Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология
Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии


В первые дни и недели кризиса



 

Путин был первым лидером, который после трагедии 11 сентября связался по телефону с Джорджем Бушем и выразил народу Америки и ее президенту свои соболезнования и солидарность. Это произвело на Буша и на многих американцев большое впечатление. Еще через несколько часов после краткого совещания с руководителями российских силовых структур В. Путин выступил перед телекамерами в Кремле, выразив свое негодование по поводу беспрецедентной злодейской акции международного терроризма и сочувствие народу Америки. «Россия не понаслышке знает, что такое международный терроризм, – сказал Президент Российской Федерации и, помолчав, добавил: – Американцы, мы с вами».

Это был день быстрых и трудных решений. Удары по Нью‑Йорку и Вашингтону вызвали в Западном полушарии ряд действий. Были приведены в повышенную боевую готовность армия, ВМС и ВВС Соединенных Штатов. На боевые позиции в Атлантическом океане выдвинулось несколько крупных надводных кораблей и подводных лодок. Воздушное пространство над Америкой патрулировали истребители и военные вертолеты, а полеты гражданских самолетов временно запретили. К отражению возможной агрессии были немедленно подготовлены и ядерные силы. Но в такой ситуации и Россия должна была немедленно и автоматически повысить уровень боеготовности своих подразделений, прикрывающих территорию страны, – войск ПВО и РКО, ВВС и ВМС.

На командные пункты ракетных войск направлялись дополнительные дежурные смены. Россия все же воздержалась от вывода в море на маршруты боевого патрулирования атомных подводных лодок и от рассредоточения ракетных комплексов по запасным позициям. Уже во второй половине дня армия получила из Кремля приказ: не соревноваться с США в «подготовке к войне». Однако еще 10 сентября в России начались учения самого крупного в стране подразделения стратегических бомбардировщиков; подготовка к этим учениям велась около года. Вечером 11 сентября по просьбе американской стороны эти учения были свернуты на начальном этапе, а полеты огромных военных самолетов в сторону США, Канады, Великобритании, Норвегии и Исландии и пуски ракет отменены. В это же время органы разведки всех видов получили приказ «использовать все средства» для внимательного наблюдения за происходящими событиями.

Президент Путин не изменил главных пунктов своего расписания, хотя и добавил в него немало новых. Он провел краткие телефонные переговоры с лидерами многих западных стран. Не был отменен и давно готовившийся государственный визит в Армению. Однако на переговорах в Ереване доминировала тема борьбы с международным терроризмом. Были приняты решения об укреплении военно‑оборонительного сотрудничества России и Армении и о расширении совместных систем ПВО. Выступая по итогам этого визита, Владимир Путин сравнил действия организаторов взрывов в Нью‑Йорке и Вашингтоне с преступлениями нацистов в годы Второй мировой войны. Это сравнение явно апеллировало к временам антигитлеровской коалиции СССР, США и Великобритании.

Визит В. Путина в Армению завершился в воскресенье 16 сентября, но президент не вернулся в Москву. На этот раз он неожиданно изменил расписание и ночью 17 сентября вместе с женой прибыл в Сочи в свою резиденцию Бочаров Ручей. «Сейчас не происходит ничего такого, что требовало бы присутствия президента в Москве», – заявили в его администрации. В ряде газет появились сообщения о том, что Путин прилетел в Сочи, чтобы отдохнуть. Но это было не так. Президент решил на несколько дней отключиться от текущих дел, чтобы проанализировать сложившуюся в мире ситуацию и подготовить ряд важных заявлений. Здесь было проще провести неформальные контакты с политиками и военными России и стран Содружества, чтобы обсудить действия России и стран СНГ в условиях начинавшейся войны.

Уже 17 сентября В. Путин говорил по телефону с президентами Азербайджана, Туркмении, Киргизии, Белоруссии и Украины. Секретарь Совета безопасности В. Рушайло получил указание немедленно отправиться в страны СНГ в Центральной Азии и провести переговоры с их президентами и министрами обороны. Вскоре к Рушайло присоединился начальник Генерального штаба Министерства обороны РФ Анатолий Квашнин. Министр иностранных дел России Игорь Иванов вылетел на переговоры в Вашингтон, где встречался с госсекретарем США Колином Пауэллом и президентом США Джорджем Бушем. 18 и 19 сентября Владимир Путин говорил по телефону с лидерами Китая, Ирана, Израиля, Узбекистана, Казахстана, Франции и Англии, а также со многими российскими политиками и сотрудниками своей администрации.

Первое обращение Владимира Путина к российской аудитории было кратким. Он сказал о необходимости выработать «совместные подходы и реальные механизмы сотрудничества» в борьбе с международным терроризмом. Это сейчас самое главное, и над этим руководство России будет работать в ближайшие дни. В Москве чувствуют, сказал Путин, «что есть заметный интерес к мнению России».

В субботу 22 сентября президент собрал в своей резиденции в Сочи всех силовых министров и руководителей специальных ведомств. Они прилетели на «военный совет» из Москвы на одном самолете. В таком составе эти люди собрались за одним столом впервые. (Кстати, до этого телевидение никогда не показывало начальника Главного разведывательного управления Генерального штаба Валентина Корабельникова и главу Службы внешней разведки Сергея Лебедева.) После первых четырех часов совещания Владимир Путин связался с Вашингтоном и разговаривал с Джорджем Бушем в течение часа. Еще через три часа «военный совет» в Бочаровом Ручье был завершен, хотя отдельных силовиков президент вызывал к себе и на следующий день.

На столе перед участниками совещания в Сочи лежала карта Афганистана. По передвижениям флота и военной авиации Соединенных Штатов было очевидно, что готовится удар с воздуха по военным структурам талибов и бен Ладена, и надо обсудить варианты поведения России и ее служб в разных ситуациях. Россия уже давно оказывала помощь так называемому Северному альянсу – военным подразделениям афганских таджиков и узбеков. Уже несколько лет они контролировали часть северных провинций Афганистана и вели войну с талибами, отряды которых формировались почти исключительно из пуштунского населения южных провинций.

Особой темой обсуждения стало отношение Российской Федерации к поведению и политике бывших советских республик Центральной Азии. Каждая из них принимала решение самостоятельно, но нуждалась в одобрении и координирующей роли России, этого требовали и разного рода соглашения в рамках СНГ. Обсуждались также позиция Грузии в Закавказье и проблемы Чечни.

В американской печати сообщалось о разногласиях в окружении Дж. Буша и, в частности, между министром обороны Д. Рамсфелдом и государственным секретарем К. Пауэллом. Речь шла главным образом о масштабах операции. Были предложения нанести удар также по Ираку и по базам террористов в Ливане. Но такие действия могли разрушить ту почти всеобщую коалицию, которая складывалась в борьбе против талибов и бен Ладена. Соединенным Штатам удалось в течение десяти дней полностью изолировать Афганистан, чего не смог сделать в 1980‑е годы Советский Союз. Иран и раньше выступал против талибов: иранским радикалам шиитам трудно было найти общий язык с еще более радикальными суннитами из «Талибана». Но США получили поддержку и от военных властей Пакистана, которые закрыли границу с Афганистаном и разрешили США использовать воздушное пространство своей страны. В северных провинциях Пакистана, где жили пуштуны, симпатии к талибам и бен Ладену были велики, однако военная и экономическая зависимость Пакистана от США оказалась настолько значительной, что рисковать разрывом этих связей военный режим Пакистана не мог. Не возражал против военной операции против талибов и Китай. Недвусмысленно высказался в поддержку США Совет Безопасности ООН, что давало Америке такой мандат, какого у нее не было во время военной акции НАТО в Югославии весной и летом 1999 года.

Владимир Путин находился еще в Сочи, когда Джордж Буш выступил в Конгрессе США с первой после 11 сентября большой программной речью. Он, в частности, сказал: «Война будет долгой. Наш ответ будет представлять собой нечто большее, чем краткосрочное возмездие или несколько отдельных ударов. Американцам следует ожидать не одно сражение, но долгосрочную кампанию, не похожую ни на что, что мы когда‑либо делали. Мы лишим террористов источников финансирования, натравим их друг на друга, будем заставлять их перемещаться с места на место, пока у них не будет ни места, где скрыться, ни покоя. Но это не только американская битва. На карту поставлена не только свобода Америки. Это борьба всего мира. Это битва цивилизации. Это битва всех тех, кто верит в прогресс и плюрализм, терпимость и свободу. Мы просим все народы мира присоединиться к нам. Настал момент, когда каждое государство в мире должно определить – либо вы с нами, либо вы с террористами».

В. Путин вернулся в Москву в понедельник 24 сентября. Здесь он провел важную встречу с лидерами думских фракций. Путин хотел выслушать всех – и демократов, и либерал‑демократов, и коммунистов, и сторонников партий «Единство» и «Отечество». Лишь после беседы с ведущими политиками президент выступил с большим телевизионным обращением к гражданам России, в котором он сформулировал пять основных принципов политики нашей страны в новой международной ситуации. Решения, о которых объявил Путин, несомненно, самые важные из всех, которые он принимал за время своего президентства. Это не означало разрыв с прежней политикой России. Напротив, они логически вытекали из всего того, что В. Путин делал с тех пор, как он возглавил в августе 1999 года правительство России и начал проводить активную антитеррористическую операцию на Северном Кавказе. Да, Путин безоговорочно поддержал действия и решения США. Но и Америка, и Англия своими действиями объективно поддержали действия и политику России, хотя об этом публично не заявляли ни Джордж Буш, ни Тони Блэр.

«Россия, – сказал Владимир Путин, – готова предоставить Соединенным Штатам всю информацию о базах подготовки боевиков и террористов, которой располагают российские специальные службы. Россия готова к активному и разностороннему сотрудничеству по линии спецслужб. Россия готова предоставить свое воздушное пространство для пролета самолетов с гуманитарными грузами в район проведения антитеррористической операции. Россия согласовала позиции со своими союзниками из числа Центрально‑азиатских государств. Они разделяют позиции России, но не исключают для себя возможности предоставления своих аэродромов. Россия также готова, если это потребуется, принять участие в международных операциях поисково‑спасательного характера. Россия расширит сотрудничество с международно признанным правительством Афганистана во главе с господином Раббани и окажет его вооруженным силам дополнительную помощь в форме поставок вооружений и боевой техники».

Перечислив эти пять принципиальных решений, В. Путин заметил, что «возможны и другие, более глубокие формы сотрудничества России с участниками антитеррористической операции».

Телеобращение В. Путина вызвало много положительных откликов ведущих западных политиков. «Мы очень довольны тем ответом, который нам дали русские, – заявил государственный секретарь США К. Пауэлл. – Их помощь может быть очень полезной – в той степени, в какой она ослабит режим “Талибана" и усилит нейтрализацию Усамы бен Ладена и его сообщников из „Аль‑Каиды“». «Я не помню более содержательного заявления какого‑либо российского представителя, сделанного к тому же в столь сложной ситуации. Это выступление им очень продумано, и его очень хорошо приняла Америка», – отметил Ричард Армитейдж, один из заместителей Пауэлла. Генеральный секретарь НАТО Джордж Робертсон сказал: «Еще две недели назад никто не мог бы предположить, что мировая система безопасности изменится столь кардинально. Сегодня мы наблюдаем побочный эффект случившегося: НАТО и Россия стали гораздо ближе друг к другу. Сегодня у Запада и России есть общее дело, которого не было еще две недели назад. Они (русские) знают, что мы не планируем экспансию в Центральную Азию».

Газеты были откровеннее политиков и пытались вычислить ту цену, которую Россия захочет получить за свою поддержку усилий США и Запада. Речь шла при этом о поддержке планов вступления России во Всемирную торговую организацию (ВТО), об отказе Запада от расширения НАТО на Восток, об откладывании планов по созданию американского национального ПРО, о реструктуризации части российских долгов. Америка должна, по мнению ряда газет, отказаться от дискриминационных законов в сфере российско‑американской торговли и от претензий по лендлизу времен Второй мировой войны. Естественно также, что Запад должен изменить свою негативную позицию по поводу политики России в Чечне, признав, что здесь также проходит один из фронтов борьбы с международным терроризмом.

А российские газеты сообщали, что в России и других государствах СНГ начали формироваться на добровольных основаниях группы из ветеранов‑афганцев, которые готовы поделиться своим опытом с группами американского спецназа. Такое сотрудничество могло бы уберечь американцев от многих ошибок и лишних жертв.

Еще летом и осенью 2000 года Владимира Путина встречали в странах Западной Европы с интересом и вниманием. Но теперь, осенью 2001 года, внимание и интерес к Президенту России возросли многократно. На этот раз у западных стран имелось больше проблем, чем у России, которая превращалась для них в желанного и опытного партнера. Разумеется, Россия и теперь нуждалась в экономической поддержке Запада. Но еще более важной темой бесед становилась поддержка военных и политических усилий Запада со стороны России. Это создавало иную атмосферу на переговорах, и Владимир Путин умело и тактично ее использовал. Хотя российский президент не подписал в эти дни ни одного формального соглашения, его визит в ФРГ 25 – 27 сентября был самым успешным за всю историю наших отношений в последние десять лет.

Первый день государственного визита Президента РФ в Германию был посвящен общеполитическим проблемам, и центральным событием этого дня стала 30‑минутная речь В. Путина в бундестаге, которую он произнес на хорошем немецком языке. Выступление Путина выглядело не только спокойным, содержательным и дипломатичным, но определенным и многозначительным. По свидетельству людей из его окружения, Путин начал готовить эту речь еще в Сочи, за неделю до приезда в Берлин, причем большую часть текста он написал сам, на немецком языке.

Речь В. Путина пятнадцать раз прерывалась аплодисментами парламентариев и была очень высоко оценена в немецкой печати. «Выступление российского президента перед бундестагом, – говорилось в газете „Генераль анцайгер“, – было беспрецедентным не столько потому, что впервые на трибуну бундестага поднялся российский лидер, сколько в силу избранного Путиным стиля. Глава российского государства обратился к немецким парламентариям со словами „дорогие друзья“, то есть как к партнерам и друзьям. Подобное выражение, которое слетело с уст руководителя государства, потерявшего 20 миллионов человек в огне Второй мировой войны, еще пару лет назад было бы просто немыслимым. Это вселяет надежду, что “новая страница в истории" Германии и России, о которой говорил Путин, действительно будет открыта и, более того, наполнена реальным содержанием»[227].

Газета «Берлинер цайтунг» писала: «Новый повелитель Кремля выступил в Германии с речью, которая включала все: признание в любви Германии и представление России в качестве миролюбивой и дружественной европейской державы. Владимир Путин пошел гораздо дальше того, чего от него ожидали депутаты, предложив сформировать принципиально новую архитектуру безопасности. Мировому содружеству следует противодействовать новым угрозам в лице терроризма, контрабанды наркотиков и распространения оружия массового поражения. Россия хочет на деле стать европейской державой. Под силу ли окажется российскому лидеру убедить в этом собственные структуры безопасности и военных, пока не ясно. В любом случае ситуация в мире после 11 сентября побуждает нас всерьез отнестись к российскому предложению о равноправном сотрудничестве»[228]. Но еще ближе к истине была газета «Берлинер моргенпост», в которой говорилось: «Путин виртуозно использует ситуацию, возникшую в связи с терактами в США. Он утверждает Россию в качестве полноправного участника мировой политики, мнение которой не на словах, а на деле учитывалось бы США и ЕС. Более подходящий момент найти для этого трудно: именно сейчас Запад как никогда нуждается в России и наиболее восприимчив к ее требованиям. Под аплодисменты, которых давно в таком объеме не слышали стены рейхстага, Путин призвал своих коллег перестать бояться называть вещи своими именами, осознать, что злодеяния не могут служить достижению политических целей, как бы благородно эти цели ни выглядели, и научиться подлинному партнерству, дающему России возможность участвовать в процессе подготовки и принятия решений»[229].

Для германских политиков, да и для всего самосознания немцев как нации, были очень важны слова В. Путина о том, что Германия напрасно наложила на себя обет излишней скромности, что нельзя вечно держать на своих плечах историческую вину и отказываться от более заметной роли в международных делах. Эти же слова можно было отнести и к России, и в Германии это поняли. «Путин взял Берлин штурмом», – писала одна из немецких газет.

Второй день визита В. Путина в ФРГ был посвящен главным образом проблемам экономического сотрудничества Германии и России. В этот же день утром Владимир Путин встречался и беседовал с премьером Италии Сильвио Берлускони – по просьбе итальянской стороны. Затем «в режиме свободного обмена мнениями» он беседовал с главными редакторами пятнадцати ведущих германских СМИ. Остальная часть дня прошла в Дюссельдорфе и Эссене в беседах с представителями деловых кругов Германии.

Третий день пребывания в ФРГ Владимир Владимирович Путин провел в столице Саксонии Дрездене, где он в 1980‑е годы жил и работал в советской разведке. При встрече с премьер‑министром Саксонии В. Путин сказал, что он прожил в свое время в ГДР пять лет, и у него не осталось «ни одного негативного воспоминания» о ГДР и о всей Германии. Путин специально отметил проблему восстановления разрушенных после распада СССР и объединения Германии тесных связей российского бизнеса с восточногерманскими предприятиями, которые и сегодня видят в России перспективного партнера. В самом конце визита, в результате которого, по свидетельству одной из газет, «Путин пошел на риск и овладел сердцами немцев», российский президент специально отметил заслуги германского канцлера Герхарда Шредера, который «в своей серьезной политической манере, лишенной театральных эффектов, не только сохранил то положительное, что было, но и проявил достаточно политического мужества, чтобы развить их (отношения между нашими странами) дальше». И Г. Шредер с большим уважением высказывался о Путине. На всех германских политиков и на публику немалое впечатление произвел тот простой факт, что Путин говорил с ними по‑немецки – «на языке Гете, Шиллера и Канта».

Из Германии президент вернулся в Москву, но уже через три дня вылетел в Брюссель для бесед с государственными деятелями Бельгии и НАТО. Первый день визита 2 октября 2001 года Путин посвятил российско‑бельгийским отношениям. Он провел переговоры с бельгийским премьером Ги Верхофстадтом, побывал в парламенте и на аудиенции у короля Альберта II, встретился с группой бельгийских бизнесменов. 3 октября В. Путин принял участие в саммите Россия – Евросоюз, а также провел длительную встречу с генеральным секретарем НАТО Джорджем Робертсоном. Этой встрече предшествовала неофициальная встреча министров обороны стран НАТО и России. Нашу страну представлял С. Иванов. Такая встреча в формате «19+1» происходила в Брюсселе впервые.

Для многих наблюдателей было очевидным и одновременно неожиданным невольное признание того обстоятельства, что в сложившихся после 11 сентября условиях Россия могла бы помочь США и в военных, и в политических усилиях эффективнее, чем все союзники Соединенных Штатов по НАТО. Только вооруженные силы Великобритании имели определенные возможности и опыт для действий за пределами Европы и Ближнего Востока. В этих условиях роль и значение России и ее поддержки в борьбе с международным терроризмом возросли многократно.

Успехи внешней политики России в сентябре и в начале октября были велики и несомненны, и многие наблюдатели не без оснований называли их внешнеполитическим прорывом В. Путина. Даже очень сдержанная в отношении России и ее руководства бельгийская газета «Суар» писала в редакционной статье: «В ходе своего 48‑часового пребывания в Брюсселе российский президент подтвердил во всей полноте свой политический и дипломатический талант. Пунктуальный и четкий, как и подобает первому лицу государства, очень прямой в дискуссиях за закрытыми дверями (что признают собеседники из руководства Бельгии и ЕС), Путин продемонстрировал ныне свою способность использовать нынешний нелегкий период, чтобы представить Западу свою страну как необходимого и неизбежного партнера»[230].

Многие западные газеты старались все же представить происходящий в мире сдвиг в первую очередь как сдвиг России в сторону США и Запада. Запад при этом вынужден потесниться и предоставить России место в своих рядах – без большого удовлетворения, но в силу необходимости. «Не будет преувеличением заявить, – писала газета „Нью‑Йорк таймс“, – что события 11 сентября, быть может, дадут России то, что не сумели ей дать царь Петр Великий, императрица Екатерина Вторая и президент Борис Ельцин: прочное место для российского государства в структуре Запада, впервые за тысячелетие. Разрушив представление об Америке как единственной в мире сверхдержаве, способной самостоятельно обеспечивать глобальную стабильность и процветание, эти события, быть может, устранили самое большое препятствие на пути окончательной интеграции России с Западом»[231].

Японская газета «Санкэй симбун» давала в эти же дни более трезвую оценку деятельности Владимира Путина. «Естественно, – писала эта газета, – что Москва действует, исходя из своих стратегических замыслов. Во‑первых, появился хороший шанс для восстановления общих позиций с Западной Европой и США. Приходит конец тому положению, при котором Россия была оттеснена в сторону в процессе расширения НАТО и ряда других событий. Просматривается ее намерение добиться от администрации Буша различных уступок за содействие и поддержку военных действий США. Во‑вторых, до сих пор Россия подвергалась международной критике за военные действия в Чечне. Но теперь Россия, которая представляет эти действия как борьбу с международным терроризмом, имеет хороший шанс добиться того, чтобы Запад закрыл глаза на проблему прав человека и оправдал ее чеченскую политику. В‑третьих, с точки зрения долгосрочных стратегических планов России выгодна борьба с исламским фундаментализмом в целях восстановления ее влияния в Центральной Азии, а также на Ближнем и Среднем Востоке. Таким образом, ситуация с терактами дает России шанс заручиться поддержкой Западной Европы и США своей стратегии, чтобы использовать в своих целях их силу»[232].

Владимир Владимирович Путин удивил многих западных политиков не только хорошим немецким языком, четкостью своих позиций, но и тем, что российский президент ни в чем не упрекал страны Запада и ни о чем не просил. «Он повел себя невероятно правильно, – говорил по этому поводу один из высокопоставленных представителей ЕС. – Он поступил мудро, не начав с ходу вешать ценники на свои предложения. Он знает, что международное сообщество очень нуждается в его стране. Он знает, что Россия может повлиять на ситуацию, но не ставит никаких условий».

Почти никто и ни в чем не мог упрекнуть В. Путина на Западе. Приходилось констатировать, что события сентября 2001 года показали достаточно отчетливо, что восстановление ведущей роли России в мировой политике отвечает интересам не только самой России, но и всего цивилизованного мира.

 


Поделиться:



Последнее изменение этой страницы: 2019-06-20; Просмотров: 207; Нарушение авторского права страницы


lektsia.com 2007 - 2024 год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! (0.035 с.)
Главная | Случайная страница | Обратная связь