Подлые рынки и мозг ящера

Терри Бернхем

Подлые рынки и мозг ящера: как заработать деньги, используя знания о причинах маний, паники и крахов на финансовых рын­ках

 

?????? ??????? –

 

362

«Подлые рынки и мозг ящера: как заработать деньги, используя знания о причинах маний, паники и крахов на финансовых рын­ках»: Издательство "Эксмо"; Москва; 2008

ISBN 978-5-699-24328-0

Аннотация

 

Книга способна перевернуть представление об экономике в целом и финансовом мире в частности как самых обычных людей, далеких от названных сфер, так и профессионалов. В ней раскрываются биологические причины иррационального поведения человека и объясняется их влияние на инвестиционные предпочтения. Автор дает конкретные практические советы о том, чем нужно руководствоваться при приобретении акций, облигаций, валюты, золота, недвижимости, получении кредитов и депозитов. Рекомендации помогут вам разбогатеть или по меньшей мере добиться материального благополучия.

Книга будет интересна всем, кто интересуется проблемами биржевой игры, и тем, кто хочет разобраться в особенностях человеческого поведения на фондовых и финансовых рынках, увидев их в необычном ракурсе.

 

Предисловие

 

В книге «Подлые рынки и мозг ящера» предлагается применить новую науку иррациональности к личным инвестициям. Общепринятые финансовые рекомендации основаны на предположении, что рациональны как рынки, так и инвесторы. Однако новые исследования показывают: поведение инвесторов и реальных рынков зачастую характеризуется как безрассудное. Эти исследования дают повод для поиска новых способов и направлений инвестирования.

В этой книге объединились два моих увлечения: финансовые рынки и научные исследования человеческой природы. Свой первый опыт финансовых спекуляций я получил на заре 1980-х годов. Вследствие судебных разбирательств, касающихся использования опасного для здоровья человека асбеста, курс акций Johns Manville Corporation упал почти до нуля. Я счел такую цену иррационально низкой, поэтому купил некоторое количество этих акций. На следующий день после покупки их курс вырос на 20 %. Я продал акции, получив от сделки прибыль, равную моему обычному доходу за несколько недель работы.

Этот опыт имел для меня два последствия. Во-первых, я почувствовал вкус к операциям на финансовых рынках. С тех пор я активно инвестирую на протяжении вот уже более 20 лет, включив в свой арсенал инструментов опционы, облигации, золото, валюту и т. д. Во-вторых, меня озадачил тот факт, что рынок практически бесплатно предлагает чрезвычайно выгодные возможности, какой оказались акции Marwille (Уоррен Баффетт также увидел здесь выгодный шанс и впоследствии приобрел эту компанию)[1].

Спустя годы, получая в Гарвардском университете степень доктора по экономике, я увлекся изучением человеческой природы. Вначале в качестве аспиранта, а затем в статусе профессора экономики Гарварда я вот уже более десяти лет ищу ответ на главный вопрос: почему у людей возникают проблемы в столь многих областях, включая пищу, секс, деньги? Мои поиски принимали порой причудливый оборот, включая оценку уровня тестостерона у сторон, ведущих переговоры, и работу на африканской исследовательской станции по изучению поведения диких шимпанзе.

Я пришел к убеждению, что важным источником человеческих проблем выступает наша внутренняя природа, лучше всего приспособленная к решению тех задач, с которыми сталкивались наши первобытные предки. Поскольку современное индустриальное общество радикально отличается от мира наших предков, мы постоянно попадаем в неприятности. В моей первой книге, «Mean Genes» («Подлые гены»), написанной в соавторстве с Джеем Филеном, исследуется то, как человеческий мозг, сформировавшийся во времена плейстоцена, способствует ожирению, наркотической зависимости и бедности.

Данная книга, «Подлые рынки и мозг ящера», гораздо подробнее освещает одну из тем, затронутых в первой книге. Какие ошибки наиболее характерны для деятельности людей на финансовых рынках и как инвестору улучшить ее результаты? Названия обеих книг содержат прилагательное «подлый», поскольку каждая исследует те аспекты человеческой деятельности, в которых наши инстинкты подталкивают нас к неудаче. Конфликт между нашими эмоциями и целями выступает главной особенностью существования в индустриальную эпоху. Поэтому мир порой выглядит подлым.

Рынки также могут казаться подлыми инвестору, покупающему на всплеске положительных эмоций и продающему под действием страха. Поскольку мы созданы для жизни в совершенно ином мире, наши инстинкты не приспособлены к поиску финансово выгодных возможностей. Поэтому, чтобы добиться финансового успеха, необходимо понять и заблокировать ту часть нашего мозга, которая подталкивает нас к принятию убыточных инвестиционных решений. Этот «мозг ящера», присутствующий у каждого из нас и скрывающийся за более рациональными частями мозга, великолепно справляется с задачей поиска пищи и крова, однако совершенно непригоден для инвестиционной деятельности.

Таким образом, книга «Подлые рынки и мозг ящера» дает ответ на мой вопрос двадцатилетней давности. Рынки иррациональны вследствие причуд человеческой природы. Те, кто это поймут и подавят свой мозг ящера, получат возможность заработать на подлых рынках.

 

От автора

 

На протяжении десяти лет мы с Джеем Филеном дискутировали о несоответствии мозга плейстоценового периода современному индустриальному обществу Как часто бывает при таком сотрудничестве, большинство идей стали совместным продуктом. Базовые концепции книги «Подлые рынки и мозг ящера» — наша общая с Джеем заслуга. Но Джей заслуживает и отдельной благодарности за различные важные аспекты данной книги, от структуры до стиля изложения. Они перенесены в «Подлые рынки» из другой книги — «Mean Genes», написанной нами в соавторстве.

Многие мои друзья не пожалели собственного времени, чтобы прочитать черновики и сделать ценные критические замечания. Дуг Боденштаб прочитал и критически проанализировал каждую главу (некоторые даже по несколько раз). На каждой стадии мне помогал профессиональный физик Крис Коркоран, контролируя правильность математических положений «Подлых рынков». Здравый смысл и богатый опыт трейдера Джона Голдберга, как и подсказанные им весьма уместные аналогии из мира гольфа, тоже оказались очень полезными. Джей Филен задавал непростые вопросы и часто сам же находил на них правильные ответы.

Я благодарен также тем, кто прочитал книгу лишь частично, но внес существенный вклад в ее появление. Это Дэвид Бэр, Джефф Боденштаб, Питер Бориш, Джейн Бернхэм. Томас и Мари Бернхэм, Юдит Чепмен, Адам Чечи, Дэвид Эпштейн, Брент Флюеллинг, Сью Флюеллинг, Лайза Госселар, Пол Гринберг, Брайан Хэйр, Джастин Хольцман, Мэтью Макин- тайр, Михаэль Шварц, Джоел Смит, Мартин Стейплтон, Скотт Стивене и Садек Вахба. Дэниелл Лейк проделала фантастическую работу по редактированию рукописи.

Памела Ван Гисссн, мой редактор в издательстве Wiley, заслуживает особенно глубокой признательности. На протяжении всей истории появления этой книги, от замысла и разработки концепции до собственно написания и публикации, Памела активно помогала мне, благодаря чему данная книга оказалась и практичной, и академически строгой. И спасибо Питеру Бо- ришу за то, что познакомил меня с Памелой.

На каждой стадии работы над книгой моя жена Барбара Ли Смит оставалась моей верной сторонницей, и благодаря ее поддержке я работал с удовольствием. Без ее обдуманных советов и бескорыстной помощи эта книга не увидела бы свет. И наконец, в нашей красавице, недавно родившейся дочке Шарлотт-Валентайн, я находил ежедневное вдохновение.

Спасибо вам всем, Терри

 

Глава 1 Введение

Подлые рынки и мозг ящера

 

 

Часть I

Глава 2 Безумные люди

Глава 3 Безумный мир

Безумны ли рынки?

 

Мы убедились, что люди порой безрассудны. В дополнение к собранным за несколько последних десятилетий научным свидетельствам, рассмотренным в главе 2, наш повседневный опыт подсказывает нам, пусть и на отдельных примерах: мы не настолько рациональны, как привыкли об этом думать (или, по крайней мере, как это предполагают экономисты старой школы).

Хотя вопрос об иррациональности на индивидуальном уровне можно считать решенным, это еще не служит достаточным доказательством в пользу иррациональности рынков. Что произойдет, если собрать безрассудных людей в одну группу? Приведет ли это к еще большему хаосу, или же воцарится порядок? Выяснилось, что возможно как первое, так и второе.

В феврале 2004 года сотни людей погибли в давке неподалеку от Мекки в Саудовской Аравии. В процессе хаджа огромное число паломников-мусульман участвовали в религиозном ритуале: побивали камнями колонну, символизирующую дьявола. Толпа задавила несчастных, когда находящиеся сзади стали проталкиваться вперед, чтобы подоспеть к колонне вовремя. В истории этого обряда имеется множество случаев смертельных давок, вызванных огромными толпами паломников, участвующих в хадже.

Фанатизм поклонников рок-музыки сродни проявлениям религиозного исступления, что оборачивается летальными исходами на многих концертах. В 1979 году 11 человек погибли на концерте группы Who в Цинциннати. Причины давки зачастую малозначительны, однако когда собирается вместе большое количество людей, результаты бывают плачевными.

Один из выживших участников давки, случившейся на концерте Pearl Jam и унесшей жизни восьми человек, вспоминал: «Все было здорово, и мы просто хотели подобраться поближе к сцене». Все было здорово до тех пор, пока «давление задних рядов не стало слишком сильным», — желание лучше рассмотреть сцену обернулось смертью. Аналогично этому 53 человека погибли после концерта в давке, произошедшей в Минске, когда внезапно начавшаяся гроза заставила сотни людей искать убежище в подземном переходе станции метро. Торопясь укрыться от грозы, несколько девушек на высоких каблуках споткнулись и упали, что и вызвало смертельную цепную реакцию.

В случае давок коллективные действия группы людей, каждый из которых может поступать вполне рационально, имеют крайне плачевный итог. При этом система в целом способствует усилению изначальной проблемы.

В противоположность этому существуют ситуации, в которых правильное руководство способно превратить толпу неуправляемых людей в эффективно действующую команду. Я вспоминаю об одной такой ситуации всякий раз, когда летаю на самолете. Обычно процесс посадки крайне неэффективен. Получив разрешение на посадку, все пассажиры одновременно устремляются вперед, пытаясь быстрее поместить свою ручную кладь в верхние багажные отсеки. Всякий раз, пробираясь к своему месту, я вынужден ждать, пока освободится проход в салоне.

И какой же яркий контраст с такой неразберихой составила посадка в самолет, когда я однажды возвращался из Франкфурта в США крайне переполненным рейсом. Вместо того чтобы позволить пассажирам устраивать заторы на борту, один из служащих организовал исключительно эффективный — я бы даже сказал волшебно эффективный — процесс посадки.

Благодаря незначительным усилиям этот мудрый работник аэропорта провел посадку так, что пассажиры 56-го ряда оказались в голове очереди, пассажиры 55-го ряда за ними, и т. д. При такой организации не было толкотни в проходах, и несколько сотен пассажиров заняли свои места на борту за считанные минуты и без проблем. То было поистине чудо, о повторении которого я мечтаю при каждом очередном авиаперелете.

На пути к своей Нобелевской премии профессор Вернон Смит продемонстрировал, что данный феномен характерен не только для описанной ситуации посадки на авиалайнер. В некоторых случаях результат намного превосходит ожидания. В своих работах профессор Смит исследовал таинство совпадения спроса и предложения.

Изученный им вопрос имеет отношение к следующей шутке: сколько нужно экономистов, чтобы вкрутить лампочку? Ни одного. Это сделает невидимая рука.

Действительно, почему, заходя в небольшой магазинчик, расположенный в нашем многоквартирном доме, за пять минут до его закрытия, я уверен, что найду там упаковку шоколадного сливочного мороженого Ben & Jerry's? Ответ, как писал Адам Смит, звучит так: владелец магазина, подчиняясь действию рыночных законов, практически волшебным образом предлагает товары, которые мне нужны (или, в данном случае, которые нужны моей жене Барбаре).

Профессор Вернон Смит установил, что спрос и предложение действуют гораздо эффективнее, чем ожидалось. Экономисты уже давно доказали: спрос и предложение хорошо согласуются в ситуациях, когда люди поступают рационально и располагают исчерпьюающей информацией. Но профессор Вернон Смит показал, что даже тогда, когда люди вообще не имеют информации (а сами, к тому же, поступают иррационально), спрос и предложение все равно демонстрируют свою волшебную силу. Коллективная эффективность порой проистекает из индивидуальной неосведомленности и иррациональности[40].

Значит, даже располагая свидетельствами индивидуального безрассудства, нельзя исключать, что группы людей, действующие на рынках, будут принимать рациональные финансовые решения. Однако остается открытым вопрос: на что больше похожи финансовые рынки — на людскую давку, усиливающую незначительные проблемы, или на чудесную посадку на самолет, когда руководство безрассудными людьми приводит к эффективному результату?

 

Гипотеза эффективных рынков

 

Среди финансистов принято считать, что рынки устраняют индивидуальную иррациональность. «Гипотеза эффективных рынков» констатирует: подобно тому, как индивидуальная заинтересованность людей позволяет мне даже поздно вечером найти мороженое для жены в местном магазинчике, так и рыночные цены подталкиваются к «правильному» уровню эффективной невидимой рукой.

Недавно я применил гипотезу эффективных рынков для решения бытового вопроса. Правление нашего многоквартирного дома сделало ремонт в нашем небольшом спортзале, после чего из него исчез турник — единственный спортивный снаряд, которым я пользуюсь регулярно. Пытаясь пролоббировать установку нового турника, я посетил заседание домоуправления. И там с удивлением узнал, что домоуправление рассматривало возможность потратить почти полмиллиона долларов (часть из которых была моей) на покупку квартиры для управдома.

Одним из аргументов в пользу покупки служил анализ, согласно которому покупка квартиры была «беспроигрышной» сделкой. Поскольку недалеко от нашего дома расположены Гарвард и Массачусетсский технологический институт, здесь ожидается устойчивый спрос на жилье, поэтому стоимость квартиры со временем определенно возрастет, резюмировали сторонники идеи.

И хотя я пришел поговорить о бицепсах, заявление о «беспроигрышной» сделке вынудило меня вступить в дискуссию. Я спросил: «Если цена квартиры настолько низкая, что в будущем определенно возрастет, то почему владелец соглашается продать ее?»

Домоуправление сочло этот вопрос исполненным великой мудрости и пригласило меня посещать будущие заседания. Мой вопрос таки содержал мудрость, однако это была не моя заслуга, а француза по имени Луи Башелье[41]. Башелье, бывший аспирантом почти 100 лет назад, рассматривал похожий вопрос применительно к финансовым рынкам.

Он предполагал, что если при торговле между двумя людьми сделка окажется выгодной для одной стороны, значит, она невыгодна для другой. Таким образом, когда обе стороны стремятся получить прибыль, они обязательно придут к некоторой обоснованной цене.

По мнению Башелье, колебания цены происходят вследствие появления новой информации. Другими словами, лишь непредвиденные новости способны изменять цену акций, недвижимости, облигаций и других активов. И поскольку изменение цены происходит только под влиянием непредвиденной новой информации, Башелье высказал еретическое для своего времени утверждение: предсказать колебания цен невозможно. Рассуждая аналогично, можно сделать вывод, что на рынке недвижимости в принципе отсутствует возможность заключить «беспроигрышную» сделку.

Взгляды Башелье, ставшие ныне общепринятыми, были весьма смелыми для своего времени. Даже руководители прогрессивного аспиранта критиковали его работу, а ее результаты в своем большинстве оставались невостребованными. Остаток своей жизни Башелье провел в относительной безвестности и умер в 1946 году, так и не дождавшись признания. Но вскоре после его смерти предложенные им концепции были переформулированы в гипотезу эффективных рынков, которая в 1970-х годах прорвалась в университеты, а затем и на Уолл-стрит[42].

По словам Бартона Мэлкила, автора книги «Случайная прогулка по Уолл-стрит», сегодня взгляды Башелье можно выразить следующим образом: «Даже шимпанзе, при игре в дартс наобум метающая дротики в разложенные перед нею различные ценные бумаги, составит столь же эффективный инвестиционный портфель, как и сформированный экспертами». Книга Мэлкила увидела свет в 1973 году и стала частью огромной интеллектуальной волны, изменившей мир инвестиций[43].

Если гипотеза эффективных рынков верна, инвестору не стоит опасаться покупки акций по завышенной цене. Поскольку, согласно этой гипотезе, цена на акции никогда не бывает слишком высокой, а сам рынок никогда не бывает подлым.

В пору великого «бычьего» рынка 1980-1990-х годов популярность идей об эффективном рынке и преимуществе инвестирования в акции возросла невероятно. Суперобложка книги профессора Джереми Сигела «Акции — для длительной игры» издания 1998 года украшена лозунгом: «Акции действительно менее рискованны, чем банковские депозиты!»  (курсив и знак восклицания оригинала)[44].

Заявление о том, что инвестиции в акции безопаснее банковских депозитов, звучит сегодня довольно глупо (не зря же его убрали с суперобложки последующих изданий книги). Тем не менее, если рынки рациональны, то совет профессора Сигела — «акции должны составлять львиную долю любого долгосрочного финансового портфеля» — благоразумен.

Если же рынки не рациональны, то инвесторам следует остерегаться покупки акций по иррационально высоким ценам. Впрочем, как и продажи акций по иррационально низким ценам. С осторожностью надо подходить также к ценам на недвижимость, облигации, золото и любые другие активы.

Суть гипотезы эффективных рынков заключается в том, что выгодная сделка для одной стороны будет невыгодной для другой. Таким образом, никто не хочет продавать по иррационально низкой цене и никто не хочет покупать по иррационально высокой цене.

Гипотеза эффективных рынков — это красивая теория. Но верна ли она?

 

Даже если у нее есть фотографии, все равно все отрицай!..

 

«То был не я».

Поп-исполнитель Шэгги советует так оправдываться мужчинам, уличенным в измене. «Вошла жена и застукала меня на горячем, когда я кувыркался с соседкой». Как же следует правильно поступать в подобных ситуациях, согласно Шэгги? Все отрицать, заявляя «то был не я». Даже когда имеются фотографии, Шэгги настаивает на своем способе защиты — «то был не я».

В одном из своих монологов великий комик Ленни Брюс высказал похожую философию: «Вот есть же такие парни, которые жалуются: "Я, как налево схожу, так должен потом жене признаться. Ну не могу жить с этой ложью, должен быть честным с самим собой"».

На это Брюс советует следующее: «Приятель, если ты любишь свою жену, действительно любишь ее, никогда не признавайся ей в своих похождениях! Женщины не хотят такого слышать! Даже если у нее есть фотографии — все отрицай!.. Э-э, дорогуша, ума не приложу, как эта шлюха сюда попала. У нее на шее висела табличка "Я больна диабетом. Ляг на меня, иначе я умру", так что я просто исполнил свой христианский долг. Да я понятия не имею, почему мои трусы надеты наизнанку Ах, задом наперед? Тоже ничего не знаю».

Те, кто отстаивают состоятельность гипотезы эффективных рынков, следуют схожей тактике защиты. Сталкиваясь со свидетельствами рыночной иррациональности, они попросту отрицают их («то был не я»).

А примеры рыночной иррациональности не менее убедительны, чем фотографические свидетельства супружеской измены, и обнаружить их можно повсюду. Так, различного рода финансовые «пузыри» возникали в прошлом во всех странах, где существовали рынки. Самым известным примером стала «тюльпаномания», имевшая место в Голландии в XVII веке.

В 1635 году, на пике спекулятивного безумия, цена одной луковицы тюльпана превышала стоимость добротного дома в Амстердаме[45].

Можно ли назвать рациональной покупку луковицы тюльпана за сумму, эквивалентную стоимости дома? Это выглядит особенно странно, учитывая, что одна луковица способна воспроизвести бесконечное число луковиц. Пусть тюльпаны и не плодятся как кролики, они все же размножаются достаточно активно, из-за чего невозможно длительное время сохранять высокие цены. Вскоре последовал крах голландского рынка тюльпанов, при этом некоторые сорта этих цветов потеряли 90 % цены в течение нескольких недель. (Для сравнения: прошло два года, прежде чем акции Sun Microsystems потеряли 90 % курсовой стоимости после своего ценового максимума 2000 года.)

Непомерные цены на луковицы тюльпанов перед рыночным крахом и их последующее стремительное падение свидетельствуют о рыночной иррациональностьи. Как мы увидим далее, ярые приверженцы гипотезы эффективных рынков отрицают, что случаи рыночного ажиотажа и краха говорят об иррациональности рынков. («То был не я».)

Хотя рынки и сегодня ведут себя так же, как и на протяжении столетий, в последние годы споры об иррациональности изменились кардинальным образом. Теория финансового бихевиоризма предложила новые научные свидетельства рыночной иррациональности. Во многих случаях новые исследования статистически подтверждают народную мудрость.

Ниже мы рассмотрим некоторые бесспорные свидетельства рыночной иррациональности, как исторические, так и новые, а также возражения сторонников гипотезы эффективных рынков. (Если вы уже согласились с тем, что рынки иррациональны, то сразу переходите к разделу «Почему профессора летают эконом-классом, а спекулянты владеют авиалайнерами».) Я утверждаю, что невозможно доказать иррациональность рынков, однако свидетельства их иррациональности неоспоримы. На что ярые приверженцы гипотезы эффективных рынков, конечно же, ответят: «То был не я».

 

Таблица 3.1

Инстинкт терять деньги

 

Однажды на рабочем месте какого-то трейдера я увидел карикатуру, подпись под которой гласила: «Затруднительное положение — это… Сидеть ли мне и дальше без дела, наблюдая как растет рынок, или совершить сейчас покупку, чтобы рынок обвалился?»

В некоторых сферах наше инстинктивное поведение дает положительный результат. В качестве примера такой сферы мне вспоминается недавняя беременность моей жены. На начальной стадии «интересного положения» развивающийся плод крайне чувствителен к определенным токсинам естественного происхождения.

Согласно Марджи Профит, удостоенной премии «Гений» от Фонда Макартура за работу в данной области, беременные женщины инстинктивно избегают пищи, содержащей опасные для плода токсины (тератогены)[62]. Она приводит свидетельства того, что продукты с высоким содержанием вредных для плода веществ, особенно разновидности капусты, такие как брокколи и цветная, вызывают у беременных тошноту. Если Профит права, то в вопросах питания беременным следует прислушиваться к своим инстинктам и употреблять продукты по своему вкусу.

Но когда дело касается инвестиций, совет прямо противоположный. Торговые сделки, которые инвестору по вкусу, зачастую приводят к убытку. К примеру, моя старшая сестра Сью как-то прислала мне такое электронное сообщение: «Я просто помешалась на покупке акций!.. Беру, руководствуясь только чутьем, никакой логики, никакого анализа информации.

Сродни игральным автоматам в Вегасе!» Мозг ящера Сью неистовствовал, заставляя ее покупать акции.

Наблюдая около года за подъемом рынка, но при этом имея лишь незначительные инвестиции в акции, Сью в конце концов не выдержала. Пришла пора и ей разжиться легкими деньгами. К сожалению, свои импульсивные покупки она совершила крайне не вовремя. Спустя всего несколько недель после того электронного сообщения, фондовый рынок пережил сильнейший за весь год спад.

Не так давно с моим приятелем Дугом случилось нечто подобное. Он время от времени будет появляться на страницах этой книги, так что сразу замечу — в целом результаты его инвестиционной деятельности великолепны (в главе, посвященной акциям, мы узняем, как Дуг, однажды утром покатавшись на океанских волнах на доске для серфинга, заработал полмиллиона долларов). В начале 2002 года Дуг тщательно проанализировал несколько хорошо известных ему компаний. Он решил купить акции Nortel, курс которых тогда составлял порядка одного доллара за штуку. Эта сделка оказалась невероятно удачной, поскольку акции затем начали методично расти в цене.

В течение нескольких месяцев после покупки Дуг и словом не обмолвился об этой своей инвестиции. И вот однажды я получаю от него электронное сообщение, озаглавленное «Немного хвастовства». Основной текст такой: «Я прикупил Nortel где-то по доллару. Сегодня Nortel превысили восемь долларов; последний прирост — целый доллар. Зови меня Уорреном:-)».

Месяцами наблюдая за ростом этих акций, мозг ящера Дуга заставил его отправить e-mail в то время, когда будущее представлялось в розовых тонах. Но известная на Уолл-стрит поговорка гласит: «Никто не звонит в колокол, когда пора продавать». Дуг своими действиями невольно подтвердил истинность этой сентенции: вскоре после его хвастливого сообщения акции Nortel опустились в цене до трех долларов, причем быстрее, чем раньше росли.

Вывод из данной истории следующий: отпущенные на свободу эмоции способны лишь навредить инвестору. Правильное решение Дуга о покупке перспективных акций стало результатом анализа, проведенного его префронтальной корой, а вот решение поликовать по этому поводу созрело в мозгу ящера.

Предметом недавних исследований стали физиологические реакции человека на появление финансовых новостей. Профессор Эндрю Лоу и Дмитрий Репин наблюдали за группой профессиональных биржевых трейдеров[63]. В процессе исследования, во многом схожего с кардиологическими тестами, эти ученые из Массачусетсского технологического института замеряли малейшие колебания температуры тела, электропроводность кожи и множество других параметров. Участники эксперимента, биржевые трейдеры, торговали на реальные деньги для инвестиционной компании.

Что же происходило с опутанными проводами трейдерами, когда появлялась очередная новость? Лоу и Репин сообщают о двух примечательных фактах. Во-первых, все трейдеры, даже самые опытные, демонстрировали регистрируемую эмоциональную реакцию на новость. Во-вторых, эмоциональная реакция трейдеров с хорошей биржевой закалкой была выражена слабее, чем у их менее опытных коллег.

Эта физиологическая реакция помогает нам понять подлые рынки. Оказывается, наблюдая колебания курса акций или узнавая о каких-то событиях в мире, мы реагируем на новости эмоционально. Но если в действиях руководствоваться эмоциями, можно получить плачевные результаты. Другими словами, чтобы заработать деньги, необходимо унять мозг ящера.

Для успеха инвестор должен подавить свои эмоции (до уровня реакции опытных трейдеров — участников упомянутого выше исследования) и не позволить им разорить его. В главе 10 мы приведем «советы на все времена» о том, как унять импульсивного трейдера-неудачника, скрытого в мозгу ящера каждого из нас.

 

Руководство по ловле удачи

 

В фильме «Невероятно худеющий человек», как и предполагает его название, повествуется о человеке, который постепенно уменьшается в размерах. По мере того как герой становится все меньше, он сначала подвергается угрозе со стороны домашнего кота, а позднее и со стороны паука. И вот герой понимает, что нельзя же уменьшаться бесконечно. Он вступает в схватку с пауком и, несмотря на значительное превосходство того в размерах, убивает противника булавкой. Фильм заканчивается на этой победной ноте; наш герой покидает свой бывший дом, ступая гордо и неся на плече свое окровавленное холодное оружие.

Так и мы, дойдя до конца первой части книги, собираемся вступить в опасное и неведомое будущее. Наука иррациональности доказала, что люди совершают самые разнообразные ошибки. Более того, рынки не всегда сглаживают эти ошибки, а инвесторы порой вступают в торги или выходят из них в самое неподходящее время. Рынки могут быть подлыми, однако благодаря этой своей особенности они порождают возможности для прибыльных инвестиций.

В силу иррациональности рынков прибыль дается на них непросто, поскольку стодолларовые купюры скрываются в финансовых «мертвых зонах» мозга ящера. Подобно тому, как мы для обзора мертвых зон при езде на автомобиле используем зеркало заднего вида и другие ухищрения, так и в случае с рынками нам, чтобы обнаружить выгодные инвестиционные возможности, не обойтись без помощи. Прежде мы располагали лишь одним инструментом — собственным мнением. Теперь же нам известно, что стремящийся к успеху инвестор должен принимать решения, противоречащие доминирующему мнению, а также сдерживать собственный мозг ящера.

 

 

Часть II

Столп № 2. «Дешевые» деньги

 

После болезненного спада ажиотажа на фондовом рынке Федеральная резервная система, стремясь смягчить негативные последствия этого события для экономики, существенно понизила учетную ставку. Журналисты в своем большинстве уверены в том, что кредитно-денежная политика всегда выручит американскую экономику в трудные времена. Алана Гринспэна частенько величают вторым по влиянию лицом в США. Каждое заявление Федеральной резервной системы тщательно анализируют, выискивая в нем тончайшие нюансы грядущей кредитно-денежной политики.

 

Зарубежные потребители

 

В разгар ажиотажа на фондовом рынке, который пришелся на середину 1990-х годов, в качестве распространенного оправдания нелепо высокого курса акций упоминалась интеграция Китая в мировую экономическую систему. Много говорили о том, что высокая цена акций компании Cisco закономерна, поскольку предполагался значительный объем продаж ее товаров на китайском рынке. В целом же инвесторы надеялись на широкомасштабный экспорт американских компаний, что устранит их зависимость от внутренних потребителей.

Хотя гипотеза об экспорте себя не оправдала, учитывая последующий обвал фондового рынка (так, акции Cisco потеряли 75 % своей курсовой стоимости), доля американских товаров, поставляемых на зарубежные рынки, действительно велика и продолжает расти. Поскольку американские потребители, вероятно, будут и дальше экономить, а производственные мощности американских производителей стоят без дела, то, возможно, именно зарубежные потребители обеспечат рост экономики США.

К сожалению, страны с наиболее привлекательными рынками переживают сейчас не лучшие времена. Занимающие соответственно второе и третье места в мире экономики Японии и Германии все еще восстанавливаются после экономических кризисов. Экономика Германии почти не растет, а уровень безработицы в этой стране составляет около 10 %[67].

Состояние японской экономики не намного лучше. С конца 1980-х годов японский фондовый индекс опустился с 40 000 пунктов до немногим более 11 000 пунктов (по состоянию на июль 2004 года). Этот спад по своей продолжительности и глубине намного превосходит потрясения американского фондового рынка. Упадок фондового рынка Японии свидетельствует о слабости экономики этой страны. Он также стал причиной снижения уровня благосостояния японцев и оказывает негативное воздействие на мировую экономику.

Даже либерализация экономики Китая отрицательно сказалась на американских производителях, поскольку китайская рабочая сила гораздо дешевле американской. Экспорт дешевых китайских товаров пагубно влияет на экономику США.

Вывод . Экспорт является потенциальным источником экономического роста, однако, учитывая его незначительную роль в экономике США, обеспечиваемый им эффект может оказаться несущественным.

 

Государственные учреждения

 

Наконец, еще одним основным потребителем американских товаров выступает правительство на федеральном и местном уровне, а также на уровне штата. Учитывая непростое положение американских потребителей, простаивающие производственные мощности и не лучшее состояние экономики зарубежных стран, по силам ли государственным расходам оживить экономику США?

Хотя в большинстве случаев говорят о федеральных государственных расходах, следует помнить, что госрасходы на уровне штата или муниципальном уровне не менее важны, чем федеральные.

В ходе предвыборной кампании кандидат на пост губернатора Калифорнии Арнольд Шварценеггер произнес свою известную фразу: «Общественности нет дела до статистических данных»[68]. Это заявление, вероятно, правильно описывает настроения избирателей, однако сами губернаторы должны относиться к статистическим данным чрезвычайно внимательно. Большинству органов государственной власти на местном уровне или уровне штата юридически предписывается поддерживать сбалансированный бюджет, т. е. они при наступлении неблагоприятных времен вынуждены урезать расходы.

По всей территории США правительства штатов и местные администрации сокращают услуги и увеличивают налоги. Пытаясь закрыть бюджетную дыру, власти Нью-Йорка повысили налог на собственность. Губернатор Грэй Дэвис вызвал неприязнь многих жителей Калифорнии, втрое увеличив налог на регистрацию автомобиля. Подобная политика наблюдается по всей стране. Из всего этого следует, что власти на уровне штата и местном уровне скорее тормозят, чем стимулируют экономический рост.

А что же федеральное правительство? Как ранее упоминалось в этой главе, федеральные власти выступали основным катализатором экономического роста благодаря значительным расходам, заложенным в дефицитном бюджете. Способно ли федеральное правительство еще больше влезть в долги, создав тем самым предпосылки для большего экономического роста? Пожалуй. 500 млрд долл., как ни крути, — сумма немалая. Однако в масштабах всей экономики текущий уровень бюджетного дефицита гораздо ниже исторических пиковых значений[69]. Поэтому при необходимости федеральное правительство способно увеличить свои расходы.

Впрочем, существуют определенные риски, связанные с ростом федерального бюджетного дефицита. Самый очевидный — вероятность увеличения учетных ставок. Существенные дополнительные заимствования со стороны правительства способны спровоцировать рост учетных ставок, что в свою очередь вызовет рост процентных ставок по ипотечным кредитам и негативно скажется на рынке жилой недвижимости. Американский рынок жилья оставался активным во многом благодаря дешевым ипотечным кредитам. Если же ипотечные процентные ставки возрастут вследствие роста государственных заимствований, это отрицательно скажется на рынке жилья.

Вывод. Правительство США имеет потенциал наращивания государственных расходов за счет роста бюджетного дефицита и тем самым способно оживить экономику. Однако дополнительные государственные заимствования могут спровоцировать рост процентных ставок по ипотечным кредитам и нанести вред рынку жилой недвижимости.

США мучаются финансовым похмельем. Последствия излишеств 1990-х годов отрицательно сказываются на экономическом росте страны.

 

«Бычий» аргумент № 1. Очки для экономически близоруких

 

Первый аргумент в пользу благоприятной экономической ситуации: надо рассматривать рыночные тенденции в долгосрочной ретроспективе, а не в свете недавних событий. Если анализировать происходящее, обращая внимание лишь на последствия фондового ажиотажа, то общая картина покажется весьма мрачной. Но, как известно, все вокруг выгладит особенно угрюмым именно в предрассветный час. Не сложно повторять про себя эту поговорку снова и снова, однако сложно оставаться оптимистом в трудные времена. Характерным примером служит история одного из солдат генерала Джорджа Кастера в битве при Литтл-Биг-Хорне.

Во время сражения произошел один поучительный случай. Известно, что под Литтл-Биг-Хорном все солдаты генерала Кастера погибли. Но, как рассказывали впоследствии воины племени сиу, одному из кавалеристов представилась возможность избежать гибели. Верхом на лошади он уносился прочь с поля боя и уже достаточно оторвался от своих преследователей, так что его шансы выжить были высоки. Но именно в тот самый момент, когда кавалерист, казалось бы, ушел от погони, он вытащил свой пистолет и застрелился.

За последнее время экономика США пережила несколько серьезных потрясений. Но, возможно, сейчас страна находится на пороге экономического подъема и ей не следует унывать из-за того, что может оказаться всего лишь предрассветным мраком. Если взглянуть на статистические данные в более отдаленной перспективе, то большинство прогнозных экономических показателей выглядят вполне сносно. По состоянию на июль 2004 года американский фондовый рынок, если судить по индексу S&P 500, опустился на треть по сравнению со своим абсолютным историческим максимумом. С другой стороны, он набрал почти 1000 % с момента рыночного минимума начала 1980-х годов.

Подобная ситуация характерна практически для всех экономических показателей, которые на первый взгляд кажутся весьма мрачными. Процентные ставки выросли по сравнению со своими рекордно низкими значениями (причем однажды поднялись сразу на 50 % за период чуть больше месяца), но при этом остаются у своих минимальных уровней за последние 50 лет. Инфляция настолько уменьшилась, что Федеральная резервная система изрядно попотела, решая, как бы ей остановить падение цен.

Пожалуй, худший аспект нынешней экономической ситуации — это растущая безработица. Данный показатель увеличился почти на 50 %, и буквально миллионы людей потеряли свои рабочие места. Но даже в этой сфере более глубокий ретроспективный взгляд дает благоприятную картину. Ведь всего десять лет назад нынешний уровень безработицы (около 6 %) считался вполне приемлемым[70].

Что же касается огромного бюджетного дефицита, то, конечно же, последствия стремительного перехода к нему от существенного профицита не следует недооценивать. Но удивительно, что и в этой области не все выглядит столь удручающе. Если государственный долг США сравнить с масштабами экономики, соотношение окажется существенно ниже аналогичного показателя 1993 года. Согласно данной методике нынешний федеральный долг составляет лишь половину от своего значения на конец Второй мировой войны[71].

Вывод . Несмотря на болезненные события нескольких последних лет, отсутствуют бесспорные доказательства окончания длительного экономического подъема США.

 

«Бычий» аргумент № 2. Винс Ломбарди знакомится с компьютером

 

«Победа — это не просто все. Это единственное, что имеет значение».

Данное изречение ошибочно приписывают легендарному тренеру команды по американскому футболу «Грин Бэй Пэкерс» Винсу Ломбарди, который в действительности сказал: «Важна не победа, а стремление к ней». По странной исторической прихоти Ломбарди в основном памятен тем, чего он никогда не говорил. Однако другие его изречения по самым разным поводам великолепны, и многие из них как нельзя лучше подходят к инвестиционной деятельности. Вот одно из моих любимых: «Побеждать — это привычка. К несчастью, как и проигрывать».

Для экономического роста производительность труда — это не просто все. Это единственное, что имеет значение. Хотя Винсу Ломбарди данное изречение, вероятно, тоже не принадлежит, оно — математический факт.

К богатству ведут два пути: работать напряженнее или работать разумнее. Очевидно, второй вариант предпочтительнее. Производительность отражает способность экономики к разумному труду. Таким образом, производительность служит залогом долгосрочного экономического роста.

Те, кто разделяют оптимистические взгляды в отношении американской экономики, найдут на диаграмме прироста производительности труда (рис. 4.5) весомый аргумент в поддержку своей позиции. Текущая декада характеризуется наивысшими темпами роста производительности среди всех десятилетий после Второй мировой войны.

Действительно ли сегодня производительность выше, чем в прошлом, и сохранится ли эта благоприятная тенденция? Вполне вероятно, что да. Некоторые экономисты проводят аналогию между двумя революциями — промышленной и информационно-технологической. Потребовалось не одно десятилетие для того, чтобы люди научились эффективно использовать механическое оборудование, поэтому выгоды от промышленной революции проявились не сразу.

 

 

Рис. 4.5. Производительность труда в США растет очень быстро. Бюро трудовой статистики США (часовая производительность в несельскохозяйственных отраслях)

 

Возможно, мы стоим на пороге той эпохи, когда информационные технологии, понятые нами в достаточной мере, сделают нас богаче. Если так, то рост производительности труда не только продолжится, но и ускорится.

Но действительно ли недавний рост производительности так важен? Да, благодаря магии сложного процента. Мой любимый пример сложного процента принадлежит перу Чарльза Дарвина. Приведем цитату из третьей главы его книги «Происхождение видов»[72].

 

Считается, что из всех известных животных наименьшая воспроизводительная способность у слона, и я старался вычислить вероятную минимальную скорость естественного возрастания его численности; он начинает плодиться, вероятнее всего, в 13-летнем возрасте и плодится до 90 лет, принося за это время не больше шести детенышей, а живет до 100 лет; если это так, то по истечении 740–750 лет от одной пары получилось бы около 19 миллионов живых слонов.

 

Дарвин исчислял сложный процент. Если какая-то величина растет на немногим более чем 2,3 % в год, то по прошествии 30 лет она удваивается. Магия сложного процента заключается в том, что даже при незначительных темпах роста и при достаточно продолжительном сроке суммарный прирост оказывается ошеломляюшим. Признание неспособности мира прокормить такое количество слонов было важным шагом на пути интеллектуальных изысканий Дарвина.

Попробуем поймать на слове Кейнса, чтобы оценить различные темпы роста производительности труда. Какое же экономическое будущее ожидает наших внуков? Рассмотрим два возможных сценария прироста их благосостояния. В первом, быстрорастущем, примем темп роста производительности равным 3,62 % в год — это средний годовой показатель для нынешнего десятилетия. Во втором, менее динамичном варианте, допустим рост производительности на уровне 1,72 % в год — средний годовой показатель в 1970–1999 годы.

Сильно ли повлияет на образ жизни наших внуков то, какой из этих двух темпов роста производительности сохранится в ближайшие 40 лет? Проверим вашу интуицию. Итак, сколько часов в неделю предстоит трудиться вашим внукам для того, чтобы обеспечить себе уровень жизни, соответствующий сегодняшнему при 40-часовой рабочей неделе? Ниже представлены четыре варианта ответа.

1. 29,3 часа в неделю.

2. 20,2 часа в неделю.

3. 15,9 часа в неделю.

4. 9,6 часа в неделю.

Выберите вариант ответа для каждого из сценариев роста производительности. Например, если бы вашим внукам посчастливилось жить в мире по варианту ответа 2, то каждый рабочий час приносил бы им вдвое больше материальных благ, чем вам сегодня. Речь идет о вдвое большем количестве автомобилей, телевизоров, холодильников и отпусков в перерасчете на час трудовых усилий.

Прежде чем узнать правильные варианты ответа, сделаем небольшое отступление, чтобы понять: ежегодный рост производительности на уровне даже одного процента — замечательный и редкий.

Какой рост производительности у ближайших предков человека — шимпанзе? Этот вопрос может показаться несколько странным, однако ответить на него несложно. Возьмем современную особь шимпанзе и рассчитаем количество часов, которое ей необходимо потратить на добывание определенного объема пищи.

Рассчитаем рост производительности труда шимпанзе, сравнив рабочую нагрузку современной особи с аналогичным показателем, свойственным ее предкам, жившим тысячи или миллионы лет назад. Безусловно, в данном случае не понадобятся какие-либо исторические данные о производительности труда шимпанзе, поскольку ответ и так очевиден. Рост производительности шимпанзе (и всех других животных) равен нулю. Животные, даже те, существование которых отличает некоторая социальная организация, не демонстрируют никаких признаков прогресса от поколения к поколению.

По экономическим возможностям внуки современных шимпанзе нисколько не превзойдут своих ныне живущих предков (вероятнее даже, что значительно отстанут из-за разрушения среды их обитания). Итак, вполне очевидно: рост производительности животных равен нулю. Менее очевидно, что рост производительности труда человека на протяжении большей части истории его существования был также практически равен нулю! В течение многих эпох человек совершенствовался в этой области ничуть не быстрее шимпанзе или тех же бактерий. Кейнс говорит об этом, отмечая в своей работе о будущем наших внуков следующее: «Отсутствие новых технических изобретений в период с доисторических времен и до относительно недавнего времени — вот поистине удивительный факт».

Археологические изыскания свидетельствуют, что наблюдение Кейнса справедливо для большинства эпох. На протяжении почти всего своего существования человечество, по сути, технологически не прогрессировало. Воистину поразительна наша нынешняя способность создавать больше материальных благ за единицу рабочего времени.

Вернемся к нашим внукам. Правильные ответы таковы: 20,2 рабочих часа в неделю при росте производительности на 1,72 % в год и всего лишь 9,6 рабочих часа в неделю при ежегодном росте производительности на 3,62 %. Если рост производительности в следующие 40 лет повторит темпы 1970–1999 годов, то нашим внукам будет достаточно трудиться вдвое меньше нашего, чтобы обеспечить себе аналогичный нашему материальный достаток. Соответственно, если производительность продолжит расти темпами последних нескольких лет, то нашим внукам придется трудиться вчетверо меньше, чем нам. Оправдайся последний вариант, и наши внуки смогут работать те самые 15 часов в неделю, о которых говорил Кейнс, и при этом быть гораздо богаче нас. Заметьте, что рост производительности обещает не только больше телевизоров, но и лучшее медицинское обслуживание и образование.

В том что касается экономического благосостояния, даже незначительный рост производительности труда оборачивается существенным улучшением нашей жизни, жизни наших детей и внуков. Когда речь идет об экономическом благосостоянии, производительность — это единственное, что имеет значение. Таким образом, наше экономическое благосостояние практически полностью зависит от темпов роста производительности.

Безусловно, имеется множество существенных оговорок в отношении роли производительности, но они выходят за рамки данной книги. Во-первых, рост благосостояния не будет иметь особого значения в мире с загубленной природной средой обитания. Во-вторых, распределение общественного богатства важнее, чем его повышение. И наконец, самое главное — отсутствуют убедительные доказательства того, что возросшее благосостояние делает людей счастливее. Исследования, проводившиеся в разных странах, показали: хотя люди и верят в то, что деньги принесут им счастье, на самом деле рост достатка этого не гарантирует[73]. Все эти вопросы важны, однако не имеют непосредственного отношения к задаче данной книги, которая состоит в том, чтобы помочь инвестору добывать деньги.

Заключение . Если стремительный рост производительности в последние несколько лет служит признаком грядущих благодатных времен, то американцы вскоре станут гораздо богаче, а их огромные долги не обернутся для них острой проблемой.

 

Глава 5 Инфляция

Цены растут, доллар усыхает

 

 

Как хорошо быть королем

 

В своей «Истории мира, часть I» Мел Брукс заметил: «Как хорошо быть королем!» И правда, король обладает уникальными возможностями для достижения своих целей (гнусных, как в кино, или благородных). Точно так же Федеральная резервная система обладает уникальными правами контролировать поступление денег на рынок, а через это поступление контролировать инфляцию.

Денежная инъекция в экономику оказывает мощный эффект. Простой пример тому я наблюдал, когда летом 1997 года жил на западе Уганды. Некоторое время я провел на станции по изучению шимпанзе, которой руководил гарвардский профессор Ричард Рэнгхэм. Мне там нравилось, но я решил, что не стоит использовать принадлежащий станции грузовик в качестве средства передвижения и поэтому мне надо купить собственный транспорт.

Я попросил родителей выслать мне телеграфным переводом немного денег в местный банк, поскольку я собрался приобрести мотоцикл. С помощью (и по протекции) нескольких сотрудников научной станции я договорился о покупке бывшего в употреблении мотоцикла по непомерной цене 2,4 тыс. долл.

Когда я ездил по местным дорогам, встречные люди приветствовали меня, но за спиной потешались надо мной. Ситуация казалась им смешной по многим причинам. Во-первых, моя крупная фигура выглядела нелепо на маленьком мотоцикле. Во-вторых, я выложил как минимум на тысячу долларов больше, чем заплатил бы местный житель (они говорили, что я купил мотоцикл по «мзунгу», т. е., на суахили, по «европейской» цене). В-третьих, по обеим сторонам мотоцикла были наклейки, изображавшие охотника с копьем. Но я не знал, что копье — это метафора, а наклейки служат частью социальной рекламы, призывающей людей использовать презервативы. Вот почему я стал мобильным объектом для насмешек.

А теперь я расскажу о том, как произошла сделка купли-продажи. Договорившись с продавцом о цене, я отправился в банк и снял со счета 2,4 тыс. долл. в местной валюте. Поскольку я прекрасно знал, что эта сумма равна зарплате местного жителя за десять лет, к продавцу я шел в сопровождении двух охранников. За спиной у меня был рюкзак, полный местных банкнот. Владелец «носителя рекламы презервативов» попросил меня поторопиться, чтобы он успел сдать деньги в тот же банк до закрытия. Интересно, что сдавал он вырученную сумму тому же банковскому клерку, который немного раньше обслуживал меня.

Ночью, лежа под москитной сеткой, я восхищался возможностями электронных банковских операций. Мои родители послали электронное сообщение в один из банков на западе Уганды. После этого не прошло и суток, как я стал владельцем мотоцикла, а счет его предыдущего хозяина в электронной системе банка увеличился на 2,4 тыс. долл. Я привел в движение несколько электронов, а теперь привожу в движение свой собственный мотоцикл.

Моя покупка вызвала целый каскад эффектов. Предыдущий владелец мотоцикла значительно разбогател по местным меркам. На эти деньги он купил разнообразные товары. Продавцы этих товаров, в свою очередь, тоже купили товары. Я вложил в экономику Западной Уганды немного денег, и это породило мини-волну процветания. В моем случае процветание Уганды произошло за счет небольшого падения благосостояния некоторых жителей США. Я стал богаче на 2,4 тыс. долл., но мои родители обеднели на эту же сумму. Игра с нулевым результатом, поскольку убытки компенсировали прибыль.

Однако Федеральная резервная система (ФРС) США, будучи королем мира денег, играет по собственным правилам. Чтобы я получил деньги, их должны были потерять мои родители. Когда же ФРС США что-нибудь покупает, ничей счет не уменьшается. Дело в том, что она контролирует электронную систему банковских кредитов. Так, ФРС по своему желанию увеличивает какой-нибудь счет на 2400 долл., или на 240 млрд долл., но «забывает» уменьшить на эту же сумму какой-нибудь другой счет. Когда ФРС покупает казначейские облигации США, а не мотоциклы, она производит такой же положительный эффект, как моя мини-волна процветания.

Проблема в том, что ФРС иногда создает деньги из ничего. Она «платит» за свои покупки, просто кредитуя счет продавца. Покупки ФРС не заканчиваются, в отличие от частных операций, нулевым результатом.

Посредством таких денежных операций ФРС определяет темпы роста денежной массы, хотя от решений других людей зависит результат денежных операций. Например, скорость, с которой люди тратят свои новые заработки, влияет на экономику. Но ФРС даже с учетом «скорости» денег контролирует денежную массу и так определяет уровень инфляции.

 

Как читать «язык тела» Федеральной резервной системы США

 

В фильме «Шулера» актер Мэтт Деймон играет аса игры в покер, который поборол свою азартную привычку, но в силу обстоятельств был вынужден вновь взяться за старое. Деймон стал асом благодаря своему умению «читать» других игроков и таким образом узнавать, какие карты у них на руках. Большинство профессионалов согласятся, что способность разгадать соперника — это чрезвычайно важный навык для победы в покер. В играх такого рода ключевым преимуществом является знание человеческой природы, а не математической вероятности.

Чтобы спрогнозировать инфляцию, тоже необходимо понимать людей, контролирующих ситуацию. Рост денежной массы определяет уровень инфляции. В Соединенных Штатах денежную массу контролирует Федеральная резервная система. Значит, чтобы спрогнозировать инфляцию в США, нужно хорошо представлять себе будущие действия ФРС.

В охотниках предсказать будущий уровень инфляции недостатка нет. Многие книги дают рекомендации, как защититься от грядущего обесценивания денег. Другие предвидят будущий инфляционный мир, в котором инвесторы, чтобы защититься, должны покупать золото.

Я же с осторожностью отношусь к тем, кто делает однозначные прогнозы по поводу предстоящей инфляции или дефляции.

В США уровень инфляции зависит от будущих решений ФРС. Поэтому прогноз инфляции должен основываться на будущих решениях монетарных органов. Более того, нынешний председатель, Алан Гринспэн, родился в 1926 году, и он, возможно, не дотянет до июня 2008 года, когда заканчивается его каденция. Поэтому на все долгосрочные инвестиции повлияет уровень инфляции, который установит новый председатель ФРС.

Рассмотрим исторический период между Первой и Второй мировыми войнами. Германия пережила гиперинфляционную депрессию, а США — дефляционную. Монетарные органы Германии напечатали огромное количество не обеспеченных денег и этим разрушили стоимость немецкой марки. Монетарные органы США не стали причиной инфляции — напротив, во время Великой депрессии цены в Америке падали.

Эти прямо противоположные результаты подтверждают, что уровень инфляции определяют люди при власти. Возможно, у немецких властей просто не было выбора. Точно так же некоторые эксперты считают, что нынешние японские монетарные органы не в состоянии остановить существующую дефляцию. А Милтон Фридман против: по его мнению, японцам легко это сделать, просто увеличив денежную массу. Я поддерживаю тех, кто считает людей, ответственных за монетарную политику, способными определять уровень инфляции. Обстоятельства же действительно немного сдерживают, но полностью не контролируют уровень инфляции.

Итак, чтобы точно спрогнозировать инфляцию, надо в деталях понимать силы, движущие людьми, которые определяют ее. Более того, как и в покере высшего класса, инфляционные прогнозы зависят от способности предсказывать поведение людей. Правда, хотя теоретически возможно предсказать поведение следующего председателя Федеральной резервной системы еще до того, как его назначат, мне пока ни разу не довелось увидеть убедительных прогнозов.

 

Таблица 5.1

Волшебные бумажки

 

Как говорит профессор Фридман, деньги — пленительная тема. Волшебные листки бумаги и электронные записи в банковских компьютерах позволяют нам уйти от недостатков бартера и накапливать богатство, которое мы сможем использовать в течение многих лет.

Форма денег менялась со временем от товарной до драгоценных металлов и до существующего ныне стандарта бумажных валют. Последняя форма денег почти идеальна, если бы не один колоссальный риск. Этот риск заключается в следующем: монетарные органы могут использовать свою власть, чтобы установить неверный уровень инфляции. В прошлом из-за таких монетарных «шалостей» обанкротились многие семьи.

Соединенные Штаты прожили 20 лет эры «Маши и трех медведей», когда инфляция была «в самый раз», т. е. незначительно колебалась вокруг оптимального уровня. Согласно науке иррациональности, эти мирные и счастливые годы не подготовили нас к будущей ценовой нестабильности. Но как раз в это время, когда мозг ящера большинства людей подсказывает им, что опасностью ценовой нестабильности можно пренебречь, мы имеем отличную возможность купить недорогую защиту для своих сбережений. К счастью, для этого существуют как традиционные, так и инновационные инвестиции.

 

Глава 6 Дефицит и доллары

Евро за ваши мысли

 

В ноябре 2002 года мы с женой ездили в Милан. Мы шли вдоль знаменитой торговой улицы Монте-Наполеоне, и Барбара увидела в витрине дамскую сумочку Bottega Veneta за 700 евро. На тот момент доллар стоил чуть больше одного евро, поэтому цена сумочки составляла примерно 680 долл.

Мы с Барбарой нашли эту цену смешной, но по разным причинам. «Как ты не понимаешь, что в Нью-Йорке за такую же сумочку просят больше 800 долларов!» — радостно говорила мне жена. Я же, кусая губы и борясь с ужасом, выдавил из себя: «Ну конечно, надо брать, и поскорее». Возвращаясь из Европы домой, в Америку, мы вылетали из аэропорта Кельна. За таможенной стойкой работала молодая немка приблизительно 23 лет от роду. «Вы задекларировали предмет стоимостью 700 евро. Могу я взглянуть на него?» — попросила она. Я показал ей сумочку, и она изумленно воскликнула: «Вот это?» «Да. Скажите, ну разве не смешная цена?» — ответил я. Мы вернулись в США с новой сумочкой Барбары и увеличили при этом платежный дефицит нашей страны на 680 долл.

Если бы наше путешествие в Европу произошло в 2004 году, мы бы обнаружили, что сумочка стоимостью 700 евро обойдется нам в 850 долл. Для американских потребителей все европейские цены значительно выросли, поскольку доллар потерял часть своей стоимости относительно евро. Девальвация денежной единицы меняет покупательские намерения людей. Просуммируйте достаточное количество раз по 700 евро за не купленные сумочки, добавьте несколько «мерседесов», тоже не купленных американцами, и довольно скоро падающий доллар приведет к меньшему дефициту текущего платежного баланса.

Текущий платежный дефицит означает, что страна потребляет больше, чем производит. Простой способ уменьшить дефицит — это поднять цену потребления, для чего есть почти волшебное средство, а именно изменение стоимости валюты. За последние несколько лет доллар США потерял по отношению к евро почти треть своей стоимости. А по отношению к японской иене доллар дешевеет вот уже несколько десятилетий. Даже не потеряв своего долларового богатства, американские потребители сегодня намного беднее, чем несколько лет назад. Ослабление доллара ведет к тому, что мы покупаем меньше импортных товаров и услуг. Одновременно дешевеют американские товары, и их охотнее покупают иностранцы.

Более дешевый доллар уменьшает импорт и увеличивает экспорт, а это сокращает текущий платежный дефицит.

 

Два пути на Таймс-сквер

 

В фильме «Приезжие» главные герои Джордж и Гвен Келлерманы (в картине 1970 года их сыграли Джек Леммон и Сэнди Деннис, а в римейке 1999 года — Стив Мартин и Голди Хоун) совершили головокружительную поездку в Нью-Йорк.

Когда их самолет, направлявшийся в Нью-Йорк, приземлился в Бостоне, Келлерманы сымпровизировали и рванули в Манхэттен поездом. После очень долгой ночи, в течение которой они пережили встречу с хулиганами, полицейскую погоню и сон под открытым небом, они столкнулись с одним из своих попутчиков по авиарейсу. В отличие от измученных Келлерманов, их уравновешенный соотечественник спокойно провел ночь в Бостоне, а утренним рейсом прилетел в Нью-Йорк. Обе стороны оказались в Манхэттене к завтраку, но совершенно разными путями.

Точно так же мир может пойти абсолютно другим путем, когда США изменят свой статус со страны с крупнейшим в истории платежным дефицитом на статус страны с активным сальдо. Два недавних примера мы наблюдали в Северной Америке. Мексика прошла болезненный «келлермановский» путь, а Канада осуществила свой переход, набив гораздо меньше синяков и шишек.

В 1960-х и 1970-х годах моя семья обычно проводила отпуск в канадском национальном парке Пойнт-Пели. Как дитя города, я вместе с моей сестрой Мирандой рыскал по здешним мусорникам в поисках пустых бутылок. В удачные дни мы собирали более 100 штук, за которые в пунктах приема давали, в зависимости от вида бутылки, по два-три цента. Так несколько часов работы приносили нам два-три доллара. Однако существовала одна проблема: то были не американские, а канадские доллары, ныне также известные как «луни» (слово образовано от английского названия полярной гагары (loon ) — птицы, которая была изображена на однодолларовой монете. — Примеч. ред. ).

Когда мы начинали наш бутылочный бизнес, луни стоил немного меньше своего американского «коллеги»[95]. Поэтому мы относились к канадской валюте с определенным пренебрежением. К тому же, поскольку некоторые монеты были одного размера (в частности, четвертаки), люди, жившие в Детройте и соседнем канадском городе Виндзоре, часто обменивали монеты «один к одному». Я всегда радовался, когда мне удавалось сбыть свои канадские четвертаки за полную стоимость, и чувствовал себя обманутым, если кто-то всучивал мне такую монетку.

Однако в начале 1970-х годов произошло какое-то чудо. Канадские доллары, которые приносил нам наш бутылочный бизнес, вдруг стали стоить дороже американских[96]. Хотя луни всего лишь ненамного обогнали баксы, это событие переполнило нас с сестрой невероятной гордостью. Теперь вместо того, чтобы робко класть на стойку в магазинчике «Умелые руки» Гарри свой канадский доллар, опасаясь, что на тебя накричат, я, задрав нос, уверенно расплачивался этими славными хрустящими банкнотами.

Случись мне сегодня опять зарабатывать канадские доллары, я бы не испытывал к ним большого почтения. В конце 2001 года эта денежная единица упала до 63 американских центов. Что же произошло с моим любимым луни?

На протяжении многих лет, особенно в 1980-е, Канада жила при значительном платежном дефиците[97]. В мире после 1973 года, когда правительства после отмены Бреттон-Вудского пакта уже не контролировали валютные курсы, у Канады был один из самых больших среди промышленных стран платежный дефицит. Другими словами, в 1980-х годах Канада потребляла больше, чем производила, почти так же, как США в 2004 году.

В 1980-е годы Канада, как и Вимпи, лакомилась своими бургерами, обещая расплатиться в какой-нибудь будущий вторник. А падение канадского доллара показало, что этот вторник наконец-то наступил и пришла пора платить по счетам. Канадцам уже было не по карману импортировать столько же, как прежде, товаров и услуг. Зато дешевая национальная единица сделала канадские товары весьма привлекательными для внешнего мира. Говоря коротко, Канада прошла хрестоматийный путь. Годы, когда страна потребляла больше, чем производила, сменились периодом расплаты; эта расплата, в форме текущего активного сальдо платежного баланса, сопровождалась дешевой валютой.

Сейчас Канада последовательно поддерживает свое активное сальдо, и сам процесс ухода от дефицита был постепенным[98]. За четверть столетия канадский доллар упал со стоимости, в 1976 году несколько превышавшей доллар США, до 63 центов, и в течение почти десяти лет оставался ниже отметки 75 центов США.

Канадский процесс регулирования платежного баланса не был безболезненным, но все же прошел относительно плавно и не вызвал страхов среди населения. А вот Мексика избрала путь Келлерманов.

В середине 1980-х годов мы с приятелями частенько ездили из Сан-Диего на мексиканский полуостров Байя заниматься серфингом. По дороге видели рекламу мексиканских инвестиционных проектов с «гарантированным» годовым доходом в размере 40 %. Это были крайне привлекательные предложения, и некоторые мои друзья польстились на них.

В течение некоторого времени они действительно получали обещанные высокие проценты. Процесс очень простой: конвертируете свои доллары США в мексиканские песо и инвестируете их на год. Зарабатываете на своих песо 40 % годовых и конвертируете их обратно в доллары. Инвестиция в размере одной тысячи долларов спустя 12 месяцев превращается в 1,4 тыс. долл. Не так уж плохо!

Но в мире, особенно в мире инвестиционном, лишь немногие вещи стоят дороже бесплатных завтраков. В случае с мексиканскими инвестициями подвох заключался в том, что вам обещали 40 % в песо. А вот на долларовую стоимость этих песо гарантия не распространялась. Казалось бы, в чем проблема? Разве всего за год песо успеет сильно подешеветь?

Выяснилось, еще как успеет. В конце 1994 года мексиканский песо стоил около 30 американских центов. Через год его стоимость упала до 12 центов[99]. Теперь понятно, чего на самом деле стоят те привлекательные 40 % годовых. Ваша тысяча долларов действительно принесет вам 40 % в песо, но когда вы конвертируете полученную на руки сумму обратно в доллары, то обнаружите, что ваша тысяча уменьшилась примерно вдвое. Вместо того чтобы заработать 40 % годовых, «гарантированная» инвестиция за год потеряла половину своей стоимости.

Если девальвация мексиканского песо была для иностранных инвесторов неприятным сюрпризом, для самих мексиканцев и многих других она обернулась полномасштабным кризисом. Попросту говоря, переход от текущего платежного дефицита к активному сальдо сопровождается изменением богатства. Из-за девальвации национальной валюты беднее стали и канадцы, и мексиканцы. Последним пришлось вообще туго: из-за скорости их процессов страну поразила паника, и переход стоил дорого.

Текущий дефицит платежного баланса США обязательно закончится. Путь регулирования будет каменистым или ровным. Ситуация США иная, а во многих отношениях лучше, чем канадская или мексиканская. Благодаря этим различиям многие ученые мужи уверенно прогнозируют ровный путь. Но поскольку текущий платежный дефицит США — наибольший в истории, прецедента не было. Поэтому прогнозы относительно характера пути — не более чем предположения. Пусть некоторые из них достаточно обоснованы, но, тем не менее, это всего лишь предположения.

 

Страна с золотым мозгом

 

Поскольку США занимают доминирующую экономическую позицию, то, возможно, самые точные прогнозы грядущего регулирования платежного баланса нужно искать не к северу или к югу от наших границ, а в нашей собственной американской истории. В начале 1980-х годов текущий дефицит платежного баланса США достиг рекордной на тот момент высоты (хотя рисунок 6.1 показывает, что те значения дефицита меркнут в сравнении с недавними цифрами).

Что произошло после рекордных значений платежного дефицита в США начала 1980-х годов? В данном случае нам легко дать ответ. Во-первых, текущий дефицит уменьшился. Во-вторых, уход от дефицита сопровождался существенным ослаблением доллара[100].

Имевший место в 1980-е годы период регулирования текущего платежного баланса США был плавным; он гораздо больше напоминал канадскую историю, чем кризис мексиканского песо. Вправе ли мы, исходя из нашего прошлого опыта, предполагать, что и впредь регулирование будет относительно плавным? Возможно, но сегодняшняя ситуация отличается от ситуации 1980-х годов по двум причинам. Во-первых, текущий дефицит гораздо глубже, чем 20 лет назад. Во-вторых, за последние несколько десятилетий США сменили свой статус с крупнейшего в мире кредитора на крупнейшего должника.

Главный герой произведения Альфонса Доде «Легенда о человеке с золотым мозгом» родился с черепом, полным драгоценного металла, т. е. его мозг был буквально сделан из золота. На протяжении своей жизни он расходует данное ему при рождении наследство сначала на родителей, а позже — на свою жену-красавицу. Для нее ему ничего не жалко, и он осыпает ее дорогими подарками. А расплачивается своим золотым мозгом, отщипывая от него кусочек за кусочком.

Когда жена умерла, человек с золотым мозгом устроил ей пышные похороны. Возвращаясь с кладбища домой, он зашел в лавку, чтобы купить себе пару туфель из синего атласа. Продавец, услышав крик, бросился посмотреть, что произошло, и обнаружил страшную картину: наш герой, сжимая в одной руке туфли, рассматривал другую, окровавленную, с крупинками золота на ногтях. Данное ему при рождении наследство закончилось; за прошедшие годы он полностью распродал по кусочку весь свой золотой мозг.

Не так драматично, но зато в больших масштабах, США за последние несколько десятилетий растратили свой золотой мозг. На рисунке 6.2 показано, как США из международного кредитора превратились в должника. Цифры получены так: из суммы всех инвестиций, сделанных США за границей, вычтены все иностранные инвестиции в экономику страны.

 

 

Рис. 6.2. США — крупнейший в мире должник. Министерство торговли США

 

В начале 1980-х годов, как и на протяжении большей части своей истории, США были кредитором. Стоимость инвестиций, сделанных страной за рубежом, превышала стоимость инвестиций, сделанных иностранцами в экономику США. Положительная разница в размере 328 млрд долл. (1982 год) показывает накопленные США сбережения.

Если у страны имеется текущий дефицит платежного баланса, значит, она живет в долг. Особенность случая США в том, что страна начала брать взаймы с сильной позиции. В первые годы у нее просто сокращались сбережения, накопленные в течение нескольких десятилетий. Однако в конце 1990-х и позже рост накопленного долга стал угрожающим, и к концу 2004 года США задолжали миру уже 3,5 трлн долл.

Как и текущий платежный дефицит, долг США миру тоже крупнейший в истории. На рисунке 6.2 приведена историческая, а не текущая рыночная стоимость активов. Если же учесть некоторые нюансы и подкорректировать эти цифры под размер экономики и текущие обстоятельства, тенденции движения платежного баланса и внешнего долга идентичны. Соединенные Штаты превратились из глобального кредитора (а также страны, накапливающей сбережения) в должника (потребителя).

 

Часть III

Глава 7 Облигации

История США любит смелых

 

Облигации — только для слабаков!» Так заявил гарвардский профессор Грег Мэнкью в 1993 году, когда я, студент докторского курса, посещал его лекции по макроэкономике. Профессор Мэнкью — не только ученый мирового класса, но также отличный популяризатор научных знаний. Я считаю его превосходным преподавателем; к тому же он обладает способностью интересно рассказывать об экономической науке, благодаря чему написал несколько учебников-бестселлеров.

Когда профессор Мэнкью сказал «Облигации — только для слабаков», я не думаю, что это была инвестиционная рекомендация. Просто он как прекрасный преподаватель предпочел образное выражение техническому термину «загадка премии по акциям»[105].

Исследователи, пытавшиеся решить загадку премии по акциям, сравнивали количество заработанных инвесторами денег на акциях США и облигациях США в 1993 году. К какому выводу пришли ученые? Облигации обеспечили надежный, но мало впечатляющий доход. В истории США инвесторы, не боявшиеся рискованных акций, часто зарабатывали намного больше, чем держатели облигаций, несмотря на изменчивую природу акций. Судя по прошлому, скажем: видимо, лишь крайне робкие инвесторы (также известные как «слабаки») выбирали американские облигации вместо американских акций[106].

Внимание! Прекрасные результаты в прошлом не гарантируют таких же в будущем. Эту оговорку делают все взаимные фонды (т. е. паевые инвестиционные фонды открытого типа). Все исследования, итог которым подвел профессор Мэнкью, касались прошлого. В 1993 году экономисты были вправе утверждать, что в прошлом облигации США как объект для инвестирования уступали акциям США.

Но, очевидно, сегодняшних инвесторов интересует будущее, а не прошлое. Поэтому в данной главе мы рассмотрим перспективы, а не только прошлые результаты облигаций.

Прежде чем начать наше путешествие в мир облигаций, оговорим несколько предварительных условий. Во-первых, мы рассмотрим только правительственные облигации США. Вселенная облигаций охватывает много других типов этих ценных бумаг, включая «мусорные», муниципальные и многие другие. Так почему мы рассмотрим только правительственные облигации? Из-за истории одной козы.

Двое мужчин пришли на автомобильную свалку поискать запасные части к определенной классической модели. Свалка огромная, поэтому ее владелец предложил сначала поискать здесь именно такую модель, с которой можно было бы снять необходимые детали. При этом он предупредил мужчин, чтобы они не трогали его козу.

Проходя по свалке, мужчины увидели в земле какую-то нору. Один из них ногой забросил туда камешек, и оба спутника удивились, что не услышали звука удара о дно.

Как и следовало ожидать, мужчины тут же забыли о поиске запасных частей и начали бросать в казавшуюся бездонной нору все большие и большие предметы. Прошло несколько минут; так и не дождавшись звука удара о дно, мужчины, поднатужившись, спустили в нору трансмиссию. И опять безрезультатно. Спустя несколько секунд, откуда ни возьмись, появилась коза, подбежала к краю норы, на секунду задержалась, а затем прыгнула туда. Потрясенные самоубийством животного, мужчины вернулись к владельцу автосвалки.

«Вы нашли запасные части?» — спросил он их. Не упомянув о тех предметах, которые они бросили в нору, мужчины рассказали о смертельном прыжке козы. «Странно, — ответил владелец свалки, — но то не могла быть моя коза. Моя надежно привязана к трансмиссии».

В мире облигаций правительственные облигации США подобны автомобильной трансмиссии, тогда как все другие — это коза. Если правительственные облигации США упадут в стоимости, они потянут за собой все остальные облигации. Возможно, будет определенная задержка во времени, пока эти другие облигации постоят на краю, или же если у каких-то коз веревка длиннее, чем у других. Но неизбежное обязательно произойдет: если правительственные облигации США упадут в стоимости, за ними последуют все остальные американские облигации.

А возможен ли резкий скачок цены облигаций? Как мы увидим ниже, нет. В текущих обстоятельствах цена облигаций либо упадет, либо будет расти, но умеренно. Первый вывод данной главы: скорость и глубину падения рынка облигаций регулируют правительственные облигации США. Вот почему нам надо пристально наблюдать за ними.

И второй вывод: цены на облигации и процентные ставки движутся в противоположных направлениях. Другими словами, рост процентных ставок не идет на пользу держателям облигаций.

Почему? Это кажется каким-то недоразумением. Ведь простой здравый смысл позволяет выстроить следующую логическую цепочку. Что лучше: заработать на облигации 4 % или 8 %? Ответ очевиден: 8 %-я облигация выгоднее. Поэтому рост процентных ставок должен быть выгоден держателям облигаций. Но правильный ответ прямо противоположный: держателям облигаций выгоднее, когда процентные ставки падают.

Чтобы разобраться с этим недоразумением, надо отделить сегодняшние цены на облигации от будущей прибыли от них. Мы с моим другом Крисом (это тот самый ученый-физик из Массачусетсского технологического института, с которым мы уже встречались на страницах этой книги) недавно столкнулись с подобным откровением, хотя и в нефинансовой ситуации. Крис — горячий приверженец активного образа жизни и превосходит меня в любой спортивной деятельности, которой мы занимались вместе с ним (по крайней мере, до недавнего времени). Холодная бостонская зима вынудила нас переключиться на спортивные занятия в закрытых помещениях. Мы выбрали ракетбол. Я, поскольку раньше нередко участвовал в этой игре, одержал убедительную победу над Крисом в нашем первом матче.

У него сразу испортилось настроение. Еще бы, ведь он столько раз обгонял и обыгрывал меня в различных видах спорта. Я сказал ему загадочную фразу: «Полный разгром был бы для тебя лучшим результатом». Крис попросил объяснить ее смысл. Что я и сделал: сейчас, когда в этом новом для него виде спорта он абсолютный дилетант, любые усилия и практика приведут только к росту мастерства. И действительно, с каждым новым матчем Крис играл все лучше и лучше. Наш первый поединок стал для него кратковременным поражением, но также и началом устойчивого многомесячного прогресса. Чем хуже он играл в первом матче, тем более широкие перспективы для развития перед ним открывались.

Это справедливо и для облигаций, особенно правительственных. Чем ниже текущая стоимость правительственной облигации, тем больше она вырастет к сроку погашения. Есть такая старая шутка: в чем разница между мужчинами и облигациями? Ответ: облигации в конце концов становятся зрелыми. (Здесь юмор основан на игре слов, поскольку английский термин maturity означает и «срок погашения», и «зрелость». — Примеч. ред. ) А правительственные облигации США не просто «созревают», но «созревают» строго по графику и до точно заданной цены, 100 долл. Значит, чем ниже их текущая цена, тем больше заработает держатель, когда облигации «дозреют» до номинальной цены 100 долл. Текущая низкая цена обещает более высокую будущую прибыль. И напротив: текущие более высокие цены предрекают меньшую будущую прибыль.

Когда растут процентные ставки, цены на облигации падают. И наоборот: когда процентные ставки уменьшаются, цены на облигации растут.

Возможен еще один взгляд на облигации. Для этого отделим держателей облигаций от возможных покупателей в будущем. Если бы, например, упали цены на недвижимость, это стало бы ударом для домовладельцев, но благом для будущих покупателей. Точно так же падение цен на облигации — это плохо для их держателей, но хорошо для будущих покупателей.

Решение об инвестировании в облигации следует принимать на основании прогноза о направлении изменения процентных ставок. Покупатели облигаций рассчитывают, что процентные ставки останутся стабильными или упадут. Те же, кто верит в рост процентных ставок, должны избегать облигаций. Отсюда вытекает цель этой главы: исследовать будущее процентных ставок в США.

 

Глава 8 Акции

Таблица 8.1

Таблица 8.2

Таблица 8.3

Характеристика № 1. Риск

Инвестор в американские казначейские облигации уверен в том, что получит свои начальные вложения обратно. Держатели акций и владельцы недвижимости рискуют потерять свои инвестиции.

 

Риск № 2. Леверидж

В английском языке этот экономический термин буквально означает «использование рычага». Впервые о рычаге я узнал на школьном уроке физики. Наш учитель выбрал среди нас двоих парней — самого рослого крепкого футболиста и хилого «ботаника». Они должны были с разных сторон толкать полуоткрытую дверь: футболист стремился закрыть ее, а задачей «ботаника» было открыть дверь еще больше.

Хитрость учителя заключалась в том, что футболист толкал дверь возле петель, а «ботаник» — возле ручки. На глазах у всего класса второй с легкостью победил накачанного соперника! И все благодаря принципу рычага: поскольку точка приложения силы «ботаника» находилась на большем расстоянии от оси поворота, чем точка приложения силы футболиста, первый соперник получил огромное преимущество.

Жилье всегда было путем к богатству по двум причинам. Во-первых, цены на недвижимость в США постоянно росли начиная со Второй мировой войны. Во-вторых, поскольку купить жилье можно с помощью относительно небольшого начального платежа, покупатели получают мощный «рычаг».

Вспомним, как покупала дом Фатима Мело (мы рассматривали ее историю выше). Молодая пара приобрела дом за 95 тыс. долл., а продала его за 358 тыс. долл. Итак, их дом вырос в стоимости на 227 %. Сколько же они заработали на этой операции с недвижимостью? Вложили пять тысяч своих долларов и взяли в долг 90 тыс. долл. После продажи дома и выплаты ипотечного кредита они обнаружили, что их пять тысяч выросли до 268 тыс. долл.! Вот это «рычаг»! На рисунке 9.7 показана рентабельность инвестиций — действительная (с использованием левериджа) и предполагаемая (т. е. та, какой она была бы без использования левериджа).

Финансовый леверидж особенно эффективен на «бычьих» рынках. Чтобы заработать максимальное количество денег, нужно следовать простому правилу: чем ниже первый взнос, тем выше рентабельность инвестиций. Или другая формулировка того же правила: при любом фиксированном первом взносе прибыль будет тем больше, чем больше дом. Чтобы заработать на американском рынке жилья и получить максимальную прибыль, нужно было покупать как можно больше недвижимости и как можно больше брать взаймы. Поистине поразительный способ делать деньги.

Однако использование левериджа сопряжено с двумя рисками. Один — индивидуальный, а второй затрагивает других людей.

Граучо Маркс узнал об индивидуальных последствиях левериджа во время биржевого краха 1929 года[142]. Хотя Граучо не любил играть в азартные игры ни с государством, ни с фондовой биржей, он, тем не менее, вложил свои накопленные за всю жизнь деньги в акции. Покупал он по марже, т. е. должен был внести наличными определенный процент, а остальную сумму до полной цены акций в виде кредита предоставлял биржевой брокер. В 1920-х годах обязательная маржа составляла 10 %. Другими словами, биржевой спекулянт (он же — инвестор) мог купить акций на 1 тыс. долл., заплатив наличными 100 долл. 10 %-ная маржа означает леверидж (кредитный «рычаг») 10:1.

 

 

Рис. 9.7. Леверидж стимулирует рост рентабельности инвестиций на растущем рынке

 

Каковы последствия покупки акций по марже? Любые подвижки цены акций возрастают десятикратно. Так, если акции вырастут на 1 %, прибыль увеличится на 10 %. Во времена биржевого «пузыря» 1920-х годов люди предпочитали замечать только способность финансового левериджа увеличивать прибыль.

Но Граучо также убедился, что во время рыночного спада леверидж безжалостно уменьшает прибыль. 1 %-е уменьшение маржинального счета ведет к 10 %-м убыткам инвестиций. Что самое страшное, всего лишь 10 %-е падение означает полное банкротство, т. е. 100 %-е убытки.

Когда в 1929 году акции Граучо начали падать, он сделал все возможное, чтобы не продавать свои активы на спаде. Он наскреб еще наличных, а также взял деньги в долг, и таким образом обеспечил маржу для своих акций. Кончилась история тем, что Граучо потерял все до последнего цента.

Финансовый «рычаг» привел нашего героя к финансовой катастрофе (к счастью для Граучо, он после того, как обанкротился на биржевых операциях, с успехом начал снимать фильмы и за счет этого вернул себе прежнее благополучие). Но решение нашего «спекулянта» покупать маржевые акции ударило и по другим инвесторам. В разгар биржевого бума Марксу принадлежало много акций. После банкротства у него не осталось ни одной, потому что с началом спада рынка Граучо был вынужден ликвидировать все свои ценные бумаги.

На рынке, где велика доля заемных средств, падение цен создает собственникам финансовые проблемы, поскольку они вынуждены ликвидировать свои активы. Ликвидация в свою очередь усиливает давление на цены, их падение усугубляет финансовые проблемы и провоцирует дальнейшую продажу.

Вариационную маржу (т. е. дополнительный гарантийный депозит в срочной биржевой торговле) назвали едва ли не главной причиной краха 1929 года. Принятый в США закон о торговле ценными бумагами 1934 года был призван исправить перегибы 1920-х годов. В разделе 7 этого закона говорится о маржевом кредитовании.

 

Чтобы не допустить чрезмерного использования заемных средств для покупки или финансирования покупки ценных бумаг, Совет управляющих Федеральной резервной системы США должен выписать правила и регуляторные нормы касательно размера начального кредита по любой ценной бумаге и его дальнейшего обслуживания[143].

 

Согласно этому закону, Федеральная резервная система США устанавливает ставки маржи для покупки акций по кредиту. В течение нескольких десятилетий необходимая ставка равнялась 50 %.

Сегодня за один доллар можно купить акций на два доллара. Или же (за тот же доллар) — недвижимого имущества на много-много долларов. На каждый доллар первого платежа легко взять в долг 20 долларов (в виде купленной по ипотеке недвижимости). Мало того, при покупке недвижимости существует много возможностей вообще избежать первичного взноса (и это кроме обычного в информационных рекламных роликах обещания «без начального взноса»). Небольшой первичный платеж создает массивный леверидж. Чем больше леверидж, тем больше возможный доход — или возможные убытки.

Ипотечная задолженность сейчас высока как никогда, поэтому также как никогда низка процентная доля собственного капитала домохозяйства в стоимости жилья[144]. Инвесторы увеличивают свой леверидж[145]. Возможно, они надеются разбогатеть на жилье так же, как Фатима. Однако отрицательная сторона сегодняшней ситуации в том, что леверидж на рынке недвижимости приведет скорее к результату Граучо, чем к богатству.

 

Решение № 1. Планируйте в будущем купить большой дом

 

Книга «Подлые рынки и мозг ящера» советует вам владеть недвижимостью, а также планировать в будущем переехать в более дорогое жилье. При наличии «пузыря» цен на недвижимость правильной стратегией было бы не иметь собственного жилья, а поселиться в съемном. Но поскольку существующие в настоящее время цены на жилье высоки, однако «пузыря» еще нет, мы рекомендуем приобрести некоторую недвижимость, пусть даже пока еще не дотягивающую до уровня «дома вашей мечты». При такой стратегии вы не останетесь внакладе, независимо от того, как себя в дальнейшем поведут цены на недвижимость — будут расти или падать. Почему же эта стратегия выйгрышна в любых обстоятельствах? Поясним на примере, как она работала на фондовом рынке.

Незадолго до кульминации «пузыря» технологических акций я узнал, что моя старшая сестра Сью инвестировала большую часть своих средств, накопленных на пенсионном счете, в некий агрессивный технологический взаимный фонд. Я сказал сестре, что это очень плохая идея, и порекомендовал ей как можно быстрее продать эти акции. Она согласилась. Через несколько недель я позвонил ей и спросил, избавилась ли она от своих рискованных ценных бумаг. «Нет, — ответила Сью, — потому что я не хочу упустить шанс заработать, если мои акции еще больше поднимутся в цене».

Тогда я предложил сестре компромиссную стратегию. Сью продала четвертую часть своих акций. Теперь, объяснил я, если акции пойдут вверх, она все равно заработает очень много, поскольку у нее еще осталось акций на несколько сотен тысяч долларов. Если же акции упадут, то благодаря предыдущей частичной продаже сестра сбережет часть своих денег.

Когда технологические акции таки упали в цене, Сью спросила меня, не стоит ли ей купить обратно свои ранее проданные акции. Нет, ответил я, и порекомендовал: продай еще одну четверть. Если акции поднимутся, ты заработаешь на оставшихся, а если упадут, то сбережешь еще больше. Мы продолжили процесс до тех пор, пока сестра полностью не избавилась от своих технологических акций. В самом конце она продала последние ценные бумаги почти по максимальному их курсу (5000, данные компьютеризированной системы внебиржевой котировки NASDAQ), так что даже немного заработала на своих инвестициях в технологические акции.

Почему решение продавать оказывается разумным и на растущем, и на падающем рынке? Все дело в психологии человека. Очевидно, решение продать акции означает упущенную прибыль в случае, если в будущем они вырастут в цене. Однако я посоветовал Сью при таком развитии событий радоваться прибыли от оставшихся у нее акций, а не горевать по поводу тех денег, которые она не заработала на недавно проданных акциях.

Дважды выигрышная схема продажи акций — это форма иррациональности. Тем не менее такие психологические трюки помогают нам, потому что мы, человеческие существа, редко принимаем сугубо рациональные решения. Наши финансовые планы часто формируются нашей иррациональностью; и очень хорошо, когда удается использовать нашу иррациональность к нашей же пользе.

При правильном психологическом подходе владение относительно небольшим домом тоже позволяет остаться в выигрыше при любом из двух вариантов развития событий. Как всегда, я следую собственным советам. Мы с женой живем в кембриджском многоквартирном доме; наши апартаменты стоят немногим более 600 тыс. долл. Мы надеемся пополнить нашу семью еще несколькими детьми, поэтому лет через пять-десять нам понадобится большее жилье. В настоящее время дом, который мы надеемся когда-то купить, стоит больше миллиона долларов.

Я стараюсь убедить себя, что мы выиграем в условиях как бума, так и краха жилищного рынка. Если цены вырастут, мы заработаем на нашей нынешней квартире. Если же цены упадут, то дом нашей мечты подешевеет и станет стоить меньше, чем наша квартира. Значит, переезд в дом нашей мечты обойдется нам в меньшую сумму, чем нам пришлось бы заплатить сегодня.

Итак, повторяю: имейте собственное жилье, но в будущем планируйте переехать в большее.

 

Часть IV

Как обуздать мозг ящера

 

 

Не торгуйте в красной зоне

 

«Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Так начинается роман «Анна Каренина» Льва Николаевича Толстого. Точно так же и все успешные трейдеры избегают саморазрушительных инвестиционных решений. Общий урок в том, чтобы сдерживать притаившийся в каждом из нас мозг ящера.

Все предложенные мною советы инвестору сводятся к тому, что надо уйти от мозга ящера и вернуться к рационализму. Хотя мозг ящера отлично приспособлен для привычной ящерам деятельности, такой как поиск пищи и тени, на финансовых рынках наши инстинкты становятся нашими врагами.

Мой друг Дэвид, торговец нефтяными акциями, научился избегать подобных ошибок, поэтому и сделал прекрасную и прибыльную карьеру. В главе 4 мы услышали один из секретов Дэвида — «я знаю, когда следует покупать, а когда — продавать». Однажды в 1980-е годы я узнал еще один профессиональный секрет моего друга. Чтобы выиграть от предполагаемого роста цены на нефть, я купил один фьючерсный контракт на 1000 баррелей. Иначе говоря, при росте цены на один цент я зарабатывал бы десять долларов.

Однако почти сразу же после этой моей покупки нефть стала дешеветь. Мои потери росли: 10 долл., 30 долл., 70 долл. и т. д. Совсем не весело. Более того, поскольку я был студентом, эти суммы составляли существенную часть моего общего денежного содержания на то время. В течение 30 минут я мучительно наблюдал за тем, как растут убытки по моей позиции; за это время мои потери достигли 200 долларов. Я повернулся к Дэвиду и сказал: «Надо уходить». А он ответил: «Я увел тебя уже давно. Просто было интересно посмотреть, насколько тебя хватит».

За долгие годы я узнал, что Дэвид почти всегда очень быстро уходит с падающей позиции; он и меня вывел из торгов почти сразу же. Он скорее понесет быстрые и небольшие потери, чем будет наблюдать, как его позиция пожирает его финансово и эмоционально. Кратко свою философию Дэвид формулирует так: «Я не торгую в красной зоне». Другими словами, он быстро покидает убыточные позиции (в красной зоне), но надолго задерживается на прибыльных (в черной зоне).

Не торгуйте в красной зоне.

Хотя Дэвид интерпретирует свою стратегию буквально как покидать убыточные позиции, я придерживаюсь более широкого взгляда. Я считаю, что люди не должны торговать в эмоциональной красной зоне. Как мы определим психологическую зону? Ответ находим в истории попыток законодательно ограничить порнографию. В 1964 году Верховный суд рассматривал дело Якобеллиса против штата Огайо. Судья Поттер Стюарт писал, что не может дать четкое определение жесткой порнографии, но заявил: «Однако когда я ее вижу, то сразу понимаю, что это она»[169].

Точно так же не существует объективного определения эмоциональной красной зоны, но, думаю, попадая в нее, мы сразу это понимаем. Если определенная инвестиция приносит нам убытки, надо подумать об уходе. (Но думать, конечно же, не под влиянием эмоций.) «Используй Силу, Люк. Не сдерживай ее». Дух Оби-Ван Кеноби говорит, что Люк Скайвокер из «Звездных войн» сам узнает правильный ответ. Так же и умение избегать красной зоны у каждого человека свое. Однако результат должен быть одинаковым для всех.

Инвестор, избегающий красной зоны, обязан, например, уметь (1) уехать в отпуск на несколько недель и ни разу не поинтересоваться ситуацией на финансовых рынках, (2) увеличивать или уменьшать любую позицию, (3) спокойно наблюдать за резкими ценовыми скачками на рынках, не начиная при этом лихорадочно продавать или покупать, и (4) спать, не думая об инвестициях.

Тем, кому удастся разработать такую систему, позволяющую избегать красной зоны, никогда не придется принимать решения под влиянием собственных эмоций или рыночной динамики. Первый шаг к деньгам — не «пластмасса», а способность не позволить нашему мозгу ящера принимать эмоциональные и дорогостоящие инвестиционные решения. Задача не простая, поскольку мозг ящера, как и Майкла Джордана, нельзя остановить, а можно «только сдержать». Тот, кто начал сдерживать свой мозг ящера, уже сделал первый шаг в науке зарабатывать на подлых рынках.

 

Быть другим

Секрет в том, чтобы покупать, когда другие продают, и продавать, когда другие покупают. Другими словами, чтобы сделать деньги, надо выбирать непопулярное у большинства людей поведение.

Идти в направлении, противоположном выбранному основной массой инвесторов, нелегко, поскольку мы склонны делать то же, что и другие, мы хотим быть частью группы. Как показало одно исследование, социальная изоляция приносит нам страдания. В ходе эксперимента три человека играли в компьютерную игру с виртуальным мячом, причем один из трех сидел в камере сканера мозга. Этому участнику сказали, что два других игрока реальны, но на самом деле они были смоделированы компьютером, а управлял ими экспериментатор.

Мозг исследовали при двух условиях: (1) третий участник включен в группу; (2) его «изгнали из общества». В первом случае реальный человек активно участвует в игре и ему часто передают виртуальный мяч. Во втором случае два виртуальных игрока передают мяч друг другу, игнорируя третьего.

Сканер ясно показал, что в мозгу «изгоя» происходит такая же электрическая активность, как и при реальной физической боли[175]. Значит, когда мы действуем иначе, чем большинство, нам приходится преодолевать наше желание стать частью группы.

В том же исследовании ученые обнаружили еще одну интересную закономерность. Люди, которые интенсивнее использовали свои познавательные способности, испытывали меньшие страдания. Точнее, у людей с более высоким уровнем мозговой активности в префронтальной коре была отмечена меньшая активность в центрах боли. Данный эксперимент подтвердил одну из главных тем нашей книги: чтобы добиться успеха, нужно использовать наши познавательные способности для контроля над нашим мозгом ящера.

Терри Бернхем

Подлые рынки и мозг ящера: как заработать деньги, используя знания о причинах маний, паники и крахов на финансовых рын­ках

 

?????? ??????? –

 

362

«Подлые рынки и мозг ящера: как заработать деньги, используя знания о причинах маний, паники и крахов на финансовых рын­ках»: Издательство "Эксмо"; Москва; 2008

ISBN 978-5-699-24328-0

Аннотация

 

Книга способна перевернуть представление об экономике в целом и финансовом мире в частности как самых обычных людей, далеких от названных сфер, так и профессионалов. В ней раскрываются биологические причины иррационального поведения человека и объясняется их влияние на инвестиционные предпочтения. Автор дает конкретные практические советы о том, чем нужно руководствоваться при приобретении акций, облигаций, валюты, золота, недвижимости, получении кредитов и депозитов. Рекомендации помогут вам разбогатеть или по меньшей мере добиться материального благополучия.

Книга будет интересна всем, кто интересуется проблемами биржевой игры, и тем, кто хочет разобраться в особенностях человеческого поведения на фондовых и финансовых рынках, увидев их в необычном ракурсе.

 

Предисловие

 

В книге «Подлые рынки и мозг ящера» предлагается применить новую науку иррациональности к личным инвестициям. Общепринятые финансовые рекомендации основаны на предположении, что рациональны как рынки, так и инвесторы. Однако новые исследования показывают: поведение инвесторов и реальных рынков зачастую характеризуется как безрассудное. Эти исследования дают повод для поиска новых способов и направлений инвестирования.

В этой книге объединились два моих увлечения: финансовые рынки и научные исследования человеческой природы. Свой первый опыт финансовых спекуляций я получил на заре 1980-х годов. Вследствие судебных разбирательств, касающихся использования опасного для здоровья человека асбеста, курс акций Johns Manville Corporation упал почти до нуля. Я счел такую цену иррационально низкой, поэтому купил некоторое количество этих акций. На следующий день после покупки их курс вырос на 20 %. Я продал акции, получив от сделки прибыль, равную моему обычному доходу за несколько недель работы.

Этот опыт имел для меня два последствия. Во-первых, я почувствовал вкус к операциям на финансовых рынках. С тех пор я активно инвестирую на протяжении вот уже более 20 лет, включив в свой арсенал инструментов опционы, облигации, золото, валюту и т. д. Во-вторых, меня озадачил тот факт, что рынок практически бесплатно предлагает чрезвычайно выгодные возможности, какой оказались акции Marwille (Уоррен Баффетт также увидел здесь выгодный шанс и впоследствии приобрел эту компанию)[1].

Спустя годы, получая в Гарвардском университете степень доктора по экономике, я увлекся изучением человеческой природы. Вначале в качестве аспиранта, а затем в статусе профессора экономики Гарварда я вот уже более десяти лет ищу ответ на главный вопрос: почему у людей возникают проблемы в столь многих областях, включая пищу, секс, деньги? Мои поиски принимали порой причудливый оборот, включая оценку уровня тестостерона у сторон, ведущих переговоры, и работу на африканской исследовательской станции по изучению поведения диких шимпанзе.

Я пришел к убеждению, что важным источником человеческих проблем выступает наша внутренняя природа, лучше всего приспособленная к решению тех задач, с которыми сталкивались наши первобытные предки. Поскольку современное индустриальное общество радикально отличается от мира наших предков, мы постоянно попадаем в неприятности. В моей первой книге, «Mean Genes» («Подлые гены»), написанной в соавторстве с Джеем Филеном, исследуется то, как человеческий мозг, сформировавшийся во времена плейстоцена, способствует ожирению, наркотической зависимости и бедности.

Данная книга, «Подлые рынки и мозг ящера», гораздо подробнее освещает одну из тем, затронутых в первой книге. Какие ошибки наиболее характерны для деятельности людей на финансовых рынках и как инвестору улучшить ее результаты? Названия обеих книг содержат прилагательное «подлый», поскольку каждая исследует те аспекты человеческой деятельности, в которых наши инстинкты подталкивают нас к неудаче. Конфликт между нашими эмоциями и целями выступает главной особенностью существования в индустриальную эпоху. Поэтому мир порой выглядит подлым.

Рынки также могут казаться подлыми инвестору, покупающему на всплеске положительных эмоций и продающему под действием страха. Поскольку мы созданы для жизни в совершенно ином мире, наши инстинкты не приспособлены к поиску финансово выгодных возможностей. Поэтому, чтобы добиться финансового успеха, необходимо понять и заблокировать ту часть нашего мозга, которая подталкивает нас к принятию убыточных инвестиционных решений. Этот «мозг ящера», присутствующий у каждого из нас и скрывающийся за более рациональными частями мозга, великолепно справляется с задачей поиска пищи и крова, однако совершенно непригоден для инвестиционной деятельности.

Таким образом, книга «Подлые рынки и мозг ящера» дает ответ на мой вопрос двадцатилетней давности. Рынки иррациональны вследствие причуд человеческой природы. Те, кто это поймут и подавят свой мозг ящера, получат возможность заработать на подлых рынках.

 

От автора

 

На протяжении десяти лет мы с Джеем Филеном дискутировали о несоответствии мозга плейстоценового периода современному индустриальному обществу Как часто бывает при таком сотрудничестве, большинство идей стали совместным продуктом. Базовые концепции книги «Подлые рынки и мозг ящера» — наша общая с Джеем заслуга. Но Джей заслуживает и отдельной благодарности за различные важные аспекты данной книги, от структуры до стиля изложения. Они перенесены в «Подлые рынки» из другой книги — «Mean Genes», написанной нами в соавторстве.

Многие мои друзья не пожалели собственного времени, чтобы прочитать черновики и сделать ценные критические замечания. Дуг Боденштаб прочитал и критически проанализировал каждую главу (некоторые даже по несколько раз). На каждой стадии мне помогал профессиональный физик Крис Коркоран, контролируя правильность математических положений «Подлых рынков». Здравый смысл и богатый опыт трейдера Джона Голдберга, как и подсказанные им весьма уместные аналогии из мира гольфа, тоже оказались очень полезными. Джей Филен задавал непростые вопросы и часто сам же находил на них правильные ответы.

Я благодарен также тем, кто прочитал книгу лишь частично, но внес существенный вклад в ее появление. Это Дэвид Бэр, Джефф Боденштаб, Питер Бориш, Джейн Бернхэм. Томас и Мари Бернхэм, Юдит Чепмен, Адам Чечи, Дэвид Эпштейн, Брент Флюеллинг, Сью Флюеллинг, Лайза Госселар, Пол Гринберг, Брайан Хэйр, Джастин Хольцман, Мэтью Макин- тайр, Михаэль Шварц, Джоел Смит, Мартин Стейплтон, Скотт Стивене и Садек Вахба. Дэниелл Лейк проделала фантастическую работу по редактированию рукописи.

Памела Ван Гисссн, мой редактор в издательстве Wiley, заслуживает особенно глубокой признательности. На протяжении всей истории появления этой книги, от замысла и разработки концепции до собственно написания и публикации, Памела активно помогала мне, благодаря чему данная книга оказалась и практичной, и академически строгой. И спасибо Питеру Бо- ришу за то, что познакомил меня с Памелой.

На каждой стадии работы над книгой моя жена Барбара Ли Смит оставалась моей верной сторонницей, и благодаря ее поддержке я работал с удовольствием. Без ее обдуманных советов и бескорыстной помощи эта книга не увидела бы свет. И наконец, в нашей красавице, недавно родившейся дочке Шарлотт-Валентайн, я находил ежедневное вдохновение.

Спасибо вам всем, Терри

 

Глава 1 Введение

Подлые рынки и мозг ящера

 

 

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: