Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Вечер четверга, десятое декабря
Йона выглянул в пустой темный коридор. Вечер, скоро восемь, в отделе остался он один. Во всех окнах горят адвентовские звезды, свет уличных фонарей отражается в темном стекле двойными размытыми кругами. Анья оставила у него на столе тарелочку рождественских сластей, и он, кажется, съел слишком много, пока писал комментарии к протоколу допроса Эвелин. Когда выяснилось, что Эвелин солгала, прокурор принял решение задержать ее. Ей сообщили, что она подозревается в соучастии в убийстве и что у нее есть право обратиться к адвокату. Благодаря аресту предварительное расследование получило трехдневную отсрочку, после которой надо было принимать или не принимать окончательное решение о заключении под стражу. К этому времени полиция должна или представить суду настолько веские причины подозревать Эвелин, что суд будет считать ее вину по меньшей мере возможной, или отпустить девушку. Йона понимал: ложь Эвелин вовсе не означает, что девушка виновна. Но он получил трое суток на то, чтобы докопаться, что она скрывала и почему. Комиссар вывел протокол на печать, отослал документ прокурору, проверил, надежно ли заперт в оружейном шкафу пистолет, спустился на лифте вниз, вышел из здания и сел в машину. Возле Фридхемсплан Йона услышал, что зазвонил телефон, но почему‑то не сумел вынуть его из пальто. Телефон провалился в дыру в кармане и ускользнул за подкладку. Зажегся зеленый свет светофора, машины сзади засигналили. Йона подъехал к автобусной остановке перед кришнаитским рестораном, вытряхнул телефон и перезвонил. – Это Йона Линна, вы мне только что звонили. – О, как хорошо, – обрадовался помощник полицейского Ронни Альфредссон. – А мы не знаем, что делать. – Вы говорили с приятелем Эвелин, Сорабом Рамадани? – Это не так просто. – На работе искали? – Не в том дело, – сказал Ронни. – Он здесь, в квартире. Просто не хочет открывать, не хочет разговаривать с нами. Орет, чтобы мы уходили, что мы мешаем соседям, преследуем его из‑за того, что он мусульманин. – Что вы ему сказали? – Да ничего. Только что нам нужна его помощь – все как вы нас инструктировали. – Ясно. – Нам взломать дверь? – Я к вам еду. А пока оставьте Рамадани в покое. – Спасибо. Йона включил мигалку, развернулся, проехал мимо высотки «Дагенс Нюхетер» и дальше, на мост Вестербрун. В темноте горели все окна и фонари города, и небо над ним было серым, мглистым. Комиссар снова подумал о месте преступления. Не было ли там чего‑то странного, необычного? Йону не оставляло ощущение, что некоторые обстоятельства никак не стыкуются друг с другом. Остановившись на красный свет на Хеленеборгсгатан, Йона открыл папку, лежавшую на правом сиденье. Торопливо порылся в фотографиях, сделанных в спортклубе. Три душевых, не разделенных перегородками. Блики от вспышки на белом кафеле. На фотографии – прислоненный к стене вантуз с деревянной ручкой. Вокруг резиновой насадки растеклась большая лужа крови, воды и грязи, в ней плавают волосы, обрывки пакетов и флакон жидкого мыла. Возле стока в полу лежит рука. Виден сустав с хрящом и мышцами, с которых содрана кожа. Охотничий нож со сломанным лезвием валяется в душе. Нолен обнаружил лезвие при помощи компьютерной томографии, оно прочно засело в тазовой кости Андерса Эка. Растерзанное тело оставили на полу, между деревянной лавкой и погнутым жестяным шкафчиком. Красная спортивная куртка висит на крючке. Кровь везде – на полу, на двери, на лавках. Йона, барабаня пальцами по рулю, ждал, когда загорится зеленый, и думал, что криминалисты зафиксировали множество следов, отпечатков пальцев, волокон и волос. Колоссальное количество ДНК сотен людей – но ни одна не имеет отношения к Юсефу Эку. Многие из найденных ДНК оказались нечистыми, смешанными с другими ДНК, что сильно затруднило их анализ в криминально‑технической лаборатории. Комиссар объяснил техникам‑криминалистам, на чем они должны сосредоточиться: необходимо найти на Юсефе Эке кровь отца. Кровь, покрывавшая его тело на месте второго преступления, ничего не значит. Там кровь всех была на всех, и неудивительно, что на Юсефе оказалась кровь его младшей сестры, а на ней – его кровь. Но если бы специалисты нашли на Юсефе кровь отца или следы Юсефа в раздевалке клуба, его можно было бы связать с обоими местами преступлений. Для возбуждения уголовного дела достаточно доказать, что Юсеф был в раздевалке. Еще в больнице Худдинге врач, Сигрид Кранс, получила инструкции из Линчёпинга, от занимавшейся анализами ДНК Шведской криминально‑технической лаборатории: тщательно зафиксировать любые биологические следы, найденные на Юсефе. Возле Хёгалидспаркен Йона позвонил толстяку Эриксону, шефу техников‑криминалистов, работавших на месте преступления в Тумбе. – Ну, – ответил тяжелый голос. – Эриксон? – развеселился Йона. – Эриксон? Подай признаки жизни? – Я сплю, – устало проворчала трубка. – Сорри. – Ну, на самом деле я еду домой. – Нашли что‑нибудь с Юсефа в раздевалке? – Нет. – Нашли, нашли. – Нет, – повторил Эриксон. – По‑моему, вы искали спустя рукава. – Ошибаешься, – спокойно сказал Эриксон. – Ты надавил на наших друзей из Линчёпинга? – спросил Йона. – Всей своей тяжестью. – И? – Они не нашли на Юсефе ни одной отцовской ДНК. – Я и им не верю, – сказал Йона. – Черт, он же был залит… – Ни единой капли, – оборвал его Эриксон. – Этого не может быть. – Во всяком случае, когда они это говорили, они были довольные как не знаю кто. – Низкокопийный анализ? – Нет. Ни единой микрокапли, ничего. – И все‑таки… Черт, мы же не можем смириться с такой неудачей! – Почему, можем. – Не можем. – Не зацикливайся, – посоветовал Эриксон. – Ладно. Они закончили разговор, и Йона подумал: загадки иногда создаются всего лишь обстоятельствами. В обоих местах преступления убийца действовал одинаково: бессмысленная резня и агрессивное желание разделать трупы, словно туши. Все же очень странно, что специалисты не нашли на Юсефе – если он убийца – крови его отца. Мальчик должен был быть настолько залит кровью, что на него обратили бы внимание, сообразил Йона и еще раз набрал номер Эриксона. – Да. – Я кое‑что вспомнил. – За двадцать секунд? – Вы проверяли женскую раздевалку? – Там никого не было, дверь заперта. – Может быть, у жертвы были ключи. – Но… – Проверьте сток в женской душевой, – сказал Йона. Обогнув парк Тантолунден, Йона подъехал к пешеходной дорожке и остановился перед высотными домами, стоящими фасадом к парку. Комиссар нашел взглядом полицейский автомобиль, проверил адрес и подумал: возможно, Ронни с напарником постучали не в ту дверь. Провел рукой по губам. Это могло бы объяснить нежелание Сораба впустить их – ведь в таком случае хозяина квартиры просто зовут не Сораб. Вечерний воздух был холодным. Комиссар пошел к двери, вспоминая, как погруженный в гипноз Юсеф описывал произошедшее в доме. Его рассказ соответствовал тому, как выглядело место убийства. Юсеф не сделал ничего, чтобы скрыть преступление, ничем не защитил себя. Он не думал о последствиях и оказался залит кровью. Йона подумал, что Юсеф мог просто описать под гипнозом свои чувства, смятение, яростный беспорядок, тогда как физически, внешне, на месте преступления он вполне контролировал себя – явился в полностью покрывавшем его дождевике, а перед тем, как ехать домой, принял душ в женской раздевалке. Надо поговорить с Даниэллой Рикардс, спросить, оправился ли Юсеф настолько, чтобы выдержать допрос. Комиссар вошел в подъезд, достал телефон и увидел свое отражение в черной кафельной плитке – стена была выложена как шахматная доска. Бледное замерзшее лицо, серьезный взгляд и растрепанные светлые волосы. Стоя возле лифта, комиссар еще раз позвонил Ронни, но тот не ответил. Может быть, Сораб наконец впустил их в квартиру? Йона поднялся на шестой этаж, подождал, пока какая‑то мама с малышом спустятся вниз, подошел к двери Сораба и позвонил. Немного подождал, постучал в дверь, подождал еще несколько секунд, потом приподнял пальцами крышку щели для почты и сказал: – Сораб? Меня зовут Йона Линна. Я из полиции, комиссар по уголовным делам. За дверью послышался какой‑то звук, словно кто‑то тяжело наклонился к щели, но потом отпрянул. – Вы единственный знали, где живет Эвелин, – продолжил комиссар. – Я ничего не сделал, – глухо сказал мужчина за дверью. – Но вы рассказывали… – Я ничего не знаю! – закричал Сораб. – Хорошо, хорошо. Но я хочу, чтобы вы открыли дверь, посмотрели на меня и сказали, что вы ничего не знаете. – Уходите. – Откройте дверь. – Какого черта… вы не можете просто оставить меня в покое? Я совершенно ни при чем, я не хочу, чтобы меня втягивали в это дело. В его голосе была злость. Он замолчал, перевел дух, стукнул по чему‑то в квартире. – С Эвелин все в порядке, – сказал Йона. В щели для газет заскреблись. – Я думаю… Он замолчал. – Нам надо поговорить. – Это правда? Что с Эвелин ничего не случилось? – Откройте дверь. – Я же сказал – не хочу. – Было бы хорошо, если бы вы смогли поехать со мной. Оба немного помолчали. – Он бывал здесь? – неожиданно спросил Йона. – Кто? – Юсеф. – Кто это? – Брат Эвелин. – Никогда его здесь не было, – ответил Сораб. – А кто бывал? – Вы что, не поняли – я не собираюсь вести с вами беседы. – Кто сюда приходил? – Я не говорил, что сюда кто‑то приходил. Ничего подобного. Вы хотите меня одурачить. – Нет, что вы. Они снова замолчали. Потом за дверью послышались всхлипывания. – Она умерла? – спросил Сораб. – Эвелин умерла? – Почему вы об этом спрашиваете? – Я не хочу с вами разговаривать. Послышались удаляющиеся шаги, потом хлопнула дверь. В квартире заорала музыка. Спускаясь по лестнице, Йона подумал, что кто‑то запугал Сораба и вынудил его рассказать, где прячется Эвелин. Йона вышел на морозный воздух и увидел, что возле машины его поджидают двое парней в спортивных куртках. Услышав его шаги, они обернулись. Один уселся на капот, прижав к уху телефон. Йона быстро оценил их. Обоим на вид лет по тридцать. Человек, сидевший на капоте, был бритым, зато у второго волосы подстрижены как у школьника. Йона прикинул, что человек с мальчишеской стрижкой весит не меньше сотни килограммов. Выглядит, как тренер айкидо, карате или кикбоксинга. Наверное, стероиды принимает, подумал Йона. У второго может оказаться нож, но огнестрельного оружия наверняка нет. На газоне лежал тонкий слой снега. Йона, словно не заметив их, свернул к освещенному тротуару. – Эй, мужик, – позвал один из парней. Комиссар направился к лестнице возле фонаря с зеленой урной, притворяясь, что не слышит. – Не хочешь забрать свою машину? Йона остановился и быстро взглянул на фасад. Он понимал, что сидящий на капоте звонит Сорабу и что Сораб наблюдает за ними из окна. Более крупный осторожно приблизился. Йона повернулся и пошел на него. – Я из полиции, – сказал он. – А я – макака. Йона быстро достал телефон и еще раз набрал номер Ронни. «Sweet Home Alabama» заиграла в кармане у стоявшего парня. Тот широко улыбнулся, достал телефон Ронни и ответил: – Мусор слушает. – В чем дело? – спросил Йона. – Наплюй на Сораба. Он не хочет разговаривать. – Вы думаете, что помогаете ему?.. – Я тебя предупредил, – оборвал его парень. – Мне насрать, кто ты есть. Держись от Сораба подальше. Комиссар понял, что ситуация становится опасной, вспомнил, что пистолет заперт в сейфе, и оглянулся, ища какое‑нибудь подручное оружие. – Где мои коллеги? – спокойно спросил он. – Ты меня слышал? Не лезь к Сорабу. Человек, стоявший перед комиссаром, быстро провел рукой по своей мальчишечьей прическе, учащенно задышал, повернулся, шагнул вперед и приподнял пятку. – В молодости я занимался спортом, – сообщил Йона. – Если ты на меня нападешь, я сумею тебя скрутить. – Мы уже испугались, – отозвался тот, что сидел на машине. Йона, не спуская глаз с человека со стрижкой, объяснил: – Ты решил сбить меня с ног, потому что думаешь, что я неуклюжий и не смогу пнуть тебя. – Дурак, – буркнул стриженый. Йона переместился вправо, чтобы освободить себе место. – Если ты пнешь меня, я не попячусь, как ты привык. Я зацеплю тебя под колено, а когда ты завалишься, ударю в шею вот этим вот локтем. – Вот болтливый черт, – фыркнул сидевший на машине. – Точно, – ухмыльнулся второй. – Не высовывай язык, а то откусишь, – посоветовал Йона. Человек со стрижкой легко качнулся, и удар получился медленнее, чем ожидалось. Йона уже шагнул вперед, когда стриженый начал движение бедром. Распрямить ногу и ударить он не успел: комиссар сильно пнул его под колено опорной ноги. Потеряв равновесие, стриженый запрокинулся назад, а комиссар повернулся и локтем ударил его в шею.
Глава 15 |
Последнее изменение этой страницы: 2019-06-19; Просмотров: 173; Нарушение авторского права страницы