Глава 12. Неожиданное предложение.

За большим обеденным столом, сервированным множеством блюд, сидели семь взрослых персон и один маленький ребенок.

 

Женщины, в лице Анны, Мэг и Татьяны сели по правую сторону, мужчины по левую, и соблюдая этикет, начали готовиться к приему пищи. Рэмирус же сев посередине на специальный стул, подвинул к себе тарелку, полностью готовый немедля начать трапезу, а не распинаться на ненужную подготовку.

 

Ужин проходил в довольно медленном темпе, никто кроме мальчика не стремился побыстрее набить желудок, а скорее преследовали цель поговорить на различные темы. Время шло, Рэмирус наелся и заснул, чем полностью приковал к своей персоне внимание женщин, что тут же взяли его к себе, начав тискать и обнимать.

 

Мужчины же, немного поев и выпив, завели разговор о последних новостях королевства.

 

— Господин Гир, а что вы думаете о недавно пришедшей к нам в страну компании Пест? — вопросил Фильюс, — насколько я знаю, они скупают плодородные земли в Малаковском и Космеумском княжествах. Причем в основном это посевные поля зерновых. А посему, не является ли это угрозой для нашей продовольственной независимости, ведь в королевстве все княжества тесно связаны торговыми отношениями, и бартерными обменами продукцией. Малаковское и Космеумское княжество поставляют на внутренний рынок 25% всех зерновых и в частности пшеницы. Что будет если эта цифра упадет, потому как сторонние купцы решать продать выращенный ими «хлеб» за границу, или подымут на него цену? Если такое произойдет то цена на зерновые взлетит повсеместно, а вы думаю знаете сколь сильно это ударит по нашему региону.

 

— Да я понимаю о чем вы, насколько я осведомлен ваше Ласт-Фенское княжество в основном живет за счет охоты и рыболовства?

 

— Все так господин Гир, охота и рыболовство это 50% всей нашей продукции и 40% дохода от экспорта. А касаемо зерна сами мы едва ли производим треть необходимого, все остальное покупаем или обмениваем. Поэтому такие новости меня не радуют.

 

— Они и в столице мало кого радуют, многие благородные возмущены подобными сделками с непроверенной, никак не связанной с королевством, компанией. Но что они могут сделать, право князей на распоряжение землями никто не отменял, поэтому мало что с этим можно поделать. Разве что надавить на самих князей, да вот только те, кто это может сделать бездействуют, ибо они по стечению обстоятельств являются крупнейшими импортерами зерновых, и от возможного роста цен только выиграют.

 

— А как на это смотрит король?

 

— Никак, он не хочет ссориться с влиятельными придворными аристократами, что уже замаслены деньгами различных компаний, а также не горит желанием наживать врагов среди ряда князей, уже давно объединившихся в коалицию. Проблем в королевстве с избытком, и скупка ряда земель какой-то там компанией, на их фоне смехотворна. Ваши земли князь одновременно страдают, оттого что так отдалены ото всех, но и выигрывают в определенном роде. Многие внутренние неурядицы вас не задевают, уж поверьте мне. Да и я считаю, что скупка полей не такая уж и массовая, по официальным данным Малаковское и Космеумское княжество продали лишь одну пятую плодородных земель, хотя не понятно с чего это вдруг они на это решились. Возможно, цена была слишком хороша.

 

— Мутное дело как по мне, — грустно сказал князь, выслушав Гира.

 

— Простите, что вмешиваюсь, но разве землями можно торговать, ведь королевский указ, от 1500 года это запретил, — недоуменно спросил Шойзу.

 

— Да запретил, и землями якобы и не торгуют, их сдают в аренду на сто лет. Но это почти равносильно продаже, кто его знает, что там будет через целый век, — пояснил Фильюс, налив себе бокал вина.

 

Гир же, по-прежнему видя некоторое непонимание в глазах Шойзу, решил дополнить князя.

 

— Просто обычно, когда в разговорах упоминается земля, сданная на 100 лет, ее принято называть проданной. Такое негласное правило часто можно встретить среди аристократов, а все потому, что сдать землю на больший срок также не позволяет закон, и получается, что столетняя аренда это максимум что они могут сделать за деньги.

 

— Ясно, я примерно понял.

 

* * *

 

А пока за столом шло обсуждение разных вещей, старый маг не мог ни думать, что ему делать с ребенком князя. Да безусловно все происходящее с этим мальчиком было очень странным, и скорее всего как то связано с происшествием у башни призыва. Но у Гира просто не было ни единого доказательства, даже психологический тест ничего не показал. А если вспомнить с каким обожанием к юному Сальватору относится его любимая внучка, то здесь и вовсе нужно было подумать дважды, чем что-то делать.

 

Также не стоило забывать и о положении самого Гира после провала того эксперимента. Не будь он магом пятого круга, и не цени его так король, голова его уже бы слетела с плеч. Но тот факт, что он сейчас жив, никак не говорил о реальном положении дел, и том насколько они плохи. Столько врагов и шантажистов, сколько старик имел сейчас, он не имел никогда. Посему, как бы он себя за это не презирал, но ему в голову сейчас начали лезть мысли совсем не о разоблачении сына Сальватора, а о том, как бы оказать ему помощь, и впоследствии воспользоваться ее плодами.

 

« Если дать этому мальчику вырасти, он точно станет воином запредельного уровня, а учитывая его хорошие отношения с Таней, никто в королевстве не посмеет тронуть нашу семью, — промелькнула мысль в голове старика».

 

* * *

 

Когда ужин закончился, и подчиненные князя разошлись по своим делам, а Анна с Таней пошли укладывать Рэмируса, в большом зале для приемов, остались лишь Фильюс и Гир. И вот, сидя в роскошных креслах у камина и наблюдая за огнем, они завели разговор.

 

— Ваша светлость, — начал старик, — я обдумал все увиденное в вашем доме и пришел к выводу, что вам следует немедля объявить о серьезной болезни мальчика, и тайно вывезти его из резиденции куда-нибудь, заявив потом, что юный наследник находится на лечении.

 

Князь, явно не ожидав такого развития разговора, ответил не сразу, а лишь немного подумав, сказал.

 

— Вы уверены в том, что нужно идти на такие радикальные меры?

 

— Безусловно, если о силе ребенка узнают, многие бросят все силы чтобы его убить. Вы знаете каким энергетическим потенциалом он сейчас обладает?

 

— Нет, просветите меня.

 

— Его внутренняя энергия по чистому объему сейчас эквивалентна воину первого уровня.

 

Глаза Фильюса округлились, он даже привстал с кресла.

 

— Это… Но… — князь хорошо знал что такое воинские уровни, ибо сам был воином третьей ступени. И услышав, что его годовалый сын столь силен, он был шокирован до глубины души.

 

Дело в том, что было две шкалы, по которым оценивались и воины и маги.

 

Первая шкала была общей для обоих классов, и измеряла уровень внутренней энергии человека. Чем он был выше, тем более высокий уровень присваивали воину или магу.

 

Вторая же шкала делилась на ступени, для воинов, и круги для магов.

 

Ступень воина определялась, во-первых, исходя из его уровня энергии, а во-вторых, из мастерства ее управления в применении к боевым навыкам. Чаще всего уровень воина совпадал с его ступенью, как собственно и уровень мага с его кругом заклинаний, но были естественно и исключения.

 

Поняв насколько все серьезно, князь откинулся на спинку кресла и глубоко вздохнул.

 

« Мальчику еще нет года, а он так силен, это непостижимо, об этом никто не должен знать, пока он не вырастет и не сможет за себя постоять».

 

Обдумав все, Фильюс согласился с мнением Гира.

 

— Я согласен с вашим предложением, если все обстоит так, как вы говорите, то мы и вправду должны скрыть нашего ребенка до поры до времени.

 

— У вас есть место, где можно будет это сделать?

 

— Да, у семьи моей жены есть несколько мест, в которые мы сможем отправить мальчика. Надеюсь, вы позволите своей внучке отправиться с ним?

 

— Учитывая как она привязалась к ребенку, думаю даже если бы я ей запретил она бы все равно с ним поехала, — старик улыбнулся.

 

— Огромное спасибо за ваш совет и посильную помощь, господин Гир, Сальваторы этого никогда не забудут.

 

Глава 13. Клан Фен.

 

Закончив разговор с князем, старый маг тут же собрался откланяться, сославшись на множество дел в столице. И как не упрашивал его Фильюс, остаться хотя бы на ночь, все было бесполезно, и Гир, переговорив с внучкой наедине, тут же покинул княжество Ласт-Фен.

 

На следующий день Фильюс первым делом рассказал все жене, поведав той насколько на самом деле силен их сын, и сколь много опасностей будет ему угрожать, если об этом хоть кто-то узнает. После всего услышанного Анна была в прострации, ибо даже не знала радоваться ей, что ее малыш столь велик, или огорчаться, что скорее всего половина королевства будет жаждать его кровь. И лишь Татьяна узнавшая о всем через деда, едва сдерживала восхищение от услышанного. Она прижимала к себе спящего мальчика, радуясь тому что именно ей удалось прийти в нужное время и в нужное место дабы оказаться в конце концов здесь, рядом с этим чудом.

 

Разумеется девушка хорошо понимала чувства родителей мальчика и старалась не светиться от счастья столь сильно, но разумеется ей это удавалось плохо, и супруги все прекрасно видели. Но они сами были лишь рады этому, ибо видя фанатичный взгляд Тани по отношению к их чаду, они могли быть уверены, что она его не предаст.

 

Подробно обсудив с женой то, куда им следует отправить ребенка, они сошлись на одном единственно варианте, клан Фен. Более безопасного места было не найти ни то что в княжестве Сальваторов, но даже во всем королевстве. А все потому, что клан Фен был родовым гнездом некогда сильнейших воинов севера, что в свое время, около 300 лет назад, по сути контролировали все эти земли, естественно даже не думая подчиняться или присоединяться к королевству Элмэт. Конечно же правитель той эпохи не мог стерпеть такого оскорбленья и пошел войной на земле Фен, кинув в жерло битвы лучшие свои войска.

 

Целый год шли кровопролитные бои, что не останавливались, даже на день. И как бы небыли сильны воины Фен, их было слишком мало. Проигрывая в численности двадцатикратно, они постепенно несли все больше потерь, отступая и теряя свои земли. Но и для королевства было не все так радужно, ибо те потери, что они понесли за этот год, исчислялись десятками тысяч элитных воинов, на подготовку которых ушли десятилетия.

 

Еще через два месяца непрекращающихся боев, обе стороны поняли, что не могут более нести потери, ибо это приведет как краху Фен, так и королевства, что просто останется без армии. Отступить же тогдашний правитель тоже не мог, ибо потерял слишком много войск, а значит, поход на север должен был увенчаться победой, или же не сносить бы ему головы на этом троне.

 

Исходя из этого, и еще ряда других причин, были начаты длинные и тяжелые переговоры с семьей Фен, окончившиеся следующими договоренностями.

 

Первое, официально земли Фен присоединяются к королевству и берут названия в честь генерала Ласта с упоминанием фамилии семьи Фен. Но при этом, на не официальном уровне, контролируемые сейчас людьми Фен земли, остаются под их полным контролем, не облагаются налогом, и не подчиняются законам королевства.

 

Второе, глава семьи Фен, остается в праве не приклонять колено перед королем, а также не реагировать на его вызовы или прямые приказы.

 

Третье, любые войска без разрешения зашедшие в земли клана Фен, будут считаться врагами и немедля уничтожаться.

 

Четвертое, назначение правителя на земли Ласт-Фенского княжества должно быть согласовано не только с королем, но и с главой клана Фен.

 

Все вышеперечисленные договоренности были выполнены в течение последующего года, и именно из-за влияния семьи Фен данные земли достались в управление не генералы Ласту, как хотел король и многие вельможи, а генералу Сальватору, который впоследствии стал князем Сальватором.

 

Многие могли бы задаться вопросом, почему король согласился на такие невыгодные для него условия, и не дожал клан Фен, чтобы те поступились хотя бы парой пунктов.

 

Ответ прост.

 

Во-первых, клан Фен были не дураки и ни за что не согласились бы на меньшее. А во-вторых, король искренне полагал, что восстановит свои военные силы раньше, чем Фен, и просто сотрет с лица земли этот клан, лет эдак через пять, шесть. Но его мечты нарушила природа. Глобальная засуха на юге, сильнейший голод, связанный с ней, а также несколько крупных восстаний, смешали ему все карты. И королевство оправилось от этого всего только через 20 лет, когда на трон взошел другой правитель, совсем не жаждущий битв с Фен и Сальваторами, которые за это время неплохо поднабрались в силах и вряд ли бы остались в стороне развяжи он войну.

 

Поэтому из-за рокового стечения обстоятельств, будущем королям ничего не оставалось, как дружить с Сальваторами и через них хоть как-то влиять на клан Фен, который к слову, не посещал ни один чиновник из столицы уже почти триста лет.

 

И как многие наверное догадались, девичьей фамилией Анны была Фен, и она являлась дочерью младшего сына главы клана. Со своим же будущем мужем она встретилась на приеме в резиденции их семьи, куда Фильюса привел его отец, дабы уведомить главу клана Фен кто унаследует титул князя.

 

Сама Анна имела в семье очень низкий статус, ибо была бездарна как в магии, так и в боевых искусствах. Но зато как-то умудрилась украсть сердце у будущего князя, влюбив его в себя просто по уши, причем всего за несколько дней, пока те с отцом гостили в ее доме.

 

И вот перед самым отъездом, Фильюс перед главой Фен и своим отцом внезапно заявил, что хочет жениться на Анне и просит ее руки. Такому заявлению удивились все, особенно отец самого Фильюса, который прекрасно знал, что клан Фен ненавидит смешивать свою кровь с другими нациями и скорее всего ему откажет. Но, этого не произошло, глава клана лишь вызвал Анну и спросил, хочет ли она выйти за этого человека, на что та, конечно согласилась.

 

А ответ на вопрос, почему же ее все-таки решили отдать в жены Сальватору, был до жути банален. Девушка просто была не нужна своему клану как будущая мать. Никто не верил, что от бездарности родится великий воин, что укрепить семью Фен, а поэтому, почему бы не разменять ее на брак с князем, тем самым подсадив Сальваторов на еще один крючок, покрепче связывающий две семьи.

 

На самом деле не будь Фильюс Сальватор будущим князем, и очень нужным для Фенов человеком, то даже бездарную Анну никогда бы за него не отдали, ее бы скорее оставили старой девой, чем позволили смешать кровь с человеком из другой нации.

 

Виридийцы очень гордились своей кровью и у них было множество табу на браки с другими нациями, тем более с брунейцами, что по их мнению не отличались особой силой крови.

 

Но вот обмен бездарной девочки на кусок влияния, было вполне хорошим предложением, ради которого можно было поступиться некоторыми табу.

 

Исходя из всего сказанного думаю никто не удивится тому, что клану Фен никто даже и не собирался сообщать о рождении ребенка, ибо прекрасно понимали, как вяло те на него отреагируют. Конечно они бы прислали подарок и даже в последствии пригласили бы их всех на званый ужин, чисто затем, чтобы единственный наследник княжества, знал кто есть кто, но не более того. Ни о какой реальной любви или защите речи бы не шло. Клан Фен искренне считал, что друзьями и союзниками могут стать только свои собственные войска, а не какие-то там Сальваторы или еще кто. Да поддерживать отношения на определенном уровне нужно, но не особо рассчитывать на что-то в тяжелые времена. Касаемо же их сына, в котором текла кровь и виридийцев, то они априори считали его слабаком, родившимся от бездарности и воина крови брунейцев.

 

И конечно сама Анна, натерпевшаяся всякого в своей семье, не горела желанием показывать им своего сына, но сейчас все изменилось. Ее чадо было в опасности, и теперь она была готова даже к возвращению в свой клан. К тому же, если господин Гир был прав, то ее ребенок просто уникум из уникумов, и обращаться с ним должны как минимум достойно, даже несмотря на смешение кровей.

 

Глава 14. День рождения.

Перевести мальчика в резиденцию клана Фен, было решено после его дня рождения, который естественно наметили справлять узким кругом. Всем желающим приехать на это торжество были высланы извинительные письма, в которых говорилось, что первый наследник болен и сейчас направлен на лечение. Разумеется все без дополнительных объяснений понимали, что справлять праздник рождения без виновника торжества это плохой тон, посему пожелав мальчику крепкого здоровья, отменили свои поездки.

 

Сама же семья Сальваторов, не сидела сложа руки тот оставшийся месяц, что они сами себе отвели на сборы. А все потому что вместе с Рэмирусом должны были поехать еще две видных персоны, а точнее Анна и Таня, у каждой из которых хватало багажа. Разумеется вместе с ними отправили бы и ряд слуг, а так же несколько сотен воинов элитного отряда. Но и те и другие могли сопровождать женщин лишь до границ земель Сальваторов и не могли ступить и шагу, по владениям клана Фен.

 

Изначально Фильюс сильно беспокоился об этом, и хотел было послать письмо, дабы Анну на границе земель встретили люди Фен, но сама княгиня сказала, что в этом нет никакой необходимости. Ибо об их передвижении к границам клана сообщат еще задолго до того как те до них доедут, а значит глава Фен уже будет прекрасно осведомлен кто и зачем к ним направляется.

 

Анна совсем не питала иллюзий о том, что о рождении ее ребенка не знают в клане, конечно же им об этом известно, вот только на этом они наверняка и перестали интересоваться всеми теми событиями что произошли позже. Ребенок полукровка был отвратителен многим из Фен, а учитывая что они явно узнали о нанятом Фильюсом целители второго круга, то скорее всего лишь убедились в слабости родившегося малыша.

 

«Тот, кто не имеет силы помочь возродить клан, позор семьи, а тот, кто при этом еще и не чистокровен, и вовсе не подлежит даже упоминанию».

 

Вот что часто талдычили старики клана своим детям, воспитывая их в чудовищной жесткости.

 

Но даже при всем этом, если быть откровенными, Анна не могла сказать, что ненавидит или призирает свою семью. Люди Фен были жестокими и холодными, но очень справедливыми. Они не били в спину, и не забирали у слабых. Нападение на беспомощного считалось жутким позором, а убийство невиновного строго каралось. Их суровость была не прихотью и даже не чертой характера, а скорее способом выживания на диком севере, на котором они прожили почти 2 000 лет. Сколькие кланы и даже целые страны за это время успели возникнуть и кануть в небытие, а клан Фен все стоял. Он даже смог пережить крупномасштабную атаку целого королевства, и хоть многое было потеряно, клан смог устоять и после этой катастрофы.

 

Месяц отведенный на сборы пролетел очень быстро и вот настал момент когда Рэмирусу наконец стукнул один годик. Это было радостным событием почти для всех кроме самого Рэмируса, которого разбудив, так и не покормили, объясняя это тем, что ему пока еще нельзя засыпать.

 

Что и говорить свои дни рождения мальчик невзлюбил еще начиная с самого первого, когда ему не давали ни спать, ни есть. Он сразу смекнул, что дни рождения это зло, и справлять их нужно как можно реже.

 

Видя недовольное лицо сына, Анна все понимала, но все же не могла пойти у него на поводу, ибо сегодня был последний день когда Фильюс мог лицезреть своего отпрыска, и она хотела дать им пообщаться.

 

Естественно князь не мог поехать с ними в клан Фен, у него и без того хватало забот, которые он не мог переложить на кого-либо. И как бы ему не было тяжело расставаться с сыном и женой, другого выбора он не видел.

 

Часы неумолимо шли вперед, и семейное торжество набирало обороты, пришло время дарить подарки. Разумеется обычно детям в таком возрасте ничего не дарят, ибо ребенок все равно ничего не поймет и вряд ли оценит. Но сейчас у четы Сальваторов сложилась совсем другая ситуация, и они конечно решили вручить Рэмирусу подарок.

 

Насчет него спорили очень долго, но Анна в конце концов уступила, и Фильюс, как и хотел, заготовил для подарка фамильный кинжал.

 

И вот, пригласив недовольного мальчика к себе, князь показал ему кинжал.

 

Рэмирус тут же заинтересовался блестящим клинком оружия, длинной около 30 см, и шириной около трех.

 

— Это оружие передавалось из поколения в поколения в семье Сальваторов, и сегодня я передаю его тебе, — серьезно сказал Фильюс, передовая ребенку двуострый клинок.

 

— Отец, а для чего он нужен? — не менее серьезно спросил ребенок, сосредоточившись на князе.

 

— Это оружие позволяет тебя защищать то, что тебе дорого, к примеру милых дам что поедут с тобой в далекие края, — Фильюс показал пальцем на Анну и Таню, что стояли неподалеку.

 

— Значит, оно поможет мне защитить холмики, ясно, — пробормотал мальчик.

 

«Холмики? — задался вопросом про себя князь, совершенно не поняв рассуждений сына, но затем, посмотрев на женщин еще раз, и окинув взглядом их тела в облегающих платьях, все понял».

 

Столько сил чтобы не засмеяться, Фильюс еще не тратил никогда. Он так себя сдерживал, что у него на глазах даже навернулись слезы. Отчего все подумали, что он горюет о будущем расставании с семьей.

 

— Рэмирус, — немного придя в себя, сказал князь, — выслушай мой совет, не говори про женщин как про холмики, и не оценивай их подобными фразами, им очень не понравится. Лучше скажи, как они прекрасны и обаятельны, и они одарят тебя своим вниманием и любовью.

 

— Но холмики…

 

— Я понимаю сынок, что в такие моменты ты все равно будишь думать о холмиках, но говорить нужно именно это.

 

— Понятно, я запомню.

 

— Молодец сынок, а теперь я научу тебя, как пользоваться кинжалом, чтобы не порезаться. Хотя чувствую, твоя мама отберет его у тебя, как только вы переступите порог.

 

Далее был праздничный обед на котором Рэмирус наевшись в волю, разумеется уснул, зажав в своей руке подаренный ему кинжал. И как только это произошло, как и предсказывал князь, Анна попыталась забрать опасный подарок. Вот только не рассчитала одного, она была обычной женщиной, а ее сын уже сейчас обладал немалой силой, и поэтому она просто не смогла разжать его пальцы. Когда же она попросила сделать это самого Фильюса, тот лишь лукаво улыбнулся, празднуя внутреннюю победу, ведь именно он посоветовал сыну зажать подарок в руке.

 

Время шло очень быстро и не успели они опомниться, как настало первое августа 1601 года, время отъезда Анны и Рэмируса Сальватора, с примкнувшей к ним Татьяной.

 

Прощание супругов было довольно долгим и мучительным, они очень редко расставались после своей свадьбы и поэтому сильно горевали из-за происходящего. Но и один и другой прекрасно понимали ради кого идут на такие жертвы, а поэтому смогли с этим смириться.

 

Татьяна попрощалась с князем в официальной манере, а вот Рэмирус, вытащив клинок, который по-прежнему у него так и не смогли отобрать, сказал, что будет защищать прекрасных дам. Чем сильно растрогал женщин, и напомнил Фильюсу о холмиках.

 

Таким образом наконец-то пришло время расставаний, и сев в карету, окруженную воинами в полных доспехах, две девушки и юный наследник отправились в путь. Им предстояло двухдневное путешествие по не самым живописным местам, прежде чем они достигнут границ земли Фен, откуда еще предстояло доехать до главной резиденции клана.

 

Глава 15. Глава разведки, Азарис.

В небольшой комнате, освещенной с помощью красного огненного камня, сидел мужчина, глубоко погруженный в чтение. На вид ему было около сорока, он был черноволос и зеленоглаз, коротко подстрижен и гладко выбрит. Его рост составлял около 180 см, а тело было слажено для боя и имело ярко выраженную мускулатуру.

 

Глядя на него никто бы не смог сказать, что этому человеку уже 60 лет, и он старший сын главы клана Фен, Азарис. Сейчас данный человек занимал второй по престижу пост в семье, а именно являлся главой разведки. К слову книга, что он сейчас читал, тоже была косвенно связана с его деятельностью и повествовала о последних разработках в области оптики и зеркал.

 

Как все понимают, у такого человека как Азарис было много дел и еще больше все возможных проблем, которые ему постоянно приходилось решать. Его ум без устали каждую секунду решал те или иные беспокоящие его задачи, не давая ни покоя, ни отдыха. Но кое-что особо интересовало его последний год, и это было связано с ребенком Анны, дочери его младшего брата.

 

И хоть Сальваторы не знали, но за родами девушки наблюдали люди Фен, не упустившие из виду смерть малыша, о которой тут же доложили. И как было велико их удивление после того, как неожиданно выяснилось, что мальчик жив. Азарис мог бы не поверить докторам, что были способны проморгать глубокую летаргию, но вот своим людям он доверял, и те сказали, что сердце мальчика точно не билось.

 

И примерно в то же время, как новости о чудесном оживлении ребенка, прибыли из города Амсвэйн, до Азариса дошли сведенья о некой катастрофе, что случилась с магами ордена Элмэт в северных пустошах.

 

К сожалению даже с влиянием и возможностями клана Фен, они не смогли узнать, что случилось тогда у башни призыва. А все потому, что орден за долгие месяцы подготовки к эксперименту, возвел столько защитных барьеров, что было почти невозможно проникнуть туда незамеченным. А из-за ряда скрывающих и искажающих барьеров, наблюдение издалека так же не дало никакого эффекта.

 

Конечно, на первый взгляд два этих события небыли чем-то связаны, да и расстояние от башни и до роддома было довольно большим, кто бы что не говорил. Но все же это было очень странным, а посему, Азарис отдал приказ продолжить слежку за юным отпрыском семьи Сальваторов. Вот только эта слежка не могла вестись в самом доме семьи, и не из-за того, что туда не могли проникнуть, или выведать информацию у слуг, вовсе нет. Дело было связано со старинной клятвой, что дал покойный глава клана Фен умирающему генералу Сальватору, первому князю сих земель. Клятва состояла в том, что до тех пор, пока Сальваторы будут верны своим благодетелям, а именно клану Фен, то до той поры никто из Фен, не будет вторгаться и шпионить в отчем доме князя.

 

Сальваторы всегда очень трепетно относились ко всему связанному с домом и семьей, даже их слуги, что поколениями служили им, были одарены заботой и материальными благами в гораздо большей степени, чем где-либо. Старый генерал в свое время сильно помог многим людям клана, и поэтому прежний глава пообещал ему это в качестве признательности, а слово главы закон для всех под фамилией Фен.

 

Азарис прекрасно знал что даже несмотря на все его подозрения и важность разведки непосредственно в резиденции Сальваторов, ему будет в этом отказано. Он даже знал, что ему скажет его отец.

 

« Фен никогда не нарушают клятвы первыми, несмотря ни на что».

 

Смирившись с сим, главе разведки оставалось только следить за окружением дома, и княжеской четой непосредственно. И чем больше донесений приходило, тем больше ребенок интересовал Азариса, и главу клана, которому тот все докладывал.

 

Естественно от чутких ушей и острых глаз разведки не скрылось практически ничего. От вызова из столицы Татьяны Белфост до приобретения княжеским домом магической воды, в каких-то подозрительно больших количествах. Так же очень странным было то, что ребенка вообще не выводили из дома, будто нарочно пряча, а учитывая косвенные сведенья о его якобы болезни синдромом «богатырского сна» и невероятном развитии, то интерес клана Фен был весьма обоснован. Можно сказать даже больше, не прибудь Гир Белфост тридцатого июня в дом Сальваторов, то первого июля туда бы прибыл гость из клана Фен и пригласил бы князя на званый ужин вместе со всей семьей. Но случилось, как случилось, и узнав о прибытии главы магического ордена Элмэт, Азарис решил повременить с приглашением и подождать развития событий. И как показало время, оказался прав, ибо сама княгиня решила посетить их, причем с ребенком, которого умудрялись скрывать даже при посадке в карету.

 

Почему же мнение Анны и Фильюса по поводу клана Фен, так разнились с реальностью? Все просто, сам князь, был еще довольно молод, и за свои недолгие годы почти никак не сблизился с кланом, узнать что-либо о котором можно было бы только если они сами тебе о нем поведали. Никаких серьезных возможностей самому прощупать столь могучую «семью» у Фильюса просто не было, да и страх быть заклейменным предателем был очень велик. Что же касается Анны, то она как признанная бездарностью, за все время проживания в клане, вообще никак не касалась их дел, ей это просто не позволяли. И это кстати послужило еще одним доводом позволить ей выйти за Фильюса, ибо если бы она знала хоть один секрет клана, то ее бы и за ворота не выпустили, ни то что выдали замуж.

 

А с учетом явных обид Анны на клан, и не желание понять некоторые традиции, ее мнение было весьма необъективным, а иногда и вовсе надуманным.

 

Поэтому, превосходя все ожидания Анны и Фильюса, клан Фен не просто узнал заранее об их приезде, а уже давно ждал их. И даже хладнокровный глава клана с интересом хотел взглянуть на ребенка.

 

* * *

 

Дочитав книгу до следующей главы, Азарис положив закладку, захлопнул ее, и перевел свой взгляд на дверь.

 

— Входи, — не дожидаясь пока в нее постучат, сказал он.

 

Через секунду в проеме показался среднего роста человек, плотного телосложения, одетый в черную однотонную ткань. Его лицо было полностью скрыто маской, а руки облачены в перчатки.

 

Сделав пару шагов к главе разведки, что сидел в кресле, он снял маску и поклонился.

 

— Докладывай, — монотонно сказал Азарис.

 

— Кортеж княгини Анны Сальватор пересек мост реки Потопа, через сутки он прибудет к нашим границам, что прикажите делать?

 

— Пусть группа теней встретит их и сопроводит до главного дома, разумеется въехать на территорию Фен разрешено лишь карете княжны, всех остальных оставить у границы.

— Ясно, что-нибудь еще?

— Нет, исполняй.

— Слушаюсь.

 

Глава 16. Бальд.

 

Подъезжая к землям клана Фен, Анна с каждой минутой волновалась все больше, и чтобы успокоиться прижимала к себе спящего Рэмируса. Быть никем, а затем стать княгиней и сейчас ехать туда, где ты снова будишь никем, было для нее очень тяжело. Она яростно отгоняла от себя воспоминания о прошлом, и особенно терзающий ее безразличный взгляд отца, когда девушку признали полностью бездарной в боевых дисциплинах.

 

Нет, ее никогда не били, и даже не издевались, могучие Фен считали позором приставать к слабому, что не может ответить, а поэтому просто обходили ее стороной. Но для Анны, это жуткое одиночество было просто пыткой. Она была очень общительна по натуре, и молчание давалось ей чрезвычайно тяжело. Единственными людьми, что на самом деле ее поддерживали и тепло общались, была ее мать и подруга детства Лилия.

 

Мать Анны часто говорила ей о том, что даже если она не смогла стать опорой семьи как воин, она может стать опорой семьи как жена и будущая мама. И хоть тогда по молодости Анна сильно хотела поспорить с этим утверждением, она не решалась перечить своей родительнице, ибо у той хоть и было большое и доброе «сердце», но также имелся и железобетонный характер. Ее мать никогда не бросала слов на ветер, и не очень любила болтать попусту, но если она что-то говорила, значит, была на все сто процентов в этом уверенна. Спорить с ней было бесполезно, если конечно ты не глава клана Фен, что имеет непререкаемый авторитет.

 

Касаемо же ее подруги Лилии, то это была крайне добрая и отзывчивая девушка, совмещающая в себе невероятный оптимизм и доброту ко всем своим соклановцам, и лютую жестокость и нетерпимость к врагам семьи. Хотя, фанатичная преданность идеалам клана и главной семье была нередка среди Фен, поэтому нельзя было сказать, что Лили сильно этим выделялась, скорее ее выделяла ее общительность.

«Надеюсь мама и Лили сейчас в клане, а не где-нибудь на задании, — подумала про себя Анна, вновь покрепче обхватив Рэмируса, — интересно как отреагирует семья на него, я так много возлагаю на этого малыша, а сама при этом хочу спрятаться ото всех за его силой».

И это было правдой, как бы ни хотела обмануть себя Анна, но ей хватило смелости вернуться в клан только потому, что с ней был этот мальчик, потенциальная сила которого должна была стать ее опорой и защитой. Девушка была уверена, что никто не посмеет ее обидеть если глава клана заинтересуется в ее сыне. А он должен был заинтересоваться, и присвоить ему хоть какой-то статус.

Все дело было в том, что дети клана Фен, после своего рождения каждые три года проходили тест энергетического потенциала своих тел, и согласно этому тесту глава клана назначал им статус в семье. Таким образом даже люди из второстепенных или третьестепенных ветвей клана, могли подняться почти на самую вершину, если их чаду присвоят высокий статус.

Анна сильно рассчитывала на этот тест и то, что Рэмирус хорошо себя покажет. Если честно она смутно представляла, насколько должны быть сильны в один годик, дети могущественных воинов, и насколько сейчас Рэмирус выше или ниже их. Но учитывая объяснения Фильюса, она поняла, что сам Гир, маг пятого круга был восхищен силой малыша, а значит, даже в ее клане он обязан занять высокое место.

Спустя какое-то время кортеж княгини остановился у небольшого пригорка, который знали почти все местные воины, ибо он символизировал «конец» границ влияния семьи Сальваторов и начала владений клана Фен.

Как и предполагала Анна уже на границе двух земель их встретил отряд людей, полностью одетых в черное. Они, поприветствовав кортеж, подождали пока карета с княгиней не отделиться от него, а затем, поприветствовав уже саму Анну, окружили экипаж и тронулись в путь. Оставшиеся же сопровождающие лишь посмотрели им в след, не имея права ступать на земли Фен.

 

Татьяна, находящаяся все в том же экипаже что и Анна, с удивлением смотрела в окно, поражаясь как люди без лошадей или других ездовых животных, способны с такой легкостью следовать за каретой.

Увидев удивление на лице девушки, княгиня сказала.

— Это особая техника движения моего клана, [быстрый шаг] она помогает очень быстро передвигаться по прямой местности.

— Знаете ваша светлость, я предполагала нечто подобное, ибо видела похожую технику в столице на арене для битв, но чтобы люди могли ее так долго использовать, это потрясающе.

— Думаю ты все же видела немного другой навык, насколько я знаю все техники моей семьи уникальны, хотя возможно имеют схожие принципы.

— Да, наверное, я если честно не очень сильно в этом разбираюсь.

— Как и я, — Анна улыбнулась.

— А не стоит ли нам разбудить Рэмируса? Когда мы подъедим к резиденции Фен?

— Примерно через четыре часа. Поэтому Рэми будить еще рано, хотя я не уверена, стоит ли его вообще сейчас будить, — несколько обеспокоенно сказала женщина.

 

* * *

 

Резиденция клана Фен, по своему внешнему виду больше напоминала крепость, ибо была обнесена каменной стеной высотой в 35 и толщиной в 5 метров. Огромный ров и бойницы на стенах лишь дополняли картину, а металлические черные ворота предавали строению привкус готики.

 

Сам дом был поделен на сектора, а общей картиной напоминал замок округлой формы с отходящими от него пристройками в виде лучей, каждый из которых заканчивался башней. Всего башен было десять, и в каждой из них жила одна из центральных семей клана Фен. Сам же глава клана и его прямые потомки жили в замке.

 

* * *

 

В большой зал, уставленный колоннами и многочисленными статуями прежних глав Фен, вошла женщина сорока лет, с черными как смоль волосами и зелеными как изумруд глазами. В свои немалые годы женщина еще вовсю блистала красотой и изяществом, проявляя их с каждым своим шагом.

 

Подойдя к задней части зала, где на возвышенности стоял трон, она поклонилась, застыв так в ожидании разрешения поднять голову.

 

На самом же троне восседал двухметровый старик с полностью поседевшими волосами и бородой. Его огромное тело просто бугрилось мышцами, а статный вид его профиля был словно выкован из стали. Это был ни кто иной, как глава клана Фен, Бальд, сильнейший воин семьи за последние триста лет.

 

Несмотря на его преклонный возраст, что уже давно перевалил за столетие, он по-прежнему оставался сильнейшим и в этом поколении воителей клана, имея среди них непререкаемый авторитет.

 

— В чем дело Верея? — открыв глаза, задал вопрос длиннобородый старик, одетый в простую серую тренировочную робу.

 

— Княжна Анна с ребенком вот-вот подъедут к нашим воротам, так же с ней прибудет Татьяна Белфост, что прикажете делать с ними?

 

— Пусть Азарис встретит их лично, а затем отведет Анну и ребенка ко мне, их же спутницу пусть разместят подобающе статусу.

 

— Как скажете глава, — вновь поклонившись, промолвила девушка.

 

— Ступай, — закрыв глаза, сказал старик.

 

— Слушаюсь.

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: