ГЛАВА 1. История развития законодательства о наследовании

 

Рассмотрим очень кратко историю развития наследственного права в России. Рассматривать генезис явления, тем более юридического особо важно, поскольку позволяет проследить путь эволюции наследования в общем и по завещанию в частности в нашей стране. Этот путь завершился принятием части третьей ГК РФ и многие исторические параллели весьма интересны.

 

Первым источником, в котором мы обнаруживаем нормы, регулирующие наследственные правоотношения, является «Русская правда» (XI в.). Наследство в «Русской Правде» носит название «остатка» или «задницы», т.е. того, что оставляется позади себя умерший. Среди вещей, переходящих в порядке наследования, упоминаются только движимое имущество, дом, двор, товары, рабы и скот. О землях не говорится ни слова, поскольку, не являясь еще частной объектом собственности, она не могла переходить по наследству. Наследование по завещанию не отличается от наследования по закону (обычаю).

 

В случае смерти наследодателя «без ряду» (т.е. в случае если последний не оставил завещания), ему наследовали члены семьи и только они. «Русская Правда» говорит лишь о наследовании после родителей. После отца наследуют дети от жены, а не от рабынь. Из детей сыновья исключали дочерей, которые вступают в наследство только за отсутствием первых. Дочери до замужества оставались в доме, а на братьев возлагалась обязанность снабдить их приданым «како си могут». Наследство, в случае отсутствия завещания, разделялось поровну между детьми без преимуществ старшинства. Более того, дом со двором переходил к младшему сыну[1].

 

Псковская судная грамота, памятник права более позднего периода (XIV-XV вв.) различает наследство, оставленное по завещанию («приказное») и наследство, переходящее без завещания («отморшина»). Прежнее отношение между обоими основаниями нарушается и каждое получает самостоятельное значение. Появляется в правах и ответственности тех и других наследников. Завещание, называемое «рукописанием» или «поряной», составляется в письменной форме. Круг лиц, призываемых к наследованию по закону, расширяется путем включения в него боковых родственников – племянников («ближнее племя»). Наследственные права признаются не только за женой после мужа, но и обратно и притом на пользование всем имуществом. Грамота призывает к наследованию и восходящих родственников, отца и мать.

 

В дальнейшем, вплоть до периода царствования Петра I, мы видим дальнейшее развитие института наследования по закону - развитию наследования по завещанию законодатель практически не уделял внимания.

 

Указом о единонаследии Петр I в 1714 году установил переход всего имущества к одному сыну. Петром двигали прежде всего фискальные мотивы, поскольку раздробление имений при разделе наследства уменьшало их экономическую ценность, что в свою очередь приводило к уменьшению сумм податей, поступивших в казну. Вотчины им поместья сливаются в одно понятие недвижимого имущества. Если наследодатель не назначал сам наследника из своих сыновей, то имущество переходило к старшему из них. Таким образом, завещательное право возвратилось к исходному пункту – свобода завещателя состояла только в выборе члена семьи и завещания в пользу посторонних лиц не допускались. Встретив сопротивление в тогдашнем русском обществе, указ о единонаследии 1714 года был отменен Анной Иоанновной в 1731 году.

 

Издание в 1832-1833 гг. ч. 1 т. X Свода законов Российской империи явилось итогом систематизации законодательства в области наследственного права за предыдущий период.

 

Легально определение завещания мы встречаем в т. X ч. 1. ст. 1010 Свода, где указывается, что завещание есть законное объявление воли владельца о его имуществе на случай его смерти. Воля эта должна быть выражена лично самим завещателем и поэтому представительство в завещательном акте не допускалось. Кроме того, что завещание было предсмертным распоряжением об имуществе, закон допускал возможность наличия в завещании распоряжений, направленных на другие предметы: назначение опекунов к малолетним наследникам (т. X ч.1 ст. 227 Свода), назначение душеприказчика, распоряжение на счет похорон и т. п. Допускалось, что содержание завещания могло исчерпываться распоряжением о назначении опеки.

 

Законом определялось, что все завещания должны были быть составлены в здравом уме и твердой памяти (т. X ч.1 ст. 1016). Действительность завещания предполагала также наличие дееспособности у завещателя в момент составления завещания (т. X ч.1 ст. 1018). Не обладали дееспособностью несовершеннолетние (лица, не достигшие 21 года). Это значительно ущемило завещательные права лиц, вступивших в брак до 21 года и призванных с 20 лет на военную службу.[2]

 

Лицо, в пользу которого было составлено завещание, должно было уже родиться или быть зачатым к моменту открытия наследства (т. X ч.1 ст. 1026, 1106 п.2 Свода). Завещательные распоряжения в пользу лиц, которые могли родиться в неопределенное время признавались недействительными.

 

Г. Ф. Шершеневич поставил вопрос о возможности завещания в пользу еще не существующих юридических лиц (организация за счет средств наследодателя санатория, музея и т.п.). На основании анализа действовавшего в то время в России законодательства он дает отрицательный ответ, поскольку согласно требованию закона лица, в пользу которых производится завещательное распоряжение, должны были быть четко обозначены (т. X ч.1 ст. 1026)[3].

 

В русском дореволюционном наследственном праве мы сталкиваемся с законодательным ограничением воли наследодателя. В условиях отсутствия в русском дореволюционном наследственном праве института обязательной доли интересы семьи охранялись с помощью института родовых имуществ, выступившего в качестве своеобразного суррогата обязательной доли. Суть этого института состояла в том, что родовые имения не принадлежали свободному распоряжению собственника ни по завещанию, ни по дарению. Распорядиться родовым имуществом собственник мог лишь в двух случаях:

 

1) если он не имел ни детей, ни иных нисходящих по прямой линии родственников и в этом случае, минуя своих ближайших наследников м не взирая на степени родства, лицо могло составить завещание в пользу любого родственника, но лишь «того рода, из которого досталось завещаемое избранному или наследнику имущество» (т. X ч.1 ст. 1068 п.2 Свода);

 

2) при наличии нисходящих по прямой линии родственников, завещатель был вправе оставить свое родовое имение или часть его некоторым нисходящим и даже одному из них(т. X ч.1 ст. 1058 п.1 Свода).

 

Законодатель, впрочем, предусматривал возможность завещания родовых имуществ тем лицам, которые получили бы это имущество и без завещания.

 

Подводя итог, отметим, что в дореволюционный период отсутствовал законодательный запрет условных и срочных завещаний. Лишь в отношении родового имущества уловные и срочные завещания были недопустимы в силу того, что право на них принадлежало наследникам в силу самого закона.

 

Внешним условием действительности завещания является соблюдение установленном формы:

 

- общей формы (нотариальное и домашнее завещание), либо

 

- особенной форма, которая являлась исключение из первой и допускалась лишь в установленных законом случаях при наличии определенных условий.

 

Во всех случаях признавалась лишь письменная форма и словесные завещания никакой силы не имели (т. X ч.1 ст. 1023 Свода).

 

Помимо указанных общих форм завещаний Русское дореволюционное наследственное законодательство допускало и особые формы завещаний: военно-походное, военно-морское, госпитальное, заграничное, крестьянское, сущность которых легко определить исходя из их названия.

 

Согласно действовавшим до 1917 года законам, завещание, по смерти завещателя должно было быть с соблюдением сроков представлено в суд для утверждения к исполнению (т. X ч.1 ст. 1060 Свода). Сроки были установлены следующие: для находящихся в России – 1 год, а для находящихся за границей – 2 года со дня смерти завещателя (т. X ч.1 ст. 1063 Свода). По истечении указанных сроков завещание не принималось к исполнению и становилось ничтожным (т. X ч.1 ст. 1065 Свода). Этот срок мог быть восстановлен в том случае, если наследник предоставлял неопровержимые доказательства того, что срок для утверждения к исполнению пропущен в результате незнания наследником факта существования завещания, либо по другой уважительной причине. В таком случае последнему предоставлялось право иска до истечения общей земской давности со дня смерти завещателя (т. X ч.1 ст. 1066 Свода).

 

Исполнение воли завещателя возможно было возложить как на самих наследников, так и на специально назначенное, необязательно в самом завещании – допускался и иной акт, составленный с соблюдением требований, предъявляемых к завещанию, лиц (т. X ч.1 ст. 1084 Свода). Душеприказчиками не могли быть служащие карантинных учреждений, в случае если завещание составлялось лицом в период нахождения в данном учреждении (т. X ч.1 ст. 10785 Свода). Также не могли быть назначены душеприказчиками лица, подписавшие завещание в качестве свидетелей (т. X ч.1 ст. 1054 п.3 Свода). Душеприказчик не имел права требовать вознаграждения от наследников за совершаемые им действия, или самостоятельно выделить его из наследственной массы. Завещатель, впрочем, мог назначить ему вознаграждение по завещательному акту.

 

В завещании возможно было также предусмотреть порядок раздела наследства не только с указанием долей наследников, но и способов фактического осуществления раздела. Причем завещатель мог прямо поручить производство раздела душеприказчику. Если же завещатель обошел молчанием вопрос о разделе, закон предоставлял самим наследникам провести раздел полюбовно (т. X ч.1 ст. 1315 Свода). В случае недостижения наследниками консенсуса в этом вопросе предусматривался судебный порядок раздела наследства по истечении 2-х лет со времени подачи суду просьбы о разделе кем-либо из сонаследников (т. X ч.1 ст. 1315, 1317, 1318 Свода). Документом раздела или разделительным актом служила раздельная запись, совершенная по «Положению о нотариальной части» (т. X ч.1 ст. 1337 Свода).

 

Октябрьский переворот 1917 года не мог не затронуть институт наследования в гражданском праве. В период с октября 1917 года и до 27 апреля 1918 года наследственные правоотношения регулировались старыми законами царской России. В примечании к ст. 5 декрета о суде от 7 декабря 1917 года говорилось: «отмененными признаются все законы, противоречащие декретам ЦИК Совета Рабочих, Солдатских и Крестьянских депутатов и Рабочего и Крестьянского Правительства, а также программа-минимум Р.С.-Д.Р. Партии» и партии СР»[4]. В то же время данный декрет указывал, что судам возможно ссылаться на законы свергнутых правительств в той части, в какой они не были применены или отменены революцией и не противоречили революционной совести и революционному правосознанию. Так, например, не могли подлежать применению те нормы ч. 1 т. X Свода законом Российской империи, в которых утверждались сословные привилегии, неравноправие женщин в наследовании и т.д.

 

Гражданский Кодекс 1923 г. в ст. 422 содержал в себе легальное определение завещания, а именно, завещанием признавалось «сделанное лицом в письменной форме распоряжение на случай смерти о предоставлении имущества одному или нескольким определенным лицам из числа указанных в ст. 418 (круг наследников по закону) или о распределении его между несколькими или всеми этими лицами в ином порядке, чем это предусмотрено в ст. 420». В поздней редакции ст. 422 определение завещания было опущено.

 

Завещание должно было содержать в себе определение тех лиц, к которым в случае смерти завещателя должны перейти указанные в завещании права, т.е. оно должно было содержать в себе указание наследников. Распоряжения, в которых не были определены тем или иным путем наследники, не могло рассматриваться в качестве завещания.

 

Что касается степени точности обозначения в завещании наследников, то закон никаких особых правил по данному вопросу не содержал. Не требовалось указывать в завещании полностью фамилию, имя, отчество наследника. Вполне допустимыми признавалось его наименование «жена», «супруг», «старший сын» и т.д. Но в этом случае наследником признавалось лицо, которое являлось супругом (супругой) наследодателя к моменту открытия наследства, поскольку, например, разведенный супруг с момента регистрации в органе ЗАГС решения о разводе уже не являлся наследником по закону, а постороннее лицо могло стать наследником по завещанию лишь при отсутствии наследников по закону.

 

К завещанию как к одному из видов сделки применялись все основные положения советского гражданского права, которые действовали в отношении любой сделки. Это, в частности, относилось и к неполноценности воли завещателя, даже дееспособностью лица, что в свою очередь оказывало влияние на действительность совершаемого им завещания.

 

Существенные изменения в Гражданский кодекс в части касаемо наследовании были внесены в 1945 году, которые в почти неизменном виде просуществовали вплоть до принятия ГК РСФСР 1964г.[5]

 

Согласно ст. 534 ГК РСФСР каждый гражданин наделялся правом оставить все свое имущество или часть его (не исключая предметов обычной домашней обстановки и обихода) одному или нескольким лицам как входящим, так и не входящим в круг наследников по закону, а также государству или отдельным государственным организациям. В силу этой же статьи наследодатель мог в завещании лишить права наследования одного, нескольких или всех наследников по закону.

 

Согласно ст. 540, 541 ГК признавались действительными только письменные завещания, удостоверенные определенными должностными лицами. В соответствии с нормами данных статей, а также ст. 13 Закона СССО «О государственном нотариате», утвержденного Верховным Советом СССР 19 июля 1973 г.[6], завещание должно было быть составлено письменно с указанием места и времени его составления, собственноручно подписано завещателем и надлежаще удостоверено.

 

Из наиболее существенных ограничений свободы завещаний, известных советскому наследственному праву рассматриваемого периода, мы можем выделить положения, предусмотренные в ст. 535 ГК РСФСР. Согласно данной статье несовершеннолетние или нетрудоспособные дети наследодателя (в том числе и усыновленные), а также нетрудоспособные супруг, родители (усыновители) и иждивенцы умершего наследовали независимо от содержания завещания не менее двух третей доли, которая причиталась бы каждому из них при наследовании по закону.

 

Другие ограничения касались автомобилей, выданных инвалидам из числа военнослужащих бесплатно или приобретенных или по льготной цене, недостроенных домов, строений завещателя в садоводческих товариществах. Согласно разъяснению Министерства юстиции РСФСР и Министерства социального обеспечения РСФСР завещание инвалидам бесплатно полученного автомобиля своему сыну, не являющемуся членом его семьи, признавалось недействительным. Аналогично обстояло дело и при наследовании автомобиля, купленного инвалидом по льготной цене. При отсутствии членов семьи, другие наследники, в том числе и назначенные в завещании, претендовать на автомобиль в натуре были не вправе и получали только часть суммы, вырученной от продажи его на комиссионных началах.[7]

 

Кончено, мы не имеем возможности более детально остановится на каждом из этапов становления российского законодательства о наследовании. Такая работа предполагает анализ и сопоставление положений, заимствованных из предыдущего этапа и новелл, характерных новому этапу, что в рамках дипломного исследования сделать просто не представляется возможным.

 

Введение в действие в 2002 году третьей части Гражданского кодекса РФ ознаменовало начало современной вехи развития наследственного права России.

 

ГЛАВА 2. Понятие и содержание права наследования(Основные понятия)

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: