К Кристоферу Толкину 24 апреля 1944 (FS 19)

 

Нортмур-Роуд, 20, Оксфорд

 

Дорогой мой Крис!

Твое авиаписьмо….. пришло нынче утром, во время завтрака. Я позволил себе редкую роскошь поваляться в постели, с тостом с домашним повидлом (в последнее время апельсинов и лимонов полным-полно) и твоим письмом. День Св. Георгия прошел бессобытийно; я «дежурил», не смыкая глаз, до 1.30 утра, а тогда решил отправиться на покой: сейчас так тепло, что можно спать с открытыми окнами, и сигнал тревоги непременно услышишь. Я как раз задергивал занавески, как вдруг заметил оч. яркий белый свет на ю.-з.^{75}, и, не успел я забраться под желанные простыни, как тут-то и взвыла Улиссова Угроза[139]. Так что в постель я вернулся уже после 3.30, заснул не раньше 4, проснулся не раньше 8.45, встал не раньше 9.45….. Остаток утра провел в городе, за мелкими делами; среди прочего — сжал нивы на голове; урожай обильный: видать, почва до сих пор плодородная. «Митра»[140] стояла запертой! Пива не пробовал с прошлого четверга, когда наш бочонок опустел, а нового так и не поставили. Завтра у меня лекции, так что прервусь ненадолго…..

Ср. 26 апреля…..Вчера ощутил последствия воскресной ночи. Спозаранку съездил в город, исполнил кое-какие формальности по завещанию для миссис Райт[141], прочел скверную лекцию, ½ часа общался с Льюисами и Ч.У. (в «Белой лошади»); скосил три лужайки, написал письмо к Джону, поборолся с неподатливым эпизодом «Кольца». На данный момент мне необходимо знать, насколько позже луна встает каждую ночь в преддверии полнолуния и как именно тушат кроликов! Льюиса нынче утром не было; он получил должность лектора Кларка в Кембридже и по средам спозаранку уезжает туда, на лекции в 5 вечера…..

3.45, ср. Рекордное собрание колледжа (12 ½ минуты)! Вернулся, обнаружил, что Бидди опять разбила яйцо (уже, наверное, седьмое); отчаявшись, что этим делом займется «птичница», поразвлекся на славу, ловя ее (курицу, то есть), чистя ее, приводя в порядок, дезинфицируя птичку — а потом и себя. Грр! Четвертой лужайке придется подождать. Очень рад, что тебе удалось-таки побывать в церкви в конце Страстной недели, хотя не очень-то доволен этими твоими «собратьями-христианами» (even-chris-tians, как это называлось в др. — и среднеанглийском)[142]. Однако ж тут ничем не поможешь. Единственное, что утешает, так это внезапно пришедшая мысль: один из них, возм., судит о себе несправедливо, — не без оснований, пожалуй, исходя из того, как человек выглядит и как себя ведет; но при этом он столь же далек от истинного видения своего внутреннего «я», как и любой из нас. God anawat[143]. Но проповеди! До чего же кошмарны, правда? Большая их часть, по крайней мере. Разгадка этой тайны, пож., не так уж и проста; однако частично в том, что «риторика» (а проповедование в эту область как раз и входит) — это искусство, для которого требуется (а) врожденный талант и (б) образование и практика. Здесь пользуются инструментом оч. сложным, куда сложнее пианино, и, однако ж, большинство исполнителей уподобляются человеку, который садится за пианино и рассчитывает взволновать слушателей, нот при этом вообще не зная. Искусству возможно научиться (при наличии малой толики способностей), и, по-своему, эффекта оно достигнет, даже будучи совершенно чуждо искренности, праведности и т. д. Но проповедование усложняется еще и тем, что мы от него ждем не только эффектного исполнения, но правды и искренности, — по крайней мере, ни единое слово, ни интонация, ни оттенок не должны наводить на мысль о наличии пороков (таких, как лицемерие, тщеславие) или недостатков (таких, как недомыслие, невежество) в проповеднике.

Для хороших проповедей необходимо искусство, и добродетель, и знания. Истинным проповедям требуется некая особая благодать, что пределов искусства не преступает, но приходит словно по наитию или «вдохновению»; воистину порою кажется, что Дух Святой вещает человеческими устами, наделяя проповедника и искусством, и добродетелью, и пониманием, коих ему недостает; однако такие случаи нечасты. А порою мне кажется, что от человека образованного вовсе не требуется подавлять в себе критическое начало; просто следует его сдерживать, непрестанно пытаясь относить правду (если она есть), даже в виде штампов, исключительно к себе самому! Непростое упражнение…..

Твой рассказ о путешествии в Йо-бург в Великий Четверг ужасно меня позабавил….. Если окажешься в Блумфонтейне — я вот гадаю, стоит ли еще то маленькое старое каменное здание банка (Южноафриканский банк), где я родился^{76}. И сохранилась ли могила отца. Я так ничего и не предпринял на этот счет, но, сдается мне, матушка распорядилась поставить там каменный крест или отсюда его выслала[144]. (А. Р. Толкин умер в 1896 г.). Если нет, так могилу уже, возм., и не найдешь, разве что остались какие-нибудь записи…..

 

⇐ Предыдущая11121314151617181920Следующая ⇒

Поделиться: