Введение в Сравнительное богословие

Введение в Сравнительное богословие

1. Предмет, содержание и цели изучения СБ

Богословская Энциклопедия, С. 6825: «ОБЛИЧИТЕЛЬНОЕ БОГОСЛОВИЕ (или сравнительное, полемическое, то же, что theologia antitetica) — богословская наука, занимающаяся полемикой с противными по отношению к данному христианскими исповеданиями. Православное обличительное богословие, следовательно, имеет целью опровергнуть католичество, протестантство, англиканство, кальвинизм и проч.; критика и анализ иудейства, магометанства и языческ. религий составляет предмет апологетики. Обл. бог. пользуется двояким методом: 1) назовем его метод последовательный, т. е. предмет науки трактуется в порядке исповеданий, сначала католического, затем лютеранского и т. д.; 2) в порядке христианских догматов, а критика исповеданий противных делается сразу. Последний называется символическим, а богословие отсюда иногда именуется символическим богословием. Литература обл. богосл. весьма богата. Лучший курс Обл. бог. написан архим. Иннокентием».

Глубоковский в «Русской богословской науке»: «Православие, выясняя себя догматически, по необходимости бывает вынужденно разграничиваться от главнейших христианских исповеданий и раскрывать их условность».

Огицкий, с.8: «Сравнительное или обличительное богословие изучает истины православной веры в сопоставлении с теми догматическими, каноническими и церковно-практическими отклонениями, которые содержат инославные, т. е. отпавшие от единства Вселенской Церкви, конфессии».

Что изучает и зачем?

1. Римский католицизм, отпавший в 1054 г. — Церковь.

2. Протестантские исповедания — «ортодоксальные», корректнее, традиционные или классические. Три главные ветви, отколовшиеся от РКЦ в XVI в.: лютеранство (основатель — Мартин Лютер), кальвинизм или реформатство (основатель — Жан Кальвин) и англиканство, появившееся в ходе борьбы английских королей за абсолютную власть над Католической Церковью в Англии. «Не Церкви».

3. Экуменическое движение.

4. Нехалкидониты «за бортом».

Таким образом, СБ изучает церковные разделения, возникшие после эпохи Вселенских Соборов, те же — «история», ведь шел еще поиск.

Основная задача СБ: критическое обозрение отступлений от православной Церкви в вероучении и нравоучении современных нам инославных христианских сообществ (Арсеньев. Православие, католичество и протестантизм). Зачем? Не из праздного любопытства. В первую очередь, чтобы помочь вернуться. Свт. Григорий Богослов: «Мы добиваемся не победы, а возвращения братьев, разлука с которыми терзает нас». Мы верим, что полнота Истины явлена в Православии. Здесь Путь, Истина и Жизнь — Христос. Вне Церкви нет спасения. Есть реальность разделенности христианского мира, есть христианские сообщества, отпавшие от единства Вселенского Православия. Христианская любовь не может примириться с гибельным разделением. Наши инославные братья не совсем чужды нам. Но нас разделяют их заблуждения. Их нужно знать, как, почему и когда появились эти разделяющие причины и препятствия, которые возможно преодолеть, в том числе, и в открытом богословском диалоге. Эти знания необходимы и для отстаивания и свидетельства об Истине Православия. Особую актуальность изучение СБ приобретает в свете современного экуменического диалога, да и ввиду нашей поликонфессиональной реальности. Искажения в основах духовной жизни и нынешняя нравственная атмосфера инославных сообществ показывает особенно ярко, как нарушения и отступления от веры Древней Церкви отражаются на духовной жизни христианина. Выявление связи богословия и жизни — Lex crescendi est lex orandi — еще одна задача нашей дисциплины.

Еще: защита от скрытого посягательства и влияния инославного образа мысли и духовной жизни.

Наша специфика: католицизм

Ересь Пелагия

1. Б огословский спор о соотношении сил человеческой природы и благодати Божией в спасении человека возник в Римской Церкви еще в V веке, задолго до разделения Церквей, но оказал существенное влияние на развитие западного христианства как в католической, так и в протестантской традиции. Он связан с именем выдающегося отца Западной Церкви — блаженного Августина, противником которого выступил монах Пелагий. Пелагианская ересь породила принципиальные разногласия во взглядах на первородный грех и природу человека, на действие в ней Божественной благодати и пути спасения человека.

Пелагианство развилось как реакция на расслабление все более обмирщавшейся Церкви, которая после обретения государственного признания наполнилась людьми не только слабой веры, но и низкой жизни, оправдывавшими свое греховное поведение слабостью человеческой природы, поврежденной первородным грехом. В обличение тех, кто под предлогом немощи человеческой природы уклонялся от всякого усилия к нравственному совершенству, Пелагий возражал, что человек сам по себе имеет полную свободу и возможность жить без греха. По его выражению «Мы имеем свободный произвол, равно готовый грешить и не грешить.»

Дальнейшее развитие этой мысли привело пелагиан к отрицанию самого первородного греха и порожденного им греховного искажения человеческой природы. Первородный грех делает человека виновным пред Богом, но он не искажает природы человека. Как говорил один из последователей Пелагия, Целестий «человеческая природа у новорожденных украшена приданым невинности.» Таким образом, нет никакого различия между прародителями и нами, ныне человек рождается таким же, каким он был до грехопадения, которое было не заражением природы человека злом, а просто пагубным примером, которому человек последовал. Теперь же, имея учение и пример Христов, человек может и должен беспрепятственно стремиться к добродетели, ибо, по определению В. Соловьева: «Бог не требует невозможного, следовательно, если человек должен, то он и может исполнять заповеди Божий, запрещающие злое, повелевающие доброе и советующие совершенное».

Исходя из самодостаточности этого стремления, пелагиане отрицали необходимое участие благодати в совершении человеком своего спасения. Она представлялась им не в качестве особой спасающей силы Божией, но как побочное средство, средоточие всего доброго, что Он вложил изначально в природу человека, включая и саму истину Христову, т. е. благодать понималась более умозрительно, чем действенно. Из этого вытекала идея отстраненности Бога, Его непричастности бытию и спасению человека, свобода человеческой воли вытесняла действие Божие в мире и уже блж. Иероним укорял пелагиан в том, что в их представлении Бог однажды запустил ход людской истории, как заводят часы, и затем оставил ее.

Служение Римской Церкви

После падения Иерусалима в 70 г.н. э. Рим занял место некоторого старшинства среди христианских церквей. На то есть причины. Первая из них — Рим был столицей Империи (но и еп. Московский всегда был выше епископов других епархий в РПЦ). Это внешний фактор. Были и религиозные факторы. Например, Римская кафедра — единственная кафедра на Западе апостольского происхождения, в то время как на Востоке было много апостольских кафедр (ап. Павел много путешествовал в Малой Азии, Греции). Так и повелось: многочисленные кафедры на Востоке не могли чем-либо выделиться друг перед другом и были равны между собой, а на Западе существовала единственная Римская апостольская кафедра, которая и стала возвышаться над остальными. Кроме того, именно в Риме претерпели мучения оба первоверховных апостола Петр и Павел.

Критерий апостольского происхождения имел огромное значение в Древней Церкви. Позже многие Церкви возводили свое начало к апостолам. Так, св. Ириней Лионский в книге «Против ересей» в противовес еретикам ссылался на апостольское предстояние отдельных Церквей, восходящее путем последовательного преемства к самим Апостолам. И среди древних Церквей он перечисляет Ефесскую, Смирнскую и др., а среди западных Церквей только Римскую, говоря, что «она является верной свидетельницей апостольского предания» (кн. III, гл.3). Сходная характеристика Римской Церкви есть и у Тертулиана, и у блаженного Августина.

Таким образом, преемство в Древней Церкви понималось, прежде всего, как преемство в вере и благочестивой жизни. Римская Церковь была основана не только первоверховными Апостолами, но была и местом их мученической кончины, и местом, где сохранились их прославленные останки. В одном из своих творений Тертулиан называет Римскую Церковь Церковью, основанной на крови («Против Маркиона», кн. IV, гл.6).

В широком смысле всякая Церковь основана на крови мучеников. Но в этом смысле Римская Церковь имела преимущество: нигде кровь мучеников не была пролита столь обильно, как в Риме. Со всего мира в Колизей свозили мучеников. Так и сщмч. Игнатий был тоже привезен в Рим.

Римская Церковь несла на себе и попечение о всех прибывающих в столицу мучениках и исповедниках. Сщмч. Игнатий выделяет эту роль Римской Церкви. Она помогала и материально, и духовно, и заступничеством. С самого начала в Римской Церкви были люди, близкие к императорскому двору (например, Флавий Домициан — родственник Домициана). В послании к Римлянам сщмч. Игнатий пишет о желании его умереть за Христа и просит не заступаться за него. Таким образом, римские христиане действительно могли влиять на решение суда, на исход дела. Кстати, в том же послании сщмч. Игнатия говорится и о природе первенства Рима — он называет Римскую Церковь «председательствующей в любви».

Такое служение Римской Церкви было широко известно среди христиан. Об этом говорит, например, еп. Дионисий Александрийский (нач. III в.) в своем письме еп. Римскому Стефану: «Вся Сирия и Аравия, а также Месопотамия, Понт и Вифиния радуются о той помощи, которую вы им всегда оказывали, и о вашем всегдашнем братолюбии» (Евсевий Кессарийский, книга VII, гл.5).

Римская Церковь участвовала в жизни других кафедр посредством адресованных им посланий в связи с теми или иными нуждами и обстоятельствами тех церквей. Так, послание сщмч. Климента Римского к Коринфянам (в ответ на разногласия предстоятелей и общины) увещевает подчиняться предстоятелям.

Но послания другим церквям не были отражением прерогативы Рима. Соборность не только декларировалась, но и реально переживалась. Недуги в какой-либо церкви равным образом переживались всеми церквями. Например, сщмч. Игнатий написал 7 посланий по пути в Рим. Св. Ириней Лионский писал к Римской кафедре, укоряя за неправильную линию поведения ее предстоятеля, еп. Виктора (спор о времени празднования Пасхи).

Таким образом, при всем признании авторитетности Римской Церкви в первых веках нет ни одного свидетельства о каком-либо ей подчинении со стороны других общин. Первые конфликтные ситуации, возникшие между Римом и другими христианскими церквями свидетельствуют о полной равночестности этих Церквей.

Аквилейская Церковь.

Аквилея — нынешняя Венеция. Церковь основана благодаря св. апостолу и евангелисту Марку (чем обусловлена позже постройка храма св. Марка). Во главе Церкви стояли митрополиты, управляющие 14-ю епархиями. Одно время Аквилейские митрополиты усваивали себе титул патриарха (и сейчас епископ Венецианский носит титул патриарха Аквилейского). Лишь в 698 г. после завоевания Аквилеи лангобардами Церковь подчинилась Риму.

Галлийская Церковь.

Дух независимости здесь был очень силен. Между 346–444 годами известно 8 случаев низложения епископов Галлийских на поместных Соборах, и ни один из пострадавших не апеллировал к Риму (так велик был дух автономии). Влияние Римского епископа начинает распространяться с эпохи Льва Великого (середина V в.). К этому времени относится первый случай апелляции к Риму. Лев Великий назначает епископа г. Арля викарием, и постепенно через этот викариат утверждается влияние Рима на территории Галлии. Окончательно этот процесс завершается к VII веку.

Африканская Церковь.

Наиболее стойкими борцами с римским влиянием были отцы Африканской Церкви. Христианство в северной Африке распространилось очень рано, был выработан своеобразный церковный строй. Первенствующим был епископ Карфагенский. Все остальные епископы распределялись строго по хиротонии. Перемещение с кафедры на кафедру абсолютно не допускалось (то есть, роль епископа зависела не от города, а от длительности служения). Такую систему было трудно интерполировать с римской монархической системой.

В начале V в. произошел ряд столкновений Африканской Церкви с Римской. Наиболее известное дело — дело пресвитера Апиария, начавшееся в 418 г.

Пресвитер Апиарий в Африке был низложен еп. Урбаном за каноническое преступление (не хранил целомудрия). По правилу I Вселенского Собора он мог бы апеллировать к поместному Собору (собору епископов данной церкви). Но он обратился за апелляцией к папе римскому Зосиме (417–419 гг.), и папа решил принять его под свое покровительство, приняв апелляцию. Тем самым он расширил правило Сардикийского собора, по которому лишь епископ мог пользоваться апелляцией к Риму. Папа направил 3-х легатов в Африку (епископа и двух пресвитеров) с Апиарием. Легаты должны были поступить так, как поступил бы папа: восстановить Апиария, Урбана отлучить и отправить на суд в Рим.

По прибытии легатов в Карфаген в 418 г. был созван собор Африканской Церкви. На соборе легаты стали ссылаться на сардикийские правила, называя их никейскими. Но в Африке их проверили и, конечно, не нашли. Были отправлены послы для сверки в Александрию, Антиохию, Константинополь.

В это время Зосима умер. Папой стал Бонифаций (418–425 гг.), который подтвердил полномочия легатов.

Вернувшись в Карфаген, послы привезли кодексы никейских правил, где никаких добавлений не было. Об этом было сообщено папе через легатов. Собор восстановил раскаявшегося Апиария, а Урбана оставил на кафедре.

Апиарий в 419 г. вновь был низложен уже по другим причинам, и вновь апеллировал в Рим.

В 425 г., когда папой стал Целестин I, он послал в Африку своего легата вместе с Апиарием. Легату предоставили свидетельства неканонической жизни Апиария, и он сам отказался защищать Апиария.

Отцы Африканского Собора направили послание в Рим (оно есть в правилах Карфагенского собора 425 г.). Целестину рекомендовали не слишком быстро принимать апелляции и возвращать церковное общение осужденным. Указывалось, что интересы справедливости достаточно ограждены уже тем, что осужденный может апеллировать к поместному или Вселенскому Собору. Указывалось, что Африканская Церковь имеет полную каноническую власть решать церковные дела в своей области. Выражалась надежда, что в Африку более не будут присылать легатов для исполнения римских приговоров. В заключении указывалось, что всякий африканский клирик, который в целях своей защиты прибегнет к заморскому суду (transmarium iudicium) не может быть восстановлен в своем достоинстве.

В начале 429 г. в Африку вторглись вандалы. Это германские племена, которые пришли через Италию, Испанию, и создали в Африке свое примитивное государство. (Вандалы вели кочевой образ жизни, и часто совершали грабительские набеги на города Африки. Города слабели. При Юстиниане в V веке воины Велизария вырезали вандалов, но затем пришли арабы).

Вандалы были арианами, и Африканская Церковь как православная искала помощи у папы, и при Льве Великом вошла в юрисдикцию Рима.

Спор о титуле «Вселенский».

Во второй половине VI века Константинопольским патриархом был Иоанн Постник (582–595 гг.), силой возведенный на этот пост (сам он отказывался). Будучи патриархом, он до обеда находился в молитве. Позже он отказывался преследовать еретиков с помощью государственной власти (лишь церковное пастырское воздействие). Папой в это время был Пелагий II (578–590 гг.).

По случаю документы одного церковного дела (оправдание Иоанном Постником Григория Антиохийского) были отправлены в Рим. Папа Пелагий был возмущен, что в тексте документов Константинопольский патриарх именовал себя Вселенским. Папа запретил своему представителю при Константинопольском патриархе священнодействовать вместе с патриархом и отменил постановление суда.

Общение между Востоком и Западом опять прервалось, Этот разрыв продолжался и при Григории I (Св. Григории Двоеслове). Папа Григорий упрекал патриарха Иоанна за именование себя высокомерным и зловредным титулом «Вселенский».

В сакраментальном смысле все патриархи — епископы. На всех Вселенских Соборах с I-го по VII-й патриархи подписывались как епископы. Но в обращении к ним, начиная с IV Вселенского Собора, входит титул «архиепископ». Название «патриарх» начинает употребляться с конца V века, а окончательно устанавливается только в VIII–IX веках. Правда, Константинопольского епископа уже в VI в. часто именовали «архиепископ и патриарх».

Титул «Вселенский» первый раз употреблялся при обращении к Диоскору на «Разбойничьем соборе». Затем, на Халкидонском Соборе «Вселенским» назван папа Лев Великий в жалобе александрийцев на Диоскора, поданной Собору и папе Льву I. В Константинополе титул «Вселенский», вероятно, установился во время схизмы Акакия.

Впрочем, этот титул равным образом усваивался как за Константинопольским патриархом, так и за папой Римским (так было в Константинополе). Но когда говорится по-гречески «экуменикос» (вселенский), то это означает Византийский мир. В латинском языке под этим словом «вселенский» — universum — понималась совокупность всего. Получалось, таким образом, что папа — патриарх всей Вселенской Церкви.

Византийская Империя называлась по-гречески «экуменис», и император в Константинополе тоже именовался «экуменис». А в латинском языке смысл этого титула сформировался еще до рождества Христова, в Римской Империи именно как «властитель всего мира». Кроме того, Запад уже во время конфликта с Константинополем не входил в Византийскую Империю (экуменис).

Папа Григорий I потребовал от Константинопольского патриарха не называть себя «Вселенским», объясняя: «Если Иоанн есть епископ Вселенский, то, значит, он один епископ во всей Вселенной, а все прочие епископы не такие епископы, как он, и что, во всяком случае, таким титулом уничтожаются епископы Восточные (Александрийский и Антиохийский)». При этом Григорий направил послания и императору, и патриархам Евлогию Александрийскому и Анастасию Антиохийскому.

Евлогий с одной стороны согласился с мнением папы, но, вместе с тем, титуловал Вселенским самого Григория Двоеслова, на что Григорий прислал протест: ни к кому не следует прилагать титул «Вселенский». Анастасий же самого Григория I делал ответственным за смуту, которую он начинает по пустой причине. Император Маврикий также писал в ответ: «Не следует допускать соблазна среди нас из-за ходячего (обиходного) именования».

По смерти Иоанна Постника в 595 г. при патриархе Кириаке общение с Римом возобновилось. Григорий больше не поднимал этого вопроса, и за Константинопольским патриархом остался титул «Вселенский». Но во второй половине VIII в., уже исходя из других посылок, против титула «Вселенский» выступил папа Адриан I (772–795 гг.).

В Константинополе в 785 г. при назначении патриархом Тарасия были посланы известительные грамоты, в которых Тарасий именовался «Патриархом Вселенским». В ответном послании Адриан спрашивал: «Что скрывается за этим титулом: неразумие, схизма или ересь? Если именуемый Вселенским этим самым дает понять, что он выше Римского епископа, то он, без сомнения, выставляет себя противником соборов и еретиком. Если он «Вселенский», то он — смешно сказать — имеет первенство даже над кафедрою Римской Церкви». Это уже ярко выраженная борьба за примат Римского епископа.

Папство в XI–XIII вв

Борьба за инвеституру

Во внешней политике Григорий VII вел борьбу против права монархов облекать епископов их полномочиями, то есть, против светской инвеституры. (Епископы были не только духовными вождями, но и крупными феодалами. И когда назначался епископ с санкции папы, в выборах участвовали местные феодалы данной епархии). Григорий VII стал добиваться, чтобы и духовная, и светская инвеститура принадлежали папе. Земли, принадлежавшие епископам, составляли 1/3 всех европейских земель и передавались следующим епископам без наследования кому-либо. И если бы Григорий VII достиг своего, он мог бы стать владельцем почти половины Европы.

Борьбу с инвеститурой папа начал вести сначала удачно — в Англии, Испании, затем в Богемии (Чехии), Скандинавии, Польше, Венгрии и даже на Западе Руси. Наибольшее сопротивление папа встретил со стороны короля Франции Филиппа I, английского монарха Вильгельма Завоевателя и императора германского Генриха IV. Филиппа I Григорий VII усмирил, пригрозив анафемой, Вильгельма — оставил в покое.

Главная борьба папы развернулась с Генрихом IV. На требование папы отменить инвеституру Генрих собрал собор немецких епископов в г. Вормсе. Епископы осудили ложно папу в предосудительной связи с маркизой Тасканской Матильдой (аскетически настроенной), и объявили его низложенным как еретика, прелюбодея и узурпатора императорской власти. Григорий VII ответил отлучением императора и всех епископов, принявших такое решение. Подданные императора были объявлены папой свободными от присяги ему на верность. Князьям Германии папа предложил выбрать нового императора. Одновременно был дан срок, во время которого предлагалось разрешить ситуацию перед угрозой наложения интердикта. Данный указ был зачитан во всех храмах. (На соборе были не все епископы, многие было за папу).

Князья дали Генриху год на размышление, и император должен был отступить. Зимой 1077 г. Генрих с женой едет в замок Каносса, где папа гостил у Матильды Тасканской. Трое суток император ожидал приема папы в одежде кающегося. Наконец, по просьбе Матильды, папа принял Генриха IV, сказав: «если искренне каешься — то во спасение, если хищно скрываешь — то в осуждение».

28 января 1077 г. анафема была снята с Генриха, а слух о его трехдневном ожидании приема папы быстро разлетелся по Европе.

В 1080 г. немецкие князья поставили нового императора по указанию папы. Григорий VII утвердил нового императора Рудольфа, а Генриха отлучил. Этим папа хотел добить Генриха, но перегнул палку.

Генрих IV вынужден был сопротивляться. Он собирает собор в Майнце, где дублирует все решения предыдущего собора и решается даже на избрание нового папы — архиепископа г. Равенны Гиберта, принявшего имя Климента III. Возникает двоепапство. И хотя избрание Климента III было неканоничным, оно было в пользу Генриха, ибо собирало под его знамена всех, недовольных Григорием VII. Такие явления антипап были и ранее, но без поддержки светских сил.

В том же году Рудольф умирает. Генрих вторгается в Италию и завоевывает Рим весной 1084 г. Папа Климент III был интронизован в храме Святого Петра.

Папа Григорий укрывается в замке Святого Ангела в Риме. (Изначально этот замок был мавзолеем императора Адриана. При Григории Двоеслове около него совершилось чудо во время крестного хода от чумы: отрок увидел ангела, предсказавшего скорое прекращение чумы. Мавзолей был перестроен, позже стал папской тюрьмой).

На выручку папе спешат наемники норманны и арабы. Огнем и мечом они квартал за кварталом пробиваются к замку Святого Ангела и освобождают Григория VII. Но бесчинства арабов-мусульман привели к возмущению населения Рима против них, и против папы тоже (есть данные, что в соборе Святого Петра арабы пропели суры из Корана). Римляне встают невольно на сторону императора для изгнания арабов из города.

Григорию VII с помощью норманнов удалось бежать на юг Италии, где он продолжал борьбу против Генриха IV до своей кончины в 1085 г. Ему приписывают слова: «Я любил справедливость и умер в изгнании».

Римской Церковью управлял Климент III до 1087 г. Лишь тогда вступил на кафедру как законный преемник Григория VII папа Виктор III, противник Климента, которого изгнали. Преемники Григория VII вели серьезную борьбу с преемниками Климента III, продолжая раскол около 10 лет. Не прекращалась борьба и против светской инвеституры.

Значительного успеха достиг папа Каллист II (1119–1122 гг.). Ему удалось получить в свои руки противника — преемника Климента III Григория VIII. Григория подвергли публичному поруганию (провели по улицам Рима с издевками и насмешками).

При Каллисте II был заключен Вормский конкордат в 1122 г. Согласно этому договору, выборы епископа должны были производиться духовенством, но в присутствии императора. Инвеститура кольцом и посохом представлялась архиепископу, совершителю рукоположения. Инвеституру мирскую, то есть право на землевладение, епископ должен был получить у императора. И для Германии было важно в то время, чья власть выше — папы или императора — на тот или иной момент истории.

В конце XI — начале XII веков вопрос об инвеституре вызвал конфликт между духовной и светской властью в Англии при архиеп. Ансельме Кентерберийском, английских королях Вильгельме II и Генрихе I. В итоге Ансельм одержал победу.

В середине XII в. вновь обострились отношения между германском императором и папой при императоре Фридрихе Барбароссе. Вновь появились антипапы. Война папы с императором продолжалась около 17 лет. Папу поддерживали гвельфы, а императора — гиббелины. Борьба шла с переменным успехом, но в итоге победа осталась за папой.

В итоге этой борьбы со светской властью при папе Александре III в 1179 г. состоялся III Латеранский собор, постановивший, чтобы папа избирался 2/3-ми кардинальских голосов.

Понтификат Иннокентия III

XIII век — век особых событий в жизни РКЦ:

— век подвижничества (Франциск Ассизский, Доминик);

— век крестовых походов;

— век основания инквизиции;

— век утверждения светской власти папы.

Преемники Иннокентия

Три последующих папы после Иннокентия III — Гонорий III, Григорий IX и Иннокентий IV — были продолжателями дела Иннокентия III. Главной заботой папского престола в первой половине XIII в. была борьба с немецким императором Фридрихом II. Этот последний император из династии Гогенштауфенов вел борьбу с папами за полную независимость своей империи в течение 30 лет. Папы не были разборчивы в методах борьбы. Если раньше появлялись антипапы, то теперь — антиимператоры, ставленники пап. Наиболее известный из них Генрих Распэ, прозванный «поповским королем».

Не примирило пап с Фридрихом даже и то, что он был организатором 6-го крестового похода, в котором одержал значительные победы (на некоторое время даже взял Иерусалим). Ибо во время отвоевания Иерусалима Фридрих был отлучен папой (парадокс: победа над мусульманами и отлучение).

В итоге борьбы папы одержали победу. 13 декабря 1250 г. император умер, его сын Конрадин через несколько лет был обезглавлен во внутренней войне. Папа Иннокентий IV ликовал о прекращении династии: «Молнии и бури над нами, наконец, исчезли». Новая династия Габсбургов не конфликтовала с папами. При ней в Германской империи лишь титул «император» напоминал о былом величии. Но победа папы была ненадолго.

В роли противника папства выступила Франция, бороться с которой было тяжелее, так как она была мононациональной. Во второй половине XIII в. во Франции были энергичные волевые короли. Первый из них — Людовик IX, отличавшийся самоотверженностью и благочестием. Он был организатором последних крестовых походов, 7-го и 8-го, и приобрел уважение всех католиков Европы. Но именно он, глубоко верующий король, предпринимал шаги против влияния Ватикана во Франции. В 1260 г. по его настоянию во Франции была принята так называемая «Прагматическая санкция», согласно которой Французская Церковь пользовалась автономией от Рима во внутренних делах. Лионская уния

Бонифаций VIII

Дальнейшее развитие противостояния Французских королей и пап произошло при короле Филиппе IV Красивом и папе Бонифации VIII.

Бонифаций VIII — последняя крупная личность из средневековых пап. Был красноречив, знаток права, тонкий дипломат, но лишен какого-либо нравственного чувства.

Карьеру он начал продуманно, устранив предшественника Целестина V (1292–1295 гг.), который был из села, необразован, с юности монах, жил в затворе и был выбран папой как внепартийный святой человек. Монахи уговорили Целестина согласиться с Божией волей. Народ встречал папу с благоговением. Католики считают его чудотворцем (якобы поднимался в воздух во время молитвы). Но курия стремилась воспользоваться неопытностью Целестина. Ему дали дальнюю келью во дворце для молитвы и приносили лишь документы на подпись.

Устранить его было трудно, так как он верил, что по воле Божией принял эту должность. Тогда Бонифаций ночью с помощью рупора изобразил «глас с небес», просящий Целестина оставить кафедру. После этого Целестин V снял с себя папскую тиару и хотел удалиться в леса, но был арестован Бонифацием и умер под домашним арестом (Бонифаций VIII боялся, что кто-то воспользуется авторитетом Целестина). Таким образом, святой человек не был естественен на папском престоле.

После избрания папой Бонифация VIII, он укрепил свою власть в самом Риме, проведя борьбу с одной из знатных семей Рима рода Колонна (из них было 3 кардинала). Папа отлучил их, конфисковал имущество и собрал против них крестовый поход в их владения около Рима. В результате похода городок Палестрида был стерт с лица земли. Бонифаций пропахал борозду и посыпал ее солью в знак того, что здесь ничего не должно быть воссоздано.

Бонифаций VIII пытался укрепиться и во вне Рима, за Альпами. Он ввел практику так называемых «юбилеев». В языческом мире была традиция каждый 100-й год отмечать играми. Папа возобновил это «по-христиански». В булле 1300 г. он объявил всем, кто в течение этого года посетит Римские базилики Петра и Павла, отпущение грехов, за исключением некоторых противников Бонифация VIII, указанных в булле. Европа двинулась в Рим. Ежедневно Рим посещало около 30 тыс. богомольцев. В городе постоянно находилось каждый день около 200 тыс. человек. Каждый приносил посильную жертву. Были введены даже специальные суточные дежурства клириков, которые граблями складировали пожертвования.

Третьим успехом Бонифация было подтверждение папской власти в Германской империи. Когда император Альберт Гамбургский осмелился принять корону без папского утверждения, то был объявлен папой изменником и вызван на суд папского престола. Папа принял Альберта словами: «Я! Я! Я император! » И только услышав слова повиновения от Альберта, вручил корону.

Но Филипп IV Красивый, король Франции, был достойным противником папы. Он тоже без нравственных принципов, имел союзниками французские церкви и города. Он ввел подати с французского духовенства, которое ранее не облагалось налогом, зато отменил все выплаты в Рим. Духовенство поддержало его. Бонифаций VIII лишился части доходов. И в декабре 1301 г. папа издал буллу «Ausculta fili…» («Лобзай сыне…» — первые слова буллы), в которой настаивал на принципе подчинения светской власти духовной во всех делах, и приглашал короля в Рим услышать, «что Бог изречет нашими устами». Филипп IV приказал торжественно сжечь папскую буллу в соборе Парижской Богоматери и отдал дело на решение парламента, который обязал короля не подчиняться папским требованиям.

Папа 1 ноября 1302 г. созвал собор по делу исправления короля. На соборе была опубликована другая знаменитая папская булла «Unam Sanctum» («Единую Святую»), в которой, в частности, говорится: «Евангелие учит, что во власти Церкви находится два меча — духовный и светский. Ибо когда Апостолы сказали: «се ножа два зде», то есть в Церкви, Господь не сказал «этого мало», но сказал «довольно есть». А тот, кто не признает за Петром право на светский меч, плохо вникает в слова Господа, сказавшего: «Вложи нож твой в ножны». Так что в обладании Церкви находится два меча — духовный и материальный». Далее в булле говорится о подчинении светского меча мечу духовному, что власть низшего порядка должна судиться высшею властью, а высшая, в случае уклонения, может быть судима только Богом, но не людьми. Как свидетельствует Апостол «духом человек судит вся, сам же ни от кого не судится».

На этом соборе Филиппа IV подвергли интердикту со всеми его последствиями. Но король, опираясь на юристов, обвинил папу в убийстве Целестина V и других преступлениях и послал своего канцлера арестовать папу.

Французская военная экспедиция высадилась в Италии в начале 1303 г., соединившись с остатками семьи Колонна. Войска неожиданно взяли замок Ананьи, где находился папа. Вскоре Бонифация VIII освободили, но через месяц он умер от пережитых потрясений. По преданию, он заперся в комнате и бился головой о стену (такую бесславную кончину ему пророчествовал, якобы, Целестин V). 11 октября 1303 г. Бонифаций VIII умер. (Даже Данте не нашел для Бонифация VIII места в чистилище).

После смерти Бонифация VIII начался гибельный для папского средневековья 70-летний период авиньонского пленения пап.

Исторические данные

Первое утверждение об исхождении Святого Духа от Отца и Сына было сделано во время арианских и несторианских споров. В полемике с этими двумя ересями важно было акцентировать божество Сына, что было сделано блаженным Августином в «De Trinitate» и свт. Кириллом Александрийским в его борьбе с несторианством. Уже в V в. на Западе встречаются сторонники учения Августина о исхождении Святого Духа от Отца и Сына. Среди них папа Лев Великий, Проспер Аквитанский, Павлин Ноланский. В VI в. — папа Гормизда, Боэций. В VII веке — Исидор Севильский.

Вставка в Символ веры Filioque впервые появилась в королевстве вестготов в Испании в V в. На III соборе в Толедо (589) вестготы обратились из арианства в Православие. Король Рикаред в своем исповедании веры провозгласил, что «Дух происходит от Отца и Сына, и что Он единосущен Отцу и Сыну». Цель такого утверждения единства Божия — противостояние арианству. Собор предписал пение Никео-Цареградского Символа веры на Литургии, что было нововведением для латинского Запада. Символ, по всей видимости, содержал Filioque. XV Толедский собор (688) указывал, откуда взялось Filioque: «Мы принимаем учение великого учителя Августина и следуем ему». Таким образом, Символ в таком виде стал восприниматься как первоначальный, поскольку ранее его не пели совсем. Однако римская литургия еще несколько столетий служилась без чтения Никео-Цареградского Символа.

Ни одна из западных Церквей, кроме Испанской, не включала Filioque в Символ веры до каролингской (Карла Великого) эпохи. Открытое наступление на греческий вариант Символа начинается в 787 г., когда обострились отношения между императрицей Ириной и Карлом Великим. Карл, желая утвердить себя наследником римских императоров, пытался использовать вопрос о Filioque для дискредитации Православия Византийской империи. Каролингские книги обвиняли патриарха Константинопольского Тарасия в «неправославии, так как он говорит не поучению Никейского собора (! ): Дух, исходящий от Отца и Сына, а: через Сына». Это утверждение показывает на незнание и Никеи и классической святоотеческой формулы через Сына. Папа Адриан I встал на защиту Тарасия. Тогда Карл «подключает» своих богословов, в частности Алкуина. И в 809 году на соборе в Аахене учение о двойном исхождении Святого Духа было включено в Символ веры.

Но пришлось констатировать различия между практикой римской и франкской: в Риме Символ веры оставался без Filioque, хотя Карл и приказал его включить. Тогда в конце 809 г. к папе Льву III Карл направил послов с целью убедить Рим во включении Filioque в литургическую практику. Лев III, с одной стороны, заверил послов в своем полном признании учения о Filioque, но, с другой стороны, решительно отказался признать включение вставки в Символ веры, потому что «незаконно писать или петь ее там, где она была запрещена Вселенскими соборами». Он убеждал франков отказаться от пения на Литургии Символа с Filioque. То есть, личное приятие Filioque Лев III не возвел на уровень церковный. Он даже велел написать Символ веры без Filioque на греческом и латинском языках, на серебряных досках, и поставить их по правую и левую стороны у входа в крипту базилики Св. Петра. В 812 г. Карл помирился с Византией, и вопрос о Filioque потерял актуальность.

Он возник во II пол. IX в., во время конфликта папы Николая I и святителя Фотия. Непростая ситуация с вмешательством папы во внутренние дела Константинопольской Церкви осложнилась «болгарским вопросом». Папа направил в Болгарию франкских миссионеров, которые навязывали употребление Символа с Filioque. Святитель Фотий в 867 г. в своем «Послании Восточным патриархам» впервые открыто назвал Filioque ересью. «Мистагогия Святого Духа», составленная святителем, стала первым богословским трактатом по этому вопросу. Великий Свято-Софийский собор 879–880 гг., реабилитировавший Фотия, осудил и запретил всякое добавление к Символу веры, и изъял, таким образом, Filioque из Символа. Легаты папы Иоанна VIII подписали постановление, осуждающее внесение вставки в Символ веры, которое признал Иоанн VIII. Но во Франкской церкви по-прежнему пели Символ со вставкой.

В 1009 г. папа Сергий IV направил Константинопольскому патриарху Сергию II свое соборное послание, в котором употреблялось и Filioque. В ответ патриарх вычеркнул имя папы из диптиха и произнес отлучение.

В Римской Церкви Filioque в Символ был введен в 1014 г. при короновании императора Генриха II папой Бенедиктом VIII. А в 1054 г. легат папы Льва IX кардинал Гумберт уже упрекал греков в изъятии Filioque из Символа веры. Но в той полемике стороны не касались этого вопроса, он не был центральным.

Только на II Лионском соборе (1274) Filioque было провозглашено догматом Римо-Католической Церкви. «Мы исповедуем с верностью и благочестием, что Святой Дух вечно исходит от Отца и Сына не как от двух двух начал, но как от одного начала (tamquam ех unо principio), не как от двух дуновений, но как от одного-единственного дуновения. Именно это святая Римская Церковь, мать и наставница всех верных, всегда исповедовала, проповедовала и учила; это содержится в истинном и непреложном учении правоверных отцов и Учителей, и греческих, и латинских». (На Константинопольском соборе 1285 г. Filioque было осуждено как ересь).

Это учение повторяет и Ферраро-Флорентийский Собор (1438–1439 гг.): «Итак, во имя Святой Троицы, Отца, и Сына и Святаго Духа, с одобрения сего святого Вселенского Собора во Флоренции, мы определяем, что всем христианам надлежит веровать, принять и исповедовать следующую истину веры: что Святый Дух соприсносущен Отцу и Сыну и имеет Своё бытие и Своё Существо вместе от Отца и Сына, и что Он происходит вечно от их Обоих, как от одного Начала и от одного Изводителя. Мы объявляем, что выражения учителей и отцов, утверждающих, что Дух Святый происходит от Отца чрез Сына, надлежит понимать в том смысле, что Сын также является Виновником, как говорят греки, и что Он — Начало существования (principium subsistentiae) Духа Святого, именно в том же смысле, как и Отец, — как говорят латиняне». О полемике на соборе еще будет идти речь.

Между XV–XIX вв. вопрос о Filioque практически не обсуждался. В 1848 г. в окружном послании восточных патриархов о Filioque говорится следующее: «Единая Святая Соборная и Апостольская Церковь ныне вновь возвещает соборно, что сие нововводное мнение будто Дух Святой исходит от Отца и Сына, есть сущая ересь, и последователи его, кто бы они ни были, — еретики. Составляющиеся из них общества суть общества еретические, и всякое духовное богослужебное общение с ними православных чад Церкви — беззаконие».

В 1978 г. на Ламбетской конференции Англиканской Церкви было предложено упразднить Filioque во всех церквах англиканского содружества.

В 1982 г. Смешанная международная комиссия по богословскому диалогу между Римо-Католической и Православной Церковью приняла текст, в котором католики согласились с правотой традиционно-православной формулы: «мы можем сказать сообща, что Дух исходит от Отца как единственного источника в Троице». Этот текст был повторен и в 1996 г. в официальном разъяснении, которое по распоряжению папы дал Папский совет по содействию единству христиан.

Доктрина о сатисфакции

Основоположником юридического истолкования дела нашего спасения явился в Римско-католической церкви Ансельм, архиепископ Кентерберийский (1033–1109), римско-католический святой, отец западной схоластики. Это он ввел в богословие термин «удовлетворение» (satisfactio) (главный «сотериологический» трактат — «Cur Deus homo» (Почему Бог вочеловечился)).

Внимание Ансельма сосредоточено не на том, какой нравственный вред наносит грех человеку, а на том, какое удовлетворение за грех человек должен принести Богу, чтобы не понести наказания. Грешить, по Ансельму, значит отнимать у Бога то, что Ему принадлежит. (Хозяин лишается того, что ему должен раб). Грешник должен вернуть Богу то, что он у Него похитил. Мало того, согласно Ансельму, взятое у Бога надо вернуть с избытком в возмещение нанесенного Богу оскорбления. Аналогии, к которым прибегает Ансельм: нанесший ущерб здоровью другого не будет в порядке, если только восстановит здоровье, надо ещё компенсировать причиненные страдания; укравший должен вернуть больше того, чем он украл (Cur Deus homo. 1, 41). Грех не может быть отпущен по милосердию Божию без восстановления «отнятой» у Бога чести. Отпущение грехов без наказания было бы равнозначно отсутствию порядка и законности (1, 12). «Нет ничего более нетерпимого в порядке вещей, как то, что творение отнимает у Творца должную честь и не возвращает отнятого… Ничего Бог не защищает с большей справедливостью, чем честь Своего достоинства». 0н не защитит её вполне, «если позволит ее у Себя отнимать без восстановления ее и без наказания того, кто отнял» (1, 13). И хотя Ансельм признает, что человек не может не увеличить, ни уменьшить чести, принадлежащей Богу (1, 15), он всю свою сотериологическую систему строит на аналогии с отношениями между оскорбителем и оскорбленным. «Невозможно, чтобы Бог терял Свою честь: или грешник добровольно отдаст то, что должен, или Бог возьмет у него силой». Поскольку Бог отнимает у человека то, что должно бы принадлежать человеку, т. е. блаженство (1, 14), чтобы пользоваться блаженством, от человека требуется или не грешить, или приносить за грехи достаточное удовлетворение. (Православию чужда эта альтернатива «или-или» — от человека требуется одно — святость, и не потому, что грехом человек наносит оскорбление Божьей чести, а потому, что оскверняет самого себя). По Ансельму, «любой грех с необходимостью требует или удовлетворения или какого-либо наказания» (1, 15). Без наказания или без удовлетворения Бог не может отпустить греха кающемуся. Нельзя думать, что грешник может умолить Бога и что Бог по милосердию Своему может без наказания отпустить грешнику его долг, не получив надлежащего удовлетворения. «Смешно приписывать Богу такое милосердие», — говорит Ансельм. «Отпущение может быть предоставлено лишь после того, как будет оплачен долг в соответствии с размерами греха» (1, 24).

Ансельм Кентерберийский и близкие к нему по духу богословы говорят иногда и о греховности человеческой природы, но делают отсюда только тот вывод, что за грехи надо приносить удовлетворение. Даже упоминая в одном месте об «очищении» от грехов, Ансельм, как ясно видно из контекста, разумеет под этим ту же «сатисфакцию». Характерно, что и словом «чистилище» римские богословы обозначили место, в котором, по их мнению, человек приносит Богу удовлетворение.

Что же может человек принести Богу в удовлетворение за грех? Любовь? веру? нравственную жизнь? послушание? сердце сокрушенно и смиренно? всего себя? свои способности? По Ансельму Кентерберийскому, все это не то, что нужно для удовлетворения, т. к. все это человек обязан приносить Богу независимо от совершенного греха (1, 20). Удовлетворение принес за род человеческий Иисус Христос, отдавший Свою жизнь «ради чести Бога» (2, 18).

Тридентский собор (1545–1563 гг.) стоит на той же точке зрения. Подменяя нравственное понимание дела спасения юридическим, собор утверждает, что кроме удовлетворения, принесенного Христом, люди сами от себя должны приносить удовлетворение Богу. Святая жизнь — это далеко не то, что требуется для этой цели. В одном из канонов этого собора говорится; «Если бы кто сказал, что… лучшим покаянием является лишь новая жизнь, — да будет анафема» (сессия ХIV, кан. 13).

По учению Римско-Католической Церкви удовлетворение, принесенное за людей Богу Отцу Иисусом Христом, не всегда освобождает людей от необходимости приносить дополнительное удовлетворение за грехи, отпускаемые в таинстве Покаяния. «Если бы кто сказал, что Бог всегда вместе с виной отпускает и всю кару… да будет анафема» — определение Тридентского собора (сесс. ХIV, кан.12).

Римско-католическое богословие делит грехи на две категории: грехи смертные и грехи «простительные» Грехи смертные влекут за собой вечные наказания в аду. Грехи простительные влекут за собой временные наказания в чистилище. Удовлетворением Богу, избавляющим практикующего католика от вечных наказаний, служит крестная смерть Иисуса Христа. Смерть эта также служит удовлетворением, избавляющим человека от временных наказаний за грехи, совершенные до крещения. Иначе говоря, в крещении человеку отпускаются ради искупительных заслуг Иисуса Христа как все грехи, так и все наказания за них. Но в таинстве покаяния грешнику полностью отпускаются только вечные наказания. Временные наказания он должен или понести в чистилище — или же принести от себя за них удовлетворение Богу. Об этих дополнительных средствах удовлетворения в правилах Тридентского собора говорится: «Если бы кто сказал относительно временного наказания, что Богу по заслугам Христа ни в коей мере не приносится удовлетворение карами, им ниспосылаемыми и терпеливо переносимыми человеком, или назначаемыми священником, а то и налагаемыми (грешником) на себя по собственной инициативе, как-то, постами, молитвами, милостынями и другими делами благочестия…, да будет анафема» (ХIV сесс., кан. 13). Характерно, что не только дела благочестия, но и молитва, т. е. беседа с Богом, в этом каноне рассматривается, как кара.

Избавиться от мук в чистилище человек может также посредством индульгенций.

В основе римско-католического учения об удовлетворении лежат взятые из человеческих отношений представления о справедливости, обеспечивающей наши интересы. Согласно принципам такой справедливости, ущерб должен был возмещен, долг уплачен и т. п. Католики и смотрят на удовлетворение, как на «средство обеспечения интересов Бога» (Dict.de Th. Cath. XIV, col. 1134). Между тем к Богу и Его справедливости эти понятия неприложимы. Бог, богатый милостью, не защищает «Своих интересов» и не требует от грешника, обратившегося от пути греха, никакой «компенсации». Уже ветхозаветным людям было это известно. «И беззаконник, — говорит пророк Иезекииль, — если обратится от всех грехов своих, какие делал, и будет соблюдать все уставы Мои и поступать законно и праведно, жив будет, не умрет. Все преступления его, какие делал он, но припомнятся ему: в правде своей, которую будет делать, он жив будет» (Иез. 18, 21–22). Вся книга Иова является отрицанием человекообразных представлений о правде Божией. Ярким свидетельством того, что справедливость Божия ни похожа на справедливость человеческих отношений, является притча о работниках, получивших равную награду за неравный труд. От блудного сына отец не потребовал удовлетворения, хотя тот сам хотел стать в ряды наемников.

Покаянное чувство после исповеди должно не только сохраниться в человеке, но и усиливаться в нем (согласно смыслу слов заключительной молитвы этого таинства: «подаждь ему образ покаяния») и сопутствовать человеку всю его жизнь, т. к. исповедь это вовсе не конец покаяния. Но подвиги, вытекающие из стремления загладить грех, молитвы, слезы покаяния, епитимии, по православному пониманию, отнюдь не являются удовлетворением. Значение всего этого нравственное.

Католическая мариология

Opus operatum»

Римская Церковь, как и Православная сохранила все семь таинств, но почти в каждом из них появились изменения, развившиеся, как правило, уже после разделения Церквей.

Прежде всего, исторически сложилось различное понимание самой природы таинств, хотя в настоящее время оно не столь заметно, отчасти благодаря влиянию литургического возрождения, начало которому было положено православными богословами.

Традиционное понимание природы таинств и их действия, сложившееся еще в средневековом католическом богословии изменяет соотношение объективного и субъективного начала в таинствах. Первое состоит в их правильном совершении законно поставленным священнослужителем, второе — во внутренней готовности к ним человека. Объективная сторона, таким образом, служит условием для действительности таинств, субъективная — для их благодатной действенности. Действительность таинств, таким образом, не зависит от личного достоинства того, кто совершает и воспринимает его, но его действенность прямо связана со степенью веры и нравственного состояния человека, приступающего к таинству. Отношение человека может даже изменить само действие таинства, которое обращается во осуждение для недостойно приступающего к нему. Но постановление Тридентского Собора гласит, что «благодать получается не по вере или заслугам лица действующего (совершающего таинство) или воспринимающего, но по существу самого таинства». Таким образом, в веросознании католичества действительность таинства совпадает с его действенностью. Для действия благодати Божией, преподаваемой в таинствах, достаточно непротивления ей со стороны того, кто приемлет таинство и доброго намерения того, кто его совершает. По словам определения этого Собора «opus operatum», что означает «в силу сделанного», это учение и получило свое название.

В его основе лежит полумагическое представление об отчужденном действии благодати, которое красной нитью проходит через все вероучение Католической Церкви. Православному воззрению на таинство, как на богочеловеческое деяние, в котором божественная благодать соединяется с духовным усилием человека, учение об opus operatum противополагает образ всепроникающей силы Божией, которая приводится в действие священником через совершение установленного обряда.

Разумеется, в современном католичестве мы не встретим этого учения в чистом виде, оно воспринимается как досадное недоразумение прошлого, но, как и многое другое, идея отчужденного действия благодати, культивировавшаяся столетиями, продолжает присутствовать, если не в веросознании Католической Церкви, то в ее подсознании и проявляется в ее сакраментальном бытии.

Учительство Церкви»

Подобным же образом Католическая Церковь значительно расширила по сравнению с Православной само содержание Священного Предания и область его применения. Свщ. Предание может развиваться, но законные границы такого развития в тот или иной период времени определяет, прежде всего, первосвященник Рима.

Возможность расширения Свщ. Предания получила законодательное закрепление в решениях II Ватиканского Собора, который определил церковное учительство, как новый род познания богооткровенной истины. Таким образом, в современной католической традиции существуют три равноправных источника веры: Свщ. Писание, Свщ. Предание и учительство Церкви, из которых ни один не может существовать без других. Все это дает возможность оправдать самые серьезные изменения в церковной жизни, понимании истин веры и слова Божия.