Глава четвертая, о том, как Мишка побывал в логове страшных метизов и кровожадных лягушей и что из этого вышло

 

Метизы в своей роще проводили «противособачьи учения». Их придумал сам командующий Сема, который, сказать по секрету, боялся собак. Учения эти состояли в том, что метизы, набрав в карманы камней, по команде вскарабкивались на деревья и оттуда пытались поразить камнями «учебную собаку». Ее охотно изображал Люликов недруг Меркушка, подлезая под ящик и ползая с ящиком на спине, подобно гигантской черепахе. Он очень похоже подражал лаю Рекса, за что и был избран на такую ответственную должность.

 

В перерывах метизы отдыхали, полеживая на травке под деревьями.

Во время такого отдыха и появились в роще Мочалкин с Люликом.

Они шли не слишком смело, и чувствовали себя как мыши, явившиеся для переговоров с котами.

Изнывающие от скуки метизы восприняли их появление как неожиданный подарок судьбы.

— Плетется Мочалкин — враг народа! — радостно провозгласил один из них, а остальные так взвыли, что со своих гнезд сорвались грачи и долго еще потом кружились над рощей.

Другой метиз выбежал навстречу и, засучив рукава, начал водить в воздухе рукой, раздумывая, за что лучше ухватить Мишку: за волосы, за шею или за нос…

Меркушка все внимание обратил на своего врага Люлика. Они сразу сошлись и начали по-ежиному фыркать и надуваться друг на друга.

Сема оттолкнул метиза и дружелюбно похлопал Мишку по плечу:

— Хочешь послушать?

Мишка кивнул, Сема раза два щелкнул коленкой и спросил:

— Ты к нам поступать?..

Кто-то издевательски сказал:

— Он Рекса боится!

Мишка обозлился и неожиданно для себя выпалил:

— Чепуха твой Рекс! У меня, если захочу, найдется против него собачка получше! У моего дяди не такая есть!

— А какая?

— Той-терьер — вот какая!..

Метизы с уважением замолчали, потом один нерешительно спросил:

— А что… очень громадная?..

— А ты думал! — уверенно ответил Мишка, хоть никогда и не видел той-терьера, которого недавно купил его дядя. — Как же ей не быть громадной, когда она и называется той-й-терьер-р…

От этого слова, произнесенного Мишкой зловещим, рычащим голосом, у метизов мороз по коже пробежал, и они поверили.

— Это… особая, боевая собака? — спросил с уважением Сема.

— А ты думал! Специальная порода… Для драк с тиграми, медведями… овчарками! Да мой дядя, если хотите знать, сам спутника делает!.. (Мишкин дядя и вправду делал «спутники» — только не те, которые летают в космосе, а пылесосы под таким названием, но об этом Мишка умолчал…)

— А сюда он не собирается приехать? — допытывался Сема.

— Должен в скором времени… — не моргнув, врал Мишка.

— И собаку привезет?

— Если я попрошу — привезет! Он меня знаешь как уважает?.. Напишу письмо, и он явится без всякой задержки… Он по другой дороге живет.

Сема схватил свою полевую сумку.

— Знаешь, Миша, мы тебе сейчас дадим бумагу и ручку, садись и черкни ему пару слов. Мы шуметь не будем, чтоб ты мог сосредоточиться…

— Это потом… — сказал Мишка, — можете считать, что Рекс уже загрызен, а я не за тем сейчас пришел…

— А зачем же? — удивился Сема.

— Тут живет один пацан, — начал Мишка, — Володькой звать… Он ездит в коляске такой, потому что у него ноги не ходят… Но это временно…

— Ревматизм. Поняли теперь? — обратился командующий к своим подчиненным. — Это сильно опасная болезнь… любит ухудшаться…

Он пощупал коленку и покачал головой, показывая, что и его дела плохи.

— Этот мальчишка хочет здесь покататься по роще, — сказал Мишка. — Так надо, чтоб никто его не обидел…

— Пусть кто попробует! — грозно сверкнул глазами Сема. — Вези его прямо сейчас! Ничего, не беспокойся. Если уж людей, у которых ревматизм, да обижать, лучше уж и на свете не жить! Вези его сюда! Отрядить тебе помощников? Мишка сказал:

— Не надо. Там с ним Хвостиков остался… Вдвоем мы справимся вполне…

— Ас кем он вообще живет?

— С отцом. Только отец вчера уехал в какую-то срочную командировку, а за ним смотреть нанял Марию Антоновну. Ну и мы…

— Марию Антоновну это он зря… — покачал головой Сема. — Нашлись бы и получше… Значит, давай скорей! Хочется его посмотреть…

Мишка замялся.

— Только вот что… Вы не очень его разглядывайте… и о болезнях разных там разговаривать не нужно… Он этого не любит… стесняется… не обращайте внимания, что он в тележке… Все равно здоровый и здоровый…

— Знаем! — сказал Сема. — Хоть я и не понимаю — что в этом такого? Я вот, например, не стесняюсь… Ну, быстрей! Ждем!

Ждать им пришлось долго, так как к Володьке, пока Мишки не было, явился слесарь — узнать, как коляска, и заодно уже всю ее опять разобрал.

— Сегодня ночью пришла мне в голову мысль, — объяснил он, — надо к этой тележке особенную передачу наладить… Тогда она сама будет ездить!..

Он долго возился, прежде чем собрал коляску снова, а когда в нее посадили Володьку и повезли, в коляске начало что-то щелкать.

Слесарь отправился вместе с ними: он то шел сбоку, то забегал вперед, не отводя глаз от колеса, и что-то шептал про себя.

А когда Мишка и Хвостиков припустились под горку бегом, слесарь бежал следом и голосил:

— Подшипники сотрете, гады! Легче, легче! Это вам что — паровоз?

Еще издалека они услышали, как, завидев их, шумно ликовали заждавшиеся метизы.

Трое метизов побежали навстречу и, оттолкнув Мишку и Хвостикова, сами впряглись в коляску.

Под деревьями Володьку встретил сам командующий Сема, поздоровался с ним за руку и осведомился:

— В какое место тебя везти?

— Все равно… — сказал Володька, — только помедленней, пожалуйста. А то я ничего не рассмотрел…

— Медленней, вы! — скомандовал Сема. — Дорвались до тележки! Пускай он все хорошенько рассмотрит. А что ты хочешь рассмотреть? — обратился он к Володьке.

— Все… Природу…

— А чего ее рассматривать? Ее и так видно!..

— Ну нет… Это кому как…

Такой ответ вполне удовлетворил Сему, и он скомандовал:

— Майор Петров! Ты стой здесь на посту, а мы поехали!

«Майор» Петров недовольно скривился, но вдруг его осенило:

— Эй, капитан Соков! Перепоручаю это дело тебе! Ты…

«Капитан» Соков, даже не дослушав, крикнул:

— Старший лейтенант, становись на пост!..

«Старший лейтенант» огляделся кругом, но никого младше себя чином не нашел и спросил:

— А где этот солдат Меркушка?

Но «солдат» Меркушка куда-то исчез. Старший лейтенант был очень рассержен.

— Вечно этого солдата на месте не бывает, когда он нужен! Какая же тут может быть дисциплина? Ладно, я постою… но чтоб меня сразу же сменили… Если этот паршивый солдат где отыщется, сразу шлите его ко мне…

Коляска медленно тронулась. Володька с удовольствием глядел по сторонам. Остальные тоже старательно вертели головами, будто очутились в этой роще в первый раз.

— Может, тебе грачат достать? — гостеприимно спросил Володьку Сема.

— А зачем?

— Да так…

— Не надо, — сказал Володька. — Пускай живут у себя… Только если какой из гнезда выпадет, тогда давайте его мне!..

Вскоре их догнал часовой.

— Ты как мог покинуть пост? — накинулся на него Сема.

— А почему все я да я! — независимо заявил часовой. — Есть и помладше меня! Только не знаю, куда он делся!

— Тебе был приказ?

— Подумаешь! Я, может, тоже хочу тут быть! Они — тут, а я — стой… Я что, рыжий?

— Борис! — скомандовал Сема. — Смени его!

Но и Борис не проявил никакого желания стать на пост.

— Я тоже не рыжий! Будет тебе полковник за лейтенанта стоять…

— Кто доброволец?

Добровольцев не нашлось.

— Если хочешь, сам становись! — сказал Семе старший лейтенант.

— Да где же видно, чтоб командующий стоял на посту, — оторопел Сема.

Но старший лейтенант взбунтовался не на шутку:

— Подумаешь — командующий! Ничего — постоишь… расхвалился своим ревматизмом чепуховым! Вот у него, — он показал на Володьку, — ревматизм!

— Ага! — вскипел Сема. — Тебе, значит, уже и ревматизм мой не нравится? Очень хорошо! Окончательно распустился. Пост бросил, да еще чужой ревматизм критикует! Сдай оружие!

— Подумаешь! На! — И сняв через голову деревянное ружье, старший лейтенант бросил его на землю.

— И ступай отсюда!

— Ну, это — шиш тебе! Я могу где хочу гулять! Сейчас я хочу гулять здесь. И буду!

— Если ты моего брата прогоняешь, — обратился к Семе еще один из подчиненных, — то и я демобилизуюсь…

В это время из кустов вышел рядовой солдат Меркушка. За ним плелся Люлик. У обоих вид был помятый и заплаканный.

— Ты где был? — набросился на Меркушку Сема.

— Ходили вон с ним, — Меркушка показал на Люлика, — драться…

— Ну и кто кого?

— Никто никого…

— Иди стань на пост. Следи внимательно, чтоб не подкрались чулки…

Меркушка браво козырнул и пошел на пост, то и дело оглядываясь на Люлика и грозя ему кулаком.

Старший лейтенант поднял винтовку и как ни в чем не бывало обратился к Володьке:

— Хорошо тут? Хочешь, поедем во-он к той березе, что там белеется?..

Роща была совсем крошечная, и за короткое время они изъездили ее почти всю.

Почетная охрана неотступно следовала за Володькой, наперебой исполняя его желание: срывали цветы, приносили бабочек и мух, наклоняли к нему ветки, ковырялись в дуплах, а когда над коляской принялся кружиться с какими-то подозрительными целями шмель, орда в пять человек с криками гнала его через всю рощу до самого луга!

Один только командующий Сема был не в духе: подчиненные перестали обращать на него внимание, а когда он выбрал подходящий момент, чтобы побеседовать с Володькой насчет разных болезней, майор Петров больно толкнул его дулом ружья в бок и зашипел:

— Брось… Нашел разговор!.. Ему это уже опротивело… Имей же совесть…

Зато остальные чувствовали себя прекрасно, и когда Володьке настало время ехать домой обедать, часть метизов самовольно отправилась его провожать — как они сказали, на случай, если нападет какая-нибудь бродячая банда лягушей.

Все опять улеглись под деревьями. Солдат Меркушка продолжал стоять на посту, потому что, кроме него, у метизов нижних чинов больше не было.

Хвостиков пошел домой — хоть ненадолго — показаться матери, а Мишка остался обедать с Володькой.

Во время обеда Мария Антоновна сидела у окошка, вязала платок и развлекала ребят разговорами:

— И был у нас в деревне тоже один калека… Но у того вместо ног культяпки… Сделали ему, значит, колодки особые, он мало-помалу и пополз… Калечное дело — ему что: побираться, милостыньку, Христа ради, просить… На первый день напросил он полмешка кусков всяких.

В это время во двор ворвался ее сын Глеб и отчаянным голосом закричал:

— Мама! Скорей! Рыжий индюшонка потащил!

— Ах он…

И толстая Мария Антоновна, бросив платок, убежала так быстро, что Мишка удивился:

— Вот так бегает!..

А Володька сказал:

— Давай и мы убежим! А то надоела своими разговорами: калечина-малечина, простои до вечера…

— Давай!

— Постой, я сейчас записку ей напишу! Дай-ка вон бумажку и карандаш…

Володька написал: «Ушел прогуляться, к вечеру приду», — и засмеялся:

— Пусть подумает, будто я выздоровел и пошел гулять… А тележку просто так с собой покатил… Давай быстрей меня вывози, пока она не вернулась!

Когда от Володькиной дачи отъехали уже далеко, ребята наткнулись на Хвостикова. Он сидел на земле и задумчиво смотрел куда-то поверх крыш. Вид у него был здорово огорченный.

— Ты зачем индюшонка таскал? — приветствовал его Володька.

— А вы уже знаете? — самодовольно вскинул голову Хвостиков. — Быстро обо мне разносится слава! До чего бдительный этот Глеб! Второй раз не дает мне закончить опыт… Я нарочно выбрал время, когда она вас обедом кормит, чтоб одно дело проверить… Говорят, если по полу провести мелом черту, взять курицу за клюв и к этой черте клюзом приложить… она так и будет голову держать — думать, что за клюв привязана… А индюшата для этого годятся — вот вопрос? Интересная птица! Но я их все-таки доконаю! А вы куда?

— А верно, куда мы? — спросил Мишка.

Володька подумал и решил:

— Знаете что? Поедемте на пруд! Ведь тут есть пруд?

— Есть-то есть, — нерешительно сказал Хвостиков, — да только он чулков, лягушиный, вернее…

— Ну и что?

— Они не любят, чтоб туда ходили… Но Мишка его успокоил:

— Мы же — не для себя, а Володьку повезем… И Хвостиков согласился:

— Тогда ладно. Я видел: у Володьки пустой аквариум стоит. Вот мы наловим в пруду всяких водяных жуков, головастиков да в этот аквариум и напустим… Чего ему так стоять?

И Хвостиков уперся в коляску сзади.

В отличие от своих врагов, замученных учениями и бесконечной муштрой, лягуши чувствовали себя в безопасности под защитой Рекса, весьма вольготно расположились на берегу пруда и загорали. Даже по виду можно было отличить лягуша от метиза. Метизы были болезненные, незагорелые, а лягуши гордились своим бронзовым загаром и стремились загорать еще и еще.

Предводитель лягушей — хозяин Рекса — был самый загорелый и самый большой. Его так и звали — Большой.

 

Когда Мишка и Хвостиков подвезли коляску с Володькой к пруду, он подошел первым и грозно спросил:

— Вам чего тут?

— Наловить головастиков, — ответил Мишка.

— А кто вам разрешил ловить наших головастиков?

— Мы не себе, а вот — ему… — Мишка показал на Володьку, и Большой изменил тон:

— Тебе — это другое дело… — приветливо обратился он к Володьке. — Мы тебя знаем. Хорошо, что ты надумал приехать к нам в гости!.. А зачем тебе головастики?

— А я их хочу в аквариум напустить! — сказал Володька. Чулки, окружив тележку, жадно слушали.

Хвостиков объяснил:

— Он много времени дома сидит. В комнате. А даже когда космонавты на Луну полетят, то им напустят в ракету всяких мышей, пауков, мух, насажают разных растений, чтоб они чувствовали себя как на земле, а то так — скушно… Вот и мы…

— Понятно! — прервал Большой. — Сколько вам нужно головастиков?

— Да штук шесть.

— Пустяк! Мы можем дать сколько угодно. Головастиков у нас имеется в достаточном количестве!..

— И еще жука водяного… Хоть маленького… — попросил Володька.

— Жуков у нас тоже имеется в достаточном количестве! Еще что надо?

— Ну… Пару пиявок…

— Пустяк! — сказал Большой. — Всего этого у нас имеется в неимоверном количестве! Даем тебе сто головастиков, сто жуков, сто пиявок! Хватит?

— Это очень много… — испугался Володька, но Большой его не слушал.

— Значит, чтоб зря время не тратить, сейчас мы закинем в пруд Мочалкина и Хвостикова!..

— Я плавать не умею! — быстро сказал Хвостиков.

— Неужели? — удивился Большой, так как все чулки были великими пловцами. — Чем же ты всю жизнь занимался, если даже плавать не научился? Но это тебе не поможет! Мы уже давно постановили: обманщика Мочалкина и Хвостикова, колдуна, обязательно купать в пруду! Заодно там наловите пиявок и всяких жуков…

— Не надо! — сказал Володька.

Большой с удивлением взглянул на него и пожал плечами:

— Ну, если не хочешь, то не будем! Я думал, тебе интересно будет поглядеть, как они в воду кувыркнутся. Каждому интересно!.. Тогда пойдемте вместе на пляж… Тебе, наверное, полезно на солнце сидеть, в песке?..

Хвостиков, важно поправив очки, вмешался:

— Конечно! Для ног лучше, чем солнце, ничего не найти. Солнце их пропитает хорошенько, и всякая болезнь оттуда выскочит. Болезни солнца боятся, не любят…

Пляжем у лягушей считался крошечный клочок песка, величиной со стол. На нем уместился только Володька. Он снял рубашку и в одних трусах подставил себя под солнечные лучи.

Остальные сидели кругом на траве и всячески старались принять участие в лечении.

— Ноги сюда сдвигай! Солнце лучше всего вот куда светит.

— Отойди, не засть! Чего встал — стеклянный?

— Может, тебя водой сбрызнуть, чтоб загар лучше ложился?

— Ну как? Чувствуешь — припекает?

А лягуши полезли в пруд ловить жуков и головастиков. С Володькой остались Мишка и Хвостиков, не умеющие плавать.

Володька, глядя, как лягуши барахтаются в пруду, радостно сказал:

— Скоро и я так поплыву!

Возле него стояло ведерко с водой. Его одолжили чулки — донести до дому добычу.

Первого головастика поймал сам Большой.

— Такой? — показал он его Володьке. Тот кивнул, и Большой, пустив головастика в ведерко, с новой энергией ринулся в пруд.

Потом чулки стали подбегать один за другим.

— Вот — жук!

— Этот годится?

— Принимай еще трех!..

— Пиявки! Пиявки! Пиявки!

Хвостиков тоже поддался общему азарту, но в воду лезть побоялся, а ходил по краешку берега. Наконец он выудил палкой несколько липких зеленых водорослей и опустил их в ведерко.

— Пусть будут у них все условия… Они в водорослях жить любят…

Большой таинственно отозвал Мишку в сторону и зашептал:

— Ты, Миша, на нас не обижайся… Ты — знаешь что? Привози его завтра к нам опять, понял? Мы на тебя надеемся, а то — смотри!.. Заметил: у него уже ноги и спина покраснели чуть-чуть?.. Недельку здесь позагорает и будет вот таким!.. — И Большой повернул к Мишке свою крепкую спину, черную, как чугун.

 

⇐ Предыдущая123456789Следующая ⇒

Поделиться: