Исчезни с пользой для себя

 

Посвящается недобросовестному партнеру по бизнесу.

 

 

Юрик бедный, бедный Юрик!

Отправляйся-ка ты, дурик,

В замечательный круиз.

Приоденься, причешись.

 

Собери глазенки в кучку,

Получив поутру взбучку

От припадочной супруги,

Посиневшей от натуги.

 

Погляди на небеса,

В жизни есть и чудеса.

Ты на яхте, крепость взята,

А вокруг тебя девчата.

 

В ярких стрингах пляшут румбу,

Предлагают влезть на тумбу

И оттуда прокричать:

«Хорошо, япона мать!»

 

Ты живи так хоть весь день,

Победи свою ты лень,

На работе напрягись,

И от нас ты отвяжись!

 

 

Трезвость

 

 

Прошу я Вас. Чего же боле?

Стоит сто грамм, но Вашу волю

Я не могу никак сломать.

Ни уговором, ни соблазном

И ни искусственным оргазмом.

О, Боже мой! О, вашу мать!

 

Ни двести и ни триста грамм,

Испить не хочешь ты никак…

И молишь о прогулке в парк,

Взывая тихо к небесам.

 

Глаза сияют, в сердце радость,

И мыслей творческих громадность

Бунтует в ясной голове!

Васек не знает о тебе.

 

Тантан, Москва

 

Англичанка

 

 

В Лондоне живу туманном,

Вот исполнилась мечта.

 

Я вставала утром рано,

Цель моя была проста.

 

Подходила к книжной полке

Лонгмана словарь брала,

Повторяла не без толку

Все волшебные слова:

 

«Подержу на голове

Минут пять словарь толковый,

Получить чтоб поскорей

Инглиш грамотный, готовый».

 

И сбылась мечта моя,

Англичанкой стала я.

 

Кишинев

 

Певица

 

 

Ну что еще мне пожелать?

Так сразу и не скажешь.

Квартир уж некуда девать,

Ну что еще прикажешь?

 

Про мужиков вообще молчу —

Складируются сами.

И о деньгах я не грущу,

Могу делиться с вами.

 

Ну что еще хочу уметь?

Летать, как в небе птица,

Развесьте уши – буду петь,

Да, петь я мастерица!

 

 

Продажи

 

 

Развернитесь-ка, продажи,

В торговле не место паузе,

Вниманье, бухгалтеры!

Ваше слово, товарищ с баксами!

 

Парад-карнавал. Стихи

 

Меня приветствуют собаки

 

История, которую дама поведала перед выступлением на параде.

Вчера, поздним вечером, возвращаясь после семинара домой, шла по темной улице. Вокруг – ни души. Вдруг сзади послышался приближающийся звук тяжелых мужских шагов. «Бандит, грабитель, маньяк…», – пронеслось у меня в голове. Страх ледяной волной пополз по спине.

Я перезагрузила картину мира: «И чего испугалась? Радоваться надо, мужика материализовала! ТАК!» Мужчина обогнал меня (он оказался интеллигентной наружности) и заботливо спросил:

– Можно вас проводить до дому?

– Не препятствую! (а про себя подумала: «ТАК-ТАК!»)

– И как это вы не боитесь одна по ночам ходить?

– А чего мне бояться, меня тут каждая собака знает!

Мужчина недоверчиво хмыкнул.

В подтверждение моих слов из подворотни выбежала дворняга, остановилась и повернулась в нашу сторону.

– Добрый вечер, Шарик! – громко поздоровалась я с ней.

Собака уважительно гавкнула (ТАК-ТАК-ТАК!) и потрусила дальше. Лицо моего провожатого медленно вытянулось…

– Вот видите. А вы не верили! – бодро воскликнула я, изумленная не меньше его.

Не прошли мы и сотни метров, как из-за угла выскочила стая собак. Я покровительственно выкрикнула:

– Привет, барбосы! Как жизнь?

Барбосы разразились заливистым лаем… Всю оставшуюся дорогу мужчина не сводил с меня восхищенных глаз.

Дома я тут же сочинила эти строки.

 

Не подумайте, что это враки,

Что с ума свела меня кручина.

Нет! Меня приветствуют собаки,

Видно, есть у них на то причина.

 

Всюду вижу я удачи знаки,

Мне ль не столковаться с этим миром?!

Ведь меня приветствуют собаки,

Становлюсь собачьим я кумиром.

 

Милые барбосы, моськи, шавки,

Я теперь за вас в огонь и в воды!

Да! Меня приветствуют собаки.

Может, с ними я одной породы?

 

Что смотреть мне в карты, Зодиаки,

Разбирать, что явно и что ложно,

Ведь меня приветствуют собаки,

Я творю, и, значит, все возможно!

 

 

Крылья за спиной

 

 

Иду я в шляпе, по воде,

На лужи мерно наступая.

В руках две сумки – на спине

Тихонько крылья вырастают.

 

В одной из сумок дребедень,

Лежит на дне батон французский,

В другой – волшебник целый день

Сидит на праздничных закусках.

 

Иду по лужам, по воде,

И в сумку ТАКи собираю.

В руках две сумки, на спине

Тихонько крылья вырастают.

 

Тяжелы сумки, не по мне,

Сейчас я руки обломаю.

Зачем мне руки? На спине

Тихонько крылья вырастают.

 

Чебоксары

 

Примадонна

 

 

Вот дивный замок, и ветра все тише,

Поля бескрайни, а моря бездонны.

Подпрыгнула, взлетела, я на крыше,

Я примадонна, здесь я примадонна.

 

И, не взирая на людские споры,

Беру лукошко, забираюсь выше.

Я примадонна, собираю мухоморы,

Которые растут на этой крыше.

 

Концерт с Сабриной и концерт с Мадонной,

Но чуть аплодисменты станут тише,

Бегу со сцены, я ведь примадонна,

Что собирает мухоморы с крыши.

 

Срываю на ходу свои уборы,

Кидаю шляпу, туфли из Парижа.

И снова собираю мухоморы,

Которые живут на этой крыше.

 

Уже я насолила их полтонны,

Уже наелась я их до отрыжек.

Кому легко? – Да мне, я примадонна,

Что собирает мухоморы с крыши.

 

Растерян граф, печаль в глазах бессонных:

«Где примадонна, голос я не слышу?»

Смешной вопрос, где я. Я примадонна,

Что собирает мухоморы с крыши.

 

Любовь, и слава, и брильянтов тонны,

Аншлаг в Нью-Йорке и аншлаг в Париже.

Секрет мой прост – ведь я же примадонна,

Что собирает мухоморы с крыши.

 

Тюмень

 

Сажаю пельмени

 

 

Лишь одноглазая луна

В небо выкатит сполна,

Я встаю без всякой лени

И сажаю в снег пельмени.

 

Я одно лишь знаю средство,

Как вернуть всем людям детство —

Там в кустах, где гуще тени,

Надо посадить пельмени.

 

Пусть все психом называют,

Всех соседей созывают,

Но без всякого сомненья

Все ж сажаю в снег пельмень я.

 

Мне кричат: «Мартышкин труд!

Здесь пельмени не растут!»

Наплевав на настроенья,

Все ж сажаю в снег пельмень я.

 

Пусть меня ругают матом,

Поливаю снег томатом,

И без должного стесненья

Все ж сажаю в снег пельмень я.

 

Алексей, Уфа

 

Вешалка с ушами

 

 

Жила, не ведала, не знала,

Что из себя я представляла.

И вот теперь я перед вами —

Знакомьтесь – Вешалка с ушами.

 

 

Кисть

 

 

Если хочешь рисовать,

Надо в руки меня взять.

Не бояться, не робеть,

А творить и лицезреть.

 

Выбирай, какие краски

Ты захочешь при раскраске.

Ну, давай, дерзай, а вдруг

И получится, мой друг?

 

Вот бежит твоя рука

По бумаге, как река.

Взмах один, и видишь вдруг —

Появляется паук.

 

Паутинку он плетет,

Словно песенку поет.

Взмах другой руки, и чудо —

Листья падают на блюдо.

 

Третий взмах, и что же это —

Группа девушек в корсетах

Исполняют пируэты.

Ты художник – будь смелее,

Выходи на ринг скорее.

 

С кем бы ты хотел сразиться?

Нужно только не лениться.

Не жалеешь свой талант,

Значит, ты почти Рембрандт.

 

А подсолнухи, дружок,

Пишет лишь один Ван Гог.

Ус расчешешь на пробор —

Будешь ты, как Сальвадор.

 

Что Гоген – он на Таити,

Пишет женщин с голой титей.

Выбирай свой, новый путь,

Будешь первым, не забудь!

 

Ты в историю войдешь

И других всех обойдешь.

Мой совет: не подражай,

А рисуй, твори, дерзай!

 

Рига

 

Коза в ластах

 

 

Разрумянясь в теплом паре,

В ластах снова выхожу.

В затрапезном пеньюаре

Принца сказочного жду.

 

Кто-то мчится мне навстречу,

Затаилась, тихо жду.

Если снова не привечу,

На охоту все – табу.

 

Мимо… Я же все в засаде,

Лужа плещет в уши мне.

В водорослей вся рассаде,

Не заметят в темноте.

 

Чу, опять несется кто-то.

Сердцу стало горячо,

И в зобу дыханье сперто,

Плюну раз через плечо.

 

Мимо принцы пробегают…

Верно, есть куда бежать.

Я намеренье рожаю

Ластом ухо почесать.

 

Отшлифую лучше рожки

С чувством, с кайфом, не спеша.

Глянусь в лужу – козья рожа,

До чего ж я хороша!

 

Мимо принцы пробегают.

Дык нехай себе, беже.

Меня, может, ожидает

Тараканчик в неглиже.

 

Ловлей блох не занимаюсь,

Никуда я не спешу.

Позитивно поощряюсь,

Иду к цели, не дышу.

 

Клара[1] с ТАКом помогают

Мне картину рисовать.

В главной роли я, блистая,

Умы буду покорять!

 

Вновь отброшу предрассудки,

Буду счастлива. Ура!

Минимум уж через сутки —

Разрешаю, мне пора!

 

Ижевск

 

Лошадь

 

 

Евро, money, баксы, теньге —

Звон их мой ласкает слух.

Когда чуешь запах денег,

Так захватывает дух.

 

Денег хочется мне снова.

Чтоб мечту осуществить,

Я уже на все готова —

Даже лошадью побыть!

 

Я могу скакать, как лошадь,

Бить копытом, громко ржать.

Я могу вам эту площадь

Всю навозом закидать.

 

Вляпавшись в навоз ногою,

Обязательно проверь:

Нет ли денег под тобою,

Это нужно, ты мне верь.

 

Выберу монет немного,

И, сбывались чтоб мечты,

Брошу деньги на дорогу,

Будет больше красоты.

 

Казань

 

Гардина

 

 

Я та висячая гардина,

Что на окошке у стола.

Мне задувает ветер в спину

И ласки просит чтоб дала.

 

Вот, помню, жизнь была когда-то:

Паркет дубовый приставал,

Так ненавязчиво, ребята,

Все ночью ножки щекотал.

 

А тут линолеум лежит,

Такой холодный и пустой.

Ну что за жизнь, нет, что за жизнь?

Сплошной покой. Опять покой.

 

Расскажу вам случай дивный.

В замке я одном жила,

И повсюду там гардины,

Я ж успешней всех была.

 

Вот такая, значит, фишка.

Был со мной и молодой,

Помню, звали его Гришкой,

Не Распутин, домовой.

 

Помню, спрячется под юбку

И тихонько там сидит,

Иль шалим мы не на шутку,

Позабыв девичий стыд.

 

Помню, на балу висела,

Был поручик молодой,

На него я вид имела.

В общем, было так: зимой

 

Девок он грузил умело,

Блистал вышитый камзол.

Вдруг приблизился несмело…

Высморкался в мой подол.

 

Я б стерпела, ничего,

Да вельможи увидали,

За дверь выставив его,

Меня долго оттирали.

 

Потом мучилась на полке

Я, не зная, что со мной.

А потом решила: «Волки!

Самодержцев всех долой!»

 

Как ни странно, все случилось,

Лозунг был тому виной.

Я взбодрилась и отмылась,

Взмыла в Смольном над толпой.

 

И Ильич, шутник, однако,

Помню, сядет, смотрит в пол,

А потом кричит: «Пора-ка,

В броневик. Поставить в холл!»

 

Тащат в дверь, а он не лезет,

Значит, нужно чрез окно,

Стонет рама, слышен скрежет,

Меня снова под сукно.

 

Позже, где-то так с годину,

С текстилем пошел напряг,

Меня, верную гардину,

Перешить решили в стяг.

 

Перекрасить в ярко-красный,

Чтобы веять над Кремлем.

Вдруг нашли халат атласный

И прозвали кумачом.

 

Он, бедняга, согласился,

Лучше ж на ветру, в выси,

А не здесь вконец сноситься

С пятнами от иваси.

 

Так прошло немало лет.

И в музее я висела,

Был там ржавый пистолет,

Кепка под стеклом просела.

 

Шлепки стоптанны в углу,

Шаль, простреленная пулей,

Тишина, и ни гу-гу,

Вновь скучать, качаться кулем.

 

В день один вдруг слышу – шепот:

«Ах, шарман, смотри, Мадлен,

Средь старья вещь из Европы,

Видишь, старинный гобелен».

 

Тут меня взяла кручина,

Ну, француз, какой здесь такт?!

Женщина я, не мужчина,

А вдруг, можно так и так?

 

Жизнь всю я была гардина,

Вдруг – какой-то гобелен.

Вот волшебный мой мужчина,

Так бы говорить не смел!

 

Михаил, стоматолог, Нижневартовск

 

Комета

 

Не все то комета, что Галлея.

 

 

Когда я сажусь на бутылку шампанского,

Во мне вожделенье струится, как свет,

И хоть не наследовал званья дворянского,

Я все же породист, сомнения нет.

 

Душа вся сияет, искрится и светится,

Лишь только бутылку меж ног положу.

Зажгутся желания, мысли завертятся,

А я все сижу, и сижу, и сижу.

 

И свесив конечности в бездну из вечности,

Я плавно скольжу, бороду теребя,

Всей сутью своею сладость беспечности,

Всю, каплю до капли, впитаю в себя.

 

Тряхнув головой, получив ускорение,

Я пробку движением четким сорву,

Все смыслы сжигая, сжигая сомнения,

Я, словно комета, пронзю синеву!

 

Виталий, Минск

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: