КРАКЕН И КОЛОССАЛЬНЫЙ ПУЛЬП

 

Мы предприняли этот небольшой экскурс в мифологию с двоякой целью: отыскать истоки легенды и по возможности установить степень вредоносности, которой располагают, по мнению сочинителей древних мифов, животные, послужившие реальными прообразами для сказочных чудовищ.

И мы видим, что Сцилла, Медуза и гидра – существа в высшей степени пренеприятные и опасные. Только такие богатыри, как Геракл и Персей (и то лишь в союзе с богами), могли вступить с ними в единоборство. Надо полагать, что, наделяя чудовищ драматическими характеристиками, люди выбирали из арсеналов природы при – меры пострашнее. Позволительно поэтому сделать вывод, что спрут представлялся сказочникам древности очень опасной тварью.

Проходили столетия. Христианская церковь утвердила свою власть на развалинах античной культуры. Всем известно, что фантазия у христиан чрезмерно богатая. Монстры, порожденные воображением средневекового «сюрреализма», потеряли последние связи с реальностью и превратились в невероятных химер без образа и подобия в природе.

Тогда‑ то и спрут совершил трансформацию поистине гигантского масштаба. Теперь даже Геракл должен был бы мили три пройтись по спине чудовища, прежде чем добрался бы до его головы.

Да что Геракл – епископ Понтоппидан[62] рассказывает: полк солдат свободно мог маневрировать на спине у кракена!

«Когда чудовище всплывает на поверхность, над морем, словно перископы, поднимаются его блестящие рога. Вытягиваются в длину, набухают, наливаясь кровью. Они возвышаются над водой, как мачты корабля средних размеров. Это, по‑ видимому, руки животного, и говорят, если ухватится он ими даже за самое большое судно, то может утащить его на дно(! ).

Наши рыбаки, – продолжает Понтоппидан, – единодушно утверждают, что иногда, отплыв на несколько миль от берега и достигнув известного места с глубиной в 80 или 100 саженей, они находят там глубину лишь в 20–30 саженей, а то и меньше. Здесь тучами разная рыба вьется, много трески и морских щук, поэтому они и заключают, что на дне лежит кракен…

Иногда два‑ три десятка лодок ловят рыбу, и только одна у рыбаков забота – за глубиной следить: остается она прежней или уменьшается. Если море мелеет, значит, кракен поднимается к поверхности: нельзя здесь больше оставаться. Рыбаки бросают ловлю, берутся за весла и уплывают побыстрее».

На безопасной дистанции они останавливаются и что же видят: море вскипает бурунами, и над волнами вздымается целый лес корявых «деревьев», и вот всплывает бугристая спина кракена (длиной в милю), а на ней плещется рыба.

Нелегко угадать в этом обомшелом дредноуте черты семейного сходства со спрутом. Они поглощены без меры гипертрофированными формами чудовища. Зоологические признаки гигантского кальмара более отчетливо обнаруживаются в телосложении монстра, описанного другим скандинавским прелатом Олаусом Магнусом.

«Его вид ужасен, – писал о кракене в „Истории северных народов“.[63] Олаус Магнус. – Голова квадратная, вся в колючках, острые и длинные рога торчат из нее во все стороны, оттого похож зверь на вырванное с корнем дерево[64] Длина головы – двенадцать локтей, она черная, и огромные сидят на ней глаза… Ширина глаза – один локоть. Глаза красные и огненные, а потому темной ночью кажется, будто под водой пламя горит. С головы бородой висят вниз волосы, толстые и длинные, как гусиные перья. А туловище у кракена небольшое – пятнадцать локтей».

«Одно такое чудовище, – добавляет Магнус, – легко может потопить много больших кораблей со множеством сильных матросов» (! ).

Позднее известный уже нам француз Дени де Монфор довел до абсурда идею о кракене – потопителе судов. Сначала это принесло ему славу, а потом бесчестие.

В 1802–1805 годах Монфор опубликовал книгу под названием «Общая и частная естественная история моллюсков» – невообразимый винегрет из науки и басен, до – стойных прославленного барона. Была в книге глава, от которой читателя мороз пробирал по коже. В ней описывались подвиги «колоссального пульпа». Пульп, сверхгигантский спрут, схватил щупальцами трехмачтовый корабль и утащил на дно.

Первые выпуски «Истории моллюсков» разошлись удивительно быстро. Публика жаждала новых сенсаций. Рассказывают, будто Монфор, узнав о небывалом успехе своего сочинения, воскликнул: «Раз переварили один корабль, я заставлю моего колоссального пульпа потопить целый флот! » И не ограничился угрозой.

Во время англо‑ французской войны 1782 года англичане захватили у берегов Вест – Индии шесть французских кораблей и отправили их в ближайшую гавань под конвоем четырех своих крейсеров. Но корабли не пришли в порт: однажды ночью все они – и конвоиры и пленники – затонули при весьма странных обстоятельствах. О причине их гибели ходили лишь самые разноречивые слухи.

Дени де Монфор придумал новую версию. Все десять кораблей, утверждал он, потопили… гигантские каракатицы. Монфор не рассчитывал, что против него в качестве оппонента выступит само британское адмиралтейство. Опровергая домыслы французского натуралиста, оно раскрыло некоторые тайные причины гибели судов.

Дело завершилось большим скандалом. Монфор пытался реабилитироваться, но неудачно и вынужден был навсегда отказаться от научной карьеры. Говорят, что он кончил свою жизнь на каторге. Печальный финал.

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: