Ти взяла мене у свої долонi

Без одеколонiв i томних ночей.

Ти взяла мене так сильно i тонко,

Твоя Амазонка затопить мене.

Ти хочеш мене на стiл постелити,

Собою зашити без жодного шва.

Ти хочеш мої запаленi очi

Заклеїти скотчем... Яка то цiна?

Я - твоя, твоя, твоя Модель;

Ти - моя, моя Коко Шанель.

 

«Коко Шанель», Океан Эльзы.

 

- Киряева, ты что? Оглохла?

- Да пошел ты, - злобно прорычала… и тут же отвернулась.

- Давайте, я проверю, - спешно отозвалась Валерия. Тут же выхватила протянутые бумаги и скрылась в подсобке.

 

- Света, что такое?

- Знаешь,… я вот подумала…

 

- Ну-ну.

 

- Зря вы на состязаниях не боевыми патронами стреляете. Кто-то бы сделал… очень даже нужное дело.

 

(резкий разворот – и скрылась … прочь)

 

 

Нервно рассмеялся.

А на душе так гадко стало. Противно.

 

Значит, вот что ты мне желаешь? Вот какие чувства у тебя теперь ко мне?

Ненавидишь… Ненавидишь за мой поступок?

Что же… Может, и правильно.

Отличная замена. Хороший ответ на мою попытку защитить нас от боли.

Хороший.

 

Смерти. Смерти мне желаешь?

Ну, ничего… не так уж и заоблачная эта, твоя мечта.

Слишком вероятный случай - подохнуть, как пес бешеный…

Уж слишком хороша моя жизнь, чертова, больная, дерьмовая жизнь. И потому не скудна… на ТАКИЕ подарки.

 

 

Чертовая девка.

Схватилась, вцепилась, как гребанный клещ, в мое сердце… и теперь сосёт понемножку оттуда… кровь.

 

Делать больно. Вырывать с корнем, с мясом, воем и криком душу из тела – это всегда приятно. Приятно делать кому-то больно

… каждый раз – чтобы не расслаблялся. Не забывал.

Отменный способ не дать жить спокойно.

 

Забыть?

Да как тут можно забыть? Когда и так,… куда б не шел, что б не делал, всё говорит, напоминает о ней. В голове лишь одни только мысли – Киряева, Киряева, гребанная сучка… Киряева.

 

Ненавижу ее… за то, что ворвалась в мой мир. Переполошила всё там. Разломала к чертям собачим давно уже размеренный, четко вычеканенный уклад пропащей жизни.

Я смирился со всем. Давно уже смирился. Забил на всё.

А теперь? Как жить теперь?
Когда снова в голове мечты, а в сердце – растаяли льдины… и вновь закипают чувства?

Как?

 

 

Чертов паразит, а не женщина. Гадюка, желчная, ядовитая змеюка. Залезла в душу, в сердце, тело – и теперь пытается вытянуть всё изнутри. Жилу за жилой. Миллиметр за миллиметром… вывернуть наизнанку.

 

а я… уже… и не против.

 

Ее, ее я уже. Раб. Прирученный котенок.

Шиплю, шиплю только злобно – в попытках отвоевать, заступиться за последнее, что осталось.

Последнее…

За мечты… без приговора на поражение.

За надежду.

 

Не могу я без Киряевой.

Но - к себе не подпущу.

 

Не подпущу. Я не сдамся.

 

 

Глава Двадцать Третья

 

 

***

(Света)

 

И снова утро. Новое утро. Без желания, что либо делать, что либо думать. Жить. Дышать.

 

На автомате, машинально всё делать – по нужде.

Умыться, почистить зубы, натянуть на себя костюм… и построить взвод.

 

 

Удивительно, раньше я так рвалась в бой. Что только не значил для меня этот… конченый Турнир!

 

А теперь?

Апатия. Сука, апатия сожрала всё.

Бегают, прыгают. Всю неделю у нас в группе праздник – мы взяли Кубок. Победа…

 

А мне хочется всех ПРИСТРЕЛИТЬ. Выть. Грызть. Бить. РАЗОРВАТЬ.

Бесит это, их счастье. Веселье.

Чему, чему, уроды, радуетесь???

Гранату за пазуху – и по заслугам.

 

Больно, больно мне – а потому всем… хочу сделать больно.

 

Вчера даже поссорилась с Юлей – едва не заехала ей в ухо.

Послала… далеко подальше Леру.

 

В общем, если сегодня в ТБ я кого-нибудь из врагов не отпердолю, то взорвусь на своих.

 

***

- Светлана, у тебя что… критические дни? Или в чем проблема? Может, хватит уже на всех нападать? Хамить?

 

- Юрий Дмитриевич, вы же отлично знаете, когда у кого из нас наступают эти «красные» дни. Так что не будьте идиотом, и приберегите свои тупейшие… издевки для кого-то другого.

 

 

Перекосилось, перекосилось его лицо… на такое… прямое мое заявление.

Глаза округлились от шока.

 

А что, Юрочка? Быстрее ты сдохнешь от моей желчи, чем я покажу свою слабость.

 

- Ладно, нервная истеричка. Залазь в машину. Мы едем на ПТБ.

…

Света, куда ты пошла?

 

- Не хочу сидеть рядом с неадекватным водителем. Уж лучше… со всеми остальными потеснюсь.

 

(нервно цыкнул; тяжелый вдох)

- Точно критические дни… только у мозга.

 

- Что? Что ты сказал?

 

(тут же выскочила из салона,

 быстрые, уверенные шаги навстречу)

 

- И что? Морду мне набьешь?

 

(нервно стиснула зубы, а губы дрожат от злости)

- Ублюдок ты, Филатов.

- А мы уже снова на «ты»?

 

- Я тебя ненавижу.

- Я знаю.

 

- Ты еще пожалеешь обо всём.

- Неужели? Что ты мне сделаешь?

 

- Увидишь, - резкий разворот и пошагала прочь.

 

- Больная…

- Выкуси! - (и не двузначный жест показала ему, не оборачиваясь)

 

- Ну, сука… - (едва слышно прорычал, вскочил в машину и с диким лязгом захлопнул дверь).

 

Поговорили.

 

Глава Двадцать Четвертая

 

Бог мой.

Неужели ты услышал девичьи молитвы?

 

Просто шикарный подарок.

 

Мужская команда. Против нас играют – парни.

 

Ах.

Ну, держись, Филатов. Я из тебя душу выдеру!

 

***

Едва мальчики увидали нас,  как тут же задергались, напыжились, заважничали, расправляя перышки.

 

- Ну, чё, красотки? Пошуршим… в кустиках? – и игриво замигал бровями, явно намекая на пошлость.

(чуть выше меня, статный, не лишенный харизмы… индюк).

 

Смелый шаг вперед – и с вызовом уставилась ему в глаза.

 

Гордо выпрямился и тот передо мной. Пренебрежительный?… нет, важный взгляд. Конечно… Пытается выглядеть круче, чем есть на самом деле.

 

- Пошуршим, коль не боишься.

- А кого бояться? Зверя дикого в лесу?

 

- Зверя… с пушкой.

 

- Брось, сладкая. Не волнуйся, никто тебя не обидит, пока я рядом.

 

- А не сбежишь…, когда запахнет жаренным? – ехидно заулыбалась я.

Вдруг подошел вплотную. Глаза в глаза.

- А ты проверь, - чувствую на губах его дыхание.

 

- Проверю, - коварно ухмыльнулась я.

 

- Киряева! – нервно зарычал где-то позади Юрчик (невольно обернулась на миг). – Строй взвод, начало скоро.

 

- Так ты Капитан? – вдруг отозвался мой новый… «знакомый», и невольно рассмеялся от удивления.

 

- СВД или ПМ? – проигнорировала я вопрос.

- Калаш, сладкая, Калаш, - прошептал интимно на ушко.

 

- Это хорошо. Только смотри, - приблизилась, приблизилась и я к нему – так что наши губы едва не касались друг друга, - чтобы хватило патронов, когда ты мне попадешься.

 

- Сколько угодно, конфетка. Я весь твой.

 

(эротично облизалась, не отрывая взгляда от его глаз)

- Посмотрим… какой из тебя… боец.

 

Резкий разворот - и пошагала прочь.

Колкий взгляд в глаза Юрчику – кипит, дрожит от ненависти

(зубы стиснуты, а руки сжаты в кулаки),

молчит.

 

- Учись, Филатов, - едва слышно прошептала я Карасику, как только оказалась рядом. - Не то, что ты… ни рыба, ни мясо.

 

- Да пошла ты, - резкий разворот и ушел в конец строя.

 

(ядовито рассмеялась я вслед)

 

 

***

(Юра)

 

Казалось, это был самый длинный бой в моей жизни. Длиннее чем даже те, где разыгрывались… жизнь со смертью.

Ведь там, там, за чертой, на кону плясала в шляпе Сухая дерьмовая жизнь. Ледяное сердце…. не плачет. Не за чем… было бы мне скучать.

А сейчас, сейчас – на плаху завалили душу, растопленное сердце, и лезвие секиры палача… бездушно скалится от жажды, и ему плевать – что мне больно.

 

… время шло – а она не появлялась.

Я уже не радовался этому ее «везению». Уж лучше бы пристрелили к чертям собачим – да вернули бы мне Светку на базу. Пусть рядом сидит, чем шляется где попало,

…и с кем попало.

 

… сижу, как идиот – гадаю, что там с ней происходит,

что делает она.

Как больной маньяк – взглядом прикипел к радару,… и нет ничего родней.

Заветный кружочек, маленькая точечка – а и на мгновение оторваться не могу,

мысли упорно прикипели, будто там вся жизнь моя заключена.

Буйная фантазия… эта уродина, пытается представить, показать мне, что там происходит …

 

Милый голос… в «ушах».

И когда ты успела подменить элементарное желание свободы, мое желание… на зависимость, глупую зависимость от тебя?

 

Смеешься, шутишь, радуешься...

… и как прежде - Счастлива…

Будто мы и не сорились.

 

Но причина? Причина уже в ДРУГОМ!

Этот малолетний ублюдок Демьян Рамич?

Ха.

Абсурд.

 

Какой-то сосунок… заставляет меня чувствовать себя гадко.

 

Ревновать!

 

Ревновать. Жесть!

К кому? К шпане безмозглой??

 

Да уж… не думал, что когда-нибудь доживу до такого позора.

 

Волосы на роже у него еще не выросли, молоко на губах не пообсыхало – а он уже корчит из себя Крутого Перца.

Е-е-еп…перный театр!

 

А Киряева ведется. Ведется! Как самка безмозглая.

(тяжелый вдох)

То еще. Нашла мне героя.

… да он с одного удара потеряется, мордой землю пробуравит.

 

Сука, сука ты,  Киряева!!!

(нервно дернул, сгреб со стола все бумаги на пол;

швырнул радар на кушетку – прочь безумие)

 

Даешь свободу и трезвость ума!

 

 

(сорвался с места – и вылетел прочь, на улицу)

 

Дышать свежим воздухом.

Отжаться на турнике, до пота, до боли, до тошноты – и привести чувства в порядок.

 

Не бывать такому, чтобы женщина лишила меня рассудка.

Честь и стальной разум – всегда будут со мной.

 

 

***

(Лера)

 

- КАКОГО ХЕРА ОНА ОТКЛЮЧИЛА СВЯЗЬ???

(неистово завопил Дмитрич)

 

- Не знаю, - едва слышно прошептала я.

 

- Когда она последний раз с тобой связывалась?

 

- Минут двадцать назад.

 

- Где была?

- Не знаю, у холма вроде. Н-но, она точно уже не там. Света меняла курс как раз.

 

- Чертовы бабы! Да что у вас за маргарин-то в голове???

(тяжелый вздох и отвернулся)

 

- Дежурный, у нас ЧП – боец не вернулся с поля. Да. До сих пор. Связи нет. Как у Макарченка тоже? А кто? Рамич? Демьян Рамич?

А давно отзывался? Минут тридцать назад. Ясно…

Ладно, собирай группу и будем…

 

- О!! СВЕТА ИДЕТ!!!

 

Жадно прикипели взглядом.

Растрепанные волосы, каска в руках. И едкая ухмылка скривила губы.

- Простите, не успела… добежать вовремя.

(такое впечатление, что от своего безумия она охмелела)

 

Молчит. Молчит Филатов,… едва  дышит.

Глаза округлились, выпучились от шока. Налились бешеной кровью.

 

Тупая улыбка не слезала с лица Светки. Пристальный, едкий взгляд в глаза Ю. Д.

 

Несмелое движение – и вдруг, едва слышно, заговорил в рацию.

- Нашлась. И Рамич вернулся? Вот и хорошо.

 

…

 

Невнятный, заторможенной реакцией, разворот – повернулся к нам лицом.

- С-стройтесь. Уходим. А я… пока дом запру.

 

Неспешно пошагал на крыльцо.

Тяжесть мыслей глушила разум – но ни звука, лишнего звука, не сорвалось с его губ.

Боль, отказ верить глазам-ушам-логике… и полная каша безумия в голове.

 

 

Погасла лампочка. Щелкнул замок – глухие стуки-шаги по ступенькам – и Филатов встал рядом.

- На ТОС, марш… - попытка скомандовать, но вышло слишком вяло.

 

Побежали, побежали девчонки по тропинке…

Побежали прочь.

 

- Света, ты идешь? – несмело позвала я Киряеву.

 

- Да, конечно.

Неспешно ступила пару шагов

(видимо дожидаясь, пока остальные отдаляться на приличное расстояние) и внезапно застыла, замерла. Обернулась, резкое движение - преграждая путь Юре (тот замер, растерявшись)

и вдруг отчеканила:

 

- А он, и вправду, зверь. Не то, что ты.

 

Ядовито хмыкнула. Резкий разворот – и помчала за взводом.

 

Глава Двадцать Пятая

 

***

(Света)

 

Чертова физика. Да кому она вообще тут нужна? Кому?

 

Статика, динамика, механика – да все… один хрен, и всё по барабану.

Меня учат убивать. И ваша физика… уж никак не вдохновляет на подвиги.

 

Робкий стук в дверь.

- Да, да. Входите, - спешно отозвалась Оксана Валерьевна.

 

- Здравствуйте.

- Здравствуй.

- Можно передать сообщение?

- А? Да. Конечно.

- Валерия Клинко здесь же учится?

 

- Да, - взволновано вскрикнула Лерка.

- Филатов Юрий Дмитриевич попросил тебя зайти к нему.

 

- Э-э-э… Срочно? Или на перемене можно, а то у нас тут контрольная… ?

 

- Наверно, - несмело пожала плечами девушка. – Ладно, я пошла?

- Это все?

- Да.

- Тогда иди, - мило улыбнулась физичка.

 

…

- Лера?

- А?

- А чего это он тебя вызывает?

- А мне почем знать?

 

***

- Оксана Валерьевна, я уже дописала работу. Можно сдать и пойти к Филатову? А то нам потом нужно за перемену успеть перебежать в М-корпус. Боюсь, не успеть.

 

- Да, да. Конечно. Сдавай и можешь быть свободна.

 

Сжалось. Сжалось все внутри меня от злости.

Это… что тут твориться?

(провожаю Лерку взглядом)

… явно нечисто.

 

 

…

Право, я держалась до последнего. Все семь минут пыталась выдушить из себя – сосредоточение на задачах по Динамике.

Черт, да катись оно всё… ПРОПАДОМ!

 

Вмиг подскочила, подорвалась – листок спешно уложила сверху на Леркин (на учительском столе) и помчала на выход.

- Эй, Киряева!! Это ты куда???

 

- К ФИЛАТОВУ!!!

 

***

(Лера)

 

- Юрий Дмитриевич… Свете очень плохо… из-за ваших ссор.

- Лера. Давай не будем об этом.

И потом, судя по тому, что мы увидели в прошлое воскресенье – не так уж всё и печально. Девушка вполне нашла,… где утопить свою грусть.

 

- Она лишь… пытается достучаться до Вас.

 

(промолчал; нервно скривился)

 

- Я думаю, Света давно уже жалеет о всем том, что сделала или говорила, -

 (продолжила я).

 

- Валерия. Давай тему Киряевой оставим в покое. Мне уже не интересно, что и как с ней происходит. Ясно? Уж лучше… в журнал смотри и диктуй быстрее цифры.

 

…

 

- А это что?

- Где?

- Вот, - протянула журнал.

- Черт, - нервно вскрикнул Филатов. – Пожалуйста, Лера. Можешь открыть третий ящик сверху, и посмотреть там номер.

 

- Хорошо, - подчинилась, подскочила… -

…

Эээ… и тут… черти что написано.

 

- А, ну, дай, - живо подхватился, подошел ближе.

Взял меня за руки – дабы не дрожали те, не мешали увидеть злополучные закарлючки – и пристально стал рассматривать штрихкод на коробке.

 

Наклонился, наклонился так близко – что даже неловко стало. Но причем тут?

Мда.

Вдруг выровнялся, выровнялся… блин, черт! так близко его лицо, губы оказались… когда распахнулась дверь и влетела в подсобку Киряева.

 

- И почему ты её…

 

(замерла, оборвавшись на полуслове)

Я живо отпрянула от Филатова (как пойманный вор), дернулась, едва не упустив ОБС (обзорно-прицельную систему) на пол.

 

 

- Света? – удивленно переспросил Ю.Д., словно не веря своим глазам.

 

Молчит. А в глазах – закипает ад.

 

- Лера, Лера… от кого, кого… а от тебя такого не ожидала!! - злобно протараторила, выплюнула слова.

 

- Это какого такого?? – дернулась я, пропищала… дрожащим голосом.

 

- Я думала, мы – друзья.

 

Ха.

А я тебе еще и душу изливала…

 

- Что ты несешь, Киряева? – вдруг не выдержал Дмитрич и вмешался.

 

- А ты вообще не лезь, урод. С тобой никто не разговаривал.

 

- Ты чё? Вообще, прибалдела? – резкий шаг навстречу… и замер рядом с ней. Глаза в глаза.

 

 

***

(Света)

 

(нервно хмыкнула – а ненависть по шкале… ртутью наливает жилы)

 

- А я, как дура, верю тут безоговорочно во всю ту чушь,

что мне несет... на уши вешает. Ну… ублюдок.

 

- Пожалуй, я вас оставлю… - (едва слышно, робко прошептала Клинко, торопко уложила на полку какую-то хрень… и кинулась к двери)

 

- Беги, беги, крыса!
(потом с тобой разберусь)

 

- Светлана, что тебе нужно?

 

- Кобель ты недорезанный, Филатов! Зачем мне врал? Зачем? Так бы и сказал сразу, что НЕ НРАВЛЮСЬ, что есть – ДРУГАЯ!!! А то нес… всякий бред…

 

(нервно цыкнул, на мгновение отвернулся)

- Ты – чокнутая.

(и снова глаза в глаза)

 

Вдруг замер на мгновение. Глубокий вдох – и холодно так, мерзко… прорычал в лицо.

- А ты знаешь. Ты права. Не нравятся мне… ШЛЮХИ. Так что пошла вон отсюда!!!

Вон я сказал. И чтоб мои глаза тебя больше не видели.

 

 

Опешила.

Замерла, не дыша…

в нездоровом шоке…

 

(тщетные попытки проглотить боль, резкую, внезапную… неистовую)

 

- Тебе туго доходит? ВОН ОТСЮДА!

(и снова окатил его голос, слова морозом и ужасом… с ног до головы)

 

Секунда на осознание, сомнения.

Разворот – и выбежала прочь.

 

 

Глава Двадцать Шестая

 

***

(Лера)

 

- Где Киряева? – злобно зарычал Филатов и тут же уставился на меня.

- Ей плохо. Медики дали добро на пропуск вечерней пробежки.

- А что с ней? Мозг купила – не знает, как вставить?

 

(удивленно вздернула бровями; глаза невольно уткнулись в землю – промолчала)

 

- Ясно. Давайте, семь кругов – и на турники.

 

 

***

И снова я нашла ее в туалете… Забитая в углу. Уткнутая… бессмысленным взглядом в пол…

 

А слезы, а слезы… больными ручьями… стекали по щекам,… уже ни о чем не говоря. Не пытаясь изменить.

Убежать, убежать, просто убежать от боли… да и только.

Им страшно быть внутри – сейчас там … ПЕКЛО.

 

- Светик.

 

- Уйди от меня! – нервно дернулась, оттолкнула меня (пресекая попытку обнять).

- Прошу, выслушай.

Я,

я тебе клянусь. КЛЯНУСЬ!

У нас с Филатовым ничего нет… и никогда не было.

 

Слышишь, клянусь!

 

(снова пытаюсь обнять –

не сопротивляется)

 

(нервно всхлипнула)

- Тогда зачем он так со мной… поступает?

 

(прижимаю, прижимаю к себе, как самое дорогое в жизни)

- Не знаю. Честно,

 не знаю…

(тяжелое молчание)

Псих он, просто.

А их… не понять.

 

 

Глава Двадцать Седьмая

 

***

(Света)

 

И снова воскресенье. И снова бой.

 

Чертовые игры.

 

…

 

Молчу, молчу,

… на него никак не реагирую.

Все вопросы Старосты (в делах с Филатовым) взяла на себя Лерка.

 

Не трогает меня… и он.

 

 

***

Желтая Ракета.

Зеленая… и поехали!

 

… но едва я дернулась бежать вместе с группой, как Филатов тут же поймал меня за шкирку и, злобно зашипев, потянул на себя:

- КУДА??? А карту кто будет изучать?

 

- Лера.

- Нет, уж. Клинко пусть валит с группой. А ты – остаешься.

Мне ваш цирк  со староством уже бесит.

Марш в дом, и не хрен тут сопли разводить.

 

(грубо пнул в сторону крыльца)

 

Несмело переглянулись с Леркой.

Нет желания спорить.

 Быстрее начну – быстрее освобожусь от его больного внимания.

 

Спешно пошагала вперед.

Убежала и Валерия в лес.

 

 

***

Резвые шаги по ступенькам – и приоткрыла дверь. Быстро вскочила внутрь.

Но буквально шаг – как вдруг снова схватил меня за шкирку Филатов и потащил на себя.

- КАКОГО ЧЕРТА?? – злобно зарычала я.

 

Вмиг дерзко притиснул к стене. Нагло, вызывающе прижался всем своим телом ко мне.

Глаза в глаза… и губы так близко.

 

- Значит, хочешь меня? Да?

 

Руками скользнул по груди... (не дожидаясь ответа) и, ухватившись за лацканы, вмиг разорвал  на мне куртку.

- Отстань, больной!

Не слушает, не реагирует - еще движения – и расстегнул штаны, попытка сорвать вниз…

- Отвали, ублюдок!!! – нервно дергаюсь, усилие заехать в челюсть. – ОТПУСТИ!!!

Но тут же прибил назад к стене. Хамски, грубо, беспардонно. Поймал, поймал за руки и тут же заломил их за спину (окончательно лишая права на сопротивление).

 

- Да чего же? Ты же так этого добивалась! – (вдруг прорычал, прошипел)

- Ты что… совсем ума лишился???? ЮРА!! Перестань!!

(нервно пищу, кричу, рычу, ругаюсь – пытаюсь кусаться).

Не реагирует

… схватил, схватил, и в болезненном, гадком захвате  потащил к кушетке.

- ОТПУСТИ, БОЛЬНОЙ!!!

 

Повалил, уткнул лицом вниз. Нервно дергаюсь, вырываюсь – тщетно.

Еще рывок – и содрал с меня всё, вместе с бельем.

 

Грубо сжав за плечи, перевернул, укладывая на спину. Повис, повис сверху, нагло вдавив собой в диван.

 

- Юра…

- Ты же так хотела, сама провоцировала…

 

- Умоляю…

 

… замер (уколола словом). Замер на мгновение – глаза в глаза.

 

- Зачем? Зачем ты играешь со мной? Света, зачем?

(болезненно... отвел взгляд в сторону)

Разжал хватку. Немного отстранился.

 

- Потому что люблю.

 

 

Удивленно дрогнула бровь… и тут же застыла, заледенела в шоке.

Не дышал.

 

Замер, вымеривая слова на весах, не веря услышанному.

 

Но не смеюсь. Молчу.

Робею…

(смущенно отвела взгляд вбок – и не дышу, дожидаюсь вердикта)

 

 

Еще мгновение… внутренних рассуждений.

И вдруг припал, припал... поцелуем к губам.

Без слов, вопросов и колебаний.

Сладким, нежным, затяжным,… будто жизнью упиваясь, до дна.

Ласкал, сводил с ума своими губами.

Но голод, голод… желание брало верх – и робость сменялась на власть, страсть…

Ответила, ответила ему… сходя с ума,

… овладевал мной, лишая последних сомнений.

Его, его – давно уже его.

Язык тут же ворвался в мой рот, выискивая жадно ответных ласк.

И снова безумие, и снова на пределе эмоций.

Накал тяги, влечения. Жажды, желания… НУЖДЫ!

Алчно обвилась ногами вокруг поясницы… и прижалась всем телом.

Слиться, слиться с ним, ворваться в его мирок и спрятаться там… навсегда, ото всех.

 

Немного отстранился, и тут же…содрал  оставшуюся с меня одежду,… а я - стянула с него брюки…

И снова оказался сверху, вжимая меня в матрас.

Жадные, страстные поцелуи в губы,

в шею…

Несмелое движение… и

 

 

… вскрикнула, вскрикнула,… невольно сжавшись от боли.

Нервно впилась пальцами в кожу.

Еще, еще… движения – и волнение... стало смываться…

безумным, буйным, шальным потоком удовольствия.

Затуманивало счастье разум.

 

Темнело, темнело в глазах, а чувства, эмоции упорно сменялись…

на полное непонимание, потерянность, бездумность.

Прострация – эйфорический приход… взрывал в голове бесконечность –

и лишь жадный стон выбрасывал, вырывал накал помешательства из меня,

все еще удерживая рассудок в теле, сознание – вне пустоты. На грани… истинного безумия.

Еще,

еще…

еще двигаться…

 

Срастались, срастались – и было жутко страшно… признать, что это может когда-то кончиться.

Нет, нет, нет! Прошу!

(цепляюсь жадно руками – боясь упустить, уронить, потерять)

 

лишь на мгновения застывая,… чтобы впиться поцелуем в губы, щеки, нос… шею…

Еще,

еще…

и снова, снова, снова.

 

 

…

 

 

***

Неохотно отстранился, отодвинулся от меня, высвобождая из объятий.

 

 

- Черт, что это?

Тут всё …

 

Света… - несмело позвал.

(побледнел, похолодел;

пристальный взгляд в глаза)

 

Испуганно осмотрелась я по сторонам, ища проблему.

И вдруг пристыжено замерла.

 

- Ты… ты была девственницей?

 

…

(сомнения, эмоции, испуг)

Но правда, правда – очевидна.

 

- Да.

 

 

Глава Двадцать Восьмая

 

 

Жить без тебя не могла никогда

И выбирала я бег в никуда

Где-то давно все обиды и страх

Снова тону в твоих нежных руках

Быстро прошла эта странная дрожь

Капают слезы мои словно дождь

А я отдалась твоим нежным рукам

Больше тебя никому не отдам

Сойти с ума

От разлуки на час

Сойти с ума

Вспоминая о нас

Сойти с ума

Прикоснуться к губам

И прошептать:

"Я тебя не отдам"

***

Это день или ночь, но мне уже все равно

И пусть кто-то сказал, что это было давно

В горячем пульсе моем бьется имя твое

И все, что нужно мне - с тобой остаться вдвоем

«Сойти с ума», гр. «Рефлекс»

***

(Света/Юра)

 

Казалось, кто-то выключил свет в моей комнате, в моем мире. Оставив зажженной лишь одну свечу – единственный огонек, единственный смысл дрянной жизни.

Краски вокруг потускнели, размылись четкие линии в беспорядочный узор фронтолиз.

Ничего не осталось. Пропали звуки, запахи… Пропало всё… кроме этого человека. Самого дорогого… и самого важного.

 

Ничего больше, ничего… кроме родного голоса, сводящего с ума аромата,

нежного, беспечного тепла…

… и безумно красивых глаз.

 

И ничего уже нестрашно, ничего не жалко. ПУСТО вокруг и неинтересно.

 

Быть вместе. Каждую секунду, каждое мгновение… дотрагиваться, касаться… чувствовать друг друга – и больше ничего ненужно. Действительно, ни-че-го.
Весь мир вмиг сузился из бесконечного числа случаев и закономерностей, фактов, людей и предметов… в маленькую точку. Точку – имя которой…

                         моя половинка,

                                     моя любовь,

                                                жизнь…

                                         смысл вдоха-выдоха.

                Смысл счастья … и боли.

 

Имя которой -  Юра.

 … Имя которой - Света.

 

***

(Света)

 

Буквально десять минут бессмысленных скитаний по лесу (голова забита отнюдь не войнушкой)… и точный выстрел… вывел меня из «мучений».

 

Резкий разворот, благодарная улыбка – и пулей помчала на базу.

 

***

(Юра)

 

Словно сговорились - каждому что-то от меня нужно. То GPS-приемник барахлит, то у Дежурного радио сломалось – чини. То  у треснутой каски наушники «вдруг» начали хрипеть.

В общем, не дают, не дают прохода…

Жадно всматриваюсь вдаль… на мою Киряеву.

Сидит в беседке, о чем-то шутит, разговаривает с девчонками… и лишь иногда бросает короткие взгляды на меня в ответ.

 

***

(Света)

 

Наконец-то все отстали от меня.

 

Тишина, и долгожданный покой.

Улеглась, улеглась на спину, раскинулась  на столе, в беседке, руки в стороны…

… и отдалась воспоминаниям.

В голове, в сознании еще нет, нет полного понимания того, что произошло.

Обрывки, клочки эмоций, картинок, звуков… его слов.

Всё… как в тумане. И даже… иногда передергивает от мысли – что «то»… я выдумала;

причудилось, приснилось.

Правда? Ведь правда! Прошу, пусть будет правдой…

 

Навязчивый шелест травы…где-то сбоку, резкие, уверенные шаги по деревянным ступенькам.

И вдруг отозвался.

- Светуль, тебе плохо?

 

Нервно дернулась, обернулась.

- Привет, - взволновано прошептала. Милая, пристыженная улыбка мимо воли расплылась на губах – какое счастье его слышать, видеть… Быть рядом.

(несмело присел на лавочку)

 

- Свет, чего лежишь? Тебе плохо?

 

- Нет. Так… думаю кое о чем.

 

- Ясно, - смущенно улыбнулся.

Облокотился спиной на стол. Вид непринужденности, бессмысленный взгляд блуждает округ… теряясь в думах – тех, что уж слишком далеко, чтобы предугадать их суть.

 

- И где же крик? – наконец-то отозвалась я, ненавидя тишину. Ненавидя… миги, дурные, больные, пустые миги – без любимого звука,  без родного, его голоса.

 

- А? Какой крик? – резко обернулся.

- Ну, мол, «я же проОосил ногами на лавочку не станОвиться!!»

 

Рассмеялся с моих кривляний, добродушно рассмеялся. Ласковый взгляд скользнул от глаз к губам… и замер.

 

- Ну, ты же не на лавочке сейчас, а на столе, - нехотя ответил, а мысли были явно не там, и о том.

- Ах, значит, на столе – можно? – пытаюсь поддерживать видимую, «дружескую» беседу.

А сама также… припала взглядом к губам – мечтая коснуться, ощутить их на вкус…

 

- Тебе – да.

 

Рассмеялась (невольно, стыдливо прикусив язык – поняв суть услышанного)

- Юр…

- Да? – и снова взгляд в глаза.

 

Какое же это безумное… сводящее с ума… желание слышать, видеть друг друга…

Желание поцеловать, обнять – почувствовать.

 

- А ты давно в этом «движении», Белого Фронта?

- Лет десять уже, - печально ответил (разочарованный темой…)

 

Милый, любимый мой… я бы рада только и говорить о том, как ты мне нужен, как не могу без тебя

 – но сам же говорил, что так нельзя.

Нельзя.

Теперь, теперь и я … боюсь, УЖАСНО боюсь… всё это, НАС,… потерять.

Потерять.

 

(невольно рассмеялась)

- Юбилей, что ли?

 

- Почти, - угрюмо ухмыльнулся.

 

- Так, это сколько ж тебе лет?

 

- Двадцать пять будет зимой.

- Ох, так ты зимний? – наконец-то зарычал во мне интерес

(вмиг перевернулась на живот и спешно приблизилась к Юрчику, на расстояние волнения – не нарочно)

 

Улыбнулся. Пристыжено, смущенно отстранился немного –  до «пионерского» приличия.

- Зимний.

 

- И какого числа?

- Так я тебе и сказал.

 

- Ну, Юр!!!

 

- Не скажу.

- Тогда я тебе свое - не скажу.

- 12 августа? Это ты мне не скажешь??

(и ехидно рассмеялся)

 

- Ах, так! – наигранно состроила злость, надулась, напыжилась, «гневно» сузив глаза. Резкий рывок – и, рассевшись на столе, кинулась колотить его по груди. – Вот так, так тебе! Всё мне расскажешь!!!

 

Расхохотался. Расхохотался (тут же отдернувшись, отстранившись от меня на недосягаемое расстояние).

- Киряева, не шали так, иначе я за себя… не отвечаю.

 

Надулась, надулась, по-детски оттопырив нижнюю губку.

(а сама краснею на это – «не отвечаю»)

 

- Ну, скааажи!

 

- Зачем? - колко ухмыляется, дразниться. – Подарок хочешь мне успеть приготовить?

 

- Да, - язвительно скривилась.

 

- Дык, мне только один-единственный нужный. И готовить его… в принципе, не нужно.

 

- Эт какой такой? – играю злобную настороженность, недоверие.

 

- Тебя, - вмиг прильнул так близко, на расстояния дыхания. Глаза в глаза.

 

Молчу. Молчу. Пристыжено улыбаюсь.

Глубокий вдох – и снова решаюсь на шутки, дабы сорвать напряжение… от желания – и невозможности его осуществить. Желания – целовать, ласкать, обнимать… Прижаться к груди… и замереть так… на вечность.

 

 

- Юрий Дмитриевич, скажите, пожалуйста, когда у Вас День рождения. Не будьте бякой.

 

(рассмеялся)

- Ба, ты вспомнила, как меня правильно называть нужно.

 

(шаловливо показала язык)

 

- 5 февраля. Довольна?

 

- Да! – счастливая улыбка – и вновь улеглась на спину.

 

 

- Вот! ВОТ ТЫ ГДЕ!!! – вдруг завизжала… где-то рядом Лерка.

Нервно дернулась, уставилась на источник звука я.

Мчит, летит ко мне, злобно шипя, чиркая зубами.

 

Еще несколько шагов – и вдруг накинулась с кулаками (живо подрываюсь, руками вперед – попытка закрыться от ударов).

- Эй, ЭЙ! Девушки! Вы чего?? –  вмиг вскочил Юра и тут же, схватив в объятия Клинко, оттащил взбешенную от меня.

 

- Я жду ее там, с ума схожу, думаю, предполагаю, что произошло! Куда делась?! Чуть ли на деревьях… вздернутую не ищу…

 На позывные не отвечаешь. Пропала, мать твою!

а она тут отлеживается! СВЕТКА!  УБЬЮ ТЕБЯ!!!

 

- Прости, - пристыжено улыбнулась я, заметав… двузначные взгляды… то на нее, то на Филатова.

 

Застыла. Застыла Валерия, в попытках сообразить.

 

(убедившись, что приступ бешенства Клинко угас – Юра выпустил, отпустил ее … и спешно отступил пару шагов назад)

 

Молчим. Молчим,… давая возможность ей самой понять, что происходит.

 

- Вы помирились? – едва слышно прошептала, наконец.

Несмелый взгляд то мне в глаза, то на Юру.

(тяжело сглотнула – и замерла, ожидая ответ)

 

Робко закивала я головой.

Улыбка, застенчивая, счастливая улыбка выдавала все тайны… сполна.

 

Радостно хмыкнула Лерка. Шумный выдох – резкий шаг и присела на лавочку.

 

(нервно прожевала эмоции)

- Хоть бы слово сказала. Я уже думала, что ты где-то там убилась.

 

- Прости…

 

- Юрий Дмитриевич! – вдруг завизжал, закричал девичий голос.

Живо обернулись.

 

Виолетта. К нам летела Виолетта.

Невольно скривились от раздражения:

Черт, что там … ей нужно?

 

- Можете пойти посмотреть. У нас там проблема…

- Какая?

- Ну… Там, просто, мы пытались починить…

- Что уже случилось??

(шумный, раздраженный вдох; нехотя встал с лавочки)

- Ну…

- Ладно, веди, давай… Оратор хренов.

 

…

 

- Света.

- А?

- Я Рамича видела.

- Кого??

- Рамича… Демьяна.

- А, Дёму? И?

- Спрашивал про тебя.

- Хех. Нужно было сказать, что я улетела в космос… Навсегда.

 

 

***

- Ну, что ты там? Всё чинишь? – с подколкой прошептала я, неспешно приблизившись к своему Юрочке.

- Да, такое впечатление, что индюк клювом пытался с этой пушки выстрелить, а не человек.

(невольно рассмеялась)

- Свет…

 

- А?

- А тебе не пора в бой возвращаться?

- Я уже оттуда.

- Опять? Не быстро ли тебя там… поджаривают?

(едва слышно захихикала, но промолчала)

- Я, конечно, безумно рад, что ты весь день рядом со мной,… но это слишком явно… - робко продолжил свою речь, короткий взгляд в глаза (отрываясь от работы) и пристыженная, милая улыбка.

 

- Обещаю, это будет только сегодня.

- Жаль.

 

(расхохоталась)

- Даже так?

 

- Да, - (и снова взгляд в глаза, а на губах – улыбка).

 

- Светик, можешь сходить в дом… Там на полках... такой черненький предмет… коробочка с проводами.

 

- Давайте я схожу, - вдруг отозвалась Виола.

(живо обернулись на нее – и откуда она появилась?

надеюсь, наш прежний разговор не слышала)

 

- Да нет уж. Я сама справлюсь, - нервно фыркнула я,… спешно сорвалась с места и побежала в дом.

 

 

…

 

- Юрий Дмитрич, - (высунула нос в щель приоткрытой двери), - не могу найти. Может, сами?

 

Нервно скривился. Поднялся, поднялся нехотя,… быстрые шаги навстречу.

- Чес-слово. Его нет там, где Вы сказали!

 

- Неужто? – ехидно заулыбался.

 

Шаг за дверь – и я резко захлопнула полотно.

 

- Стоп, а где он? – задумчиво прошептал мой Карасик, растерянным взглядом уставившись на пустую полку.

- Я же говорю. Нет его на том месте, где Вы сказали.

(резкий разворот, едкая ухмылка)

- А в руках что?

- Бонус… - повисла, повисла на шее, жадно прижавшись всем телом.

 

Поцелуем, долгожданным поцелуем… прилипла к его губам.

Обнял, крепко обнял и ответил страстным порывом…

Затяжное безумие, больная сладость…

Еще, еще… еще поцелуй… пока задыхаться не стали…

Обижено оторвались губами друг от друга… Ласковый взгляд в глаза.

 

- Ты рядом. А я всё равно… скучаю.

 

- Я тоже, мой котик. Я тоже… так хочется постоянно обнимать тебя, прижимать к себе,… целовать. Чувствовать.

 

Рыкнула дверь – спешно оторвались друг от друга, отпрянули, как от кипятка.

- Тьфу, Юлька. Так и инфаркт можно получить, - злобно прорычала я.

 

(удивление застыло на ее лице – хотя старательно пыталась его смыть киселем равнодушия)

 

- Простите. Я воды зашла попить. Можно?

 

- Да, конечно, - краснеет-белеет мой Юрчик, пристыжено прячет взгляд. Выхватил из моих рук «коробочку» и мышей выбежал на улицу.

 

- Только ты… никому, Юль. Прошу.

 

(нервно хмыкнула)

- За кого ты меня принимаешь?

Я лично, вообще ничего не видела. А ты?

 

Улыбнулась, благодарно улыбнулась я.

- Спасибо.

 

 

Глава Двадцать Девятая

 

***

Это была самая длинная ночь.

Боже, как хотелось кричать… визжать от радости, от счастья. Рычать от нужды… лежать на месте, а не прыгать, от безумия.

 

Срывало крышу, мутнел разум… А мысли, мысли упорно врывались в голову… лишь с одним названием - «Юрочка!!!»

 

Задыхаюсь, задыхаюсь от эмоций, воспоминаний… удовольствия… осознавать всё это.

 

Такое впечатление, будто кто вколол мне невероятную дозу наркотика

– от передоза шкалили все датчики,

а эйфория, эйфория жестокими накатами волн сбивала рассудок с рельс, срывала эмоции в хаос, абсурд, беспорядок чувств.

Казалось, еще чуть-чуть… и уже ни один психиатр не вернет мне мою трезвость.

 

 

Пол пятого на часах,… а я не сплю,… все еще не сплю. Скоро его увижу. Скоро.

 

***

- Ау! Девки, вставайте!

 

- Ты что, Светка, покурила?

Мы еще двадцать минут можем поваляться в постели!

 

- ВСТАВАЙ!!!! Иначе забуцаю ногами!!!

ВЗВОД СТРОЙСЬ!

 

А то я за себя не отвечаю…

 

- Светка, ну ты даешь…

- А что? – мило, невинно улыбаюсь я Лерке.

ПотЕрпите! - Скажите спасибо, что не в пять поднимаю.

- Ты хоть сама спала? А то вид, будто кто … поколотил тебя ночью.

- Я те поколочу, одевайся быстрее…

 

***

- Здравствуйте, Юрий Дмитриевич! – радостно закричала я, не имея больше сил сдерживаться.

 

Ааааа, мой сладенький! Как хочу тебя обнять! Поцеловать!!

 

- Здравствуйте, - спешно завторили мне девчонки.

 

- Здравствуйте, - едва слышно, застенчиво прошептал Юрочка.

(заметно, заметно же,… как жадно прикипает ко мне взглядом,

а потом вдруг, одумавшись, опомнившись, резко отводит глаза в сторону, боясь выдать себя).

 

- Давайте разминочку в семь кружков, и на турники, - смущенно, задумчиво прошептал.

 

 

(не спешу, не спешу – пропускаю всех вперед)

 

- Я скучала, - едва слышно прошептала, (когда остались одни).

- И я скучал. Очень скучал, … моя девочка…

 

***

- Так, взвод, занимаем позиции и отрабатываем одиночные выстрелы из АК.

А ты, Киряева, зайди ко мне. Нужно кое-что обсудить, прояснить несоответствие в цифрах, за прошлый раз.

 

- Конечно, Юрий Дмитриевич, – пристыжено улыбнулась.

Черт… чувствую, что краснею…

 

Быстрые шаги – и нырнула в подсобку.

 

Захлопнулась дверь.

Резко ухватил за руку и дернул на себя.

Прибил спиной к стенке (зажал, сжал в объятиях). Голодный, страстный поцелуй в губы.

- Черт, Киряева… я без тебя и часа не могу.

Что ты со мной делаешь?

 

 

Молчу. Молчу, стыдливо улыбаясь.

И снова поцелуй, и снова… безумие…

 

Робко нырнула руками под джемпер. Дотронуться, почувствовать родное тепло,

на ощупь испытать его всего, запомнить ощущения от прикосновений к его телу.

Печально заныл, завыл мне на ушко.

 

- Рыбка моя, потерпи… молю, потерпи до воскресенья, и там уже от меня не отвертишься.

(пристыжено рассмеялась, прижалась к груди,… носом уткнулась в плечо… и замереть, замереть,… упиваясь бесценным ароматом)

 

И когда успел мне вместо воздуха стать Юрочка?

Кто знает? Когда?

… мне без него не жить.

 

 

***

И снова день. И снова – сумасшествие… лавина чувств.

Прям, как дети…

краснеем, робеем, едва  оказываемся рядом…

… ищем уловки, причины, как бы остаться наедине…

как бы дотронуться, просто коснуться друг к другу,

да так, чтобы никто не заметил.

 

Быть рядом – вот высшая благодать,

счастье, без которого жизнь…, просто, не имеет никакого смысла.

 

 

***

Вечерняя пробежка. Последняя возможность его увидеть, услышать…

Как тяжело уходить прочь потом, самой лишать возможности быть с ним рядом. Прикипеть, прирасти бы так, к нему, как сиамский близнец – да и всё… Ничего более. Быть всегда рядом… и умереть вместе.

Почему, почему Бог не придумал такого способа воссоединения со своей половинкой? Почему?

 

 

…

- Здравствуй, Фил.

- Привет.

- Здравствуйте, барышни! – мило улыбнулся нам незнакомец, молодой мужчина, (примерно того же возраста, что и Юрчик). – Что, мучает, зверюга?

- Мучает, мучает, - весело защебетали девчонки, радуясь внимаю.

 

(«злобно» цыкнул)

- Разберемся, непременно разберемся. Накажем и раз и навсегда отучим от плохих повадок.

 

(глубокий вдох, резкий разворот и отозвался к Юре)

- Я вот чего пришел. Помнишь, я тебе говорил, что хочу съездить на ночную охоту?

- Дали добро?

- Да.

- И?

- В общем, все бы хорошо, но мне завтра с утра нужно сдать отчет, - дружески обнял за плечи и немного отвел в сторону, голос стих до шепота. – А там кое-что не готово. Можешь, вместо меня… завершить опись. А?

 

Замер, задумался мой Карасик.

… резкий разворот.

- А, ну да. Возьми кого в помощь – и тогда за час забецаете это дело. А у меня, просто, машина уже ждет. Понимаешь? Юрец, молю… Выручи.

- Хорошо.

 

- Хотите, я помогу? – вдруг резкий шаг вперед. Виола. Виолетта отозвалась.

Эй, мне уже точно не нравится, как эта курица напирает на моего Филатова!

 

Мило улыбнулся.

- Спасибо, Самойлова. Но у меня есть провинившиеся… Киряева. Что молчишь? Не хочешь мне помочь?

- А в чем это я провинилась?

(нет, не так задетая гордость сейчас вопит, как  нарочно играю раздражение)

А сама едва сдерживаюсь, чтобы с криком не кинуться на шею…

Да не запрыгать на радостях – остаться наедине, разве… можно мечтать о чем-то большем?

 

- А кто у нас в прошлое воскресенье на боях халявил?

 

(удивленно дрогнули брови – вот, гад, что он меня выкрывает при всех?)

Скривилась (пристыжено пряча улыбку)

 

- Вот и ладненько, - радостно захлопал по плечу «незнакомец». – Я тогда побежал?

- Беги.

- Спасибо, с меня должок, коль что.

- Еще какой! - ядовито добавил мой Юрочка и коварно заулыбался.

 

 

***

Склады. Дальнее здание.

... я здесь еще ни разу не была.

 

Заныли угрюмо огромные, стальные двери… зашелестел мелкий гравий под ногами.

- И он здесь один работает?

- По вечерам – да.

- Скучно, наверно.

- Светик, работает-то он один. А отсиживается… с кем попало.

- Карты, девки, два ствола?

(перекривила название знаменитого фильма)

 

- Карты, гитара, песни и шутки.

- И ты здесь зависаешь?

- Бывает дело.

- Ах, вот оно как?

- Ну, а что? Чем еще развлекаться?

- Я тебе дам, развлекаться! – злобно стукнула кулаком в грудь.

- Если бы не эта отрада – мы бы от злости уже всех поубивали.

- И девки бывают здесь? – гну свою линию дальше.

- Какие девки, Киряева? Чисто мужская компания. И то, строго ограниченный круг лиц.

(злобно хмыкнула)

- Смотри мне.

 

Обнял, обнял за талию и притянул к себе.

- Девочка моя. Ты меня точно доведешь до белого каления… Ну, не могу спокойно на тебя смотреть.

 

- И нечего смотреть. Лучше целуй… целуй и обнимай.

 

Припала, притиснулась своими губами к его губам… и замерла на мгновение, упиваясь удовольствием.

Но не дал долго нежиться, не дал – схватил себе на руки (невольно обвилась ногами вокруг поясницы) и куда-то понес.

- Куда?

- Увидишь…

 

 

Еще несколько метров вглубь склада, и вдруг… опустил на пол – спешно встала на ноги.

- А теперь давай по лестнице. Вверх.

- Зачем?

- Лезь давай…

 

 

Метра в два в высоту…  

Как оказалось, это -  аккуратно сложенные в «стопку» спортивные маты…, и чтобы забраться на них, приходиться пользоваться этой лесенкой. Еще немного и спрыгнула на

матрасы.

Мечтайте, ничего мягкого в этом нет. Фу, сколько пыли.

- Бе… - шутливо скривилась, невольно вычерчивая линии на сером полотне.

 

- Ой, ой, - «злобно» закачал головой. – Какие мы брезгливые.

 

 Вмиг нагнулся… и, дернув за край брезент, содрал долой покрывало.

Новые, нетронутые, безупречной чистоты маты игриво улыбались мне своими тайнами.

 

- И как часто ты сюда забираешься? – ядовито заулыбалась я. Уставилась в глаза.

 

Замер. Замер… улыбка пропала, оставив на лице лишь угрюмую серьезность. Обиду?

- Глупые намеки, Киряева.

 

- Нет, ну… ты так уверенно сюда шел. Вот…

- И что… сразу я сюда кого-то тягал? Да?

- Я не говорила такого.

- Но намекнула.

 

Пристыжено отвела взгляд. Скривилась.

- Бухаем, пьем здесь… Не одно День рождение справляли. Наклюкаемся – и завалимся спать. Чего ходить, серпантины вычерчивать по территории?

 

Рассмеялась, краснея (от своих глупых предположений, от стыда и смущения)

- Так мой Юрчик еще и пьет?

- Нет, блин. В монахи постригся.

 

- Я тебе дам,… в монахи.

Приблизилась спешно, обняла, прижалась.

- Миленький мой, никому тебя не отдам.

- Эх, зря ты так говоришь,… ибо попробуй потом меня прогони, как надоем.

 

Поцеловал, нежно… ласково, трепетно… выпивая каждую каплю моего безумия…

Впитывая в себя целиком.

 

Робкое движение – и забрался под куртку. Рывок – и стянул ее с меня.

Еще движение – и полетела вдогонку футболка…

 

И я  – срываю, сдираю с моего Юрчика одежду…

 

…

 

Лишиться, лишиться преград – и целовать, целовать… целовать каждый сантиметр, миллиметр любимого, ненаглядного тела. Ласкать, нежить и прижиматься в ответ.

Дарить друг другу счастье.

Наконец-то можно не сдерживаться, не врать, не играть, не прикидываться…

 

 

…

 

 

- Черт, - пристыжено рассмеялась.

От моих криков, стонов… луной расходиться эхо.

 

- Ничего, ничего страшного,… моя девочка, - нежно поцеловал в губы. Прижал крепче к себе…

 

И вновь язычок скользнул тонкой, шаловливой дорожкой по шее, убегая к груди.

(а я лицом уткнулась в куртку,… зубами вгрызаюсь в одежду – чтобы сдержаться от звуков)

 

Резкое движение – и в голове снова все темнеет, теряется, мутнеет.

И неважно, неважно, ничего уже не важно. Ни звуки, ни крики, ни стоны… ни последствия.

Только здесь и сейчас. Безумное счастье.

 

Его.

 

 

***

Проснулась от холода…

Укрытая сверху своей курткой, его курткой, все равно не спасалась от коварной прохлады.

 

Черт! Стоп. Я заснула?

 

Вот даю…

Спешно натягиваю одежду…

 

- Юра? – несмело позвала.

 

(быстро спускаюсь по лесенке вниз)

 

Сидит, сидит у самого выхода, за столом…. Медовый свет настольной лампы… и куча бумаг, разбросанных всюду.

 

- Ты здесь… - растеряно, едва внятно прошептала.

- Да должен же закончить опись за этого гада. «Работы немного». Вот брехло редкостное.

- Помочь?

- Да нет, спасибо. Тебе уже, наверно, пора... А то почти час ночи.

- А, можно, я останусь?

- Светик… - тяжело вздохнул, печальный взгляд в глаза.

- Я на построение успею. Просто, побуду рядом с тобой… эту ночь. Прошу…

 

Неспешно встал, обошел стол и замер рядом со мной. Пристальный взгляд в глаза.

- Солнышко мое, как же мне тяжело тебя отпускать, но нужно, нужно…

 

Вмиг прильнула, прижалась. Чмокнула в ушко

 и робко шепчу:

- Молю, не прогоняй.

Обнял, обнял крепко и припал поцелуем к губам. Резкий рывок – и шаловливый язычок вновь сорвал рассудок с катушек.

 

***

- Нет, Светик. Такими темпами я и до рассвета не добью это дело.

- Говорю же, давай помогу…

 

 

***

Ночь… Ночка, милая моя,… почему ты так коротка?

 

Казалось, лишь только закончили мучиться с бумагами, лишь только вновь забрались… на свою… «царскую» кровать…

… как за окошками (высоко, у самой крыши круглые «иллюминаторы»)

уже стало светлеть.

 

Сжалась, сжалась, прячась в объятиях своего Юрочки.

Едва дышу – боюсь прогнать удачу. Наше счастье. Любовь.

Боюсь проснуться… ведь не бывает, не бывает так в реальности. Не бывает.

 

Глава Тридцатая

 

 

***

- Света, тебе что… совсем крышу снесло?

 

- Совсем.

 

- Я тебя всю ночь жду! Переживаю, куда делась! Черт!

Спасибо, что хоть под утро явилась.

 

- Не кричи…

- Я не кричу. Но ты точно больная. Я в шоке.

 

- Девки спалили?

 

- …

Нет. Пришлось пожертвовать свое и Юлькино одеяло… и состроить твой горб. Черт, ты чокнутая. ЧОКНУТАЯ. Слышишь?

И хватит улыбаться, как дура. Нам было совершенно не смешно.

 

- Прости…

и спасибо большое.

 

- Обещай, что мозг себе купишь…

и поступать так больше не будешь.

 

- Постараюсь. Еще раз спасибо.

 

- Спасибо-спасибо. Дура - ты. Ей-богу, дура.

Ах, ты еще и ржешь???

Ну, получай тогда по бокам, получай!!! Коза драная!

 

 

***

Сегодня суббота. Тяжелые, слишком тяжелые минуты ожидания. Нервы на пределе, предвкушение срывает с катушек…

 

Едва сдерживаюсь, чтобы кого-нибудь не поколотить.

 

Ну, ничего. Ничего. Глубже дыши, Киряева – и всё будет хо-ро-шо.

 

Еще… еще немного - и наступит долгожданное воскресенье.

…

 

***

- ПОДЪЕМ, малышки! УТРО ЗА ОКНОМ! А нам еще мальчикам пятую точку намылить да выпороть ремнем!!!

 

…

 

- Привет, Юрчик, - едва слышно шепчу.

- Привет. Как спалось?

Ключи повернуть до упора, сцепление-первая скорость-газ… – и урааа!!! Навстречу приключениям!

 

 

Рычит мотор, пыхтит,… а ветер безудержным безумцем врывается сквозь приоткрытое окно… Взъерошивает волосы… Ласкает личико.

 

Осенью… теплой, доброй осенью пахнет.

И чувство, чувство, будто ничего и не происходило плохого в наших жизнях. Обычная прогулка за город. Вот только рядом – любимый. Вот только рядом – друзья.

… а в душе – счастье.

***

 

- Киряева – за карту, а остальные приготовьтесь уже отчаливать. Три минуты до «Зеленки».

 

…

Пшшшш… и взлетела.

 

Невольно смеюсь, робею, краснею от счастья…

 

Радостный, подбадривающий крик девчонок – и сорвались, помчали вперед…

 

РАЗОРВАТЬ ВРАГА… и не оставить даже праха.

 

 

…

Вмиг схватил за руку, и помчали в дом.

 

Мамочка,… кажется, я действительно сошла с ума.

 

 

Целует, целует... ласкает, крепко, алчно прижимает к себе,… боясь отпустить и на мгновение. Боясь потерять.

 

- Юрчик, любимый мой…

 

И снова срываем с себя одежду, будто бес за нами гонится,… спешим, спешим, словно миру конец скоро придет.

 

Короткие поцелуи в губы, в отвоеванные, освобожденные места… обнаженной кожи… и снова объятия, и снова любовь…

 

Ворвался, ворвался – и лишь безумный крик… выдает наше счастье.

Дурная, больная… но

счастливая.

Вместе, вместе… раз и навсегда.

Прижимаемся друг к другу, двигаемся в такт ощущений, желания… и невероятного удовольствия. Без глупых пауз… и потери времени.

Вверх, вверх, вверх по шкале эйфории… и пока лава не закипит в душах, ртуть не рычит в сосудах, испаряясь в глухом приходе… бездумья.

 

 

- Убили… Самойлова, - уныло захрипел женский голос в рации.

Замерли, замерли, ошарашенные…

- Черт! – злобно зарычал наконец-то Юрка, осознав, поняв смысл сказанных слов.

 

- Я ее реально убью… пусть только припрется, - печально рассмеялась я.

(обиженно скривилась)

 

Короткий поцелуй в губы. Шумный вздох.

- Вот и дождались воскресенья…

 

... спешные попытки натянуть на себя одежду.

Замести следы. Непринужденная обстановка – и бездумное всматривания на карту, с лицом умного ландшафтоведа.

 

Едва дышу, мысли убитого бабуина грузом складываются где-то в дальнем углу сознания.

Раздражение… и психоз на пределе.

Нет, ну не…(оч-чень плохое слово) - эта Виолетта? Неужели так трудно было покемперить минут десять-двадцать где-нибудь в кустах?

НЕЕТ! Прет ее черт на передовую!

Курица бесхвостая…

Злости не хватает.

 

Пуля в лоб, да за ноги – в прорубь. Жаль, что не зима ...

Арррр!! До чего она только доводит людей? Тааакие мысли в голову полезли!

 

 

Глубокий вдох (бедный мой Юрочка, как  и я, все не может прийти в себя)

- В общем, речка на юго-западе, но там и болото может быть. В общем, лучше не лезьте. На севере – целая поляна пустая – аккуратно.

Черт. Голова не варит совсем.

 

 

(невольно рассмеялась я)

- Ладно, пойду так… Коль что, на повторном заходе перепроверю. Идет?

- Хорошо.

 

Стук в дверь. Резкий рывок – а вот и … (очень плохой человек) собственной персоной.

Молчим, молчим, зубы стиснув от злости.

 

- Т-там, просто…. Они рашанули[3], у самой базы накрыли, - спешно протараторила Виолетта, пытаясь оправдать свое глупое поражение.

 

Гневный, презрительный взгляд, мой, меряющий с ног до головы, взгляд.

Молчу,… едва сдерживаюсь.

 

Короткие, быстрые шаги мимо нее. И, на ходу надевая каску,  подсоединяя проводки связи, мчу уже в лес.

 

…

 

***

(Юра)

 

Судя по шальным вскрикам на «общей линии связи», ОЛС, дела на поле боя обстоят очень даже весело.

Киряева, воодушевленная тремя «скальпелями», содранными с врагов, увлеченно, и очень смешно, играет роль великого Полководца, и главное – это поднимает боевой дух другим бойцам, держит настрой всего взвода на уровне азарта и матёрости. Отличные результаты. Учится, быстро учится, как быть настоящим командиром…

Я рад, безумно рад за Светлану. Молодец!

Моя девочка.

 

***

Удача, видимо, была на ее стороне.

Прошло уже около трех часов, а еще ни одного «смертельного» ранения… моя Светланка так и не получила. Сохраняет свое положение в строю.

Как и обещала - бои больше не сливает…

 

Так, Юра. Ты тут вояк тренируешь? Или любовь наворачиваешь?

Еще успеешь… побыть с ней наедине.

А пока – пусть резвиться, воюет.

Упражняется.

 

***

(Лера)

 

- Лера, как там Света?

- Не знаю, мы с ней около получаса, как разделились.

- А чего молчит?

- Не знаю. Может,  на «приватную» линию перешла?

- Черт. Я же запрещал, дольше чем на десять минут.

- Ну, в бою время… вообще имеет свой, собственный ход, отличный от нормального.

- А на то у вас на радарах … часы до миллисекунд показывают. Чтобы ваш, личный, биологический «будильник» мог барахлить, как хочет – а на результат и поведение это не сказывалось.

 

- Ну… не знаю.

 

- Выпорю, ох, и Светка. Точно выпорю,… пусть только вернется…

 

- Юрочка!!!!!!!!!!!!!!!!!!! – вдруг запищала, зарычала, испуганно рация. Резкий стук – и заглохло. Пропал звук, оборвав болезненный крик.

 

Ком, ком… тысячью шипов вмиг взорвался в горле. Застыла. Застыла я в ужасе. Замер и Филатов.

Доля секунды – и едва шок отпустил сознание, как нервно задергались его руки, тыкая пальцами по кнопкам…

- Света!

 

 Света!

 

 

Киряева!

 

 

Черт! Не молчи!!!

 

… но там, на другом конце… лишь тишина убаюкивает тайны.

 

Спешно вытащил из кармана радар.

- Мать вашу, она не «онлайн[4]».

 

Еще мгновение – и вдруг резкое движение – да только ветер хлыстнул своим порывом мне в лицо.

Нервно дернулась, дернулась, соображая, что происходит.

 

… умчал в лес, убежал…

Нет… не так…  и… исчез. Да… ИСЧЕЗ.

Реально исчез – только что был здесь, а затем…. Молниеносно скрылся в лесу - и только легкое покачивание веток выдает реальность предполагаемого-произошедшего…

 

… та-такая скорость?

Ничего не понимаю.

 

 

***

(Света)

 

В голове мутнеет. Но пытаюсь ползти дальше. Пытаюсь… изо всех сил.

Знаю,

понимаю, что он ищет. … просто так не оставит.

Без трофея не уйдет.

 

Шансы убежать – слишком малы.

Чертовы ветки, шишки, камни… мерзкими предателями впиваются, вгрызаются в кожу,… раздирая раны еще больше, до стонов и крика, насильно сдержанного крика...

 

…. в голове, в голове – полный кавардак. Триллиарды вопросов… и сомнений.

Какой шанс, что меня услышали? Что моя сломанная рация… дала возможность докричаться?

 

И сколько человек от удара камнем по голове будет находиться без сознания?

 

Жив ли? Жив. Жив. Знаю, что жив.

 

- Ах, вот, сука, где ты!!!!!!!!!!! – вдруг зарычал, закричал где-то надо мной. Резкий рывок (схватив за ноги) и потянул на себя.

Завалилась, рухнула на землю – визжу, кричу.

Удар в лицо, тихий стон – и ядовитые карусели…

… ржавая, вонючая юшка... течет по губам, вызывая, вселяя еще больше страха.

- Отпууусти!

- Нет уж. Хватит со мной играть.

- Прошу! – попытка заехать в челюсть,

но очередной удар, удар мне,  уже в грудь, солнечное сплетение, лишил возможности сопротивляться.

Скрючилась, сжалась от боли – не могу дышать.

Жадно хриплю, лаю больным кашлем.

И снова пытается содрать с меня брюки, белье.

- Прошу, прошу, Дёма… не надо.

- Я тебе не игрушка… - рычит, кряхтит от злости.

 

Мамочка…

Отбиваюсь, отдираюсь…

- Прошу…

Вдруг отлетел, отлетел от меня - отодрали за шкирку. Резкий стук, хруст – приземлился в кусты.

 

Удары, удары…

И тихая брань… шипением из утробы…

 

Сквозь боль и муть, не могу понять толком, что происходит. Ползу, на четвереньках сунусь на звуки.

 

Еще, еще мгновения – и жуткая картина… поразила… до холода и дрожи в конечностях.

 

- Юра! ЮРА! Отпусти его, ты, ты же убьешь! Юра! ЮРОЧКА! – нервно кинулась, дернулась – пытаюсь оттянуть, остановить удары – колотит, не слышит, избивает, выдирает душу.

- Юрочка, миленький, остановись… молю.

 

- Сука, сдохни! – еще один удар… хруст костей… хрящей и новые потоки крови.

- ЮРКА!

 

- Филатов, МАТЬ ТВОЮ!

Подскочил вдруг к нам какой-то мужчина. Оттянул, оттянул больного, задурманенного Юрку.

- ПУСТИ, пусти… СУКА! НЕ ЖИТЬ ЕМУ!

- Ты рехнулся?!

 

- Юра… - только и могу пищать, нервно, испуганно скрутившись в калачик.

- Жмайлов, девушку забери.

 

- НЕ ТРОГАЙ ЕЕ! – вдруг дернулся, вырвался…. Кинулся ко мне Филатов… и при всех обнял. Прижал к себе. – Ты, ты как?

 

- Забери меня отсюда. Юр… Забери.

 

Реву, реву от шока и боли… Вою.

 

***

(Юра)

 

- Раны обработали. Швы наложили. Укололи успокаивающее, оно ее и в сон утянет. Девушка, подруга ее, Клинко Валерия, осталась с ней на ночь. Пусть один день в госпитале полежит – а там отпустим.

 

- Спасибо.

 

***

(Лера)

 

- Юрий Дмитриевич? Вы?

 

- Тссс… - тихо прошипел, притиснув палец к своим губам.

 

- А если, кто увидит?

- Я до рассвета уйду. Спи, - нервно рявкнул (в пределах шепота).

 

Еще шаг – и вдруг улегся на кровать рядом со Светланой. Проворное движение -  нырнул под одеяло. Обнял, жадно обнял девушку, и замер.

 

***

(Света)

 

- Юра? – сквозь сон, муть… и отдаленное сознание прошептала.

- Да, я.

Спи, мой котик. Спи.

Теперь всё хорошо… Спи.

 

Прижал, прижал меня к своей груди, уткнулся носом в волосы… и покорно замер.

 

- Я люблю тебя, Света. Больше жизни люблю…

 

 

Глава Тридцать Первая

 

 

***

(Света)

 

Проснулась я от навязчивого, раздражающего перешептывания за дверью.

 

Голова, будто кто ваты напихал…. Мозг сжался до маленьких размеров – а все остальное заполнило желе. Казалось, что кто-то вчера мне пытался расколоть на две части череп. Опухла половина лица. Болят губы, бровь… нос. Да что лицо, голова? Всё тело… будто кто пытался разорвать – кости крутит, раны ноют.

Черт! Черт! Черт!

Стоп.

 

Где я?

Это не казармы…

 

(только теперь доходит… эхом… происходящее).

- Лера?

 

- О, Свет, ты уже проснулась? – сквозь зевок прошептала Клинко.

- Где мы?

- В больнице.

 

… замерла, замерла я – вдруг ужас и удивление застыло в ответ на лице Валерии.

- Ты что… ничего не помнишь?

 

Криво улыбнулась я.

- Если бы… просто, как в больницу попала – не помню.

 

- Юра привез.

 

- Юра? Так, стоп…

Лера…

 

- Да?

- А он был…. Был здесь… ночью?

 

Застыла. Застыла, перебирая предположения. Несмело оглянулась по сторонам…

Робкий кивок – и замерла.

 

Невольно рассмеялась, рассмеялась я от счастья. Вновь уложила голову на подушку – и замерла… покорно замерла.

… значит, его слова? Слова, что любит – не привиделись?

Или …

 

Рыкнула дверь.

 

- Я слышала разговоры. Проснулись, значит уже?

 

Нехотя приподняла голову и уставилась на врача.

- Да.

 

- Вот и отлично. Валерия… ты, наверно, можешь уже собираться… да к своей группе идти, на учебу. А … Светлана. Мы еще раз тебя осмотрим,… и нужно будет, чтобы потом  к нашему психологу зашла, Елене Никитичне.

Хорошо?

 

 

- А есть выбор?

 

- Нет, - добродушно улыбнулась женщина в ответ. - Увы, нет.

 

- Тогда «хорошо».

 

***

 

- Как ты себя чувствуешь?

- Уже лучше…

 

- Хочешь поговорить? … рассказать что?

 

- Да не очень, как-то.

 

- Тогда спросить, может?

 

(пауза;

глубокий вдох)

 

- Он жив?

 

- Жив.

(замерла, изучая мою реакцию)

Ты рада?

 

- Да.

- Почему?

 

- А почему бы нет?

- А месть? Разве ты бы не хотела,… чтобы он заплатил по счетам?

 

- Смерть – это не наказание. Это быстрее – скорое списание с лав игроков, да и только. Забудет всё – и свободен.

А вот жизнь, жизнь его накажет. Еще как накажет.

 

- То есть, ты его всё же ненавидишь?

 

- А вы как думаете?

 

(молчит)

Или… для того, чтобы меня вернули в строй,… я должна была вам тут рассказать, как я его прощаю?

Или, что сама виновата?

 

- Ну, почему же. Ты правильно всё делаешь. Я здесь за тем, чтобы тебя выслушать… правдивую тебя. А не предписанные ответы.

 

(молчим; неловкая пауза)

- Вы, наверное, хотите знать, буду ли я ему хоть как-то мстить, или кого другого на это настраивать?

 

(молчит, выжидая)

 

Нет.

 

Раз нельзя сделать так, чтобы этого… никогда  не случалось. Вернуть всё назад… и обойти стороной.

То хочу просто забыть. Забыть – и всё. Вычеркнуть из памяти.

 

- А как ты относишься к тому, что твой тренер, Филатов Юрий Дмитриевич, едва не убил его?

 

(дернулась, предательски дернулась я от гадких воспоминаний – картинки, ужасные картинки, поплыли перед глазами)

 

- Мне было жутко и страшно.

Но всё же обошлось?

 

- Вообще-то, Демьян сейчас в реанимации лежит. Тяжелое состояние. Кома.

Так что, еще не известно, обошлось или нет.

 

(нервно проглатываю ком, а руки дрожат)

- Ну, он же не умрет?

 

- Не знаю. Никто не знает.

 

- А как Филатов?

 

(замерла)

- Прости, давай эту тему не будем затрагивать, его дело еще на рассмотрении.

 

- ДЕЛО??

 

- Конечно. Попытка убийства.

- НО ОН МЕНЯ ЗАЩИЩАЛ! – от гнева, возмущения и ужаса подскочила я с кресла.

 

 

- Спокойнее, Светлана. Мы все это понимаем.

Присядь…

(и выжидающая пауза -

подчинилась)

 

 

Признай, такой подкованный человек, как Филатов, выходец из Элиты, остановить парнишу – дело плёвое.

Он ему мстил – да и только. Это факт. Был срыв,

… чего никто здесь не терпит.

 

- И что? Что теперь будет?

 

- Посмотрим. Если Рамич выживет, то скорее ничего. Демьяна в Низы спишут за преступление.

 

- А Филатова?

 

- А Юрия Дмитриевича… Не знаю, Свет. Я так само понимаю, реагирую как и ты. Но…

 

 

(и снова пауза)

 

- А что теперь со мной будет?

 

(тяжелый вдох)

- Да ничего, в принципе. Обычная процедура. Вернешься на учебу. На недельку отстранена от тира. Сама понимаешь, боевое оружие…

А там – снова свидимся в субботу… и уже решим.

 

- Стандартная процедура?

И… часто у вас такие ситуации, «стандартные», происходят?

 

Замерла. Замерла та, перебирая за и против.

 

- Бросьте, не лгите. Мне всё равно некому это рассказывать.

 

- А ты как думаешь, Света? Замкнутое общество… двуполое. Гормоны шалят и требуют выхода природных желаний. Мы пытаемся это немного подавлять химическим добавками, но как видишь – не всё так просто.

Организм – всё-таки хрупкая субстанция. Ослабь одну струну – весь инструмент будет играть неладно.

Понимаешь, о чем я?

 

- Понимаю.

 

(тяжелый вздох;

черт, я так и думала, что не «витаминами» нас пичкают – кто знает, какая хрень еще в тех таблетках…, добавках в еду?)

 

Ублюдки.

 

(и снова молчим)

- Ладно… Я могу идти? Или еще что есть ко мне?

- Свет. Если будут вопросы, сомнения, если захочешь с кем-то поговорить –  то я здесь. Всегда. Хорошо?

- Хорошо, - неуверенно закивала.

 

Короткие шаги на выход – и скрылась за дверью.

 

***

- Свет!

- Светик!!! Ты как?

 

- Да всё отлично!

Разве что-то случилось?

 

… невольно встретились наши взгляды.

Мой и… Ленки.

 

Черт… Теперь я тебя понимаю, как никто другой.

 

Глава Тридцать Вторая

 

***

Ох, и больная неделя эта выдалась!

Черт подери!

 

Вместо того, что бы помочь забыть… всё упорно мне напоминало о случившемся.

 

И даже те, беспечные часы… рядом с моим Юрочкой – сократили бездушно чуть ли не вдвое.

 

Вместо тира, вместо выстрелов (эмоциональной разрядки на мишенях) я вынуждена читать в библиотеке книги.

И какой идиот, пардон, интеллектуал, придумал эту политику?

 

К субботе…я была готова уже на стенку лезть, зубами грызть парту.

 

Браво, тренировок рукопашного боя не лишили…

… калеча своих подруг – я пыталась выбить из себя злость… и презрение.

Чертовая жизнь!
НЕНАВИЖУ!!!

 

***

Долго мы ходили вокруг да около,… но без этого разговора никуда.

Зачем столько недомолвок между нами? И ради чего?

 

- Юр… И что они теперь тебе сделают? Тот… все еще в коме.

- А ничего. Ничего – забудь. Не думай об этом.

- Я боюсь…

- Не стоит, слышишь, не стоит, - жадно прижал к своей груди, - Максимум - влепят мне условный, даже если сдохнет этот подонок. … И что?

 

(противоречивые чувства, слишком противоречивые –

и жутко, и вроде бы… понятно и приемлемо…)

…

- Юр…

- Что?

- И ты ни капли не жалеешь о своем поступке? Да?

- Киряева! – раздраженно рявкнул, немного отстранил от себя – взгляд в глаза… - Я любого убью, кто попытается тебя тронуть. Ясно? – вполне серьезно прорычал, отчеканил слова.

 

Молчу…

(тяжело сглатываю едкую слюну)

… рада? Рада ли я такому ответу?

Не знаю…

Раньше была бы, была бы безумно счастлива слышать от своего любимого такие слова, СЛОВА…

Но смотреть факту в лицо – уж слишком страшно.

 

- Я люблю тебя, - вдруг несмело, едва слышно прошептал мне на ушко … и крепко сжал в своих объятиях. – Слишком люблю, чтобы трезво реагировать на угрозу в твою сторону. Я это понимаю и признаю…

Вот и всё… и весь ответ.

 

- И я люблю тебя,…

мой Юрочка…

 

(прижалась, прижалась к его груди и замерла…)

 

***

 

Допустили. Меня допустили до ТБ.

Воскресенье. Турнир – и я еду вместе с группой.

 

- У второй команды нет одного бойца, а значит… и нам нужно кого уволить. Киряева, ты как? Посидишь на базе?

 

- Да. Конечно, - тихо скрипя зубами, прорычала я.

 

 

Это я пока злюсь, злюсь – что опять лишили меня возможности кого-то расстрелять.

 

Но быть рядом с Юрочкой – лучший подарок, лучшая замена… всех эмоциональных разрядок и порывов.

 

 

… прижаться к груди, утонуть с беспечных объятиях – и забыть все проблемы…, хотя бы на время.

 

- Юр, будешь чай? Я сделаю, пока вы с Лерой карту изучите.

 

- Лучше сиди рядом. Мне будет спокойнее.

 

- Юрочка, тут всего-то расстояния. И я быстро.

 

(сопит, злиться – но не перечит)

 

- Я мигом, мой мальчик.

 

 

***

- Юрий Дмитрииииевич, - раздался жалобный стон где-то за нашими спинами. Резкий разворот.

- Виола?

- Я больше не могу. Сильно живот болит.

 

Опешил, растерялся на миг.

- Ну, хорошо. Посиди. Сейчас дежурного врача вызову.

 

 

- Юр, давай я вместо нее пойду? Чего минусовать? Ведь нечестно! Это же Турнир, как-никак. Каждый боец важен.

 

 

- Света, нет, я тебя не отпущу.

 

- И долго так будет? на лаве запасных… Так или иначе, я снова буду бегать по этому лесу… и воевать  с парнями, и с девчонками. Так что…

 

Сорвалась, сорвалась (не дожидаясь ответа). Быстрые шаги в дом – бегу по свои вещи.

- Я ее заменю.

- Света…

- И не спорь.

 

 

***

 

Прощальный взгляд на Филатова – и мышью в лес.

 

***

(Юра)

 

Ох, и Светка. Я едва пережил тот день, а она снова заставляет меня проходить через круги ада.

 

Как идиот, параноик, передергиваю каждые пять минут в своих руках радар – смотрю, жадно слежу за точечкой с именем «Kiryaeva».

 

- Юрий Дмитриевич…

 

От неожиданности даже невольно дернулся на месте. Резкий разворот.

- Да?

 

Сидит. Сидит,… взгляд потупив в землю.

- Что? – приблизился, приблизился,… заботливо всматриваюсь в глаза. – Виолетта, что?

 

Резкое движение, смелый рывок – и припала к моим губам своими.

 

Словно током ударило – отпрянул, дернулся, как испуганный идиот.

 

- Виолетта!

 

- Прости, - пристыжено спрятала взгляд, скрутилась от волнения.

 

Пытаюсь перебороть эмоции.
А слова, слова застревают в горле.

 

- П-пойми, Виолетта, – наконец-то совладал с собой, - Это неправильно.

 

- Но почему??? – и уставила на меня свои глазенки, полные отчаяния и мольбы…

 

- Потому, потому что…

По многим причинам.

 Я твой – преподаватель, а ты – моя ученица.

И…

Я вижу в тебе лишь ребенка.

Дитя.

Понимаешь?

… Но самое главное -

… в моем сердце есть уже девушка.

Моя невеста.

Прости…

 

(смущенный, я отвернулся...

нервно потираю ладонями лицо, мну переносицу)

 

Черт, что за день?

… и вдруг взгляд уткнулся… в глаза Валерии. Застыла, застыла та в шоке… возле дома на крыльце…

 

КАКОГО ХЕРА ОНА ТУТ ДЕЛАЕТ???

 

Мать твою…

 

- Прости, Виолетта. Но такого больше не должно повториться. Никогда…

 

(пытаюсь держать себя в руках – и не поддаваться безумию переполоха, эмоций)

- Это из-за Киряевой?

 

- Что? – резкий разворот, взгляд в глаза. – Причем тут она?

 

- Я же вижу…

- Что? Что видишь? Для меня она такая же ученица, как и все вы. Такой же ребенок, за которым нужно глаз да глаз. Ясно?

…

Сиди здесь и жди врача, - только и смог гневно процедить сквозь зубы.

 

Разворот – и спешные шаги прочь.

(мать тв…! я срываюсь!)

 

Чертовы бабы. С ума меня сведете.

 

- Валерия! Подожди…

 

 

***

- Да я всё понимаю, Юрий Дмитриевич.

- Лера, я действительно не ожидал, что она так поступит.

 

- Я знаю. Я всё слышала. Просто… надеюсь, что вторая часть Вашей речи… слова про Свету – это всё же ложь.

 

Замер.

Она издевается?

 

Тяжелый вдох.

- Я очень рад, что ты сильно переживаешь за Киряеву, и поверь, она мне дорога… не меньше, чем тебе. Но пусть наши отношения… останутся чисто между нами двоими. Хорошо?

 

- Да, конечно… - резко рванула на себя двери, короткий шаг – и …

 

- Лера!

 

Замерла.

Нехотя… раздраженно скривившись,

 разворот.

- ДА?

 

- Пусть всё произошедшее останется тайной.

- Для Светы тоже?

- Я ей сам скажу. Идет?

 

- Идет. … и Вам, наверно, уже пора. Врач для этой… «больной» пришел.

- Спасибо, - машинально прошептал… и бросился на выход.

 

 

Часть ТРЕТЬЯ. Лера

Глава Тридцать Третья

 

***

(Лера)

 

… на прошлой неделе пришел в себя Рамич.

Выжил… подонок.

Но это и хорошо, хорошо …

Филатову повесили предупреждение, и на том  - дело заштопали тугими, капроновыми нитками, засунули в толстую папку… и положили на дальнюю, пыльную полку…

 

***

И вновь время стало набирать свои обороты. Жизнь отдохнула, оторвалась …  на нас, развлеклась (замерев на счетные мгновения событий) – и вновь помчала вперед, продолжая свой безумный марафон… незаметной смены «дни-ночи».

Как бывает это в жизни: сегодня тебе семнадцать, а просыпаешься завтра – двадцать два. Еще одна ночь – и уже сорок…

 

Отсутствие происшествий, «приключений», событий… значимых событий – я думаю, это, это НЕ плохо! Нет!

Это - и есть счастье.

Счастье … равнодушия, пустоты, СПОКОЙСТВИЯ. Равномерности.

Отсутствие хорошего, увеселенного, будоражащего сердце и душу – это и отсутствие ГОРЯ,

которое непременно всегда идет... в паре с радостью.

… лишь так фасуют радость на Небесах. Лишь так…

 

Я отказываюсь от первого – уходя от второго.

Счастье…. Вот мое счастье.

Я устала от горя, очень устала, а потому приношу в жертву … и радость.

 

***

Всё налаживается. Мы начинаем свыкаться с новой жизнью. Новыми устоями… и обреченностью жить без ПРОШЛОГО.

 

Светка нашла … куда направить, вылить все свои эмоции, чему посвятить свою «новую» жизнь.

Нашла счастье… даже в стенах ада.

 

Я рада за них

За них с Юрой. Очень рада…

… а думать, что будет дальше, какое же…  БУДУЩЕЕ у таких отношений – никто не решается. Молчим. Молчим…

… жить одним днем. Вот чему нас здесь учат. Вот чему…

Одним… больным-дурным-счастливым днем. Да и только…

 

***

Не знаю, в чем причина была того, что следующими соперниками в ТБ были снова девушки. Плановая смена, или какие причины…

Но факт остается фактом.

 

В принципе, разница… разница в тактике врага – не зависит она от пола соперника, лишь склад характера того, кто ею заправляет, разрабатывает. В основе коварность, или практичность - дело лишь приоритетов и принципов жизни человека, а не его пола.

 

***

Вчера был Турнир. Наш третий турнир.

О да… уже прошло четыре месяца, как мы здесь. Четыре месяца…

… черт, я так и не знаю, что там с моим Павликом. Остается лишь … предполагать и надеяться.

 

Так, стоп. Простите, не туда что-то меня понесло… больная тема всплыла… - не нарочно.

 

Разговор шел о Турнирах…

Парням мы все же проиграли. Но в сумбуре всех тех событий, происшествия со Светой  – это было меньшей бедой. И вообще… едва заметной.

 

Вчерашнее состязание  – выиграли. Все радуются. Все…

Да меня это как-то не воодушевляет. Надоела игра, надоели шутки. НАДОЕЛО СМЕЯТЬСЯ, когда понимаешь, что всё, всё к чему ты идешь – ЭТО КРАХ, СМЕРТЬ и ЧУЖИЕ СЛЕЗЫ.

Чужие? Нет, даже если в ТВОИХ руках автомат, даже если ТЫ жмешь на курок, а не кто-то другой, пулей в твою сторону – от этого нелегче. Только больнее… и дольше яд будет разрушать тело, вместо быстрой кончины.

 

 

… 

Ах, ну да… снова что-то моя депрессия берет вверх, вгоняя в расстроенные чувства и окружающих.

Простите.

Турниры… Я говорила о турнирах.

Два – один. Наверно, это всё же – неплохо? Как думаете?

 

 

Глава Тридцать Четвертая

 

***

И снова воскресенье. И снова мы едем на ПТБ.

 

Я пытаюсь…

Честно, я пытаюсь радоваться тому, что со мной происходит.

Н-но… не всё выходит так, как хочешь.

 

…

- Светик, я конечно рада за тебя, но, может, сначала вы карту посмотрите? А уж потом…

 

- Лера, клятвенно обещаю… через час вернуться на базу и изучить…

- Света, Света.

- Прости, котик. И пойми меня… Прошу. Прости, - и мышей умчала в дом, к своему Юрику.

 

Коза…

Хех.

 

И что мне остается? За остальными – в лес… и на ощупь, на «авось» выискивать пути прохода к базе врага.

 

***

Черт. Устала, устала…. Но не физически, нет. Не физически – морально…

Устала грустить, страдать,

жить…

 

Плюхнуться попой на мягкий мох, поджать коленки к груди – и замереть так. Замереть – а лучше покачиваться из стороны в сторону, убаюкивая сознание…

Надоело, Боже, как же надоело играть роль «героя беззаботной, веселой жизни».

Нет больше сил. Черт! НЕТ!

 

- Привет, - от неожиданности меня дернуло на месте. Резкий разворот – не послышалось, не привиделось, не причудилось… Рядом со мной (за высоким подлеском, густыми кустами) стоял парень.

 

Резкие шаги – и подошел ближе.

… присел рядом, на корточки. Лицом к лицу…

- Что-то случилось? Тебе плохо? – взволнованный голос… будоражил сознание, опровергая миражность видения.

 

Резкие движения – и стащил с себя каску (на ремешках оставил висеть на шее).

 

Не могу еще понять,

Перебираю предположения - почему он меня не застрелил, как только увидел.

 

Милая, нежная улыбка,

пристальный, заботливый взгляд…

зеленых, изумрудных глаз, с глубиной, с размером души.

 

Ангел… Боженька, ты ко мне спустил своего Ангела?

Молчу, молчу, как дурочка, все еще разглядывая «чудо». Красивое, очень красивое чудо…

 

- Валерия, правильно? Тебя же так зовут?

 

Несмело кивнула – и снова молчу, жадно, покорно смотрю в глаза – Господи, я еще никогда не позволяла себе такой вольности, смелости. Что со мной происходит?

- Тебе плохо?

 

Снова жесты вместо слов – качаю (отрицательно) головой.

- Это хорошо. …

Данила, - вдруг мило улыбнулся и тут же протянул руку в знак приветствия.

 

Вылупилась. Вылупилась на него – и не могу нормально реагировать, Ау! Лерка! Соберись!!!

- Очень приятно, - едва слышно, скомкано, взволнованно прошептала. О, боже…

От прикосновения к нему, от чувства тепла… прям, передернуло, током стукнуло… от напряжения.

Пристыжено улыбнулась.

 

- Пошли прогуляемся, а то сюда скоро наши припрут.

(и вдруг завертел в руках радар, радар… капитана)

Кривая, стыдливая ухмылка.

- Пошли?

 

И снова вялый кивок вместо слов.

Глупые, неловкие попытки встать – тут же подхватил за руку и потащил на себя, помогая справиться с ватными, отекшими от неудобной позы сидения, ногами.

 

- Черт, мурашки в ногах… Сейчас…

(пошатнулась, как мешок – подхватил, уловил в объятия,… удерживая вертикально)

 

Краснею… белею, взволновано соплю, робею.

- Спасибо…

 

- Вот черт. Идут уже. Не успеем. Присядь.

 

(резкое движение – он присел, а я едва не завалилась на землю – удержал, притиснул к себе, пряча в папоротнике)

- Замри, - едва слышно прошептал на ухо.

 

Пристальный взгляд на радар.

Potapov, Melnik, Ogyrcov…

Ярко-зеленые точки упорно приближались к нам, вызывая страх и дрожь в моем теле, и в душе.
Черт, и чего это я? Словно в их руках – боевые патроны, а я, а я – едва не в тылу врага разведчик.

Молчу, молчу… едва дышу, зажатая в объятиях чуть мне знакомого парнишки. КАПИТАНА врагов.

Бог мой. Валерия Клинко, что ты творишь? Одумайся…

 

 

Шуршит трава, хрустят мелкие, отмершие палки-ветки под ногами, бурчит подлесок на грубых гостей – замерла, не дыша. Ужас… кусачими муравьями вмиг забрался по спине, разливая в душу жидкий азот – холод, дикий холод, мороз волнения разрывал всю меня изнутри.

 

 

- Валерия, какого … ты сидишь на одном месте? - вдруг зарычало в наушниках, испугав до чертиков.

Дернулась, подпрыгнула на месте, и если бы вовремя Данила мне не прикрыл рот рукой – точно бы закричала.

 

…

 

Еще минуты, еще мгновения – и шорох стал стремительно затихать, пока и вовсе не исчез, а на радаре – ядовитые точки не убежали далеко за «местные» меридианы, долготы и широты…

 

- Ты чего? – наконец-то прошептал мой новый знакомый и любезно выпустил из своей хватки.

- Да забыла отключить наушники. Испугалась.

- Ясно, - мило улыбнулся.

 

- Все, теперь будем жить? – и (более-менее осмелев) кивнула головой в сторону бойцов.

- Будем. Блин, да сними ты этот шлем. А то в нем как космонавт.

- Мой тренер не переживет мою отключку от линии.

- Так и не надо.

- Как?

- Не умеешь? – радостно заулыбался. Резко придвинулся. Умелое движение – расстегнул заклепки, и стал их уплетать в крепления куртки. – У нас так многие бегают. Лучше видно…

- Но так же нечестно… Как же вам тогда хедшоты[5] выписывать?

- Ух, Лера, Лера… Это меньшая из уловок, к которым мы прибегаем в войнушках. Так что…

- Смириться?

- Остерегаться.

 

(шлем уже давно повис на моей шее, вальяжно развалившись, уткнувшись своей выпуклостью в спину; а проводки – связь все так же находилась при деле… штекерок в гнезде – и Юрочка ни за что не догадается…)

- Вот только звук в наушниках сделай громче, чтобы слышала, что твои говорят. Хотя это и дает процент, что тебя по этому спалят враги. Я в основном переключаюсь на приватку[6] и вообще вырубаю связь. А уж если нужно на кого поорать или скоординировать, снова подключаюсь.

- Вот жук…

- А то, - коварно заулыбался.

- Ладно, пошли,… а то скоро нас в злостные «кемпера» запишут. Давай на север – там моих нет.

- Твоих нет, а вдруг - мои?

- Ну, опыт прятаться уже есть – повторим.

(радушно хмыкнула)

- А как же воевать?

- Успеем еще навоеваться. А я бы сейчас с радостью поболтал с тобой. Ты не против?

- А с чего такая честь? Или ты любишь воевать, стреляя прямым выстрелом  по сердцам?

 

Пристыжено рассмеялся.

 

Неловкая пауза.

 

А я жду, жду ответ. Я? Или циник в моей душе? Не доверяю… даже Ангелу.

Вот до чего дожилась.

- Понравилась ты мне очень, - неожиданно отозвался (поняв, наверно, что не отвертится), - вот и захотелось познакомится, пообщаться.

Пришлось около двух часов круги наматывать по лесу, пока не отыскал.

 

- Так ты меня искал?

- Нет, блин. Наткнулся, как грибник на поганку. Конечно же искал, еще и пришлось твоего Капитана немного пораздуплять, чтобы та выдала великую тайну, где русоволосая девчонка с раскосыми, красивыми, большими серыми глазами бегает, прячется от меня…

- Светку?

- Ну, наверно. Ее имени я не спрашивал.

 

(пристыжено хмыкнула: как это он нашу красавицу, модель променял на такое чудище, как я??)

- Может, тебе неправильно наводку дали? Под такое описание…

- Ты издеваешься?

(пристыжено рассмеялась)

- Ну… так, немножко.

 

(промолчал, лишь ухмыльнувшись)

- Так что, идем? Или будем ждать подзатыльников?

- Идем…

 

Глава Тридцать Пятая

 

***

- О! Классное дерево! Полезли наверх, там уж точно нас не заметят.

- Издеваешься?

- Не бойся, я помогу забраться…

- Ты – псих.

- Ну, не без этого…

 

 

***

Черт, раза два чуть не свалилась на землю, но все же удача была на моей стороне.

Действительно, очень даже мило – огромные ветви сплетались в одно-единое густое ложе, формируя громадное гнездо.

Неловкие попытки – и наконец-то расселась, как бог на облаке

(хотя жуткое чувство (что глупое движение – и свалюсь долой) не покидало меня ни на секунду).

 

***

- Откуда ты?

- Сумы…

- Ох, не близко. Правда, у меня там где-то рядом с вами тетка живет. В Ахтырке.

- Слышала… - (мило улыбнулась). – Была когда-то раз там, в детстве… И то проездом… на море-с моря ездила.

- Ну, эт уже два раза! А значит, ого-го!!!

 

(рассмеялась)

- А ты откуда?

- Николаев.

 

(пристыжено закусила губу)

- Опять-таки слышала, но…

- Не была…

- Нет.

- Красивый город. И порт у нас есть.

- Так у вас море рядом?

- Относительно…  А так выход на  Лиман, а с него уже… в Черное.

- Классно, наверно.

- Угу.

- А Лиман огромный?

- Широкий, в смысле?

(живо кивнула)

- Еще какой…

 

 

…

 - Так а ты не спрашивала у куратора про своего брата? Может, если письмо послать туда нельзя (… из-за их этой глупой секретности), то хоть сами пусть позвонят. Расспросят. Блин, я не понимаю…

- Та ладно, я уже стараюсь не думать об этом. Смирилась.

- А вот зря. Попытайся. Раз подойди, два, пять – авось напнутся и позвонят. Что им стоит?

- Да я как-то спрашивала, просила… Наша В. П. обещала разузнать. На том и всё...

- «Я… как-то», - (добродушно перекривил), - Надо быть настойчивей. Ты же не колбасу с мороженным просишь.

 

(невольно рассмеялась)

- Хех… а у нас был такой случай. Мол, на День рождения… «торт разрешите купить», не за деньги – так за ОД. Писец, я долго смеялся… Хорошо, что не додумались водку просить… Вот была бы хохма.

 

(радушно улыбнулась)

 

- Так что не чуди. Я тебе говорю, настаивай – и получится. Пойми, … не то, что это только тебе нужно (а так и есть), но дело тут в другом – никого иного и не послушают. Я бы сам походил, подоставал своих – да что мне скажут? Иди, не лезь, ей не нужно, а ты пнешься…

 

- Спасибо, - (пристыжено улыбнулась я). – Понимаю.

(тяжелый вдох)

Ладно, завтра попробую.

 

- Не завтра, а сегодня. Начинай сразу бомбить, а повторно – всегда успеешь.

- Спасибо…

- Да не за что… Лишь бы достучалась…

 

***

 

- Клинко, да что у тебя сегодня за день такой? НЕ СИДИ НА МЕСТЕ!!!

 

От гневного, раздраженного крика Юрочки (а донеслось из наушников прям сюда) невольно рассмеялись.

- ДА уж, грозный у вас дядька.

- Да нет. Он хороший, просто нервный немного.

 

- Ясно. Ну, что… полезли в низ? Разомнем кости?

- А твои злиться не будут? … что без капитана остались?

- Они у меня самостоятельные бойцы. Хотя я и предупредил своего Зама – он сегодня координирует «заблудших».

- Как предупредил?

(надулась, натупилась я, уткнувшись пристальным, бурящим взглядом в глаза)

Так о нас… твои знают?

 

- Твои – не твои… А вот Зам мой, Лешик Мызин, мой лучший друг, - отличный парень. Без лишних вопросов всегда подстрахует. Так что не волнуйся.

 

(пристыжено улыбнулась, невольно изогнув брови от немого возмущения – все еще не верю, недовольна ответом)

 

- Не бойся, о том, что я здесь с тобой, по ходу только твоя Светлана знает. Но я, надеюсь, она - нормальный человек?

- Да. Отличный.

- А, ну вот. Не переживай ты так.

- Вообще, странно, что она тебе рассказала, где я.

- Ничего странного. Мне пришлось такую пытку пережить и дать двести клятв за всех своих родственников, прежде чем получить  наводку.

Зверь, а не партизан.

 

(улыбнулась)

- Ладно, полезли. А то твой Юрик прибежит сюда и убьет нас двоих за кемперство…

 

(невольно скривилась, вспоминая… прошлое – черт, а эти слова уж никак не смешные…)

- Пошли… - и спешно полезла вниз.

 

Мамочка… как бы не убиться.

 

 

***

Время летело незаметно…

Слова, идеи, темы… даже самые простые, порой глупые, – все выходило на диво забавным, увлекательным.

Вспоминания…

… приключения из той, былой жизни… Беды и радости…

… накатывало необоснованное… чувство, будто мир и не менялся вообще. Будто ничего ужасного… черт, будто всего того гадкого будущего, что сулит эта школа, и нет. Нет.

Веселая прогулка, веселая осень в стенах обычного спортивного лагеря,… да и только.

 

Черт…

В моем мире снова на небе появилось солнышко.

 

Рада? РАДА ЛИ Я???

 

Не знаю,… еще не знаю.

Ведь за всё придется платить. ЗА ВСЁ.

 

И я уже знаю, какой счет будет предъявлен мне.

Вот привыкну…, привыкну, уверую …

Открою душу – и боль расставания тут же разрежет меня пополам…

… едва разверну свой кокон, едва раскроюсь – как тут же судьба ржавые гвозди в сердце заколотит, и лишь тихий, жестокий хохот известит о моей гибели, очередной, повторной гибели...

 

Что нам светит? Что? Четыре встречи. Всего четыре прекрасных… на грани счастья, на грани рая, бездумного, беспечного, сумасшедшего рая встречи…

… а дальше, дальше Что? –

ПРОПАСТЬ.

 

И снова одиночество…

… только уже с кровоточащим сердцем.

 

Стоит ли оно того? Стоит?

 

Нет.

 

Тогда почему я все еще здесь? Почему рядом с ним? Почему боюсь/не хочу уйти?

Будто маленький ребенок, ухватилась мысленными щупальцами за своего родненького человечка… и страшно оторваться,

отпустить.

 

- Черт, кто-то идет.

- Где?

 

Но вместо слов – резкий рывок, толкнул, пнул меня к дереву и прижал собой.

- Замри, - едва слышно… на ухо.

 

Теперь и я слышу шорох.

Идут…

 

Глаза робко скользнули по его груди… верх… к подбородку, к губам, еще чуток – и коснулись несмелым взглядом глаз. Испуганно, стыдливо дрогнула… и вновь скатилась к губам.

Так близко, так близко…. И не дышать, не дышать – … от волнения дрожат, мерзнут руки, немеет спина, укрываясь настом, и бьют эмоции жарким пульсом внизу живота.

Но не страх, не страх это

(что увидят, найдут).

Нет,

… в голове сейчас совсем другие мысли, чувства, … переживания.

Так близко, что чувствую его дыхание своей  кожей…

И еще больше дрожу, дрожу… от каждого порыва волнующего тепла.

 

Не отрывается взглядом и он от меня.

Пристально рассматривает, жадно изучает

– и было уже наплевать, что где-то там… враги,

 и буквально одно-единственное неправильное движение, звук –

и разоблачат нас, как сопливых воришек.

 

Едва заметно облизался… резкий рывок – и вдруг прилип, прильнул к моим губам поцелуем.

Смелым, настойчивым, но

 … нежным.

Еще мгновение –

отстранился на долю секунды,

дабы снова дотронуться, вновь почувствовать сладость касания.

Ответила…

(до боли сдавливая, душа разум)

… ответила, упиваясь диким, безрассудным счастьем.

 

 

Глава Тридцать Шестая

 

***

Тяжелая неделя. Слишком…. Чтобы вынести всё в одиночку, и не свихнуться.

На весах у меня… с одной стороны счастье, а с другой – рассудок, предсказывающий невероятную боль.

 

Скажите, на милость мне, какой здравомыслящий решиться на что-то серьезное,… когда на кону выставлены всего лишь… четыре встречи. Ч Е Т Ы Р Е.

И при этом одна из них уже состоялась.

Просто играть? Развлечься?

Но… НЕ УМЕЮ Я ТАК. Не умею я врать, играть. Притворяться в чувствах. НЕ УМЕЮ.

Если прыгать в воду – то с головой, если отрезать – то топором, а не пилкой.

 

Неправильная… неправильная я… И что?

Не моя вина.

 

Я выбираю ИЗБЕЖАТЬ боли.

Не могу, не могу сознательно убить себя, пусть даже  морально. Убить, разорвать, растоптать.

Не могу.

Знаю, будет неприятно, больно отказаться от счастья, но это – ПРАВИЛЬНО.

Так НУЖНО.

 

Я буду его избегать. Избегать.

 

Черт, тогда почему лихорадочно считаю дни, часы до воскресенья? Почему только и сниться мне, как я его ищу, ищу, ИЩУ????

 

Господи, почему ты молчишь? Почему не поможешь справиться?

Забыть…

 

 

***

- Света, так ты мне так и не ответила, как это ты рассказала ему, где я была?

 

Застыла. Застыла, замерла.

- Я не пойму, я сделала что-то не так? Он – мудак? Или что?

- Нет. Нет, конечно. Всё хорошо… Наверно.

- Наверно? – (удивленно дрогнули брови)

- Нет. Точно, всё нормально, просто… я думала… - (замерла, боясь продолжить)

- Ах, Рамич? – (догадалась; - тяжелый вздох) – Рамич. Нельзя же всех под одну гребенку… Да и потом, Данила мне показался вполне скромным, нормальным парнем. Думаю, почему бы и нет. Тем более, я тебя без боя не сдала.

 

- Без боя?

- Ага, - и коварно замигала бровями.

- Ну, расскажи!

- Не-а. Я пообещала, что результаты моего допроса будут тайными.

- Ты издеваешься?? Быстро колись! Иначе побью!

СВЕТА!!!

- Ладно, - расхохоталась. – Только выборочные моменты…

- ЧТО? Ну, всё… ДЕРЖИСЬ У МЕНЯ!

- Хе-хе… Я не боюсь.

 

***

- Лерка, чего голову ломаешь? Чего дохнешь от мыслей? Юлька уже тебе санитаров хотела вызывать.

 

(усталый взгляд в глаза девчонкам)

- Я же не буйная…

 

- Ну, эт пока… - радушно рассмеялась Юля.

- Да, да. Это пока, - тут же поддержала ее и Светка.

 

- Предатели.

- О-хо-хо. Так ты расскажешь, что с тобой?

 

- А что? Что со мной? Весна… мать ее за ногу.

 

- Весна? И это в средине октября?

- Ага. И такое бывает.

- Всё Данька в голове?

- Угу… Уже не могу от этого.

 

- Да что там. Быка за рога – и в стойло.

- Оч-чень смешно, Света.

- Так а что на них смотреть? Так и до старости не решаться.

- Боюсь лишний раз напомнить, что это он ко мне первый стал проявлять интерес. Нашел, отыскал…

- Да, да. Конечно. И привязал.

- И привязал.

 

- Эх, жаль, что резиночки не выдают в нашем Медкорпусе.

 

- Резиночки? Какие резиночки?

Эээ… - (дошло) – ФУ, СВЕТА!!

 

- А что Фу? Что Света? Я дело говорю. Это мы с Юрчиком уже так... прерванным.

 

- Боже, Киряева. Ты свихнулась уже на ...

 

(передернула бровями)

- Я люблю Юру. Так почему не могу позволить себе с ним близость?

- А забеременеть не боишься?

- Боюсь.

(промолчала я; молчит и Юля;

чертова неловкая пауза – пытаюсь выкрутиться)

- Ты любишь его... А я Данилу знаю только один день. Так что, может, не будешь нести тут всякую чушь?

(показала язык - обиделась)

- И что? Судя по тому, как ты сходишь с ума… по нему.

- НИ ПО КОМ, - (резко вскочила со стула) – Я НЕ СХОЖУ С УМА. Просто нравится. И всё!

- Не кричи.

- Я не кричу. Так что СЕКСОМ я ни с кем не собираюсь заниматься! ЯСНО?

- Черт, Лера, ты реально орешь. Еще кто услышит, - (зарычала Юля – и та… туда)

- ДА МНЕ НАСРАТЬ! – резкий разворот и выбежала долой из комнаты.

 

- Псих…

 

 

Глава Тридцать Седьмая

 

***

Вот и … воскресенье. Нервы сдают. Кричу, рычу, срываюсь на всех. На пределе.

Не могу, не могу с собой справиться – так и тянет, тянет меня к нему. К Даниле.

Черт, ТЯНЕТ!

 

Остановились. Мотор заглох.

Приехали…

Сдерживаюсь из последних сил –

заставляю себя не кинуться первой к дверям,  выбежать на улицу и жадно, маниакально искать его…

 

Пропускаю, пропускаю девчонок вперед – а душа давно уже выскочила долой и бродит где-то там, вслепую, на ощупь, ища… Данилу.

 

Черт! Дура… дура я!

 

Неспешно…

(неспешно? руки дрожат, сердце колотиться, как больное)

 вылезаю, вырываюсь наружу. Жадный взгляд по сторонам…

 

Приехали. Приехали раньше нас.

Увидела, нашла… взгляды встретились. Милая, счастливая… его, улыбка.

Господи, помоги мне – резко отвернулась. Краснею, белею… схожу с ума.

Ааааа! Выть хочется!

 

- Взвод, стройся!

 

Тяжелый вздох. Украдкой… на него, еще раз, хотя бы раз увидеть…

…

 

Боже, и как? КАК МОЖНО ЭТОМУ СОПРОТИВЛЯТЬСЯ???

 

***

Бреду, бреду, как больной маньяк, ищу его. Ищу – и одновременно запрещаю себе это делать.

Разум рычит – а тело, сообща с сердцем, творят свою феерию.

 

Черт. Всего-то три встречи осталось. Три.

И чего я бунтую?

 

Решено. Сегодня поговорим серьезно. Увижу его, услышу… и окончательно решу. Решу, что разум прав. Да?

Идет?

Договорились…

 

… бегу, бегу вперед… на авось отыскивая базу. Надеюсь, он где-то там. Скоро встречу…

И главное, не «сдохнуть», прежде чем разыщу…

 

 

***

Да что ж это за поле такое? Не перейти, не перебежать! Или я круги наматываю?

Черт.

 

И что более удивительно, ни врага, ни своих пока не встречала. Будто меня вышибло из привычного мира – и я где-то… в параллелях затерялась, где-то там... ДАЛЕКО, где и людей вообще не существуют. Одна я, на весь мир. Зеленый, угрюмый, вечный мир.

 

 Кажется, я окончательно рехнулась.

 

Эй, что это… Шорох, гадкий, резкий шорох… стремительного приближения ко мне. Черт, какого?

Резкий разворот – и едва мозг проконстатировал жуткий факт «ВРАГИ», как тут же пуля полетела в цель.

 

- Черт! ЛЕРА!!!

 

Глаза округлились от шока. Замерла, не дыша.

 

Нет. Нет! Я отказываюсь верить своим ушам,… отказываюсь…

 

Живо расстегнул застежки, стянул с себя шлем (оставив болтаться на шее, где-то сзади).

Быстрые шаги навстречу.

 

А я заклякла, прикипела к месту – и не дрожу, не шевелюсь. Руки доселе в том же положении «готовности выстрела», а глаза… упорно изучают объект.

Нууууу НЕ МОЖЕТ ТАКОГО БЫТЬ!

Боженька…

 

- Лерочка, солнышко. Ты чего? – вдруг обнял, прижал к себе. – Не плачь.

Не плачь! Слышишь? Лерочка, девочка моя. Ну…

Подумаешь… укокохала своего Данилу. Но жив же. В реале-то … - ЖИВ!

 

Молчу, молчу, не реагируя на происходящее.

- Ну, перестань плакать.

 

Поцеловал,… поцеловал в губы,… а затем еще крепче сжал.

- Я очень скучал, - едва слышно прошептал на ухо. – Очень.

- Я убила тебя… - только и смогла выдавить из себя.

- Ага. Прямым попаданием в голову. Тебе многие могут позавидовать.

- Даня! Я убила! – пытаюсь вырваться

(только теперь начинаю хоть как-то реагировать на случившееся)

- Лер, ну ты чего? Успокойся. Всё нормально. Да сбегаю я на базу. А через сорок минут вновь встретимся. Вот на этом месте.

Я шлем сниму, чтобы ты меня узнала…

Слышишь, солнышко? Всё будет хорошо.

- Прости меня…

- Да не за что… - и вновь поцелуем припал к губам.

(обжигающим, волнующим)

Ответила, ответила…

Наперебой чувствую сладость безумия… и горечь слез.

 

Ненавижу себя.

- Всё будет хорошо, - нежный, успокаивающий голос, его голос, на ушко…

 

 

***

Сижу, сижу… в кустах. Запряталась…

Сижу и жду.

 

А время, как больное… тик-тик-тик…

Не спешит, не рвется. Оно устало. Слишком устало, чтобы сейчас куда-то мчать. Медленно, вальяжно, нехотя…

Тик-тик-тик…

 

Чертов радар! Со всей дури запулила в траву.

Не могу больше наблюдать за издевательством судьбы. Не могу.

 

- Ау! Лера! Чего молчишь? – вдруг зашипело в наушниках.

Ты как?

- Нормально…

- А что с голосом?

Ты плачешь?

 

- Нет.

- Чего?? Так, где ты там, - (шорох, стук, треск). - А! Вижу. Я иду к тебе…

- Зачем?

- Ты не одна?

- Одна.

- А, ну тогда жди.

- Не надо…

 

Угу… так и послушалась.

Буквально минут сем – и зашелестело где-то сбоку.

Замерла.

Света – не Света?

 

Света.

- Привет…

 

- Привет…

 ТЫ чё?

РЕВЕШЬ?

 

(нервно скривилась;

промолчала)

(припала, упала передо мной на колени, сжала, обняла за плечи)

 

- ЧТО ОН УЖЕ СДЕЛАЛ???

УБЬЮ!!!

(дико зарычала, дернулась в сторону)
- Да успокойся ты!

(удержала за куртку)

Нормально все… это я виновата…

 

- Не поняла…

 

- С перепугу застрелила его,… вот теперь сижу… и каюсь.

- Как застрелила?

 

- А вот так...

- Ай, черт! Что это??

(резко схватилась Света за шею,

… жадно потирая больное место;

вмиг завертелись, обернулись по сторонам, в поисках угрозы)

 

… и в этот  же момент… как кто в сердце тонкой, длинной иглой вогнал – нервно дернулась, сжалась я…

 «убита» - наконец-то понимаю...

 

Лишь теперь стал доноситься до нас шорох –  снайпер…

 

 

- Ублюдок! - гневно зарычала Киряева.

 

(буквально секунды – и перед нами встало двое парней)

- Чё ты сказала?

 

- Чё-чё! Чё слышал!

- А-ну, повтори!

- А ты глухой? «Ублюдок», – я сказала. Что, не видел, что мы общались? А не…

- И что? Я, может, в очередь еще должен стать? Или по предварительной записи?

- При чем тут?

- Да пошла ты…

- Сам пошел…

- Слышишь…, - резкий шаг навстречу (едва лбами не столкнулись; напряглись)

- Свет, не надо… - (пытаюсь оттащить)

- А не я начинала… - тихо прорычала (так и не бросив на меня взгляд – не отрывается от врага)

 

Стиснуты зубы. Сопят. Хрипят – кажется, махни флажком – и тут же сорвутся, раздерут друг друга в клочья.

 

- Шевиль, пошли. Не чего к ним лезть. А то придет злобный дяденька и прибьет еще нас.

- Да я не боюсь…

- Артем! – (потянул тот за локоть)

- Мызин, не лезь! – (гневно дернул, вырвался) – Ну, че молчишь? Язык проглотила? Чё ты там вякала?

(удивленно дрогнули брови)

- Ты реально ТУПОЙ, или только притворяешься??

- Ты - Леша Мызин?

(перебиваю стычку, их разговор,

… умоляющим взглядом впилась в «дружка»)

 

Замер. Меряющий взгляд с ног до головы.

Застыли и «враждующие».

 

- Да. А что? – нехотя отозвался тот.

 

Молчу. Молчу (хотя не раз пресекла порыв продолжить свои слова)

Молчу, не решаясь раскрыть при лишних «ушах» свою тайну.

За и против. Больные метания взглядов.

Ведь… этот… Шев… Шев… как его там? Он…

 

- Ты – Лера? – вдруг отозвался и сам Алексей, видимо, догадавшись, к чему идет. Что хочу сказать.

 

(оторопели, оторопели Света и этот Шев…, смотрят на нас… как на инопланетян)

- Да, - живо закивала я головой (улыбаюсь, как дурочка).

 

- Ясно, - (тяжелый, шумный вздох). – Я передам.

Шевиль, пошли!

 

Резкий разворот на сто восемьдесят градусов и пошагал прочь.

 

- Эй, ты куда? Что это было? Что «передам»?

- Ничего! Пошли, давай! Нечего время терять зря…

 

 

…

(резкий разворот; глаза в глаза)

- Эм… а мне ты расскажешь, что это было? – требовательно отчеканила Киряева.

(глубокий вдох)

- Друг Данилы. Лучший друг. Он знает о нас…

- О… шикарно. Его друг и пришпилил нас.

 

Резкий разворот – и галопом помчала на базу (не проронив Светке больше ни звука).

А в голове бомба отсчитывает безумные секунды до взрыва:

«ЧЕРТ! ЧЕРТ! ЧЕРТ! И снова,… снова… между нами пропасть»

 

- Эээ! А я??? – только и прозвучало вдогонку.

 

Бегу, бегу,… уже ничего не слыша…

Не желая слышать…

 

 

Глава Тридцать Восьмая

 

***

Двадцать минут ждать.

ЖДАТЬ.

Черт. Черт играет моим рассудком…

 

Едва не плыву, не визжу от ужаса.

 

***

(спешные шаги, секунды – и рядом со мной застыли Юра со Светой)

- Лера, беги… - едва слышно прошептал.

- Что? – (уставилась я непонятливо на Филатова)

- Беги.

- Ну, чего ждешь? – не выдержала Киряева и зарычала от возмущения мне на ухо.

(резко плюхнулась, присела рядом)

 

(туплю, торможу – не могу понять, что происходит)

- Так… так мне еще минут семь сид…

- Беги, говорю! - не выдержал Юра и вскрикнул от злости.

 

- С-спасибо… - заикаясь, глотая буквы,… пробурчала я.

Резкий рывок – и умчала прочь…

 

***

Земля закипала под моими ногами. Покрывалась лавовыми, смольными пузырями, лопаясь безумием и жутким сумасшествием.

Я мчу, мчу вперед, задыхаюсь от напряжения, от предела возможностей. Безумно болит селезенка, разодраны руки в кровь... Едва шею не сворачиваю от попыток перескакивать преграды… без особых стараний и ловкости.

Мчу, мчу… как на пожар. Не разбирая дороги.

 

Попытки из радара, глупого, слепого радара… выдавить внятную картинку. Понять, куда идти.

 

- Лера!

 

Резкий разворот.

- Даня…

- Лерчик, ну ты даешь,… еле тебя догнал.

 

- Привет…

 

Прильнул, прильнул. Крепко обнял, прижал к себе.

- Ну, что? Не грустишь уже?

- Нет.

- Девочка моя…

(поцеловал, нежно, трепетно)

Как ты?

 

- Меня, меня… подстрелили, а Юра... Юра…

- Да тише, ты, тише… успокойся. Всё уже…

Отдышись.

(высвободил от хватки, шаг назад)

Отдышись, солнышко.

 

Пристыжено улыбаюсь, жадно глотаю воздух и вновь пытаюсь говорить.

- Мызина твоего видела.

- Знаю, передавал мне, что подстрелил. Просил прощения. Не знал…

 

(криво улыбнулась

… прощение?)

 

- Да ничего.

 

- Ладно, давай найдем поукромнее место, а то здесь, как на ладони.

(обнял за талию, прижал к себе… и настойчиво повел за собой куда-то в сторону…)

 

Кусты, подлесок, густая роща…

 

***

Завалились на мягкий мох. Прижались друг к другу, обнялись,… замерли, наслаждаясь моментом.

 

Честно, до сих пор помутневший от переживаний рассудок, разум… не верит в происходящее. В счастье.

Неужели встретились? Наконец-то!

 

Робкий поцелуй в губы, и вновь прижал к себе.

- Ну что там… Спрашивала про Павлика?

- Да. Два раза подходила. В.П. обещала позвонить…

- В.П.?

- Валентина Петровна, наш куратор.

(пристыжено улыбнулась)

Ну, мы так ее называем… между собой.

 

- Ясно, - радушно ухмыльнулся. – А мы своего – Могар.

- Как?

- Могар. У него фамилия Могаренко.

- Ужас.

 

(рассмеялся)

- Но ты же не останавливайся. Два раза – это еще мало. Снова, и снова подходи, напоминай про себя.

- Хорошо.

 

- Как неделя прошла? Чем занималась?

- Да так… с ума сходила…

…

Про нас думала.

 

- И что надумала?

- Мало времени…

(боюсь договорить)

 

Печально хмыкнул.

Молчит, молчит, перебирая мысли…

- Но ты же не думаешь, что я пропаду из твоей жизни, когда наши состязания закончатся?

 

(криво улыбнулась, не знаю даже…, что ответить)

- Всё будет хорошо, Лера. Всё будет хорошо.

 

Поцеловал, вновь поцеловал… страстно, жадно

(словно уже… кто-то пытается меня у него отобрать;

словно я - его воздух… его жизнь)

А я робею, отвечаю – но всё еще не пойму, не могу решить – верить или нет.

Сомневаюсь…

Ласкал, ласкал нежными,  напористыми прикосновениями губ,

баловной, трепещущей… игрой кончика языка.

 

Еще, еще, еще – и сдаюсь,… сдаюсь окончательно.

Расслабилась, обвисла в объятиях.

Ответила…

 – напором и страстью.

 

Робкая, счастливая улыбка не слезала с его лица…

Целовал, целовал и целовал меня…

Несмелые движения – и я невольно оказалась под ним. Повис, повис сверху, вдавливая собой меня в мягкий настил из моха.

Дрожу, взволнованно дрожу – но пытаюсь все это скрыть, сдержать в себе.

Вдруг его рука скользнула по моему животу, вверх… к груди. Еще секунды – и жадно сжал ее в порыве страсти.

Язык вмиг проник мне в рот, взрывая эмоции близости.

Нервно дернулась, невольно оттолкнула Данилу…

- Что? - замер, опешил;

- П-прости, - едва слышно шепчу, заикаюсь. – Даня…

(буквально секунда – и спешно отстранился, слез с меня)

А я молчу… глотаю от стыда слова. Краснею…

- Прости, Лера. Я, наверно, лишнее себе позволил?

 

(боюсь даже в глаза взглянуть)

Аааа! Господи, как мне стыдно!

Но… не могу, не могу… Не хочу…

Не готова я…

 

- Лера, - робко позвал. – Посмотри на меня.

(несмелое движение, приподнял мою голову за подбородок; глаза в глаза)

Лера, я понимаю. Понимаю тебя. Прости.

Да. Каюсь. Ты мне очень нравишься.

Но я знаю, что всё слишком быстро.

А потому ни на что не намекаю, и не пытаюсь сделать.

Просто…

(замер, краснея)

Слишком увлекся. Прости…

 

- Я не готова, …

(едва слышно шепчу…

и снова взгляд прячу)

- Лерочка, девочка моя.

(вдруг придвинулся, обнял, крепко-крепко, сжал)

Всё хорошо. Хорошо. Тебе нечего стыдиться. Стесняться. Это я – болван… Прости. Хорошо?

(отстранил немного от себя, чтобы глазами встретиться)

- Хорошо? …

Я больше не повторю свою ошибку.

Как только ты сама решишь, что хочешь этого,… то у нас что-то будет.

А так…

Так я и пытаться не буду.

Хорошо? Договорились?

 

(криво улыбнулась; черт – уже горю девятым адским пламенем от позора)

 

- Лерочка, …

(тяжелый вздох – видит, что не верю…)

Вот за это ты мне и нравишься. За это я и с тобой. За твою робость, чистоту. Искренность. Понимаешь?

(бессмысленный взгляд затерялся где-то в траве, уступая место размышлениям)

Да. Сразу ты мне понравилась… на внешность…

Но поверь, если бы ты отказалась какой-то тупой курицей, или пошлой, раскрепощенной девкой – я бы и минуты с тобой больше не провел.

Бесят меня такие…

Лера…

(и снова заставил взглянуть себе в глаза)

Лерочка…

Да поверь же ты мне наконец-то. Ты НРАВИШЬСЯ! НРАВИШЬСЯ МНЕ! ОЧЕНЬ!

И я к этому, к тебе, к нашим отношениям подхожу очень серьезно.

Я не какой-то там Казанова, чтобы…

Понимаешь?

 

(несмело скривилась в улыбке)

- Верю.

- Вот и хорошо.

Прошу,

… не переживай.

(поцеловал, поцеловал в губы)

Всё будет хорошо.

Как ты захочешь.

 

Обнял. Прижал к груди и вновь завалил на землю.

- Лучше, смотри какая солнечная погода сегодня.

Небо чистое, голубое-голубое… Как летом.

 

Прижалась, прижалась к Даниле. Носом уткнулась в грудь… И какое там… нахрен небо?

Упиваюсь сладким ароматом,

нежным теплом…

и больным счастьем.

 

Стыдливо смеюсь и радуюсь.

 

Господи, я точно… сошла с ума.

Рехнулась.

Р Е Х Н У Л А С Ь.

 

Да и хрен с ним!

 

 

Глава Тридцать Девятая

 

***

И снова марафон, длинной в неделю. Как добежать, выдержать, выжить?

Сегодня только понедельник. Понедельник… не прошло еще и суток, а нервы уже на пределе…

 

Вторник, среда, четверг, пятница, суббота – как много! Слишком много на мой слабый, истощавшийся рассудок.

 

Я пытаюсь, пытаюсь отвлечься и не думать…

Но.

 

***

- Лера… Ты, действительно, всех уже достала за неделю.

Может, хватить срываться?

- Что? Теперь уже и высказаться нельзя?

 

(скривилась; закатила глаза под лоб)

 

- Ото молчи лучше, а ко мне не лезь.

 

- Девушки, вам особое приглашение нужно? – раздраженно прорычал Юрий Дмитриевич.

- Идем уже, - ядовито гавкнула я.

Резкие, резвые шаги к перекладинам.

 

 

- Просю, - язвительно прошептала Светлане..., пропуская ту вперед.

 

Рывок – и забрались на гимнастическое бревно.

А по нему, еще на одну перекладину… Всё выше, и выше…

Бежать вперед… играть, сражаться с равновесием и страхом.

Да уж, за последнее время мы все довольно-таки продвинулись в этом деле,

боязнь высоты отступила, как слабый зверек (хотя войну еще не проиграла)

 – упорные тренировки, наставления – вот рецепт.

… не выпучиваются больше глаза от истерики,

не дрожат руки, не подкашиваются колени,

не грызет холод спину,

не давит горло тошнота, на пару с каруселями окружающего мира в голове…

 

И не от ветра, не от «криво настроенного» вестибулярного аппарата это всё было, нет.

Банальная трусость, расшатанные нервы, и сумасбродная фантазия играли в своё.  

Да и только…

 

 

- Эй, черт! СВЕТА!

- Ёп…перный театр! – глупые попытки (её) вцепиться, удержаться за воздух.

Хватаю, хватаю Киряеву за руку и тяну в противовес,… но буквально мгновение… - и какой-то урод сзади наваливается, налетает на меня (по инерции)

- Ай! Мать твою!

 

... еще рывок, объятие с пустотой – и свалились на землю…

- СУКА!!!! – от дикой боли невольно скрючилась, дернулась, в попытках спасти свою ногу.

 

- Света!

(испуганно закричал Юрик;

вмиг кинулся к нам (и где был раньше?)-

содрал, стянул свою Киряеву с меня).

Ною, вою, едва не реву…

- Ты как?

Вы как? – (растеряно смотрит на образовавшуюся «кучку» спортсменов)

 

Гневный, резкий, больной (мой) крик.

- Сука, Наташа, ты что, СЛЕПАЯ????

 

- Прости… - едва слышно бормочет. -

Я… я пыталась затормозить, просто, ты так неожиданно…

 

- Беременность неожиданно! А это и близорукому было заметно!

 

- Ты как?

(все так же испуганный, шепчет, нервничает Филатов)

- Да  я-то нормально.  Лера, что с тобой? Что с ногой?

- Болит сильно.

 

Вмиг опустился рядом, присел на корточки Ю.Д. (ба! неужели меня заметили?), ловкое движение рук…

- Перелома нет. Вывих или растяжение.

 

- А ты, Наташ?

- Да что этой кобыле будет, - нервно прошипела я.

 

(раздраженно скривился)

- Клинко, да что с тобой? Чего такая взбешенная?

 

- Ничего.

 

- Юля. Юля! Иди сюда. Давай, со Светой отведите Клинко к медикам. Да диазепама пусть дадут. Иначе она всех тут загрызет.

- Какого еще, на фиг, диазепама? Юрий Дмитриевич! Не чудите!

- Это приказ. Света, я на тебя рассчитываю.

 

***

 

- Что??? Вы смеетесь? Нет, – (лихорадочно качаю головой) -  НЕТ!

(нервно заерзалась на кушетке, отчаянный рывок и пытаюсь вскочить на ноги…)

Черт! Пронзительная боль током стрельнула в мышцах.

(упала назад)

 

- Да сиди ты, не дергайся!

 

- У меня завтра ТБ!

- И что?

- Пожалуйста! Прошу… отпустите!

- Ага! Уже! Чтобы хромала где-то там, в лесу? А потом еще всем взводом пришлось тебя искать…?

Или тебе мало этой попытки свернуть шею? Нужно еще?

Не чуди ото. Сядь и успокойся. Выпей таблетки, что тебе дали.

 

- Не хочу.

- Так… Клинко? Правильно? Так вот, Валерия Клинко, то ты мальчику будешь говорить «не хочу», а у меня здесь бывает лишь «так точно». Не детский сад, и не рынок. Быстро выпила лекарство!

Тимуровец, хренов. В бой рвется, как будто людей спасать.

Успеешь еще… навоеваться, настреляться.

Лучше он…  у нас как раз завтра будет новый завоз препаратов. Поможешь опись и сверку провести. Рабооооты хватит до самого вечера. Так что не переживай - не заскучаешь. И покруче твоего ТБ будет.

 

- Но ведь сами сказали, что это - обычное растяжение.

- И что?

Так.

НЕ СПОРЬ!

Выпила таблетки и марш на учебу. Что там у вас сейчас по расписанию? Физика?

 

- Основы Аналитики.

- Вот иди. Полезная вещь.

 

(то сиди, то иди… - но я и рада от вас свалить!)

 

- А завтра в девять – жду здесь.

И да, это - не просьба.

 

(ядовито скривилась)

 

- Таблетки выпей.

 

(сгребла в кучу, вкинула в карман;

попытки встать)

 

- Валерия, стакан на умывальнике. Будь добра, при мне выпей.

 

(хромаю, кривляюсь, рычу)

 

…

- Довольны?

- Да.

 

Глава Сороковая

 

Я всё еще не сдаюсь. Не отчаиваюсь.

Нет! НЕТ! Я обязательно должна попасть на бой, пусть даже мне голову бы отшибло.

Жива – а значит, обязана там быть!

Обязана…

 

***

- Юрий Дмитриевич! Ну, пожалуйста!

- Лерочка…

- Юра, ну прошу! МОЛЮ!!!

 

- Валерия, поверь, если бы я мог что-то изменить, то без сомнений вмешался.

 

- Не верю, – (обижено, злобно надулась)

- Но ты и сама посуди… едва ходишь, хромаешь… куда

 

 

- ДА НЕ ВАМ РЕШАТЬ! Хочу я! Хочу!!! И всё!

 

(расстроено поджал губы)

 

-Прости…

(резкий разворот и живо ушел прочь)

 

Гад!

 

***

- Светочка, солнышко, котик, зайчик! Умоляю, поговори с Юрой! Пусть он врача переубедит!

МОЛЮ!!!!

 

- Лера, ты издеваешься? Я уже три раза пыталась. Филатов теперь вообще не хочет со мной разговаривать.

 

- НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ!!!
(убежала прочь)

 

 

***

Гнев, обида,… желчная злость, на весь мир, раздирала меня пополам.

 

Еще раз пять пыталась поговорить с Филатовым, со Светой – ничего. Пусто…

 

Чертовые ублюдки!

 

И что теперь? Что мне остается? Смириться?

Реветь всю ночь в подушку, отчаянно принимая тот факт, что ничего не изменить?

Убить, убить бы эту Наташу. Глаза выколоть, руки выломать…

Да шучу, шучу я… Или это правильнее назвать «вру», «несу чушь» - ведь явно не до смеха и шуток.

 

Чертовые перекладины. Чертовая разминка!

… уже себе ногу хочется оторвать, за то, что меня так подвела…

 

НЕНАВИЖУ!!!

 

***

(Света)

 

А вот и утро…

Понимаю, ее отчаяние…

Хотя нет. Наверно, не дано мне осознать всю полноту ее боли.

Осталось две встречи, и из них – одну уже убили,

и кто виноват? Кто?

 

Я устала просить прощение, за себя (что упала на нее), за Юру (что не смог помочь),

за весь мир (что такой… паршивый).

Не слышит.

 

Наверно, и я бы не слышала.

 

- Народ, вставайте!

На построение!

 

… проснулась. Проснулась и Лера.

Зарылась под одеяло. Спряталась…

 

Злиться…

 

И правильно, правильно…

прощаю.

 

Живо отвернулась и я

… душ принять, зубы почистить.

 

И чего на сердце так гадко???

 

 

***

(Света)

 

- Девочка моя, да не переживай ты так!

- А как? Мне больно, от того, что ей больно… Понимаешь?

- Понимаю. Ты думаешь, мне всё равно?

 

 

(молчу; уткнулась носом в грудь и замерла)

 

- Если бы мне вот так встречу с тобой,… кто перепоганил, я бы, наверно, убила бы! Разорвала на части…

 

- Ух, ти бозе з мой! – обнял, крепко сжал в объятиях. Ласковый поцелуй в макушку. – Какая у меня злюка тут завелась.

 

- А то, - радушно улыбнулась…

(жадно приросла взглядом к его глазам)

– Я люблю тебя, Юр. Очень люблю. Больше жизни люблю.

 

- Знаю, мой котик, а потому всегда буду рядом с тобой.

Хотя, что врать… я сам без тебя не смогу жить.

Влюбился, как глупенький мальчишка, как школьник. Что даже минуты порознь… за ад идут.

 

- Ну, тогда не будем тратить время! – и вмиг прилипла к губам поцелуем.

Ответил, ответил (все еще радушно смеясь) – Эх, моя Амазонка ты. Я, по ходу, все равно никуда бы от тебя не делся, даже если б этого сильно  захотел.

 

Злобный (шутливый) удар в грудь.

(мой удар)

- Я тебе захочу. ВЕЗДЕ ОТЫЩУ и НАКАЖУ!!! – игриво зарычала и вмиг повалила на кушетку. – Злобно накажу!

 

- Уже боюсь, уже сдаюсь, моя богиня!

- Вот так уже лучше! А то ишь, «если бы сильно захотел»!

 

(хохочет)

 

- Гаденыш!

 

- Да, я такой…

(прильнул поцелуем к губам; вдруг резкий рывок – и стащил с меня куртку)

 

- Мммм? А это что еще за нападение?

 

- Будем богиню ублажать! Замаливать грехи!

 

- О! Мне это нравится!

Давай-давай!

...

 

 

***

 

- Светлана! Светлана!

 

(резкий разворот)

 

- О, Данила?

- А где Лера?

- Привет. Ее оставили дома. Ногу повредила на тренировках, вот медики и не пустили ее на бои.

- О, Боже. Как она сейчас?

- Да ничего страшного. Хромает немного. За пару дней обещали, что попустит.

 

(молчит, потупил взгляд в землю)

 

- Или это из-за меня?

 

- Что? – (не могу сообразить). – Стоп.

(нервно рассмеялась)

Нет. Конечно же она хотела тебя увидеть. Даже истерика случилась.

Данила…

Может, и неправильно, что я это говорю. Но ты ей очень дорог. И тот факт, что Лера сейчас не здесь, не с тобой – очень ее ранил.

Она была в не себе, когда узнала, что придется пропустить… встречу.

Всю ночь рыдала…

 

- Правда? – (умоляюще уставился мне в глаза, упрашивая, что бы все эти слова были правдой;

мать моя женщина, как малое дитя, ей-богу!)

 

- Да. Конечно.

 

- Ясно… спасибо.

(неспешный разворот – и пошагал прочь)

 

- Эй! -

(замер; живо обернулся) -

А воевать? А пристрелить друг друга?

 

- Хочешь – стреляй.

(и снова разворот –  да шаги долой)

 

Черт. Тупая шутка…

Хотела, как лучше. Подбодрить. Ну, и Киряева!

 

Ладно, хрен с ним. Хрен со всем. Устала уже… сходить с ума с ними на пару.

 

Глава Сорок Первая

***

(Света)

 

Если первых два боя этим парням мы проиграли, то сегодня удача была на нашей стороне.

Удача?

Слишком гадкая цена за эту удачу.

 

Противно так на душе, и больно.

Тяжело радоваться, когда знаешь, понимаешь, что сейчас твоему другу… очень плохо.

 

Быстрее бы всё уже закончилось, и мы поехали «домой». Быстрее бы Лерку увидеть.

 

 

- Светлана!

- Даня?

- Поздравляю с победой, - и вдруг протянул мне свою ладонь.

- С-спасибо, - смущенно скривилась. Спешно пожала ее в ответ.

 

Стоп. Что это?

Пытаюсь не подать вида. Не выдать.

Живо отдернула руку, сжала в кулак.

Проворное движение – и спрятала, заткнула «подарок» в рукав. Гордый вид победителя, отрешенным взглядом скольжу округ, улыбаюсь нашим девочкам – а мысли только об одном!

 

Непринужденная прогулка, шатание из места на место.

 

- Ну что едем?

- Да. Можете уже садиться…

Разворот – и пошагала прочь.

 

Торопливая пробежка к УАЗику, запрыгнуть на свое «почетное место Капитана» рядом с Юрчиком.

И наконец-то выдохнуть свободно.

Спешно вытащила трофей – записка. Так и думала.

Свернутая чуть ли не в десять раз бумага (видимо, у Командира из блокнота вырвал),

а сверху большими буквами – «ЛЕРЕ».

Ну, Лере – так Лере.

Передам! Куда денусь…

 

***

(Света)

 

Наконец-то приехали! Неужели! Думала, не доживу.

Теперь бы еще узнать, где это Клинко сейчас околачивается – и радости моей не будет предела.

 

Ну же! Ну же!

 

Черт! И здесь ее нет.

 

- Народ, никто Леру не видел??

 

- Нет.

- Не-а.

 

Вот, мать тв… Валерия! Да ГДЕ ЖЕ ТЕБЯ черти носят?!!

 

 

…

 

Так и есть…

В душевой на всю ревут краны, шипит вода. Закрыта дверца.

 

- Лера, ты тут?

 

(молчит)

- Валерия! Ау!

 

- Отвали…

 

(нервно рассмеялась)

Тут… и жива… это - хорошо, хорошо.

 

Проворно нырнула рукой через верх – открыть защелку.

 

- Лера!

(спешно прикрутила воду)

И тут же кинулась, бросилась к подруге. Жадно обняла, прижала к себе.

- Не плачь! Прошу…

 

 

Бедненькая моя…

спряталась здесь …

скрутилась, зажалась… в углу,

расселась на голом кафеле…

и тихо плачет…

 

- Лерочка!

- Ты его видела?

(молящий взгляд,

как у брошенного котеночка…

полные отчаяния и боли глазки)

 

- Видела. Лер, видела. Про тебя расспрашивал. Очень переживал.

А вот еще передал…. На, возьми.

Только потом уничтожь.

… от греха подальше.

Хорошо?

 

- А? Что это? – непонятливо смотрит на меня

(все еще не может прийти в себя, нормально реагировать).

- Ну, бери же! – тихо рычу и вновь тычу ей записку в руки.

Черт, вода уже добралась. Рвет бумагу.

 

Живо встала, закрутила и вовсе кран.

- Я послежу, чтобы никто не заходил к тебе. Но ты не тяни резину.

 

- С-спасибо.

 

 

***

(Лера)

 

 

«Дорогая моя девочка, я сильно по тебе скучаю.

Очень.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: