Как строить отношения с опекой?

 

Страшилки про «теток из опек» в изобилии рассказываются в кругах будущих и действующих приемных родителей. Запугивают, отговаривают брать детей, тянут с бумагами, обманывают, уверяя, что ребенка «уже забирают» или что «мама восстанавливается в правах». Почему так? Неужели все эти люди – как на подбор детоненавистники и злодеи?

Все, как всегда, и проще, и сложнее. Проблема в том, что семейное устройство в России пока не стало системой. У нас система ответственности органов опеки устроена так, что если с ребенком что‑то случится в приемной семье – им не сносить головы. А если в детском доме – они за это не отвечают. Если ребенка взяли и потом вернули – они виноваты, это плохой показатель. Если ребенка вообще никто не брал и он остался в детском доме – это вообще не показатель, ну не захотел никто. То есть возвраты – это плохо, а неустройства – нет.

Кроме того, органы опеки тесно взаимодействуют с детскими домами, домами ребенка и интернатами и портить с ними отношения им не с руки. А учреждения в последнее время очень держатся за «контингент», то есть за детей, ведь если всех разберут, им останется только закрыться. Мало в каких регионах учреждения имеют перспективу на этот случай – возможность перепрофилироваться в службу сопровождения приемных семей или в дневной приют для детей из кризисных семей. В большинстве случаев никакой стратегии развития нет: где мало детей осталось, тех и закроют. Отрапортуют, что сократили число детских домов.

Еще одна причина – отсутствие профессиональных служб по подготовке, отбору и сопровождению принимающих семей. Ведь что получается: сотрудник опеки, у которого, кстати, множество других дел и обязанностей, вынужден принимать решение о судьбе ребенка – напомню, решение, за которое он отвечает головой – на основании малоинформативных, хоть и многочисленных бумаг и справок. Попробуйте поставить себя на место сотрудника опеки. Вот этим людям в их полную безраздельную власть будет отдано маленькое, беззащитное существо. Как быть уверенным, что они не станут его бить, обижать, что не отдадут обратно? Что не убьют, наконец, как это уже случалось и об этом говорил весь мир? Как принять такое решение на основании справки с места работы, выписки из домовой книги и медицинских анализов? Даже справки из психоневрологического диспансера и из полиции слабо утешают – разве жестокими могут быть только сумасшедшие или те, кто уже совершал преступления?

На что смотреть – на внешность? Но кто сказал, что симпатичные будут воспитывать лучше? Слушать, что они говорят, как объясняют свое желание? Да всякий может сказать то, что от него хотят услышать! Что делать, если интуиция кричит «нет», а все бумаги в порядке? И кто сказал, что моя интуиция верна? А если люди, как кажется, замечательные, но бумаги «не те»? А специалиста органа опеки никто никогда не обучал ни семейной психологии, ни другим наукам, которые помогли бы в оценке семьи. Это чиновник, его дело – знание законов и документооборота. Да и времени вникать глубоко, заглянуть за фасад, предъявляемый семьей, у него нет. И места тоже нет – обычно дело происходит в тесном кабинете, заставленном стеллажами с папками, на уголке стола между факсом и ксероксом, под непрерывные телефонные звонки, в присутствии других людей. Как тут говорить о личном, о важном?

Тут поневоле испытаешь панику, и именно паникой, а не вредностью зачастую объясняются дикие и незаконные требования опек вроде: «Предоставьте справку от врача о неспособности иметь детей, а то знаю я вас: родите потом своего, а этого вернете». Самое грустное, что все эти опасения – абсолютно обоснованные. Действительно, никакие справки не дают гарантии, что ребенок будет в безопасности. Какой‑нибудь педофил может такие справки и рекомендации предоставить – хоть в рамку на стену вешай. Но в нынешней системе нет другого выхода, кроме как оценивать семью по справкам – а там уж как повезет. Понятно, что потенциальных родителей легче запугать и отговорить сразу, чтобы больше у них и желания не возникало сюда приходить и заговаривать о приемных детях.

Конечно, есть среди сотрудников органов опеки прекрасные люди, которые все равно берут на себя ответственность и помогают будущим приемным родителям. О них потом семьи помнят всю жизнь с благодарностью и теплотой, посылают фотографии детей, пишут письма. Но это их человеческий выбор. Система ответственности у них такая же, как и у тех, кто никого устраивать не хочет. То есть все риски они берут на себя и работают обычно сверх должного, а порой и сверх возможного, чтобы еще одного ребеночка вытащить из системы сиротских учреждений и передать в любящие руки. Как сказала одна знакомая сотрудница опеки: «У нас каждый день выбор: или ты герой, или сволочь». И это очень несправедливо, работать в таких условиях тяжело морально и психологически, в результате по‑настоящему хорошие, неравнодушные люди через несколько лет «героизма» оставляют эту работу просто потому, что больше нет сил и здоровья. Прибавьте к этому горы, просто Гималаи бумажной работы и всяческих отчетов и нередко довольно хамскую манеру общения вышестоящих чиновников – и вы примерно представите себе, как живут пресловутые «тетки из опек».

Выход здесь один: создание профессиональных служб по семейному устройству, в которых бы работали не чиновники, а специалисты помогающих профессий: психологи, социальные работники. У которых было бы все необходимое: место, время, профессиональные навыки для неформального общения с кандидатом, для неспешной, качественной помощи в принятии будущим приемным родителем решения, в проработке каких‑то проблем, в оценке своих рисков и своих ресурсов. Где‑то такие службы постепенно появляются, но пока их явно мало, и их взаимоотношения с опеками не всегда ясны. Ведь возможна и другая крайность: можно бесконечно «прорабатывать проблемы» и готовить кандидатов, находя все новые и новые поводы для их анализа, а дети тем временем будут сидеть в детском доме. Важно, чтобы помогающие специалисты тоже были заинтересованы в результате – устройстве детей, а не в процессе как таковом. Однако все это вопрос будущей большой работы по выстраиванию системы семейного устройства, а сейчас мы имеем то, что имеем, и вам важно успешно действовать в существующей ситуации.

Не настраивайте себя заранее на «борьбу» с опекой. Во‑первых, вам может повезти и там окажутся люди, разделяющие ценности семейного устройства и настроенные на сотрудничество с вами. Во‑вторых, даже если бы они предпочли, чтобы вас тут не было, закон однозначно настаивает на праве ребенка жить и воспитываться в семье, и они это прекрасно знают, так что работать с вами им придется, хочется им этого или нет. Вы можете наладить с ними сотрудничество, если сделаете эту работу по возможности более простой и приятной.

Подготовьтесь к визиту заранее.

Прежде всего – правильно настройтесь. Вы не сделали ничего плохого и не должны просить об одолжении. Но вы и не герой‑спаситель, перед которым все должны немедленно отложить дела и восторженно его приветствовать. Вы даже не клиент, который всегда прав, клиент органов опеки – ребенок. А вы – партнер, готовый предоставить себя и свои ресурсы для решения их профессиональной задачи – устройства детей в семьи. Вот и общайтесь в доброжелательном деловом стиле.

Список необходимых для получения заключения о возможности быть усыновителем (опекуном) документов можно узнать в Интернете или просто прочитать на стенке в коридоре, ни к чему тратить время сотрудника на его перечисление. Очень желательно заранее прочитать Семейный кодекс, чтобы знать свои права и требования закона.

Если вас не приглашают к доверительному разговору, не начинайте его сами. Сотрудники опеки – чиновники, их функция – контролировать и организовывать, а не входить в положение и сочувствовать. Если есть потребность поделиться чувствами, страхами, сомнениями – обратитесь к психологу.

Сформулируйте для себя заранее, на какого примерно ребенка вы ориентируетесь (об этом пойдет речь в следующем разделе), по возможности задайте рамки более широко. Если вы готовы рассмотреть вариант принятия нескольких братьев и сестер, или ребенка с особенностями развития, или ребенка, нуждающегося в контактах с кровными родственниками, – скажите об этом сразу, возможно, именно такой кандидат им нужен прямо сейчас.

Хорошо бы также иметь представление о существующих формах устройства, их плюсах и минусах (об этом тоже пойдет речь ниже) и знать, какие из них вас устроят («любая, как будет удобнее по ситуации ребенка» – тоже хороший ответ, если за ним стоит действительно осознанное решение).

Будьте готовы ответить на вопрос о составе семьи и о том, как другие члены семьи относятся к идее взять ребенка. Не стоит приходить в опеку, если вы еще не договорились между собой, начните со Школы приемного родителя (в некоторых регионах для ее прохождения требуют направление из опеки, строго говоря, это незаконно, вы можете настаивать, чтобы вас приняли и без него).

Помните, что вы не обязаны предоставлять никакие документы, помимо перечисленных в законе. Скажите, что сами вы готовы ответить на любые вопросы сотрудников, однако в формальной стороне дела предпочитаете придерживаться закона.

Если вам начинают рассказывать про то, «какие там ужасные дети, у них гены, вы с ними намучаетесь», не спорьте, не бейте себя в грудь с уверениями, что вы ничего не боитесь, но и не пугайтесь, конечно. Скажите, что вы для этого и собираетесь пойти в ШПР, чтобы узнать обо всем подробнее и принять взвешенное решение.

Будьте по возможности организованны и корректны, обращайте внимание на расписание работы, приемные часы, срок действия справок, правильность оформления документов.

Улыбка и искреннее «спасибо», конечно, тоже будут очень кстати. Посочувствуйте этим людям в их непростой работе – поверьте, они слышат в свой адрес очень много претензий и очень мало теплых слов.

Но сочувствие сочувствием, а люди по‑настоящему непорядочные тоже встречаются, и коррупция в сфере семейного устройства пока никуда не делась. Как и кандидаты, которые суют деньги в папку с документами, чтобы предложили «ребенка получше» или помогли поскорее «решить вопрос» с уже найденным ребенком. Если у вас возникнет искушение так поступить, я хочу, чтобы вы представляли себе цену вопроса. Она не просто в факте коррупции самом по себе и не в моральном падении конкретного чиновника. Приходя с деньгами, вы устраиваете из семейного устройства торг, рынок. Демонстрируете свой платежеспособный спрос. А если есть спрос – будет и предложение. Будут дети, которых станут специально удерживать правдами и неправдами в учреждениях (накапливая их проблемы и отставание в развитии), чтобы у таких вот богатеньких клиентов был выбор. Чтобы желаемого возраста и с заданным цветом глаз. А если кто‑то из детей засидится и станет «неликвидным» – ну что ж, ничего страшного, вырастет в детском доме. Помните, что, пытаясь решить свой личный вопрос за деньги, вы, по сути, участвуете в самом грязном виде бизнеса из всех существующих – торговле людьми, детьми. И именно его вы поддерживаете своим «вливанием».

Немногим лучше и отзывчивость на «просьбы о помощи», когда вам предлагают подписать с десяток отказов на детей, которых вы никогда в глаза не видели. Цель очень простая – по требованию закона, чтобы можно было предложить ребенка иностранным усыновителям, от него сначала должны несколько раз отказаться российские кандидаты. То есть на самом деле этих детей никому не показывают, «придерживая» для иностранцев, а липовые отказы собирают с кандидатов, которые не хотят портить с опекой отношения и «готовы помочь». Подумайте, в чем вы участвуете, соглашаясь на такую «невинную» просьбу подписать фальшивые отказы.

Наконец, еще один вид недобросовестного поведения с целью удержать ребенка в учреждении, – манипуляции на тему «его вот‑вот заберет мама (папа, бабушка, тетя)». Конечно, любой нормальный человек не станет вставать между ребенком и его родной семьей, заберет – и прекрасно, дай им Бог всего хорошего. Однако в реальности часто оказывается, что никаких серьезных намерений у семьи нет, ребенка они не навещают, документы собирать и не начинали. Поэтому если вам говорят, что «ребенка вот‑вот заберут», спокойно отвечайте, что вы будете просто счастливы, если так оно и будет, но хотели бы узнать, насколько велики шансы на это. Спросите, есть ли заявление от мамы (или других родственников), собраны ли документы, навещают ли они ребенка, как скоро планируется его возвращение в семью. Если чувствуете, что игра идет нечистая, проконсультируйтесь с юристом.

Помните, что как гражданин вы имеете право написать в прокуратуру о любом ставшем вам известном факте нарушения прав ребенка (даже если вы ему никто), а искусственное торможение семейного устройства ребенка‑сироты есть не что иное, как нарушение его прав.

Доброжелательность, твердость, информированность – вот залог вашего успешного общения с сотрудниками органов опеки. Не будьте нетерпеливы, никто не обязан по первому вашему требованию выдать вам желаемого ребенка. Процедура подготовки документов для получения заключения ничуть не более сложная и долгая, чем оформление всех необходимых документов и прохождение обследования при беременности и родах. Дети требуют сил и времени, что тут поделать. Настройтесь на успех, организуйте все четко – и вы пройдете все необходимые инстанции без лишних мучений.

И последнее, но очень важное. Если вам повезло и встретился по настоящему профессиональный и доброжелательный сотрудник, если он ради того, чтобы помочь вам и ребенку, задерживается на работе, ускоряет какие‑то формальности, всячески вам помогает и поддерживает – не поленитесь, напишите ему благодарственное письмо или оставьте хороший отзыв на сайте соответствующего ведомства. И конечно, когда все свершится и ребенок у вас дома освоится и расцветет, обязательно подарите такому человеку свои новые семейные фото – это очень вдохновляет (особенно это относится к сотрудникам детской опеки, ведь работники вашей опеки вас и так будут периодически видеть).

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: