Глава IX . Орудие подавления

 

Время «Ч» должно было наступить лишь через два часа и мы решили заехать по дороге в кафе на Ленинградском шоссе, которое располагалось сразу перед МКАДом. Подкрепиться чебуреками и «компото» было не лишним, да и посрать сходить не помешало бы.

Скрипнули тормоза Уазика, и мы припарковались между фурами - по всей видимости, забегаловка пользовалась популярностью у дальнобойщиков.

- Автоматы оставить в машине, - отдал распоряжение Бырдин, - Шилов, Шишкин, Маслов, остаетесь на хозяйстве, пожрать мы вам принесем.

Мы вышли и размяли отекшие ноги. После пятичасовой езды это было в тему.

Я вдохнул свежий осенний воздух, в котором уже ясно ощущалось приближение зимы. Красное солнце уже не было видно, а из-за деревьев показывались лишь багровые всполохи.

Рядом хлопнула дверь Камаза, и водила в грязной рубахе и трениках, не обращая внимания на нас, стал ссать прямо около кабины.

«Уехать, хочу уехать, подальше от этого дерьма».

Бырдин, поправив ремень с кобурой, похлопал меня по плечу и тепло улыбнувшись сказал.

- Белый, пойдем поедим, мало ли, вдруг больше не получится.

Водила услышав реплику моего друга косо посмотрел на нас и застегнув ширинку направился в забегаловку.

Сдвинув два стола мы расположились за ширмой в темном конце зала и заказав приличные порции пельменей со сметаной, чебуреков и водки принялись жадно поедать пищу.

Напротив меня сел Долматов - опер родом из Казани и, чокнувшись со мной, выпил, откусил большой кусок сочного чебурека и тут же спросил, почему-то меня. «Заебали блять, скоро доцентом на полставки устроюсь наверное и буду требовать надбавку к зарплате».

- Николай Васильевич, мы я так понимаю за Ельцина, - спросил Долматов и откусил большой кусок с неизвестной мясной начинкой.

Масло потекло по небритому подбородку и он утершись бумажной салфеткой приготовился услышать ответ.

- Альберт, - я положил в рот пельмень, который предварительно обмакнул в густой, чуть кисловатой сметане, - мы за себя, у нас приказ, свои функции, которыми нас наделило Министерство Безопасности.

Я налил себе еще немного водки и выпив закусил горячим чебуреком.

- Ну а как простой человек, - Долматов не унимался, даже жрать перестал, - вы за кого?

- Дружище, - наливая себе и ему водки я ответил, - в политику не лезу, и так постоянно в говне, так еще и мозг пачкать.

Я обвел взглядом кабак и заметил, что у стойки с продавцом общаются три или четыре широкоплечих мужика. У мужчин были суровые восточные лица и они все как один были одеты в черные кожаные куртки. У продавца наоборот, взгляд был немного затравленный.

- Альберт, - продолжал я вещать очевидные для меня, но видно не для окружающих истины, - вспомни марксистскую теорию происхождения государства и права, что там говорится?

Долматов наморщив лоб был явно не готов к мозговому штурму.

- Государство - это орудие подавления в руках класса обладающего средствами производства, - я еще раз закинул в рот пельмень и жуя, направив вилку в лицо собеседнику продолжил, - а теперь скажи мне, кто управляет заводами, фабриками, санаториями... Вооот. И что изменится, если будет не Ельцин, а например Руцкой?

Я откинулся на спинку стула и прополоскав рот компотом закурил.

Долматов продолжал смотреть на меня своими светлыми глазами. Удивительно, но я замечал, что казанские татары, в отличие от сибирских светлые, видимо во времена Грозного стрельцы с казанскими бабами пошалили на славу.

Я выпустил вверх сизый дым и подняв палец подытожил свою мини лекцию по бытовой политологии.

- Правильно, мой любопытный друг, изменится много чего, а точнее вагон нихуя, - бросив взгляд на продавца снеди я отметил, что ему совсем уже страшно, так как бородач взял его за грудки и что-то на ломаном русском доказывал, тыча пальцем в стойку.

Я посмотрел на Бырдина, он уставившись в одну точку  ковырялся в зубах зубочисткой и очень сильно напоминал мне Телкова перед нашей атакой на АЭС.

Остальные бойцы жадно ели не поднимая головы, было видно, что нервничают.

Я еще раз взглянул на местные кабацкие разборки, в которых сюжет не менялся ни на йоту.

- Скоро подойду, - вздохнул я, - никуда не уходи.

Я отодвинул стул и оставив краповый берет на вешалке направился узнать причину гражданских волнений, тем более, что заказанная нами водка почему-то еще не стояла у нас на столе.

Замызганный паркет скрипнул и через несколько секунд я стоял рядом с суровыми мужчинами, которые прессовавали продавца еды.

- Уважаемый, - я, не обращая внимание на «душевный» разговор, точнее монолог бородачей (которых было четверо) с барменом-продавцом, обратился к ответственному по продаже горячей еды и алкоголя, - нам необходимо еще водки и чебуреков, уж больно они вкусные. «Это не мудрено, небось самых упитанных собак выбирают».

Я кинув две скомканные розовые десятки и опершись на стойку улыбаясь курил.

- Эээ, - воззрился на меня как на говно бородач N1 (для Вашего удобства, уважаемый читатель, я их пока пронумерую, хотя скоро их бородатые тела приобретут свои неповторимые особенности), - слишишь сальдат иди пахади пака, уидишь чилауек занят.

После просьбы бородача N 1 (которая больше смахивала на приказ, отданный хозяином своему рабу) подойти потом, а лучше никогда, вайнахи (только чеченцы и ингуши имея характерную кавказскую внешность, обладают при этом одновременно легкой рыжиной) тут же забыли про меня и продолжили «теплый» разговор с обслуживающим персоналом чебуречной.

Я улыбнулся еще шире и остался на месте, хотя действительно выглядел не слишком презентабельно. Потертый грязный камуфляж и отсутствие оружия (я типа рядовой, офицерского обмундирования моего размера мне не нашлось, вернее были но все в дырах, кровище и кишках).

Бородачи еще минутку подискутировали о вреде долгов чести на здоровье должника, но потом вдруг разом взглянули на меня. На их лицах было удивление, смешанное с интересом тигра к отбившемуся от стада теленку. Ближайший бородач - крепыш в кожаной куртке, джинсах (модный хрен, сука) и черной водолазке откинул край куртки и светанув оперативку с ПМ подмышкой стал ожидать с моей стороны испуг и быстрое, скачкообразное передвижение военного исцарапанного туловища на дно жизни, где и положено быть таким чуханам как я.

Не подумайте, что я нарывался, просто так сложилось, наверное это моя судьба злодейка.

В свое время, король вандалов, как там его звали... забыл, да не суть, вроде какой-то Гензерих, отправляясь из Карфагена на парусниках со своей кодлой бороздить Средиземное море говорил: «Пусть господь накажет нечестивый город». Ну короче ребятишки типа не управляли своими посудинами, и приплывя хер знает куда выпиливали всех к хуям. Как-то так. В данном случае мой корабль приплыл к вайнахам-рэкетирам.

Я вытащил окурок изо рта и быстрым движением воткнул его в глаз номера 2. Послышалось еле уловимое шипение уголька о влажную роговицу глаза (да-да, я охуительно быстр). Тут же схватив за волосы начинающего заливаться криком одноглазого, отправляю его будку на свидание с барной стойкой (по-чесноку это был грязный замусоленный прилавок).

Брызги крови из сломанного носа и резаных ран, причиненных осколками разбитой посуды разлетелись в разные стороны.

По-моему полет Гагарина в космос вызвал меньший шок цивилизованного сообщества, чем полет морды лица вайнаха в прилавок. Пока тело под номером 2, после удара верхней его части о барную стойку, неумолимо приближалось к земному ядру, а номера 1, 3 и 4 стояли с отвисшими челюстями, я начал работу схожую с деятельностью дантиста, массажиста и патологоанатома, которую функционально совместив выполнял остроумный садист.

Пока горец N 2, с только что сформировавшимся уникальным личным брендом Прозревший, двигался к центру планеты взбесившихся обезьян. Я, мой уважаемый читатель, двигал свою любящую приключения жопу и вместе с ней подошву своего потертого берца в сторону игрока N1 футбольной команды «Пискудашебат-Акбар». Пользуясь тем, что в товарищеском матче, на который я неожиданно для себя подал заявку, полностью отсутствовала любовь к животным, а очко не могло быть засчитано в принципе, если было целым, я выбиваю мяч между ног любителя рускенатящя.

Справедливости ради необходимо отметить, что мячей у моего антагониста было два (при самом оптимистичном прогнозе они должны были быть теннисными), хотя после моего фронт кика пинг-понг непременно трансформируется в регби (как по размерам снаряда, так и по его форме), а сам снаряд улетит (но это не точно) в сторону потрясенных посетителей собачьих кошмаров, аки бейсбольный мяч в зрителей американской спортивной синекуры.

Далее кровавая драма стала превращаться в галимый фарс. Под звуковое сопровождение ора и криков, которые обычно исходят из места спаривания горных козлов, игроки команды «Грозаослинныхжоп-Арслан» под N 3 и N 4, вместо того, чтобы начать клинчевать с грязным военным ублюдком, который был лишь внешне похож на советского гражданина, а по содержанию являл собой подлинный психотерапевтический кошмар, стали доставать ПМ и ТТ соответственно, как символ продолжения своих коротких гендерных признаков. Проблема была в том, что меня преследовал риск умереть от смеха, видя как мои визави выдергивая стволы из недр своей одежды, пытаются дослать патроны в патронники. Ну не могу я к этому привыкнуть, ведь для меня слово «скорострел» имеет совсем иное значение, чем для другой сексуально озабоченной обезьяны и не несет в себе никакого негатива.

Ну, хватит лирики. Короче, пока Прозревший выл, закрывая ладонями кровавое месиво, которое совсем недавно были иконой мужества и стиля всех чернильниц всея Руси, а ему взахлеб подпевал бородач с N 1, который с недавних пор зарегистрирован мной как Яйцавсмятку, я хватаю бутылку водки и разбиваю ее об голову третьему номеру и тут же толкаю его на владельца Тульского Токарева. Бородач под номером 3, который еще совсем недавно разыгрывал роль крестного отца, а теперь падал без чувств, одновременно посылая масленка в ягодицу Яйцамвсмятку, моими стараниями приобрел позывной ВДВ. Далее сделав резкий под шаг, я хватаю за запястье руки державшей ТТ и нарекая последнего горного мушкетера Хряк бью ему тыльной стороной ладони в нос с низу вверх. Брызги крови разлетаются во все стороны, возвещая завершение моего сольного выступления.

Весь конфликт не занял и пяти секунд. Наверное, я и правда не совсем нормален, раз параллельно с мышечной рефлексией у меня реактивно работает и левое полушарие мозга.

В зале стояла тишина, только за ширмой слышались бряцанья вилок и стаканов. Я оглядел ужинающих дальнобойщиков, задержал взгляд на водиле, который недавно нассал около своего грузовика. В глаза мне бросился его открытый рот, около которого задержалась вилка с пельменем. Пельмешек вдруг упал обратно в тарелку с бульоном и я услышал тихий всплеск. Из-за ширмы послышался скрипящий звук отодвигающегося стула. Показалась голова Долматова. Он посмотрел на лежащих и скрылся обратно за перегородку.

- Николай Василич опять чудит, - послышался голос белокурого татарина.

Забрав оружие у абреков, я, переводя дух, собирался уже обчистить их карманы, но вдруг услышал выстрелы раздающиеся снаружи.

Мы быстро выскочив из душного помещения увидели следующую картину.

Шишкин, Шилов и Маслов стояли с автоматами на перевес. Около них лежало четверо человек с руками закинутыми за голову. Все четверо были той же породы что и «футболисты» из чебуречной.

Чуть в сторонке, практически на пузе, из-за спущенных шин, лежали два 280 мерседеса. Из пробитых пулями колес выходил последний воздух.

Странно, но спустя 20 лет нашу расколотую страну заполнят именно такие тачки.

- Командир, - Шилов прищурился обращаясь к Бырдину, - а где наши пельмени?

 

Глава X. Бутырка

 

Поев и повеселившись от души над незадачливыми рэкетирами, которым я помог потерять свой восточный лоск, деньги (да-да, я обчистил их карманы под неодобрительные взгляды Бырдина), оружие, здоровье, а некоторым даже возможность спариваться и производить на свет волосатых выблядков мы двинулись дальше, старательно объезжая многочисленные баррикады и горящие кое-где авто. На перекрестке улиц Марины Расковой и Ленинградского проспекта перед нашей буханкой, почти под колеса выскочила какая-то женщина, которая, по-видимому, кричала о помощи. Водила резко вывернув руль избежал столкновения и хотел было уже остановиться, но Бырдин махнул рукой, дав понять, что мы едем дальше.

- Некогда, - отрывисто бросил майор.

Мы уже поворачивали на Новослободскую улицу, когда в районе Савеловского вокзала нас обстрелял снайпер. Пуля пробила боковое стекло водительской двери и застряла в приборной панели.

- Блять, - Гена Шилов, молодой парень, который попал в «Вымпел» из морской пехоты чертыхнулся, резко дернув баранку от неожиданности, - да что такое творится.

- Гони, - закричал Бырдин.

Мы напряглись, вцепившись кто во что горазд и вскоре уже летели по Новослободке.

«Революционный Петроград сука какой-то», - подумал я и закурив сигарету отметил, что мои руки била дрожь.

Проехав еще с 500 метров Бырдин кивнул и мы остановились.

Некоторое время майор пытался вызвать нашу дежурную часть, но все было тщетно.

Я посмотрел на его потуги и улыбнулся. «Старые добрые советские глушилки».

Помучившись с радиостанцией минут пять Бырдин наконец сдался.

- Выходим парни, ближе ехать не стоит, светить вымпеловскую технику я думаю будет лишним, - сказал майор, замолчал и задумался.

Мой друг, на котором краповый берет смотрелся достаточно стильно, после минутного ступора вздохнул и поудобней перехватил АКС.

- Боюсь, как с гаишником уже может не прокатить, - майор открыл дверь, - ну, двинули.

Дальше мы шли уже пешком через дворы и минут через десять оказались у КПП СИЗО N2 или просто Бутырки.

Это замысловатое здание в стиле Пентагона было удобно в плане организации круговой обороны и, по-видимому, плетения заговоров и политических интриг. Бутырка издавна была окутана блатной романтикой, понятиями о воровской жизни, сопливыми песнями про мамку, этап, зону и другой хуетой. Но с началом перестройки, около СИЗО N2, да и внутри этого зловещего комплекса, который располагался недалеко от центра Москвы, в пяти минутах ходьбы от метро Менделеевская, стали сновать алчные адвокаты с потными загребущими ладошками, хитрые крашеные следачки, похожие на проституток с Ленинградки, по поводу и без сажавшие в камеру обвиняемых, решалы со связями из бывших служителей Фемиды с дипломатами набитыми деньгами, депутаты с листами проверок и другая шобла. Теперь, во время безвластия и свиста пуль их как ветром сдуло, «мрази сука». В свою очередь мы, как бы не было это странным, шли освобождать лояльных правительству «вованов» из мест не столь отдаленных, куда их запихали свои же однополчане.

Проходя через двор, я обратил внимание на пьяного мужика, который сидя на лавке обоссался в штаны. Около него лежала пустая бутылка водки и стакан, спизженный из автоматов по продаже газировки.

- Выпьем за Родину, - хрипел он песню, - выпьем за Сталина.

Мужик вдруг закашлялся и харкнув в сторону вонючей прокуренной слюной выбросил самокрутку скрученную из газеты.

- Выпьем и снова нальем, - коренной москвич вдруг перестал петь и закрыв лицо руками расплакался.

Мы продолжили идти дальше и вскоре оставили позади жертву социального эксперимента, связанного с попыткой построения коммунизма в отдельно взятой стране.

«Шапито ебаное», - я начал злиться, - «надо валить отсюда нахуй».

В очередной раз меня посетила мысль об эмиграции. Перед глазами замелькали образы скалистых берегов Ирландии, о которые разбивались морские волны. Я вздохнул и мне стало грустно. Нестерпимо захотелось отмотать время на год и опять оказаться на одиночном задании в Белфасте. Вдруг перед глазами мелькнул привязанный к стулу окровавленный мужчина, смазав образы великолепной природы.

Задумавшись, я запнулся о бордюр и чертыхнулся. Впереди замаячил шлагбаум, за которым виднелось КПП СИЗО. Вход в Бутырку охранялся шестью мотострелками ОМСДОНа, а старшим наряда был, по-видимому, белокурый скуластый сержант. Его темно-зеленый берет маячил в надвигающихся сумерках.

- Кто такие, - спросил старший наряда.

- Свои, - хрипло отозвался Бырдин, - с АЭС.

- Кто такие блять, стоять, - опять послышался сержантский голос под аккомпанемент передергиваемых затворов.

«Суки, действительно не гаишники», - промелькнуло в голове. Я стал осторожно готовить для броска нож.

- Вы там охуели сука, - Бырдин завелся не на шутку, видать в нем давно умер последователь Станиславского, - а ну ка опустили стволы нахуй!

- Пароль, - уже не так уверенно выкрикнул сержант.

- Ты охуел солдат, - крикнул Бырдин, - отсоси мой хер воин, как раз спасешь его от радиации.

Я невольно улыбнулся, глядя на трансформацию своего друга, которого уже откровенно понесло.

- Старший лейтенант Ильин, замполит роты. Смирно блять! Пока вы тут жопы рассиживаете мы в АЭС с десантами и безопасниками рубились, - Бырдин усиленно изображал посттравматический синдром и у него это отлично получалось. «Еще бы блять, после всего, что с нами стряслось».

В среде караульных, после минутной заминки стали шептаться, дав нам время сблизиться.

- Где построение, - деловито спросил Бырдин, прикуривая сигарету, - кто стреляет по машинам на Совке?

- Не могу знать товарищ старший лейтенант, - сержант и остальные вованы пытливо всматривались в наши покореженные, грязные лица. Сержант переступил с ноги на ногу и сообразив добавил, - построение через пятнадцать минут во внутреннем дворе.

- Много наших вернулось, - я уставился в его зеленый берет (который в ОМСДОНе кстати тоже дают не за красивые глазки) и деловито поставив ногу на клумбу где вместо зелени была грязь и окурки.

- Не много, только вы и еще человек пятнадцать, - сержант протянул мне сигарету и зажег спичку, а я в ответ кивнул, - что там было?

- Долго рассказывать брат, - я выпустил дым вниз, - а если кратко, то ад.

- Все, идем, - деловито скомандовал Бырдин, - некогда базарить.

Мотострелки отдали воинское приветствие и сержант открыл перед нами дверь во внутренних двор.

Я, пропуская вперед Маслова боковым зрением заметил, что сержант быстро подойдя к двум своим караульным и что-то быстро им стал объяснять. Недоброе предчувствие заскребло печень. Я перехватил АКС поудобней. Бырдин с Шиловым стояли в стороне, докуривая сигареты.

Вдруг сержант и двое других караульных вскинули автоматы и молча открыли огонь. Сержант в зеленом берете дал длинную очередь в сторону Шилова и Бырдина. Шилова убило сразу, перед смертью он попытался закрыть командира, но в майора попало две или три пули. Бырдин уже лежа навскидку выстрели в сержанта. Двое других караульных открыли огонь по нам. Начался жуткий огневой бой на короткой дистанции, который давал мало шансов участникам оного в нем выжить. Один мотострелок вместе с сержантом сразу упал. Тех вымпелов, кто толпился у входа тоже срезали автоматные очереди раскусивших нас ОМСДОНовцев. Для меня время замедлилось и я видел всю картину бойни как бы со стороны. Тело Долматова прострелило в нескольких местах и он окровавленный упал с АКС в руках. Шишкин с дикими глазами воткнув нож в горло мотострелку открывшему нам дверь тут же судорожно дернулся и упал залитый кровью. Маслов присев на одно колено дал длинную очередь в сторону противника. Только потом я стал понимать, что тоже веду огонь из автомата. Я почувствовал, как мое левое плечо обожгло как от удара бича. На рефлексах стреляю в ближайшего караульного. ОМСДОНовец дернулся и упал вниз лицом. Тут же ловлю в прицел следующего. Кепка слетает в обрамлении кровавых брызг. Перевожу взгляд. Вижу Бырдина в луже крови, а рядом изорванное тело Шилова. Рядом что-то кричит Маслов, вцепляется мне в руку и тащит прочь от здания Бутырки. Во внутреннем дворе слышится топот и срабатывает сигнал тревоги. Я не отвожу взгляд от тела моего друга. Маслов кричит и постепенно до меня доходит смысл слов. Как будто кто-то постепенно прибавляет звук.

- Уходим, - сверкая глазами кричит мне Маслов, таща меня прочь и тут же дает короткую очередь в выбежавшего из ворот мотострелка.

Я не отрываясь смотрю на тело Бырдина, под которым растекается темное пятно.

- Надо уходить, - кричит Масленок и в очередной раз дает очередь получая ответку.

Пули ложатся рядом. Боковым зрением я вижу, что весь караул мертв, а из нашей группы остались только я и гранатометчик. Мы отступали, план проникновения в здание мятежников провалился.

 

 

Глава XI. Балаган

 

Москва, Кремль, 3 октября 1993 г., 2 часа 15 минут.

 

- Борис Николаевич, министра внутренних дел надо арестовать, - Грачев говорил тихо, как будто мыслил вслух, - где он, кстати?

- Но Виктор Федорович верный, преданный человек, - Черномырдин покраснел и налив в стакан воду из графина залпом выпил и сразу вытащив папиросу из пачки закурил, - я его с детства знаю, мы не можем по кучке отщепенцев судить о министерстве в целом. Сейчас, как мне известно, он на месте, руководит подавлением массовых беспорядков.

- Это какая кучка, - Паша Мерседес повысил голос, - почти весь ОМСДОН замешан в заговоре!

Ельцин ударил по столу кулаком.

- Хватит, вы как бабы, подеритесь еще! Николай Михайлович, - Ельцин посмотрел в сторону руководителя Министерства Безопасности, - что там с Вашими орлами? Будут они принимать участие в штурме дома Советов?

Голушко тяжело вздохнул.

- Базы Альфы и Вымпела все еще блокированы ОМСДОНом, - он посмотрел на Грачева, - хотя я блять просил Павла Сергеевича прислать на помощь части Таманской дивизии, - Голушков раскурил сигарету, затянулся пару раз и продолжил, - министра обороны надо освободить...

- Так твои же суки мне не дают захерачить этих...му.. депутатов, - указывая пальцем в сторону Голушко закричал Грачев вскочив со стула.

- Наше дело обеспечить безопасность граждан, - парировал Голушко, встав со стула.

Руководитель Министерства Безопасности глядел в упор на Грачева и покраснев сжал кулаки. Грачев набрал воздуха чтобы выдать еще одну гневную тираду, но секунду помедлив передумал и сел.

- Тихо блять, - ЕБН не выдержал, - не совещание, а балаган, - что там по АЭС?

- Освободили, - буркнул Грачев поправляя китель.

- Совместно с «Вымпелом» освободили, - поправил министра обороны Голушко и сел положив ногу на ногу.

- Мне докладывали, - продолжал глава Министерства Безопасности, - что все руководство мятежной дивизии арестовали свои же, а где командир «Витязя» полковник Лысюк никому не известно.

- Да «Витязь» вообще является ядром мятежа, - Грачев закричал, - их всех...

- Заткнись уже блять, - ЕБН в очередной раз ударил стол кулаком, - Паша, хватит уже, не глухие, еб твою мать.

- Что нам, кстати, скажет руководство внутренних войск? - Ельцин прищурился и посмотрел в сторону Куликова, - слушаем Вас внимательно, Анатолий Сергеевич.

Куликов чуть помолчав подвигал желваками, ему досталось от нового демократического начальства уже достаточно, уже неделю как грозились снять-посадить-расстрелять.

- Я уже докладывал, - Куликов пытался сохранить спокойствие, - пытаемся навести порядок на улицах столицы.

- Плохо пытаетесь, - Ельцин отпил из стакана воду, - как вы вообще прошляпили заговор в своем ведомстве, за это расстрелять мало!

- Да мне по ху... все равно, - Куликов чиркнул спичкой и раскурил сигарету.

- Как ты с президентом разговариваешь, - Грачев опять вскочил, его лицо покраснело.

- Сиди, блять, - Куликов спокойно посмотрел на разъяренного министра обороны.

Черномырдин жестом отчаяния вскинул руки.

- Ну что вы сретесь, - закричал премьер.

- Тихо, - ЕБН в очередной раз повысил голос, - мне что блять туфлей по столу стучать.

Вдруг зазвонил президентский телефон.

Все замолчали. Напряжение возросло.

- Да, - Ельцин стал внимательно слушать. С каждой минутой его лицо краснело все сильней.

Наконец он положил трубку.

- Что там, Борис Николаевич, - спросил Черномырдин ерзая на стуле.

- Американский посол звонил, - Ельцин посмотрел на Грачева, - спрашивал, что стало с американскими подразделениями, посланными усилить охрану АЭС.

В кабинете повисла тишина.

 

 

 

⇐ Предыдущая1234567Следующая ⇒

Поделиться: