полной обнаженности поразили ее. «О, Боже! Это так озорно. Он может видеть все, даже мое особое частное место. Правда, он не может видеть его в данный момент, потому что мои большие груди блокируют его взгляд, но даже в этом он довольно бесстыдный.»

Она вздохнула или, по крайней мере, попыталась. Но она не могла сделать этого, потому что ее рот был наполнен членом, заставляя дышать через нос. «Ну что ж. Полагаю, ничего не могу с этим поделать. С этого времени Тигренок будет часто видеть меня голой. Он также будет трогать меня. Если я собираюсь быть хорошей хуесоской, то предполагаю, что это просто место с территорией. Все будет в порядке, пока мы сможем поддерживать определенные границы. Например, он не может трогать мое особое озорное место. Это самое главное, безусловно. И, возможно, не прикасаться к моим соскам хотя бы потому, что они очень чувствительны. Все будет хорошо, я уверена.

Лучше, чем хорошо, на самом деле, потому что я никогда не была так счастлива, как сейчас, с… MMMM! … этим большим, толстым членом, который нужно сосать! Мммм! Ням-ням! Дразнить его языком, пока мои губы скользят взад и вперед с хорошим всасыванием — может и быть лучше? Думаю, нет!

Кроме того, не носить одежду кажется странным… освобождением! Я чувствую себя так свободно! Так бессмысленно! Так сексуально! И зная, что я полностью голая для своего сына заставляет меня любить сосать его член еще больше!

Она продолжала сосать и облизывать его, практиковаться со своими движениями, решив освоить это новое умение. Несколько минут прошло в полном блаженстве для них обоих.

Она так стремилась проглотить его сперму снова и снова, что воображала, как ее желудок буквально заполняется озером его спермы. Его эакулят протекал обильно и она преднамеренно позволила ему капать на подбородок и грудь.

Она подумала:

«Боже мой, я люблю это! Я такая бесстыдная шлюха, но мне все равно! Я заставляю Тигренка чувствовать себя хорошо. Чем больше он стонет, тем счастливее я становлюсь! Это похоже на дополнительную руку, играющую с моим клитором, что хорошо, потому что обе мои руки заняты поглаживая его толстый член! Хи-хи! »

Однако, даже когда она была в середине облизывания его чувствительного места, удовольствие Алана превратилось в боль. Он посмотрел на нее, сосредоточившись на поглаживании и сосании, и был настолько потрясен возбуждением и любовью, что хотел плакать. Но он не мог игнорировать это новое болезненное чувство.

Она была так поглощена ее двух-кулачной качкой и одновременно лизала его головку, что казалось жестоким заставить ее остановиться, но, в конце концов, он пришел к выводу, что у него нет выбора. Обеими руками он оттолкнул ее голову от того места, где она облизывала кончик его члена.

— Извини, мам, но я не могу продолжать. Он слишком сильно болит.

Она была раздавлена.

— Что? Авввв, Тигренок, я сделала что-то не так. О нет, ты предпочитаешь Сюзанну, не так ли? Скажи мне правду, я могу ее принять. Пожалуйста, не бросай меня! Я знаю, что не очень хороша в этом, но я буду становиться лучше с практикой. Много, много и много практики. Обещаю!

Он засмеялся, даже когда его эрекция медленно сдувалась.

— Мама, это такая неправда, что ты неумелая. Ты отлично справляешься, я полностью люблю то, что ты делаешь. И я никоим образом не предпочитаю тетушку Сюзи. Вы обе одинаково потрясающие.

Она спросила:

— Неужели тебе не хватает визуальной стимуляции? Я не думаю, что ты можешь касаться моей груди — это было бы неправильно, но как насчет того, что я буду поддерживать их вот так? Будет ли это помогать? — она подняла свои огромные сиськи обеими руками.

Он застонал от похотливого желания.

— О, боже! Ты выглядишь так чертовски горячо, что я удивлен, как ты не прожгла ковер. Но это не то.

— Тогда что?

— Мама, я сегодня кончил уже восемь раз. Я имею в виду, боже! Это значит, что это физически невозможно, не так ли? Я думаю, что мой член, наконец, получил достаточно и внезапно начал действительно сильно болеть. Если ты продолжишь еще минутку тереть его и сосать, то он сломается. Мне правда жаль.

Она сначала нахмурилась и надулась.

— Ох, пууу! Ну, это нормально, я думаю. Сюзанна объясняла мне, сколько раз в день парни могут это делать. Даже исключительно мужественные мужчины, как ты, имеют свои ограничения. Могу я просто пообниматься с тобой какое-то время?

— Конечно. Это звучит здорово. Я так сильно тебя люблю, мам. Мне нравятся эти новые отношения, и то мы делали сегодня тоже.

— Я тоже, сын. Мне тоже.

Алан внезапно почувствовал сонливость. Все сексуальные забавы утомляли его, так как у него действительно была проблема с энергией. Он сел на постель и позволил матери сесть к нему на колени, лаская его грудь и надеясь, что его пенис оправится достаточно, чтобы снова заглотнуть его. Но, на данный момент, это было так больно, что даже мысль о том, что до него дотрагивались, вызывала боль. Поэтому вместо этого он сосредоточился на приятном ощущении тела Сьюзан, давящего на него.

Сьюзан снова подумала про себя: «Сюзанна так права: сосать ему — действительно укрепляет связь между сыном и матерью. Я никогда не чувствовала себя так близко к нему. Почему мы никогда не обнимались раньше? Теперь я никогда не хочу отпускать его. Как будто мы влюбленные новобрачные. Во всяком случае, я так об этом думаю.

Между тем Алан понял, что если он сможет просто напрячься, его жезл уткнется прямо в ее киску, которая находиться над его ногами. Но он действительно достиг своего предела. Он едва мог кончить во время последних минетов и задавался вопросом, не было ли среди других проблем в его яйца просто кончилась сперма.

— Мам, так как сегодня я полностью выдохся, можем ли мы сделать это завтра?

— Можем ли? Конечно, Тигренок. Я думала, ты никогда больше не просишь. Никогда не бойся. Я обещаю, что с этих пор я буду сосать и гладить твой член, если ты захочешь меня. Хочешь, чтобы я делала это?

Его сердце пропустило удар, потому что это звучало так фантастично.

— Ты знаешь ответ: ДА! Ты действительно обещаешь? Раньше ты говорила, что не хочешь быть моей круглосуточной членосоской.

— Ох, Алан, мой сынок! Конечно, я помогу тебе. Я действительно так сказала? О, боже, тебе лучше промыть мой рот спермой.

Он от души рассмеялся. Он снова удивился ее внезапным способностям к пошлым шуткам. В тот момент она была еще более беззаботной, чем когда-либо раньше.

Она тоже засмеялась, а затем продолжила:

— Это так здорово. Серьезно, ты знаешь, я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе, если подчинишься границам, которые я поставлю. Ты был так замечателен.

Она прижалась к его лицу и поцеловала его по очереди в обе щеки, нос и лоб.

Он был почти ошеломлен близостью, так как её сладкий женский запах очаровал его. Он поцеловал ее в ответ, проводя руками по ее голой спине. Несмотря на то, что его член был вялым, он не мог не попытаться поласкать еще ее задницу. К его большому восторгу она не остановила его.

Но до сих пор их рты не соеденились.

— Мама, ты не против, если я поцелую тебя в губы?

Она посмотрела на него и быстро обдумала эту идею.

Её охватило сильное искушение. Но, наконец, она сказала:

— Нет. Пожалуйста, не надо. Мы не можем вдаваться в романтику. Сюзанна сказала, что нет никакого кровосмешения, никакого греха, без прелюбодеяния, пока нет романтических чувств. Поэтому «никаких поцелуев» должно быть одной из тех границ, которые мы не можем пересечь. Как бы то ни было, я просто очень с энтузиазмом помогаю тебе с твоим лечением. Сюзанна так права, как мы должны смотреть на это. Она права во всем. Боже, я просто не могу сказать, насколько она права. Какая прекрасная подруга.

Она отстранилась и встала. Она закуталась в полотенце. Затем она взяла еще одни пропитанные трусики и держа их всего двумя пальцами.

— Посмотри, вот, как ты меня возбудил еще до того, как я начала делать минет!

— Ого!

Она улыбнулась ему и сказала:

— Увидимся завтра утром. Надеюсь, ты сможешь воспользоваться возможностью, если понимаешь, что я имею в виду.

Она послала ему воздушный поцелуй и вышла из комнаты.

Он мысленно ударил себя. «Черт. Я продолжаю все портить. Раньше я слишком хватался за её сиськи, а теперь я был слишком робок. Я должен был просто поцеловать ее в губы, а не спрашивать. Но все равно, какой день. Какой, черт возьми, потрясающий день!

Я никогда не забуду этот день, пока живу на белом свете. Это все меняет! »

 

Часть 11

⇐ Предыдущая19202122232425262728Следующая ⇒

Поделиться: